— Видел своего брата?
— Конечно видел, черт его побери!
Старик негромко рассмеялся.
— Похоже, твой братец не питает большой любви к потерпевшим крушение морякам. Но в кораблях есть своя прелесть. Даже такой обжора, как твой братец, не отведает такого ужина, который подадут достойному моряку. Мы поговорим о нем в другой раз. Что ты думаешь об этом юнце, которого мы встретили на дороге? О, ты нахмурился! Сдается мне, ты не раз обжигался о его острый язык.
— Он слишком важничает. — Мартин запнулся, вспомнил о том, как Фил спас его, и добавил: — Хотя в нем есть что-то хорошее.
— Ты порядком натерпелся от него. Ну, признавайся!
— Ты грязный мерзавец! — Лицо Мартина вспыхнуло от злости.
— Он слишком шустрый для тебя. По правде говоря, он мне даже нравится. Я хорошенько понаблюдал за ним.
— Откуда тебе знать, что у него на уме?
— Ну почему. В худшем случае он просто исчезнет. Это случалось и не с такими, как он. И обстоятельства тогда были хуже.
— Гм!
— Это относится и к тебе. Мы должны быть осторожны с ним. Больше, кажется, опасаться нечего, но этот парень хитер и знает, что делает.
— Вы этот корабль искали?
— Чистая случайность свела нас с ним. Чистая случайность, Мартин, вновь столкнула тебя с твоим капитаном. — Старик посмотрел на Мартина и опять тихонько рассмеялся. — Да, Мартин, твоего капитана трогает та радость, с которой ты его встречаешь.
— Дьявол! — И Мартин стал бормотать про себя проклятия.
— Нам нужно отдохнуть, Мартин. Поспать и поесть. Нам еще предстоит потрудиться. Будет лучше, если они сами поведут корабль еще немного. Но наш час пробьет, и тогда ты должен быть наготове.
Старик ушел на корму. Корабль медленно двигался дальше. Часовые дремали. Старик обшарил палубу вдоль и поперек с видом человека, который привык быть хозяином, а не гостем, и скрылся.
ГЛАВА 11
ВСТРЕЧНЫЙ ВЕТЕР И СУРОВОЕ МОРЕ
— Без бизань-мачты нам далеко не уйти. За ночь ветер поменялся не в нашу пользу, — произнес капитан Джордан еще сонным голосом. Рано утром вместе с капитаном Кэндлом они поднялись на палубу.
— Мне это не нравится, — ответил Кэндл.
— Это можно исправить, если поменять направление и взять новый курс. Здесь уже искать нечего. А вот если двинуться к югу, то затраченные усилия будут вознаграждены.
Кэндл ничего не ответил на это предложение. Он осматривал поврежденные части корабля. Плотник уже работал здесь, пытаясь восстановить хоть что-то.
— Чтобы привести корабль в порядок, понадобится парусина, доски, чтобы задраить борта, и деготь, чтобы все хорошенько просмолить, — произнес Старик и улыбнулся. Его поведение задевало капитана.
— Я и сам об этом думал, — ответил он, раздраженно встряхнув головой. Ничто не утомляет так сильно, как назойливость и самоуверенность гостя, от которого нет никакой возможности избавиться. Это делает человека особенно беззащитным. Терпение капитана Кэндла уже начинало изменять ему. — Помощник, прикажите боцману осмотреть парусину. Пусть плотник приготовит все необходимое. И передайте «вруну», чтобы он готовился спуститься за борт. Это собьет с него спесь.
— Слушаюсь.
Капитан выхаживал по палубе взад и вперед. Старик ни на минуту не отходил от него. Он тщательно все продумал и хитро выполнял свою роль. Наконец, капитан Кэндл не выдержал и резко произнес:
— Я должен вернуться в каюту и проверить судовой журнал.
— Я составлю вам компанию.
— Нет!
Старик еле заметно улыбнулся. Когда капитан удалился, его улыбка сменилась злобной усмешкой.
Боцман Маршам и одноглазый плотник спустились в трюм. Кок и его помощник были на кухне. Десять часовых крепко спали внизу. Но одиннадцатый часовой — Мартин Барвик — находился на палубе. Все одиннадцать спасенных матросов были наверху. Капитан Кэндл сидел в своей каюте и занимался журналом. Из всей команды «Розы Девона» оставалось еще восемь человек и помощник. Один из восьми стоял сейчас у штурвала. Все это Старик просчитывал, пока шел на ют.
Крепкий сон и сытный ужин придали силы Старику и его людям. Они беззаботно слонялись по палубе. Один из них стоял как раз за спиной помощника капитана. Двое другие околачивались возле рулевого управления.
— Ваш боцман — отважный парень, — обратился Старик к помощнику.
Он остановился прямо перед ним и скрестил на груди руки.
Помощник кивнул. Он не доверял гостям еще больше, чем капитан.
— Отважный парень, — повторил Старик. — Он может пригодится.
— Вам?
— Да, мне.
Помощник сделал шаг назад. Его собеседник подошел почти вплотную к нему. Он уже собирался ответить, но не успел произнести и слова. Старик поднял руку и человек, стоявший за спиной помощника, всадил ему в спину кинжал по самую рукоятку. Нож прошел между ребер в самое сердце. Старик успел подхватить помощника, когда тот падал. Он умер у него на руках.
— Хорошо сработано, — похвалил Старик своего человека.
— Не так хорошо, как хотелось бы, — ответил тот, вытирая нож о рубашку убитого. — Умер-то он тихо. Но нож задел ребра, а этот звук действует мне на нервы.
Старик рассмеялся:
— У тебя слишком нежное нутро, давай-ка лучше перекинем его за борт.
Все произошло быстро и бесшумно. На палубе около лестницы юта находилось всего три человека — Старик, матрос из его команды и помощник. Со стороны все выглядело так, будто Старик дружески протянул помощнику руки. Удар от ножа был скрыт под одеждой. Но голова помощника вяло опустилась на грудь. Четыре матроса с потонувшего корабля видели это и сразу сообразили, что случилось. Они бесшумно проскользнули через дверь в рулевую рубку и захлопнули люк, ведущий на главную палубу. Один встал на крышку люка, двое — у двери в главную каюту. Четвертый незаметно подошел к матросу у штурвала, быстро вытащил из рукава нож и всадил ему в спину.
Удар был ловкий, но не такой меткий, как тот, что убил помощника. Матрос вскрикнул и выпустил штурвал из рук. Ноги его подкосились, но он сделал попытку защитится от нападавшего. Тот снова набросился на него с ножом. Дело было сделано. Матрос упал. Изо рта у него пошла кровяная пена, пальцы судорожно дернулись и замерли. Человек, который убил рулевого, встал у штурвала и негромко позвал Старика:
— Эй, капитан, штурвал наш!
Снаружи послышался крик матроса:
— Помощник за бортом! На помощь!
— Назад! Назад! Давайте, ребята! — закричал Старик.
Раздался шум голосов, громкий крик, топот ног и всплеск воды. Снова крик, еще громче и все пронзительнее, чем раньше.
— Не надо, я сдаюсь! Пощадите! Ради Бога, пощадите! На помощь!
Послышался хриплый шепот голосов, потом шум жестокой борьбы, снова отчаянный крик и еще один всплеск воды.
Человек у штурвала оттащил убитого в сторону и прислушался. За своей спиной в главной каюте он услышал неожиданную возню. На баках и около грот-мачты крики становились громче. В этот момент дверь распахнулась и в рубку ворвался капитан Фрэнсис Кэндл. На нем был элегантный жилет, а от волос исходил аромат жасминового масла. Он был истинным джентльменом. С тех пор, как он впервые вышел в море лейтенантом королевской службы, он никогда не терял этого качества. Слева от двери уже притаился человек. Как только Кэндл появился в двери, он набросился на него с ножом. Но клинок сломался о стальную пластину. Капитан специально носил ее под одеждой для таких случаев.
Кэндл молниеносно развернулся и проткнул нападавшего шпагой. Но справа притаился еще один. Он видел, что случилось с его напарником и решил действовать иначе. Он набросился на капитана сзади, схватил его за волосы и запрокинул ему голову. Другой рукой он выхватил нож и перерезал Кэндлу горло.
По яркому жилету капитана струилась темная кровь. Он захрипел. Глаза его потемнели. Шпага выпала из рук и так и осталась торчать в теле первого нападавшего. Он схватился рукой за горло и тяжело осел на пол.
Крики на палубе затихли. Человек, убивший Фрэнсиса Кэндла, заглянул в каюту, из которой вышел капитан, еще не зная, что впереди его ждет смерть. Там на стуле небрежно лежал его плащ. Судовой журнал был открыт, и на нем лежало перо. Напротив стояла чернильница, а рядом — бутылка с вином. Этим вином сегодня утром Фрэнсис Кэндл угощал своего гостя — капитана Томаса Джордана. Бандит вышел на палубу и подал Старику знак головой.
На палубе чернело несколько кровавых пятен. Три матроса из команды «Розы Девона» неподвижно лежали на полу. Трое других стояли неподалеку. Вид у них был жалкий. Мартин Барвик стоял на страже на баках. Грудь его гордо выдавалась вперед, как у индюка. Он напыщенно и важно оглядывался по сторонам. Гарри Мэлькольм, толстый коротышка, который прошлой ночью повздорил с Мартином, бродил между орудий и с видом знатока осматривал запалы. На лбу у него была свежая, еще кровоточащая рана.
Старик с юта посмотрел вниз на вновь прибывшего.
— Рэб убит, — сказал тот.
— Рэб? — закричал Старик. — Ты сказал «Рэб»?
— Да. Он набросился первым, но у капитана была стальная подкладка. Клинок сломался и Кэндл проткнул его шпагой.
— Мы потеряли девятерых отличных парней. Черт бы побрал этот шторм! Но из всех них мне больше всего жаль расставаться с Рэбом. — Старик спустился на палубу. Голоса заметно стихли. — Да, Мартин, девятерых отличных парней. Но мы заполучили корабль. Я возлагаю большие надежды на нашего боцмана. Он заменит нам двух Рэбов. Итак, ребята, мы должны сменить курс. Мне не по душе рыболовецкие промыслы. Слышите? Они барабанят по люку.
Снизу доносился стук и приглушенные голоса. Люди на палубе переглянулись. Некоторые сдержанно улыбнулись.
— Все прошло гладка. Надо бы… — начал коротышка и замолчал. Он взглянул на сваленные грудой трупы в вопросительно посмотрел на своего капитана.
— Да, да, — ответил Старик. Это взгляд он понял без слов. — Эй, те, что с «Розы Девона», выкиньте их за борт.
Трое матросов переглянулись и замерли в нерешительности. Самый младший из них отвернулся и приложил руку к горлу. Этот жест вызвал дружный хохот.
— Гарри, — Старик повернулся к коротышке, — крикни им в люк, чтобы вели себя тихо. Сейчас мы их выпустим на палубу. Мы должны преподнести урок нашим новичкам.
И снова раздался взрыв хохота. Коротышка полез в люк, а остальные подошли ближе к матросам с «Розы Девона». Они тряслись от страха и пятились к лестнице, ведущей на ют.
— За работу, трусы! — подгонял их Старик. — Вы должны потрудиться, чтобы спасти свои шкуры. Возьмите эти мешки с мясом и бросьте их рыбам.
Они испуганно смотрели на лица людей, окруживших их. Возлагаемая на них обязанность не придавала им смелости.
— Нехорошо так поступать с товарищами, с которыми три раза выходил в море, — пробормотал старший из них.
— Верно, — ответил Старик, — но так вы заплатите за свое место в компании более достойных товарищей, которые возили грузы и получше, чем соленая треска и копченая селедка.
Матросы подняли тела, подтащили их к шкафуту и сбросили за борт. Самый младший из них дрожал, как осиновый лист. Старик заметил его мертвенно-бледное лицо и криво усмехнулся:
— Не будь трусом, парень! Крепкая водка вернет твердость твоим рукам. Кровь забурлит у тебя в жилах. Гарри! Открывай люк и веди сюда нашего славного боцмана и плотника.
— Как будет угодно, — быстро и почтительно отозвался коротышка. Он был помощником капитана Джордана. — Но здесь еще двое — Рэб и Кэндл. И кругом полно крови.
Гарри Мэлькольм поднял крышку люка. Люк заскрипел. На палубе слышали его быструю, отрывистую речь:
— Поднимайтесь наверх. Не задерживайтесь. Капитан хочет что-то сказать вам. Пошевеливайтесь и не задавайте вопросов! Нет времени для проволочек.
Филип Маршам выбрался наверх. За ним, пыхтя, появился плотник.
— Что здесь происходит? — спросил Фил. — Где капитан? Что…
Они так быстро вылезли наружу, что не успели по пути разобраться в происходящем. Коротышка очень ловко загородил собою два мертвых тела. Тусклый свет в рулевой рубке скрыл от них следы преступления. Но сейчас они огляделись по сторонам, чтобы найти объяснение зверским крикам и воплям, которые слышали. Они увидели багровые пятна на палубе и бледные испуганные лица матросов.
Взгляды присутствующих были устремлены на Старика. Все ждали его ответа. Фил тоже обернулся в его сторону. Старик смотрел на него насмешливо и испытующе. Филип Маршам вспомнил, что такой же взгляд он встретил тогда давно на дороге, когда Мартин невольно разболтался.
— Теперь я — капитан, боцман.
— Но капитан Кэндл…
— Его время прошло.
Юноша огляделся по сторонам. Вокруг него стояли настоящие морские волки. Моложе или старше они были, но повидали уже многое. Он стал отступать назад, пока не уперся спиной в шкафут. Дальше дороги не было. Он положил руку на кинжал.
— И что теперь? — спросил Фил.
Голос его слегка дрожал.
— Ты сидел на кухне у мамаши Тэйлор и слышал разговоры о джентльменах. Ты знаешь слишком много. Если ты не один из нас, то… — Вместо того, чтобы закончить фразу, он вопросительно посмотрел на Фила.
— Вы спрашиваете, присоединюсь ли я к вам?
— Да.
— Нет. — Он посмотрел прямо в глаза Старику.
— В таком случае, — ответил тот, — ты большой дурак.
Круг сужался.
— Придется отправить и боцмана вслед за капитаном.
Фил переводил взгляд с одного на другого. Рука его продолжала сжимать кинжал. Он пристально взглянул на главаря.
— Ну что ж. Я вынужден присоединиться к вам. Но я должен призвать вас в свидетели, что я пошел на это не по своей воле. — С этими словами он сурово посмотрел на трех матросов из бывшей команды «Розы Девона».
Старик смотрел на юношу. Впервые в его взгляде появилось сомнение. Некоторое время он молча что-то обдумывал, не сводя глаз с лица Фила. Характер Фила ему нравился, и это, в конце концов, пересилило его сомнения. Смелость и независимость, будь то друг или враг, были тем ключом, которые открывали путь к сердцу Тома Джордана.
— Да будет так, — произнес он наконец. — Но запомни, мой юный друг: не один петушок свернул себе шею, если кукарекал, когда его не просят. — Он повернулся к плотнику. — А что скажешь ты? Твое мастерство может нам пригодиться.
— Я ваш человек! — быстро ответил тот.
Пятна крови на палубе удивительным образом придали ему пыла. Его глаза часто моргали, а бородка подрагивала. Так ему не терпелось показать свою преданность.
— Отлично сказано! — похвалил Старик. — А теперь, помощник Гарри, поднимай всех матросов снизу — спящих, повара, его помощника и всех остальных. Мы взяли отличный корабль! Он будет еще лучше, если плотник проявит свое умение. Нам нужна крепкая команда, чтобы двигаться дальше.
Коротышка спустился вниз исполнять приказ. В глубине корабля они услышали ворчливые голоса тех, кого пришлось разбудить. Но по мере того, как они один за другим поднимались на палубу, ворчание стихало. Никто из них не отказывался связать свою судьбу с командой Старика. Пятна крови и свирепые лица вокруг говорили сами за себя. Некоторые из них вынуждены были признать, что сопротивляться в данной ситуации бессмысленно. Среди них был Вилли Конти.
И это была чистая правда. Спустя несколько лет после смерти старой королевы флот развалился. Торговцы, вынужденные проплывать у южных берегов Англии, были готовы к тому, что почти наверняка встретят эскадру галер, поджидавших свою добычу. Многие моряки промышляли пиратством. Те, которые избежали этого, были наслышаны о галеонах, нагруженных сокровищами Вест-Индии и перевозящих прекрасных красавиц Испании. Это будоражило их умы и подталкивало вкусить прелести такой жизни.
Повар изобразил на лице широкую улыбку. Он хлопнул мальчишку по спине и начал кричать о том, что, когда он сам был ребенком, он плавал вместе с Джоном Дженником, и что, начав свой путь в такой отчаянной компании, он будет раз закончить его подобным плаванием. Все рассмеялись, увидев, как мальчик побледнел и задрожал. Они дружно одобрили слова повара. Вилли Конти встретился глазами с Филом. Что-то в их взглядах заставило Старика нахмуриться. Он никогда ничего не упускал из виду.
«Роза Девона» тяжело прокладывала себе путь. Корабль старался держаться против ветра, но море еще не успокоилось, а ветер скорее мешал, чем помогал ходу судна. Ярко светило солнце. Небо было ясным, а море — пронзительно синим. Ко несмотря на такие краски ни один человек, мало-мальски умеющий предсказывать погоду, не мог сказать с уверенностью, что тяжелые дни для «Розы Девона» закончились. Канаты бросали на паруса тени стального оттенка. Красные пятна на палубе сочетались по цвету с краской на шкафуте. В этом было что-то зловещее. Плотник взял рубанок и проверил пальцем лезвие. Мальчик повернулся спиной к окровавленной палубе и смотрел в морскую даль. Он был мал и жизнь еще не приучила его быть жестким.
— За дело, ребята! — весело выкрикивал Старик. — Мы вместе и это здорово. Никто не сможет нажиться на нашем труде. Бог послал нам этот славный корабль. Плотник сделает из него надежную крепость. Гарри Малькольм — наш помощник и комендор, а Филип Маршам остается нашим боцманом. Не ворчите! Он пришел с Мартином Барвиком и сидел на кухне у мамаши Тэйлор. И все мы скоро соберемся там, и поднимем кружки, и выпьем за успешное плавание. Работа у нас найдется. Все должно быть приведено в порядок. Да, и нужно похоронить Рэба.
Коротышка все бродил между орудиями и молча улыбался. Орудия ему нравились. Они были наполовину из меди и заряжались двенадцатифунтовыми ядрами. Такая артиллерия вполне подходила для морских баталий. Но, увы! Она была бессильна перед врагом, появившемся на борту корабля. «Роза Девона» продолжала свой путь в ярких лучах солнца. Одна в безбрежном море. А в рулевой рубке лежало забытое тело Фрэнсиса Кэндла.
ГЛАВА 12
КЕЧ «ДИКОБРАЗ»
Старик стоял на юте и смотрел на палубу. Сверху он заметил кока. Тот вышел из душного камбуза, чтобы проветриться и погреть на солнышке свою лысину.
— Эй, кок! — крикнул ему Старик. — У меня есть задание для тебя. Вытаскивай из запасников рис, смородину, имбирь и лучшую пшеничную муку. Может, там найдется изюм и марципаны. У этого Кэндла был отличный вкус. Неси лучшие сыры. Не забудь сказать нам о том, если вдруг раскопаешь хорошее винцо. Одним словом, неси все самое лучшее и устрой такой пир, чтобы мы запомнили его на всю жизнь!
Кок довольно улыбнулся и потер свой большой живот. Он никогда не упускал возможности стащить со стола лакомый кусочек. И сейчас у него уже потекли слюнки.
— Есть, капитан! — шустро ответил он. — Все это для вас и помощника Мэлькольма?
— Да нет же, скупердяй! Неужели ты думаешь, что настоящие моряки ведут себя так низко! Времена изменились. Да, я капитан, но это не дает мне преимущества перед другими. Все одинаково равны и каждый может встать со мной на одну доску.
Люди из команды Старика одобрительно зашумели. Кок растерялся. А мальчик содрогнулся при мысли, что ему придется обслуживать людей, каждый из которых имеет равное право отвесить ему лишний подзатыльник. Кок спустился вниз. Было слышно, как он грубо подгоняет помощника открывать запасники. Весть о том, что затевается пиршество, быстро разлетелась по кораблю. Вилли Конти и боцман при встречи обменялись подозрительными взглядами. Настороженность была в глазах всех матросов из бывшей команды «Розы Девона». Они хорошо знали, что, если капитан так щедро угощает своих матросов, то дела на корабле обстоят неладно. Зато люди Старика безумно радовались. Они хлопали друг друга по спине и кричали, что их капитан — лучший из всех, кого можно пожелать. Не нашлось ни одного безумца, который отважился бы это оспорить.
Над палубой густой пеленой поднимался дым, а через некоторое время можно было уловить запах жарящейся пищи. Самые глупые из матросов похлопывали себя по животу и жадно облизывали губы. Они шептались о том, что мальчик накрыл стол в каюте льняной скатертью, а помощник повара сгибается под тяжестью обильной еды. Вскоре кок созвал людей отведать такого чудесного нектара, который и не снился простым матросам. Это приглашение было встречено дружным криком и многие, сшибая друг друга, кинулись туда.
Старик стоял, облокотившись на корму, и улыбался. К нему подошел Гарри Мэлькольм. На лице его тоже застыла улыбка. Они оба хорошо знали натуру моряков и ничего не делали бесцельно.
Итак, стол был накрыт и ломился от яств. Люди собирались. У штурвала остался только один человек. Ветер был слабый и это облегчало работу рулевого. Шесть человек осталось в карауле на палубе под надзором Гарри Мэлькольма, который обходил орудия на юте. Кок и его помощник отдыхали после тяжелых трудов в трюме. Они жадно поглощали пищу и запивали отменным ликером, который припрятали для себя. Все остальные столпились в главной каюте. Те, кому не хватило места, пристроились на палубе, на том самом месте, где погиб Фрэнсис Кэндл. Они прислонились спиной к стойкам, пировали и веселились вместе со всеми. Когда все уже наелись, мальчик начал собирать под столом недоеденные куски мяса, тем и поужинал.
Это было незабываемое зрелище. Веселье кипело вовсю. Хотя лица их были грубые и суровые, никто не мог подумать, что руки их обагрены кровью, а на совести не одно убийство. Во главе стола сидел Старик и следил за тем, чтобы и еда и выпивка были в достаточном количестве. По правую руку от него сидел плотник. Он отлично сделал свою работу и залатал все дыры, которые появились в результате шторма, за что и был удостоен чести сидеть рядом с хозяином. Его бородка судорожно подрагивала, когда он в спешке тянулся за большим куском, боясь упустить его, а единственный глаз блестел от удовольствия. Слева от Старика сидел коренастый моряк из числа тех, кого «Роза Девона» подняла на борт. Его звали Пол Крэйг. Это он двумя ударами убил рулевого. Сейчас он склонился над куском мяса и жадно вгрызался в него, пока оно не стало застревать у него в горле. Он был широк в плечах, вспыльчив и глуп. Другого великана подстать ему звали Джозеф Кирк. Он улыбался всем направо и налево и много пил, пока голова не упала ему на грудь. Чуть поодаль в углу сидел худощавый человек невысокого роста с крючковатым носом. Он был почти старше всех, но морщины не тронули его гладко выбритого лица и только несколько глубоких линий вокруг глаз делали его похожим на ястреба.
Говорил он всегда мало и слова произносил как-то глухо, а сидел всегда в углу. Согласитесь ли вы, что, когда человек сидит в углу, окруженный с двух сторон стенами и уверенный, что за спиной у него никто не стоит, он может разглядеть гораздо больше, чем другие? При рождении его окрестили Джейкобом, но на корабле его в шутку называли Иаковом. Он криво усмехался на это прозвище. Матросы старались не называть его так в его присутствии. Он хоть и говорил мало, но молчание его было красноречивее слов.
Старик встал со своего места. В руках у него была кружка. Держался он твердо, потому что был трезв, и не пролил ни капли. Некоторое время он молча оглядывал всю эту веселую компанию, разместившуюся за длинным столом и в тени около двери.
— За Короля! — громко произнес он.
Те, кто недостаточно хорошо знал Старика, были озадачены этим тостом в такое время и в таком месте. Но глаза Старика заблестели и он посмотрел на старого Джейкоба. Джейкоб улыбнулся, как будто хорошо знал, что от него ждут. Он встал, тоже поднял свой бокал, огляделся вокруг и крикнул вслед за Стариком:
— За Короля и его корабли — будь они прокляты!
В каюте поднялся дикий хохот. Первым встал плотник, за ним — вся команда Старика, те, кто еще держался на ногах. А потом — и матросы с «Розы Девона». Одни из них искренне присоединились к тосту, другие же просто не хотели отставать от остальных. Они прекрасно понимали, что вся эта шумиха устроена для того, чтобы проверить их преданность.
Старик переводил взгляд с одного на другого. Его ледяной голос отчетливо выделялся в общем шуме веселья:
— Я сказал, что Вилли Конти — отважный парень, а он даже не поднял кружку со стола, когда другие пили за неудачи Короля.
— Предатель! Предатель! Выгоним его, ребята! — за ревел Джо Кирк, пьяно сверкая глазами.
Лицо Вилли Конти побледнело, только на щеках горел лихорадочный румянец:
— Я отвечу, если вы спрашиваете. Моя кружка была пуста. И коль уж на то пошло, то я — не болтливый святоша, который желает зла Королю.
Сквозь шум голосов раздался голос Старика:
— А не находишь ли ты среди нас набожных сапожников или жестянщиков-проповедников?
— Не только болтливые святоши, мой друг, присоединились к нашему тосту! — добавил Джейкоб.
Старик улыбнулся. Его настрой изменился мгновенно, как блики на воде. Но это не значило, что его отношение к Вилли Конти поменялось. Ему либо нравился человек, либо нет. Рано или поздно люди об этом узнавали и тогда или вздыхали с облегчением, или горько плакали.
— Хватит, хватит! — успокоил он матросов. — Вилли хороший парень и он себя еще покажет, когда придется нюхать пороху. Не сердись, Вилли. Наш корабль — королевский корабль. И даже больше того — это корабль тридцати королей. Мы будем сами бороться за себя и поднимем наш флаг. Мы привезем столько сокровищ, что каждый сможет купить себе и королевский дворец, и жен, которым позавидует любой король. С Божьей помощью, ребята, мы привезем мамаше Тейлор такие сокровища, которые смогут навсегда смыть наши имена с позорных столбов в Корнуэлле и Девоне. И тогда Вилли Конти выпьет с нами!
Матросы застучали кулаками по столу. Отовсюду раздавались громкие крики «Ура!». Старик смотрел на происходящее с улыбкой. Но кое-кого эта улыбка не могла ввести в заблуждение.
— Парень, неси бочонок с вином! — закричал Старик. — Наливай всем! Давай поторапливайся и не заставляй нас ждать! Налей кружку Вилли Конти! — Он сам одним глотком осушил свой бокал и двумя пальцами вытер усы. — А теперь, мои бравые парни, давайте вместе пораскинем мозгами. Сейчас мы в ста лье от берегов Ньюфаундленда. Что вы на это скажете? Не плюнем ли мы на них и не займемся ли более достойным промыслом? Может быть, отведаем жирных омаров и сочной трески и наведем шороху в этих городах Новой Англии, о которых ходит такая молва в Старом Свете? Не двинуть ли нам к мысу Анны или, скажем, в колонию Плимута?
— Да, да! Я за мыс Анны! — закричал Джо Кирк. Свое согласие он подтвердил отборными ругательствами. Голова его пьяно болталась из стороны в сторону. — Мой брат ходил туда вместе с торговцами из Дорчестера много лет назад. Он мне рассказывал о громадной сочной рыбе, которая так и тает во рту.
— Да твой брат был такой же пропойца, как и ты! — раздался чей-то голос. Джо разозлился и вскочил, но общий рев голосов заглушил его и он вяло опустился обратно на стул.
— Что касается меня, — гордо и самодовольно заявил Мартин, — я бы отправился в Плимут и пообломал бы рога этим раскольника-пуританам. И не говорите мне, что они не прячут у себя кучу золота. Где вы видели, чтобы эти мошенники смело кидались на диких американских львов, если бы не знали, что там зарыто золото?
— Ты также глуп, как и эти пуритане, — осадил его Старик. — Не ты ли кричал на весь корабль, что русалка чуть не завлекла тебя в свои сети? А когда наши ребята вышли на палубу, за бортом не было никого, кроме несколько резвящихся рыбешек. Львы, ха! В Африке я слышал рев льва, но не в Америке. Хождение по суше совсем затуманило тебе голову.
Со стула, покачиваясь, поднялся пьяный Джо.
— Мой брат видел льва на плантации на мысе Анны. Мой брат… — Он вытащил нож и начал отчаянно им размахивать. Потом обессиленный упал на стул. Вокруг все хохотали.
Вся спесь Мартина лопнула как мыльный пузырь. На его лице появилось угрюмое выражение. Он встретился глазами со Стариком. Тот перегнулся через стол и насмешливо прошептал Мартину на ухо:
— А видел ты, как человек танцует в воздухе? О, от этого зрелища кровь стынет в жилах и холодеет в груди!
В общем шуме наступило временное затишье и слова Старика прозвучали так отчетливо, как звон падающей монеты. Филип Маршам посмотрел в холодные голубые глаза Старика и увидел в них уже знакомый дьявольский огонек. Мартин поперхнулся, как будто кость застряла у него в горле. Он выдавил из себя улыбку. Как человек, загнанный в угол и не желающий показывать этого, он старался выглядеть храбрее. Он попытался что-то произнести, но не смог и только облизнул посиневшие от страха губы.
— Эй, у вас больше нет места!
— Джейкоб! Джейкоб! — кричали со всех сторон. — Вставай, Джейкоб!
Он встал. Его волосы были откинуты со лба назад. Брови нахмурены в напряженной сосредоточенности. Большой нос, резко очерченные губы и острый подбородок тоже напряжены. В другом месте и в другое время его можно было принять за сосредоточенного ученого. Наступила тишина. Матросы почтительно ждали, что он скажет.
— Все эти споры и пререкания ни к чему нас не приведут. Двигаться ли нам дальше или повернуть назад? Идти на север или на юг? Вот на эти вопросы мы должны дать ответ. И я скажу вам, что я об этом думаю. Если мы продолжим путь, то нам будут попадаться только небольшие рыболовецкие суда. У них на борту только рыба, а не звонкие монеты. Скоро нам надоест питаться одной рыбой. Одним словом, если мы поплывем дальше на этом славном корабле, который Бог милостиво передал в наши руки, то застрянем. Мы можем также вернуться к мамаше Тэйлор, но для этого нам придется поменять корабль. И вы знаете, почему.