Рассмотрение вопроса о вооружении монгольского воина до недавнего времени в основном базировалось на данных письменных источников и реже — на находках отдельных предметов «татаро-мотольсиого облика», преимущественно наконечников стрел, с покоренных монголами территорий. Введение в научный оборот новых археологических материалов из Восточного Забайкалья (с территории, непосредственно связанной с формированием как монгольского народа, так и его государства), привлечение этнографических параллелей, а также материалов раскопок предшествующих лет, и прежде всего древних монгольских городов-ставок, позволяют не только уточнить, но в ряде случаев и существенно дополнить имеющиеся представления о вооружении основной массы воинов орды. Характер этих находок в совокупности с сообщениями средневековых хроник позволяет сделать вывод, что основой воинских соединений татаро-монголов являлись тяжеловооруженная и легкая ионийцы
Тяжеловооруженный конный воин. Практически у всех народов Центральной Азии, как предшествовавших на исторической арене монголам, так и у их современников, латная конница составляла ведущий рот войск. Между тем на основании отсутствия среди археологических материалов татаро-монгольского защитного доспеха сложилось мнение, что воин эпохи Чингис-хана и его преемников — это прежде всего легкий конный лучник, Однако хорошо сохранившийся доспех вообще крайне редкая находка; кроме того, защитное вооружение не всегда изготовлялось только из металла, но и из такого материала, как кожа, например у современников монголов — киданей. Следует также добавить, что монголы никогда не бросали на поле битвы металлических доспехов, как и вообще оружия (за что полагалась смертная казнь), а собирали их и распределяли между воинами, а в случае смерти сородича старались передать его по наследству, лишь в исключительных случаях предавая земле вместе с умершим Фрагменты же защитного вооружения татаро-монголов из таких редких погребений известны. В Восточном Забайкалье они, например, найдены в могильнике Дворцы, где представлены панцирными железными пластинками двух форм: прямоугольной с округлыми краями и круглой. Первая форма пластин изготовлялась из узких (1,5 см) и тонких (1—2 мм) полос металла длиною 8,5 см, в которых на равном расстоянии друг от друга пробивались три пары круглых отверстии. Такие пластинки, как и изделия второй формы в виде выпуклых дисков диаметром 5 см, по сообщениям средневековых авторов, монголы крепили либо «ламинарно», т. е. связывая между собой при помощи ремешков или тонких шнурков, либо нашивая их на панцирную основу, т. е. «ламилярным» способом. Готовый же монгольский твердый панцырь («хуяг»), согласно исследованиям, мог иметь два варианта покроя. Во-первых, «корсет-кирасу» на лямках, с разрезами сбоку, роже —спереди или на спине, с прямоугольными наплечниками до локтя и набедренниками до середины голени или до колен, а во-вторых, кафтан с разрезами от горла до подола спереди и от крестца до подола сзади, с прямоугольными, реже — листовидными оплечьями до локтя и ниже.
Дополнительной деталью татаро-монгольского панциря могли служить деревянные накладные щитки, основным функциональным назначением которых было прикрытие незащищенных панцирем частей тела воина: ног — от голеностопа до колена, рук — от кисти до локтя, а также мест, требующих усиленной защиты — груди и плеч. И хотя время не сохранило для нас таких щитков, широкое распространение этих изделий у соседних народов, например в Южной Сибири, заставляет предполагать возможность их заимствования, по крайней мере, такой их разновидности, как нагрудные щитки-зерцала, которые известны у монголов как один из атрибутов твердого панциря.
Еще одним компонентом защитного вооружения тяжелого конного воина у татаро-монголов был шлем («дуулга»). Как и все центральноазиатские образцы, он был, видимо, склепан из нескольких металлических пластин (у чжурчженей, например, тулья шлема состояла из семи пластин), у енисейских кыргызов — из восьми, соединенных с навершием заклепками. Шлем имел сфероконическую форму высотой 18—22 см, рант и невысокое навершие, увенчанное небольшим острым шпилем или трубочкой для плюмажа. Специфически монгольскими признаками были горизонтальные или вертикальные фигурные козырьки и крестообразные забрала. Шею воина прикрывала широкая полоса прикрепленных к оголовью железных пластин или твердых, нашитых «ламинарным» или «ламилярным» способом бармиц, которые часто прикрывали и большую часть лица, выступая в роли своеобразного забрала.
Непременной принадлежностью татаро-монгольского воина в походе был также суконный плащ («цув»). По покрою, он напоминал обычный халат, но не имел подкладки. Сзади от талии почти до низа у него шел разрез, а передняя пола сверху доходила только до талии. Цув был удобен для воина тем, что, не слезая с лошади, он мог, подвернув полы плаща, хорошо укрыться от дождя и ветра. Плащ обычно носили с четырехугольным капюшоном, который из-за того, что он был сшит отдельно от плаща, надевали так, чтобы его нижняя часть закрывала воротник.
Воин был обут в сапоги («гутал»), конструкция которых была приспособлена для езды в жестком седле при быстрой скачке, стоя в упоре на стремени, т. е. для определенной, выработанной веками посадки. Их шили из юфтовой кожи, плиса, сукна или замши, а состояли они из прямого голенища с жесткими, наглухо пришитыми к нему союзками, толстой подошвы с войлочной прокладкой и жесткого, загнутого вверх носка. В зимнее время на них надевали меховые унты («бойтог»).
В комплект снаряжения татаро-монгольских панцирных всадников входили сложносоставный лук («номо»), хранившийся в походном состоянии в чехле-налучье («хаадак»), стрелы («тумэр булсуу») с плоскими, реже трехлопастными и четырехгранными наконечниками, берестяной колчан («хэгэныг»), в котором помимо стрел хранился и напильник для их натачивания («хурэ»), щит («халха»),однолезвийная сабля («хэлмэ»), иногда заменяемая мечом («мэсэ») или палашом, железная булава («гулда»), боевой топор («алма хунэ»), а также копье {«жада»}. Все воины, в том числе легковооруженные, имели также нож («хутуг»), который хранился за голенищем сапога или в ножнах («гэрд»), шило («шубгэ»), кресало («хэтэ»), волосяную веревку («зээлия), путы для лошади трох типов («тушаа»—для передних ног, «уроолэ»— для передней и задней ног и «щудэр» —для передней и обеих задних ног), скребницу («зулгуур»), палатку («майхам») или верхнюю часть юрты («овохой»), одну на несколько человек, иголку («зуун»), нитки («утас») и кнут («ташуура).
Оружием дистанционного боя тяжеловооруженной татаро-монгольской конницы являлись лук и стрелы. Анализ археологического материала из восточно-забайкальских могильников XII—XIV вв. подтверждает мнение исследователей о широком распространении в рассматриваемый период среди населения Центральной Азии и соседних территорий сложносоставного лука с одной фронтальной веслообразной роговой накладкой и деревянными надставками на концах кибити. Судя по находке из могильника Зугмара-1 на р. Хилок, где накладка сохранила свое местоположение на кибити, длина лука со спущенной тетивой не превышала 120 см. Лук имел М-образную форму. Луки этого типа, по центрально-азиатской традиции, имели тетиву («номонхой оохор») из тонких крученых кожаных ремней бычьей шкуры или плетеных овечьих кишок.
В литературе луки, идентичные описанному выше, вполне оправданно получили наименование «монгольских», так как время их появления и распространения среди кочевников Евразии совпало с выходом на политическую арену татаро-монголов. Как наиболее удобные в применении и в то же время обладающие определенным эффектом упругости, монгольские луки быстро снискали большую популярность в кочевом мире и начиная с XIII в. почти полностью вытеснили все существовавшие до них типы сложносоставных луков. Только в лесостепных районах Восточного Забайкалья, несмотря на появление там луков «монгольского типа», а также у чжурчженей Приамурья все еще бытовали луки так называемого «тунгусского типа». Эти луки «длиной в одну ручную сажень склеивали рыбьим клеем из двух хорошо просушенных в течение 2-х лет и обычно естественно изогнутых пластин ели и березы или лиственницы и кедра. В середину лука вклеивали квадратный или овальный березовый клин …, снаружи обклеивали луки берестой, а концы с надставкой из березы частично обматывали сухожилиями. В некоторых случаях обматывали сухожилиями только концы лука у надставки и обклеивали лук полосками черемухового дерева и берестой или делали надставные концы с зарубками для насаживания тетивы из дерева черемухи. Тетиву изготовляли из волокон конопли, из полосок кожи..., а иногда обматывали ее еще тонким слоем бересты. Луки имели слегка двояковыгнутую форму».
Применение «тунгусского лука» наряду со сложносоставным луком «монгольского типа» при оснащении тяжеловооруженного татаро-монгольского воина, на наш взгляд, вполне возможно. Это может быть доказано хотя бы тем, что в состав воинских соединений Чингис-хана и его преемников помимо различных монголоязычных и тюркоязычных племен входила и часть тунгусов из числа чжурчженей, а также тех племен, которые средневековая китайская историография причисляла к татаро-монголам под этнонимом «дикие да-да». Эти тунгусы-да-да, как показали новейшие археологические исследования их могильников в Восточном Забайкалье, как по хозяйственному укладу, так и в духовной жизни в силу длительного контакта со степью были весьма близки татаро-монголам и с началом их завоеваний наверняка были втянуты в орбиту их бесчисленных походов. Что же касается чжурчженей, то уже в 1213 г. их насчитывалось в монгольской армии 46 бригад, при этом, надо думать, со своим оружием.
Как луки «монгольского типа», так и луки «тунгусской» конструкции татаро-монгольские воины носили в особом кожаном или матерчатом чехле-налучье, прикрепив к поясу с помощью сыромятных ремешков.
Неотъемлемой частью лука являются стрелы. Хотя среди археологических материалов XII—XIV вв. из Восточного Забайкалья в равной степени представлены как железные, так и костяные наконечники стрел, нам думается, последние вряд ли входили в набор колчана тяжеловооруженного воина, а являлись привилегией легкого лучника. Поэтому рассмотрение стрел мы начнем с железных наконечников, подразделив их по форме насада на отделы, по форме сечения пера на группы, по форме пера с учетом форм лезвия, плечиков и шейки — на типы.
Группа I. Плоские наконечники стрел.
Тип. 1. Срезни в виде расширяющейся лопаточки с выпуклым лезвием.
Тип 2. Срезни в виде расширяющейся лопаточки с подтреугольным лезвием.
Тип 3. Секторовидные срезни с выпуклым лезвием.
Тип 4. Пламевидные срезни.
Тип 5. Кунжутолистные срезни с широкими вогнутыми крыльями и высоким овальным острием.
Тип 6. Двурогие срезни в виде расширяющейся лопаточки.
Тип 7. Ланцетовидные с удлиненной шейкой.
Тип 8. Ланцетовидные с короткой шейкой..
Тип 9. Листовидные.
Тип 10. Пятиугольные.
Плоские наконечники стрел являлись самой распространенной формой наконечников из находящиеся на вооружении татаро-монгольского воина, что свидетельствовало о сокращении дистанции боя и увеличении частоты стрельбы. Функционально все перечисленные типы