И пр-р-ро птиц скорей забудь,
Отпр-р-равляясь с сонный путь.
Никого ты не убьёшь,
Чем быстрее ты заснёшь…
– Ура! – сказал Лисёнок. – Ты настоящий вороний поэт!
– Сама знаю, – скромно ответила Ворона и добавила деловым тоном. – Пока я буду петь ему колыбельную, ты должен стащить ружьё.
– А вдруг он проснётся?.. – с опаской спросил Лисёнок.
– Под такую колыбельную Охотник будет спать до самого утр-р-ра.
И они тихо приблизились к спящему Охотнику.
Ворона присела на землю и начала с чувством петь:
– Спи, Охотник, спи скорей.
Позабудь пр-р-ро нас, зверей…
Пока она пела, Лисёнок осторожно поднял ружьё и побежал к воде.
Ворона тут же прекратила колыбельную и полетела вслед за ним:
– Дай мне! Я бр-р-рошу его в воду далеко от берега!..
Но Лисёнок почему-то не собирался отдавать ружьё.
– Ну, чего медлишь! Давай же!
– Погоди! – отмахнулся Лисёнок. – Это р-р-ружьё совсем не то р-р-ружьё.
– Что значит «не то»?.
– А то и значит, что из него нельзя никого убить, – рассмеялся Лисёнок.
– Глупости! Из любого р-р-ружья можно лишить др-р-ругого жизни!
– Только не из этого…
– Что ж это за р-р-ружьё такое? – недоверчиво спросила Ворона.
– Это фоторужьё! Поняла?
– Фотор-р-ружьё?! – удивилась Ворона.
– Именно! Такое же есть у моего старшего брата! Когда мы были у него в гостях, он всех нас именно таким и фотографировал.
– Значит, оно умеет фотогр-р-рафир-р-ровать?! – ещё больше удивилась Ворона.
– Ещё как! Хочешь, я сделаю тебе фотопортрет?
– Спр-р-рашиваешь! Нет, погоди! Дай сначала пригладить перья! С этим пр-р-роисшествием я, навер-р-рное, выгляжу не в мер-р-ру р-р-растрёпой!
– Ты выглядишь прекрасно, как всегда – тактично сказал Лисёнок, – но пригладить перья слегка можно… – И сфотографировал Ворону несколько раз. – Представляю себе лицо Охотника, когда увидит твой портрет!
|
|
– А давай сфотогр-р-рафир-р-руем всех наших! – вдруг предложила Ворона. – Представляю его изумление, когда он обнар-р-ружит пор-р-ртреты всех жителей Сказочного Леса!
– Отличная мысль! – рассмеялся Лисёнок.
– Теперь я поняла, почему наш Лес впустил его к себе! – вдруг догадалась Ворона. – Это р-р-ружьё не умеет убивать…
Они поспешили к Старому Дубу и позвали на Большую Поляну всех зверей и птиц.
Были сделаны сотни сюжетов – с Кабаном и Медведем, с Филином и Совой, с Колонком и Соболем; фото с Лягушками, с Ёжиком и Зайцем, с Лисёнком и Вороной.
Когда все нафотографировались вдоволь, Лисёнок осторожно положил фоторужьё на место. И только он это сделал, Охотник проснулся. Впрочем, теперь его можно называть Фотографом.
Фотограф глянул на свои часы, поднялся, нахлобучил шляпу и поднял с земли фоторужьё.
– Как жаль, что в Лесу сегодня выходной! – сказал Фотограф. – Придётся прийти сюда в другой раз. Хотя один снимок я всё же сделаю на память. И назову его: «Речной пейзаж».
И он сфотографировал речной берег и саму Реку, и часть Сказочного Леса вдалеке и тут же захотел взглянуть, как получился фотоснимок. Взглянул и ахнул!
На экране дисплея он увидел сотни весёлых фотоснимков, взявшихся неизвестно откуда… На них был – и Кабан с Медведем, и Сова с Филином, и Соболь с Колонком, и целая компания Лягушек, и Ёжик с Зайцем, и Лисёнок с Вороной...
Фотограф был потрясён до глубины души. Он не понимал: когда же успел всё это сфотографировать.
|
|
«Кажется, я пил один лишь квас… – подумал он. – Наверное, сфотографировал во сне…» И полный удивления, покинул Лес.
Больше его в Лесу никто не видел.
ГНЕЗДО НА БЕРЁЗЕ
Прилетела Ворона и села на подоконник, словно бомбардировщик после боя – глаза бешеные, крылья растрёпанные, перья во все стороны.
– Ну, я им и въехала!.. Сер-р-рому меж глаз! Р-р-рыжему по башке! Ох, они и бандиты! Ах, и р-р-разбойники!..
– Кто они? – не понял Лисёнок. – Кого по башке? Кому меж глаз?
– Бр-р-родячим котам, вот кому! Повадились в наш Лес ходить! Убийцы! Преступники!
– А что случилось?
– Напали на соседей гр-р-рачей. У них гнездо у Озер-р-ра, на Кривой Берёзе. Уже несколько лет. Говорила им: не живите одни – у дор-р-роги веселей и безопасней, там целый «гр-р-рачевник»! Десятки гр-р-рачиных семей!.. Не послушались… Этим и воспользовались «кошачьи бр-р-родяги». Влезли к ним яйцами поживиться! Гр-р-рача задушили. А Гр-р-рачиху чуть на части не р-р-разор-р-рвали, если б не я!.. А ведь она уже гр-р-рачат высиживала!
– И что теперь будет? – спросил потрясённый Лисёнок.
– А ничего уже не будет!.. Бедная Гр-р-рачиха!.. Лежит в беспамятстве в Лесной Больнице у Филина. Полечу-навещу…
И улетела.
Лисёнок представил себе кошачье нападение на грачиную семью, и сердце его бешено заколотилось.
Он хорошо знал Грача. Это была красивая птица из стаи Смоляного – чёрный грач, с фиолетовым отливом, смелый, сильный, стройный. Месяц назад, в начале марта, вернулись они из тёплых краёв до осени, чтобы грачат вывести и успеть научить их летать… Не успел… И Грачиха уже не успеет. Некому яйца согреть. Остынут ночью, и не появятся на свет маленькие голые грачата, эти смешные обжоры, что без устали будут раскрывать свои голодные белые клювы.
|
|
«А почему не появятся? – вдруг подумал Лисёнок. – Очень даже появятся! Для этого необходимо лишь тепло. Только тепло! Одно лишь тепло!..».
Лисёнок сбегал в сарай и достал оттуда лёгкую длинную лестницу, которую сам сбил в прошлом году, чтобы по вечерам влезать на крышу дома и любоваться звёздами. Конечно, ими можно было любоваться и лёжа на траве, но, поднявшись на крышу, Лисёнок был немного ближе к звёздному небу. А ещё никто не мешал ему мечтать. И Лисёнку казалось, что плывёт он на корабле среди звёзд…
Взяв лестницу, Лисёнок отправился к озеру. Он знал, где растёт Старая Берёза.
Подходя к ней, увидел издали, почти на самом верху, грачиное гнездо и немного испугался, что верхний конец лестницы не достанет до него. Но, приставив её к стволу, понял, что зря волновался. И хотя верхняя перекладина действительно была немного ниже, над ней росли толстые ветки, встав на которые, можно было легко подтянуться.
Спустя минуту Лисёнок уже был у самого гнезда. Он заглянул в «грачиный дом», сложенный из сучьев, травы, тоненьких веток и различного мусора – в гнезде лежали четыре яйца: зелёные, с бурыми пятнами.
Лисёнок подтянулся и очутился внутри гнезда.
«Только бы не раздавить…» – подумал он.
Лисёнок не знал, как лучше пригреть грачиные яйца и всё удивлялся, как это птицы ни разу их не раздавили.
Наконец, сообразил, что делать. Накрыть хвостом! Когда лисам бывает в Лесу холодно, они сворачиваются в клубок и накрывают себя тёплым пушистым шлейфом, под которым чувствуешь себя, словно под тёплым одеялом.
Лисёнок прилёг рядом. Его хвост был настолько пушистый, что накрыл все птичьи яйца разом. Маленький Лисёнок улыбнулся и представил себя папой-грачом, да так явственно, что вскоре фантазии его перешли в сон.
Проснулся Лисёнок от громкого карканья Вороны:
– Вот он где прячется! Все его ищут, а он тут пр-р-рохлаждается! Маар-р-рш домой! Мать с ума сходит!
– Я не прохлаждаюсь, – сказал Лисёнок, – а, наоборот – согреваю…
И приподнял хвост.
Ворона в изумлении глянула на грачиные яйца, затем потрогала их крыльями и даже зачем-то прислушалась, приложив к ним свою большую голову.
– Пор-р-разительно! Они живы! Впер-р-рвые вижу такое! Сам придумал?
– Сам…
– Гений!
Лисёнок был смущён.
– Только ведь столько дней не выдер-р-ржишь. Гр-р-рачиха сидит, как приклееная! А Гр-р-рач в это время её кор-р-рмит. А кто будет кор-р-рмить тебя? Да и р-р-размять косточки не помешает!..
– А если попросить другую грачиху? – спросил Лисёнок.
– Никто не согласится! Все заняты р-р-разведением своего потомства. – Она прищурила левый глаз. – Значит так! Будем сидеть по очереди – ты днём, я ночью…. Впр-р-рчем, весь день ты не выдержишь…
– Что же делать? – огорчился Лисёнок.
– Объявим др-р-ружеский авр-р-рал. Надеюсь, ни Заяц, ни Ёжик не откажутся помочь несчастной Гр-р-рачихе. Тем более, что у каждого свои дети. Поймут. Ну, я полетела.
Первым прибежал Заяц, за ним Ёжик. Все договорились, кто и когда дежурит, а Лисёнка до вечера сменила Ворона.
Так прошло двадцать дней.
Вернулась из Лесной Больницы Грачиха. Она немного хромала, зато крылья её были такие же крепкие и сильные. Вернулась и не поверила своим глазам! Из яиц уже доносилось младенческое кряхтенье. Последней сидела на грачиных яйцах Ворона. Она и рассказала Грачихе всё. Грачиха плакала от радости. Ворона утешала её, незаметно смахивая крылом набежавшие слезинки.
А на следующий день из яиц появились смешные голые птенцы. Но самое поразительное было то, что каждый из них приобрёл черты того, кто помогал их высидеть.
У одного на голове торчали белые ушки, у другого крылья были в колючих иголках. Третий был рыжий и мохнатый, а четвёртый грачонок каркал по-вороньему.
Так и стали грачата по-настоящему частью Лесной семьи.
С тех пор каждую весну, когда грачиная стая возвращается с юга, от неё отрывается один грач и несётся к дому Старого Лиса. Он стучит клювом в окно Лисёнка и приветствует его, маша крыльями:
– Привет, братец! – восторженно кричит юный грач.
– Здравствуй, братик! – радостно отвечает ему Лисёнок.
СЛЕПОЙ, ХРОМОЙ И
ТРОЕ КРОШЕЧНЫХ ЛИСЯТ
В конце мая, в гости к Старому Лису приехал из Соседнего Леса его старший сын с тремя детьми: двумя девочками-лисичками и мальчиком-лисёнком.
Маленький Лисёнок был в восторге от своих племянников: их он видел только однажды в жизни, и то мельком – в корзинке Аиста, когда тот собрался доставить младенцев их родителям. Кто читал историю о «Троих крошечных лисятах» – об этом помнит.
Папа-Лис с мамой-Лисицей тоже были рады приезду внуков и Старшего Лисёнка, с которыми не виделись с осени.
Поручив лисят младшему сыну, взрослые прошли в дом. Пока мама-Лисица наскоро готовила ужин, Старый Лис вёл разговор со старшим сыном о воспитании детей.
Лисята же захотели поиграть со своим дядей в футбол, и Лисёнок, велел им ждать его во дворе, а сам побежал за мячом.
Мяча на месте не оказалось. Впрочем, постоянного места для него в комнате Лисёнка не было. Он мог лежать, где угодно: на столе, на подоконнике, под кроватью. Но сегодня, как назло, его не было ни в одном из названных мест. Наконец, после долгих поисков Лисёнок, к своему удивлению, нашёл мяч в шкафу, среди зимних вещей.
Спустившись во двор, он не обнаружил своих племянников. Ни под крыльцом, ни за сараем их не было. Лисёнок даже выглянул за калитку ворот – однако и там их не обнаружил. Он тут же подумал, что они играют с ним в прятки.
–Эй! Вы где? – крикнул Лисёнок.
Но лисята не отвечали.
– Ну, хватит прятаться! Выходите!
Однако они не появлялись.
– Всё, сдаюсь! – объявил он им.
И тут на заборе появилась Ворона:
– Привет! Кого ищем?
– Племянников… – ответил Лисёнок. – Боюсь, что получу от своего старшего брата хорошую нахлобучку!..
– Я видела их за вор-р-ротами, – сказала она. – Может быть, они побежали в стор-р-рону Большой Поляны…
– Спасибо! – крикнул ей Лисёнок. Он бросил мяч на землю и выскочил за калитку. – Ну и задам я им трёпку!
– И я с тобой! – каркнула Ворона и полетела следом.
…На Большой Поляне малышей не оказалось тоже.
– Возле вас не пробегали трое крошечных лисят? – спросил Лисёнок у Старого Дуба и Липы.
– Ни трое, ни пятеро, – ответил Старый Дуб.
– Ни одного, – сказала Липа.
– Куда же они могли деться? – уже не на шутку встревожился Лисёнок.
– А не могли твои племянники отпр-р-равиться купаться?.. – озарилась внезапной догадкой Ворона. – День сегодня жар-р-ркий…
И Лисёнок с Вороной помчались к реке.
…Но и на там лисят не было. Только одна бобриха стирала на берегу.
– Вы не видели трёх крошечных лисят? – спросил её Лисёнок.
– Лисят не видела. А вот Слепого Кабана из Соседнего Леса видела точно… Кого-то нёс в мешке… А кто там пищал от страха – не разобрала.
– Давно не слышала пр-р-ро этого р-р-разбойника… – сказала Ворона и поспешила с Лисёнком в Соседний Лес.
– Только не шуми, – предупредила она по пути, – и не высовывайся… Слепой-то он слепой, а острей его клыков ни у кого нет.
…Логово кабана напоминало старую хижину без окон – с кособокой дверью и дырявой крышей. Рядом стояла такого же вида сараю́шка, из которой доносилось жалобное блеянье козлёнка.
– Вот кого он нёс в мешке! – вполголоса сказала Ворона.
Лисёнок обрадовался:
– Значит, это были не лисята!
– А Козлёнок-то ему зачем?.. – удивилась Ворона.
Они открыли засов и выпустили испуганного Козлёнка наружу.
– Беги домой, – сказал ему Лисёнок.
И Козлёнок побежал со всех ног.
Больше в сараюшке никого не было.
Тут сбоку затрещали кусты, и перед хижиной Кабана появился Бесхвостый Волк. Когда-то в драке с другими волками он лишился своего хвоста.
Лисёнок с Вороной тут же спрятались за сараюшку.
– Эй, Кабан, выходи!.. – произнёс Волк грубым голосом.
Из хижины вышел Слепой Кабан. На его толстой морде сидели чёрные очки.
– Поймал новых детёнышей?
– Одного… – ответил Кабан.
– Очки можешь снять, – усмехнулся Бесхвостый. – Или ты собрался и меня разжалобить, изображая слепого?
Кабан довольно захрюкал и снял очки.
Ворона с Лисёнком осторожно выглянули из-за сараюшки и с изумленьем увидели, что «слепой» кабан вовсе не был слепым.
– Здорово ты притворяешься незрячим… – одобрил Волк. – «Дайте ваши лапки, детки… – запел он жалостливым голосом, подражая «слепому». – И проведите меня домой ….» Ах, выдумщик!.. Кого на этот раз притащил в мешке?..
– Серого Козлика… – ответил Кабан.
– Обожаю козлятину! – обрадовался Бесхвостый.
Он достал из наплечной сумки золотую монету и положил её на крыльцо хижины.
– Сиди здесь… – шепнула Ворона Лисёнку, а сама взлетела в окно чердака.
Кабан хотел было открыть дверь сараюшки, но увидел, что она уже открыта.
– Странно… – сказал сам себе Кабан. – Кажется, я её запер…
Он заглянул внутрь – Козлёнка там не было. Пасть Кабана так и отвисла от изумления.
– Ну и где наш Козлёнок?.. – сурово спросил Волк.
– Только был здесь… – растерянно ответил Кабан.
– Да ты, я вижу, хотел меня надуть! – рассердился Бесхвостый.
– Что ты! Что ты! – испуганно захрюкал Кабан. – Я его действительно здесь запер!..
– Ну и где он?!
Внезапно с чердака раздалось громкое блеянье. Лисёнок понял, что это Ворона играла роль Козлёнка, и даже рассмеялся про себя.
– Он там! – рявкнул Волк. – Что же ты стоишь?!
Кабан послушно вбежал в дом. Волк побежал следом.
Из чердачного окна выглянула Ворона и крикнула Лисёнку:
– Запир-р-рай дверь дома!
Лисёнок запер дверь хижины на засов.
Ворона ещё несколько раз «проблеяла» козликом и вылетела из чердачного окна:
– Посмотрим, что будет дальше!..
И они с Лисёнком спряталась в густых кустах жимолости.
Когда Кабан с Волком поднялись на чердак, то никого там не обнаружили.
– Где же он?! – вскричал Бесхвостый.
– Не знаю… – испуганно захрюкал Кабан.
– Ме-е-е»!.. – «заблеяла» Ворона из кустов.
В чердачном окне появилась волчья морда:
– Он сбежал!!! За ним!!!
И понёсся вниз, к парадной двери. Но дверь была заперта.
– Ме-е-е!.. – манила волка блеяньем Ворона.
Волк ударил по двери ногой, затем, что есть силы, всем туловищем, но дверь не поддалась – засовы, что поставил Кабан, были непробиваемы.
Бесхвостый вновь поднялся на чердак.
– Прыгаем из окна! – сказал он Кабану.
– Как из окна?.. – испуганно хрюкнул тот.
– А так! – заорал Бесхвостый и что есть силы толкнул Кабана в чердачное окно.
Тот визжащим бревном полетел вниз. За ним выпрыгнул и Волк.
При падении Кабан по-настоящему ослеп, налетев на ветки жимолости, а волк сломал две ноги – одну заднюю и одну переднюю, и с тех пор звался не только Бесхвостым, но ещё и Хромым.
А расстроенный Лисёнок с Вороной поспешили домой. Настроение у Лисёнка было не радостное:
– Что я скажу брату, куда делись лисята?..
На этот вопрос у Вороны не было ответа.
…Когда же они вернулись к дому Старого Лиса, у ворот раздались звонкие голоса:
– Дядя Лисёнок! Ты куда пропал?!..
– Это я-то пропал?! – удивился он, счастливо обнимая своих племянников. – Вы-то где были?..
– У девочки-Лисички!..
А вышло вот что…
Пока Лисёнок искал в своей комнате мяч, крошечным лисятам надоело его ждать, и они вышли за калитку. Тогда-то и увидела их пролетавшая мимо Ворона. Но не только она одна заметила малышей. Их увидела и девочка-Лисичка через забор соседнего дома, привела их в свой двор и стала с ними играть.
Вот такая история произошла в день приезда Старшего Лисёнка в отчий дом.
РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ
Когда Медвежонок, которого охотники оставили сиротой в Нижнем Лесу, немного подрос, то ли Сорока, то ли кто-то другой очень болтливый проговорился, – что дядюшка Медведь и тётушка Медведица – не его родители.
К сожалению, правда – не всегда победная и радостная. Она такая, какая есть, в основном, горькая и неприятная. Поэтому бывают такие редкие случаи, когда лучше соврать, чем сказать всё, как есть – ведь в противном случае, она может и убить своей горечью. Такую «жгучую» правду говорят при ссоре, чтобы кому-то сделать больно или обидеть, или режут «правду-матку», когда хотят выглядеть перед окружающими этаким эталоном честности: дескать, не умею врать, уж простите! А ещё её говорят исподтишка, шёпотом или даже в письме, чтобы кого-то поссорить или надолго испортить настроение.
Скорей всего тот, кто выложил её Медвежонку, хотел сделать гадость. Так поступают все несчастливые и завистливые, маленькие не по росту, а по душе, когда видят, что кто-то живёт ярче и радостней их. Кто это сделал – не удалось узнать даже Сказочнику. То ли на что-то отвлёкся, то ли говорил по телефону, словом, когда он вернулся к этой сказке – Медвежонок обо всём уже знал.
Представляете, каково было изумление медведя-подростка! Ведь с раннего детства до этого дня он считал дядюшку Медведя и тётушку Медведицу своими настоящими родителями. И вдруг такая неожиданность! Такое разочарование! Оказывается, что совершенно чужие медведи командовали им, как своим собственным сыном, учили уму-разуму, давали советы, которые он не просил, заставляли есть и ложиться спать вовремя, не разрешали долго гулять, учили не тратить время попусту, читать, писать, считать! Сколько потерянного времени прожил он среди ненужных дел!.. Медвежонок был расстроен и даже огорчён. И сразу же задал себе вопрос, какой задал бы себе каждый из нас: а где его родная семья? Где его родные отец с матерью? Что с ними случилось? Может быть, они до сих пор его ищут, зовут, рыдают и скучают, а он живёт себе сытно, радостно, и в ус не дует. Правда, усы у Медвежонка ещё не совсем выросли, поэтому дуть было не во что.
И всё же на следующее утро, набравшись смелости, он попросил тётушку Медведицу рассказать историю своего рождения.
Со слезами на глазах поведала она ему, какое горе случилось в январском Нижнем Лесу. Кто читал историю «Колыбельная для Медвежонка», знает об этом.
Медвежонок, конечно же, ей не поверил. У него и так был упрямый характер, а после рассказа Медведицы в нём и вовсе взыграло такое упрямство, что он тут же решил отправился в Нижний Лес на поиски своих настоящих родителей. Бедной Медведице ничего не оставалось, как отпустить приёмного сына на бессмысленные поиски.
…Первая, кого встретил Медвежонок в Нижнем Лесу, была Чужая Белка.
Она узнала его сразу и тут же, глотая слёзы, рассказала всё, что видела в тот морозный день.
После её рассказа, Медвежонок заглянул в опустевшую берлогу, в которой родился – как раз напротив сосны, где жила Белка, конечно же огорчился, но надежды не потерял: мало ли что могло ей померещиться в тёмном дупле высоко над землёй! Кроме того, он слышал, что медведи по разным причинам меняют иногда своё жилище.
Из рассказа Старой Медведицы он узнал ещё об одном важном свидетеле – Косуле – и, на его счастье, встретил её на Лесной Опушке.
К сожалению, и она подтвердила слово в слово то, что случилось с его семьей. Тут уж Медвежонок опечалился по-настоящему и даже заплакал от горя.
Косуля хотела его утешить, но к чему-то прислушавшись молниеносно исчезла в густых зарослях жимолости.
А на Опушке появились два волка. Одного звали Шутником, другого –Угрюмым.
Увидев незнакомого Медведя, они уж было собрались от него бежать, но тут Шутник вовремя заметил, что тот ещё не совсем медведь, а просто подросший Медвежонок, который, кроме всего, ещё и горько плакал.
– Чего ревёшь? – спросил он Медвежонка.
Тот и рассказал свою печальную историю.
– Так вот ты каким стал! – воскликнул словоохотливый Шутник. – Врать не буем, слыхали мы о твоём горе… И родителей твоих хорошо знали…
Тут уж Медвежонок и вовсе расстроился.
– А ты где сейчас живёшь? – спросил Угрюмый.
– В Сказочном Лесу, – ответил Медвежонок.
Волки сразу же оживились.
– А мог бы провести нас туда? – спросил Шутник.
– Зачем? – не понял Медвежонок.
– Есть очень хочется… – мрачно ответил Угрюмый.
– Вы хотите войти в Сказочный Лес, чтобы всех съесть? – испугался Медвежонок.
– Мой товарищ шутит… – фальшиво рассмеялся Шутник.
– Какие-то невесёлые у него шутки… – заметил Медвежонок.
– Характер у него такой – угрюмый, – объяснил Шутник, незаметно стукнув напарника лапой. – А вообще-то волк он добрый и ласковый. Кого погладит, тот надолго запомнит… А ты, старик, начитался сказок и всему веришь…
– Я не старик, – обиделся Медвежонок.
– Так говорят тому, кто очень умён. Правда, Угрюмый?
– Ещё бы не правда… – мрачно подтвердил тот.
– Так вот, старик… – невесело продолжил Шутник. – Жизнь наша очень тяжёлая. Одним словом, волчья. Целыми днями по Лесу рыщем – пищи ищем… Мы ведь, как и ты, старик, грибами да ягодами питаемся. Только где их по весне раздобудешь? А у вас звери запасливые. Вот мы и подумали: вдруг угостят двух несчастных да голодных из своих зимних запасов. А чтобы кого-то съесть, что ты! Давно никого не едим! Разве можно живую тварь жизни лишать? Как подумаешь об этом, слёзы сами и катятся, не остановишь! И такая жалость за душу берёт! Как могли все эти годы так жить?! Грех это! Правда, Угрюмый?
– Грех и есть… – мрачно подтвердил тот.
– Как же вы к нам войдёте? – удивился Медвежонок, поверив покаянным словам Шутника..
– Ты нам поможешь, – сказал тот.
– Это как?..
– Видишь ли, старик… Ни один чужой волк не может к вам попасть по своей воле.
– Знаю! Наш Лес никого из хищников к себе не пустит!
– И правильно сделает! – заметил Угрюмый. – Нас только пусти!
– Зато любой чужой волк, – продолжил Шутник, незаметно стукнув лапой Угрюмого, – может запросто к вам войти вместе с жителем Сказочного Леса. Я говорю о тебе, старик. Помоги нам не помереть с голоду! Мы только поедим, чем угостят – и тут же назад… в свой Лес мучиться. Правда, Угрюмый?..
– Только пожрём – и тут же домой! – подтвердил тот.
– А за это, – добавил Шутник, – ты станешь героем Нижнего леса! Ну, что, старик, согласен?
– Согласен!. – сказал Медвежонок. – Я вот что придумал: Старая Медведица… у которой я пока живу, вкусно готовит! Она вас и угостит!
– Умён ты, старик! – похвалил его Шутник. – Тогда подожди нас на Большой Дороге, у границы с вашим Лесом, пока мы приведём себя в порядок – умоемся, причешемся, чтоб стыдно не было к вам в гости прийти. А то скажут: лесных нищих привёл! Правда, Угрюмый?
– Ещё б не правда… – мрачно подтвердил тот.
И пока волки отправились умываться и причёсываться, Медвежонок направился к Большой Дороге.
А со Старой Ели слетела какая-то большая чёрная птица и неслышно полетела следом за волками…
…– Привет! – сказала Ворона, садясь на подоконник Лисёнка.
– Привет! – ответил Лисёнок, рисуя цветными карандашами свои вчерашние приключения в Лесу. Рисовал он их ежедневно, словно вёл Дневник.
– Я за тобой, – сказала она.
– А что случилось?
И Ворона рассказала о разговоре Медвежонка с Волками, который тайно подслушала её подруга из Нижнего Леса.
– Нужно с ним поговорить! – сказал Лисёнок.
– Вот и поговори. Только, боюсь, поздно. Знаю я этих двоих – Шутника и Угрюмого. «Люпус люпи – люпус эст», – произнесла она по-латыни.
– Чего? – не понял Лисёнок.
– «Волк волку – волк», если не ошибаюсь… Р-р-ради одной еды они в нашем Лесу никогда не появятся. Кр-р-роме того, Угпюмый др-р-ружит с Охотничьим Псом. Так что всё это очень и очень серьёзно…Конечно, попытайся уговорить Медвежонка никого не приводить в наш Лес. Вдр-р-руг получится!.. А я предупрежу дядюшку Медведя и тётушку Медведицу.
…Лисёнок со всех ног помчался к Большой Дороге, что шла вдоль границы со Сказочным Лесом.
Издали он заметил Медвежонка, который, сидя на валуне, ждал прихода волков.
Увидев Маленького Лисёнка, Медвежонок обрадовался:
– Привет! Гуляешь?
– Нет, – ответил запыхавшийся Лисёнок. – Спешил тебе на помощь.
И рассказал ему всё.
Медвежонок раскрыл вовсю глаза, а потом недоверчиво покачал головой:
– Этого не может быть…
– Всё может быть! – сказал Лисёнок тоном папы-Лиса.
– Да нет же! – воскликнул Медвежонок. – Ты их совсем не знаешь! Никакие они не злодеи, а просто несчастные волки, которых мы со Старой Медведицей сытно покормим… Да вот же они идут!
Лисёнок увидел, как из-за поворота появились волки вместе с двумя охотниками и здоровым Охотничьим Псом.
– За мной! Скорее! – крикнул Лисёнок Медвежонку, но тот растерянно продолжал стоять на дороге.
Лисёнок бросился в Лес. Выглядывая из-за ствола Высокой Сосны, он видел всё, что происходило на Большой Дороге.
– Вы же сказали, что будете только вдвоём… – сказал Медвежонок волкам. – Вы меня обманули…
Подошедшие громко расхохотались.
– Ещё бы не обмануть такого дурачка, который верит в сказки! – сказал Шутник.
– А ну веди нас в Лес! – приказал Угрюмый.
– Вы же хотели только поесть! – сказал Медвежонок. – Зачем тогда привели охотников с собакой?
– Ещё пожрём, – ответил Угрюмый, – после того, как они постреляют.
– Разрешите разорвать его на клочки! – спросил Охотничий Пёс хозяев. – У меня чешутся зубы и клацают клыки.
– Ещё наешься сегодня, – сказали они ему. – Весь Сказочный Лес полон свежей дичи!
– Веди нас за собой! – приказал Угрюмый Медвежонку.
– Нет… – ответил тот, понимая, что у незваных гостей заряженные ружья.
– Пойдёшь! Никуда не денешься!
– Беги от них! – выглянул из-за сосны Лисёнок. – Беги один!
– Кто это там тявкает? – спросил Шутник, тщетно пытаясь разглядеть сквозь кусты орешника того, кто подал голос.
Медвежонок рванулся вперёд, пытаясь добежать до Леса, но волки с Охотничьим Псом крепко вцепились его.
– Не так резво! – убрал ухмылку Шутник. – А то мы за тобой не поспеем.
Медвежонок вдруг почувствовал, как ему в спину уткнулись два ружейных ствола. Он нехотя сделал шаг-другой…
– Молодец, косолапый! – сказал Угрюмый, – Понимаешь, что с нами шутки плохи…
Ещё шаг-другой. До лесной полосы оставалось с десяток шагов.
И вдруг Медвежонок вспомнил, как с раннего детства его растили новые родители. Как заботились о нём, как учили уму-разуму, давали дельные советы, которых он не просил, заставляли есть и ложиться спать вовремя, не разрешали долго гулять, чтобы не тратить время зря. А ещё учили читать, писать и считать! Сколько полезного времени прожил он среди нужных и хороших дел!
И тут же Медвежонок вдруг представил, что его маму и папу – а других родителей он не знал – эти жестокие охотники обязательно убьют, как и тех, настоящих, потому что медвежья шкура высоко ценится. И тогда он, как взрослый медведь, расшвыряв всех по сторонам, кинулся в Лес, ища в нём защиты, словно в родительском доме.
Когда Медвежонок перешёл незримую стену, через которую Злу не было ходу, охотники, наконец, опомнились и выстрелили ему вслед. Но пули только звякнули обо что-то невидимое и упали в траву…
Всё это видел Лисёнок.
– Молодец! – крикнул он Медвежонку, выходя из-за Высокой Сосны. – Я знал, что ты настоящий житель Сказочного Леса!
Навстречу им уже бежали дядюшка Медведь и тётушка Медведица. Над ними летела Ворона:
– Сейчас они им покажут! – крикнула она Лисёнку.
– Показывать уже нечего, – успокоил он её и рассказал о Медвежонке, который поступил, как настоящий взрослый Медведь.
– Мама! Папа! – крикнул Медвежонок и со всех ног кинулся к приёмным родителям.
Лисёнок с Вороной видели, как он крепко обнял их, а они его.
– Не в том дело, в какой семье ты р-р-родился, – сделала вывод Ворона, смахивая крылом набежавшую по привычке слезинку, – а дело в том, в какой семье тебя выр-р-растили с умом и любовью!
БУРЕЛОМ – СЫН ВЕТРОВАЛА
То ли Солнце перепутало время года, то ли столько радости с собой принесло: в лесу последний день Апреля, а жарко, словно в Июле!
Прилетевшие с Юга птицы азартно принялись вить гнёзда.
– Знали б, что так тепло будет – никуда не улетели бы!.. – шутили они.
Весёлый Зной на лугу рубашку снял – жарко от самого себя стало, прилёг в тенёк да задремал.
Летят в звенящей тишине первые бабочки – крапивницы, лимонницы, репейницы.
Вышел Лисёнок в Лес погулять, маме-Лисице дикий щавель для супа нарвать. На всём пути – от Большой Поляны до Малой Опушки – в оврагах, канавах, вдоль тропинок – его видимо-невидимо! Сочный, кислый, полезный!
Набрал Лисёнок полную корзинку щавеля и домой собрался. Как вдруг набежали мрачные тучки, заслонили собой солнце. Небо вмиг потемнело, вместе с порывистым ветром поднялась густая пыль. Закружились над землёй сорванные молодые листья, оборванные ветки, закачались кроны деревьев, и внезапно задрожала и загрохотала земля, и загудела откуда-то изнутри:
– У-у-у! Угу-гу-гу-у-у!.. – словно пароходный гудок по реке.
Раздались крики зверей и птиц, треск деревьев, глухие удары, вой ветра.
Закрутились в воздухи птицы, попадали с веток белки и колонки́, словно игрушки с ёлки.
И тут же налетел ураганный ветер. А рядом с ним весело шёл бородач-великан в широкополой шляпе и тяжёлых сапогах. Надув красные мордатые щёки, он дул во все стороны и громко хохотал при этом. И от его смертельного дыхания с корнем вырывались вековые деревья, наметая непролазные завалы.
Гнилые стволы ломались, словно камышинки. Первыми пали на землю сосенки и осины. Трещали под ногами великана стволы и хрустели ветки.
А по всему Лесу слышался безумный звериный вой:
– Бурелом идёт! Спасайся, кто может!
Лисёнок, как стоял, так и упал в траву. Накрыл голову корзиной и замер.
– Никто от меня не спасётся! – хохотал Бурелом. – Потому как нет на свете сильней меня! А-ха-ха-а-а!
Лисёнок крепко зажмурился и даже перестал дышать, но, к счастью, ни одно дерево, ни одна ветка не задела его.
Всё это продолжалось недолго, всего несколько минут. А казалось – вечность. И сразу же пришла тишина.
Лисёнок осторожно поднял голову – никого. Встал на ноги – ничего. Было совершенно тихо, словно всё живое сбежало за край света.
И сразу же обрушился на Лес шквальный ливень, грохоча градом.
Лисёнок укрылся под толстой веткой лесного каштана, но тут же всё смолкло, и над раненым Лесом выглянуло Солнце. То, что оно увидело, испугало его так сильно, что Солнце вновь поспешило спрятаться за тучку.
Лисёнок огляделся: самого Бурелома нигде не было, зато вокруг, куда ни глянь – осталось то, что он натворил. Весь Лес превратился в горы вывороченных с корнем вековых деревьев. Хвойные были перемешаны с лиственными. Зато рядом остались стоять невредимыми тонкие гибкие деревца.
Стали появляться напуганные жители Леса, лишившиеся своих домов – нор и гнёзд, которые были раздавлены, засыпаны или смыты.
Звери и птицы спасали друг друга и доставляли раненых к доктору Филину, который сам с трудом пришёл в себя.
Наконец, появилась Ворона.
– Ты жив! – радостно крикнула она Лисёнку. – А я всё ищу тебя, ищу!..
Они обнялись посреди вывороченных корней с налипшими на них комьями мокрой земли.
– Ты не ранен?.. – спросила она с тревогой.
– Нет, а ты? – спросил Лисёнок.
– В дупле Стар-р-рого Дуба безопасно. А сам он выстоял. Вместе с Липой.
– Какие молодцы! – сказал Лисёнок.
– Стар-р-рая гвар-р-рдия… – кивнула Ворона.
– Жалко Лес,– вздохнул Лисёнок. – Теперь всё это не исправишь долгие-долгие годы…
– Пр-р-роклятый Бурелом! – выругалась Ворона. – Сила есть – ума не надо…
И тут на Опушке появилась молодая девушка с синими глазами и длинной русой косой. Её чистый искренний взгляд лучился добротой и любовью. Одета она была в простой белый сарафан с обережной вышивкой красных и золотых оттенков, волосы украшала берегиня.
В руке девушка держала необычную веточку с пятью прутиками, на каждом из которых зеленели разные листья – берёзовые, дубовые, ясеневые, кедровые и вязевые.
Лисёнок с Вороной замерли от такой красоты.
– Ты кто? – очарованно спросил Лисёнок.
– Дара, – улыбнулась в ответ красивая девушка. – Младшая дочь Перуна. Богиня Лесов, Дубрав и Рощ… – Он огляделась вокруг. – Вот как порезвился мой враг Бурелом – сын Ветровала! Сколько беды принёс… Поможете всё вернуть, как было? А то я до Осени не управлюсь…
– Конечно, поможем! – обрадовался Лисёнок.
– А что нужно сделать? – спросила Ворона.
Дара протянула им по такой же веточке.
– Прикоснитесь ею к каждому сломанному стволу, кусту, к каждому пню – они снова вырастут, какими были – с плодами и листьями, с птичьими гнёздами и дуплами для зверей.
Лисёнок прикоснулся веточкой к расколотому стволу ели, и в то же мгновенье израненный и разбитый ствол покрылся корой и потянулся – от земли к небу.
– Здорово!.. – прошептал в восторге Лисёнок и принялся оживлять дерево за деревом, куст за кустом.
Ворона не отставала.
На Опушке появились Ёжик с Зайцем, за ними остальные звери и птицы. И каждому Дара протягивала новую волшебную веточку.
Лес оживал, выпрямлялся, зеленел.
Раненных стволов становилось всё меньше, поломанные и вовсе исчезали.
И вдруг над Сказочным Лесом грянул громоподобный голос:
– Ишь вы, лесные пни, лопухи, дуболомы! Что надумали, некумеки!
– Бурелом возвр-р-ратился! – каркнула Ворона, взлетев на сосновую ветку.
–Нет, – сказала Дара. – Это Ветровал, его отец.
А тот возмущался всё громче и сильней:
– Мой сын славно поработал! Всё вырвал с корнем, сломал кусты и ветки, перевернул стволы! Устроил настоящий тарарам по всему Лесу! А эти лесные зверьки и птички всё исправили, всё излечили! Бедный мой Бурелом! Узнав про это, он навечно упал духом, и силы покинули его! Но я отомщу вам всем за моего любимого сынка! Навсегда размету по свету ваш Лес! Превращу его в пустыню-у-у!..
– Кар-р-р-аул! – взлетела с ветки Ворона.
Началась паника. Никто не знал, как быть и что делать.
– Не бойтесь! – крикнула всем богиня Дара. – Ветровал один, а вас много! Защищайте ваш Лес! В нём жить вам и вашим детям!
– Никогда не победить того, кто сильней! – кружилась над Опушкой напуганная Ворона. – Прячьтесь, кто может, и не высовывайтесь!
– Это кто сильней?! – внезапно появился над опушкой Ветерок. – Это Ветровал сильней?! Не бывать этому!
– Привет, Ветерок! – обрадовался Лисёнок. – Здорово, что ты прилетел!
– Как же! – кричала Ворона. – Только Ветер-р-рок нам и поможет! Ведь больше некому! Да что может сделать «ветреный» мальчишка, когда на нас идёт войной сам Ветр-р-ровал!
– Есть вещи, тётенька Ворона, которые не сможет победить ни одна чёрная сила, – ответил Ветерок.
– Какие такие веши? – не поняла Ворона.