– А я потомок князей Ханьской династии, имя мое Лю Бэй. Вздохнул я потому, что у меня не хватает сил расправиться с повстанцами, да и средств нет.
– Ну, средств у меня хватит! – сказал Чжан Фэй. – А что, если мы с вами соберем деревенских молодцов и подымем их на великое дело?
Эта мысль пришлась Лю Бэю по сердцу. Они вместе отправились в харчевню выпить вина. Когда они сидели за столом, какой‑то рослый детина подкатил к воротам груженую тележку и, немного отдышавшись, вошел и крикнул слуге:
– Эй, вина мне и закусить! Да поживей поворачивайся – я тороплюсь в город, хочу вступить в армию!..
Длинные усы, смуглое лицо, шелковистые брови и величественная осанка пришельца привлекли внимание Лю Бэя. Лю Бэй пригласил его сесть и спросил, кто он такой и откуда родом.
– Зовут меня Гуань Юй, а родом я из Цзеляна, что к востоку от реки Хуанхэ, – ответил тот. – Там я убил кровопийцу, который, опираясь на власть имущих, притеснял народ. Пришлось оттуда бежать. Пять‑шесть лет скитался я по рекам и озерам и вот теперь, прослышав, что здесь набирают войско, явился на призыв.
Лю Бэй рассказал ему о своем плане. Это очень обрадовало Гуань Юя, и они вместе отправились к Чжан Фэю, чтобы обсудить великое начинание.
– У меня за домом персиковый сад, – сказал Чжан Фэй. – Сейчас он в полном цвету, и как раз время принести жертвы земле и небу. Завтра мы это сделаем, Соединим свои сердца и силы в братском союзе и тогда сможем вершить великие дела.
– Вот это прекрасно! – в один голос воскликнули Лю Бэй и Гуань Юй.
На следующий день, приготовив черного быка и белую лошадь и всю необходимую для жертвоприношения утварь, они воскурили в цветущем саду благовония и, дважды поклонившись, произнесли клятву:
|
|
– Мы, Лю Бэй, Гуань Юй и Чжан Фэй, хотя и не одного рода, но клянемся быть братьями, дабы, соединив свои сердца и свои силы, помогать друг другу в трудностях и поддерживать друг друга в опасностях, послужить государству и принести мир простому народу. Мы не будем считаться с тем, что родились не в один и тот же год, не в один и тот же месяц, не в один и тот же день, – мы желаем лишь в один и тот же год, в один и тот же месяц, в один и тот же день вместе умереть. Царь Небо и царица Земля, будьте свидетелями нашей клятвы, и если один из нас изменит своему долгу, пусть небо и люди покарают его!
Дав это торжественное обещание, они признали Лю Бэя старшим братом, Гуань Юя – средним братом и Чжан Фэя – младшим братом. По окончании жертвоприношений зарезали быков и устроили пиршество. Более трехсот молодцов со всей округи собрались в персиковом саду и пили там вино до полного опьянения.
На другой день братья стали готовить оружие. Сокрушались они лишь о том, что у них не было коней. Но как раз в такую минуту им сообщили, что в деревню едут два торговца с толпою слуг и гонят табун лошадей.
– Небо покровительствует нам! – воскликнул Лю Бэй и вместе с братьями отправился навстречу гостям.
Двое приезжих оказались богатыми купцами из Чжуншаня. Ежегодно отправлялись они на север перепродавать лошадей, но на этот раз им пришлось вернуться с дороги, так как в этих местах в последнее время стали пошаливать разбойники.
Лю Бэй пригласил купцов к себе, угостил вином и рассказал о своем намерении разгромить мятежников и дать мир народу. Гости этому очень обрадовались и подарили Лю Бэю пятьдесят лучших коней, пятьсот лянов золота и серебра и тысячу цзиней железа для изготовления оружия.
|
|
Поблагодарив гостей и распрощавшись с ними, Лю Бэй приказал лучшему мастеру выковать обоюдоострый меч. Гуань Юй сделал себе меч Черного дракона, кривой, как лунный серп, весивший восемьдесят два цзиня. Чжан Фэй изготовил себе копье длиною в два человеческих роста. Все они с ног до головы облачились в броню.
Всего собралось более пятисот деревенских храбрецов, и с ними братья отправились к Цзоу Цзину, который представил их правителю округа Лю Яню. После взаимных приветствий каждый из них назвал свое имя, и Лю Янь тотчас же признал в Лю Бэе своего племянника.
Через несколько дней стало известно, что предводитель Желтых – Чэн Юань‑чжи во главе пятидесятитысячного войска вторгся в область Чжоцзюнь. Лю Янь приказал Цзоу Цзину отдать под командование Лю Бэя и его братьев отряд из пятисот воинов и послать их на разгром мятежников. Братья с радостью выступили в поход и расположились лагерем у подножья Дасинских гор на виду у повстанцев.
Повстанцы распустили волосы и обернули головы желтыми повязками; когда оба войска стали друг против друга, Лю Бэй выехал на коне вперед. Слева у него был Гуань Юй, справа – Чжан Фэй.
Размахивая плетью и всячески понося мятежников, восставших против государства, Лю Бэй потребовал, чтобы они немедленно сдались. Чэн Юань‑чжи сильно разгневался и дал команду своему помощнику Дэн Мао вступить в поединок. Чжан Фэй схватил свое длинное копье и сильным ударом вонзил его прямо в сердце Дэн Мао. Тот замертво упал с коня. Видя гибель Дэн Мао, Чэн Юань‑чжи подхлестнул своего коня и в свою очередь бросился на Чжан Фэя. Но навстречу ему, вращая в воздухе своим огромным мечом, уже несся Гуань Юй. Не успел Чэн Юань‑чжи опомниться, как меч Гуань Юя рассек его надвое.
|
|
Повстанцы побросали копья и обратились в бегство. Лю Бэй со своим войском преследовал их. Невозможно было сосчитать пленных, захваченных в этом бою.
Лю Бэй вернулся с великой победой. Сам Лю Янь встретил его и наградил воинов.
На следующий день пришла весть от Гун Цзина, правителя округа Цинчжоу. Слезно умоляя о помощи, он сообщал, что город окружен повстанцами и вот‑вот падет. Лю Янь держал совет с Лю Бэем, и тот согласился оказать поддержку Гун Цзину. Лю Янь приказал Цзоу Цзину вместе с Лю Бэем и его братьями во главе пятитысячного войска идти в Цинчжоу.
Заметив приближающегося противника, повстанцы, осаждавшие город, бросили один отряд в кровавый бой. Из‑за малочисленности своих войск Лю Бэю не удалось одержать победы, и он, отступив на тридцать ли расположился лагерем.
– Мятежников много, а нас мало, – сказал своим братьям Лю Бэй, – их можно победить только хитростью. Ты, Гуань Юй, с тысячей воинов укроешься в горах слева, а Чжан Фэй тоже с тысячей воинов укроется в горах справа. Сигналом к выступлению будут удары в гонг.
На другой день войска Лю Бэя и Цзоу Цзина под грохот барабанов двинулись вперед. Желтые оказали яростное сопротивление, и воины Лю Бэя отступили. Повстанцы преследовали их. Но едва лишь они перешли горный хребет, как в войске Лю Бэя загремели гонги. В ту же минуту с двух сторон выступили засевшие в горах отряды и завязался бой. Отступавшие воины Лю Бэя по его сигналу повернулись и возобновили битву.
Желтые, которых стали теснить с трех сторон, обратились в бегство. Их гнали до самых городских стен Цинчжоу. Там их встретил Гун Цзин, возглавлявший отряд из горожан. Войско повстанцев было разбито, и многие из них сложили свои головы.
Так осада с Цинчжоу была снята.
После того как Гун Цзин наградил победителей, Цзоу Цзин решил вернуться к Лю Яню. Лю Бэй сказал ему:
– Я получил весть, что Лу Чжи сражается в Гуанцзуне против главаря мятежников Чжан Цзяо. Лу Чжи был когда‑то моим учителем, и мне хотелось бы ему помочь.
Цзоу Цзин вернулся к Лю Яню, а Лю Бэй с братьями отправился в Гуанцзун. Добравшись до лагеря Лу Чжи, Лю Бэй вошел в его шатер. Лу Чжи очень обрадовался приходу Лю Бэя, и они долго беседовали, сидя перед шатром.
В это время войско повстанцев, возглавляемое Чжан Цзяо, состояло из ста пятидесяти тысяч человек, а у Лу Чжи было всего лишь пятьдесят тысяч. Они долго сражались в Гуанцзуне, но победа не склонялась ни на ту, ни на другую сторону.
– Я окружил мятежников здесь, а младшие братья их главаря, Чжан Лян и Чжан Бао, стоят лагерем в Инчуани против Хуанфу Суна и Чжу Цзуня, – сказал Лю Бэю Лу Чжи. – Я дам вам тысячу пеших и конных воинов, отправляйтесь в Инчуань, разузнайте, каково там положение дел, а потом назначим время нападения на Желтых.
Лю Бэй поднял войско и двинулся в Инчуань.
В это время Хуанфу Сун и Чжу Цзунь отразили все атаки повстанцев, и последние, не имея успеха в открытом бою, отступили к Чаншэ и соорудили там лагерь из ветвей и сухой травы. Хуанфу Сун и Чжу Цзунь решили применить против них огневое нападение. По их приказанию все воины заготовили по связке соломы и укрылись в засаде.
Ночью подул сильный ветер, и воины подожгли лагерь Желтых. Пламя взметнулось к небу; повстанцы в панике бежали, не успев ни оседлать коней, ни облачиться в латы. Их били до самого рассвета.
Чжан Ляну и Чжан Бао с остатками своих войск удалось вырваться на дорогу. Но здесь им преградил путь отряд с развернутыми красными знаменами. Впереди отряда ехал военачальник ростом в семь чи с маленькими глазками и длинной бородой.
Это был Цао Цао, по прозванию Мын‑дэ, родом из княжества Пэй. Отец его Цао Сун происходил из рода Сяхоу, но так как он был приемным сыном дворцового евнуха Цао Тэна, то носил фамилию Цао.
В отроческие годы Цао Цао увлекался охотой, любил петь и плясать, был сообразителен и изворотлив. Как‑то его дядя заметил, что Цао Цао сверх всякой меры предается разгулу, и пожаловался отцу. Тот стал упрекать сына.
Тогда у Цао Цао зародился коварный план. Однажды в присутствии дяди он упал на пол и притворился, что его разбил паралич. Перепуганный дядя поспешил к Цао Суну. Цао Сун пришел навестить сына, но Цао Цао оказался совершенно здоровым.
– Дядя сказал мне, что ты заболел! – с удивлением воскликнул Цао Сун. – Ты здоров?
– Я вовсе и не болел, – ответил Цао Цао. – Я просто лишился расположения дяди, и он наговаривает вам на меня.
Цао Сун поверил сыну и перестал слушать дядю. Благодаря этому Цао Цао вырос распущенным и своевольным.
Как‑то некий Цяо Сюань, обладавший способностью предсказывать будущее, сказал Цао Цао:
– В Поднебесной будет великая смута, и принести мир сможет лишь человек, обладающий выдающимися талантами. Этим человеком являетесь вы, господин.
В то время в Жунани жил мудрец Сюй Шао, который славился тем, что умел разбираться в людях. Цао Цао поехал к нему и спросил:
– Скажите мне, что я за человек? Сюй Шао молчал. Цао Цао повторил свой вопрос. – Вы способны дать миру порядок и способны внести в этот мир смуту, – ответил тогда Сюй Шао.
Цао Цао был весьма доволен такой оценкой.
В двадцатилетнем возрасте, сдав экзамен, Цао Цао получил звание лана и должность начальника уезда, расположенного к северу от столицы Лоян. Прибыв к месту службы, он выставил у всех городских ворот стражников с дубинками и дал им право наказывать нарушителей порядка, не делая при этом исключения ни для богатых, ни для знатных. Однажды ночью был схвачен и избит палками дядя придворного евнуха Цзянь Ши за то, что он шел по улице с мечом. С этих пор нарушения закона прекратились, а Цао Цао был повышен в чине.
Когда вспыхнуло восстание Желтых, Цао Цао получил звание ци‑ду‑вэй и во главе пяти тысяч конных и пеших воинов отправился в Инчуань. Он как раз и преградил путь отступавшим в беспорядке войскам Чжан Ляна и Чжан Бао и устроил резню. Цао Цао перебил более десяти тысяч повстанцев и захватил знамена, гонги, барабаны и множество коней. Чжан Лян и Чжан Бао бежали с поля боя; Цао Цао после совета с Хуанфу Суном и Чжу Цзунем отправился в погоню за повстанцами.
Лю Бэй с братьями вел свои войска в Инчуань. Заметив огонь, озаривший небо, он поспешил на шум битвы. Когда они добрались до места боя, повстанцы уже бежали, и Лю Бэй понял, что Хуанфу Сун и Чжу Цзунь успели выполнить замысел Лу Чжи.
– Силы Чжан Ляна и Чжан Бао истощены, – сказал Лю Бэю Хуанфу Сун. – Сейчас они побегут в Гуанцзун под защиту Чжан Цзяо. Лучше всего вам отправиться туда.
Лю Бэй повернул обратно. На полпути братья повстречали конный отряд, сопровождавший позорную колесницу для преступников. К удивлению братьев, в колеснице той оказался сам Лу Чжи.
– Мое войско окружило Чжан Цзяо и разбило бы его, если бы он не прибег к волшебству, – сказал братьям Лу Чжи. – К тому же из столицы приехал евнух Цзо Фын, который стал шпионить за мной и потребовал с меня взятку. Я ответил ему, что у меня самого не хватает припасов и нет денег. Цзо Фын затаил против меня злобу и, вернувшись в столицу, стал клеветать при дворе, будто я отсиживаюсь за высокими стенами, не воюю и подрываю дух воинов. Императорский двор прислал чжун‑лан‑цзяна Дун Чжо сместить меня с должности и отправить в столицу на суд.
Услышав рассказ, Чжан Фэй вскипел и схватился за меч. Он хотел перебить стражу и освободить Лу Чжи. Лю Бэй поспешил удержать брата.
– Императорский двор сам все рассудит. Как можешь ты поступать столь необдуманно?
Отряд, сопровождавший колесницу, в которой везли преступника, снова двинулся в путь.
– Поскольку Лу Чжи арестован и войсками командует другой, не лучше ли нам вернуться в Чжоцзюнь? – спросил Гуань Юй. – Зачем идти туда, где у нас нет никакой опоры?
Лю Бэй согласился с ним, и они двинулись на север. Через два дня братья вновь услышали шум битвы. Они поднялись на гору и увидели, что ханьские императорские войска разбиты, а за ними, покрывая все поле до самого горизонта, движутся повстанцы и на их знаменах написано: «Войско полководца князя неба».
– Это Чжан Цзяо! – воскликнул Лю Бэй. – Скорее в бой!
Братья бросились в битву. Войско Чжан Цзяо, только что разгромившее армию Дун Чжо и преследовавшее ее по пятам, дрогнуло от неожиданного натиска.
Братья выручили Дун Чжо и проводили его в лагерь. Там Дун Чжо спросил у них, какое положение они занимают. – Никакого, – ответил Лю Бэй.
Услышав это, Дун Чжо преисполнился презрением к храбрецам и перестал соблюдать этикет по отношению к ним. Лю Бэй обиделся и покинул шатер.
– Мы бросились в кровавую битву, чтобы спасти этого подлеца, – возмущался Чжан Фэй, – а он оказался таким неблагодарным! Нет, я не смирю свой гнев, пока не убью его!
И, выхватив меч, Чжан Фэй направился в шатер Дун Чжо.
Вот уж поистине правильно говорится:
Деянья и думы людей сегодня, как древле, все те же.
Кто может сказать: человек‑герой он иль простолюдин?
Попробуй на свете сыщи храбрей и проворней Чжан Фэя,
Который обидчиков всех готов был повергнуть один.
О дальнейшей судьбе Дун Чжо вы узнаете в следующей главе.
Глава вторая
в которой речь будет идти о том, как Чжан Фэй в гневе избил ду‑ю, и о том, как Хэ Цзинь замыслил казнить евнухов
Дун Чжо был родом из Лунси. С тех пор как его назначили правителем области Хэдун, он стал высокомерен. Но когда Чжан Фэй, возмущенный отношением Дун Чжо к Лю Бэю, хотел убить его, Лю Бэй и Гуань Юй удержали брата:
– Ведь он посланец императорского двора! Разве можно самовольно поднять на него руку!
– Но если не убить этого наглеца, нам придется служить под его начальством и выполнять его приказы! – кипятился Чжан Фэй. – Это уж мне совсем не по нутру. Оставайтесь здесь, а я ухожу!
– Мы поклялись жить и умереть вместе, – возразил ему Лю Бэй. – Как же можем мы покинуть друг друга? Лучше уж уйдем вместе.
– Хорошо, в таком случае я смиряю свой гнев, – заявил Чжан Фэй.
Ночью братья повели свой отряд к Чжу Цзуню. Чжу Цзунь принял их с радостью, и они, соединив свои силы, выступили против Чжан Бао. В это же время Цао Цао соединился с Хуанфу Суном, намереваясь разгромить Чжан Ляна, и в Цюйяне произошла великая битва.
Чжу Цзунь атаковал Чжан Бао, который во главе повстанческого войска численностью в восемьдесят‑девяносто тысяч расположился за горами. Чжу Цзунь послал вперед Лю Бэя. А Чжан Бао послал против него своего помощника Гао Шэна. Чжан Фэй по команде Лю Бэя подхлестнул своего коня и с копьем наперевес бросился на Гао Шэна. После нескольких схваток Гао Шэн был сбит с коня, и Лю Бэй подал сигнал к наступлению.
Тогда Чжан Бао распустил волосы и, опершись на меч, стал творить заклинание. Тотчас же завыл ветер, загрохотал гром и черная туча спустилась с неба. Казалось, тысячи конных и пеших воинов хлынули из этой тучи и вступили в бой. В войсках Лю Бэя началось смятение. Лю Бэй поспешно отступил и обратился за советом к Чжу Цзуню. Тот сказал ему:
– Чжан Бао решил заняться колдовством, но я его перехитрю. Завтра мы зарежем свиней, собак и баранов, соберем их кровь и устроим засаду в горах. Как только мятежники станут нас преследовать, мы обрызгаем их кровью, и все их волшебство потеряет силу.
Лю Бэй приказал Гуань Юю и Чжан Фэю с двумя тысячами воинов укрыться в горах. На высоком холме установили сосуды с кровью свиней, собак, баранов и прочими отбросами, а на другой день, когда повстанцы с развернутыми знаменами и барабанным боем пошли в наступление, Лю Бэй выступил им навстречу. Едва войска скрестили оружие, как Чжан Бао сотворил заклинание. Подул ветер, загремел гром, взметнулся песок, посыпались камни. Черная туча заслонила небо, и из нее, словно бурный поток, понеслись на землю конные и пешие воины.
Лю Бэй обратился в бегство. Войско Чжан Бао, преследуя его, уже перешло горы, как вдруг в войсках Гуань Юя и Чжан Фэя затрещали хлопушки. Все отбросы полетели вниз с холма, и тут все увидели, что с воздуха в беспорядке падают бумажные человечки и соломенные кони. Прекратился ветер, утих гром, очистилось небо. Чжан Бао понял, что чары его раскрыты, и пытался отступить, но слева на него напали войска Гуань Юя, справа – Чжан Фэя, а Лю Бэй и Чжу Цзунь ударили в спину.
Армия повстанцев была разгромлена. Лю Бэй издали заметил знамя полководца князя Земли и помчался туда. Чжан Бао бежал, а Лю Бэй, выстрелив ему вдогонку из лука, попал в левую руку повыше локтя. Раненый Чжан Бао укрылся в Янчэне.
Чжу Цзунь осадил город и послал гонцов с донесением к Хуанфу Суну. Гонцы вскоре вернулись и доложили, что Хуанфу Сун одержал большую победу и назначен на место Дун Чжо, который за это время потерпел несколько поражений.
Когда Хуанфу Сун прибыл к месту назначения, Чжан Цзяо уже был убит, а с императорскими войсками сражался его брат Чжан Лян. Хуанфу Сун одержал подряд семь побед и зарубил Чжан Ляна в Цюйяне. Труп Чжан Цзяо был выкопан из могилы и уничтожен, а отрубленная его голова отправлена в столицу. Все остальные повстанцы сдались.
Далее гонцы сообщили, что Хуанфу Сун получил звание начальника конницы и колесниц и назначен правителем округа Цзичжоу. Став правителем, Хуанфу Сун отправил двору донесение, что Лу Чжи ни в чем не повинен. Тот получил прощение и был восстановлен в прежнем звании. Цао Цао за свои подвиги также был назначен на почетную должность и по возвращении из похода отправился к месту службы.
Узнав обо всем этом, Чжу Цзунь с еще большей яростью стал штурмовать Янчэн. Положение Желтых было крайне тяжелым. Тогда один из повстанцев – Янь Чжэн, оказавшийся предателем, убил Чжан Бао и сдался, поднеся Чжу Цзуню голову своего вождя. Чжу Цзунь навел порядок в нескольких округах и сообщил императорскому двору о победе.
К тому времени оставшиеся в живых предводители повстанцев Чжао Хун, Хань Чжун и Сунь Чжун успели собрать несколько десятков тысяч человек и, объявив себя мстителями за Чжан Цзяо, вновь вступили в борьбу. Тогда Чжу Цзунь получил императорское повеление двинуть против восставших свои победоносные войска.
Желтые укрепились у Юаньчэна, где на них и напал Чжу Цзунь. Лю Бэю с братьями он приказал пробиваться в город с юго‑западной стороны. Когда Хань Чжун со своими лучшими войсками бросился туда отбивать нападение, сам Чжу Цзунь с двумя тысячами закованных в броню всадников подступил к городу с северо‑восточной стороны. Повстанцы, боясь потерять Юаньчэн, оттянули часть войск с юго‑запада. Тогда Лю Бэй снова завязал ожесточенный бой. Желтые потерпели поражение и укрылись за городскими стенами, а Чжу Цзунь окружил город. Осажденные страдали от голода, и Хань Чжун через гонца известил Чжу Цзуня, что согласен сдаться. Однако тот ответил отказом.
– В старину, когда Гао‑цзу завоевывал Поднебесную, он считал возможным призывать к покорности, – заметил Лю Бэй. – Почему же вы отвергаете предложение Хань Чжуна?
– Времена не те, – возразил Чжу Цзунь. – В ту пору, при династиях Цинь и Хань, в Поднебесной не было порядка, народ не имел правителя, и Гао‑цзу принимал и награждал покорившихся, чтобы привлечь их на свою сторону. Ныне же государство едино и только Желтые задумали бунтовать. Принять сейчас их покорность, значит поощрять к бунту других.
– Все это, конечно, верно, – согласился Лю Бэй, – но ведь повстанцы окружены железным кольцом и, не имея возможности сдаться, будут биться насмерть. Когда тысячи людей объединены единым стремлением, им противостоять невозможно. Не лучше ли было бы оставить им путь для бегства. Тогда, не желая принимать бой, они побегут из города, и мы захватим их в плен.
Чжу Цзунь послушался совета Лю Бэя и, отведя свои войска с востока и юга, ударил на город только с северо‑запада. Как и предвидел Лю Бэй, Хань Чжун вместе с повстанцами оставил город и бежал. Чжу Цзунь с Лю Бэем и его братьями настигли противника и расправились с ним: Хань Чжун был убит в бою, а остальные повстанцы рассеялись. Однако на победителей неожиданно обрушились подоспевшие отряды Чжао Хуна и Сунь Чжуна. Чжу Цзунь вынужден был отступить, и Чжао Хун, воспользовавшись этим, снова овладел Юаньчэном.
Чжу Цзунь расположился в десяти ли от города и начал готовиться к новому нападению. Он заметил, что с востока приближается отряд войск. Во главе этого отряда ехал воин с большим лбом и открытым лицом, широкий в плечах и тонкий в поясе. Звали его Сунь Цзянь, и был он потомком знаменитого Сунь‑цзы. Еще семнадцатилетним юношей пришлось ему вместе с отцом быть на реке Цяньтан. Там он увидел около десятка речных разбойников, деливших на берегу добычу, и сказал отцу:
– Батюшка, этих разбойников можно изловить!
И, выхватив меч, он бросился на берег с воинственным криком, будто созывая своих людей. Разбойники с перепугу бросили награбленное и ударились в бегство. Сунь Цзянь погнался за ними и убил одного из них. Этим он прославился на весь округ и получил звание сяо‑вэй. А когда Сюй Чан из Хуэйцзи поднял мятеж и, провозгласив себя императором под именем Ян‑мин, собрал под свои знамена несколько десятков тысяч человек, Сунь Цзянь и правитель округа возглавили тысячу храбрецов и в союзе с другими округами и областями разгромили мятежников и убили самого Сюй Чана и его сына. За этот подвиг Сунь Цзянь был назначен начальником трех уездов. Ныне же, когда началось восстание Желтых, Сунь Цзянь собрал деревенских молодцов, мелких торговцев и около двух тысяч отборных воинов из Хуайсы и выступил против повстанцев.
Узнав Сунь Цзяня, Чжу Цзунь обрадовался и предложил ему участвовать в нападении на город.
Под ударами объединенных сил Чжу Цзуня и Сунь Цзяня повстанцы понесли тяжелые потери: многие были убиты, а пленных невозможно было сосчитать. Так в нескольких десятках областей был водворен мир.
Чжу Цзунь возвратился в столицу. Ему пожаловали звание начальника конницы и колесниц и назначили правителем Хэнани. Он представил также доклад о подвигах Сунь Цзяня и Лю Бэя. Сунь Цзянь при поддержке друзей быстро получил назначение и отбыл к месту службы. А Лю Бэю пришлось ждать долго, и все понапрасну. Братья загрустили.
Прогуливаясь однажды по улице, Лю Бэй повстречал ехавшего в коляске придворного чиновника Чжан Цзюня и рассказал ему о себе. Взволнованный Чжан Цзюнь отправился во дворец и доложил императору:
– Желтые восстали потому, что десять ваших придворных евнухов торгуют должностями и титулами. Близкие им люди получают высокие должности, а недовольных они предают казни. Это они виною тому, что в Поднебесной пошла смута! Казните евнухов, выставьте их головы в южном предместье, возвестите об этом повсюду, щедро наградите тех, кто имеет заслуги, и только тогда в Поднебесной наступит спокойствие!..
– Чжан Цзюнь обманывает вас, государь, – уверяли евнухи.
Император велел увести Чжан Цзюня, а евнухи стали совещаться между собой:
– Должно быть, негодует кто‑либо из тех, кто в войне с Желтыми совершил подвиг, но не получил награды!
Евнухи приказали составить списки людей с малоизвестными фамилиями для назначения их на должности. В числе прочих оказался и Лю Бэй, который получил должность начальника уезда Аньси. Он без промедления отправился туда, предварительно распустив своих воинов по домам и взяв с собой лишь Гуань Юя, Чжан Фэя да еще человек двадцать наиболее близких ему.
Вступив в должность, Лю Бэй ввел такие порядки, что спустя месяц в его уезде не стало преступлений. Братья ели и пили за одним столом, спали на одном ложе; когда же Лю Бэй принимал гостей, Гуань Юй и Чжан Фэй стояли рядом, прислуживая ему.
Но вскоре императорский двор возвестил о разжаловании всех, кто получил гражданские должности за военные заслуги. Эта участь угрожала и Лю Бэю. Как раз в это время в уезд прибыл ду‑ю, совершавший поездку по подведомственной ему области. Лю Бэй вышел ему навстречу и принял его с надлежащими церемониями. Но ду‑ю высказал Лю Бэю пренебрежение и только слегка махнул плетью в ответ на приветствие. Это вывело из себя Гуань Юя и Чжан Фэя.
Расположившись на подворье, ду‑ю уселся на возвышении в зале, а Лю Бэй остался стоять у ступеней. После продолжительного молчания ду‑ю спросил:
– Начальник уезда Лю Бэй, кто ты родом?
– Я потомок Чжуншаньского вана, – ответил Лю Бэй. – Со времени разгрома Желтых в Чжоцзюне я участвовал в тридцати больших и малых битвах и за свои заслуги получил должность.
– Ты лжешь! – закричал ду‑ю. – Ты не родственник императора, и заслуг у тебя никаких нет! У меня есть приказ разжаловать таких самозванцев!
Лю Бэй пробормотал что‑то в ответ и удалился, решив посоветоваться со своими братьями.
– Просто он хочет получить взятку, – сказали братья, – и тогда все высокомерие с него слетит.
– Я народ не обираю, – возразил Лю Бэй, – и я не дам ему взятки!
На другой день ду‑ю вызвал к себе чиновников и велел писать жалобу, что якобы начальник уезда притесняет народ. Лю Бэй несколько раз пытался проникнуть к ду‑ю, но стража у ворот не впускала его.
Тем временем, осушив с горя не один кубок вина, Чжан Фэй верхом проезжал мимо подворья. У ворот стояла толпа плачущих стариков.
– Что случилось? – спросил Чжан Фэй.
– Ду‑ю вынуждает чиновников оклеветать Лю Бэя, и мы пришли за него вступиться, – отвечали старики. – Да вот стражники не только не впускают нас, но еще и бьют.
Глаза Чжан Фэя загорелись гневом. Он спрыгнул с коня и бросился к воротам. Стража пыталась его задержать, но он растолкал всех и ворвался в зал. Ду‑ю восседал на возвышении, а связанные чиновники валялись на полу.
– Разбойник! Притеснитель народа! – закричал Чжан Фэй. – Ты узнаёшь меня?
Не успел ду‑ю открыть рта, как Чжан Фэй схватил его за волосы, вышвырнул из зала и тут же перед домом привязал к коновязи. Затем Чжан Фэй сломал ивовый прут и принялся хлестать ду‑ю пониже спины. Хлестал он его до тех пор, пока прут не разлетелся на мелкие куски.
Встревоженный поднявшимся шумом, Лю Бэй вышел узнать, что случилось. Увидев Чжан Фэя, расправляющегося с ду‑ю, он испуганно спросил, в чем дело.
– Что же это будет, если не убивать таких вот злодеев, издевающихся над народом! – воскликнул Чжан Фэй.
– Уважаемый Лю Бэй, спасите мне жизнь! – жалобно взмолился ду‑ю.
Лю Бэй был человеком по природе мягким и приказал Чжан Фэю остановиться. Тут как раз подошел и Гуань Юй и обратился к Лю Бэю с такими словами:
– Брат мой, за многие свои подвиги вы получили лишь должность уездного начальника, а теперь еще вас смеет оскорблять какой‑то негодяй ду‑ю. Думается мне, что не место фениксу вить гнездо в зарослях терновника! Убейте лучше этого ду‑ю, оставьте должность и возвращайтесь в родную деревню. Там мы придумаем что‑либо достойное вас.
Лю Бэй повесил на шею ду‑ю свой пояс с печатью и пригрозил:
– Помни, если я услышу, что ты притесняешь народ, я сам тебя убью. На этот раз я прощаю тебя. Вот возьми мой пояс с печатью – я ухожу отсюда.
Ду‑ю уехал и пожаловался правителю округа Динчжоу. Тот послал донесение в уголовный приказ, и оттуда отправили людей на розыски Лю Бэя и его братьев. Но те были уже в Дайчжоу, у Лю Хуэя, который знал, что Лю Бэй родственник императорской семьи, и укрыл его у себя, ни о чем не спрашивая.
Полностью захватив власть в свои руки, десять придворных евнухов не хотели больше никого признавать. Любого, кто осмеливался им противиться, они казнили. Требуя денег с каждого военачальника, принимавшего участие в битвах с Желтыми, они лишали должностей всех, кто уклонялся от этой дани. Хуанфу Сун и Чжу Цзунь отказались делать подношения евнухам, и тогда евнух Чжао Чжун составил на них донос, по которому их отстранили от службы. Император назначил Чжао Чжуна начальником конницы и колесниц, а Чжан Жану и другим евнухам пожаловал титулы хоу. Самовластие евнухов росло, народ роптал.
В это время в Чанша поднял восстание некий Цюй Син; в Юйяне восстали Чжан Цзюй и Чжан Чунь. Цюй Син провозгласил себя Сыном неба, а Чжан Чунь – полководцем.
На имя императора, как снег, сыпались жалобы. Но евнухи их припрятывали. Однажды, когда император пировал с евнухами в саду, перед ним предстал сильно опечаленный тай‑фу Лю Тао.