СПАСАЕМ ЛЕГКИЕ
Марта. О легких и поверхностном дыхании
Тема, которую я хочу затронуть, настолько сложна, огромна и неохватна, что я буду писать исключительно тезисы – в надежде, что разберусь как-нибудь потом. Мы будем говорить о том, что я всегда считала очень важным, а сейчас я считаю это самым важным: о легких. Только что я предложила программу, которая очень, чрезвычайно, невероятно понравилась нашей команде.
Мои товарищи за короткое время достигли таких результатов, которые казались им недосягаемыми. Сколько раз я просила, возмущалась, доказывала – всё ради того, чтобы они держали норму. Чтобы ОЦК был 100% день и ночь, чтобы кортизола не было бы на дух ни в какие резонансы, чтобы горло хорошо кровоснабжалось, и щитовидная железа исправно выдавала бы свои гормоны Т3 и Т4, чтобы кровь не оседала бы внизу живота, а лимфа не застревала бы в лимфоузлах. Но каждый день кто-нибудь из них с виноватым видом слышал от меня, что ОЦК на нуле, что опять объем циркулирующей жидкости совсем маленький, и что надо сделать то, то и это максимально сконцентрировавшись на проблемах жизни. Да они больше ни о чем другом и думать не могли, лишь бы сохранить эту норму, будь она неладна.
И вот я предлагаю программу поддержки легких, которая предназначена совсем не для команды, а для тех, кто находится в зоне риска, для тех, кто, не дай Бог, может заболеть каким-нибудь легочным вирусным заболеванием. И члены команды, как обычно, взяли под козырек и стали честно-пречестно проверять эту программу на себе. Потрясающе то, что с первого дня, как они стали применять небулайзер со Спреем и клеить на ребра пластырь «серебряный лист», у всех у них норма восстановилась до уровня супер.
Я не буду перечислять детали, но у каждого стало так, как надо. У каждого дома был небулайзер, но вначале они принципиально брызгали Спрей в рот с помощью простых распылителей. Когда я сделала замечание Людмиле Анатольевне, она ответила: «А как же иначе? Мы проверяем, как это будут делать люди, не имеющие небулайзера!» Одна беда: «серебряные листы» отклеивались очень быстро, через несколько часов. И я придумала новую схему, гораздо более доступную. Все члены нашей команды немедленно взяли ее на вооружение, она им очень понравилась. Я привожу схему, на которой показано, что мостики наклеены вдоль меридианов: 1) по три с каждой стороны ниже груди, длина мостика около 10 см; 2) по два выше груди, длина мостика около 6 см; 3) по одному вдоль ключиц, длина мостика около 3 см; 4) по одному на руку на уровне подмышки на меридиан легких; 5) на паховые складки (чтобы ноги бегали).
А я глубоко задумалась: достаточно ли этого будет для человека, который до сих пор ничего по Методу не делал? И мой вектор показывает: нет, недостаточно. Так давайте поговорим о легких всерьез.
Моя команда со мною – очень много лет. Саша – 35 лет, Любовь Николаевна – почти 27 лет, Александра Васильевна – 25 лет, Людмила Анатольевна – 21 год, Галина Петровна – 18 лет, Алла Иосифовна – почти 8 лет, Раиса Ивановна – 7 лет. Они привыкли заботиться о жизни, они на сто рядов знают программы Метода, а книги выучили почти что наизусть. Я показала им, как можно избавиться от мертвого пространства в легких, и это дало просто невероятный толчок. Но это всё было на фоне их огромных достижений! У каждого из них восстановились до нормы благородные клетки головного мозга, печени, почек, сердца… Они знают, что делать, если вдруг повысилось/понизилось артериальное давление, у них есть все препараты, они работоспособны, быстро решают возникающие проблемы. Они ставят банки на спину на крем «Кость. Черный» и чистят уши восковыми свечками, закапывают в уши растирку или ЦС-50. Они чистят печень, пьют сорбент и высасывают шлаки. А вот это новое оказалось едва ли не самым важным.
Был бы такой результат для человека, который имеет множественные очаги воспаления в голове (нос, уши, десны, зубы, лимфоузлы шеи)? Для человека со слабым сердцем, грязной печенью, сильнейшим сколиозом во всех отделах позвоночника? Конечно, это обязательно поможет, но далеко не так, как помогло нашей команде. Опасность очень велика. Да, безусловно, имеет смысл приехать к нам на семинар, научиться править свою голову и позвоночник (а до этого узнать, где у вас травмы и сколиозные зигзаги), почистить печень и мочевой пузырь и получить хоть представление о поверхностном дыхании. Итак…
Поверхностное дыхание
В 1987 году беда пришла, которую мы не ждали. Саше было 2,5 года, мы приехали в Алма-Ату здоровые, веселые, полные сил. Там хозяйский мальчик кашлял за столом, буквально заходился в кашле, не прикрывая рта. На следующий день втроем – Валентин, Саша и я – мы уехали на озеро Капчагай. Но уже было поздно, мы успели заразиться. Как я теперь понимаю, это была какая-то атипичная пневмония, безусловно, вирусного характера. Сашенька просто умирал у меня на руках, «скорая» приезжала по несколько раз на дню, но они ничем помочь не могли. В соседней комнате жила молодая женщина – врач-педиатр, аспирантка из Москвы, однако и она ничего поделать не могла. Я прижимала Сашу к своему телу, лечила его собой. Приступ утихал, а потом возобновлялся с новой силой. Мы поехали в Иссык к Зое Максимовне. Она сказала мне: «Ирочка, я помочь не могу. Ты сама найдешь решение. Возвращайся домой». И мы улетели в тот же день, а потом попали к Людмиле Михайловне Дорониной, и она вылечила Сашеньку. Но заболела я. А лекарств не было, не было никаких лекарств! Мне помогала только физическая нагрузка.
Я руководила тогда двумя группами здоровья, а это шесть полуторачасовых занятий в неделю. Они худели по 1,5 кг за занятие, – так я их изматывала. И так потихоньку я выкарабкалась из болезни. А в августе 1988 года, уже здоровая, я пришла в группу ВЛГД по Бутейко. Тест на контрольную паузу показал, что она у меня порядка 90 секунд. И мне сходу предложили вести группы. Таких групп я провела около сорока, дважды приезжала для беседы к К.П. Бутейко. В результате у меня созрели три важных вывода.
Вывод первый. Легкое дыхание должно стать единственным способом дыхания, и это – на всю жизнь. Главное здесь не в накоплении СО2, а в закислении крови.
Вывод второй. Ни в коем случае нельзя допускать так называемой реакции саногенеза, когда после 2–4 занятия у людей поднимается температура до 40 град., а инструктор говорит: «Это хорошо, это идет очищение организма». Почти ничего не зная и не умея, я предлагала своим «студентам» очищать организм: 5–6 раз в день высасывать шлаки из десен и пить сорбент из растолченных горелых сухарей. И ни у кого из них не было реакции саногенеза, хоть взрослые люди выходили на паузу до 6 минут.
Вывод третий. Обучение ВЛГД нужно сопровождать аутотренингом и тренировками, укрепляющими мышцы спины и живота. Мы массировали уши, я каждому воздействовала на точки ушных раковин.
С этим багажом я приехала в Новосибирск, в институт В.П. Казначеева и провела двухнедельный курс для всех желающих. Влаиль Петрович, несмотря на первоначальный приказ своим сотрудникам «дать зеленый свет», абсолютно позабыл о нас; он вообще занимался только своими проектами, чужие его не интересовали. Лишь на последнее занятие ко мне пришли специалисты с аппаратурой, их привели два врача из моей группы. Оба были кандидатами мед. наук, у каждого контрольная пауза превысила три минуты, и они просто хотели знать, как во время паузы изменяется концентрация кислорода в крови. Замеры показали, что за три минуты паузы после полного выдоха концентрация кислорода крови упала от 100% до 97%. (Единственной наградой для меня было то, что мне разрешили пройти тест, как я могу по приказу ускорять или замедлять рост живых клеток на культуре почки мыши. Результат их поразил: при установке на рост, рост клеток увеличился вдвое, при установке на замедление рост затормозился в полтора раза.)
С той поры я дышу тихо, это стало моей нормой, я не прилагаю никаких усилий, чтобы вдох и выдох были в полнаперстка. Мы измеряли в Омском Диагностическим центре кислотность (рН) венозной крови. У детей, державших паузу по 3–7 минут, значение рН не превышало 6,7. Дети чувствовали себя хорошо, все жалобы были сняты. У меня в течение суток рН колебался 6,8–7; после Спрея – остановилось на 6,8.
У Александры Васильевны кровь была щелочной, рН примерно 7,2. Прошло всего две недели работы со Спреем на мэш-небулайзере, и у нее рН уже 6,9, мертвое пространство легких исчезло. Никакого ацидоза у нас нет. Никакой изжоги не наблюдается. Мы делаем дома и пьем бифидокефир; с его помощью избавились от патогенной микрофлоры во всех органах. О гельминтах более полугода не вспоминаем
К.П. Бутейко показывал свою программу в разных странах мира. Тогда, в 1986–1990 годах в каждом городе были группы по изучению ВЛГД. Я была на конференции в Москве в декабре 1989 года. У меня был пригласительный билет, но на вахте меня не пустили, сказали: «Зал на четыре тысячи мест переполнен, фойе переполнено». Мне все-таки удалось пройти – с телевизионной группой. Более всего меня потряс доклад группы педиатров из Красноярска. Они учили мамочек с первого дня поджимать младенцу сначала одну ноздрю, постом вторую, а потом обе сразу. И крошечный ребенок через несколько дней тренировки уже держал паузу 40 с. Эти дети ничем не болели и прекрасно развивались!
Прошли годы… Имя Бутейко забыто. Медики в Новосибирске лечат астму бронхолитиками и антибиотиками. Но серьезные ученые (В.П. Скулачев) провели опыты. Их интересовало: уж так ли хорош кислород и уж так ли плох углекислый газ. И обнаружилось, что при избытке кислорода в клетке (а это бывает только при глубоком вдохе), кислород начинает портить клетку уже на мембране, ввязываясь в окислительные реакции, производя перекись водорода и опаснейшие радикалы (ОН. ……) Далее кислород попадает в митохондрии и окисляет не только вещества, втянутые в клетку для питания, но и ДНК – РНК, находящиеся в митохондриях. Потом эти радикалы добираются и до ядерных ДНК. Нужно ли говорить, что такая клетка обречена? А уровень энергетики обмена веществ с возрастом неуклонно снижается.
Сколько раз я говорила своему редактору Александре Васильевне: «Пожалуйста, уменьши глубину дыхания, ты толкаешь меня своим выдохом». Она старалась, но ничего не могла поделать. А вот после небулайзера со Спреем и пластыря совершенно спокойно перешла на поверхностное дыхание. Я веду занятия с большими группами с января 1990 года. Перед тем, как отправиться в Волшебное путешествие, я обязательно просила каждого положить одну руку на живот, другую на грудь и представить себе, что он спрятался в шкаф от мамы, и нужно дышать так, чтобы ни одна, ни другая ладонь не шелохнулись. Такое тихое дыхание позволяет перевести на тихий режим все процессы в головном и спинном мозге и успокоить нервную систему. Когда люди научились жить в тихом режиме нервных сигналов и устранять воспалительные очаги вблизи головного мозга, тогда-то мною была запущена программа нейрогенеза.
Люди научились работать с биополем, они утишали дыхание, прикрывали глаза, и мы вместе лепили волшебный шар, полный любви. А, вылепив, посылали его в подарок Хозяйке Медной горы. А потом в своем саду они гладили, не касаясь, свои грядки, и урожай был отменным. И неважно, чувствовали ли они свое биополе или нет. Поначалу может, и не чувствовали, осознание пришло потом. Но только для тех, кто захотел повысить качество жизни.
Как обойтись без глубокого дыхания
Откройте любую статью из Интернета – о легких, о печени, о лимфоузлах… везде вам убедительно докажут, что главной мышцей организма является диафрагма. Поднимать диафрагму не нужно, поднимается она сама, а чтобы опустить ее, человек прилагает усилия. Но, как принято считать, это происходит автоматически. Они считают, что опускаясь, диафрагма сдавливает печень, селезенку и др. органы и отжимает из них венозную кровь, а из лимфоузлов – лимфу. При нормальном дыхании, пишут авторы, разность между верхним и нижним положением диафрагмы составляет 4 см. Ну да, конечно! Вот уже более 30 лет моя диафрагма с места не сдвигается при дыхании, разве что во время плавания. И что же?
Как в таком случае опустевают печень и легкие? Они выталкивают из себя кровь силой соединительнотканных оболочек. И печень, и легкие разделены на функциональные единицы; в печени такая «долька» называется гистион. Долька печени прослоена соединительной тканью и окружена соединительной тканью. В дольку печени входит центральная вена, между рядами печеночных клеток проходят соединительнотканные перегородки с кровеносными капиллярами и артериями мышечного типа. И когда я держу паузу больше минуты, печень ритмично сокращается, выталкивая кровь к сердцу по печеночным венам, а диафрагма покоится.
В легких аналогом гистиона является функциональная единица (ЛФЕ), включающая в себя около двух тысяч альвеол, в которые входят артериола и бронхиола. Удивительно, но все 2 тыс. альвеол работают по закону «всё или ничего». Единица может быть включена/отключена мгновенно по сигналу извне. Артериола в нее входит мышечного типа, а выходящая вена – безмышечная. Внутри ЛФЕ идут соединительнотканные прослойки, и вся единица окружена «мешком» соединительной ткани. Каждая из ЛФЕ может сокращаться силою соединительной ткани – так же, как сокращается твердая оболочка мозга, выталкивая венозную кровь из головы.
В положении лежа для наполнения легких кровью работают не только мышцы правого желудочка сердца, но и легочные артерии вплоть до артериол и капилляров. Опорожнение легких в этом случае приходит без больших усилий. В вертикальном положении кровь затекает в легкие большей частью благодаря действию силы тяжести. А вот выталкивать кровь наверх мне лично помогает никакая не диафрагма, а соединительная ткань самого легкого. И эта же соединительная ткань позволяет сделать выдох. Естественно, чем меньше будет мертвое пространство, тем меньше крови будет оседать в легком, тем эффективнее будут и наполнение, и опорожнение легкого как кровью, так и воздухом. Тем более, что при поверхностном дыхании, как говорил К.П. Бутейко, человек должен вдыхать полнаперстка воздуха. Все мы делаем несколько раз в день «двухступенчатый вдох» – это совсем не обременительно и даже приятно.
Видите, как много нужно сделать, чтобы уберечься при вирусной атаке и держать норму. А статью https://www.pereplet.ru/obrazovanie/stsoros/53.html вы все-таки просмотрите. Написал ее В.П. Скулачев, доктор наук, академик РАН, директор Института физико-химической биологии, автор фундаментальных работ по энергетике клетки.