Лазурный треугольный объект только появился, как он полностью окрасил комнату Тан Сана в голубой цвет. Мягкие переливы голубого света были настолько красивы, что даже с его силой воли Тан Сан все равно был ослеплен.
Сжимая обеими руками Покров Инь-Ян Необъятного моря, Тан Сан не мог избавиться от чувства сомнения, думая про себя: «Какая польза от этой штуки?» Он не спешил наполнять ее силой духа, а просто внимательно рассматривал эту необычную вещь, меняющую свет и тень. Более того, он осторожно высвободил свою духовную силу, исследуя ее внутри.
Однако, как только духовная сила Тан Сана проникла в небесный саван, он почувствовал, как неописуемая, огромная сила внезапно оттолкнула его. Все его тело тут же упало назад. Удерживая Покров Инь-Ян Необъятного Моря его разум опустел. В последние мгновения осознания он почувствовал, как что-то ударилось о его голову.
Если духовную силу Тан Сана можно было назвать грозной, то духовная приписанная энергия, с которой он столкнулся в Покрове Инь-Ян Необъятного Моря, была безграничной. Такому количеству невозможно было противостоять. К счастью, он вливал духовную силу очень недолго. К тому же, его духовная сила была очень стабильна, и ему помогла кость черепа, сгущающая разум: в противном случае контратака Покрова Инь-Ян Необъятного Моря была бы достаточной, чтобы ранить его душу.
То, что разбилось о голову Тан Сана, было именно Покровом Инь-Ян Необъятного Моря. Острый угол пробил небольшое отверстие на лбу Тан Сана. То, что он смог пробить прочную кожу Тан Сана, показало, насколько острым был этот угол. Конечно, когда он врезался в Тан Сана, он излучал особый синий свет, из-за чего защита Тан Сана теряла силу. Таким образом, он смог успешно рассечь его кожу.
Кровь текла, Покров Инь-Ян Необъятного Моря вращался, прилипая к ране на лбу Тан Сана, словно живой. И по мере того, как кровь Тан Сана постоянно вливалась в него, первоначально голубые волны света постепенно становились красными.
В данный момент способность заживления кости правой ноги Сине-Серебряной Императрицы Тан Сана не могла показать даже малейшего результата под действием Покрова Инь-Ян Необъятного Моря. Рана не проявляла ни малейшего желания затягиваться, лишь постоянно истекая кровью.
Вскоре из Покрова Инь-Ян Необъятного Моря выплыл слабый голубой свет, сгустившийся в необычайно слабый образ. Раздался ровный старческий голос:
— Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я смог найти человека с вкусной кровью. И наконец-то обрел телосложение, способное выдержать силу необъятного моря.
Со вспышкой синий свет снова влился в треугольный Покров Инь-Ян Необъятного Моря, и свет на треугольной штуке также внезапно исчез, отделившись от раны на лбу Тан Сана. Вращаясь, он сначала ударился о плечо Тан Сана, а затем упал на его руку и приземлился на ладонь. Теперь треугольник снова стал синим, и только в центре вспыхнул красный свет.
Без сдерживания Покрова Инь-Ян Необъятного Моря, рана на лбу Тан Сана быстро закрылась, но он все еще оставался без сознания.
Пока он был без сознания, внутренний мир Тан Сана, казалось, чувствовал, как что-то тянет его тело и душу; из-за огромной тянущей силы он был практически не в состоянии пошевелить своим телом.
Постепенно эта тяга становилась все слабее и слабее, как будто все вокруг становилось все слабее. Именно в этот момент в его сердце влилась какая-то особая сила, а затем снова медленно влилась в мозг, превратившись в чистый и прохладный поток, слившийся с его сознанием. Несмотря на то, что слабое ощущение все еще оставалось, его разум стал необычайно ясным, не способным ощущать окружающий мир, но был способен четко ощущать кровь, текущую по его меридианам, и даже ощущать мельчайшие изменения в его внутренних органах.
Постепенно сознание Тан Сана затуманилось, он не знал, сколько прошло времени, но когда он вернулся в себя, небо снаружи уже было черным. И в комнате он был не один. Шесть Монстров Шрэка собрались рядом с ним, и, кроме Сяо Ву, которая сидела, держась за руку, остальные пятеро имели озабоченное выражение лица.
— А? Все здесь.
Тан Сан потер висок и медленно сел. Увидев его в сознании, все вздохнули с облегчением, а Дай Мубай негромко сказал:
— Маленький Сан, как ты? Если бы ты не очнулся, мы бы пошли за Великим Мастером, деканом Флендером и остальными.
Оскар сказал:
— Мы осмотрели твоё тело и обнаружили, что у тебя небольшая анемия, что случилось?
Услышав его слова, Тан Сан тоже почувствовал слабость. Такое же чувство он испытывал после того, как рана была залечена костью правой ноги Сине-Серебряной Императрицы.
Взгляд Тан Сана упал на его правую руку. Он обнаружил, что Покров Инь-Ян Необъятного Моря спокойно лежит на его ладони, но, как ни странно, первоначальный яркий блеск исчез. Несмотря на то, что он все еще оставался прозрачно-голубым, он был похож на обычный драгоценный камень.
— Это заставило меня потерять сознание. Подумав об этом, такая маленькая вещь может неожиданно содержать такую огромную силу.
Тан Сан держал Покров Инь-Ян Необъятного Моря перед всеми, просто рассказывая обо всем, что произошло с тех пор, как он ушел в императорский дворец.
Выслушав его, Нин Ронрон сказала:
— С учетом сказанного, всё должно быть хорошо. Все говорили тебе, что нужно влить в него силу духа, но ты использовал духовную силу. Только разве не императорская семья…
Несмотря на то, что она не продолжила, все поняли, на что она намекает.
Дай Мубай выхватил из рук Тан Сана Покров Инь-Ян Необъятного Моря:
— Мы не узнаем, пока не попробуем.
Как только он заговорил, он без малейших колебаний влил в него свою силу духа.
— Мубай… — с некоторой тревогой воскликнул Тан Сан.
Когда он хотел забрать Покров Инь-Янь Необъятного Соря, сила духа Дай Мубая уже была вложена в него. Он знал, что Дай Мубай спешит попробовать, не опасаясь, что это опасно.
Ничего опасного не произошло, вернее, вообще ничего не произошло.
Сила духа, которую Дай Мубай влил в Покров Инь-Ян Необъятного Моря, исчезла незаметно, как глиняный бык в море, а сам Покров Инь-Ян Необъятного Моря не показал никаких изменений, только мерцал следами голубого света, а затем вернулся в нормальное состояние, без каких-либо яростных изменений.
— Босс Дай, что ты нашёл? — спросил Ма Хунцзюнь.
Дай Мубай почесал голову:
— Там действительно нечего было искать. Просто сила духа, которой я его напитал, исчезла.
Взмах руки, и Покров Инь-Ян Необъятного Моря вернулся в руку Тан Сана.
Глаза Тан Сана вспыхнули, и он сказал низким голосом:
— Мубай, не делай так больше.
Мубай спокойно улыбнулся и сказал:
— Мы братья, не говори ерунды.
Увидев улыбку на его лице, Тан Сан не смог сдержать своего выражения и беспомощно покачал головой.
Его взгляд обратился к Покрову Инь-Ян Необъятного Моря:
— Я попробую.
Пока он говорил, он осторожно влил в него немного силы духа. После предыдущего урока, в этот раз он был еще более осторожен, вливая лишь небольшое количество.
Странно, но Покров Инь-Ян Необъятного Моря, который был совершенно бездейственным, когда Дай Мубай пытался, наконец, изменил свой вид в руке Тан Сана. После того, как он влил в него немного силы духа, синий свет резко засиял и синий треугольный предмет словно ожил, с интенсивной игрой света, похожей на драгоценные камни, снова вернувшись к тому ослепительному виду, который был, когда Тан Сан только получил его. Синий свет волнами распространялся по комнате, на его поверхности появлялись линии за линией странные узоры. Тан Сан ясно ощущал, как Покров Инь-Ян Необъятного Моря жаждет его силы духа, и подсознательно увеличил свою отдачу.
Выражение лица Нин Ронрон изменилось, она отступила на шаг. В ее прекрасных глазах промелькнул ужас, когда она поняла, что это, казалось бы, маленькое треугольное тело на самом деле вызывает у нее чувство желания воздать ему должное.
Это был трепет ее духа. С ее первоклассной Стеклянной Пагодой Девяти Сокровищ, чтобы испытать такое желание преклонить колени, что же это было?
Стеклянная Пагода Девяти Сокровищ Нин Ронрон была не просто духом поддержки. Если бы ее классифицировали, то она была бы высшим классом среди духов класса сокровищ. Это также было важной причиной, почему она могла найти такие высококлассные руды в городе Генсин.
Но ощущения, которые вызывал у нее этот саван, были просто поразительными. Если Стеклянную Пагоду Девяти Сокровищ можно было назвать башней в мире сокровищ, то этот Покров Инь-Ян Необъятного Моря перед ней был подобен вершине горы.
В данный момент все были поглощены ослепительным светом Покрова Инь-Ян Необъятного Моря, и никто не заметил реакции Нин Ронрон.
Вместе с силой духа Тан Сана, непрерывно вливающейся внутрь, синий свет становился все насыщеннее и насыщеннее. В этом сиянии из его ладони медленно выплыл лазурный треугольный предмет. Он остановился, зависнув перед ним, и медленно, бесконтрольно вращался.
Как раз когда Тан Сан задался вопросом: почему он вдруг увидел пятно красного света внутри Покрова Инь-Ян Необъятного Моря? Сразу же после этого в пространство между его бровями устремился поток синего света. Тан Сан только почувствовал, как все его тело задрожало, так как огромное количество информации устремилось в его мозг через духовную связь.
Сцена перед его глазами изменилась, и душа и сознание Тан Сана погрузились в фантастический мир: бесконечный нефритовый океан и голубое небо. Под его ногами было бушующее море, а над головой - безоблачное голубое небо. Подобные ощущения, пронизывающие его тело и разум, вызывали в его сердце бесконечную тоску. В этот момент ощущение слабости в его теле исчезло.
След за следом в его мозг поступала информация, каждая часть которой была исключительно четкой. Треугольный Покров Инь-Ян Необъятного Моря постоянно трансформировался среди этой информации, открывая все возможности его использования. Методы его использования также легко запечатлевались в сознании Тан Сана, вечно существуя вместе с его духом без необходимости запоминания.
Все остальные Семь Монстров Шрэка нервно наблюдали за Тан Саном. Вместе с линией синего света, струящегося в точку между бровями Тан Сана из Покрова Инь-Ян Необъятного Моря, тело Тан Сана слегка задрожало, прежде чем вернуться в нормальное состояние. Но сразу после этого все его тело окутал слой ослепительного синего света, и он медленно оторвался от пола, как и сам Покров.
Левая рука поднялась естественно и грациозно, и Покров Инь-Ян Необъятного Моря легко опустился на ладонь Тан Сана, вращаясь и вращаясь. С каждым оборотом голубой свет вокруг Тан Сана становился все более интенсивным. Больше всего сияли его голова, спина, правая нога и правая рука. Именно в этих четырех местах он обладал духовными костями.
Среди Шести Монстров Шрэка, кроме Сяо Ву, которая просто смотрела на Тан Сана, остальные пятеро подсознательно образовали круг с Тан Саном в центре. Они чувствовали, что в Тан Сане происходят странные изменения, и хотя они не знали, какие именно, они чувствовали, что это не вредные, а скорее полезные изменения.
Круг за кругом синего света постоянно сгущался вокруг Тан Сана, делая все его тело синим. Синий свет пульсировал в глазах Тан Сана, но в отличие от света, обычно испускаемого Фиолетовым Оком Демона, этот свет казался искрящимся и кристаллическим, мгновенно распространяясь по всему телу.
Время шло, секунда за секундой. Когда Тан Сан очнулся от этого таинственного мира, ему показалось, что прошло совсем немного времени, но свет, проникающий через окна снаружи, говорил о том, что уже наступил день. Неосознанно он понял, что прошла ночь.
Мягко опустившись на землю, он посмотрел на глубоко обеспокоенные взгляды своих спутников. Тан Сан не мог не вздохнуть:
— На этот раз подарок Небесной Империи оказался даже слишком тяжелым.
Ма Хунцзюнь не мог не спросить:
— Третий брат, что это за штука?
Тан Сан обнял Сяо Ву, которая спала недалеко от него, и сказал:
— Пойдем, я покажу вам демонстрацию снаружи.
Сяо Ву открыла заспанные глаза. Увидев, что ее держит Тан Сан, она прижалась головой к его груди и снова заснула.
Выйдя из бревенчатого домика во двор, глаза Тан Сана вспыхнули голубым светом. Покров Инь-Ян Необъятного Моря взлетел вверх без поддержки, паря перед ним и двигаясь вперед. Неожиданно отпала необходимость держать его рукой.
Стоя на месте, Тан Сан сказал:
— Даже если я не знаю, почему сила духа Мубая не сработала, я уже должен был понять, как ее использовать. Называть его божественным оружием ни в коем случае нельзя. Если Восемь Сокровищ Мягких Доспехов, выкованных старшим Лу Гао, являются божественным оружием, то эта вещь должна быть божественным оружием из божественных оружий. Смотрите…
Пока он говорил, синий свет в глазах Тан Сана резко усилился. В месте между его бровями появился нежно-голубой треугольный символ. Покров Инь-Ян Необъятного Моря взлетел вверх, в мгновение ока поднявшись на высоту пяти метров. Под изумленными взглядами всех присутствующих он стремительно расширялся, в мгновение ока увеличившись в сто раз. Он упал с неба со вспышкой голубого света, окутав всех Семи Монстров Шрэка.
Окружающий мир стал голубым, но они все еще могли ясно видеть все снаружи, как будто все были окутаны треугольным барьером.
Тан Сан сказал:
— Это его первая функция, а также самая полезная. После формирования этого барьера, он подобен комнате, которая может защитить нас внутри. В то же время, окутав нас, он становится невидимым, настолько, что даже не осязаем. Он может не только скрыть наши тела, но и полностью скрыть наши ауры. Благодаря этому мы можем использовать его, чтобы защитить себя в любой опасной зоне.
Пока он говорил, Тан Сан взмахнул левой рукой. Синий свет исчез, Покров Инь-Ян Необъятного Моря снова вернулся на его ладонь. Левая рука Тан Сана снова поднялась и, раскрутившись, полетела к Дай Мубаю.
Дай Мубай внезапно почувствовал неописуемую опасность, подсознательно стремительно отступая. Но, лишь почувствовав синюю вспышку перед глазами, Покров Инь-Ян Необъятного Моря расширился, окутывая его тело. Однако на этот раз он был не такой большой, как раньше, пространства внутри хватило только на то, чтобы вместить его. Еще больше Дай Мубая потрясло то, что он был совершенно не в состоянии двигаться.
Синий свет мерцал, Покров Инь-Ян Необъятного Моря снова вернулся. На этот раз он превратилась в луч синего света и исчез между бровями Тан Сана, слившись с его головой.
— Это его второе использование. Первая способность называется Защитный Барьер Необъятного Моря, вторая – Щит Морского Бога. Также есть третья способность, которая называется Дикая Волна Необъятного Моря, и четвертая – Разрушитель Демонов Инь-Ян. Последние две используются для атаки. Я чувствую, что эта штука довольно мощная, и ее сила прямо пропорциональна моей силе духа. Среди них наименьшую силу духа потребляет Защитный Барьер Необъятного Моря. Пока я трачу десятую часть силы духа, он может быть активирован в течение двадцати часов. Только если враг сможет найти его и прорваться сквозь его защиту, он сможет причинить нам вред. Щит Морского Бога может быть рассчитан с помощью духовной силы противника. Я могу остановить любого врага с духовной силой, в три раза меньшей моей собственной. Он не может навредить противнику, но мы все равно можем воспользоваться шансом уйти. Покров Инь-Ян Необъятного Моря вернется ко мне даже с расстояния в тысячу ли. Что касается того, насколько сильны две атакующие способности, я тоже не знаю. Но они не должны быть слабыми. Ведь на одну атаку мне придется потратить всю свою силу духа. Странно, но она может атаковать независимо от того, сколько у меня силы духа, она все равно поглотит всю силу духа, и сила атаки соответственно увеличится. Дикая Волна Необъятного Моря – это способность групповой атаки, а Разрушитель Демонов Инь-Ян – это атака по одной цели.
Слушая подробные объяснения Тан Сана, Дай Мубай не мог не сказать:
— Ни хрена себе! У Небесной Империи действительно есть такая хорошая вещь. Если это считается инструментом духа, тогда это действительно на уровне божественного оружия. Разве с ним мы не сможем защитить себя в любом месте?
Тан Сан сказал:
— Даже самые лучшие вещи имеют свои пределы. Однако с ним нам, по крайней мере, не нужно беспокоиться о том, чтобы патрулировать во время отдыха в пустыне. Однако, поскольку все не спали целую ночь, я думаю, нам не стоит отправляться сегодня. Лучше отправиться завтра.
Дай Мубай сказал:
— Всё в порядке, давайте мы уедем сегодня. Не задерживайтесь. Великий Мастер нашел нам большую карету, там все смогут отдохнуть. Мы все духовные мастера, что такое недосыпание?
Все слегка кивнули. Казалось, все они были немного нетерпеливы.
Тан Сан мог полностью понять настроение каждого. После того единственного боя с Титулом Меча, постижение, которое дало им то давление, заставило их всех глубоко осознать важность битвы и давления для улучшения силы. Теперь у них также был Покров Инь-Ян Необъятного Моря, поэтому уровень опасности Острова Морского Бога значительно снизился.
— Отлично. Тогда мы отправляемся немедленно.
Великий Мастер уже давно приготовил для них карету. Проводить их пришли не только преподаватели Академии Шрэк, Нин Фэнчжи, Титул Меча, Титул Костей и старейшины клана Тан были приглашены Великим Мастером, которые лично посадили Семь Монстров Шрэка и Бай Чэньсян в карету. Все необходимое уже хранилось в духовных инструментах каждого.
Когда, наконец, пришло время уходить, трудно было избежать некоторого нежелания расставаться. Даже Великий Мастер снова и снова предупреждал Тан Сана. И практически все, что им говорили, сводилось к тому, что нужно уделять пристальное внимание собственной безопасности.
Расставаться всегда грустно, а в этой поездке они даже не знали, как долго их не будет. Бай Чэньсян долго плакала на руках у деда, но Бай Хэ подвел ее к Ма Хунцзюню, неоднократно предупреждая его, чтобы он как следует оберегал ее. Ма Хунцзюнь серьезно согласился, и теперь Бай Чэньсян не могла спорить с дедом. С самого детства она впервые покидала дом. Несмотря на то, что она была очень взволнована, когда пришло время уезжать, нежелание в ее сердце сменилось грустью.
Не меньше плакала и Нин Ронрон, глядя на уже седеющие волосы отца, она лишь с трудом смогла сесть в карету под утешительные слова Нин Фэнчжи.
Карету тянули четыре сильные лошади, а кучером Нин Фэнчжи назначил ученика клана, который вез их из города Небесного Доу.
Проследив взглядом за отъезжающей каретой, Нин Фэнчжи не смог удержаться от того, что свет в его глазах немного померк. Сердце каждого, казалось, уходило вместе с Семью Монстрами Шрэка.
Очень скоро карета выехала из западных ворот города Небесного Доу, следуя по главной дороге прямо на запад. Великий Мастер нарисовал для Тан Сана подробную карту: им предстояло доехать на карете до западного края Континента, добраться до моря в пределах Небесной Империи, а затем сесть на корабль, чтобы добраться до места назначения. По расчетам Великого Мастера, путь должен был занять около двух месяцев.
Карета была очень просторной, даже дюжина человек в ней разместилась без проблем. Прошлой ночью, кроме Сяо Ву и Бай Чэньсян, остальные не спали. Вместе с грустью отъезда постепенно появлялась усталость.
Дай Мубай прислонился к борту кареты и заснул, Чжу Чжуцин прижалась к его груди. Тан Сан держал Сяо Ву, ее голова лежала на его плече, она тоже спала.
Нин Ронрон держала Оскара за руку, используя его плечо как подушку. Из всех трех пар здесь они были наименее близки. Оскар сидел с очень приличным видом, полусознательно опираясь на голову Нин Ронрон.
В карете не спала только Бай Чэньсян. В ее голове постоянно крутилось множество мыслей. Впервые покидая дом, она волновалась, скучала по семье, а также немного нервничала и была очень взволнована. Кроме того, она очень хорошо спала прошлой ночью, так как же она могла заснуть сейчас? Она сидела в одиночестве и думала обо всем, что у нее на уме.
Однако, даже если она не спала, тот, кто был рядом с ней, не должен был бодрствовать.
Все остальные спали очень сладко, и, когда Толстый заснул, он бессознательно начал храпеть. Вначале Бай Чэньсян еще могла терпеть, но этот парень храпел все громче и громче. Его пухлое тело слегка покачивалось в такт движению повозки, и время от времени он прислонялся к ней.
Бай Чэньсян толкнула Толстого, оттолкнув голову, которая уже собиралась склониться на ее плечо. Но через мгновение, громко храпя, он снова откинулся назад.
Не то чтобы Бай Чэньсян не думала о перемене места, но, несмотря на то, что карета была большой, в ней все равно не было свободного места. В карете стояли две широких скамьи, по одной с каждой стороны. Дай Мубай, Чжу Чжуцин, Нин Ронрон и Оскар сидели на одной. Нин Ронрон и Чжу Чжуцин полулежали, занимая все свободное пространство. С другой стороны длинные ноги Сяо Ву раскинулись по дивану, занимая много места. Толстый сидел неправильно и криво, и если Бай Чэньсян хотела пересесть, ей приходилось перебираться на другую сторону.
Бай Чэньсян не могла избавиться от чувства сожаления. Неужели она ошиблась, отправившись на этот раз в приключение вместе с Семью Монстрами Шрэка? Все остальные были в парах, одинокими оставались только она и этот вульгарный Толстый. Не то чтобы она не думала о том, чтобы развить чувства между ней и Толстым, в конце концов, ее дед уже дал согласие на брак, а Бай Чэньсян больше всех в клане слушала Бай Хэ.
Однако каждый раз, когда она смотрела на дряблое тело Толстого, хорошего впечатления не оставалось. Слышать его храп было еще более отвратительно.
Как раз в этот момент, с грохотом, карета, казалось, ударилась о небольшой камень, и вся карета подпрыгнула. Все остальные прислонились друг к другу и не пострадали, но уже спящий Ма Хунцзюнь сидел, не прислонившись ни слева, ни справа. От этого толчка его большое тело сразу же надавило в сторону Бай Чэньсян.
— Ты…. — Бай Чэньсян с силой поддерживала тело Толстого, она не осмеливалась говорить громко, чтобы не мешать другим и могла только прижаться к нему, говоря, чтобы он поскорее проснулся.
Бай Чэньсян была чистым духовным мастером скорости, и поэтому, кроме скорости и полета, она ничем не отличалась от обычных девушек в других областях. А вес Ма Хунцзюня уже давно перевалил за сотню килограммов, и из-за трясущейся повозки она вскоре не выдержала. Она также не могла просто уйти в сторону, если бы она уклонилась, Ма Хунцзюнь прижался бы к ногам Сяо Ву.
Что же можно сделать? Бай Чэньсян была немного встревожена. В этот момент она увидела пухлую руку Ма Хунцзюня, болтающуюся перед ней. Ее сердце дернулось, и она вцепилась в нее через одежду.
Ма Хунцзюнь сразу же пришел в себя и вздрогнул от боли, очнувшись от сна. Увидев, что Бай Чэньсян толкает его, он сразу все понял и поспешно поднялся, низким голосом произнеся:
— Прости, прости.
Бай Чэньсян выпрямила брови, используя всю свою силу, чтобы ущипнуть плоть на талии Толстого. Конечно, она ухватила не так уж много: ногтями она ущипнула немного плоти и повернулась на триста шестьдесят градусов.
Толстый резко охнул и открыл рот, чтобы закричать. Бай Чэньсян вскочила на ноги, поспешно закрыв ему рот руками, не давая ему произнести ни звука.
Когда выражение лица Толстого постепенно пришло в норму, она отпустила его, похлопывая себя по груди, она с упреком посмотрела на Толстого.
Бай Чэньсян, без сомнения, была очень красива, а ее грозный вид был еще более очаровательным. На лице и губах Толстого все еще оставалось немного тепла ее рук, и он почти подсознательно сделал несколько непристойный жест, высунув язык и облизнув губы.
Бай Чэньсян ошарашено смотрела на него. Она вдруг почувствовала, что она как ягненок перед большим развратным волком. Она прекрасно понимала силу Толстого, неужели этот Толстый хочет…?
Подумав об этом, она поспешно пристроилась рядом с Сяо Ву, с некоторой тревогой глядя на Ма Хунцзюня.
Ма Хунцзюнь, увидев ее выражение, растерянно посмотрел на нее, потрогав свое круглое лицо, он подумал: неужели я настолько страшный? В душе он не мог не почувствовать укол боли, встревоженное выражение Бай Чэньсян задело его самолюбие, в уголках его глаз мелькнуло слабое холодное намерение. Он больше не смотрел на Бай Чэньсян, а пересел в другой угол кареты, прислонился к углу и снова закрыл глаза. В душе он подумал: «Что такого необычного, я немного пухлый, немного некрасивый. Если я тебе не нужен, ничего страшного, Толстый не будет преследовать тебя в дальнейшем. Третий брат был прав: дыня, которую скрутили силой, будет не сладка. Я не верю, что потом не смогу найти красивую девушку»
Видя, что Толстый спит на другой стороне, оставляя для нее огромное пространство, Бай Чэньсян не могла не вздохнуть с облегчением. Однако, какое выражение лица было у него сейчас? Она никогда не видела, чтобы он так смотрел на неё! Видя, как Толстый наклонился, Бай Чэньсян не могла отделаться от отвращения.
Чтобы как можно скорее добраться до места назначения, группа не останавливалась в городах, через которые проезжала, отдыхая лишь на время, когда их лошади уставали, разбивая лагерь прямо посреди дикой местности.
С наступлением ночи Семь Монстров Шрэка проснулись один за другим. Они не планировали путешествовать вечером. В конце концов, из-за тряски в карете, культивация требовала вдвое больше усилий и давала вдвое меньше результата. Они не могли экономить на рутинной ночной культивации, да и лошадям требовалось достаточно времени для отдыха.
Тан Сан достал питьевую воду и еду из пояса Двадцати Четырех Мостов Лунного Света. Была уже осень, и в воздухе уже чувствовалась прохлада. Дай Мубай с помощью тигриных когтей быстро разрубил большую кучу дров, а Ма Хунцзюнь с помощью пламени Феникса развел костер.
Девушки достали котелки с водой, вскипятили воду на огне и поджарили несколько пайков. Все сели вокруг костра.
Тан Сан очень быстро обнаружил, что с Ма Хунцзюнем что-то не так. Если бы это было раньше, он бы точно сел рядом с Бай Чэньсян без малейших колебаний, но теперь он сидел с другой стороны и смотрел в костер, не обращая ни малейшего внимания на Бай Чэньсян.
Слегка коснувшись Толстого за плечи, Тан Сан спросил низким голосом:
— В чем дело? Почему Чэньсян сидит одна? Не собираешься составить ей компанию?
Ма Хунцзюнь скривил губы, опустил голову и равнодушно сказал:
— Люди относятся ко мне как к бичу, зачем мне раздражать людей? В конце концов, она — это она, а я — это я. Хотя у Толстого толстая кожа, всему есть предел. В будущем я больше не буду приставать к людям.
Тан Сан выглядел растерянным, очевидно, Толстый и Бай Чэньсян когда-то поссорились. В словах Толстого явно слышалась обида.
Даже если голос Ма Хунцзюня был тихим, все присутствующие, кроме Бай Чэньсян и Сяо Ву, потерявшей свою душу, были экспертами уровня Императора Духа и, естественно, слышали его отчетливо.
Нин Ронрон подавила хихиканье, а Оскар с некоторым сочувствием посмотрел на Ма Хунцзюня. Разве он не был таким же раньше?
Дай Мубай нахмурился, поднял голову и посмотрел на Бай Чэньсян, собираясь что-то сказать, но был поспешно остановлен Чжу Чжуцин. Чжу Чжуцин не нужно было спрашивать, чтобы понять, что собирался сказать Дай Мубай. Как старший из Семи Монстров Шрэка, он очень опекал своих братьев. Не судите по тому, как он обычно шутил с Толстым, если бы у Толстого действительно что-то случилось, этот старший брат точно не стал бы говорить двусмысленно. Сейчас у Толстого было плохое настроение, и если бы ему позволили высказаться, возможно, он сказал бы Бай Чэньсян:
— Что ты, что Толстый, у вас нет никаких плохих качеств, — и так далее. Поэтому Чжу Чжуцин поспешно остановила его.
То, что называется «одно покоряет другое», несмотря на то, что Дай Мубай был силен, Чжу Чжуцин прекрасно сдерживала его. Она произнесла несколько фраз рядом с его ухом, и выражение лица Дай Мубая смягчилось.
Тан Сан, естественно, не был бы таким импульсивным, как Дай Мубай, похлопав Толстого по плечу, он сказал:
— Так быстро отчаиваешься? Это не твой стиль!
Теперь Оскар тоже подошел, сел с другой стороны от Толстого и передал ему одну из своих Восстанавливающих Сосисок:
— Толстый, это длинное путешествие, как ты можешь вызывать разногласия в самом начале?
Толстый, казалось, выпустил воздух, яростно раскусывая сосиску Оскара пополам, Оскар смотрел, не в силах сдержать дрожь в спине:
— Вот черт, моя сосиска на тебя обиделась!
Ма Хунцзюнь криво улыбнулся:
— Ладно, не стоит об этом говорить. Я сам что-нибудь придумаю. В любом случае, я вульгарный феникс из борделя. Как только мы доберемся до города, я выйду на улицу. Малыш Ао, ты хочешь сказать, что я глуп? Не изображай из себя благородного джентльмена!
— Эхх…— Оскар потерял дар речи.
В обычной ситуации он бы уже выстрелил в Толстого несколькими насмешливыми словами, увидев его подавленное выражение лица, но сейчас он не мог этого сделать. Подняв голову и посмотрев на Тан Сана, Тан Сан с улыбкой покачал головой. Несмотря на то, что Тан Сан немного разбирался в чувствах, его проницательность была не лучше, чем у обычного человека. Судя по поведению Ма Хунцзюня, он ясно чувствовал, что Толстому действительно нравится Бай Чэньсян. Он уже не был тем человеком, которого влечет к женщинам похоть. Его нынешний вид не должен был вызвать беспокойство.
Когда речь идет о таких вещах, как чувства, то, что говорили другие, было бесполезно, вы должны были полагаться на себя, чтобы разобраться в них.