Собственно говоря, такой маршрут, то есть переправа по морю, не представляла из себя ничего нового. Правда, крестоносцы в первый и во второй походы добирались до Палестины по суше, но бедствия и трудности, которые пришлось претерпеть участникам этих походов, были еще у всех на памяти, уже Ричард Львиное Сердце и Филипп II Август во время третьего крестового похода предпочли выбрать краткий и безопасный путь по морю долгим и гибельным странствиям через мало – азиатские пустыни. Венеция была выбрана потому, что, по выражению официального «Sacramentum nuntiorum», «никто не мог принести большой пользы Святой Земле, нежели это мог сделать Генрих Дандоло дож Венецианский». Здесь выражена чисто практическая мысль: Венеция обладала большим флотом; кораблей у нее могло хватить на всех участников крестового похода, и богатая республика без затруднения могла в любой момент выставить достаточное количество судов. К тому же, путь из Венеции до Востока прямее и короче, нежели из какого-нибудь другого порта, лежавшего на западе Апенинского полуострова, так как не приходилось огибать далеко выступающую на юг Италию.
Осенью 1200 года выбранные шесть делегатов, в числе которых был и маршал графа Шампанского – Виллардуэн, отправились в Венецию и весною 1201 года прибыли туда. После довольно долгих переговоров был заключен контракт (pacte de nolis) на следующих условиях: Венецианцы обязывались снарядить достаточное количество судов для перевозки 4 500 всадников с лошадьми, 9 000 щитоносцев и 20 000 человек пехоты. Корабли предоставлялись в распоряжение крестоносцев на год со дня отплытия; и люди и лошади получали во время плавания содержание от Венецианцев. Крестоносцы со своей стороны, обязывались уплатить Венецианцам 35 000 серебренных марок, то есть выходило по 2 марки с человека и по четыре с каждой лошади. Эта сумма предоставлялась в рассрочку, но уже до дня отъезда она должна была быть уплачена сполна. Все то, что во время похода могло быть добыто силою меча или договора, должно было делиться поровну между крестоносцами и Венецианцами.
|
|
Условия были далеко не легкие. Самым обременительным пунктом был тот, по которому крестоносцы обязывались заплатить сполна за все количество кораблей, указанное в договоре, уплатить за них даже в том случае, если ополченцы соберутся не в полном составе. Что и случилось: прибывшие на место сбора крестоносцы расплачивались не только за себя, но и за отсутствовавших.
Крестоносцы должны были прибыть в Венецию, в апреле 1202 года. Осталось решить вопрос – в каком направлении следует двигаться крестоносному ополчению, где лучше всего было бы нанести решительный удар «владычеству неверных» и тем самым освободить Святую Землю. Еще Ричард Львиное Сердце высказывал мысль направиться в Египет - самое сердце мусульманских владений, считая это гораздо целесообразнее, нежели походы в Палестину (в это время, между наследниками Саладина царствовали постоянные смуты и междоусобицы). Относительно решения направить крестоносцев в Египет имеются очень скудные сведения, но подробно излагают причины такого направления лишь папские источники. По предположению Тессье (Tessier), «между крестоносцами произошло разногласие по поводу того, ехать ли прямо в Палестину или сперва в Египет: это разногласие и было одною из важнейших причин постоянных ссор и непрочности ополчения. Начальники именно, понимавшие политические и военные выгоды предприятия, стояли за поход на Александрию; мелкий же люд, боявшийся неизвестности и считавший святотатством какое бы то ни было отклонение от прямого пути в Св. Землю, стремился прямо в Иерусалим. Доказательством этого служит молчание pacte de nolis, который ничего не говорит об Египте, а только упоминает, что пойдут „outre-mer“. Такое умолчание является преднамеренным, чтобы не раздражать не желавших похода на Египет."[22]
|
|
Все лето, осень и зиму 1201 года прошли в приготовлениях к походу. Наконец, после долгих промедлений весной 1202 года крестоносцы начали выступать в поход. Сборным пунктом была назначена Венеция, но собирались чрезвычайно долго и медлительно. Правда, большинство вождей к началу июня были уже на месте, но из огромного числа крестоносцев многие предпочли избрать другой путь: Фламандцы уехали через свои порты, многие направлялись через Марсель или итальянские прибрежные города. Результатом такого отсутствия единодушия у крестоносцев было то, что прибывшие в Венецию не могли выполнить возложенные на них по контракту обязательства. Венецианцы со своей стороны добросовестно выполнили все условия: даже враждебные им источники признают, что республика выставила хорошо снаряженный, большой флот.
Положение крестоносцев становилось удручающим: их при прибытии в Венецию переправили на маленький остров Святого Николая, где они находились в изоляции. Венецианцы не давали кораблей до уплаты всего долга. В сущности, при всей своей жестокости, требования Венецианцев были совершенно законны и упреки дожа Дандоло крестоносцам за нарушение контракта были вполне заслужены. «… в следствии отсутствия многих из крестоносцев, не прибывших в Венецию, число плотильщиков уменьшилось и на каждого из прибывших на место сбора падала гораздо большая сумма, нежели предполагалось раньше. … Несмотря на то, что наиболее богатые из них пожертвовали всем своим имуществом, они остались должны венецианцам довольно крупную сумму денег – до 36 000 марок.»[23]
|
|
Так прошли целых два месяца. За это время часть крестоносцев дезертировало вопреки данному обету. С другой стороны и венецианцы хорошо понимали, что крестоносцам больше нечем было платить, а между тем ополчение грозило разойтись и тогда пропали бы остальные деньги. К тому же, как справедливо говорил Дандоло, в случае, если бы поход расстроился, то и папа, и вся католическая Европа свалили бы всю вину на венецианцев.
Надо было устраивать дело так, чтобы избежать скандала и вместе с тем сохранить свои собственные интересы. И вот, Генрих Дандоло придумал чрезвычайно остроумный и хитрый ход: он с согласия всего народа, решил отсрочить уплату крестоносцам остальной суммы, но под тем условием, чтобы они помогли венецианцам завоевать лежавший на Адриатике город Зару, купцы которого конкурировали с венецианцами. Такой поворот дела представлял, во всяком случае, огромные выгоды для Венеции: во-первых, со взятием Зару венецианцы могли рассчитывать на то, что они получат деньги положенные им по договору; во-вторых, по условию договора венецианцы получают половину добычи; и в-третьих, наносили решительный удар непокорному городу, отдавшемуся под власть венгерскому королю.
С другой стороны и крестоносцам ничего не оставалось делать, как только согласится на предложение венецианцев; только под этим условием последние соглашались дать корабли для переезда в Святую Землю. Отказ был равносилен расстройству всего похода.
Чтобы держать народ в заблуждении, дож к октябрю 1202 г. посадил крестоносцев на корабли, но они пошли не прямо на Зару, а целый месяц, по приказу дожа Дандоло, крейсировали в водах Адриатики и в конце октября объявили по флоту, что из-за позднего времени года и из-за наступавших бурь опасно пускаться в дальнее морское путешествие. Ввиду этого флот направился к далматинским берегам и 10 ноября подступил к Заре. На адмиральском корабле не было ни Дандоло, ни Бонифация, ни даже папского легата, так что в крайнем случае за последствия можно было ответственность сложить на подчиненных лиц. 24 ноября 1202 года Зара была взята приступом и подверглась страшному опустошению, а с жителями христианского города обращались как с неверными.
Можно смело сказать, что виновниками изменения направления похода были венецианцы, которые воспользовались положением. Такое решение не могли бы принять даже вожди ополчения, так круто уклонится от своего первоначального пути.
В январе 1203 года в Зару явились послы с официальным визитом от короля германского и византийского царевича Алексея. Здесь утвердились два акта: 1. союз между германским королем и царевичем Алексеем; 2. договор между Венецией и крестоносцами о завоевании Константинополя. Теперь все, что было в перид 1201-1202 г.г. секретно для рыцарей, простых войнов и что обдуманно было Филиппом II, Иннокентием III, Бонифацием и Генрихом, - все это теперь вышло наружу. Филипп II сделал следующее предложение крестносцам: «Вы идете защищать права и восстанавливать справедливость, вам предстоит возвратить константинопольский трон тому, у кого он отнят с нарушением правды. В награду за это дело царевич заключит с вами такую конвенцию, какую никогда и не с кем империя не заключала, и, кроме того, окажет самое могущественное содействие к завоеванию св. Земли. …Он вознаградит вас за убытки и поправит ваши оскудневшие средства, выдав вам единовременно 200 тыс. марок серебра и обеспечит продовольствие для всей армии. …»[24] Напомним, что в 1195 году в Византии произошел переворот в результате которого с престола был свергнут своим братом Алексеем царь Исаак Ангел вместе с сыном царевичем Алексеем и был заключен под стражу. Алексей занял трон во время четвертого крестового похода под именем Алексея III. Позже царевичу удалось бежать из Константинополя и поздней осенью 1201 года, после того как он представился папе, прибыл в Германию, где в это же время находился Бонифаций, занятый переговорами с Филиппом II Швабским. Ни король Филипп II, ни царевич Алексей в течении года не заявляют открыто о своих планах возвращения трона и нападения на Константинополь. У них появляется ловкий и умелый агент в лице Бонефация Монферратского. Направление четвертого крестового похода объясняются вполне понятно: венецианцам необходимо для своей торговли поддерживать мирные отношения с сарацинами. По договорам заключенным между республикой и султаном 1205 – 1217 года первым предоставлялись большие торговые льготы, которые являлись наградой за их поведение в 1202 году. А так же, еще одно свидетельство против Венеции, 13 мая 1202 года через своих послов Доменико Микиели и Марино Дандоло заключили в Каире с Малек – Аделем договор, по которому они обязывались отвлечь крестоносцев от похода на Египет, взамен каждый получал торговые привилегии.
Дож Дандоло, которому понравилось сводить счеты с конкурентами руками крестоносцев, сговорился с предводителем «Христова воинства» Бонифацием Монферратским. Папа Иннокентий III поддержал мероприятие – и маршрут крестового похода был в очередной раз изменен.