Теория урбанизма: исследования деятелей Чикагской школы

Урбанизация в XX веке – глобальный процесс, в который всё больше втягиваются и развивающиеся страны[19]. До 1900-х годов практически весь рост городов приходился на Запад: в последующие годы наблюдалось некоторое расширение городов в развивающихся странах, но основной период роста пришёлся примерно на последние полвека. Между 1960 и 1992 годами число городских жителей увеличилось на 1,4 млрд чел. В течение следующих двадцати лет оно ещё увеличилось на 2 млрд.

Городское население растёт гораздо быстрее, чем население мира в целом: 39 % мирового населения в 1975 году жили в городах различного типа; по подсчётам ООН, эта цифра достигнет 63 % в 2025 году. В Восточной и Южной Азии будет проживать примерно половина населения земного шара, и к этому времени горожан и в Африке, и в Южной Америке будет больше, чем в Европе.

Ряд авторов, связанных с Чикагским университетом в период с 1920 по 1940-е годы, в особенности Роберт Парк, Эрнест Берджесс и Луис Вирт, развивал идеи, которые в течение многих лет были основой теории и исследований в области социологии городов. На двух концепциях, разработанных “Чикагской школой”, стоит остановиться отдельно. Одной из них является так называемый экологический подход к анализу города; другой – описание урбанизма как стиля жизни, разработанного Виртом [20].

Урбанистическая экология. Экология – термин, взятый из естественных наук: изучение адаптации растительных и животных организмов к окружающей их среде. В природе организмы обычно распределяются в определённом пространстве по некой системе таким образом, что достигается определённый баланс, или равновесие, между различными видами. Представители Чикагской школы считали, что расположение крупных городских поселений и распределение различных типов районов внутри них можно понимать в терминах сходных принципов. Города растут не произвольно, а в соответствии с благоприятными свойствами окружающей среды. Например, обширные зоны городской застройки в современных обществах обычно развиваются по берегам рек, на плодородных равнинах либо на пересечении торговых путей или железных дорог.

По словам Р.Парка, “будучи основанным, большой город, по – видимому является отличным механизмом, который… в целом, безошибочно выбирает из всего населения страны тех, кто наиболее подходит для жизни в том или ином регионе или той или иной среде ”. Большие города вписались на “естественные пространства” через процессы соревнования, вторжения и закрепления –все эти процессы имеют место и в экологии биологической. Если мы посмотрим на экологию озера в естественной среде, то обнаружим, что соревнование между различными видами рыб, насекомых и других организмов происходит для достижения сравнительно стабильного их распределения. Этот баланс нарушается, если “вторгаются” новые виды, пытаясь сделать озеро своим местом обитания. Некоторые доселе процветавшие организмы из центральной части озера выживаются со своих мест, что обрекает последних на более нестабильное и худшее существование близ берегов. Завоеватели становятся их преемниками на центральной территории[21].

Модели размещения, движения и перемещения в городах, согласно экологической концепции аналогичны. Различные районы развиваются путём приспособления их обитателей, по мере того как последние ведут борьбу за срества к существованию. Большой город можно представить в виде совокупности районов с определёнными, отличными друг от друга социальными характеристиками. На начальной стадии развития современных городов промышленность сосредотачивается в местах, удобных для доставки необходимого сырья, поближе к дорогам, по которым снабжение осуществляется. Жители группируются вокруг этих мест работы, ста- новящихся всё более и более разнообразными по мере роста городского населе- ния. Соответственно, условия быта, развивающиеся таким образом, становятся всё более привлекательными и появляется большая степень конкуренции за их приобретение. Стоимость земли и налоги на доход с недвижимого имущества растут, затрудняя семьям возможность проживания в центральном районе и оставляя возможность жить в услових тесноты или ветшающих домов, квартирная плата в которых по – прежнему остаётся относительно невысокой. В центре начинают господствовать бизнес и развлечения, а его наиболее состоятельные частные обитатели переезжают в формирующиеся новые районы, располагающиеся по периметру. Этот процесс связан с транспортными артериями, поскольку это даёт шанс сократить до минимума время, необходимое, чтобы добраться от дома до работы; районы, оказавшиеся вдали от этих дорог, развиваются медленнее.

Большие города можно рассматривать как концентрические круги, разделённые на сегменты. В центре находится внутренний город – старые внутренние районы, смесь процветающего бизнеса и разрушающихся частных жилых домов. За его пределами – позднее сформировавшиеся районы, где живут рабочие, занятые физическим трудом и имеющие постоянную работу. Ещё несколько дальше располагаются пригороды, где обычно проживают группы населения с более высоким доходом. Внутри концентрических кругов происходят процессы вторжения и закрепления. Так, поскольку жильё в центральном и ближайшем к центральному кругах разрушается, в них могут начинать въезжать этничекие меньшинства. По мере того как это происходит, всё болешее число тех, кто жил в этих районах ранее, начинает покидать эти места, ускоряя всеобщее переселение в другие районы города или в его предместья [22].

Хотя в какой – то момент репутация подхода, используемого в урбанистической экологии, была под сомнением, позже к нему вновь вернулись, и этот подход был детально разработан в работах целого ряда авторов, в особенности Эймоса Холи.

В отличие от своих предшественников, концентрировавших своё внимание на соревновании за скудные ресурсы, Холи подчёркивал взаимозависимость различных районов города. Дифференциация – специализация групп и профессиональных ролей – основной путь адаптации людей к окружающей их среде. Те группы, от которых зависят многие другие, будут господствующими, что часто выражается в их центральном географическом расположении.

Такие деловые группы, как, например, крупные банки или страховые компании, оказывают важнейшие услуги для многих представителей общины, и поэтому обычно располагаются в центральной части поселений. Однако зоны, которые развиваются в городских местностях, как отмечает Холи, возникают не только на фоне пространственных, но и временных отношений. Господствующее положение бизнеса, к примеру, выражается не только в моделях землепользования, но и в ритме для повседневной жизни – иллюстрацией этому является час пик. Временное распределение повседневных дел человека – его распорядок дня – отражается на иерархии районов города.

Экологический подход важен с точки зрения теоретической перспективы для целого ряда эмпирических исследований, которые он породил. Множество исследований и целых городов, и отдельных районов было вызвано экологическим мышлением, например, интерес к процессам “вторжения” и “преемственности”, упомянутом ранее. Однако можно сделать несколько различного рода справедливых критических замечаний. В рамках экологической перспективы не обращается должного внимания на важность продуманного дизайна и планирования городской застройки, развитие городов считается “естественным” процессом. Модели организации пространства, разработанные Парком, Берджесом и их коллегами, были основаны на американском опыте и подходили лишь к некоторым типам городов США, не говоря уже о городах Европы, Японии или развивающихся стран[23].

Урбанизм как стиль жизни. Положение Вирта об урбанизме как о стиле жизни не только связано с внутренней дифференциацией городов, сколько с тем, что представляет собой урбанизм как форма социального существований. Вирт отмечает: “Степень, до которой современный мир может называться “городским”, не измеряется полностью и точно долей жителей городов относительно населения в целом. Влияние, оказываемое большими городами на социальную жизнь человека, значительнее, чем на то указала бы доля городского населения; город – это не только место обитания и рабочая мастерская современного человека, но и центр, где рождается и откуда управляется экономиче­ская, политическая и культурная жизнь, центр, вовлекающий самые удаленные общины ми­ра в свою орбиту и объединяющий в некое общее пространство различные территории, народы и виды деятельности”[24].

В городах, как отмечает Вирт, множество лю­дей живет в непосредственной близости друг от друга, не будучи лично знакомым прак­тически ни с кем из окружающих – это фундаментальное отличие от маленьких, тра­диционных деревень. Большинство контактов между горожанами преходящи, носят поверхностный характер и скорее являются сред­ством достижения других целей, а не на настоящими взаимоотношениями, приносящи­ми удовлетворение сами по себе.Моменты общения с продавцами в магазинах, кассира­ми в банках, контролерами в поездах — это мимолётные встречи, имеющие место не ради встреч как таковых, а как средство достижения иных целей.

Поскольку те, кто живет на городской тер­ритории, как правило, весьма мобильны, связь между этими людьми довольно слаба. Люди ежедневно заняты различными делами и во­влекаются в разные ситуации — «темп жизни» в городе быстрее, чем в сельской местности. Конкуренция доминирует над взаимодействи­ем. Вирт признает, что плотность социальной жизни в городах приводит к формированию районов, имеющих отличительные характери­стики, некоторые из которых могут сохра­нять признаки маленьких общин. К примеру, в районах, где компактно проживают имми­гранты, можно увидеть традиционные типы связей между семьями - такие, где большин­ство людей знакомы друг с другом лично. Однако, чем больше подобные места перени­мают более распространённые модели городской жизни, тем реже выживают подобные черты[25].

Идеи Л.Вирта получили заслуженное признание. Безличность многих повседневных контактов в современных городах не подлежит сомнению и в какой то степени относится и к социальной жизни в современных обще­ствах в целом. Теория Л.Вирта является важной, поскольку в ней признаётся, что урбанизм — это не просто частьобщества, но он отражает характер и влияет на природу социальной системы в более общем смысле. Аспекты город­ского образа жизни являются характерными для социальной жизни в современных обще­ствах в целом, а не только для деятельности тех, кто по воле судьбы проживает в больших городах. Однако идеи Вирта также имеют заметные ограничения. Как и экологическая концепция, с которой у неё немало общего теория Вирта построена в основном на наблюдениях, связанных с американскими городами,но сделаны обобщения по отношению к урбанизму во всём мире. Урбанизм не одинаков всегда и всюду. Например, как уже упоминалось, древние города во многих отношениях отличались от тех, которые существуют в современном обществе. У большинства людей жизнь в древних городах не была намного более анонимной или безликой, чем у тех, кто жил в деревенских общинах.

Л.Вирт также преувеличивает безликость современных городов. Общины, в которых существуют близкая дружба и родство, рас­пространены в современных городских объ­единениях более, чем он предполагал. Эверетт Хыоз — коллега Вирта из Чикагского универси­тета — писал о своём коллеге следующее: «Луис часто и много говорил о безликости города, при этом сам он жил среди целого клана род­ни и друзей, находясь с ними в очень близких отношениях»[26]. Такие группы, которые Герберт Ганс называет “городскими селянами”, распростра­нены в современных городах (Gans1962). Его “городские селяне” — это, например, амери­канцы итальянского происхождения, живущие в одном из районов Бостона. Подобные “белые этнические” районы, вероятно, становятся ме­нее заметными в американских городах, чем ранее, но они заменяются внутренним горо­дом — городскими районами, населёнными новыми иммигрантами.[27]

Более важным моментом является тот факт, что сообщества, в которых наблюда­ются близкие родственные и личные связи, по-видимому, часто активно создаются самой городской жизнью; это не просто остатки су­ществовавшего некогда ранее образа жизни, которые в течение некоторого времени со­храняются в условиях города. Клод Фишер предложил интерпретацию того, почему круп­номасштабный урбанизм на самом деле обыч­но способствует развитию различных субкуль­тур, а не сваливает всё в единую анонимную массу. Как он отмечает, те, кто живёт в го­родах, могут сотрудничать с другими лицами того же происхождения или со схожими ин­тересами в целях развития местных деловых связей; они также могут вступать в определен­ные религиозные, этнические, политические и другие субкультурные группы. В малень­ком городе или деревне подобное разнооб­разие субкультур развиться не сможет. Те, кто формирует этнические общи­ны внутри городов, могли быть практически или вовсе незнакомы на своей родине. Когда эти люди прибывают, они тянутся к тем ме­стам, где живут люди, близкие им по языку и культуре, и так появляются новые структуры внутри сообщества. Художник может не найти практически никого близкого себе по духу в деревне или маленьком городе,но в большом городе он или она могут стать частью значимой артистической и интеллектуальной субкультуры[28].

Большой город — это «мир незнаком­цев», однако он поддерживает и создает но­вые взаимоотношения. Это не парадоксаль­но. Мы должны уметь разделять городской опыт на публичную сферу общения с не­знакомцами и на более личный мир семьи, друзей и коллег по работе. Когда человек пе­реезжает в большой город, ему может быть трудно «познакомиться с людьми». Но любой человек, въезжающий в маленькую сельскую общину с установившимся порядком жизни, может обнаружить, что дружелюбие, проявля­емое ее жителями — это лишь вопрос вежли­вости, могут пройти годы, прежде чем он станет «своим». В городе это не так. Вот какой комментарий дал на эту тему Эдвард Крупат: “Скорлупу города-яйца... пробить сложнее. Не имея случая и обстоятельств представиться, многие люди, которые ежедневно видят друг друга на автобусной остановке или железнодо­рожной станции, в столовой или в коридорах на работе, никогда не становятся кем-то боль­шим, чем «знакомыми незнакомцами»[29]. Также, некоторые люди остаются совершенно в сто­роне от общественной жизни, поскольку им не хватает навыков общения или инициатив­ности. Однако существует великое множество свидетельств того, что благодаря разнообра­зию незнакомцев — каждый из которых яв­ляется потенциальным другом — и широкому разнообразию стилей жизни и интересов в го­роде, люди пробиваются внутрь («скорлупы»). И как только они попадают в какую-либо группу или структуру, возможности расшире­ния их связей значительно увеличиваются. В результате данные говорят о том, что по­зитивные возможности, предоставляемые го­родом, зачастую перевешивают сдерживаю­щие силы, позволяя людям развивать и под­держивать удовлетворяющие их отношения[30].

Идеи Вирта сохраняют свое значение и се­годня, но, в связи с последующей их раз­работкой, очевидна их чрезмерная обобщён­ность. Современные города часто подразуме­вают безличные, анонимные социальные свя­зи, но они также являются источниками раз­нообразия, а иногда и близких отношений[31].

 

 

Заключение

Подводя итоги, можно сказать, что Чикагская школа оказала огромное влияние на американскую и на мировую социологию. Благодяря этой школе авторитет социологической науки значительно вырос.

А.Смолл сформулировал, что долг социолога — открывать но­вое знание и передать его так, чтобы справедливое и гармоничное общество управлялось во всеобщих интересах.

У.Томас стремился улучшить средства, имеющиеся в распоря­жении социальных инженеров, чьей основной задачей является помощь людям в развитии личностного контроля, благодаря кото­рому можно будет преодолеть индивидуальную нищету, матери­альную и духовную.

Р.Парк изучал баланс потерь и приобретений цивилизации с точки зрения социального порядка и наиболее полной реализации сущности человеческой природы.

Л.Вирт разрабатывал для социологов стратегии достижения об­щественного консенсуса, которые не просто делают доступными соответствующего знания, но и обязывают социологов брать на себя профессиональную ответственность за формирование общественного мнения.

У.Огборн концентрировался на рассмотрении последствий социального знания прежде всего для достижения индивидуальной свободы и личного удовлетворения и, уже потом, для достижения коллективной гармонии.

М.Яновиц детально идентифицировал эффективные средства личности и социа –льного контроля.

Нельзя не отметить большую роль Чикагской школы в становлении одной из первых отрослей социологических знаний – социологии города. Под влиянием исследований Р.Парка, Э.Берджесса, Л.Вирта, Р.Макензи проводились работы по изучению городов как американской так и европейской социологии.

В работах социологов-эмпириков, выполненных в рамках методологии Чикагской школы, подчеркивалось значение проблем, составлявших содержание повседневной жизни людей. Их исследования были направлены не на создание общей систематической теории, а на выявление и анализ того круга проблем, которыми люди жили,которые их волновали и которые нужно было решать если не каждый день, то достаточно часто и регулярно. Этим самым был обеспечен поворот социологии к изучению конкретных нужд, потребностей и интересов человека. Вместе с тем сотрудничество социологов в Рамках Чикагской школы было направленно в русло изучения социальных потребностей общества(города) и создания условий их реализации.

Наконец, характеризуя значение Чикагской школы, нельзя не сказать о ее значительном вкладе в организацию профессионального социологического образования по совершено новому образцу. Представители школы, в первую очередь ее лидеры Р.Парк и Э.Берджесс, а до них У.Томас сумели органически соединить подготовку и проведение конкретных эмперических исследований с учебным процессом, в котором как его равноправные субъекты участвовали преподаватели и студенты. По существу теоретическое обучение осуществлялось непосредственно в ходе проведения эмперического исследования. Рождался новый тип университетского профессионального социологического образования.

 

Список литературы

1. Гидденс Э. Социология. Москва, 2005.

2. Гричаникова И.А. Социология. Белгород, 2004.

3. Кравченко А.И. История зарубежной социологии. Москва, 2005.

4. Осипов Г.В. История социологии в Западной Европе и США. Москва, 1999.

5. Тернер Дж. Структура социологической теории. Москва, 1985.

6. Баразгова Е. Американская социология: традиции и современность (курс лекций). Екатеринбург; Бишкек, 1997.

7. Громов И. Западная социология. Москва, 1997.

8. Баньковкая С. П. Роберт Парк. Эрнст Бёрджесс // Современная американская социология. Москва, 1994.

9. Волков Ю.Г., Нечупоренко В.Н., Самыгин С.И. Социологи: история и современность. Ростов н/Д., 1999.

10. Занецкий Ф. Исходные данные социологии // Американская социологическая мысль. Москва, 1996.

11. История социологии. Минск, 1993.

12. История социологии в Западной Европе и США. Москва, 1999.

13. История теоретической социологии: в 4т. Москва, 1998. Т.З.

14. Капитонов Э.А. Социология XX века. Ростов н/Д., 1996.

15. Култыгин В.П. Классическая социология. Москва, 2000.

16. Томас У., Занецкий Ф. Методологические заметки // Американская социологическая мысль. Тексты. Москва, 1996.

17. Фотеев Г. Флориан Знецкий // Современная американская социология. Москва, 1994.

18. Энциклопедический социологический словарь. Общ. ред. Г.В. Осипова. Москва, 1995.

19. Современная Американская социология. Под ред. В.И. Добренькова. Москва, 1994.

20. Полянова Н.Л. XXв. в социологических теориях общества. Ростов н/Д., 2004.

21. Добреньков В.И. Социология. Москва, 2003.

22. Анурин В.Ф. Энциклопедическая социология: учебное пособие для вузов. Москва, 2003.

23. Коркюф Ф. Новые социологии. Минск, 2002.

24. Гайденко П.П, Добреньков В.И., Ионин Л.Г. История социологии в Западной Европе и США: учебное пособие для вузов. Москва, 1999.

25. Ионин Л.Г. Философия и методология эмпирической социологии: учебное пособие. Минск, 2004.

26. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. Москва, 1993.

27. Зборовский Г.Е. История социологии. Москва, 2004.

 

 

[1] Гричаникова И.А. Социология. Белгород, 2004. С. 86-87.

[2] Зборовский Г.Е. История социологии. Москва, 2004. С. 335.

[3] Громов И. Западная социология. Москва, 1997. С.254.

[4] Там же. С.255.

[5] Гричаникова И.А. Социология. Белгород, 2004. С.244-245.

[6] Громов И. Западная социология. Москва, 1997. С.153-157.

[7]Громов И. Западная социология. Москва, 1997.С.162-166.

[8] Громов И. Западная социология. Москва, 1997.С.167-168

[9] Там же. С.169-170.

[10] Гричаникова И.А. Социология. Белгород, 2004. С.244-245.

[11] Гричаникова И.А. Социология. Белгород, 2004. С.246-247.

[12] Там же. С.249-251.

[13] Гричаникова И.А. Социология. Белгород, 2004. С.258-260.

[14] Громов И. Западная социология. Москва, 1997. С.175-177.

[15] Гидденс Э. Социология. Москва, 2005. С. 137-140.

[16] Цит. по: Тернер Дж. Структура социологической теории. Москва, 1985. С.154-157.

[17] Там же. С.154-157.

[18]Гидденс Э. Социология. Москва, 2005.С.186-189.

[19]Гидденс Э. Социология. Москва, 2005. С.498.

[20] Там же. С.499.

[21]Гидденс Э. Социология. Москва, 2005. С.500-501.

[22] Гидденс Э. Социология. Москва, 2005. С.507-509.

 

[23]Гидденс Э. Социология. Москва, 2005. С.500-504.

[24] Гидденс Э. Социология. Москва, 2005.С.505-506.

[25] Там же. С.506-507.

[26] Гидденс Э. Социология. Москва, 2005. С.510.

[27] Там же. С.511.

[28] Гричаникова И.А. Социология. Белгород, 2004.С.355-359.

[29] Там же. С.360-361.

[30] Гидденс Э. Социология. Москва, 2005.С.509-510.

[31] Там же. С.511-512.