Возникновение.
По преданию, родовое гнездо первых «кочневских» поселенцев на территории современного города Реж находилось на скалистом выступе левого берега реки Реж, недалеко от улицы с нынешним названием «Октябрьская». Места эти заселили вольные пахотные крестьяне по царскому волеизъявлению еще в конце первой половины XVII века, когда церковь была едина и жила по древлеправославным канонам и обрядам. Соответственно и первопоселенцы не были заражены никакими «новинами никонианскими» и жили как их предки со дня крещения Руси, да и ранее. В начале ⅩⅤⅠⅠ века со скитов озера Шарташ в те же места сошёл старче Мелентий с мирянами числом 40 человек и основал жило: - на ключе «Пробойном» скит, так и селение среди кочневских старожилов. В 1772 - 1773 годах в излучине реки Реж перед Орловой горой русским деловым человеком Савой Яковлевым строится новый чугунолитейный и железоделательный завод. Строители и мастеровые нового частного завода по традициям тех времен набирались из числа как опытных, так и молодых дерзновенных до работы и свершений староверов с уже работающих металлургических уральских заводов: Невьянского, Быньговского, Верх Исетского, Верх Нейвенского, Верх Тагильского. Своих усопших одноверцев отпевали в старообрядческом моленном доме при погосте на «Орловой горе», а в последствие и в алтарной «Троицкой часовне» на правом крыле заводской плотины. Усопших одноверцев же погребали на древлеправославном погосте д. Кочнево, так и на своем приделе кладбища «Орловая гора» и у скитского жила «Пробойный Ключ». Во времена императрицы Екатерины ⅠⅠ, лютость власти к древлеправославным русским людям поумерилась, верх взял немецкий практицизм, в чести стало трудолюбие, трезвость, грамотность и законопослушность, что было присуще русским староверам. Взамен власть разрешила некоторые духовные свободы и дала выборочные социальные права староверам: трудиться во славу Божию и на пользу государеву без ограничений, жить по традициям русским в быту, обличие и платье иметь русское и церковь свою держать по древлеправославным канонам и преданиям. И кладбища свои старообрядческие завести – отдельные, устроенные по святоотеческим преданиям. К местам выбора погребения тел усопших, как и во всех своих поступках, староверы руководствовались канонами древлеправославной веры, святоотеческими наставлениями и древнерусскими традициями. Участок земли под кладбище староверы – мастеровые Режевского завода выбрали по наитию – указанию «свыше» и, руководствуясь накопленным жизненным опытом предков, на высоком левом - «чистом» берегу заводского пруда в сосновом бору, в соответствие с древне - русской северной традицией, где зачастую останки погребённых оставались нетленными долгое время, что подтверждено официальной судмедэкспертизой г. Екатеринбурга в конце ⅩⅠⅩ века. Основанием для закрепления своего отдельного земельного участка под погребение усопших послужило то, что в царствование Российского императора Александра I, продолжившего снисходительную политику своей бабушки Екатерины Великой в отношении старообрядцев, были дарованы староверам некоторые гражданские свободы, в том числе и в вероисповедании. Ряд послаблений в отношении к староверам послужило поводом для строительства и освящения 1795 – 1817 (точная дата пока не известна) алтарной старообрядческой часовни в честь Живоначальной троицы. Часовня была возведена на стрелке между правым крылом заводской плотины и устья Красного лога (Золотого ключа), теперешнее место монумента «Победы». Общество староверов Режевского завода окормлял старообрядческий священник обществ Верх Исетских заводов Парамон Лебедев до 1837 года. И так в первой половине XIX века в Режевском заводе интенсивно формируется уникальная русская диаспора – «Общества староверов», объединение, которое было основано на религиозной основе. «Общество» для староверов не было искусственно созданным объединением подконтрольным государству или главенствующей церкви. Общество староверов создавалось на социальной основе, существовавшей в Российском обществе до церковного раскола, где вне зависимости от имущественного и социального положения «перед богом все равны» и не было «церкви учащей и учимой». «Общество» давало староверу чувство защищенности от произвола и враждебности государственных структур в правовом, материальном, социальном и самое важное - религиозном плане. В рамках общества образуется духовный центр во главе с Алтарной Троицкой часовней, старообрядческим священником, старообрядческими «старшинами», ведавшими повседневным управлением «общества» и приходским «Троицким старообрядческим кладбищем». По свидетельству моего деда старовера Федора Николаевича Лабырина (1890 г.р.) у входа на кладбище еще в 1910 году лежал вросший в землю гранитный камень, на котором был выбит текст: (привожу по памяти) «.. Место сие отведено для погребения усопших староверов в лето от Сотворения мира 7308».
Первые изменения статуса.
С воцарением на Российском престоле Николая I, гонения на староверов России усилились многократно и приняли более изощренные иезуитские формы «кнута и пряника». Староверам запретили ВСЁ, кроме – дышать и это сотворила власть в тандеме с новообрядческой церковью с самым трудолюбивым, трезвым, образованным, патриотично настроенным слоем населения России, составлявшим не менее 30% русского населения. В то же время старообрядцам, отрекшимся от веры и духовных устоев предков, предлагали «единоверие» этакую соединенческую эрзац церковь, где бы номинально соблюдались старые обряды, но под неусыпным «оком» прокурора синода официальной новообрядческой церкви. Часть Режевских староверов повелась на этот «синодно – государственный пряник» и образовала соединенческую общину «единоверцев». Под предлогом ветхости старообрядческую алтарную Троицкую часовню снесли, а на её месте в 1838 году возвели единоверческий храм во имя Успения Богородицы. С 1838 по 1844 год практически все алтарные часовни старообрядцев по указанию новообрядческого епископа Аркадия и генерала Глинки в пределах Горнозаводского Урала были уничтожены или переданы соединенческим общинам. Монолитное Режевское старообрядческое общество разделилось на староверов, не имеющих священства (часовенные) и на единоверцев. Хотя признаки деления в некоторых родах были относительные. Многие староверы, записавшись формально в единоверцы (крещение новорожденных и венчание), более за всю жизнь не посещали Успенскую церковь, а во всём придерживались древлеправославия. Троицкое старообрядческое кладбище в 1839 году под давлением властей и синодной церкви официально отошло к приходу единоверческой Успенской церкви. В народе же стало именоваться Троицко – Успенским старообрядческим кладбищем. Там продолжали хоронить как «часовенных», так и «единоверцев», а с конца XIX века и приверженцев Белокриницкой старообрядческой иерархии. Сведений о строгом разделении кладбища по признаку старообрядческих согласий нет, более соблюдался родовой признак. К началу XX века облик старообрядческого кладбища Режевского завода представлял из себя следующее. Территория кладбища была ограждена деревянной оградой, главный вход был обозначен ажурной аркой с навершием осьмиконечного креста. Захоронения располагались в линейном порядке и по родовому признаку. Наиболее частой формой надгробий старообрядческого кладбища Режевского завода являлся саркофаг из белого камня, мрамора Ревдинского месторождения, местный «першинский» мрамор не использовался, как менее подходящий. Как правило, на каждом надгробии на лицевой стороне центральное место занимало изображение или навершие осьмиконечного креста, внизу намогильного камня помещались и сохранились по сей день надписи об имени и дате смерти умершего (вплоть до часов), о возрасте (вплоть до дней), дне ангела и социальном статусе, а на некоторых – информация о годах, проведенных в супружестве. На другой стороне надгробия часто была написана трогательная эпитафия или текст из церковного писания. Надгробия были выполнены в высочайшем художественном и техническом исполнении и сами по себя являлись произведениями искусства. Каменные надгробия выполнены были в виде стел или намогильных плит. Часто на плитах изображалась голгофа с осьмиконечным крестом. Нередко ставился осмиконечный крест, выполненный из камня или же из лиственницы с навершием в виде «голбчика» и ставился в «ногах» покойного, а в «голове», по древнерусскому обычаю стояла сосна, в которой была ниша и куда ставился образ ангела хранителя усопшего, а в «дни поминовения усопших» зажигали лампады. Ниши в соснах сохранились на Режевском старообрядческом кладбище и на месте старообрядческого скита у «Пробойного ключа» да наших дней. На территории старообрядческого кладбища были возведены две «памятные часовенки» из камня, одна у входа, вторая на береговом скальном мысу. В береговой полосе под каменным мысом было не менее трёх, природного образования освящённых «ключей», обложенных камнем. Сейчас эти ключи замыты повышением уровня уреза воды в пруду.
Так, как документации по старообрядческому кладбищу Режевского завода до сей поры не обнаружено (список захоронений, планы расположения захоронений и т.п.), хотя интенсивный поиск продолжался с 2010 – 2015 год. Думается, что документация была преднамеренно уничтожена, хотя и отрывочные сведения всё же сохранились. Как это не дико звучит, но мне поступали предложения выкупа, то ли мнимой, то ли подлинной части документации по Режевскому старообрядческому кладбищу. Ниже приведу не полный список коренных фамилий староверов Режевского завода, восстановленных лично из различных источников государственных и муниципальных архивов, имеющих захоронение на Святотроицком – Успенском кладбище города Реж.
(ГАСО ф.24. оп.23. д.7082.). середина XIX века: Зотовы, Янченковы, Махотины, Ушаковы, Шишкины, Черных, Карпенковы, Петелины, Холодиловы, Пузановы, Ермаковы, Новгородцевы, Поповы, Потехины, Балакины, Федосовы, Кирьяновы, Байбородины, Пановы, Сухановы, Четвёркины, Адуевы, Клюевы, Трегубовы, Котовы, Сурнины, Бабошины, Хохловы, Томиных, Лабырины, Проскуряковы, Щербаковы, Монзины, Гуляевы, Песковы, Кулагины, Голдобины, Швецовы, Вострокопытовы, Четверкины, Селивановы, Рыскины, Чернеевы, Костоусовы, Касаткины, Морозовы, Токаревы (Тагиловы), Таланкины, Четковы, Вершинины, Лунеговы, Дудоровы, Соколовы, Самофеевы, Куклины, Крякуновы, Пряхины, Малых, Королевы, Карташовы, Якорновы, Тюрины, Чумичевы, Козицины, Карфидовы, Новосадовы, Китаевы. Режевской архив. (Ф.48. оп 11. Д.10.) первая четверть XX века: Кононовы, Казанцевы, Макурины, Тюменевы, Борисовы, Солдатовы, Моховы, Лебедевы, Швецовы, Чернышовы, Осиповы, Поляковы, Барахнины, Плотниковы, Ломаковы, Суздаловы, Ведуновы, Упоровы, Клюкины, Комаровы, Ведерниковы. Часть фамилий осталась в безвестности, т. к. по причине гонений со стороны властей некоторым старообрядцам из «поморского согласия федосеевского толка» всё же удавалось быть не «в записных», да и некоторые староверы старались не афишировать свою религиозную приверженность ради элементарной безопасности.