Ловишь свет прозрачными руками,
Сидя в переполненной газели.
Фары отражение лукавит
И мигает, как на карусели.
Где-то вышли, где-то пересели.
Мы доедем до окраин самых,
У заправки выскочим в подлесок.
Отыскать бы химзавода замок
Между чёрных веток-занавесок.
Видно трубы. Глухо музыканты
Выдыхают песню из железа
В обрамленье всклоченной гирлянды
Фонарей не местного замеса,
Не дающих небу ниже леса
Рухнуть, затопив цеха дремотой, —
Чернота подпёрта над канавой.
Дребезжащей от натуги нотой
Фонари зовут свернуть направо.
Там утонешь в поле по колено, —
Ни одной звезды, да и не надо —
Там по горизонту сизой лентой
Дым ползёт из кроны комбината,
Свет оттуда продолжает падать.
Ты протянешь руку, и под кожей
Разольётся новыми лучами
Свет далёкий — мягок, невозможен;
Как и мы — необходим, случаен.
4) ***
Ступеньки вверх,
Ступеньки вниз —
Кружится голова.
Ступеньки вверх,
Ступеньки вниз —
Как жизнь моя мала!
Ника Турбина
Ступеньки вверх, ступеньки вниз.
Как маятник пустой кивни, с
Печальной лампочкой встречаясь.
Но повернув, не обернись,
Ничем от стен не отличаясь.
Ступеньки вверх, ступеньки вниз.
Не отзовётся серый двор.
Повиснет жуткий приговор,
И слышно: сваркой и болгаркой
Латают жизнь, лишив опор.
Давись несвежею заваркой,
Шагами измеряя двор.
Когда придёт весна, то с ней
Всё будет проще и ясней.
Квадратик неба, край медвежий
От размывающих теней
Избавятся. Калитки скрежет —
Детей уводят из яслей.
Они проходят, словно жизнь.
Ступеньку — вниз, ступеньку — ввысь.
Ты, недописанная книга, —
Ни улыбнись, ни обернись.
Мы проиграли дело, Ника,
Наш приговор длинною в жизнь.
5) Побег
Когда придёт зима, и шторы снегопада
Повиснут на карнизах проводов,
Я выйду в ночь; подъезда дверь — стены заплата,
Пиликнув, разорвёт кирпичной кладки шов.
До ПТУ, больницы, парка, магазина.
Закрыто всё. Я не сверну туда,
Где рожа чёрная верзилы мне грозила,
Я пропаду на улице Труда
Среди бараков, в этот век уже последних,
Прибитых к центру города. Пускай
Меня проглотит декабря шершавый ледник
И не оставит ни следа, и ни куска
На гулких тропках во дворах ночных, безлюдных.
Вдали шуршит машина ДПС,
А снег прикроет всё: и зимний сумрак нудный,
И улицы с которых я исчез.
6) ***
Вздрогнет песня разбитых стёкол.
Убежав второпях от мрака,
Потерялись давно, далёко.
Лепестки отлетают мака.
Двести глаз на пустые губы.
Вру и вру; сам себе не веря,
Попляшу обезьянкой, глупый.
Ты — потеря и я — потеря.
Вышло тело твоё из чрева —
Взяли под руки боль да мука.
В тёмном зале томится дева.
Ждёт супруга ли, внука? Ну-ка
Загляни ей в лицо, как в прорубь,
И навешай речей на уши.
«Жить живому!» — кудахчет голубь.
Повторяй за ним, друже, ну же.
Будет дева разъята болью.
Ты — причина. Летят, как маки,
Жизни новые, хлебом-солью
Принимать обезьяньи враки.
Её тело стеклом дрожащим
Разлетится от новой жизни.
Акушерское слово «тащим» —
Полость лишняя в организме.
Два нуля моих, глаза серых:
Человек убежал от смерти.
Потерявшись до крайней меры,
Поплясал пять минут на тверди.
Сцена светится перед залом.
Я едва размыкаю губы.
«Жить живому!» — в конце сказал он,
Смертный, маленький, врущий, глупый.
II. ЗИМА
7) 612
Сквозь белый шум зимы по тесту
Декабрьскому ступал несмело.
Крупа сметала день, темнело,
И не было причин к протесту.
Шагал совсем слепой и шаткий,
Блудился, лоб тесал об двери.
На площади, где ель одели
В шары, в потерянные шапки,
Хотел понять какой наступит,
Но цифры слиплись на морозе.
Свернул во двор. На купоросе
Лежал машиной смятый трупик
Кота. Роддома швы алели.
Шептала что-то ива-сводня.
Я понял, что рождён сегодня.
Где безызвестные аллеи,
Колючим сном переполняясь,
Гудели стоном еле слышным, —
Я там пришёл, случайным, лишним,
Не обвиняя, только маясь.
8) ***
в коридоре в моём общежитии
гаснет лампочка, следом вторая,
третья гаснет, за ней, догорая,
мне мигает четвёртая, тусклая.
в светлых комнатах ждут в общежитии.
в коридор на потухшие лампы
смотрят. вот бы электрика нам бы.
(но заявку никто не напишет).
я электрик в своём общежитии.
без заявки берусь я за провод,
но теряю концы — и готово:
гаснет лампочка, гаснет последняя.
все сидят в темноте в общежитии,
ждут когда темнота рассосётся,
но восходит погасшее солнце.
(и никто никому не напишет).
9 ) ***
вот наши комнаты с тобой,
а ни одна из них не наша.
они молчат наперебой.
в них входят миша, юра, маша,
не понимая кто тут жил.
так часто мы переезжали,
что растеряли багажи
и дом забыли на вокзале.
вот в этих комнатах пустых
о нас не шепчутся приметы.
наш дом, променянный на стих,
и ты… и ты… и, кстати, где ты?
10) ***
Вот кто-то уходит, вот молча уходит
в ночную морозную мглу.
Стою у окна, рот разинувши, хоть и
окликнуть его не могу.
С крылечка спустился — в сугроб провалился,
ботинки завязли в снегу.
Пошёл босиком и дымился как гильза,
снежинки тянулись к нему
И вот он прошёл под окном моим тихо,
свернул под фонарь и исчез.
Ни вздоха, ни скрипа, ни треска, ни чиха,
лишь дым (против истины — без).
11) ***
Руки́ не вынуть из перчатки —
Так холодно. Пойдём домой? —
Пойдём куда? Тут отпечатки
Повсюду наши и чужие:
Мы бегали и долго жили,
Дым потеряли домовой.
Я слышал холод наступает,
Но к февралю передохнём.
Пургу несёт и что-то бает,
Как глупый телевизор, ветер.
В лесу, который вьюгу встретил,
Сидим одни перед огнём.
… дал, падал, падал, падал, па…
Да… кажется, мы заблудились,
А снег, глустой, словно толпа,
Засыпал нас. Пойдём куда? —
Сиди уже, метель крута.
Мы пожили, мы запылились.
12) ***
Закрасит окна чёрной краской
Зима, и будешь куковать.
Надев мыслю́ дырявой каской,
В одежде ляжешь на кровать,
В которой, может быть, и сделан.
Закрой глаза, глаза открой —
Ступай по вечности пределам,
Ощупывай её покрой.
Из-за стены услышишь крики —
Ребёнок плачет: «Мама, мам!»
Восстанешь рыцарем из книги,
Пойдёшь туда, где шум и гам,
На полпути поняв, что мама
Уже пришла. Смеётся дочь.
Выходит солнце из-за крана,
А некому уже помочь.
13) ***
Обойдя покинутые гнёзда
И собрав их пыль на рукава,
Понимаешь: лучшего б принёс, да
Лучшего не сыщешь. Такова
Сумма долга, что блестят пылинки,
Что всю жизнь их носишь на руках.
Страшно встать на опустевшем рынке
И смутить палатки без рубах,
Овощей и прочего товара.
Было много, нынче — ничего.
Только люк по типу самовара
Пар пускает густо, но легко.
В этом паре лица и картинки,
Ночью приходящие с тоски,
Продаются днём на птичьем рынке,
Разлетаются, как пирожки.
Смотришь-смотришь и проходишь мимо,
Пыльный, обнимаемый дымком.
Птичья память быстрорастворима.
Погрустишь, не ведая о ком.
14) ***
Даже в самой большой стране
Не найдётся тебе угла.
Для того и Земля кругла,
Чтоб катиться по ней, а не
Зацепиться, воздвигнув дом.
Даже дом надоест потом.
И катиться, бежать, ползти,
Превратиться в улитку, чтоб
И костюм, и очаг, и гроб —
Всё с собой, часть тебя. Прости,
Так и будет. Смотри вперёд:
Всё пройдёт, вот и твой черёд.
И кирпич, и металл, и ткань,
Даже колкость твоих канцон
Не укроют в конце-концов.
Что тут скажешь? Не надо, Тань.
Всё всплывёт, ведь такое де
Не утонет в живой воде.
И покатится вверх Земля,
Точно мячик, и я на ней.
Небо день ото дня бледней,
Нет ни паруса, ни руля.
Дует ветер и волны гнёт,
Песню спеть не хватает нот.
Дует ветер по всем углам,
Выдувает всю пыль из них.
Как из пыли я сам возник,
Так и песенка — по слогам;
Полетит по большой стране,
Будет плакать. Не плачь по мне.
III. ВЕСНА
15) ***
Он где-то был, но я не помню где,
В какой такой карман его запрятал.
Он был необходим мне, как заплата
Зимой на брюках порванных. Вон те,
Что лыбятся, плюют и не горюют,
Нашли его и тихо продают,
Баллончиком на гараже малюют
Свой телефон и подпись: «соли тут».
И убегают с гулким «улю-лю-лю»
По лысому, как череп, февралю.
Ушли и не просыпали ни грамма.
Ищи его, свищи — и след простыл.
Скреби ногтями внутренность кармана —
Он был, он был… он был таким простым,
А не найдёшь. Звонишь по телефону:
— В чём соль? Алло! Скажите, в чём же соль?
— Ты что дурак? Звони кому другому.
И цифры гаснут: что-то там, семь, ноль.
…И трубку на другом конце кладут,
И мокрый март у горла — тут как тут.
16) ***
Хочешь чего-нибудь? — Не хочу.
В окна большие машу грачу.
Он прилетел и сидит смурной
да переглядывается со мной.
Значит, — дождались — пришла весна.
Солнце, ныряющая блесна,
между застиранных облаков
смотрит на наш альков.
Дети гуляют. Какой уж март
нас разнесло, как колоду карт?
Тают сугробы, вода течёт.
Кто терпеливость твою зачтёт?
Было темно, но хотелось жить.
Стало светлее, а в целом жуть
неприкрываема. Слышишь смех?
Жизнь — это не для всех.
Вот прилетели грачи домой.
Каждому свой потолок, а мой —
чувство с которым туда-сюда
ходишь, потерянный без следа.
17) ***
1.
Никому не вернуться назад.
Мы приходим на новое место:
Та же речка и дома фасад,
Но потеряно детство.
Всё, что нам достаётся в наследство, —
Память. Память главенствует над
Настоящим. Прошу не вернуть
Мне ни детство, ни школу, ни город,
Что стоит над рекою не порот,
Но прошу указать краткий путь
До простого и светлого чувства.
Что искусство? Всего лишь искусство,
Вправду время ему не стряхнуть.
2.
В первый раз испытаешь однажды,
А потом — увеличивай дозу.
Каждый день ускоряется, каждый.
Я ловлю их и в столбик и в прозу,
Получается как-то смешно:
Сеть распорота, время — ушло.
Наркоманы идут и наркомы —
Одного и того же хотят.
Время, время — назад! Не знакомы
С новым временем, острым для пят
Босоногих мальчишек на речке,
Что купались тайком и без прав,
И остались не пороты вичкой,
И обсохли под солнцем меж трав.
Память стала не просто привычкой.
Я надеюсь, что автор не прав.
3.
Автор просит ни время, ни бога,
Автор просит себя самого:
Возврати только чувство, итога
Не расписывай. Хватит того,
Что мой текст был затянут, и время
Не вернулось от букв. Может быть,
Ты оценишь попытку, и рвенья
Хватит, чтобы совсем не забыть
Путь на речку. И письменно, устно,
Автор тянет сквозь столбики нить.
Может быть, возвращаемо чувство,
Может быть.
18) ***
Снег идёт или дождь идёт.
Это сложно — без ног идти,
Что там видно в конце пути?
Вижу землю, полна щедрот.
Взявшись за руки падать вниз —
Это сложно, когда без рук.
Ждёт Москва, как большой паук.
Те, что с облака, те без виз.
Жизнь в движении — это жизнь.
Остановка — почти что смерть.
Остановка и круговерть
Снежных капель. Автобус-слизнь
Завершит их полёт земной,
Оставляя лишь мокрый след.
Всё проходит, моргнёшь — и нет.
Всё проходит, пойдём со мной.
19) ***
Я сижу на отшибе потерянных дней
И смотрю на них косо, и вяло, и грустно.
Даже мысль не доходит до тех ебеней
Сквозь туман, разостлавшийся грузно.
Фотоснимки и сны разлетелись. Моргнув,
Я не вижу того, что зачем-то запомнил.
Я верчу карандаш. Не могу, не могу
Возвратить на бумагу. Садится покойник,
Точно ласточка, на подоконник.
Это жизнь человека: сначала вперёд,
А потом всё назад и назад, всё быстрее.
Ты бежишь, только время идёт и идёт,
Верно, медленно, точно конвейер.
20) ***
Он говорит: «Смотрите – даль какая»
Роман Шишков
Нам не дойти впотьмах до нашей двери,
Во что стучать, в какой зайти подъезд?
Звезда трещит и лопается; еле
Хватает вспышки (впрочем, можно без),
Чтоб рассмотреть куда мы залетели.
Стихи плывут в сознании кусками,
В кустах сидит безропотный ОМОН,
Такая даль чернеет под ногами,
Что произносишь: «Мать твою, come on…»
И щуришься трусливыми глазами.
И видишь бездну лютую, без края,
И замираешь, зная — не дойдёшь.
Он говорит: «Смотрите даль какая».
В кустах согласный скрип казённых кож;
А где-то в Сормово не спит Шишков, икая.