Домон протянул руку и положил её на плечо Мэта:
— Ты сдержал слово, клянусь своей престарелой бабулей! Для этого пришлось вытерпеть крутую гонку, но ты сдержал слово. Спасибо!
И они оба ушли. Мэт покачал головой, махнул рукой Тому и направился к Айз Седай:
— Теслин, — сказал Мэт. — Эдесина, Джолин, всё в порядке?
— Да, — ответила Джолин.
— Хорошо, хорошо, — сказал Мэт. — У вас достаточно вьючных лошадей?
— Их хватит, мастер Коутон, — ответила Джолин. И, подавив раздражение, добавила: — Спасибо, что дал их нам.
Мэт широко улыбнулся. Ох, как же приятно слышать, как она пытается быть благодарной! Видимо, она думала, что Илэйн встретит их с распростёртыми объятьями, а не отправит восвояси из дворца, даже не удостоив аудиенции.
Джолин покосилась на Мэта, сжав пухлые губки.
— Как бы мне хотелось приручить тебя, Коутон, — сказала она. — Я всё ещё не совсем отказалась от мысли однажды вернуться и довести дело до конца.
— Буду ждать с нетерпением, — ответил он, вытащив свёрток и протянув его женщине.
— Что это? — спросила она, даже не прикоснувшись к нему.
Мэт потряс свёрток.
— Прощальный подарок, — ответил он. — Там, откуда я родом, нельзя отпускать путешественника в дорогу без подарка. Это невежливо.
Она с неохотой приняла свёрток и заглянула внутрь. И, по всей видимости, очень удивилась, обнаружив там дюжину присыпанных пудрой сладких булочек.
— Спасибо, — произнесла она, нахмурившись.
— Я отправляю с вами солдат, — сказал Мэт. — Чтобы они привели лошадей обратно, как только вы доберётесь до Тар Валлона.
Джолин открыла было рот, чтобы возмутиться, но тут же закрыла. Что она могла сказать?
— Это будет приемлемо, Коутон, — сказала Теслин, подводя своего чёрного мерина поближе.
|
|
— Я отдам им приказ повиноваться всем вашим указаниям, — сказал Мэт, поворачиваясь к ней. — Так что у вас будут те, кем можно командовать и кто будет ставить ваши палатки. Но с некоторыми условиями.
Теслин удивлённо приподняла бровь.
— Я хочу, чтобы вы кое-что передали Амерлин, — сказал он. — Если это Эгвейн, то это будет просто. Но даже если дела обстоят иначе, всё равно передайте мои слова. В Белой Башне есть кое-что, принадлежащее мне, и скоро придёт время, когда я потребую это обратно. Я этого не хочу, но мои желания в последнее время никого не волнуют. Поэтому я приду и не хочу, чтобы мне дали проклятый от ворот поворот. — Он улыбнулся. — Передай слово в слово.
К её чести, Теслин мягко усмехнулась.
— Я передам, хотя сомневаюсь, что слухи правдивы. Элайда так просто не отдаст Престол Амерлин.
— Возможно, тебя ждёт сюрприз, — Мэт и сам удивился, обнаружив, что женщины называют Эгвейн Амерлин. Ему не было известно, что случилось в Белой Башне, но у него было дурное предчувствие, что Айз Седай так сильно запутали бедняжку Эгвейн в своих интригах, что той уже не выпутаться. Он даже подумывал, не отправиться ли лично её вызволять.
Но у него других дел по горло. Пока же Эгвейн придётся самой заботиться о себе. Она способная девушка и какое-то время продержится без его помощи.
Том, задумавшись, стоял рядом. Он не знал наверняка, трубил ли Мэт в Рог — по крайней мере, сам Мэт ему в этом не признавался. Мэт старался забыть о треклятой штуке, но Том, похоже, о чём-то догадывался.
— Что ж, полагаю, вам нужно ехать, — сказал Мэт. — А где Сеталль?
|
|
— Она остаётся, — ответила Теслин. — Она заявила, что собирается присмотреть за тобой, чтобы ты не натворил слишком уж много глупостей. — Она снова вздёрнула бровь, и Джолин с Эдесиной благоразумно кивнули. Они все думали, что Сеталль в прошлом была в Белой Башне служанкой, возможно, ещё девчонкой сбежавшей из-за какой-то провинности.
Что ж, значит, от всех избавиться не получится. И всё же, если бы ему предложили оставить одну на выбор, он выбрал бы госпожу Анан. Вероятно, она захочет найти способ встретиться со своим мужем и семьёй, покинувшими Эбу Дар на корабле.
Подошёл Джуилин, ведя с собой Теру. Неужели эта вечно испуганная женщина действительно была Панархом Тарабона? Мэт видел мышей, которые были гораздо храбрее. Солдаты Мэта подвели ещё пару лошадей. В конечном итоге, эта экспедиция обошлась ему примерно в сорок лошадей и целое отделение солдат. Но оно того стоило. Кроме того, лошадей и солдат он получит обратно, а вместе с ними и информацию о том, что же на самом деле творилось в Тар Валоне.
Он кивнул Ванину. Толстый конокрад не обрадовался приказу Мэта прогуляться до Тар Валона и собрать информацию. Мэт же думал, тот будет в восторге — судя по тому, что Ванин души не чаял в Айз Седай. Что ж, он станет ещё несчастнее, когда узнает, что Джуилин едет с ними. Ванин всегда старался вести себя тихо поблизости от ловца воров.
Ванин оседлал гнедого мерина. Насколько было известно Айз Седай, он был одним из предводителей Красноруких, а также входил в число разведчиков Мэта, но Ванин ни у кого не вызывал подозрений. С виду он казался почти безобидным, разве что представлял угрозу для тарелки варёной картошки. Возможно, именно поэтому он был так хорош в своём деле. Мэту не требовались ворованные лошади, но талантам Ванина можно было найти и иное применение.
|
|
— Итак, — сказал Мэт, поворачиваясь к Айз Седай. — Не буду вас задерживать. — Он отступил назад, стараясь не смотреть на Джолин, хищный взгляд которой так сильно напоминал ему о Тайлин. Теслин помахала рукой, и, что удивительно, Эдесина уважительно ему кивнула. Джуилин тоже помахал им с Томом, а Мэт ещё удостоился и кивка от Лейлвин. Эта женщина на завтрак ела камни, а на ужин закусывала гвоздями, но по-своему она была честна. Может, ему удастся переговорить с Туон, чтобы её оправдали или вроде того.
«Не будь дураком, — сказал он себе, помахав на прощанье Байлу Домону. — Сперва тебе придется убедить Туон не делать из тебя самого да'ковале». — Он почти поверил, что она намерена сделать из него слугу, муж он там или нет. При одной этой мысли на шее выступала испарина.
Вскоре лишь облако пыли над дорогой отмечало след их отряда. Том встал рядом с Мэтом, глядя вслед путникам.
— Булочки?
— Такая у нас в Двуречье народная традиция.
— Никогда ни о чём подобном не слышал.
— Она малоизвестная.
— Ага, понятно. И что же ты положил в эти булочки?
— Пятнистый корень, — ответил Мэт. — От него рот на неделю или две становится синим. И она не станет делиться ими ни с кем, разве только со своими Стражами. Джолин очень нравятся эти булочки. С момента нашего прибытия в Кэймлин она съела семь или восемь лотков.
— Мило, — посмеиваясь в усы, сказал Том. — И всё же это ребячество.
— Стараюсь вернуться к корням, — сказал Мэт. — Пытаюсь вернуть утраченную юность, знаешь ли.
— Да тебе едва стукнуло двадцать зим!
— Ага, но когда я был моложе, я жил полной жизнью. Да, ладно. Госпожа Анан осталась с нами, и это навело меня на одну мысль.
* * *
— Тебе нужно побриться, Мэтрим Коутон, — взглянув на него, госпожа Анан сложила руки на груди.
Он провёл рукой по лицу. Обычно по утрам этим занимался Лопин. Если Мэт отказывался от подобных услуг, парень становился похожим на жалкую собаку, забытую под дождём, хотя в последнее время Мэт решил отпустить бороду, чтобы избежать внимания. Щетина же по-прежнему чесалась, словно недельная болячка.
Он разыскал Сеталль у шатра с припасами, где она присматривала за обедом. Солдаты отряда сидели на корточках, занимаясь нарезкой овощей и тушением бобов с видом людей, которым были даны чёткие инструкции. Присутствие Сеталль здесь было необязательно, потому что кашевары отряда и без неё умели готовить. Но любая женщина просто обожала найти отдыхающих мужчин и дать им указания. Кроме того, Сеталль была бывшей хозяйкой гостиницы, и, что особенно примечательно, бывшей Айз Седай. Поэтому Мэт часто замечал, как она присматривает за тем, что не требовало присмотра.
И не в первый раз он пожалел, что с ними больше нет Туон. Сеталль часто принимала её сторону, но общество Дочери Девяти Лун занимало большую часть её времени. Ничто так не угрожает мужскому рассудку, как женщина, у которой уйма свободного времени.
Сеталль не расставалась с эбударским нарядом, который Мэт находил довольно милым, учитывая наличие длинного выреза. Особенно этот стиль шёл дамам с пышными формами вроде Сеталль. Не то, чтобы он замечал это. У неё была седина в волосах, величественные манеры и золотые кольца в ушах. На её шее, как раз в ложбинке между грудей, будто своего рода предупреждение, висел брачный кинжал. Но и не это было тем, что он заметил.
— Я специально отращиваю бороду, — ответил Мэт на ее замечание. — Я собираюсь…
— Твой кафтан в грязи, — сказала она, кивнув солдату, который принёс ей очищенный лук. Затем, не глядя на Мэта, он покорно бросил лук в кипящий котёл. — И твои волосы все перепутались. Ты выглядишь так, словно с кем-то подрался, а ещё даже нет полудня.
— Я в порядке, — сказал Мэт. — Почищусь позже. Вы не уехали с Айз Седай.
— Каждый шаг в направлении Тар Валона уводит меня дальше от того места, куда мне нужно. Мне необходимо отправить весточку мужу. Когда мы разлучились, я даже не предполагала, что меня занесёт в Андор.
— Думаю, я скоро смогу добраться до того, кто умеет делать переходные врата, — сказал Мэт. — И я… — Он нахмурился, увидев подошедшую новую группу солдат, вернувшуюся с охоты с несколькими мелкими перепёлками. Казалось, они были смущены своей жалким добычей.
Не удостоив Мэта даже взглядом, Сеталль приказала охотникам ощипать птиц. Свет, нужно любым способом убрать её из лагеря. Пока все женщины не уберутся, нормального порядка не будет.
— Не смотрите на меня таким взглядом, лорд Мэт, — произнесла Сеталль. — Норам отправился в город, посмотреть какие можно раздобыть продукты. Я заметила, что без участия кашевара, который бы постоянно подгонял людей, обеда в обозримом будущем не дождёшься. Никому не нравится обедать на закате.
— Я и слова не сказал, — буднично заметил Мэт. Он кивнул в сторону. — Можем мы поговорить? На минуточку?
Сеталль помедлила, но кивнула и отошла с ним в сторонку.
— Так что на самом деле происходит? — тихо спросила она. — Ты выглядишь так, будто ночевал в стогу.
— Вообще-то, я ночевал под фургоном. А мой шатёр весь залит кровью. И мне что-то не хочется прямо сейчас туда заглядывать, чтобы переодеться.
Её взгляд смягчился.
— Я понимаю твою утрату. Но это не оправдание, чтобы слоняться вокруг в подобном виде, будто ты ночуешь по переулкам. Тебе нужно нанять нового слугу.
Мэт скривился.
— Прежде всего, мне никогда не был нужен слуга. Я сам способен о себе позаботиться. Послушайте, я хочу попросить вас об одолжении. Мне нужно, чтобы вы какое-то время приглядели за Олвером.
— С какой целью?
— Та штука может вернуться, — ответил Мэт. — И может начать охотиться за ним. Кроме того, мы с Томом скоро собираемся уехать. Может быть, я вернусь. Я должен вернуться. Но если нет, я… Ну, я бы не хотел, чтобы он остался один.
Она смотрела на него изучающим взглядом.
— Он не останется один. Мужчины в лагере, похоже, сильно к нему привязались.
— Да, но мне не нравится, чему они его учат. Парнишке нужны идеалы для подражания получше, чем эти.
По какой-то причине это её развеселило:
— Я уже начала учить ребенка письму. Полагаю, если потребуется, я смогу какое-то время за ним присматривать.
— Великолепно. Замечательно. — Мэт облегчённо вздохнул. Женщины всегда рады чему-нибудь научить мальчишек, пока те не выросли. Мэт даже думал, что они полагали, будто если хорошенько постараться, то они могут научить его, как не стать мужчиной. — Я оставлю вам немного денег. Вы сможете переехать в город и найти подходящую гостиницу.
— Я уже была в городе, — ответила Сеталль. — Похоже, каждая гостиница забита под завязку.
— Я отыщу для вас местечко, — пообещал Мэт. — Просто позаботьтесь о безопасности Олвера. Когда придёт время и я разыщу кого-нибудь, кто сможет сделать переходные врата, я переправлю вас в Иллиан, чтобы вы смогли разыскать мужа.
— Договорились, — согласилась Сеталль. Она замешкалась, посмотрев на север. — Значит… остальные уехали?
— Да.
Скатертью дорога.
Она печально кивнула. Может, она раскомандовалась его людьми и заставила их готовить обед вовсе не оттого, что её задела их бездеятельность. Может, она просто искала, чем отвлечься?
— Мне жаль, — сказал Мэт. — Что бы с вами ни приключилось.
— Это в прошлом, — ответила она. — И так тому и быть. Мне не следовало даже просить тебя показать мне ту вещицу, что ты носишь. Последние несколько недель заставили меня забыться.
Мэт кивнул и оставил её, отправившись на поиски Олвера. А после этого ему действительно нужно будет пойти сменить кафтан. И чтоб он сгорел, но он побреется. Те, кто его ищут, могут его убить, если пожелают. Но, проклятье, лучше уж позволить перерезать себе горло, чем терпеть этот зуд.
* * *
Илэйн прогуливалась по дворцовому саду Восходящего Солнца. Этот крохотный сад всегда был излюбленным местом её матери. Он располагался на крыше восточного крыла дворца. Снаружи его окружал овальный белокаменный парапет, а сзади — большая изогнутая стена.
Илэйн был прекрасно виден раскинувшийся внизу город. В юности она предпочитала сады, расположенные ниже, поскольку могла в них уединиться. Именно там она впервые встретила Ранда. Она прижала руку к животу. Хотя Илэйн и ощущала себя огромной, её беременность лишь недавно стала заметной. К сожалению, ей пришлось полностью сменить гардероб. И в ближайшие месяцы ей придётся сделать это снова. Это так хлопотно.
Илэйн продолжила прохаживаться по саду на крыше. В вазонах цвели розовые фиалки и белые лилии. Бутоны были мельче, чем следует, и уже начинали вянуть. Садовники сетовали, что ничто не помогало. За городом были целые поля пожухлой травы, а напоминавшие лоскутное одеяло посевы выглядели уныло бурыми.
«Приближается », — подумала Илэйн. Она продолжила идти по дорожке из упругой, коротко подстриженной весенней травы. Усилия садовников были не так уж бесплодны. Здесь трава, в основном, была зелёной, а в воздухе пахло вьющимися по стенам розами. Кое-где они были испещрены бурыми пятнами, но, несмотря на это, цвели.
Журчащий ручей пробегал посреди сада, струясь по аккуратно выложенному речной галькой руслу. Ручей пускали только во время её визитов: воду приходилось поднимать в цистерну.
Илэйн остановилась на следующей обзорной площадке. В отличие от Дочери-Наследницы, королева не могла выбирать уединённый маршрут. Бергитте приблизилась к ней. Посмотрев на Илэйн, она сложила руки на обтянутой красным кафтаном груди.
— Ну что ещё? — спросила Илэйн.
— Ты полностью на виду, — сказала Бергитте. — Первый попавшийся человек с луком и метким глазом мог бы отбросить страну назад, во времена войны за престолонаследие.
Илэйн закатила глаза:
— Я в безопасности, Бергитте. Со мной ничего не может случиться.
— О, раз так, простите меня, — решительно произнесла Бергитте. — Отрёкшиеся на свободе и злы на тебя, Чёрная Айя, несомненно, взбешена тем, что ты схватила её членов, и ты унизила многих вельмож, пытавшихся захватить твой трон. Очевидно, что тебе вообще никакая опасность не угрожает. Тогда я, пожалуй, сбегаю позавтракаю.
— Да на здоровье, — огрызнулась Илэйн. — Потому что я в безопасности. У Мин было видение. Мои дети родятся здоровыми. Мин никогда не ошибается, Бергитте.
— Мин сказала, что твои дети будут сильными и здоровыми, — произнесла Бергитте. — А не то, что ты будешь здорова, когда они появятся на свет.
— Как же ещё они могут родиться?
— Девочка, я видела людей, раненных в голову настолько серьёзно, что уже никогда не поправятся, — сказала Бергитте. — Некоторые годами живут, не в силах произнести ни слова, питаются одним бульоном и вынуждены использовать судно. А ещё ты можешь потерять руку или две, но родишь здоровых детей. А что насчёт окружающих тебя людей? Ты не задумывалась об опасности, которую можешь навлечь на них?
— Я чувствую вину из-за Вандене и Сарейты, — ответила Илэйн. — И из-за тех, кто отдал жизнь, спасая меня. Не смей намекать, что я не чувствую за них ответственности! Но королева должна быть готова принять это бремя и позволить во имя неё умирать другим. Мы уже это обсуждали, Бергитте. И решили, что у меня не было возможности предвидеть то появление Чесмал и компании.
— Мы решили, — сквозь зубы сказала Бергитте, — что дальнейший спор бесполезен. Но я хочу, чтобы ты не забывала: всё что угодно на свете может пойти наперекосяк.
— Не пойдет, — сказала Илэйн, оглядывая город. — Мои дети в безопасности, а это значит, что и я тоже. До их рождения мы остаёмся в безопасности.
Бергитте сердито вздохнула.
— Глупая, упрямая… — она замолчала, поскольку одна из женщин-гвардейцев махнула рукой, привлекая её внимание. На крыше появились две женщины из Родни. Илэйн попросила их о встрече.
Скрестив руки на груди, Бергитте встала возле одной из невысоких вишен. Пришедшие были одеты в невзрачные платья: Сумеко в жёлтое, Алис в голубое. Алис была ниже ростом, с каштановыми волосами, тронутыми сединой, и она была слабее в Силе, так что старение сказалось на ней сильнее, чем на Сумеко.
Обе женщины в последнее время начали вести себя более решительно. Никто из Родни больше не исчез и не был убит; за убийствами всё это время стояла Кареане — среди них скрывалась одна из Чёрных. Свет, от воспоминания об этом у Илэйн мурашки побежали по коже.
— Ваше Величество, — произнесла Алис, присев в реверансе. Она говорила спокойным, мягким голосом с едва заметным тарабонским акцентом.
— Ваше Величество, — повторила за ней Сумеко, делая реверанс вслед за спутницей. Эти двое теперь выражали Илэйн больше почтения, чем кому-либо из Айз Седай. Найнив придала Родне уверенность в отношениях с Айз Седай и Белой Башней, хотя по мнению Илэйн, Алис в этом никогда не нуждалась.
За время осады Илэйн начало раздражать поведение Родни. Но теперь она призадумалась. Они были ей чрезвычайно полезны. К чему приведет их новообретённая смелость?
Илэйн кивнула каждой из женщин по очереди, затем жестом указала на три стула, установленных в тени раскидистых вишнёвых деревьев. Они уселись, лёгкий ветерок обдувал их с левой стороны. Там же был и чай с мятой. Собеседницы взяли чашки, однако старательно добавили себе щедрую порцию мёда. Без него вкус чая в последнее время был просто омерзителен.
— Как поживает Родня? — спросила Илэйн.
Женщины переглянулись. Проклятье. Илэйн слишком формально к ним обратилась. Они поняли, что она что-то задумала.
— Мы в порядке, Ваше Величество, — сказала Алис. — Похоже, большинство женщин избавляются от страха. По крайней мере те, кто оказался достаточно разумен, чтобы испугаться. Полагаю, те, кто не боялся и действовал сам по себе, — сыграли в ящик.
— Хорошо, что мы теперь не тратим столько времени на Исцеление, — заметила Сумеко. — Это начало изматывать. Так много раненых, изо дня в день. — Она поморщилась.
Алис была сделана из более крутого теста. Она потягивала свой чай со спокойным лицом. Не застывшим и невозмутимым, как у Айз Седай, а сохранявшим задумчивость и теплоту. В этом и заключалось преимущество женщин Родни перед Айз Седай — к ним относились не столь подозрительно, поскольку они не были тесно связаны с Белой Башней. Однако у них не было и подобного влияния.
— Вы, наверное, догадываетесь, что я собираюсь кое о чём вас попросить, — сказала Илэйн, встретившись взглядом с Алис.
— Правда? — удивлённо спросила Сумеко. Похоже, Илэйн её переоценила.
Алис степенно кивнула.
— На протяжении нашего пребывания здесь вы много о чём нас просили, Ваше Величество. Но, полагаю, не более того, о чём были вправе просить. До сих пор.
— Я старалась оказать вам радушный приём в Кэймлине, — сказала Илэйн. — Я же понимаю, что вы никак не можете вернуться домой, пока в Эбу Дар хозяйничают Шончан.
— Вы правы, — согласилась Алис. — Но, едва ли можно назвать Эбу Дар нашим домом. Это просто место, в котором мы оказались; скорее по необходимости, чем с целью обрести дом. Так или иначе, большинство из нас то выезжали из города, то возвращались обратно, чтобы не привлекать внимания.
— Вы уже задумывались, где осядете теперь?
— Мы направимся в Тар Валон, — быстро произнесла Сумеко. — Найнив Седай говорила…
— Я уверена, что некоторым из вас там найдётся местечко, — вставила Илэйн, — тем, кто хочет стать Айз Седай. Эгвейн не терпится подарить второй шанс любой женщине из Родни, кто вновь захочет получить шаль. Но что насчёт остальных?
— Мы это обсуждали, — осторожно сказала Алис, прищурившись. — Мы станем связаны с Башней, станем приютом для Айз Седай, отошедших от дел.
— Уверена, вы всё же не переберётесь в Тар Валон. Какой же из Родни выйдет приют для Айз Седай, пожелавших отойти от политики Башни, если вы останетесь рядом с нею?
— Мы раздумывали, не остаться ли здесь, — произнесла Алис.
— Я думала о том же, — осторожно сказала Илэйн. — Но одних раздумий мало. Вместо них я хочу дать вам обещания. В конце концов, если вам придётся остаться в Кэймлине, я не вижу препятствий для того, чтобы предложить вам поддержку трона.
— И какова будет цена? — спросила Алис. Сумеко наблюдала за ними с хмурым видом.
— О, небольшая, — ответила Илэйн. — Совсем незначительная. Редкие услуги, как во время борьбы за престол.
В саду воцарилась тишина. Доносились лишь слабые отголоски распростёршегося внизу города, и ветви подрагивали на ветру, роняя бурые листья между Илэйн и Роднёй.
— Звучит рискованно, — сказала Алис, делая глоток чая. — Безусловно, вы не рассчитываете на то, что мы создадим альтернативу Белой Башне тут, в Кэймлине.
— Конечно же, нет, — быстро ответила Илэйн. — В конце концов, я сама — Айз Седай. И Эгвейн говорила о том, что позволит Родне жить как раньше до тех пор, пока вы принимаете её главенство.
— Я не уверена, что мы хотим «жить как раньше», — сказала Алис. — Белая Башня заставляла нас жить в постоянном страхе, что нас обнаружат. Но, тем не менее, они нас постоянно использовали. Чем больше мы задумываемся об этом, тем меньше… этому радуемся.
— Говори за себя, Алис, — сказала Сумеко. — Я намерена пройти испытание и вернуться в Башню. Я присоединюсь к Жёлтым, запомни мои слова.
— Возможно, но я им не нужна, — сказала Алис. — Я слишком слаба в Силе. И не соглашусь на полумеры, всю жизнь оставаться вынужденной расшаркиваться и кланяться всякий раз, когда приходит сестра и требует почистить её одежду. Но я также и не намерена прекращать направлять. Я не откажусь от этого. Эгвейн Седай говорила, что позволит Родне существовать. Однако если мы согласимся, сможем ли мы открыто работать с Единой Силой?
— Полагаю, что сможете, — сказала Илэйн. — В этом по большей части и заключается задумка Эгвейн. Не станет же она отправлять к вам Айз Седай, решивших уйти на покой, если им будет запрещено направлять. Нет, времена, когда женщины направляли втайне от Башни, прошли. Ищущие Ветер и айильские Хранительницы Мудрости доказали, что пришло время перемен.
— Возможно, — сказала Алис. — Но оказание услуг трону Андора — очень сложный вопрос.
— В наших силах проследить, что мы не будем пересекаться с интересами Башни, — сказала Илэйн. — И вы примете власть Амерлин. Так в чём проблема? Айз Седай оказывают поддержку монархам по всему миру.
Алис глотнула чаю.
— Ваше предложение весьма добродетельно. Но всё зависит от характера услуг, необходимых трону Андора.
— Я хочу попросить всего лишь о двух вещах, — сказала Илэйн. — Перемещение и Исцеление. От вас не требуется вмешиваться в наши конфликты, вам не придётся становиться частью наших интриг. Просто согласитесь Исцелять моих больных подданных и ежедневно выделяйте группу женщин для создания врат, когда это потребуется трону.
— Всё равно очень похоже на вашу личную Белую Башню, — сказала Алис. Сумеко нахмурилась.
— Нет, нет, — покачала головой Илэйн. — Белая Башня подразумевает власть, политику. Вы станете чем-то абсолютно иным. Представьте себе место в Кэймлине, куда каждый человек может бесплатно обратиться за Исцелением. Представьте город, свободный от болезней. Представьте мир, в котором провизию можно моментально доставить тем, кто в ней нуждается.
— И королеву, которая сможет направлять войска всюду, куда ей необходимо, — произнесла Алис. — Чьи солдаты смогут сегодня воевать, а назавтра быть здоровыми. Королеву, которая получит солидную прибыль, обложив налогом купцов, желающих воспользоваться её вратами.
Женщина глотнула чаю.
— Да, — признала Илэйн, хотя была не уверена, как она собирается убедить Эгвейн разрешить ей всё это.
— Мы хотим половину, — сказала Алис. — Половину прибыли от Перемещения и Исцеления.
— Исцеление бесплатно, — твёрдо сказала Илэйн. — Для каждого, кто явится, независимо от его положения. Людей будут лечить в порядке серьёзности их болезней, а не исходя из их ранга.
— С этим я могу согласиться, — сказала Алис.
Сумеко повернулась к ней, широко открыв глаза:
— Ты не можешь говорить за всех нас. Ты сама ткнула меня носом в то, что, когда мы покинули Эбу Дар, Связующий Круг распался. Кроме того, по правилам…
— Я говорю только за себя, Сумеко, — отозвалась Алис. — И за тех, кто пожелает ко мне присоединиться. Родни, которую мы знали, больше не существует. Над нами довлела потребность оставаться незаметными. Сейчас всё иначе.
Сумеко замолчала.
— Ты рассчитываешь присоединиться к Айз Седай, подруга, — сказала Алис. — Однако ни я им, ни они мне не нужны. Мне нужно иное, так же как и остальным.
— Но подчиниться трону Андора…
— Мы связываем себя с Белой Башней, — сказала Алис. — Но живём в Кэймлине. И то, и другое даёт определённые преимущества. Мы недостаточно сильны, чтобы выстоять самостоятельно. Андор хорошее место, не хуже любого другого. Город находится под покровительством Белой Башни и Возрождённого Дракона. А заодно с ним и мы.
— Вы можете изменить традиции, — увлечённо произнесла Илэйн. — Правила можно заменить новыми. Теперь, если пожелаете, вы можете позволить женщинам Родни выходить замуж. Я думаю, что перемены были бы к лучшему.
— Почему? — спросила Алис.
— Потому что это их свяжет, — пояснила Илэйн. — И сделает менее опасными для Белой Башни. Это поможет отличить вас от неё. Мало кто в Белой Башне выходит замуж, и именно это сделает Родню более привлекательной.
Алис кивнула, задумавшись. Сумеко, казалось, тоже готова была согласиться. Илэйн было жаль сознавать, что она не будет скучать по Сумеко, когда та уедет. Илэйн собиралась заставить их изменить порядок выбора главы. Намного удобнее было бы сотрудничать среди Родни с кем-то вроде Алис, а не той, которая окажется среди них старейшей.
— Я всё ещё беспокоюсь об Амерлин, — сказала Алис. — Айз Седай не взимают плату за свои услуги. Что она скажет, если мы начнём это делать?
— Я поговорю с Эгвейн, — отозвалась Илэйн. — Уверена, что смогу убедить её в том, что ни Родня, ни Андор не представляют для неё угрозы.
Надо надеяться, что сможет. Для Родни это был невероятный шанс, а также шанс для Андора иметь постоянные и недорогие врата перехода. Это практически делало её равной Шончан.
Илэйн ещё немного поговорила с женщинами, чтобы те сочли, что она уделила им должное внимание. Наконец она отослала их, а сама осталась в саду, стоя между двумя вазонами с растущими колокольчиками — их крохотные, похожие на чаши соцветия шевелил лёгкий ветерок. Она старалась не смотреть на пустой вазон, находившийся рядом с этими. Колокольчики там стали цвета крови, а когда их срезали, из них и вправду потекло что-то красное. Поэтому садовники от них избавились.
Рано или поздно, Шончан явятся в Андор. К тому времени войска Ранда, вероятно, будут ослаблены сражениями, а их лидер может быть мёртв. В очередной раз её сердце сжалось от подобного предположения, но она должна смотреть правде в лицо.
Для Шончан Андор будет лакомым кусочком. Их соблазнят рудники и плодородные земли, не говоря уже о близости к Тар Валону. Кроме того, Илэйн подозревала, что люди, объявившие себя потомками Артура Ястребиное Крыло, не успокоятся, покуда не приберут к рукам всё, что когда-то принадлежало их предку.
Илэйн задумалась о народе. Её народе. О тех, кто доверился ей, поверил, что она сможет защитить и позаботиться о них. Многие, поддержавшие её притязания на трон, почти в неё не верили. Но она была их лучшим, их единственным выбором. Она докажет, насколько этот выбор был мудрым.
Взять Родню под крыло — только первый шаг. Рано или поздно Шончан научатся Перемещению. Всё, что требовалось сделать — захватить женщину, которой известно это плетение, а затем любая дамани с достаточным уровнем Силы сможет создавать врата. Илэйн Перемещение тоже необходимо.
Но чего ей не хватало, так это людей, способных направлять, которых можно использовать в битве. Она знала, что не может об этом просить Родню. На подобное они никогда бы не согласились, как и Эгвейн, как и сама Илэйн. Принуждать женщину использовать Силу как оружие — значит стать ничем не лучше тех же Шончан.
К сожалению, Илэйн прекрасно знала, какие разрушения могут причинить женщины, использующие Единую Силу. Она лежала связанной в фургоне, пока Бергитте атаковала Чёрных Айя, похитивших Илэйн прямо посредине Кэймлина. Но она видела, к чему это привело. Сотни убитых, сотни раненых, многие выжжены погибельным огнём. Дымящиеся, изуродованные трупы.