Слово «тщеславие » сложное, и произошло оно от словосочетания «тщетная слава». Тщетная — значит суетная, пустая, напрасная, безполезная.
«Тщеславие является от глубокого неведения Бога или глубокого забвения Бога, от забвения вечности и небесной славы».
Итак, Творец создал человека для славы небесной и заложил в его душе стремление искать, желать и жаждать ее. Первый человек Адам был сотворен по образу Божию. Слава Творца отобразилась в творении — человеке (см.: Быт. 1, 26). Бог вечен, и Адам сотворен бессмертным. Бог свободен и не отчитывается ни перед кем, и Адама сотворил свободным. Бог премудр, и человека одарил разумом. Адам по своему разумению мог выбирать, как ему поступать, и свободно делать то, что пожелает. Первозданный Адам был безгрешен, чист и свят, и никакие болезни не могли прикоснуться к нему! Это — слава небесная! И не только рай, но и весь мир был сотворен для человека, — и в этом выражается слава его (см.: Быт. 2, 8). В раю животные слушались первого человека, и он сам назвал все одушевленные творения — в этом его слава (см.: Быт. 2, 19). Адам царствовал над всей природой (см.: Быт. 1, 28). Святой Дух Божий был источником славы первого человека. После грехопадения Человек потерял Божественную благодать — обесславился, лишился славы небесной, которой был наделен от начала. Однако стремление к славе, как свойство духа, человек не утратил, поэтому продолжает ее искать. Только теперь, к горькому сожалению, не небесную славу ищет, а земную — тщетную.
Сердце человека настолько окаменело, что не воспринимает духовное, находя наслаждение в земном: «Тщеславие делает душу неспособною для духовных движений». Земная слава лишь на время дает человеку ощущение радости, а затем истязает человека, мучит душу жаждой, заставляя искать ее каждый день.
|
|
Святые отцы называют тщеславие страстью многообразною, самою тонкою, неудобопостижимою. Действие страсти становится заметным при выполнении доброго дела. Если дело удалось, то внутри появляется чувство самодовольной приятности. Вот это самое чувство и есть действие страсти тщеславия. Немного легче раскрыть действие тщеславного чувства в момент, когда нас хвалят за успехи и добрые дела. Тогда оно ярче и продолжительней, даже ударяет в голову. Губы невольно расплываются в улыбке, прорывается смех. Появившееся при этом действие в сердце — и есть тот самый сладкий яд, приятный для тщеславного. Привыкнув к этому действию как к наркотику, человек уже не может без него жить и если долгое время его не испытывает, то впадает в печаль или в раздражение. Так, многие люди в мире любят творить добрые дела, чтобы испытать это приятное чувство. А некоторые делают их напоказ, явно, для похвалы людской, тогда «приятность» еще сильней, сладкий яд тщеславия более «концентрированный». В таком случае добро уже не является чистым, оно очернено, а точнее отравлено тщеславием. Если мы выполняем заповеди Христовы и не устраняем возникающего самодовольства, то мы не только не спасаемся, а наоборот, губим себя, развивая страсть тщеславия. Возникающее внутри чувство приятности нужно осуждать как грех и каяться в нем. В противном случае заповедь будет исполнена не ради Христа, а ради собственной приятности.
«Самая скрытная из всех душевных страстей есть тщеславие. Эта страсть более других маскируется пред сердцем человеческим, доставляя ему удовольствие, часто принимаемое за утешение совести, за утешение Божественное». Тщеславие — как двойной обман. Страдающий тщеславием обманывает и окружающих, и себя. Внешне тщеславный благочестив, приличен, добродетелен, но его внутреннее состояние прямо противоположно всему вышеперечисленному. А как тщеславный обманывает себя? Человек уверен в том, что совершает добро, что развивает добродетели, что работает для Царства Небесного, для вечной жизни, и даже не замечает, как все добрые дела похищает у него сатана через страсть тщеславия. Вполне понятное объяснение того, как добродетель и подвиги могут оказаться не спасительными, а вредными для души, есть у святителя Игнатия (Брянчанинова). Представим себе качественно приготовленную пищу, выложенную на блюдо и украшенную, как на праздничном столе. Что произойдет с пищей, если злой человек посыплет ее одной щепоткой яда? Ясно, что вся пища превратится в яд! Употреблять ее уже нельзя! Вот так и наши добрые дела становятся неугодны Богу, если к ним примешалось тщеславие, как та самая маленькая щепотка яда, которая отравляет целое блюдо.
|
|
«Что же, теперь совсем никаких добрых дел не делать? А как тогда заповеди исполнять?» Заповеди исполнять обязательно, но при этом следить за тем, чтобы не делать их напоказ и не допускать в сердце самодовольства и внутренней удовлетворенности.
В Евангелие сказано: "У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая"
|
|
Под правой рукой надо понимать само дело, а под левой рукой — душу, которая должна удержаться от самодовольства и сладко-ядовитой приятности, чтобы цена доброго дела не была потеряна, чтобы совершенное добро не было окрадено тщеславием. Итак, при исполнении заповедей необходимо следить за помыслами и чувствами, помня слова пророка Давида: Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу (Пс. 113, 9). Если по милости Божией произошло событие, когда мы исполнили заповедь Христову, то немедленно напомним себе, что сделали только то, что обязаны были, и гордиться тут нечем. Ведь не больше того сделали, что дóлжно? А если сделали только должное, то какая причина для самодовольной радости и превозношения (см.: Лк. 17, 10)? Надо постараться забыть о сделанном добре, отогнать воспоминания и мечтания на эту тему, постараться признать дело как незначительное, благодарить Господа за помощь.
При отсутствии опытного руководителя в борьбе со страстью тщеславия помогает Сам Бог. По любви Своей, чтобы уберечь душу неопытного человека, Господь попускает искушения: до исполнения доброго дела или после того. Под искушением надо понимать скорбное происшествие, с помощью которого гасится самодовольство, нейтрализуя сладкий яд страсти. Отцы Церкви, как видим из приведенных выше сочинений, говорят, что признаком того, что доброе дело угодно Богу, служит предшествующее ему или последующее за ним искушение.
Наклонность к страсти тщеславия (впрочем, как и к любой другой) передается душе ребенка от родителей при зачатии. А кто воспитывает ребенка? Родители, которые заложили в нем свои наклонности. Известно, что в подготовленной почве и семя хорошо прорастает. Почва для страсти есть, остается соответствующими примерами взрастить ее. При этом никто из родителей не желает губить душу ребенка, это происходит невольно, от обычного поведения старших, потому что в основе их поведения лежат те же страсти. И если родитель в себе ничего плохого не замечает, то сдерживать себя при ребенке не будет, а младенец, как известно, впитывает все, как губка: что видит, то и усваивает как норму — копирует и повторяет. Вот в чем причина развития страстей в детях — пример родителей.
Тщеславный восторг, рождающийся в сердце родителей, сопровождаемый хвалебными репликами, усваивается ребенком даже в бессознательном возрасте. Родители приучают ребенка любить наряды, игрушки, похвалу, одобрение, повышенное к себе внимание. Во время игр воспитывается в детях тщеславие, привыкающее побеждать, получать восторженные аплодисменты и рассказывать об успехах. Система стремления к успеху, основанная на страсти тщеславия, действует в детских садах и в школах в дополнение к семье. Хорошие оценки всегда сопровождаются похвалой, отличников ставят в пример всему классу, их имена украшают «доски почета», а дневники пестрят одобрениями «молодец», и другие почести сопровождают успешных. А как дети реагируют на это? Получил хорошую оценку — приятно. Кто-то еще получил такую же пятерку — появился конкурент. Конкурент становится врагом — душит зависть. Бывает, вместо привычной пятерки — вдруг тройка. Тогда целая трагедия со слезами и обидой на учителя! Очень больно сносить поражения. Казалось бы, что тут такого: что заработал, то и получил, ведь заслуженно. Если заслуженное переносится с трудом, как быть с незаслуженным? Одолеет отчаяние. Без стимула — материального или нравственного, в виде похвалы, —дети трудиться не желают.
Переходный возраст становится трагедией для многих семей. Дети «отбиваются от рук». Родители для них — больше не авторитет. Родительское слово не имеет значения, напротив, мнение улицы принимается охотно. Там такие же тщеславные делятся опытом достижения земных радостей, подражают преуспевшим, одобряют один другого в грехах, учатся «смыслу» жизни. В дальнейшем тщеславный постарается сделать все, чтобы не отстать от других, чтобы доставить себе удовольствие и приятность, произвести впечатление, выделиться среди окружающих.
Так Господь Иисус Христос обличает фарисеев в неверном понимании смысла некоторых заповедей, в показном благочестии, в поиске земной славы, тем самым задевая их тщеславие. Фарисеи видят в Иисусе соперника — народ отворачивается от них и идет за Христом. Духовный авторитет учителей народа резко падает. Фарисеи злятся и завидуют, желая опорочить Спасителя, выдумывают невероятное, что Иисус изгоняет бесов силой князя бесовского. Всеми способами хотят уличить Его. Задумывают убить Богочеловека, подыскивая для этого основательную причину. Не найдя таковой, убивают за то, что Он — Сын Божий. Что толкало фарисеев на эти действия? Тщеславие! Именно эта страсть не выдерживает обличений и завидует чужому успеху. Указавший тщеславному на его ошибку немедленно наживает себе врага. Тот, кто опередил тщеславного, вызывает в нем мрачную зависть и желание немедленно сделать неприятность успешному. Откуда это желание? Его причина в страсти, которую питали с детских лет. Если человек, который ищет земной славы, встречает на пути препятствия, он использует любые способы, чтобы их преодолеть, — вплоть до самых грубых и противозаконных. А имеющий славу, желая сохранить ее, не останавливается и перед смертным грехом.
Тщеславие действует в сердце человека невидимо для окружающих людей. Если грубые грехи вызывают отвращение и неодобрение среди людей, то тщеславие одобряется и поощряется в обществе. По словам святителя Игнатия (Брянчанинова), тщеславие представляется человеку как бы некоторым духовным утешением, наградой за совершенную добродетель, за труды, которые понес человек, за исполнение заповеди. Дело бывает выполнено совсем простое, а радость внутри — ощутимая. Как удобно: награда следует сразу за делом, и ждать не надо. Только вот кто наградил? Это, оказывается, подачка от сатаны, который взамен забирает себе добро, оставляя нас пустыми.
Страсть пытается показать свою полезность и необходимость. С помощью тщеславия человек совершает даже великие дела и подвиги. Почему? Потому что силу для этих «подвигов» дает враг, сообщая ее через соответствующую страсть. Тщеславному по силам то, что для другого человека неисполнимо. Какая интересная особенность: одному бывает лень, скучно, неинтересно, а на виду, перед людьми, под одобрительные крики и аплодисменты, все становится легко и приятно. Тщеславный легко терпит всевозможные лишения и трудности, а без тщеславия и более легкого труда порой не может совершить. Тщеславный благодарит за успехи и достижения, воспринимая их как награды от Бога за свои «праведные» труды, но не может благодарить Господа за скорби, болезни и беды, считая себя не заслужившим неприятностей. В скорбях тщеславный впадает в печаль, потому что страсти подпитываться нечем.
Варсонофий Великий пишет: «Если не имеешь сердечного плача, то имеешь тщеславие». Если мы плача сердечного не имеем, т. е. не можем пребывать всегда в таком состоянии сердца, при котором скорбим о своих грехах, сокрушаемся о своей погибели, жалеем об отлучении от Бога, о потерянном рае, ужасаемся от представления о будущем аде и вечных муках, то сердце наше носит в себе болезнь тщеславия, и проявления его весьма тонки и разнообразны, а мы относимся к ним с небрежением.
Как обрести нищету духа, за которой последует плач (см.: Мф. 5, 3–4)? Надо оценить всю прежнюю жизнь в свете евангельской истины, признать свои мерзости и беззакония, разглядеть смертельные болезни души — страсти. Принявший все это, скажет вместе с праведным Иовом: я прах и пепел (Иов. 30, 19). Он посчитает себя достойным всяких жизненных бед, болезней и скорбей, говоря с разбойником: «Приемлю достойное по делам моим» (см.: Лк. 23, 41). У него останется одно-единственное желание — получить от Бога прощение своих грехов. Он вместе с пророком Давидом будет каждую ночь ложе свое омывать слезами (ср.: Пс. 6, 7). Так рождается сокрушение духа, постепенно уничтожающее тщеславие!
Для тех, кто не желает добровольно распознавать и уничтожать тщеславие, Бог имеет еще одно средство — позор: всякий, возвышающий сам себя, унижен будет (Лк. 18, 14). Это вынужденная мера, но сильно действующая. Господь попускает, чтобы тщеславный попал в промыслительное, как его называет святой Григорий Синаит, смирение. Теперь вынужденно, под давлением обстоятельств, сокрушится дух, тщеславие не найдет для себя подпитки и постепенно отступит. Родится в человеке покаяние как осуждение прежней, прошлой жизни и желание следовать заповедям Христовым. От твердого покаяния можно ожидать плач сердца, которому по силам победить тщеславие окончательно. Горечь плача сердечного нейтрализует сладкий яд этой страсти. Научившийся плакать вынужденно — попавший в промыслительное смирение — впоследствии полюбит плач, и смирение станет добровольным. Поэтому смирение — добродетель, противоположная страсти тщеславия: «Тщеславие делает душу неспособною для духовных движений, которые тогда начинаются, когда умолкнут движения душевных страстей, будучи остановлены смирением»
Господь обличал фарисеев: «Как вы можете веровать, славу друг от друга приемлюще и славу от Единого Бога не ищете». Если мы хотим найти Славу от Единого Бога, то должны пройти путь Христа. Умереть на кресте Христовых заповедей. Падшее наше естество вместе со страстями должно иссохнуть, и тогда в душе начинают возрождаться добродетели под действием Божией благодати, которые вытесняют и заменяют страсти.
Прп. Симеон Новый Богослов сказал: «Крест- это как ключ, он подается десницею Божией тем, которые произволяют войти в Царствие Божие. И они сами стараются приобрести его, а приобретенному радуются и веселятся как о залоге вечного и неизреченного блаженства. С несомненною верою в Бога, отрекшихся мира и всего принадлежащего миру, веруют, что Господь щедр и милостив, приемлет приступающих к нему с покаянием, воздает почесть рабам своим через безчестие, обогащает их посредством нищеты, прославляет при посредстве досаждений и уничижений и соделывает их причастниками и наследниками вечной жизни посредством смерти». Господь Бог, зная немощь человеческого естества, попускает человеку скорби и искушения, без которых в душе христианина, даже при качественной борьбе со страстями, остаются корешки страстей, которые при удобном случае мгновенно прорастут и принесут ядовитые плоды.
Совершать добрые дела можно только из осознания своей ничтожности, никчемности, греховности, страстности. В наших добрых делах Господь не нуждается. Эти добрые дела нужны нам, но только в том виде, когда они будут приноситься из сердца, сокрушенного и смиренного, ради прощения своих грехов.