— Ниоткуда, насколько мне известно, — уверенно ответил капитан. — Посадите людей на весла! — скомандовал он экипажу. — Попытайтесь поставить парус. Посмотрим, сумеем ли мы обойти это.
Когда Дюдермонт вновь посмотрел на море, туман оказался значительно ближе к шхуне. Дзирт озабоченно покачал головой: туман явно двигался.
— Он приближается к нам, — выдохнул капитан с недоверием.
— И очень быстро, — добавил Дзирт. И тут дроу, обладавший тонким слухом, услышал хихиканье Гаркла Гарпелла и понял, что туман — работа чародея. Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как кудесник спускается в люк, и последовал было за ним. Но не успел он добраться до люка, как остановился, услышав возбужденные восклицания нескольких моряков.
Кэтти-бри спустилась вниз.
— Что это? — спросила она почти с отчаянием.
Они вошли в густую серую пелену. Звук плещущей воды куда-то исчез, а вместе с ним и ощущение движения корабля. Моряки жались друг к другу, многие из них обнажили оружие, как будто ожидая появления врага из темного тумана прямо на палубе.
Разобраться в происходящем Дзирту помогла Гвенвивар. Она подошла к эльфу, прижав уши, но и морда, и все ее поведение показывали, что пантера ощущает не страх, а любопытство.
— Это перемещение в пространстве, — сказал Дроу.
Дюдермонт посмотрел на него с любопытством.
— Дело рук Гаркла, — пояснил Дзирт. — Чародей использует свое волшебство, чтобы убрать нас из открытого моря.
Лица Дюдермонта и Кэтти-бри сначала было просветлели, но потом каждый из них вспомнил о том, кому они обязаны этим приключением.
Девушка взглянула на поглотивший их густой туман. Неожиданно дрейф на поврежденном корабле по пустынным морским просторам показался ей не таким уж опасным делом.
|
|
* * *
— Что ты имеешь в виду? — вскричал Робийярд. Он яростно хлопнул в ладоши и перевел свой вопрос на водный, булькающий язык.
Ответ водного монстра последовал сразу же: «Морской феи» нигде нет. Но Робийярд испустил вздох облегчения: корабль не утонул, он просто исчез.
— Гаркл Гарпелл, — резюмировал чародей вслух. — Он доставит их в порт. Здорово!
Теперь Робийярд задумался над своим положением: он был один и очень далеко от земли. Кудесник скомандовал монстру двигаться в восточном направлении, объяснив, что его услуги понадобятся до следующего рассвета. Затем он извлек свою книгу заклинаний, великолепный том в кожаном переплете, не подверженный воздействию воды, и переместил золотую закладку на страницу, содержащую заклинание перемещения.
Чародей уселся поудобнее и расслабился. Ему необходим был сон, чтобы восстановить свои силы и энергию. Пока что монстр позаботится о его безопасности, а утром придется использовать заклинание, чтобы оказаться в здании его гильдии в Глубоководье. Да, решил чародей, это были трудные и утомительные недели, и сейчас настало подходящее время для небольшого отпуска на берегу.
А к Дюдермонту он вернется несколько позже.
* * *
«Морская фея» дрейфовала в сюрреалистичном спокойствии. Вокруг не было слышно ни звука. Туман вокруг них настолько сгустился, что Дзирту приходилось наклоняться очень низко, перегибаясь через поручни, чтобы увидеть воду. Он не осмеливался дотронуться до нее, не зная о том, как действует волшебство Гаркла. Да и была ли эта серая жидкость водой!
|
|
Наконец они услышали плеск. Туман почти сразу стал рассеиваться, но хотя они не могли еще ничего разглядеть, все на борту почувствовали: что-то изменилось.
— Запах, — заметила Кэтти-бри, и мужчины, стоявшие подле нее, закивали в знак согласия. Исчез запах морской соли, который еще недавно был столь сильным, что оставлял во рту привкус. Его заменил бодрящий аромат лета, наполненный запахами деревьев и цветов, с легким оттенком запаха пресной воды. Другими стали и звуки: непрекращающийся свист ветра и приглушенный плеск волн глубокого моря сменились нежными всплесками мелководья и трелями…
— Певчие птицы? — спросил Дзирт.
Туман исчез, и весь экипаж, как один человек, испустил дружный вздох облегчения, ибо они находились близко от земли! Слева был виден маленький остров, заросший деревьями, в центре которого стоял небольшой замок, окруженный особняками. Длинный мост соединял остров с берегом, на котором находились причалы довольно большого города, окруженного стеной. За городом поднимались высокие горы — ориентир, которого не упустил бы из виду ни один моряк, но Дюдермонту они были совершенно неизвестны. Множество лодок, ни одна из которых не была больше тех шлюпок, что имелись на корме «Морской феи», собрались вокруг. Люди в лодках стояли, уставившись на великолепный корабль.
— Это не Глубоководье, — заметил Дюдермонт. — И ничего похожего на города, которые я знаю.
Дзирт огляделся вокруг, изучив линию побережья, окружавшую их со всех сторон.
— Это не открытое море, — сказал он.
|
|
— Озеро, — заключила Кэтти-бри.
Все трое посмотрели друг на друга, а затем дружно крикнули:
— Гаркл!
Гарпелл, ожидавший этого, вылез из люка и, с трудом скрывая ликование, подошел к ним.
— Где мы? — спросил Дюдермонт.
— Там, где определено судьбой, — таинственно ответил маг, размахивая руками, так что обширные рукава его мантии развевались, как крылья.
— Думаю, тебе следовало бы быть поточнее, — сухо вставила Кэтти-бри.
Гаркл пожал плечами и опустил руки.
— Я, конечно, не знаю наверняка, — признался он. — Это заклинание… Оно облегчает передвижение, не наобум, но куда — сказать не могу.
— Заклинание? — спросил Дюдермонт.
— Туман судьбы, — ответил Дзирт, опередив Гаркла. — То самое заклинание, что доставило тебя к нам?
Гаркл кивнул, его лицо, озаренное широчайшей улыбкой, светилось гордостью.
— Но ты занес нас в озеро! — сердито проревел Дюдермонт.
Гаркл, запинаясь, попытался было ответить, но крик, донесшийся с озера, прервал разговор:
— Эй, на «Морской фее»!
Все четверо подошли к поручням, при этом Дзирт набросил на голову капюшон своего плаща. Он не знал, где они находились и какой прием мог ожидать их, но чувствовал, что приветствия, вполне возможно, могут оказаться менее теплыми, если обнаружится, что на борту «Морской феи» темный эльф.
К кораблю подошла довольно большая рыбацкая лодка, ее команда из шести человек сосредоточенно изучала шхуну.
— Вы перенесли сражение, — заключил старик, который, казалось, был на лодке главным.
— Шторм, — поправил его Дюдермонт. — Самый яростный из всех, что мне довелось видеть.
Рыбаки обменялись взглядами, выражавшими явное сомнение. За последний месяц они выходили в плавание каждый день и не видели никакого шторма.
— Далеко отсюда, — попытался объяснить Дюдермонт, увидев сомнения рыбаков.
— Откуда вы приплыли? — спросил старик, оглядывая непрерывную линию побережья.
— Вы бы удивились, — ответила Кэтти-бри, бросив косой взгляд на покрасневшего Гаркла.
— Где вы вошли? — спросил старик.
Дюдермонт широко развел руками:
— Это «Морская фея» из Глубоководья.
Сомнение на лицах рыбаков сменилось откровенными ухмылками.
— Глубоководье? — эхом отозвался старик.
— Мы что, в другом мире? — с тревогой прошептала Кэтти-бри Дзирту, и дроу не смог сразу успокоить ее, учитывая то обстоятельство, что за всем этим стоял Гаркл Гарпелл.
— Глубоководье, — сказал Дюдермонт ровно, спокойно, со всей убежденностью, на которую оказался способен.
— Вы далеко от дома, капитан, — заметил другой рыбак. — В тысяче миль.
— В полутора тысячах, — поправил его старик.
— И считать надо по земле, а не по воде, — добавил третий, смеясь. — У вас на «Морской фее» есть колеса?
Эти слова вызвали улыбки у всех шестерых, а также у рыбаков с других лодок, которые успели подтянуться поближе.
— Да и упряжку лошадей хотелось бы увидеть, — вставил старик.
Даже Дюдермонт выдавил из себя улыбку, с облегчением поняв, что он и его корабль все еще находились в Королевствах.
— Это работа чародея, — объяснил он. — Мы плыли по Морю Мечей, в пятистах милях к югу от островов Муншэй, когда на нас обрушился шторм, а затем наш чародей, — тут Дюдермонт взглянул на Гаркла, — применил волшебство, чтобы доставить нас в порт.
— Немножко промахнулся, — вставил один из рыбаков.
— Но зато убрал нас из открытого моря, — сказал Дюдермонт, когда смех затих, — где мы бы наверняка погибли. Прошу вас, добрые моряки, скажите, где мы находимся?
— Это озеро Импреск, — ответил старик, а затем указал на берег и на окруженный стеной город: — Кэррадун.
Названия были незнакомы Дюдермонту.
— А вот то — Снежные Хлопья, — продолжал старик, показывая на горы.
— Юг, — внезапно сказала Кэтти-бри, и все взгляды обратились на нее. — Мы находимся далеко к югу от Глубоководья. А если мы поплывем на юг от озера, мы доберемся до Дипвоша, затем до Вилхон Рич во Внутреннем Море.
— Место вы установили, — объявил старик, — но этому кораблю не выбраться из озера.
— И если у вас не будет крыльев в дополнение к колесам, то вы не переплывете через Расщепленные Горы! — воскликнул мужчина, стоявший позади старика. Но на сей раз смех был не столь громким, как прежде, так как моряки — и на «Морской фее», и на рыбацких лодках — уже поняли всю серьезность положения.
Дюдермонт испустил долгий вздох и посмотрел на Гаркла, который смущенно разглядывал палубу.
— Мы побеспокоимся о том, куда нам направиться, несколько позже, — сказал капитан. — Сейчас перед нами задача: отремонтировать «Морскую фею». — Он повернулся к старику. — Боюсь, озеро ваше мелковато. А есть ли у вас длинный причал, где мы могли бы встать для ремонта?
Старик указал на остров Кэррадун и длинную пристань, выступающую в направлении «Морской феи».
— Глубина больше у северного берега острова, — заметил моряк, стоявший рядом с ним.
— Но длинный причал в частной собственности, — вставил третий рыбак.
— Мы получим разрешение поставить корабль туда, — твердо сказал старик.
— Но нам будет трудно подойти к причалу, — заметил Дюдермонт. — У нас нет парусов и рулевого управления, чтобы вести судно. И я, конечно, не знаю этих вод….
— Бросьте несколько линей, капитан…
— Дюдермонт, — ответил капитан «Морской феи», — капитан Дюдермонт.
— Меня зовут Террадакит, — сказал старик. — Рад знакомству.
Говоря это, он делал знаки другим лодкам, которые выстраивались вокруг шхуны.
— Мы доставим вас к причалам, а в Кэррадуне найдется достаточно корабельных плотников, чтобы помочь вам в ремонте, — продолжал Террадакит, — даже мачту заменим, хотя нам придется найти для этого очень высокое дерево! Насколько я знаю моих ребят, то это будет стоить вам доброй порции историй о ваших плаваниях по Морю Мечей!
— У нас есть что рассказать! — заверил его Дюдермонт.
Канаты были готовы, и рыболовецкая флотилия, выстроившись в линию, принялась тянуть огромную шхуну.
— Братство моряков включает в себя и тех, что плавают по озерам, — заметил Дзирт.
— Кажется, так, — согласился Дюдермонт. — Если бы нам нужно было сменить команду, я бы знал, где начать поиски. — Капитан посмотрел на Гаркла, который все еще с несчастным видом разглядывал палубу. — Ты хорошо сработал, Мастер Гарпелл, — сказал Дюдермонт, и лицо чародея просветлело. — Мы бы наверняка погибли в этих водах, а теперь мы будем жить.
— Но на озере, — понуро ответил Гаркл.
Дюдермонт небрежно отмахнулся от этого замечания.
— Робийярд найдет нас, и вы вдвоем сообразите, как доставить нас туда, куда надо. Мой корабль и моя команда сейчас в безопасности, и это самое главное! Здорово сработано!
Гаркл засиял.
— Но почему мы оказались именно здесь? — вынуждена была спросить Кэтти-бри.
— Туман судьбы, — одновременно сказали Дзирт и Гаркл.
— А это означает, что здесь есть нечто нужное нам, — продолжал чародей.
— А что нам нужно? — спросила девушка.
— То, что мы ищем, конечно! — воскликнул Гаркл. — Вот в чем дело, не так ли?
Он поглядел на окружающих с таким видом, как будто сказанное им исчерпывающе объясняло все происходящее, но увидел, что устремленные на него взгляды отнюдь не светятся пониманием.
— Перед штормом мы направлялись в…
— Глубоководье, — закончил за него Дюдермонт. — Но твое заклинание не приблизило нас к Глубоководью.
Гаркл неистово замахал руками.
— Нет, нет, — поправил он. — Не в Глубоководье, а к жрецу или, быть может, к чародею, в Глубоководье.
— И ты полагаешь, что здесь мы скорее найдем могущественного чародея, чем в Глубоководье? — с недоверием спросил Дзирт. — В этом крошечном городке, столь далеко от дома?
— Любезный капитан Террадакит! — позвал Гаркл.
— Я здесь, — прозвучал ответ издали, так как лодка Террадакита ушла вперед и присоединилась к остальным, тянувшим «Морскую фею».
— Мы ищем жреца, — сказал Гаркл. — Очень могущественного жреца…
— Кэддерли, — прервал его Террадакит без колебаний, — Кэддерли Бонадьюс. Вам не найти более могущественного жреца во всех Королевствах!
В голосе его звучала такая гордость, как будто Кэддерли был собственностью всех жителей Кэррадуна.
Гаркл победоносно посмотрел на своих друзей.
— Туман судьбы, — только и сказал он.
— А где мы можем найти этого Кэддерли? — спросил Дюдермонт. — В Кэррадуне?
— Нет, — ответил Террадакит. — В двух днях пути отсюда, в горах, в Храме Парящего Духа.
Дюдермонт посмотрел на Гаркла, вопросов у него больше не возникало. Гаркл хлопнул в ладони.
— Туман судьбы! — снова повторил он торжествующе.
Его чувства были понятны и Дзирту, и Кэтти-бри, и Дюдермонту: ведь именно чародей спас «Морскую фею» и приблизил их всех к цели путешествия.
Часть третья
ПРИРОДА ЗЛА
Это абсолютные понятия, пантеон идеалов, прекрасные боги и злобные демоны, навсегда сцепившиеся в борьбе за души смертных. Понятие Ллос — это абсолютное зло, понятие Миликки — абсолютное добро. Они противоположны, как черное и белое, и между ними нет никаких оттенков серого.
Таковы добро и зло. Абсолютные, жесткие понятия. Не может быть никакого оправдания подлинно злому деянию, никаких оттенков серого.
Несмотря на то что добрый поступок часто приносит личную выгоду, само это деяние являет собой абсолютную ценность, ибо определяется целью поступка и воплощается в нашей вере в тот самый пантеон. Но всегда ли так считают все смертные расы, разумные существа, — люди и эльфы, дворфы и хафлинги, гоблины и великаны? Подобное многообразие приводит к неразберихе, смешению абсолютных понятий.
Логика многих очень проста: я — дроу, дроу — злые, следовательно, я — злой.
Они не правы. Ибо что есть разумное существо, если не олицетворение возможности выбора? И не может быть ни добра, ни зла без цели. Правда, в Королевствах есть расы и культуры, особенно гоблины, у которых в целом доминирует зло, и другие, такие как светлые эльфы, которые ближе к концепции добра. Но даже в этих расах, которых многие считают воплощениями абсолюта, имеют место цели и действия индивидуумов, которые в конечном счете и оказываются решающими. Я знал гоблина, который не был злобен, я — пример дроу, который не пошел по жизни дорогами своей расы. И все же немногие дроу, и еще меньшее число гоблинов, являются исключениями из правила, и поэтому утверждения общего характера остаются в силе.
Наиболее любопытной и разнообразной среди всех рас является раса людей. Здесь результаты в наибольшей степени могут отклоняться от абсолюта, поскольку главным у людей является восприятие, а цель зачастую скрыта, засекречена. Ни одна раса не обладает таким опытом в искусстве самооправдания. Никто не сравнится с людьми в умении изобрести благовидные предлоги и уважительные причины и в конце концов заявить о высокой цели. И ни одна другая раса не обладает такой способностью верить в свои собственные утверждения. Сколько было войн между людьми, когда обе воюющие стороны заявляли, что бог, добрый бог, на их стороне и в их сердцах!
Но добро — это не предмет восприятия. То, что является «добром» для одной культуры, не может быть «злом» для другой. Это может быть справедливо для нравов животных и для мелких козней, но не для добродетели. Добродетель абсолютна.
Она должна быть таковой. Добродетель — это торжество жизни и любви, признание других и желание стремиться к добру, к лучшему. Она означает отсутствие гордости и зависти, готовность делиться радостью и наслаждаться достижениями других. И не требует оправдания, потому что есть в каждом сердце. Если некто совершает злой поступок, то, как бы он ни пытался скрыть свои истинные намерения, ему не уйти от истины, абсолютной истины, находящейся в его собственном сердце.
Внутри каждого из нас есть такое место, где мы не можем укрыться от самих себя, где судией является добродетель. Признать истинную природу наших деяний означает предстать перед этим судом, для которого не имеет значение само деяние. Добро и зло — это цели, а цель не подлежит оправданию.
Все мы когда-нибудь попадем в это место. И Кэддерли Бонадьюс, создавший Храм Парящего Духа, самое величественное и все же самое скромное из человеческих достижений. И Артемис Энтрери. Возможно, это случится после его смерти, но он отправится туда, поскольку таков удел всех нас в конечном счете, и какие же страдания ему предстоят, когда он осознает истинную суть своей порочной жизни! Я молюсь о том, чтобы он отправился туда скорее, и мое пожелание не имеет ничего общего с местью, ибо месть не стоит молитвы. Пусть Энтрери предстанет перед судом своего сердца, чтобы увидеть истину и прозреть. И тогда он найдет радость даже в наказании, подлинную гармонию, которую никогда не мог познать на прежних путях.
Я посещаю это место в своем сердце так часто, как только могу, для того чтобы избежать ловушек легкого оправдания. Это место полно боли, но, только приходя туда, мы можем подняться к добру. Только там, где не действуют никакие ложные оправдания, мы можем осознать истинность наших намерений и в силу этого познать суть наших деяний. Только там, где судия добродетель, рождаются герои.
Дзирт До'Урден
Глава 13
ХРАМ ПАРЯЩЕГО ДУХА
Дзирт, Кэтти-бри, Дюдермонт и Гаркл беспрепятственно покинули Кэррадун и направились к горам Снежных Хлопьев. Дроу низко опустил капюшон своего плаща, но все население городка было так возбуждено появлением шхуны, что никто не обратил особого внимания на покинувшую корабль группу.
Выйдя за городские ворота, четверка поняла, что им предстоит легкая и приятная дорога. Дзирт все время был начеку, но не обнаружил по пути ничего замечательного или волнующего. С учетом того, что им пришлось пережить за последние недели, это было некоторым разнообразием.
Они вели непринужденный разговор, главным образом с Дзиртом, который рассказывал им об окружающей природе: о том, какая птица щебечет в ветвях и сколько оленей устроили себе лежбище на примятых ветках возле сосновой рощи. Время от времени они вспоминали о слепой предсказательнице. Это ставило бедного Гаркла в трудное положение. Чародей знал, что полный текст предсказания имеется только у него, но не знал, имеет ли он право вмешиваться. Туман судьбы был создан как пассивное заклинание, как метод, с помощью которого Гаркл мог содействовать наступлению событий, а затем только созерцать, как они разворачиваются. Если бы он вмешался, позволил бы другим взглянуть на его волшебный дневник или применил то, что подсказывали ему записи, он разрушил бы магию.
Конечно, Гаркл мог использовать другие заклинания, если судьба, скажем, приводила их к сражению. И разумеется, он вовсю пользовался своей интуицией, как в той дискуссии на «Морской фее», когда убедил всех, что им необходимо встретиться с волшебником или жрецом. Но прямое вмешательство, с использованием информации, полученной от действия самого заклинания, возможно, повлияло бы на будущее и, таким образом, разрушило бы предназначения судьбы. Да, и у магии были свои границы! Бедный Гаркл не знал, насколько он мог их раздвинуть. Живя сорок лет в окружении таких же неистовых, как и он сам, чародеев, Гаркл слишком часто видел, к каким серьезным последствиям может привести неосторожное обращении с волшебством.
Поэтому он лишь кивал головой и соглашался с любой приемлемой интерпретацией строк стихотворения, которую одна за другой выдвигали его друзья. Чародей избегал любых прямых ответов, хотя его неуверенные пожатия плечами и нечленораздельное бормотание возбуждали всеобщее любопытство.
Теперь их путь пролегал в горах, но оставался легким, так как тропа была хорошо утоптанной, по ней явно часто ходили. Когда четверка путников вышла из сумрака ущелья на плоский луг, лежавший у гребня крутого откоса, они поняли почему.
Дзирт До'Урден, так же как и Кэтти-бри, видел великолепие Мифрил Халла. Гаркл Гарпелл посетил много диковинных мест. Дюдермонт плавал вдоль Побережья Мечей от Глубоководья до экзотического Калимпорта. Но ни от одного из этих мест ни у кого из четверых путников так не захватывало дух, как от зрелища, представшего перед ними теперь.
Храм Парящего Духа! Действительно походящее имя для гигантского собора, состоявшего из легких башен и летящих контрфорсов, огромных витражных окон и системы водосточных желобов, украшенных фантастическими фигурами. Карниз основной части собора находился более чем в сотне футов от земли, а три его башни вздымались на вдвое большую высоту.
Резиденция Бэнр была, конечно, гораздо больше. Но здесь возникало ощущение чего-то гораздо более торжественного, более благочестивого и праведного. Серый и коричневый камень, из которого был сложен собор, сам по себе не представлял ничего особенного, но сооружение, выстроенное из этого камня, и само место, обладавшее какой-то особой силой воздействия, внушали благоговение. Друзьям казалось, что основание собора уходит глубоко в землю, а его парящая верхушка касается небес.
Прекрасная мелодия, напеваемая сильным и нежным голосом, доносилась из Храма и отражалась от камней. Четверка путников не сразу осознала, что это был голос, человеческий голос, ибо казалось, что эти звуки издает сам Парящий Дух.
То, что они увидели вокруг собора, являло собой не менее эффектное зрелище. Небольшая роща вытянулась вдоль дороги, мощенной булыжником, которая вела к массивным парадным дверям. За деревьями, выстроившимися в прямую линию, располагалась идеально ухоженная, окаймленная живой изгородью совершенной формы лужайка с цветочными клумбами: красными и розовыми, лиловыми и белыми. Помимо клумб лужайку украшал лиственный кустарник, которому была придана форма различных лесных животных: оленя и медведя, огромного кролика и группы белок.
Кэтти-бри несколько раз изумленно помотала головой, когда увидела садовника — самого необычного дворфа из всех, что ей когда-либо приходилось видеть. Она ткнула Дзирта в бок, указывая ему на этого коротышку, которого уже заметили и остальные. Садовник оторвался от работы и вприпрыжку направился к ним, широко улыбаясь.
Его борода была зеленой! Разделенная на две части, зачесанная назад за большие уши, она далее сплеталась с длинными зелеными волосами дворфа в одну большую косу, спускавшуюся ниже пояса. Тонкая светло-зеленая мантия без рукавов едва доходила до колен садовника и оставляла открытыми его невероятно волосатые и мускулистые искривленные ноги с огромными ступнями, обутыми в сандалии с тонкими ремешками, оставлявшими пальцы открытыми.
Дворф вышел на дорогу, мощенную булыжником, футах в тридцати от четверки путников. Здесь он остановился, сунул два пальца в рот, оглянулся через плечо и издал резкий свист.
— Что? — донесся мгновением позже ответ. Второй дворф, чей внешний вид в большей степени отвечал привычным представлениям друзей, поднялся из тени дерева, стоявшего рядом с дверьми собора. У него были широкие квадратные плечи и желтая борода. Коричневое одеяние с ног до головы облачало его коренастую фигуру, за плечами имелся огромный топор, а на голове — шлем, украшенный оленьими рогами.
— Я ж те' сказал, я те' помогу! — проревел желтобородый. — Но ты обещал дать мне поспать!
Но тут он заметил четырех путников и, немедленно умолкнув, поспешил им навстречу.
Зеленобородый подошел к ним первым. Не сказав ни слова, он церемонно раскланялся, затем взял руку Кэтти-бри и поцеловал ее.
— Хи-хи-хи, — пропищал он, залившись румянцем, поворачиваясь от Кэтти-бри к Дюдермонту, к Дзирту, к… И опять вернулся к Дзирту, наклонившись и пытаясь разглядеть лицо пришельца.
Дроу откинул капюшон и встряхнул своей густой белой гривой. Первые встречи всегда были трудны для него, особенно столь далеко от тех мест, где его знали и признавали.
— И-ик! — взвизгнул дворф.
— Вонючий дроу! — прорычал желтобородый и ринулся вперед, на бегу вытаскивая топор из-за спины.
Дзирта это не удивило, а его друзья были больше смущены, чем поражены.
Зеленобородый продолжал подпрыгивать на месте, тыча в сторону дроу пальцем, в то время как желтобородый, с поднятым над головой топором, несся на Дзирта, как разъяренный бык.
Дроу выжидал до самой последней секунды, а затем, используя волшебные ножные браслеты и свои отточенные рефлексы, просто сделал шаг в сторону. Желтобородый пронесся мимо, споткнулся и врезался в дерево, находившееся прямо за Дзиртом.
Зеленобородый свирепо посмотрел на своего приятеля, затем на Дзирта и, казалось, готов был наброситься на дроу. Потом он вновь оглянулся на желтобородого, подбежал к нему и стал отвешивать тому тяжелые оплеухи.
— Вонючий дроу! — ревел желтобородый, отпустив рукоятку топора и заслоняясь от непрекращающихся ударов. Наконец ему удалось одной рукой вытащить топор из дерева, но когда он вновь принял боевую стойку, то обнаружил, что трое из четырех путников, включая дроу, стоят и невозмутимо смотрят на него. А у девушки с золотисто-каштановыми волосами в руках оказался лук.
— Если бы мы хотели убить тебя, то уложили бы на месте, пока ты возился с топором, — сказала она.
— Я не хочу причинять вам зла, — добавил Дзирт. — Я — скиталец. — Он обращался главным образом к зеленобородому, который казался наиболее уравновешенным из этих двоих. — Брожу по лесам, так же как и вы.
— Мой брат — друид, — сказал желтобородый, стараясь выглядеть твердым и стойким. Но ему не удалось скрыть свое смущение.
Зеленобородый с важным видом кивнул в знак согласия.
— Дворф-друид? — спросила Кэтти-бри. — Я прожила у дворфов большую часть своей жизни и никогда не слышала о том, что среди них есть друиды.
Оба дворфа с любопытством уставились на нее. Характерный резкий акцент девушки подтверждал ее слова.
— Что это были за дворфы? — спросил желтобородый.
Девушка опустила Тулмарил.
— Я — Кэтти-бри, — сказала она. — Приемная дочь Бренора Боевого Топора, Восьмого Короля Мифрил Халла.
Оба дворфа вылупили глаза и раскрыли рты. Они глянули на Кэтти-бри, затем друг на друга, потом снова на девушку и опять друг на друга, так что звучно стукнулись лбами и вновь уставились на нее.
— Хей! — воскликнул желтобородый, ткнув толстым пальцем в сторону Дзирта. — Слыхал я о тебе. Ты — Дзирт Дудден!
— Дзирт До'Урден, — поправил его дроу, отвешивая поклон.
— Точно, — согласился желтобородый. — Я слыхал о тебе. Меня зовут Айвэн, Айвэн Валуноплечий, а это — мой брат, Пайкел.
— Мой братец, — согласился зеленобородый, обнимая крепкие плечи Айвэна.
Айвэн бросил через плечо взгляд на глубокий след, оставшийся в стволе дерева от его топора.
— Извините мою неучтивость, — сказал он. — Я никогда раньше не видел дроу.
— Вы пришли, чтобы посмотреть на собор? — спросил Айвэн.
— Мы пришли, чтобы повидаться с человеком по имени Кэддерли Бонадьюс, — ответил Дюдермонт. — Я — капитан Дюдермонт с «Морской феи», приплывшей из Глубоководья.
— Вы что, плыли по земле? — недоверчиво спросил Айвэн.
Дюдермонт, ожидавший такой реакции, пропустил вопрос мимо ушей.
— Мы должны поговорить с Кэддерли, — сказал капитан. — У нас чрезвычайно срочное дело.
Пайкел хлопнул в ладони, затем обхватил ими свою склоненную голову, закрыл глаза и изобразил храп.
— Кэддерли лег вздремнуть, — объяснил Айвэн. — Малыши его утомляют. Мы поговорим с леди Даникой и раздобудем вам что-нибудь поесть. — Он подмигнул Кэтти-бри. — Хотелось бы услышать побольше о Мифрил Халле, — сказал он. — Правда ли, что там заправляет старый король, с тех пор как Бренор Боевой Топор собрался и ушел?
Кэтти-бри постаралась скрыть свое удивление, даже кивнула, будто ничуть не удивилась вопросу Айвэна. Она взглянула на Дзирта, который растерянно пожал плечами. Бренор ушел? Неожиданно им захотелось подольше поговорить с дворфами. Встреча с Кэддерли могла обождать.
Интерьер Храма Парящего Духа оказался не менее величественным и внушающим благоговение, чем его вид снаружи. Они вошли в главное помещение собора, центральную капеллу, и, хотя там находилось по крайней мере несколько десятков человек, это пространство было таким огромным, что каждый из четверых путников почувствовал себя потерянным. Помимо воли взгляды их устремились ввысь, на грандиозные вздымавшиеся колонны, на выступы с разукрашенными статуями вдоль потоков света, падающих сквозь цветные стекла окон, к покрытым изысканной резьбой сводам потолка, находившимся более чем в сотне футов над ними.