Не успел еще Кэддерли закончить фразу, как Дзирт сделал отрицательный жест. Он должен увидеть того, кто больше всех его ненавидит и кто, очевидно, держит в плену его друга.
Дзирт глубоко вздохнул.
— Я полагаю, что тот пленник, о котором говорила ведьма, — это Закнафейн, мой отец, — признался он жрецу, поняв, что по-настоящему доверяет Кэддерли. — Я еще не уверен в том, что я чувствую, думая об этом.
— Разумеется, это пытка — думать о том, что твой отец в таких мерзких руках, — ответил Кэддерли. — И конечно, тебя очень волнует мысль о том, что ты сможешь снова встретиться с Закнафейном.
Дзирт кивнул.
— Но не только это, — сказал он.
— Так ты испытываешь двойственные чувства? — спросил Кэддерли, и Дзирт, застигнутый врасплох этим прямым вопросом, поднял голову и посмотрел в лицо старому жрецу. — Ты уже простился с той частью своей жизни, Дзирт До'Урден? А теперь боишься, что она может возникнуть вновь?
Дзирт покачал головой, но неуверенно. Он сделал длинную паузу, затем глубоко вздохнул.
— Я злюсь на себя, — признался дроу. — Из-за своего эгоизма. Я хочу вновь увидеть Закнафейна, встать рядом, учиться у него, вслушиваться в его слова. — Дзирт посмотрел на спокойное лицо Кэддерли. — Но я помню, каким видел его в последний раз, — продолжал он и затем рассказал жрецу о последней встрече с отцом.
Злобная Мэлис, мать Дзирта, оживила мертвое тело Закнафейна и вселила в него дух мертвого дроу. Околдованный Матерью Мэлис, Закнафейн отправился на поиски Дзирта, чтобы убить его. Но в решающий момент истинный Закнафейн смог на краткий миг превозмочь злую волю Мэлис. И Закнафейн уничтожил свое оживленное тело и освободил Дзирта и самого себя из-под власти Мэлис До'Урден.
|
|
— Когда я услышал слова слепой ведьмы, а затем поразмыслил над ними, я был искренне опечален, — закончил Дзирт. — Я полагал, что Закнафейн теперь свободен от всех них, свободен от Ллос, от любого зла, и находится в том месте, где ему воздается по справедливости за всю ту правду, которой всегда была полна его душа.
Кэддерли положил руку на плечо Дзирта.
— Думать о том, что они снова схватили его… — продолжал дроу.
— Но, может быть, это и не так, — сказал Кэддерли. — А если и правда, то надежда еще не утрачена. Твой отец нуждается в нашей помощи.
Дзирт крепко сжал губы и кивнул.
— И в помощи Кэтти-бри, — ответил он. — Она будет здесь, когда мы вызовем Эррту.
Глава 15
ВОПЛОЩЕННЫЙ МРАК
Его дымящееся тело почти заполнило круг. Демон не сумел полностью развернуть свои огромные кожистые крылья: они пересекли бы ограничительную линию, заходить за которую Эррту не мог. Он вцепился когтями в каменный пол, испустил гортанный рык и, откинув огромную уродливую голову, зашелся безумным смехом. Затем бейлор внезапно успокоился и впился проницательным взглядом в глаза Дзирта До'Урдена.
Много лет прошло с тех пор, как Дзирт видел могучего Эррту, но скиталец, конечно, узнал демона. Отвратительный лик бейлора являл собой нечто среднее между мордой собаки и обезьяны, а глаза были черными средоточиями зла, то огромными и пламенеющими от ярости, то узкими и глубокими щелями, обещающими адские пытки. Да, Дзирт хорошо помнил Эррту; в его памяти навсегда осталась их отчаянная схватка на склоне Пирамиды Кельвина.
|
|
Сабля странника, та, которую он добыл в логове белого дракона, казалось, тоже обладала памятью, ибо Дзирт чувствовал, как она ожила в ножнах, понуждая выхватить ее и снова вонзить в бейлора, чтобы добраться до его пламенеющего сердца. Этот клинок был выкован для сражений с огненными монстрами и, казалось, особенно жаждал дымящейся плоти демона.
Кэтти-бри никогда еще не видела подобной твари: это было олицетворение мрака и зла, более омерзительного существа невозможно было представить. Ей хотелось поднять Тулмарил и всадить стрелу в кошмарную морду, и в то же время она боялась, что тогда чудовище бросится на них.
Эррту, продолжая хохотать, с устрашающей скоростью замахнулся на Дзирта своим многоременным бичом. Ремни с треском развернулись и понеслись было вперед, но тут же застыли в воздухе, будто наткнулись на стену.
— Ты не можешь перенести свое оружие, плоть или волшебство сквозь преграду, Эррту, — спокойно сказал Кэддерли, которого, казалось, нимало не впечатлил вид танар'ри.
Глаза Эррту злобно сощурились, когда взгляд бейлора, знавшего, что именно жрец осмелился вызвать его, упал на Кэддерли. Вновь раздался его громыхающий хохот, и у огромных когтистых лап Эррту возникли языки пламени, белого и жаркого, и поднялись так высоко, что он почти скрылся за ними. Трое друзей зажмурились от невыносимого жара. В конце концов Кэтти-бри с криком отпрянула назад, и Дзирт последовал за ней. Кэддерли, бесстрастный и спокойный, оставался на месте, уверенный, что круги с вытравленными рунами остановят пламя. Капли пота катились по его лицу.
|
|
— Прекрати! — Голос Кэддерли перекрыл треск пламени. Затем он произнес длинную фразу на языке, которого ни Дзирт, ни Кэтти-бри никогда прежде не слышали, заклинание, закончившееся именем Эррту, прозвучавшим с особой выразительностью.
Бейлор взревел, будто от сильной боли, и стена огня опала и исчезла.
— Я вспомню о тебе, старик, — пообещал огромный монстр. — Вспомню, когда вновь приду в твой мир.
— Милости прошу, — невозмутимо отвечал Кэддерли. — Я с наслаждением отправлю тебя обратно в тот мрак, где тебе и надлежит пребывать.
Эррту взревел от бешенства и обратил свой взгляд на ненавистного ему Дзирта До'Урдена.
— Он у меня, дроу, — насмешливо сказал демон. — В Бездне.
— Кто? — спросил Дзирт, но бейлор ответил новым взрывом безумного хохота.
— Кто у тебя, Эррту? — твердо спросил Кэддерли.
— Я не обязан отвечать на такие вопросы, — напомнил жрецу бейлор. — Он у меня, и единственный способ получить его назад — покончить с моим изгнанием. Я возьму его на эту — твою — землю, Дзирт До'Урден, и, если он нужен тебе, ты придешь и заберешь его!
— Я буду говорить с Закнафейном! — воскликнул Дзирт, и его рука потянулась к эфесу сабли. Эррту насмехался над ним, наслаждаясь созерцанием его смятения. И это было только началом мучений дроу.
— Освободи меня! — взревел демон. — Освободи немедленно! Знай, что каждый день — это вечность пытки для моего пленника, твоего возлюбленного от…
Эррту внезапно умолк, так что незаконченное слово повисло в воздухе, и погрозил пальцем Кэддерли.
— Меня чуть не обманули! — На морде Эррту появилось выражение притворного ужаса. — Я почти ответил на вопрос, сделал то, что от меня вовсе не требуется.
Кэддерли взглянул на Дзирта, понимая дилемму, стоявшую перед дроу. Жрец знал, что Дзирт охотно прыгнул бы прямо в круг и сразился с Эррту за своего пропавшего отца, друга или из-за любого праведного человека. Но освобождение демона казалось благородному дроу отчаянным, эгоистичным поступком, который может подвергнуть опасности многих невинных.
— Освободи меня! — ревел бейлор, и его громоподобный голос эхом гулял по комнате.
Дзирт внезапно расслабился.
— Этого я не могу сделать, мерзкая тварь, — сказал он, покачав головой и, казалось, с каждой секундой обретая все большую уверенность в правильности своего решения.
— Глупец! — прорычал Эррту. — Я ведь сдеру с него кожу! Я сожру его пальцы! Но он будет жить, обещаю, он будет осознавать все, что с ним происходит. И перед каждой пыткой я буду говорить ему, что это ты отказался помочь ему, что ты вынес ему приговор!
Дзирт отвернулся, задыхаясь. Он знал истинную природу Закнафейна и знал, что тот не пожелал бы, чтобы Дзирт освободил Эррту, чего бы ему самому это ни стоило.
Кэтти-бри взяла Дзирта за руку, Кэддерли за другую.
— Не могу советовать тебе, добрый дроу, — молвил старый жрец. — Но если демон держит в плену душу, не заслуживающую такой участи, то наша обязанность — освободить…
— Но какой ценой?! — с отчаянием воскликнул Дзирт. — Каковы будут последствия для всего мира?!
Эррту дико хохотал. Кэддерли повернулся, чтобы успокоить демона, но тот заговорил первым.
— Ты-то знаешь, жрец, — захихикал он. — Ты-то знаешь!
— О чем это он? — осведомилась Кэтти-бри.
— Скажи им! — требовал Эррту у Кэддерли, который явно чувствовал себя неловко.
Жрец взглянул на Дзирта и Кэтти-бри и покачал головой.
— Тогда я скажу сам! — вскричал Эррту, и его ужасный гортанный голос вновь прокатился эхом по каменному залу, вызывая боль в ушах.
— Сейчас ты исчезнешь! — пообещал Кэддерли и начал читать заклинание.
Внезапно Эррту начал сильно содрогаться, уменьшаясь в размерах.
— Подожди! — попросил Дзирт Кэддерли, и жрец повиновался.
— Теперь я могу отправиться туда, куда пожелаю, безрассудный Дзирт До'Урден! По вашей воле я прикоснулся к земле Материального уровня, и поэтому мое изгнание закончилось. Я могу делать все, что хочу!
Кэддерли вновь начал читать заклинание, на сей раз быстрее, и Эррту растаял в воздухе.
— Приходи ко мне, Дзирт До'Урден! — донесся далекий голос бейлора. — Если захочешь увидеть его. Я к тебе не приду!
Демон исчез, оставив их совершенно обессиленными. Самым изнуренным оказался Дзирт, который оперся спиной о стену, и остальным казалось, что только благодаря этому он еще держится на ногах.
— Ты ведь не знал! — воскликнула Кэтти-бри, понимая, какая вина легла на плечи ее друга. Она посмотрела на старого жреца, которого, казалось, не особенно взволновали откровения бейлора.
— Это правда? — спросил Дзирт у Кэддерли.
— Точно не могу сказать, — ответил жрец. — Но я полагаю, что наш вызов Эррту на Материальный уровень действительно мог завершить изгнание бейлора.
— И ты знал это с самого начала! — В голосе Кэтти-бри слышались обвинительные нотки.
— Подозревал, — сознался Кэддерли.
— Тогда почему же ты позволил мне вызвать эту тварь? — спросил удивленный Дзирт. Ему ни за что не пришла бы в голову мысль о том, что Кэддерли может положить конец изгнанию чудовища. Но когда он вновь взглянул на старого жреца, то Дзирту показалось, что это нисколько не обеспокоило Кэддерли.
— Демон, как это всегда бывает с такими существами, может оказаться на Материальном уровне только с помощью жреца или чародея, — объяснил Кэддерли. — Любой из них, кто желает заполучить такую тварь, может найти многих и многих, ожидающих вызова, даже других бейлоров. Освобождение Эррту, если, конечно, он не соврал, не такое уж сложное дело.
Теперь Дзирт и Кэтти-бри поняли. Те, кто желал бы воспользоваться услугами демонов, не ощущал их нехватки: Бездна была полна могущественных тварей, преисполненных желания выбраться оттуда и посеять смуту среди смертных.
— Боюсь, — признался Кэддерли, — что этот бейлор ненавидит тебя, Дзирт, больше всего на свете. Он может, несмотря на его последние слова, выследить тебя, если когда-нибудь вернется в наш мир.
— О, я сам выслежу Эррту, — невозмутимо ответил бесстрашный Дзирт, и это вызвало улыбку на устах Кэддерли. Именно такой ответ он надеялся услышать от мужественного дроу. Жрец глубоко верил в то, что если битва начнется, то Дзирт и его друзья одержат победу и мучениям отца Дзирта наступит конец.
* * *
В тот же день, несколько позже, Вэйлан Майканти и Данкин Высокая Мачта добрались до Храма Парящего Духа. Возле него они обнаружили капитана Дюдермонта, который отдыхал в тени дерева, скармливая странного вида орешки белой белке.
— Это — Персиваль, — пояснил им Дюдермонт, протягивая руку белке. Как только Персиваль схватил угощение, Дюдермонт указал на Пайкела, который, как всегда, усердно трудился, ухаживая за своими многочисленными садами. — Пайкел — вон тот дворф — сообщил мне, что Персиваль — личный друг Кэддерли.
Вэйлан и Данкин обменялись недоумевающими взглядами: ни один из них не представлял себе, о чем мог говорить капитан.
— Впрочем, это не важно, — заметил Дюдермонт, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду. — Что нового на «Морской фее»?
— Ремонт идет вовсю, — ответил Вэйлан. — Многие рыбаки Кэррадуна помогают нам. Они даже нашли подходящее дерево для замены мачты.
— Они очень дружелюбны, эти люди из Кэррадуна, — вставил Данкин.
Дюдермонту нравились изменения, которые произошли в Данкине. Это уже не был тот грубый и самоуверенный посланец Тарнхила Эмбуирхана, который прибыл в первый раз на «Морскую фею» в поисках Дзирта До'Урдена. Как считал Вэйлан, Данкин показал себя прекрасным моряком и хорошим товарищем, и Дюдермонт собирался предложить ему стать членом экипажа «Морской феи», как только они выяснят, как вернуть корабль в Море Мечей.
— Робийярд в Кэррадуне, — неожиданно сказал Вэйлан, удивив капитана, хотя Дюдермонт, в сущности, никогда не сомневался, что чародей пережил шторм и в конце концов найдет их. — Или, по крайней мере, был там. Он мог уже вернуться в Глубоководье. И он сказал, что может доставить нас в наши края.
— Но это нам дорого обойдется, — добавил Данкин. — Ему понадобится помощь его собратьев, людей чрезвычайно алчных, даже по признанию Робийярда.
Это не очень обеспокоило Дюдермонта: правители Глубоководья наверняка компенсируют им любые издержки. Капитан заметил, как Данкин сказал «нам», и это ему понравилось.
— Робийярд говорит, что ему понадобится некоторое время для того, чтобы все это устроить, — закончил Вэйлан. — Но в любом случае нам нужно еще две недели для завершения ремонта «Морской феи», а здесь ее легче отремонтировать, чем в Глубоководье.
Дюдермонт только кивнул в ответ. Подпрыгивая, подошел Пайкел, и взгляды Вэйлана и Данкина обратились к нему. Дюдермонт был доволен. С возвращением «Морской феи» все устроится, в этом он не сомневался. Робийярд был очень знающим и преданным чародеем. Но капитан предвидел, что в ближайшем будущем ему предстоит расставание, ибо двое друзей (трое, считая Гвенвивар), вероятно, не вернутся на корабль или если и вернутся, то не надолго.
Глава 16
ПРИМАНКА ДЛЯ ЭРРТУ
— Долина Ледяного Ветра, — сказал Дзирт, не успели они выйти из комнаты, в которой вызывали демона.
Это удивило Кэддерли, но Кэтти-бри, услышав эти слова, поняла, о чем говорит Дзирт, и согласилась с его заключением.
— Да, демон отправится за хрустальным осколком, — пояснила она Кэддерли.
— Если Эррту когда-нибудь вернется в наш мир, он обязательно попытается завладеть артефактом, — добавил Дзирт.
Кэддерли ничего не знал о хрустальном осколке, но он понял, что, по мнению обоих друзей, речь идет об очень серьезном деле.
— Ты уверен, что разгадал планы бейлора? — спросил он Дзирта.
Дроу кивнул.
— Я впервые встретил Эррту на горе, открытой всем ветрам, возвышающейся над Гребнем Мира. Это Пирамида Кельвина, в Долине Ледяного Ветра, — объяснил он. — Демон пришел по зову чародея, который обладал Креншинибоном — хрустальным осколком, — могущественнейшим артефактом зла.
— А где сейчас этот артефакт? — спросил внезапно обеспокоенный Кэддерли. Ему приходилось иметь дело с подобными предметами: однажды, ради того, чтобы уничтожить один из них, он подверг опасности свою жизнь и жизни тех, кого любил.
— Он спрятан, — ответила Кэтти-бри. — Лавина захоронила его под снегом и камнем на склоне Пирамиды Кельвина.
Говоря это, девушка больше смотрела на Дзирта, чем на жреца, и выражение ее лица говорило о том, что она начинала разделять подозрения дроу.
— Этот предмет обладает чувствами, — напомнил ей скиталец. — Зловредное орудие, которое не примирится с одиночеством. Если Эррту вернется в наш мир, он направится в Долину Ледяного Ветра в поисках Креншинибона, и когда окажется неподалеку, артефакт позовет его.
Кэддерли согласился с ним.
— Вы должны уничтожить хрустальный осколок, — сказал он с удивившей их решительностью. — Это задача первостепенной важности.
Дзирт не был уверен в том, что согласен с такой расстановкой приоритетов, во всяком случае не сейчас, когда его отец, очевидно, был пленником бейлора. Но, конечно, мир стал бы значительно лучше без таких вещей, как Креншинибон.
— Но как можно уничтожить столь могущественный артефакт? — спросил дроу.
— Я не знаю. Для каждого артефакта существуют свои особые способы уничтожения, — ответил Кэддерли. — Несколько лет назад, когда я был молод, мой бог просил уничтожить Гируфу, обладающий чувствами зловредный предмет. Я вынужден был искать… просить помощи у великого красного дракона.
— «Несколько лет назад, когда я был молод», — повторила Кэтти-бри удивленным шепотом, так что никто этого не услышал.
— Поэтому я возлагаю это на вас — найти и уничтожить Креншинибон, артефакт, который вы называете хрустальным осколком.
— Я не знакома с драконами, — сухо заметила Кэтти-бри.
Дзирт когда-то знавал одного красного дракона, но не имел никакого желания снова встретиться с Гефестусом и надеялся, что Кэддерли предложит какой-нибудь другой способ.
— Когда вы завладеете артефактом и с Эррту будет покончено, принесите его мне, — сказал Кэддерли. — Вместе, под водительством Денеира, мы откроем, как можно уничтожить хрустальный осколок.
— По-твоему выходит, что достать его — плевое дело! — фыркнула Кэтти-бри.
— Едва ли, — сказал Кэддерли. — Но я твердо верю в это. Вам что, больше понравилось бы, если бы я сказал «если» вместо «когда»?
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — ответила Кэтти-бри.
Кэддерли широко улыбнулся и положил свою руку на сильные плечи девушки. Кэтти-бри не уклонилась от этого объятия, находя, что ей по-настоящему нравится жрец. В Кэддерли не было ничего, что стесняло бы ее, за исключением той беспечности, с которой, казалось, жрец относился к таким силам, как Эррту и артефакт.
— Но мы ведь не сможем достать хрустальный осколок из-под завала, — обратилась Кэтти-бри к Дзирту.
— Скорей всего он сам найдет путь оттуда, — сказал Кэддерли. — Возможно, он уже сделал это.
— Или Эррту обнаружит его, — добавил Дзирт.
— Итак, мы должны отправиться в Долину Ледяного Ветра и ждать? — раздраженно спросила Кэтти-бри, неожиданно осознавая весь масштаб задачи, стоявшей перед ними. — Сидеть там и нести службу стражей? Сколько веков?
Дзирта тоже не радовала такая перспектива, но теперь, когда Эррту, видимо, освободился, у дроу не было другого выхода. Мысль о возможности вновь увидеть Закнафейна удержала бы его сына на одном месте, если понадобится, не одно столетие.
— Примем то, что боги посылают нам, — сказал Дзирт Кэтти-бри. — Перед нами длинная дорога и, да, возможно, долгое ожидание.
— В Лускане есть храм Денеира, — вмешался Кэддерли. — Это неподалеку от места, именуемого Долиной Ледяного Ветра, не так ли?
— Ближайший город к югу от гор, — ответил Дзирт.
— Я могу доставить вас туда, — сказал Кэддерли. — Мы втроем можем отправиться в Лускан с помощью ветра.
Дзирт обдумал предложение жреца. Была уже почти середина лета, и многие купцы проходили через Лускан, направляясь в Десять Городов за ценными резными изделиями из кости форели. Если Кэддерли сможет быстро доставить их в Лускан, они легко присоединятся к какому-нибудь каравану, следующему в Долину Ледяного Ветра.
Но вдруг Дзирт вспомнил еще кое-что.
— А как же наши друзья? — спросил он.
Кэтти-бри и Кэддерли посмотрели друг на друга.
Они почти забыли о Дюдермонте и находящейся на берегу «Морской фее».
— Я не могу взять всех, — признался Кэддерли. — И конечно, не могу перенести корабль.
— Но мы должны идти, — сказал Дзирт Кэтти-бри.
— Остается надеяться, что Дюдермонту понравится плавать по озеру, — саркастично заметила девушка. — Вокруг не так уж много пиратов, а если он поднимет все паруса, то улетит на милю в эти вонючие леса!
Дзирт сразу сник.
— Пойдем поищем капитана, — сказал он. — Может быть, удастся вернуть Гаркла Гарпелла. Он доставил «Морскую фею» в озеро, пусть и возвращает ее в море.
Кэтти-бри пробурчала что-то себе под нос. Дзирт не разобрал ее слов, однако, зная, что девушка думает о Гаркле, мог легко догадаться, что именно она сказала.
Они обнаружили Дюдермонта, Вэйлана и Данкина сидящими рядом с Айвэном и Пайкелом возле главного входа в Храм Парящего Духа. Дюдермонт рассказал им новости о Робийярде и о плане возвращения в Море Мечей. Кэтти-бри и Дзирт с облегчением взглянули друг на друга, а Дюдермонт знал их достаточно хорошо для того, чтобы понять суть происходящего.
— Вы покидаете нас, — заключил он. — Вы не сможете ждать эти две или три недели, которые понадобятся Робийярду, чтобы подготовить наше возвращение.
— Кэддерли может доставить нас в Лускан, — ответил Дзирт. — Менее чем через две-три недели я надеюсь оказаться в Десяти Городах.
Эти новости омрачили беззаботную прежде беседу. Даже Пайкел, который едва ли знал, о чем говорят остальные, испустил длинное и безнадежное «ооооо!».
Дюдермонт попытался найти другой выход из ситуации, но понимал, что его место было здесь, на «Морской фее», а у Дзирта и Кэтти-бри не было иного выбора, кроме как следовать своим путем. Кроме того, Дюдермонт помнил их реакцию на сообщение Айвэна о том, что Бренор покинул Мифрил Халл. Дзирт сказал, что возвращается в Десять Городов, в Долину Ледяного Ветра. Вероятно, именно туда направился Бренор.
— Возможно, если мы вернемся на Побережье Мечей прежде, чем погода ухудшится, я поведу «Морскую фею» в Море Плавучего Льда, — сказал Дюдермонт, по-своему прощаясь с друзьями. — Я бы хотел посетить эту вашу Долину.
— Мой дом, — торжественно сказал Дзирт.
Кэтти-бри кивнула Дзирту и Дюдермонту. Она всегда чувствовала себя не в своей тарелке, когда речь шла о прощании, а это был тот самый случай.
Настало время отправляться домой.
Глава 17
ЧУВСТВО ВЛАСТИ
Стампет Скребущий Коготь с трудом поднималась по заснеженному склону Пирамиды Кельвина. Она знала, что сильно рискует, ибо в Долине Ледяного Ветра снега таяли вовсю, а гора была не столь высока, чтобы температура здесь оставалась ниже точки замерзания. Стампет ощущала, как влага просачивается сквозь толстую кожу сапог, и неоднократно слышала предательский ропот будто бы жалующегося снега.
Упрямая жрица продолжала идти вперед. Весь склон мог съехать вниз: на Пирамиде Кельвина, где снег таял быстро, лавины не были редкостью. Но в тот момент Стампет чувствовала себя настоящей искательницей приключений, бросившей вызов земле, по которой, как она полагала, никто не ступал многие годы. Она мало знала об истории этих мест, так как пришла в Мифрил Халл вместе с Дагнабитом и дворфами из Цитадели Адбар, и была слишком занята работой в шахтах, чтобы прислушиваться к историям, которые члены Клана Боевого Топора рассказывали о Долине Ледяного Ветра.
Стампет не знала и о самой знаменитой лавине на этой горе. Она даже не ведала, что Дзирт и Акар Кессел сражались здесь в своем последнем бою, пока земля не ушла из-под их ног и не погребла Кессела.
Жрица остановилась и полезла в мешочек, достав кусок свиного сала. Она произнесла небольшое заклинание и приложила сало к сжатым губам, приводя в действие волшебство, отгоняющее простуду. Внизу быстро наступало лето, но здесь, наверху, ветер был холодным, а ноги у нее промокли. В тот же момент Стампет вновь услышала особенный ропот снега и подняла глаза на вершину горы, которая была в двух сотнях футов от нее. Впервые она подумала о том, сможет ли добраться туда.
Пирамида Кельвина, конечно, была не очень высокой горой. Возле Адбара, где родилась Стампет, или около Мифрил Халла такую возвышенность вообще назвали бы холмиком. Подумаешь, тысяча футов! Но здесь, среди плоской тундры, она казалась горой, а Стампет Скребущий Коготь была дворфом, считавшим, что основная цель любой горы — бросить вызов покорителям высоты. Она знала, что разумнее было бы подождать позднего лета, когда на Пирамиде Кельвина оставалось бы мало снега, но жрица никогда не отличалась терпеливостью. И гора не являла бы собой серьезного вызова без этого опасного, съезжающего снега.
— Не вздумай на меня падать! — сказала Стампет горе. — И не смей отправлять меня вниз!
Она говорила слишком громко, и, как бы в ответ, гора издала жуткий гул. Неожиданно Стампет заскользила назад.
— О, будь ты проклята! — завопила она, поднимая свой огромный ледоруб и ища, за что бы зацепиться. Она споткнулась и упала на спину, но смогла крепко всадить ледоруб в камень, выступавший из-под снега. Все ее мышцы напряглись, когда сверху по склону понесся снег, но лавина оказалась не слишком большой, и через минуту все вновь успокоилось, утихло и отдаленное эхо. Стампет выбралась из огромного сугроба, в который превратились и она, и удержавший ее камень.
И тут она заметила осколок льда, лежавший на обнаженной теперь земле. Сначала она не обратила на него особого внимания. Надо было тщательно стряхнуть с себя снег, пока он не растаял и не промочил окончательно ее уже влажную одежду.
Но взгляд жрицы все время возвращался к кристаллу. Он не казался чем-то необычным, просто кусок льда. И все же у нее возникло какое-то глубокое внутреннее чувство, что это нечто большее.
В течение нескольких минут Стампет удавалось отгонять от себя необъяснимые мысли и готовиться к продолжению восхождения. Но кристалл продолжал взывать к ней на подсознательном уровне, маня нагнуться и подобрать его.
Прежде чем она успела осознать, что делает, осколок оказался в ее руке. Это не лед, сразу же поняла жрица, так как кристалл был теплым на ощупь и каким-то успокаивающим. Она поднесла его поближе к глазам. Осколок был похож на сосульку с прямоугольными гранями, около фута длиной. Помедлив немного, Стампет сняла перчатки.
— Кристалл, — тихо сказала она, ибо этот теплый предмет не был скользким, подобно куску льда. Стампет закрыла глаза, сконцентрировавшись на своих ощущениях, пытаясь почувствовать истинную температуру предмета.
— Мое заклинание, — прошептала жрица, подумав, что она раскрыла тайну кристалла. Она произнесла что-то нараспев, рассеивая волшебство, вызванное недавно, чтобы отогнать холод.
Но кристалл оставался теплым. Стампет потерла об него руки, и тепло распространилось по всему ее телу, согрев даже мокрые ноги.
Жрица поскребла подбородок и огляделась: не переместила ли лавина еще чего-нибудь. Но все, что она видела вокруг, было белым, серым и коричневым. Привычный невыразительный гобелен поверхности Пирамиды Кельвина рассеял ее подозрения. Она вновь подняла вверх хрустальный осколок, наблюдая за игрой солнечного света в его глубине.
— Может быть, это магическое средство против холода, — рассуждала она вслух. — Кто-то принес его с собой в долину. Возможно, он искал какое-то сокровище или поднялся сюда, чтобы получше оглядеться вокруг, думая, что кристалл защитит его. Что ж, против холода — да, — заключила Стампет, — но не против лавины, которая погребла человека.
Ну вот, она с этим разобралась. Стампет чувствовала, как ей повезло: она нашла такую полезную вещь. Жрица посмотрела на юг, где виднелись в сером тумане высокие пики Гребня Мира, постоянно покрытые снегами. Неожиданно она подумала о том, как пригодится ей хрустальный осколок. Любая гора покорится Стампет, если у нее будет такая защита. Она могла бы взойти на все вершины за одно путешествие, и ее имя будет почитаться среди дворфов!
Так Креншинибон, хрустальный осколок, обладающий разумом коварный артефакт, вновь заработал, вкрадчиво внушая Стампет надежды на выполнение самых сокровенных ее желаний. Креншинибон сразу понял, что его новый владелец не просто дворф, а жрица дворфов, и не очень этому порадовался. Дворфы славились своим упрямством и стойкостью к магии. Но все же артефакт зла радовался тому, что выбрался наконец из снегов, что кто-то появился на Пирамиде Кельвина и извлек его на свет.
Хрустальный осколок снова находился среди живых, там, где он мог сеять смерть и разрушение.
* * *
Он пробирался по штольням, пытаясь шагать в ритме стучащих молотков дворфов. Привыкший к звездам над головой, он чувствовал себя крайне неуютно в тесном пространстве; иногда высокому Киерстааду приходилось вставать на четвереньки, чтобы протиснуться в низкие сводчатые проходы.
Заслышав чьи-то шаги, он остановился и вжался в стену. Юноша не был вооружен, хотя здесь, в шахтах дворфов, его едва ли встретили бы дружелюбно, особенно после неприятной встречи Бренора с Берктгаром. Отец Киерстаада, Рэвйяк, конечно, приветствовал возвращение Бренора, но тем не менее в племени явно ощущалась напряженность. Берктгар и его сторонники оказывали колоссальное давление на Рэвйяка, стремясь восстановить прежнее тотальное недоверие ко всем, кто не принадлежал к их роду. Рэвйяк был достаточно мудр, чтобы понимать, что если он начнет слишком сильно конфликтовать с Берктгаром, то может вообще потерять контроль над племенем.
Киерстаад видел это и испытывал смешанные чувства. Он оставался на стороне отца, верил, что дворфы были его друзьями, но аргументы Берктгара действовали и на него. Все связанное со старым, традиционным образом жизни — охота в тундре, молитвы, обращенные к духам убитых животных, — казалось таким удивительным юноше, который провел последние несколько лет в общении с жалкими торговцами и в сражениях против темных эльфов.
Дворфы прошли, не заметив Киерстаада, и юноша вздохнул свободнее. Он помедлил минутку, чтобы сориентироваться, припоминая, через какие туннели он прошел и где, как он полагал, находятся покои вождя Клана Боевого Топора. Многие дворфы отправились в тот день в Брин Шандер, чтобы забрать оттуда закупленные Бренором припасы. Остававшиеся в шахтах работали в более глубоких штольнях, энергично разрабатывая жилы драгоценных минералов.