7.1. Отношение НОРД «Русь» к религиозным объединениям определяется следующими положениями:
7.1.1. члены НОРД «Русь» исповедуют Никео-Константинопольский Символ Веры, принятый на I и II Вселенских Соборах в 325 и 381 годах соответственно:
«Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и вополотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь».
7.1.2. руководители должны прилагать усилия к тому, чтобы получить у епархиальных властей благословение на работу единицы/соединения;
7.2. Отношение НОРД «Русь» к российским общественным и политическим организациям определяется следующими положениями:
7.2.1. НОРД «Русь» стремится к дружественным отношениям и сотрудничеству со всеми организациями, разделяющими идейные положения НОРД «Русь»;
7.2.2. НОРД «Русь» организация национальная и внепартийная, но в нее могут входить руководители, принадлежащие к различным политическим течениям, чья деятельность не противоречит Уставу НОРД «Русь».
7.2.3. НОРД «Русь» - вне политики и не участвует в политической деятельности, партийная пропаганда в организации запрещена;
7.2.4. взрослые члены НОРД «Русь» могут в частном порядке бывать на политических собраниях; в таких случаях они не имеют права быть в форме и выступать от имени НОРД «Русь»;
7.2.5. несовершеннолетним членам НОРД «Русь» партийная деятельность запрещена;
7.2.6. для членов НОРД «Русь» неприемлемо сотрудничество с любыми экуменическими, сектантскими и масонскими объединениями, а так же объединениями, чья деятельность или идейные положения противоречат Уставу НОРД «Русь».
УСТАВ И ДОПОЛНЯЮЩИЕ ЕГО ИНСТРУКЦИИ
8.1. Настоящий Устав НОРД «Русь» может быть изменен только Съездом РС НОРД «Русь» большинством в 2/3 голосов. Все другие распоряжения и инструкции, в случае их расхождения с Уставом, являются недействительными. В неясных и спорных случаях Устав подлежит истолкованию ГСЧ.
8.1.1. Пункты 1.6 и 8.1.1 настоящего Устава изменению не подлежат.
8.2. Дополняющие Устав распоряжения и инструкции, в порядке важности, состоят из:
8.2.1. положений НОРД «Русь»;
8.2.2. приказов Капитан-Командора НОРД «Русь»;
8.2.3. инструкций ВОУ, ГСЧ и Штаба НОРД «Русь»;
8.2.4. приказов и инструкций СЧ, начальников соединений и единиц, обязательных для исполнения по подчинению.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
9.1. Настоящий Устав был принят на Учредительном Съезде Национальной Организации Разведчиков «Русь» с 3 по 5 октября 1998 года и утвержден Капитан-Командором инструктором Олегом Денисенко в приказе № 2 от 9 октября 1998 г.
9.2. Изменения, внесенные по итогам Съездов НОРД «Русь», утверждены в приказах № 20 от 25.10.2001 и № 74 от 25.10.2008.
ПРИЛОЖЕНИЕ А
БЕЛАЯ ИДЕЯ
Белое дело не нами началось, не нами и кончится. Но силою исторических судеб нам пришлось поднять ныне его знамя в России и мы несем это знамя с чувством величайшей духовной ответственности. Не мы создали его: оно древне, как сама Русь; мы только стали под него, опять как бывало, в час смуты и разложения. Мы знаем тех вождей и строителей русского национального дела, которые не раз на протяжении русской истории становились под это знамя, скликали верных сынов родины и, претворяя чувство в волю и слово в дело, выводили Россию из бед и опасностей. Мы знаем эти имена и эти деяния; и знание это только усиливает и углубляет наше чувство ответственности и повышает те требования, которые мы сами к себе предъявляем. Но именно продолжение этой традиции пробуждает в нас надежду, что мы сумеем быть достойными этого знамени; что честна и грозна будет наша борьба под ним; что мы донесем его до конца и передадим его нашим детям. Мы знаем, что на нем начертано. Мы знаем к чему оно нас обязывает. Но мы знаем также, что в верности ему - спасение и возрождение России.
Мы стали под его знамя потому, что иначе мы не могли и не хотели; ибо нас поставила под него любовь к России, которая сильнее нас, и честь России, без которой жизнь на земле теряет для нас цену. Это мы чувствовали с самого начала; с тою же силою мы чувствуем это и теперь. Наши братья, замученные в подвалах и павшие в боях, - засвидетельствовали это жизнью и смертью. И поэтому, куда бы ни привела нас белая борьба, мы, прежде всего, с благоговением вспоминаем о них.
В едином, общем деле они опередили нас; они уже совершили и победили; они донесли наше знамя до конца и показали, как можно и должно строить родину, умирая за нее. Их дух, их деяния, их слова живы среди нас; мы помним их; мы гордимся ими; мы сами хотели бы совершить то, что они совершили. И поэтому мы стремимся, прежде всего, сохранить историческую правду об их деяниях, подлинную правду о том, что было: какие события вызвали белую борьбу, как она началась и возникла; чего хотели, что думали и что совершали те, которые становились под белое знамя. Мы знаем, что эта строгая и подлинная историческая правда таила в себе с самого начала ту духовную правду, ту идею и правоту, которой они служили и которой мы будем служить и впредь. И вот, пусть повествования нашей Летописи вскроют помыслы, цели и деяния белой борьбы, ее прорывы и подвиги, ее победы, неудачи и заблуждения. И вскрытые неудачи пусть дадут нам лучшее разумение белого дела; а вскрытые заблуждения пусть оттенят чистоту и верность нашего знамени и нашей идеи. И пусть на этом пути правда истории осветит правоту духа.
То, чего мы ищем - это не пристрастное восхваление, и не замалчивание, и не преувеличение; но историческое освещение и умудрение. Белая борьба нуждается в летописи, а не в идеализации; в верном самопознании, а не в создании легенды; в удостоверении, а не в искажении. То, что было, то было в действительности; и никто никогда не отнимет у нас бывшего и не вычеркнет его из истории России. Мы хорошо знаем, какие духовные ключи породили белое течение наших дней, какие чувства и намерения одушевляли его деятелей, к каким деяниям это их вело и приводило. Нам надлежит лишь удостоверить прошлые исторические факты и тем вернее и глубже раскрыть движущую идею белой борьбы, а грядущие события и беспристрастная история доделают и допишут остальное.
Движущая идея белой борьбы проста, как сердце честного патриота; сильна, как его воля; глубока, как его молитва о родине. Она вела белых с самого начала; и тогда, когда их сознание не могло еще сформулировать ее; она поведет их и далее, после того, как она будет до конца осознана и выговорена. Без нее вооруженная белая борьба была бы обычною гражданскою войной; с ней и через нее - она возрождала древнюю русскую патриотическую традицию и знаменовала зарождение новой, государственно-здоровой России… В то время, когда вооруженная борьба только еще начиналась, бывало так, что борющиеся вливались в нее по отрицательному признаку; по признаку неприятия коммунистической революции. Однако, бороться с коммунистами можно было по разным побуждениям и мотивам, - и личным, и партийным, и имущественным, и мстительным; и те, кто боролись по этим не белым побуждениям, бывали, конечно, драгоценны в сражении, но бывали и опасны для белого дела вне боя… Но тогда уже многие, очень многие, именно те, кто составляли основное, неутомимое ядро борцов, носили в своем сердце то положительное, - простое, сильное и глубокое, - что образует природу белого сердца и белой воли. С тех пор неудачи и испытания, соблазны слева и справа - отметали и отвевали все шаткое и небелое от крепкого и белого. Время шло. Те, кто выдержали горнило боя и разоруженного лагеря, вступили затем в горнило черной работы и рассеянного изгнанничества. Это горнило еще не изжито нами. Но, может быть, не за горами и его конец и тогда круг подготовительных испытаний будет нами пройден. И сквозь весь этот круг мы пронесли и пронесем наше знамя, нашу идею, простую, сильную и глубокую.
Эта идея выношена нами в военной борьбе с революцией и коммунизмом; но белое дело не исчерпывается этой борьбою и не сводится к ней. Вот уже шесть лет, как белая армия лишена оружия и не сражается с коммунистами; а ее дух не поколеблен, ее цели не померкли, ее бытие не потеряло смысл. И дух ее, и смысл ее будут жить неумаленными и в том случае, если исторические судьбы не приведут ее в дальнейшем к возобновлению прервавшейся вооруженной борьбы. Белое дело по необходимости велось и, может быть, будет вестись и далее - мечом; но меч совсем не есть его единственное оружие. Белый дух будет верен себе и в гражданском служении, и в созидающем труде, и в воспитании народа. Пройдут определенные сроки, исчезнут коммунисты, революция отойдет в прошлое; а белое дело, возродившееся в этой борьбе, не исчезнет и не отойдет в прошлое: дух его сохранится и органически войдет в бытие и строительство новой России. Ибо возродившееся в отрицании, белое дело отнюдь не исчерпывается отрицанием; собрав свои силы в гражданской войне, оно отнюдь не питается гражданскою войною, не зовет к ней во что бы то ни стало и не угасает вместе с нею; пробужденное революцией, оно отнюдь не сводится к «контр-революции»; борясь против гибельной химеры коммунизма, оно отнюдь не выдыхается вместе с этой химерой; восставая против интернационала и его предательства, оно имеет свой положительный идеал родины. Поэтому, неправы все те, кто думает или говорит, что белое дело есть то же самое, что «вооруженная контрреволюция».
Эта неправда связана с другою такою же неправдою, будто белое дело есть дело «сословное» и «классовое», дело «реставрации» и «реакции». Мы знаем, что есть «сословия» и «классы», особенно сильно пострадавшие от революции. Но ряды белых борцов всегда пополнялись и будут пополняться совершенно независимо от личного и сословного ущерба, от имущественного и социального убытка. И в наши ряды с самого начала становились те, кто все потерял, и те, кто ничего не потерял и все мог спасти. И в наших рядах с самого начала были и будут до конца люди самых различных сословий и классов, положений и состояний; и притом потому, что белый дух определяется не этими вторичными свойствами человека, а первичным и основным - преданностью родине. Белые никогда не защищали и не будут защищать ни сословного, ни классового, ни партийного дела: их дело - дело России - родины, дело русского государства. И самая белизна личной воли определяется именно этой способностью - жить интересами целого, бороться не за личный прибыток, а за публичное спасение, потопить и сословное и классовое, и партийное дело - в патриотическом и государственном. И понятно, что те, кто не приспособлен к этому, - не выдерживают и обсыпаются налево и направо.
Подобно этому, белое дело никогда не было и не будет делом «реставрации» и «реакции». Быть может, есть люди, которые желали бы механически поставить все на старое место, но среди нас нет таких людей. Мы не политическая партия и не обязаны иметь выработанную политическую программу; среди нас есть место людям различных уклонов, оценок и влечений. Но суровая борьба научила нас глубже всматриваться в исторические события и трезво оценивать условия реальной жизни. И поэтому мы свободны и от революционных, и от реакционных предрассудков; и то, чего мы желаем для России, это - исцеление и возрождение, здоровье и величие, а не возврат к тому недугующему состоянию, из которого выросла революция со всем ее позором и унижением.
Прийдет время, когда белое движение примет форму патриотического ордена и породит национальную политическую партию. Сейчас это время еще не пришло: белая организация еще оторвана от своего государственного лона; она еще не освободила Россию. И потому она имеет и должна иметь ныне форму невооруженной армии, облеченной в ризу «Обще-Воинского Союза». Эта организация не завершила еще своего исторического испытания. И задача ее ныне состоит в том, чтобы углубить, очистить и укрепить свой дух, соблюсти свои личные силы и свою организацию, осознать свою идею и пребыть до конца в верности своему знамени.
Белое дело требует, прежде всего, белого духа. Утратить дух, значило бы утратить все; соблюсти и укрепить его, значит спасти главное и выполнить нашу историческую миссию. Дух может и не иметь политической программы; но он имеет свои основоположения, свои неоспоримые аксиомы. Формулировать эти аксиомы значит вы-говорить нашу идею. Эта идея редко нами выговаривается; но живет она во всех нас, в нашем чувстве, в нашей воле, в наших поступках. Это значит, мы живем ею. И вот, эта жизнь - вера в нее, борьба за нее, смерть за нее и составляет наше белое дело. И главной нашей заботой должно быть ныне то, чтобы белое дело, жившее и до нас, но не раз затеривавшееся в истории России, сохранилось после нас и творчески вошло в жизнь нашей родины. Ибо мы должны быть уверены, что если бы Россию вела белая идея, то не было бы вовсе революционного крушения; и если бы белые девизы владели русскими сердцами, то Россия и ныне цвела бы во всей своей духовной красоте и во всем своем государственном величии.
По глубокому смыслу своему белая идея, выношенная и созревшая в духе русского православия, есть идея религиозная. Но именно поэтому она доступна всем русским - и православному, и протестанту, и магометанину, и внеисповедному мыслителю. Это есть идея борьбы за дело Божие на земле; идея борьбы с сатанинским началом, в его личной и в его общественной форме; борьбы, в которой человек, мужаясь, ищет опоры в своем религиозном опыте. Именно такова наша белая борьба. Ее девиз: Господь зовет, сатаны убоюсь ли?
Поэтому, если белые берутся за оружие, то не ради личного и частного дела и не во имя свое: они обороняют дело духа на земле и считают себя в этом правыми перед лицом Божиим. Отсюда религиозный смысл их борьбы: она направлена против сатанинского начала и несет ему меч; но внутренно она обращается к Богу и возносит к нему молитву. Господь не влагает нам в руки меч; мы берем его сами. Но берем его не ради себя и сами готовы погибнуть от взятого меча. И из глубины этой духовной трагедии мы обращаем к Нему наш взор и нашу волю. И в жизни наша борьба и наша молитва являются единым делом. Девиз его: моя молитва, как мой меч; мой меч, как молитва.
Это означает, что белая идея есть идея волевая. Пассивный мечтатель, колеблющийся, сентиментальный, робкий - не шли и не пойдут в белые ряды. Белый - человек решения и поступка, человек терпения, усилия и свершения. Жизнь есть для него действие, а не состояние; акт, а не стечение обстоятельств. Ему свойственно двигаться по линии наибольшего, а не наименьшего сопротивления. Ему свойственно не созерцать свою цель и не мечтать о ней, а пробиваться к ней и осуществлять ее. Поэтому его девиз: умей желать, умей дерзать, умей терпеть. И еще: в борьбе закаляюсь, в лишениях крепну.
И все это во имя идеала, которому белое сердце предано, во имя которого белая воля напряжена. Жизнь без идеала, жизнь безыдейного авантюриста и карьериста непонятна и отвратительна белой душе. Белый живет чем-то таким, чем поистине стоит жить, стоит потому, что за это стоит и умереть. Этот идеал для него не мечта, а волевая задача; не предмет пассивного воображения, а предмет живых усилий. Он любит его огнем своей души и любовь эта может стать грозою. И поэтому девиз его: грозная любовь, честная борьба.
Это значит, что белый дух покоится, прежде всего, на силе личного характера. Люди слабохарактерные и бесхарактерные, ни в чем на смерть не убежденные, с двоящимися мыслями и нецельными желаниями - или не шли в ряды белых, или скоро уходили из них. Напротив, человек с характером всегда находил себе здесь братьев по духу. Характер белого состоит в том, что он предан своей святыне; из нее вырастает его жизненное слово; а за словом следует его дело. Он верит в то, что исповедует; и делает то, что говорит. От этой цельности - его сила; от этой силы - его самообладание. От цельности и самообладания - его жизненная прямота и его презрение ко всяческим нашептам, ко всякой лжи, кривизне и интриге. И поэтому его девизы гласят: моя святыня, мое слово, мое дело. И еще: владею собою. И, наконец, с поднятым забралом…
ИВАН ИЛЬИН
1 см. цитату из работы И.Ильина в Приложении А