Советское общество 1970-х-начала 1980-х, разумеется, не было идеологически однородным. Очевидная неспособность брежневского режима решить социально-экономические проблемы страны, явное несоответствие между пропагандистской картиной всеобщего благополучия и убогой реальностью, безразличие власти к интересам частного человека с неизбежностью привели к тому, что КПСС теряла своих идейных сторонников, утрачивала влияние как на интеллигенцию, так и на другие социальные слои. Общественное сознание освобождалось от коммунистической мифологии, система партийной пропаганды, включавшая в себя ангажированные литературу, искусство и науку, уже не справлялась со своими задачами, а демонстрация идеологической преданности партии морально осуждалась значительной частью общества.
Среди творческой интеллигенции все более массовым становилось политическое безразличие, а вольномыслие и фрондерство в узком дружеском кругу у большинства ее представителей прекрасно уживалось с идеологическим конформизмом перед лицом государственных институтов. Наряду с пассивным неприятием официоза наблюдался и рост несанкционированной властью общественной активности, которая постепенно подтачивала тоталитарный режим, хотя чаще всего не имела явно выраженной политической окраски. Эзопов язык стал языком либеральной интеллигенции, неортодоксальные публикации проникали в официальную печать, с театральных подмостков порой звучали реплики, ускользнувшие от внимания цензуры, на семинарах официальных литературных объединений нередко высказывались смелые, независимые суждения. В некоторых государственных учреждениях проводились выставки художников-нонконформистов, выступления отлученных от официальной сцены бардов и поэтов, стихи которых не допускались к печати.
Однако подлинная свобода слова, мысли и творчества была возможна только вне контролируемых партийной властью государственных структур. Для реализации этой свободы независимое культурное движение создало устойчивые формы – в городе проводились квартирные чтения и выставки, работали семинары и студии, все более широкое распространение получал разнообразный самиздат.
К середине 1970-х в Ленинграде сформировалась единая неофициальная культурная среда, чему во многом способствовал приход в литературу нового поколения авторов – поколения, сложившегося в брежневскую эпоху и не отягощенного грузом иллюзорных надежд на либерализацию коммунистического режима. Большинство из них в той или иной мере отвергало «достижения» современной советской литературы и не желало иметь дело с Союзом писателей, вполне сознавая и принимая свое положение непубликуемых авторов. Порвав с государственными научными и культурными учреждениями, писатели, поэты, философы, критики, художники и искусствоведы все чаще осваивали профессии сторожей, дворников, лифтеров и кочегаров (последняя профессия оказалась у литераторов-неофициалов особенно популярной). Низкий социальный статус предоставлял высокую степень свободы для творческой деятельности, независимость от руководства и контроля со стороны власти.
Можно выделить следующие особенности, характерные для сформировавшегося культурного движения:
- осознание участниками культурного движения специфики неофициальной культуры и ее особого места в общекультурном контексте;
- консолидация разрозненных литературных групп и кружков, прежде не связанных друг с другом; переход от «кружковой» замкнутости к общекультурным акциям; образование единой литературной среды;
- становление устойчивых форм неофициальной культурной жизни – семинаров, квартирных выставок, чтений; появление «толстых» самиздатских журналов;
- попытки диалога с властью на равных; борьба за легализацию независимого культурного движения, за открытый доступ к читателю и зрителю при условии сохранения нравственных и эстетических принципов неофициальной культуры;
- разрыв части творческой интеллигенции с научными и культурными госструктурами; ее отток на социальную периферию, освоение литераторами и художниками профессий сторожей, кочегаров, лифтеров и т.п.; отделение независимого культурного движения от официальных творческих союзов;
- эмиграция десятков активистов культурного движения, многие из которых сохранили связи с оставшимися; создание представителями третьей волны эмигрантских журналов; начало систематической публикации произведений ленинградских неофициальных авторов за границей.
Выставки художников-нонконформистов. Сборник «Лепта».
Толчком к началу нового этапа развития неофициальной культуры послужили организованные выступления московских и ленинградских художников-нонконформистов. 15 сентября 1974 в Москве, в Беляево, впервые в СССР состоялась несанкционированная открытая выставка неофициального искусства. Она завершилась варварским разгоном художников и зрителей с помощью бульдозеров и потому вошла в историю как «Бульдозерная выставка». Волна общественного негодования по поводу расправы над художниками и их картинами вынудила власти разрешить 29 сентября кратковременную выставку под открытым небом в Измайловском парке.
После Москвы настала очередь Ленинграда. Здесь первая официально разрешенная выставка художников-нонконформистов состоялась 22-25 декабря 1974 в ДК им. Газа, а 10-20 сентября 1975 в ДК «Невский» с большим размахом прошла вторая выставка с участием 88 художников, большинство из которых прежде были известны только по квартирным выставкам. История «газаневского» художественного движения давно стала предметом внимательного изучения и всесторонне описана искусствоведами.
Первые разрешенные выставки ленинградского свободного искусства, получившие общественное звучание, подтолкнули литераторов к организованным действиям в защиту своих творческих прав. Пробным шаром на этом пути стал коллективный поэтический сборник «Лепта», идея которого возникла в начале 1975 в кругу неофициальных литераторов. Редколлегия в составе Юлии Вознесенской, Бориса Иванова, Виктора Кривулина, Константина Кузьминского и Евгения Пазухина просмотрела стихи около 100 авторов и отобрала для сборника произведения 32 поэтов, после чего отправила письмо в секретариат Союза писателей с предложением опубликовать «Лепту». Не удостоившись ответа чиновников (среди которых были и писатели умеренно-либеральных взглядов, во времена хрущевской «оттепели» стоявшие в оппозиции к сталинистскому руководству СП), инициативная группа направила рукопись в издательство «Советский писатель»; после нескольких закрытых обсуждений и внутренней рецензии-доноса коммунистического ортодокса П. Выходцева сборник был издательством отклонен.
В отличие от группы «Горожане», десятилетием ранее пытавшейся добиться публикации своего сборника, составители «Лепты» защищали права не отдельной литературной группы, а всей не допущенной к печати по идеологическим или эстетическим причинам поэзии. Отказ напечатать сборник, составленный с учетом возможных претензий цензурного характера и не содержавший ни политической, ни идеологической крамолы, фактически означал демонстративный отказ от признания факта существования независимой литературы. Это обозначило окончательный разрыв независимых авторов не только с «махровым» официозом, но и с добившимися номенклатурных высот либералами-шестидесятниками. Неудавшаяся попытка легализации неофициальной литературы ускорила появление свободных от цензуры самиздатских журналов, потребность в которых стала остро ощущаться.
«37», «Часы» и «Обводный канал».
После «Лепты» естественным шагом неофициальных авторов стала подготовка издания, в котором какие-либо идеологические ограничения не принимались в расчет. Весной 1976 на собрании авторов «Лепты» и художников из Товарищества экспериментальных выставок (ТЭВ) была избрана общественная редколлегия во главе с Юлией Вознесенской, которая начала работу над самиздатским альманахом стихов и графики «Мера времени». Выход этого издания был пресечен КГБ, под разными предлогами арестовавшим троих членов редколлегии и вынудившим к эмиграции четвертого. Власть пыталась разрешить конфликт с неофициальными литераторами привычными силовыми методами. Однако время, когда эти методы обеспечивали безоговорочную победу, ушло в прошлое. Литераторы не сдались, самиздат получил дополнительный импульс к развитию.
В том же году в Ленинграде появились два периодических издания, каждое из которых сыграло заметную роль в развитии независимого культурного движения.
Весной 1976 вышел 1-й номер литературно-художественного и религиозно-философского журнала «37» (датирован январем), который сразу занял видное положение в ленинградском самиздате. Название журнала соответствовало номеру квартиры, снимаемой супругами Виктором Кривулиным и Татьяной Горичевой пополам с Львом Рудкевичем (Курляндская ул., д. 20, кв. 37), где в то время проводился Религиозно-философский семинар. Ведущее место в журнале занял отдел философии и религии, основу которого составляли материалы этого семинара; в других отделах печатались проза, поэзия, переводы, критика, публицистика и хроника культурной жизни, существовал отдел публикаций. По словам Виктора Кривулина, «важной задачей журнала было не доказать всем возможность существования независимой культуры, а ощутить границу допустимого высказывания и обозначить пределы интеллектуальной свободы человека в тогдашних условиях». Другой задачей, которую ставили перед собой издатели, было включение русской культуры в контекст современной мировой культурной ситуации. Многие материалы из «37» перепечатывались другими журналами самиздата и публиковались за границей. Журнал прекратил существование в марте 1981 на 21-м номере под давлением КГБ и в связи с эмиграцией его основных авторов и редакторов.
В июне 1976 вышел 1-й номер журнала (первоначально – альманаха) «Часы». Основу первых четырех номеров составили произведения, собранные Борисом Ивановым для неосуществленной антологии неофициальной литературы, в том числе рассказы и повести Рида Грачёва, Александра Севостьянова, Александра Морева, Федора Чирскова, Андрея Арьева, Нины Катерли, Владимира Алексеева; были опубликованы также стихи Виктора Кривулина, Бориса Куприянова, Михаила Генделева, Роальда Мандельштама, Аркадия Драгомощенко, аналитические и публицистические статьи Петра Болдырева, Бориса Иванова, переводы работ крупных зарубежных философов и другие материалы. В журнале сложились разделы прозы, поэзии, литературной критики и переводов, а также отдел изобразительного искусства, который вел Ю. Новиков. Титул «журнал» закрепился за изданием с 1978, после того как в нем стала публиковаться хроника: обзоры художественных выставок, отчеты о докладах и дискуссиях на квартирных литературных вечерах и семинарах, другая информация о жизни неофициальной культурной среды. Общественную редколлегию журнала возглавлял Борис Иванов, позже – совместно с Борисом Останиным; в разные годы в редколлегию входили известные представители «второй культуры» – прозаики, поэты, критики и философы.
Четкая периодичность, наличие постоянных разделов и платная подписка (плата за номер покрывала затраты на машинописные работы и бумагу) составляли важную особенность «Часов»; это, наряду с осторожной политической линией редколлегии, во многом содействовало рекордному для самиздата долголетию – журнал выходил 14 лет и прекратил свое существование только в 1990 на 80-м номере. За эти годы в «Часах» были опубликованы произведения более 400 отечественных и зарубежных авторов. Ряд крупных романов, монографий и сборников был выпущен в виде отдельных приложений к журналу.
В отличие от журнала «37» с его определенно заданным направлением и сравнительно узким кругом авторов «Часы» с самого начала мыслились как печатный орган неофициальной культуры в целом, что обусловливало определенный эстетический и тематический плюрализм при отборе публикуемых произведений. По словам Б. Иванова, «составитель журнала не должен «заказывать» материалы, не должен делать журнал направленческим, не должен подгонять произведения путем редактирования к какому-то воображаемому эталону. Он должен действовать так, как сборщик грибов, который не сеет и не поливает, а собирает среди них «хорошие»».
В 1979-81 филологи Кирилл Бутырин и Сергей Стратановский выпустили три номера журнала критики и полемики «Диалог», в котором поднимались такие темы, как национальное самосознание, вера и неверие, либерализм и демократия, обсуждались события официальной культурной жизни, привлекавшие внимание общественности. Важной акцией журнала стала анкета об отношении к творчеству Александра Блока, проведенная в связи со 100-летием со дня рождения поэта, на которую ответили многие участники свободного культурного движения.
Сложившийся вокруг журнала «Диалог» авторский коллектив позволил К. Бутырину и С. Стратановскому приступить к выпуску нового многоаспектного «толстого» журнала. В 1981 они начали издавать литературно-критический журнал «Обводный канал», который, наряду с журналом «Часы», в течение следующего десятилетия оставался ведущим и наиболее авторитетным неофициальным периодическим изданием. В журнале существовали разделы поэзии, прозы, философии, литературной критики, изобразительного искусства; помимо ленинградцев в нем печатались москвичи и эмигранты.
Журнал «Обводный канал» также не был «направленческим», хотя в ряде публикаций (особенно начиная с 11-го номера) просматривалась славяно-почвенническая линия. Бутырин вспоминает: «Даже в те тяжелые времена начала восьмидесятых годов нам хотелось создать внутри неофициальной культуры условия для плюрализма, конкуренции, чтобы поднять качество художественной продукции. Мы хотим, чтобы высказались все, кто не вошел в обойму официальной литературы, чтобы выразить в новом органическом единстве, каким является, по идее, журнал, свое мировоззрение, мироощущение, свои вкусы. Культура, религия, нация, бытие – вот ценности, которым старается служить наш журнал».
Следует отметить, что слова К. Бутырина о конкуренции нельзя принимать буквально. Многие авторы, невзирая на декларируемые журналами и альманахами различия в идеологических установках, печатались одновременно в разных изданиях. Кроме того, в ленинградском самиздате по взаимному согласию издателей выработалась практика перепечатки материалов из «конкурирующих» журналов, а отдельные номера «Часов» были целиком составлены по материалам журналов «37» и «Обводный канал».
Групповые и специализированные журналы.
Наряду с журналами, широко представляющими культурное движение, в 1970-е-начале 1980-х продолжали возникать групповые издания, например, журнал «Северномуринская пчела», основанный в 1975 Владимиром Баллаевым и Натальей Масловой, журнал «Молчание», издававшийся в 1982-84 Дмитрием Волчеком, альманах «НЛО» («Наша личная ответственность»), два номера которого были выпущены в 1982-83 кружком Кари Унксовой, журнал «Гастрономическая суббота», издававшийся в 1983-88 Андреем и Павлом Крусановыми и Борисом Берковичем. Появились специализированные журналы, альманахи и сборники, посвященные поэзии, истории, театру, музыке, изобразительному искусству, проблемам феминизма.
В 1976-78 Вадим Нечаев и Марина Недробова выпускали альманах «Архив», связанный с нонконформистским искусством Ленинграда и Москвы. Там помещались фотоматериалы, статьи и поэтические подборки. Издание прекратилось после 5-го номера в связи с эмиграцией редакторов, подвергшихся преследованиям КГБ. В 1976 вышел сборник «Петербургские встречи», составленный художником Игорем Синявиным по материалам первых ленинградских и московских выставок свободного искусства. В 1981 Борис Иванов, Сергей Ковальский и Юрий Новиков выпустили сборник «Галерея», в который вошли некоторые материалы из «Архива», а также ряд статей по искусству из журнала «Часы».
В 1978 математик Александр Снисаренко напечатал 10 выпусков поэтических сборников «Голос», в которых помещались стихи ленинградских неофициальных поэтов 1960-70-х. В предуведомлении к первому сборнику откровенно сообщалось, что «за исключением материалов, переданных непосредственно авторами, используются малодоступные русскоязычные издания и самиздат». После угроз со стороны КГБ А. Снисаренко был вынужден выпуск сборника прекратить. Более масштабным изданием стал журнал стихов и критики «Северная почта», выпускавшийся в 1979-81 Сергеем Дедюлиным и Виктором Кривулиным. После 8-го номера выход журнала был прекращен в связи с вынужденной эмиграцией С. Дедюлина.
В 1978-82 молодые историки и филологи Дмитрий Панченко, Сурен Тахтаджян и Павел Диатроптов издавали журнал «Метродор». Игровое начало и литературная мистификация в некоторых публикациях журнала сочетались с научной основательностью в других, значительное место занимали материалы нескольких дискуссий о структурализме, организованных Леонидом Жмудем. После выхода 10-го номера журнал под нажимом КГБ был закрыт.
Осенью 1979 в Ленинграде появилось первое в СССР феминистское издание – альманах «Женщина и Россия» с подзаголовком «Женщинам о женщинах», составленный Татьяной Горичевой, Натальей Малаховской и Татьяной Мамоновой. В нем были опубликованы статьи, посвященные социальным проблемам женщины и ребенка, а также стихи и новеллы. Альманах получил отклики как в СССР, так и за рубежом, где его издали на русском и в переводах на основные европейские и японский языки, что вызвало волну репрессий в отношении активисток женского движения. Второй выпуск альманаха издать не удалось, а многие его участницы, подвергшиеся преследованиям КГБ, были вынуждены покинуть страну. В марте 1980 оставшиеся в Ленинграде феминистки во главе с Галиной Григорьевой и Натальей Лазаревой организовали женский клуб «Мария» и начали издавать одноименный журнал. Спустя два года при подготовке 7-го номера Н. Лазарева была арестована, и журнал прекратил свое существование.
В 1965-78 издавался машинописный журнал «Квадрат», поначалу основанный как полуофициальный бюллетень Ленинградского джаз-клуба, а позже ставший самиздатским. Большую часть журнала занимали критические статьи, музыкальная хроника и обзоры новейших грамзаписей. Печатались анкетные опросы отечественных музыкантов и исследователей джаза. Редактор журнала Ефим Барбан опубликовал в нем свою книгу «Черная музыка, белая свобода» и ряд материалов по авангардному джазу. В «Квадрате» сотрудничали Георгий Васюточкин, Александр Кан, Владимир Фейертаг и другие специалисты по джазовой музыке. Часть номеров полулегально размножалась на ротапринте и распространялась тиражом в сотни экземпляров, некоторые материалы были перепечатаны в «Часах».
В 1977 стал выходить первый ленинградский журнал рок-движения «Рокси» под редакцией Коли (Николая) Васина, Бориса Гребенщикова и Майка (Михаила) Науменко. В начале 1980-х возникло еще несколько самиздатских журналов, посвященных рок-музыке («Рок-салон», «Бюллетень» и др.).
В 1980-84 студенты Института театра, музыки и кинематографии Вадим Максимов (псевдоним Аркель), Дмитрий Марченко и Евгений Пуссер издавали журнал «Грааль», в котором помещались пьесы, интервью, публикации и теоретические статьи по эстетике и проблемам сценического искусства. В 1984 преемником «Грааля» стал журнал «Опыты».
В 1982 участники нелегальных еврейских семинаров начали выпускать «Ленинградский еврейский альманах» («ЛЕА»), который первоначально замышлялся как печатный орган Ленинградского общества по изучению еврейской культуры (создать общество власти не разрешили). Основную часть альманаха составляли материалы по истории еврейской культуры, в нем публиковались стихи старых и современных еврейских поэтов, в нескольких номерах печатались главы из книги Михаила Бейзера «Евреи в Петербурге», позже вышедшей в Иерусалиме отдельным изданием.
Неподцензурная печать стала настолько разнообразной, что возникла необходимость в издании, способном дать читателю максимально полное представление о широком спектре самиздатских публикаций. В 1979 по инициативе математика Сергея Маслова начал выходить первый реферативный журнал самиздата «Сумма», в котором печатались рефераты, рецензии и обзоры, посвященные неофициальной печати разных городов Советского Союза, а также тамиздату. Реферировалось более 20 самиздатских периодических изданий, в том числе литературных, приоритет отдавался материалам по правам человека в СССР.
Появление самиздатских журналов не только способствовало консолидации неофициальной культурной среды, но и в значительной мере послужило стимулом для творчества отлученных от официальной печати авторов, помогало их профессиональному росту. Это позволило существенно расширить читательскую аудиторию самиздата, которая вышла далеко за пределы собственно литературной среды и в дальнейшем неуклонно росла.
Квартирные семинары.
Одной из форм самоорганизации независимого культурного процесса в 1970-е стали квартирные семинары с долговременными программами и четко сформулированными задачами.
Осенью-зимой 1975/76 Виктор Кривулин организовал в вышеупомянутой квартире на Курляндской улице еженедельный филологический семинар «Культура начала века и современное сознание», основу которого составляли его лекции, посвященные «малым» русским поэтам прошлого: К. Случевскому, С. Надсону, П. Анненкову, В. Комаровскому. С 1974 по 1980 работал Религиозно-философский семинар Татьяны Горичевой, сыгравший важную роль в религиозном образовании независимых литераторов и в их приобщении к христианской культуре.
В 1978-82 дома у Елены Шварц (Школьная ул., д. 8) устраивались литературные собрания «Шимпозиум». Шутливое название и специально разработанный юмористический антураж собраний сочетался с серьезной содержательной программой – собравшиеся заслушивали по два доклада за вечер, первый из которых был посвящен исторической теме, а второй – поэтической. Докладчики назначались заблаговременно, выступления, как правило, тщательно готовились и оценивались слушателями по трехбалльной шкале тайным голосованием.
Иногда полуофициальные семинары по вопросам культуры проводились под крышей государственных учреждений. Так, в 1980 проф. Рэм Баранцев основал на матмехе ЛГУ междисциплинарный семинар по семиодинамике, содержанием которого были общие закономерности возникновения и развития естественных знаковых систем. Семинар привлек широкий круг студентов, ученых разных специальностей и литераторов, в университетском издательстве предполагалось выпустить сборник прочитанных докладов. Весной 1983 семинар был запрещен представителями официальной философской науки, которые сочли его идейно вредным, а сам Р. Баранцев был отстранен от преподавательской деятельности.
Одним из самых долговременных и значимых для ленинградской неофициальной культуры был Семинар по общей теории систем, основанный в 1968 математиком Сергеем Масловым. Первоначально он проходил на матмехе ЛГУ, а в 1972-82 – на квартире С. Маслова (ул. Салтыкова-Щедрина (Кирочная), д. 18). Его участниками были математики, ученые других специальностей и литераторы, представители официальной и неофициальной культур; докладчики и слушатели приезжали из разных городов. Семинар имел преимущественно культурологическую направленность, но на его собраниях рассматривались и вопросы фундаментальной науки, и общественно-политические проблемы; круг обсуждаемых тем был весьма широк – от первобытного искусства до космологии и проблем квантовой механики. Среди выступавших были Раиса Берг, Борис Вахтин, Яков Виньковецкий, Анри Волохонский, Лидия Гинзбург, Яков Гордин, Борис Гройс, Вячеслав Долинин, Вячеслав Вс. Иванов, Лев Копелев, Борис Останин, Револьт Пименов, Григорий Померанц, Арсений Рогинский, Ефим Эткинд и многие другие.
Значение семинаров неофициального культурного движения состояло в том, что на них «всерьез, с научной методичностью и на высоком интеллектуальном уровне возрождалась русская духовная традиция споров о вещах самых общих и отвлеченных как самых важных и самых насущных, традиция, отрицающая как узкопрофессиональный снобизм, мистифицирующий особым жаргоном простую суть философии, так и обывательское равнодушие...»
Антология «Острова».
Весной 1981 группа литераторов начала работу по созданию антологии ленинградской неофициальной поэзии «Острова», охватывающей 1950-70-е. Составителями были Вячеслав Долинин (во время подготовки антологии он был арестован по политическому обвинению и на титульном листе обозначен под псевдонимом А. Антипов), Юрий Колкер, Светлана Вовина (под псевдонимом С. Нестерова) и Эдуард Шнейдерман. Стихи отбирались по журналам «Часы», «37» и «Обводный канал», самиздатским поэтическим сборникам, личным архивам, зарубежным изданиям, причем произведения авторов, имевших к тому времени официально выпущенные книги, не рассматривались. Из более чем 6000 стихотворений 170 поэтов, просмотренных редакторской группой, в результате острых обсуждений в антологию вошло 413 стихотворений 80 авторов. Работа велась полтора года и была завершена осенью 1982. Книга первоначально была отпечатана тиражом 27 экземпляров, в дальнейшем перепечатывалась и распространялась в Ленинграде, Москве и других городах.
«Острова» стали первой антологией ленинградского поэтического самиздата. По сравнению с «Живым зеркалом» и выпущенной К. Кузьминским в США антологией «У Голубой Лагуны», собиравшимися в основном бессистемно и по разным причинам не включившими ряд ярких литературных имен, «Острова» представляли все основные направления в независимой поэзии 1950-70-х. В отличие от «Лепты» антология не предназначалась для официальной печати и игнорировала идеологическую цензуру.
Антология «Острова» подводила итоги тридцатилетнего периода истории ленинградской неофициальной литературы, ее выпуск свидетельствовал о понимании значимости свободного поэтического слова, выражал назревшую необходимость сохранить и обобщить наследие поэтов самиздата.
Конференции неофициального культурного движения. 12 декабря 1977 в «Музее современной живописи» на квартире супругов Марины Недробовой и Вадима Нечаева (Среднеохтинский пр., д. 55, кв. 58) состоялась конференция «Нравственное значение неофициальной культуры», в которой приняли участие Татьяна Горичева, о. Лев Конин, Виктор Кривулин, Вадим Нечаев, художник Владимир Овчинников, один из организаторов иудаистского религиозно-философского семинара Марк Пеккер, скульптор Ольга Слутковская (Пеккер) и др. О музее и проведенной конференции стало известно КГБ, что послужило поводом для исключения В. Нечаева из Союза писателей. Позже материалы конференции были опубликованы в московском самиздатском журнале «Поиски» и перепечатаны на Западе.
16 сентября и 22-23 декабря 1979 редколлегия журнала «Часы» провела две Конференции неофициального культурного движения, которые состоялись на нескольких квартирах. На 1-й конференции были прочитаны доклады «Культурное движение как целостное явление» Бориса Иванова, «Пять лет культурного движения» Виктора Кривулина, «Неконформистское творчество и его критики» Юрия Новикова; о художественных кружках 1950-60-х рассказал Анатолий Басин.
2-я конференция, проходившая в обстановке строгой конспирации, была междугородной: в числе ее участников были гости из Москвы, Львова и других городов. На ней прозвучали доклады «Неофициальное искусство: развитие, состояние, перспективы» Виктора Антонова, «Вторая культура глазами социолога» Иосифа Бакштейна, «Зачем нужен художник» Бориса Гройса, «Историческая параллель: современный нонконформизм и тема «лишних людей» в русской литературе» Бориса Иванова, «Журнал «Часы» и его авторы» Бориса Останина, «Двадцать лет неофициальной поэзии» Виктора Кривулина и др. Материалы обеих конференций были опубликованы в журналах «Часы» и «37».
Сам факт проведения конференций свидетельствовал о возросшей степени самоорганизации неофициального культурного движения, о становлении самосознания его участников. В прочитанных докладах были сделаны первые попытки осмыслить задачи независимого культурного движения как единого целого, определить истоки, традиции и перспективы неофициальной культуры, проанализировать ее состояние и проблемы.
Литературная премия Андрея Белого.
В 1978 члены редколлегии журнала «Часы» Аркадий Драгомощенко, Борис Иванов, Юрий Новиков и Борис Останин учредили Литературную премию Андрея Белого, ежегодно присуждаемую неофициальным авторам по трем номинациям: поэзия, проза и критика. Имя Андрея Белого – поэта, прозаика, теоретика и исследователя литературы, по мнению учредителей, наилучшим образом соответствовало общему духу свободной литературы, отличающейся от официальной как по содержанию, так и по формальным критериям.
Установленный церемониал вручения премии сочетал общепринятый в подобных случаях торжественный ритуал (оглашение имен лауреатов, представление их творческих заслуг, ответные речи награжденных) с типичным для неофициальной среды «домашним» актом: на стол перед лауреатами выставлялась бутылка водки (бутылка «белого» – это слово созвучно имени «покровителя» премии). Материальное выражение премии в 1 рубль иронически противопоставлялось многотысячной официальной Государственной премии, присуждаемой в советское время в основном за конъюнктурные произведения.
Первое присуждение состоялось в декабре 1978 на квартире искусствоведа Юрия Новикова, второе – в декабре 1979 у музыковеда Сергея Сигитова в рамках 2-й Конференции неофициального культурного движения. В дальнейшем церемонии вручения премии проходили в разных местах. В числе первых лауреатов премии были ленинградцы, москвичи и эмигранты – В. И. Аксёнов, Борис Гройс, Аркадий Драгомощенко, Борис Дышленко, Виктор Кривулин, Борис Кудряков, Александр Миронов, Юрий Новиков, Ольга Седакова, Саша Соколов, Евгений Харитонов, Елена Шварц, Евгений Шифферс и др.
Литературная премия Андрея Белого основывалась на представлении о самостоятельности неофициальной культуры. Она стала шагом на пути утверждения профессионального самосознания свободных литераторов, декларацией независимой шкалы эстетических ценностей, в которой не было места присущей официозу политической конъюнктуре.
Неофициальная культура и религиозное движение.
Для большинства участников неофициального культурного движения 1960-70-х были характерны попытки религиозного самоопределения, поиски духовных основ творчества. Поначалу некоторые литераторы и художники увлекались йогой, буддизмом, теософией. Постепенно многие из них пришли к православию. Истоком наметившегося в эти годы «религиозного возрождения» в первую очередь была культура. В этом процессе участвовала в основном молодежь из среды гуманитарной интеллигенции, а первым импульсом к религиозному поиску зачастую выступала литература – произведения Гоголя, Толстого, Достоевского, Мережковского, а также Ахматовой, Мандельштама, Цветаевой, Пастернака и др. Евгений Пазухин пишет: «Конечно, поначалу о христианстве не было и речи. Не было речи даже о религии вообще. Все началось с обретения почти утраченной способности думать, видеть, слушать окружающий мир; способности к нормальным человеческим проявлениям. Представление о Боге возвращалось к нам вместе с ощущением жизни. Так что в каком-то смысле жизнь и Бог были для нас синонимами. Все это нашло выражение в чрезвычайно емком понятии: «Духовность». Оно включало в себя все: культуру, политическую деятельность, свободный обмен мыслями, религию...»
Разрозненные религиозные кружки, спонтанно возникавшие в неофициальной творческой среде и ранее, к началу 1970-х стали активизироваться, причем их инициаторами нередко оказывались поэты, прозаики и художники, не слишком искушенные в вопросах веры и едва успевшие постигнуть азы православия.
В самом начале 1970-х дома у поэта Сергея Стратановского собирался кружок по изучению русской религиозной философии. На собраниях звучали доклады о творчестве о. Сергия Булгакова, Николая Бердяева, Ивана Ильина, а затем в дружеской застольной беседе велись обсуждения докладов. В те же годы по инициативе Константина Иванова, Анатолия Ванеева и о. Сергия Желудкова на разных квартирах еженедельно собирался кружок, который объединял литераторов, философов, богословов и правозащитников; здесь углубленно изучались вопросы православия, велись острые дискуссии о месте Церкви в современном мире. Организованная участниками кружка (под псевдонимами) переписка по проблемам религии и атеизма распространялась в самиздате, а в 1981 была издана в Швейцарии под названием «Христианство и атеизм», затем переведена на немецкий и английский языки.
В 1974 начал действовать Религиозно-философский семинар, основанный Татьяной Горичевой при участии Виктора Кривулина и Евгения Пазухина. Большинство слушателей составляли философы, писатели, поэты и художники, недавно обратившиеся к православию. Нередко присутствовали православные священники, баптисты, католики, иудаисты и антропософы. Поначалу семинар имел в большей степени образовательный характер. Изучались труды отцов Церкви, читались доклады о современном западном богословии, велась работа по изучению истории православия. Были проведены отдельные занятия, посвященные о. Павлу Флоренскому, о. Сергию Булгакову, Николаю Бердяеву, Василию Розанову и другим русским религиозным философам Серебряного века. Позже основой семинара стали доклады и дискуссии, связанные с проблемами «Христианство и культура», «Христианство и гуманизм» и др.
Работа семинара регулярно освещалась в тесно связанном с ним литературно-художественном и религиозно-философском журнале «37». Многие материалы семинара были опубликованы в журнале «Часы», сообщения о нем помещались в зарубежных журналах «Вестник РХД» и «Посев».
Семинар прекратил существование в 1980, вскоре после вынужденного (из-за преследований КГБ) отъезда Т. Горичевой за границу. В 1983 она при участии Бориса Гройса начала издавать в Париже религиозно-философский журнал «Беседа», который в немалой степени являлся продолжением журнала «37» и опирался в основном на ленинградских авторов.
Раздел религии и философии существовал и в журнале «Часы», где перепечатывались отдельные статьи из журнала «37» и публиковались собственные материалы – например, статья Бориса Иванова «Экзистенциализм?.. Мимо!», посвященная критическому анализу русской философской мысли, статья Евгения Пазухина «Христианство и пол в творчестве В. В. Розанова», работа Николая Симакова «О христианском смысле истории», «Слово о фарисействе» Виктора Якубова (Френкеля) и др., а также переводы работ Пьера Тейяр де Шардена, Пауля Тиллиха, Мартина Хайдеггера. Значительное место религиозным аспектам культуры уделялось в журнале «Обводный канал» (статьи Виктора Кривулина, Евгения Пазухина, Николая Ильина, Льва Большова и др.) и в приложении к этому журналу «Мост».
В 1974-79 группа ленинградцев участвовала в работе молодежного междугородного христианского Семинара по проблемам религиозного возрождения, организованного москвичом Александром Огородниковым и ленинградцем Владимиром Порешем. Осенью 1978 участники семинара выпустили единственный номер журнала «Община», который явился итогом нескольких лет работы. В д