Проблема сознания несомненно принадлежит в психологии к числу важнейших, если не является
самой важной. Понять, как, каким образом, в силу каких законов беспомощное новорожденное
человеческое существо, "комочек живой материи" превращается в сознательно действующего
субъекта общественной жизни - это, пожалуй, самая главная и в то же время наиболее трудная
задача психологической науки, так или иначе объединяющая всю ее проблематику. Как
справедливо отмечал А. Н. Леонтьев, "связная система психологической науки не может быть
построена вне конкретно-научной теории сознания" [270, с. 24].
Общую психологию интересуют прежде всего законы развития сознания индивида,
индивидуального сознания. Вместе с тем целый ряд Других психологических дисциплин в той или
иной связи изучает также определенные аспекты различных видов (форм) общественного сознания.
В истории психологических идей отношение к проблеме сознания менялось, и при этом
довольно круто - от утверждения ее в качестве чуть ли не единственной проблемы до объявления
сознания фикцией. Интроспекционалистская психология, как известно, счи тала сознание
самостоятельной сущностью и рассматривала все психические процессы как его функции. В борьбе
за научные объективные методы в изучении психического предпринимались попытки выбросить
проблему сознания вообще. Оно объявлялось "эхом, слабым отзвуком, забытым, исчезающей
"душой" в атмосфере философии" "а mere echo, the faint rumor left behind by the disappearing
"sole" upon air of phylosophy" [593, р. 477]; утверждалось, что самое понятие сознания,
"неизбежно ведет в метафизику", поэтому предлагалось исключить всякие упоминания о нем
(Уотсон [666, р. 163]); говорилось, что ",,сознание" есть термин очень сбивчивый", а потому
"нельзя определить психологию как науку о сознании" [87, с. 40].
Несмотря на напор объективистских направлений, особенно широко распространяемых в первой
половине XX в., и в борьбе с ними марксистская психология отстояла проблему сознания и
определила пути ее научного изучения (Ананьев [39], Выготский [129], Ле-онтьев [270],
Рубинштейн [419] и др.).
Нужно отметить, что и в западной психологии, долгое время находившейся под сильным
влиянием бихевиористских и прагматических парадигм, сейчас наблюдается восстановление
проблемы сознания [551, 616, 641]. Однако здесь оно понимается главным образом как феномен
сугубо индивидуальный, связанный с накоплением, трансформацией и организацией опыта
индивида, или как проявление духовной связи между людьми.
В одной из распространенных трактовок сознания оно определяется как совместное знание
(Joint or Mutual Knowledge). При этом представители, например, психоаналитического
направления толкуют сознательное как результат превращения бессознательного в процедурах
психотерапии (когда "анализанд" приходит к такому же пониманию своего состояния, которое
раскрывается "аналис-том"). В других концепциях сознание рассматривается как соотнесение
индивидом своего субъективного опыта с социально-выработанными образцами.
Современный радикальный бихевиоризм трактует сознание как "оперантное обусловливание
вербального поведения". Скиннер считает, что сознание возникает тогда, когда индивид
овладевает языком, свойственным какой-либо вербальной общине (общности людей), и начинает
выражать свои личностные состояния на уровне знаний, которыми владеет данная община
(тогда-то он и становится сознательным членом этой общины) [649].
Другая трактовка состоит в том, что сознание объявляется внутренним знанием или
убеждением, которое выражается прежде всего в понимании и оценке своих собственных
состояний. Человек рассматривается как "рефлексивное животное", способное как бы создавать
самое себя за счет интериоризации наблюдений и действий, осуществляемых по отношению к нему
другими людьми [569, 609].
По существу, здесь сознание подменяется самосознанием.
Сознание рассматривается так же, как тотальность впечатлений, мыслей и чувств, которые
создают личность. Это - некоторая целостная установка, объединяющая эпизоды умственной жизни
индивида (Фингаретт, Ландис, Рид). Единство сознания определяет степень "чувствительности"
личности по отношению к ее собственным достижениям. Все эпизоды умственной жизни индивида
объединяются потому, что они, протекая в одном и том же организме, составляют часть сознания
личности, которая воспроизводит их как бы изнутри (from the inside). В связи с проблемой
целостности личности исследуются вопросы раздвоения сознания (Сперри, Пучетти и др.) в
состоянии гипнотической диссоциации, "самообмана", при коммисуротомии.
В перечисленных подходах сознание трактуется как нечто, вытекающее из опыта индивида,
как интегратор его внутренней жизни - впечатлений, переживаний, мыслей и т. д.
Марксистская психология рассматривает сознание как функцию мозга, представляющую собой
специфически человеческое отражение бытия. Специфика его состоит в том, что это - идеальное
отражение, формирующееся и развивающееся в процессе исторического развития человека.
Отметим, что иногда, раскрывая смысл понятия идеального отражения, отмечают его
"невидимость, неощутимость, внепространственность, недоступность чувственному восприятию"
(Спиркин [456]) и в этой связи отождествляют идеальное с психическим и субъективным. Верно,
конечно, что в образе нет ни грана вещества отражаемого объекта; верно, что психическое как
таковое недоступно непосредственному восприятию.
Но перечисленные характеристики являются негативными и не раскрывают сути ни идеального, ни
психического, ни субъективного.
Анализ психического (субъективного) отражения, как мы пытались показать в предыдущих
параграфах, предполагает исследование свойств субъекта, осуществляющего это отражение, и
способа его бытия. Психическое отражение в его субъективной форме возникает уже в животном
мире. Сознание, идеальное отражение, является исключительным достоянием общественного
человека. Раскрыть источники, основания и движущие силы развития сознания в рамках изучения
индивида (взятого сам по себе, т. е. натуралистически) в принципе невозможно. Как отмечает
Э. В. Ильенков, "идеальное есть не индивидуально-психологический, тем более не
физиологический факт, а факт общественно-исторический, продукт и форма духовного
производства" [190, с. 213].
Чтобы понять природу и сущность сознания как идеального отражения бытия, нужно
обратиться к анализу общества, объективных законов его развития. "Сознание,-писал Маркс,-с
самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди" [2, с.
29].
Социальная обусловленность сознания отмечается многими (например, французской
социологической школой). Но только марксизм, разработав материачистическое, последовательно
научное понимание общества, показал генетическую связь сознания с материальным
производством, с общественной практикой.
У животных психика формируется и развивается в процессе их приспособительной
жизнедеятельности, как момент и фактор адаптации к окружающей среде. Приципиальное отличие
способа существования человека от способа существования животных заключается в том, что
человек, преобразуя окружающую природу в процессе труда, "создает такие жизненные средства
(в широчайшем смысле этого слова), которые природа без него не произвела бы" [7, с. 622]. В
этом процессе преобразования природы и осуществляется воспроизводство и развитие
человеческой жизни.
"Труд,- писал Маркс,- есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и
природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует,
регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам
противостоит как сила природы. Для тоги, чтобы присвоить вещество природы в форме, пригодной
для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы:
руки и ноги, голову и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и
изменяя ее, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней
силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти". И далее: "Паук совершает операции,
напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых
людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала
отличается тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В
конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в
представлении человека, т. е. идеально. Человек не только изменяет форму того, что дано
природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель,
которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять
свою волю" [8, с. 188- 189].
Мы привели эту хорошо известную психологам цитату из "Капитала", потому что в ней четко
сформулированы положения, раскрывающие основания специфически человеческой формы отражения,
идеального отражения.
Новый (по сравнению с животными) способ обмена веществ, новый способ воспроизводства
жизни естественно потребовал и новой формы отражения объективной действительности: такой
формы, которая соответствовала бы преобразующей деятельности человека, обеспечивала
организацию совместных действий людей и согласованную регуляцию их поведения. Именно в
процессе труда сформировались и развились логическое мышление, творческое воображение,
волевые акты, моральные чувства, самосознание и т. д. - все то, что характерно для
человеческой психики и что принципиально отличает ее от психики животных.
Для идеалистически (и механистически) ориентированных направлений психологии задача
выявить основание специфики идеального отражения была неразрешимой. Марксизм впервые открыл
путь для ее последовательно-научного решения. Многие теоретические трудности, возникающие в
русле натуралистического подхода к человеку и его психике, преодолеваются, как только мы
обращаемся к изучению его общественного бытия.
Как уже отмечалось, идеальное является не индивидуально-психологическим, а
общественно-историческим фактом. Оно возникает и развивается в процессе
предметно-преобразующей деятельности общества(37). Более того, самая необходимость в нем
создается этим процессом. "Без идеального образа человек вообще не может осуществлять обмен
веществ между собой и природой, а индивид не может выступать действительным посредником
между вещами природы, поскольку эти вещи вовлечены в процесс общественного производства.
Идеальное как таковое рождается только процессом предметно-практической деятельности
общественного человека, изменяющего природу. Оно вообще только и существует в ходе этого
процесса и до тех пор, пока этот процесс длится, продолжается, воспроизводится в расширенных
масштабах" [190, с. 225]. Преобразующая деятельность общества потребовала особой формы
отражения, обеспечивающего предвосхищение будущего ее результата, и эта форма возникла и
развилась именно как идеальное отражение.
Однако, как показывают исследования Анохина [46] и его школы, в поведении животных также
действует предвосхищающий механизм (акцептор результатов действия). В предыдущих параграфах
отмечалось, что антиципация так или иначе обнаруживается на всех уровнях психического
отражения. И если бы идеальное отражение исчерпывалось только этим моментом (предвосхищение
результата), то его специфика была бы "растворена" в свойствах психического отражения
вообще. Главное в идеальном определяется тем, что оно является общественно-историческим
продуктом; в развитом обществе формируются и развиваются особые виды "духовной" деятельности
(научной, художественной, идеологической и т. д.), специальным предметом которых является
идеальное. Когда человек что-то "строит в своей голове", то он так или иначе пользуется теми
приемами, способами и средствами работы с идеальными объектами (отражающими реальные
объекты), которые сложились в ходе исторического развития человечества(38). Осознаваемые
образы, которыми он оперирует, выступают в функции идеальной меры, овеществляемой
впоследствии в предметно-практической деятельности. При этом далеко не всегда (более того,
редко) идеальный образ, созданный каким-либо конкретным индивидом, овеществляется им же
самим. Он может овеществляться (обычно это и бывает) в деятельности других людей. Иначе
говоря, идеальное отражение как бы получает самостоятельное существование: человек может
"отделить от себя" идеальный образ, овеществить его (например, в чертеже) и действовать с
ним, не трогая до поры до времени самый объект, отраженный в этом образе. Эта относительная
самостоятельность идеального отражения, различных видов общественного сознания(39) имеет для
понимания законов развития человеческой психики исключительное значение. Каждое новое
поколение (и каждый принадлежащий ему индивид) застает не только сложившийся до него способ
производства, но и определенную - сложившуюся также до него - систему общественных взглядов,
идей, норм и т. д. Включаясь в жизнь общества, оно (и он) вместе с тем овладевает продуктами
не только материального, но и духовного производства, материальной и духовной культурой
общества.
Овладение идеальным планом жизни общества протекает, конечно, не как процесс
непосредственного "духовного контакта". Идеальное становится доступным индивиду только
потому, что оно овеществляется в чувственно-воспринимаемых формах. Решающая роль в этом
принадлежит сложившемуся в общественно-трудовой деятельности людей языку. "На "духе",-
писали Маркс и Энгельс,- с самого начала лежит проклятие - быть "отягощенным" материей,
которая выступает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков-словом, в виде языка" [2, с.
29]. "Идеи не существуют оторванно от языка" [18, с. 99].
На основе языка и в связи с ним в истории человечества развились и другие способы
овеществления идеального - знаковые системы.
Язык, как и другие знаковые системы, - это не просто заместитель реальных вещей. За ними
стоит общественная практика, от-кристаллизованная в значениях.
Идеальное овеществляется не только в языке и знаковых системах. Оно материализуется
вообще в любых продуктах человеческого труда: в созданных людьми предметах, в покоящихся
свойствах которых зафиксирована сознательная деятельность. Именно как продукты труда они
обладают "идеальной стороной", которая раскрывается в актах их осознанного восприятия,
понимания, действия с ними и т. д. "История промышленности,- как отмечал Маркс,-и возникшее
предметное бытие промышленности являются раскрытой книгой человеческих сущностных сил,
чувственно представшей перед нами человеческой психологией" [14, с. 123].
С развитием общественного сознания, его дифференциацией общество создает специальные
органы, институты, формирует традиции, обычаи и т. д., реализующие политические, правовые,
нравственные, художественные взгляды, научные теории и другие идеальные процессы, а также
выступающие в роли регуляторов поведения индивидов и общностей людей(40).
Законы развития сознания как общественного, так и индивидуального, не могут быть
выявлены без изучения развития промышленности (в широком смысле слова), языка (знаковых
систем вообще) и социальных институтов. Сознание как идеальная форма отражения бытия имеет
реальный смысл только в обществе и для общества; результаты идеального отражения, возникая в
процессе общественной жизни, диктуемые ее потребностями, рано или поздно в ней же и
воплощаются, реализуются, овеществляются в продуктах человеческой деятельности(41). Сознание
существует только в обществе и в этом плане выступает как системное качество.
Будучи общественным по своей сути феноменом, сознание существует не над индивидами, и не
между ними, и не помимо них, а в их головах(42). Общественные идеи, взгляды, настроения и т.
п. - это не нечто "витающее" над людьми, а формирующиеся в процессе развития общества идеи,
взгляды, настроения конкретных людей, живущих и действующих в конкретных исторических
условиях.
Здесь возникает принципиально важная проблема соотношения общественного и
индивидуального сознания. К сожалению, она пока еще разрабатывается недостаточно, не
исследовано соотношение между различными видами общественного сознания и общественной
психологией, так же как и соотношение между общественным, обыденным и индивидуальным
сознанием. Между тем отсутствие четкого понимания всех этих соотношений затрудняет
разработку строго научной психологической теории сознания.
Не вдаваясь в рассмотрение этой проблемы (она должна была бы составить предмет специального
исследования), отметим только, что индивидуальное сознание, которое интересует психологию
прежде всего, формируется и развивается в неразрывной связи с сознанием общественным.
Нужно отметить, что в психологии, исследуя процесс развития сознания индивида (и его
психики в целом), иногда ограничиваются рассмотрением этого пр оцесса лишь в связи с узко
понимаемой (часто - только как предметно-поак-тнческая) деятельностью индивида. Вопрос же о
роли общественного сознания при этом остается в тени. Однако жизнь показывает, что
общественное сознание яаляется мощным фактором онтогенетического развития психики. Различные
виды (формы) общественного сознания так или иначе включаются в систему детерминации
психического развития индивида, существенно влияя на формирование его мировоззрения,
социальных установок, субъективно-личностных отношений, его сознания в целом, регулируя
поведение индивида в обществе. Развитое общество создает специальные органы, основной
задачей которых является целенаправленное формирование сознания индивидов как сознания
общественного. Это- прежде всего система образования, литература, искусство, идеологические
организации и т. д. В современных условиях все большее значение для решения этой задачи
приобретают средства массовой информации. К сожалению, с точки зрения их роли в психическом
развитии человека эти средства исследуются недостаточно. Н ам представляется, что сейчас
назрела настоятельная необходимость разработки и реализации такой программы психологических
исследований, которая позволила бы выявить реальное значение всей системы средств и способов
общественного воздействия на индивидов в формировании и развитии их сознания (и психики в
целом). Без таких исследований невозможно понять, как индивид овладевает идеальной формой
отражения, каким образом формируется и развивается его духовная жизнь.
Подчеркивая роль общественного сознания в психическом развитии индивида, необходимо при
этом иметь в виду, что она может быть раскрыта только в контексте изучения его
жизнедеятельности, индивидуального бытия в целом. Индивид овладевает идеальной формой
отражения в процессе реального включения в жизнь общества; как человек, он не может
существовать вне этой жизни, вяе системы общественных отношений.
Проблема индивидуального уровня общественного бытия человека продуктивно исследуется
Абульхановой-Славской, которая доказала, что сознание порождается и формируется как
"психологический механизм" включения индивидуального бытия в жизнь общества и вместе с тем
общественного бытия в жизнь индивида. Развитие индивида как члена общества необходимым
образом предполагает и развитие его сознания, т. е. идеальной формы отражения бытия. Не
овладев этой формой, он не может развиваться как человек, как член общества, как личность
[27].
Конкретно-научное изучение путей и способов развития индивида в обществе является одной
из наиболее трудных задач. В психологии намечены разные подходы к ее решению. Каждый из них
"схватывает" какой-либо важный момент, но до сих пор еще не создана теория, которая
раскрывала бы этот процесс системно.
Довольно широкое распространение получил подход, утверждающий в качестве основных способов
(или механизмов) социального развития индивида подражание, заражение, внушение и убеждение.
В отечественной психологии первыми, кто начал исследовать эти способы, были Бехтерев [80],
Плеханов [372] и др.
Как известно, идея о том, что в усвоении индивидом общественного опыта важная роль
принадлежит подражанию, высказывалась еще в античной философии. Позднее к ней возвращались в
философии (особенно материалистической) многократно. Пожалуй, наиболее развитый вид она
получила в работах Г. Тарда, который абсолютизировал эту идею, придал подражанию значение
универсального механизма общественной жизни. Восприняв эту идею, Бехтерев вместе с тем
расширил представление об "орудиях общественности", к которым наряду с подражанием он
относит также взаимную индукцию, внушение и убеждение (По Бехтереву, убеждение является
процессом, приводящим к усвоению [80]). Кстати, он предпринял и очень интересные попытки
исследовать эти "орудия" экспериментально. Однако Бехтерев (вслед за Тардом) понимал
перечисленные механизмы как натуральные. С критикой их натуралистического толкования по
работам Тарда выступил Плеханов. Считая, что подражание действительно является некоторым
общим механизмом психического развития, он подчеркивал, что действие этого механизма (как и
других) определяется конкретными историческими условиями жизни общества. Чему и как будет
подражать тот или иной индивид, зависит от его положения в системе общественных отношений.
Плеханов утверждал также, что наряду с подражанием существует и другой, противоположный ему
механизм: противоречие (или контрподражание), названный им "соотносительным изменением".
Представляется, что идея Плеханова о диалектически связанных противоположных механизмах в
детерминации психического развития имеет для психологии существенное значение. Есть
основания (в том числе результаты эмпирических исследований) полагать, что в детерминации
психического развития участвуют своего рода пары диалектически связанных механизмов:
подражание и контрподражание, суггестия (внушение) и контрсуггестия, заражение и
противоположный ему механизм. Конкретное сочетание разных механизмов определяется
общественными условиями жизни индивида.
Подражание, внушение, убеждение - это, конечно, действительно существующие способы
социальной детерминации психического развития индивида и усвоения им социального опыта (в
широком смысле этого слова). Но психология не может ограничиться только их констатацией. Ее
задача состоит в том, чтобы раскрыть самый процесс реализации этих способов, сферу и условия
действия каждого из них, те законы, которым подчиняется их развитие и их реальные функции в
формировании индивидуального сознания (и психики в целом).
Другой подход к анализу механизмов формирования индивидуального сознания был предложен
Л. С. Выготским в его концепции высших психических функций. Опираясь на работы французской
социологической школы, школы "психологии образа действия" и школы Пиаже, критически
переосмыслив накопленные ими данные, Выготский выдвинул тезис, согласно которому "все высшие
психиче-ске функции суть интериоризованные отношения социального порядка" [129, с. 198].
В этой связи, анализируя развитие ребенка, он формулирует общий генетический закон
культурного развития индивида (ребенка): "Всякая функция в культурном развитии ребенка
появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва - социальном, потом - психологическом,
сперва между людьми как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка как категория
интрапсихическая" (Там же, с. 197- 198).
Положение об определяющей роли общественных отношений в развитии индивидуального
сознания (а высшие психические функции относятся к сознанию) бесспорно является
принципиально важным для марксистской психологии. К сожалению, Выготский уделил главное
внимание только тем отношениям, которые складываются между взрослым и ребенком. Хотя
Выготский и делает экскурсы в историческую психологию, он ограничивается лишь замечаниями об
отдельных формах проявления этой системы (главным образом отношений регулирования -
исполнения).
Конкретизируя общее положение об определяющей роли общественных отношений в
психологическом плане, Выготский утверждает, что основным механизмом, реализующим эту роль в
психическом развитии индивида, является их превращение в психические функции,
интериоризация. Именно в этой связи вводятся понятия интерпсихических и интрапсихических
функций. К сожалению, эти понятия не были строго раскрыты.
Когда в концепции Выготского речь идет об общественных отношениях, то остается неясным,
какие общественные отношения имеются в виду, а следовательно, и в какой мере общим является
выдвинутый тезис о превращении их в психические функции. Недостаточно раскрыта также суть
превращения отношений в психические функции, т. е. интериоризации. Наконец, вызывает
сомнение общий, с точки зрения Выготского, генетический закон двукратного появления
психической функции. Все это требует дальнейших исследований.
Наиболее продуктивным в советской психологии оказался тот подход к изучению общественной
детерминации индивидуального сознания, который в качестве основной положил категорию
деятельности. Согласно этому подходу сознание формируется, развивается и проявляется в
социальной по своему существу деятельности. Был сформулирован принцип единства сознания и
деятельности, который в течение многих лет направлял (и продолжает направлять) как
теоретические, так экспериментальные и прикладные исследования. Разными исследователями этот
принцип раскрывается по-разному(43). Но общая позиция состоит в утверждении: индивид
овладевает тем, что создано обществом, через деятельность и в процессе деятельности.
Проблема деятельности будет специально рассмотрена в следующей главе. Сейчас лишь
отметим, что, подобно любому другому научному принципу, принцип единства сознания и
деятельности раскрывает лишь определенную сторону общественной детерминации психического
развития индивида. В этой связи возникает задача определения сферы, границ и условий
действия этого принципа, а также его соотношений с другими принципами, сложившимися в
марксистской психологии.
Каждый из перечисленных подходов к проблеме социальной детерминации индивидуального
сознания (а они перечислены далеко не все) позволяет раскрыть разные ее измерения и разные
уровни. Дальнейшая разработка этой проблемы требует синтеза всего того ценного, что
содержится в разных подходах, и создания на этой основе системной теории, которая смогла бы
раскрыть законы формирования и развития индивидуального сознания как идеальной (социально
опосредствованной) формы отражения бытия.
В предыдущей главе было высказано положение о трех основных функциях психики: когнитивной,
регулятивной и коммуникативной. Эти функции в том или ином виде проявляются на всех ступенях
психического развития, но с возникновением и развитием сознания (имеется в виду прежде всего
индивидуальное сознание) они приобретают новые качественные особенности.
Когнитивная функция только на уровне сознания выступает как познание в полном смысле
этого слова, т. е. как активное целенаправленное приобретение знаний. "Способ, каким
существует сознание и каким нечто существует для него, - писал Маркс, - это знание" [14, с.
165].
При этом прежде всего имеются в виду знания как идеальные результаты отражения,
созданные в процессе общественно-исторической практики и "отлитые в форму" научных,
идеологических, этических и других идей, принципов, норм и т. д. Овладевая ими, индивид
вместе с тем усваивает и сложившиеся виды общественного сознания.
Знания фиксируются и передаются от человека к человеку в основном при помощи языка, хотя
используются и другие средства. В связи с особой ролью языка (и других знаковых систем) в
развитии сознания в некоторых направлениях психологии утверждается, что знаковость является
основной особенностью сознания: сознание трактуется как произвольно построенная индивидом
знаковая (условная) картина мира. Между тем сознание, конечно, является отражением бытия.
Язык - лишь материальный носитель знания, форма его существования. При помощи языка человек
(индивид) овладевает теми смыслами и значениями, идеями и образами, нормами и принципами,
которые в нем зафиксированы и которые составляют содержание сознания.
Иногда сознание рассматривается как интеллектуализированная психика; в этой связи оно
отождествляется с мышлением; ощущения, восприятие, чувства рассматриваются как
досознательные уровни психического отражения или даже как не психические, а как
физиологические явления. Конечно, в системе психических процессов, протекающих на уровне
сознания, мышлению принадлежит важнейшая, быть может, ведущая роль. Но ограничивать
когнитивную функцию сознания только мышлением было бы неверно. Она реализуется также в
процессах чувственного познания: ощущения, восприятия, представления, которые составляют,
говоря словами Леонтьева, "чувственную ткань сознания"(44). На уровне сознания эти процессы
приобретают такие характеристики, как категориальность и осмысленность.
Передача знаний от общества к индивиду, конечно, не представляет собой простого их
"перекачивания в его голову". Овладевая знаниями, индивид вместе с тем усваивает и
общественно-выработанные способы действия с ними, т. е. познавательные действия. Когнитивная
функция психики на уровне сознания может выступать как особая относительно самостоятельная
целенаправленная деятельность. В процессе познавательной деятельности индивид не только
овладевает имеющимися знаниями, но и получает возможность создавать новые знания.
Основная характеристика регулятивной функции на уровне сознания - ее произвольность.
Поведение индивида реализуется как проявление его воли.
Проблема воли и произвольной регуляции была поставлена в психологии как важнейшая еще на
первых этапах ее развития. Сеченову принадлежит одна из первых попыток объяснить механизм
произвольных движений с позиций рефлекторной теории. Позднее идеи Сеченова получили развитие
в работах Бехтерева (в плане исследования проприоцепции как важнейшего компонента механизма
регуляции движений), Павлова (в связи с изучением второй сигнальной системы), Корнилова (в
связи с изучением психических реакций).
Пожалуй, наиболее обстоятельно в психологическом плане проблема произвольных движений
исследована Запорожцем [172]. В последние десятилетия появилось много теоретических схем,
раскрывающих механизм произвольных движений (см., например: Анохин [49], Бойко [95],
Бернштейн [76], Крейк [564] и др.). Не рассматривая их специально, отметим только, что в
большинстве из них в качестве важнейших звеньев этого механизма указываются заранее
представляемый результат движения и сигналы обратной связи; при этом подчеркивается, что
движение только тогда становится произвольным, когда сигналы обратной связи (так же как и
условия, в которых совершается движение) осознаются. Осознание теснейшим образом связано со
словом, с речью и формируется в общении индивида с другими людьми(45).
Произвольная регуляция относится не только к моторным компонентам поведения - к
движениям. При определенных условиях индивид полудает возможность целенаправленно
регулировать и) самые психические процессы (перцептивные, мнемические и иные}. Это показано
многими исследованиями, особенно в школе культурно-исторического развития. Согласно позициям
этой школы непосредственные, натуральные процессы (перцептивные, мнемические, мыслительные)
превращаются в высшие произвольно регулируемые благодаря включению в поведение специальных
социально созданных стимулов (орудий, средств); в результате в мозгу человека происходит
объединение простых элементов (типа условных рефлексов) в новую "единицу". Знаковые системы
в том числе и язык, по Выготскому, и являются теми "стимулами-средствами", "орудиями", при
помощи которых человек овладевает своим поведением и своими психическими процессами(46).
Именно благодаря им создается возможность саморегуляции. Основным условием овладения своим
поведением является общение индивида с другими людьми.
Концепция, предложенная Выготским, выявляет некоторые действительно существенные момента
психического развития индивида. Однако деление психических процессов на "высшие" и "низшие"
вызывает сомнение. Вряд ли психические процессы у человека имеют два "этажа": натуральный
(биологический) и социально-формируемый. Скорее факты, приводимые Выготским, говорят о
разных уровнях регуляции и соответственно о разных способах организации одних и тех же
процессов. Было бы очень большим упрощением представлять себе дело так, что психические
процессы у взрослого человека всегда и везде опосредствуются специальными
стимулами-средствами, т. е. протекают как "высшие". Человек может, например, запоминать
что-либо не только опосредствованно (пользуясь мнемоническими средствами), но и
непосредственно, не только произвольно, но и непроизвольно (см.: Зинченко [184], Смирнов
[444]). Конечно, мнемический процесс протекает в том и в другом случае по-разному. Однако
это не значит, что в одном случае имеет место социально-формируемый, а в другом -
натуральный процесс. В обоих случаях мнемический процесс подчиняется определенным общим
законам, но его регуляция, способы организации различны(47).
Знаковые системы формировались в историческом процессе не только как средства фиксации
накапливаемых знаний, но и (и, пожалуй, в первую очередь) как средства регуляции поведения
людей и организаций их совместной деятельности. Овладение ими (прежде всего - языком)
является важнейшим условием формирования механизма произвольной регуляции психических
процессов. Но дело, конечно, не просто в том, что знак сам по себе используется в качестве
вспомогательного стимула-средства.
При помощи знаковых систем индивид овладевает общественным опытом, человеческой
культурой (которая, конечно, не сводится к знакам). Знак может стать средством саморегуляции
лишь тогда и лишь постольку, когда и поскольку индивид овладевает его значением. Чтобы
раскрыть "орудийную функцию" знака в произвольной регуляции движений и психических явлений,
нужно исследовать процесс усвоения индивидом достижений культуры во всей его полноте(48).
Овладение знаковыми системами - лишь момент (важный, но не единственный) этого процесса. Это
становится очевидным при переходе от изуч