СЕРЕН КЬЕРКЕГОР (1813 – 1855)
Подобно многим пророческим душам XIX века, Кьеркегор предваряет и, предваряя, способствует формированию ситуации XX столетия. Им всем была свойственна смесь духовного ужаса, пророческого гнева, меланхолической покорности, этической страсти, интеллектуальной агрессивности. Всех их бросало от исступленной надежды к мучительному отчаянию
П. Тиллих
Может быть, человеческий род так дегенерировал, что уже вообще не рождаются индивиды, способные вынести христианство?
С. Кьеркегор
В «многоголосном хоре» принципов и идей, с которым уместно сравнить философию XIX в., у «датского Сократа» – С. Кьеркегора без преувеличения свой особенный и ясно различимый голос. Опираясь на романтическую интуицию ограниченности полномочий разума, датский философ произвел решительный разрыв с традицией классической метафизики. Именно Кьеркегору в своих сочинениях, в равной степени принадлежащих литературе и философии, удалось проникнуть в «первичную тайнопись человеческой экзистенции». Неподдельная интимная тональность его письма, интригующая псевдонимия, радикальные идеи и провокативные эксперименты, окрашенные вероучительной истовостью, только подтверждают собственное признание Кьеркегора: «я являюсь писателем, который безусловно окажет честь Дании». Литературный критик Г. Брандес (1842- 1927), открывший не признанного при жизни и забытого вскоре после смерти Кьеркегора для отечественного читателя, назвал его величайшим скандинавским мыслителем, писателем, стоящим в одном ряду с основателем «новой драмы», норвежцем Г. Ибсеном (1828-1906) и знаменитым романистом, шведом А. Стриндбергом (1849-1912).
Утвержденное Г.В.Ф. Гегелем (1770-1831) неограниченное господство разумно-всеобщего терпит крах перед порывом Кьеркегора реализовать «всеобщее человечности как единичную самость». На этом пути происходит открытие экзистенции как «абсолютно внутреннего» начала личностного бытия, позволяющего человеку обрести себя в «вечной значимости». Не случайно в «орбите идей С. Кьеркегора» (Л. Шестов) развивалась мысль немецких философов – экзистенциалистов – М. Хайдеггера (1889-1976) и К. Ясперса (1883-1969). В тоже время «Кьеркегор был первым, кто на главный этический вопрос – что удалось и что не удалось в собственной жизни, ответил с помощью постметафизического понятия «возможность быть самим собой». Философским последователям Кьеркегора – Хайдеггеру, Ясперсу и Сартру этот протестант, по-новому смотревший на лютеровский вопрос о милостивом Боге, был, конечно, не по зубам. В противостоянии спекулятивному мышлению Гегеля Кьеркегор дал на вопрос о правильной жизни пусть постметафизический, но вместе с тем и глубоко религиозный, теологический ответ» (Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. С. 10).
|
|
Бескомпромиссный борец с христианством, которое «убивает Христа», Кьеркегор становится «рыцарем веры» в «спекулятивном XIX столетии».Богословские импликации его наследия развернуты в диалектической теологии К. Барта (1886-1968) и Р. Бультмана (1884-1976). Поиск Кьеркегором непрямой формы экзистенциального сообщения, способной выразить глубинное единство мысли и переживания, прямо или косвенно повлиял, как на литературную форму и стиль, так и на коммуникативные стратегии философии XX века.
|
|
Жизнь и сочинения
В своих пространных Дневниках Кьеркегор предвосхитил грядущий интерес к собственной судьбе и творчеству. «Не только мои сочинения, – писал он, – но также моя жизнь, причудливая интимность всего ее механизма, станет предметом бесчисленных исследований» (Цит. по Быховский Б.Е. Кьеркегор. С. 35). Эти пророческие слова сбылись в XX столетии. Будущий «сотрясатель философских основ» появился на свет 5 мая 1813 г. в столице Датского королевства – Копенгагене. Он был седьмым и последним ребенком Микаэля-Педерсена Кьеркегора и Ане Сёренсдаттер Лунд. Пятеро его старших братьев и сестер умерли, не достигнув возраста зрелости. Отец философа – бывший удачливый коммерсант, составивший крупное состояние на торговле чулками, вел размеренную и благочестивую жизнь рантье на доход от 6 собственных домов в Копенгагене. За внешним благополучием семьи таилась мрачная тайна: отец Кьеркегора двенадцатилетним сиротой, пася овец в Ютландии и жестоко страдая от холода и голода, взобрался на холм и в сердцах проклял Бога. Это гнетущее воспоминание не оставляло его до конца дней, Кьеркегор-старший был убежден, что он сам и его потомки обречены на вечную погибель.
Воспитание Кьеркегора находилось под суровым контролем отца, который для будущего философа обернулся, по его собственному признанию, «невыносимой деспотией». С 6-ти лет Кьеркегор обучался в Школе «гражданской добродетели», где особое внимание уделялось латинскому языку и истории. В 1830 г. по воле отца он становится студентом теологического факультета Копенгагенского университета. Зачисленный, как и все студенты, в королевскую лейб-гвардию, он через три дня был из нее отчислен по слабости здоровья. В студенческие годы Кьеркегор вел легкомысленный образ жизни, свойственный золотой молодежи, предпочитая изучению богословских трактатов пирушки с приятелями и посещение оперного театра, благо отец терпеливо оплачивал долги своего «блудного сына». Можно предположить, что эпатаж и праздность молодого Кьеркегора были ответом на крушение авторитета глубоко почитаемого отца, сопровождавшееся кризисом веры.
|
|
Прожигание жизни неминуемо привело фланера и повесу в состояние глубокой неудовлетворенности, разочарования и депрессии, из которой Кьеркегора вывели два события, случившиеся в 1837 г. Знакомство с четырнадцатилетней Региной Ольсен (1822-1904) – единственной любовью и будущей музой мыслителя – вернуло Кьеркегору утраченный смысл жизни. А потрясшая его смерть отца стала толчком к «моральному обращению». В 1840 г. Кьеркегор, защищает магистерскую диссертацию «О понятии иронии с постоянной оглядкой на Сократа» (Om Begrebet Ironi med stadigt Hensyn til Socrates). В этом небольшом философском этюде сделана попытка выяснить отношения, как с традицией романтической иронии, так и с ее гегелевской критикой. Начинающий философ обнаруживает не только отличное знание сократических диалогов Платона, но и свободное владение гегелевской философской терминологией. В работе слышны отголоски споров сторонников и противников гегелевской философии в Дании. И. Л. Хейберг (1791- 1860) – поэт, литературный критик, издатель лучшего датского литературного журнала «Летучая почта» (Flyvende Post) и возглавлявший кафедру богословия в университете Копенгагена Х.-Л. Мартенсен (1808 – 1884) отстаивали позиции абсолютного идеализма. Сторонник «трезвого реализма» поэт, писатель и богослов П. М. Мёллер (1794 – 1838) и тяготевший к шеллингианству поэт и профессор философии Ф.-К. Сибберн (1785-1872) подвергали философию Гегеля резкой критике. В этом споре Кьеркегору предстояло занять собственную позицию.
В 1840 г. успешно сдав экзамен, Кьеркегор оканчивает университет кандидатом теологии и объявляет о помолвке с Региной Ольсен. Помолвка была недолгой, уже через год Кьеркегор расстается с Региной, приоткрывая тайну своего решения в «Дневнике обольстителя». Брак принадлежит области презренной прозы, он для тех, кто не способен «сделать любовь абсолютной мистерией». «Любовь – тайна; помолвка – разоблачение. Любовь – молчание; помолвка – оглашение. Любовь – тихий шепот сердца; помолвка – громкий крик» (Кьеркегор С. Дневник обольстителя. С. 188). Кьеркегор мучительно переживал разрыв отношений с невестой, но не мог преодолеть своих сомнений, которые стали для него почти библейским «жалом в плоть». Напоминанием о безвозвратности разрыва стал для него перстень, сделанный из кольца возвращенного Региной. Бриллианты на перстне образовывали крест, предвосхищая распятие Кьеркегора верой на кресте разума.
Чтобы избежать связанного с разрывом скандала, Кьеркегор покидает Копенгаген и отправляется в Берлин, где слушает курс лекций по философии откровения Шеллинга (1775-1854). Этот знаменитый курс, привлекший внимание всей образованной Европы, оказался для Кьеркегора настоящим разочарованием. Он ожидал от позитивной философии «берлинского пророка» разрешения вопросов, оставшихся нерешенными в гегелевской философии негативности. «Я слишком стар, чтобы слушать эти лекции, Шеллинг точно также стар, чтобы их читать, – пишет Кьеркегор в своих заметках, – Все его учение о потенциях, обнаруживает полнейшую импотенцию» (Цит по Лёвит К. От Гегеля к Ницше. С. 283). По возвращении в Копенгаген после четырехмесячного пребывания в Берлине для Кьеркегора начинается период «творческого затворничества». Он ведет замкнутый образ жизни, сравнивая свое жилище с осажденной крепостью, а возможных визитеров с нашествием противника.
В 1843 г. Кьеркегор опубликовал двухтомное сочинение «Или - или» (Enten-Eller), в котором впервые проявилась парадоксальность его мысли, композиционная сложность и оригинальность писательской манеры. Оно сложено из отдельных смысловых фрагментов, таких как «Диапсалмата», «Несчастнейший», «Дневник обольстителя», «Эстетическая ценность брака», «Ультиматум», но сохраняет при этом смысловое и композиционное единство. В этом же году появляется его первый богословский трактат «Страх и трепет» (Frygt og Baeven) – «безумный порыв от Бога философов к Богу Авраама и Исаака, богу Иова» (Л. Шестов). К нему примыкает небольшое лирическое размышление – «Повторение» (Gjentagelsen). В 1844 г. Кьеркегор пишет «Философские крохи» (Philosophiske Smuler) и «Понятие страха» (Begrebet Angest), а в 1845 г. – программные для его философии «Стадии на жизненном пути» (Stadier paa Livets Vei).
Все последующие годы жизни Кьеркегора посвящены интенсивной внутренней работе, сопровождавшейся то глубокой меланхолией, то яркими всплесками творческого вдохновения. Оставленное отцом крупное состояние позволило ему не только сделаться «частным мыслителем», «шпионом на службе господней», как он любил себя называть, но и издателем собственных сочинений. Наследие Кьеркегора огромно, написанное им составляет в совокупности примерно 14 000 печатных страниц. При жизни Кьеркегором было опубликовано 5000 страниц. Оставшаяся часть его творчества составила почти 10 000 страниц, опубликованных посмертно «Записок Серена Кьеркегора» (Søren Kierkegaards Papirer). К важнейшим сочинениям философа принадлежат: «Заключительное ненаучное послесловие к Философским крохам» (1846, Afsluttende uvidenskabelig Efterskrift), 88 «Назидательных речей в различном духе» (1847, Opbyggelige Taler i forskjellig Aand), Дело любви (1848, Kjerlighedens Gjerninger), Христианские речи (1848, Christelige Taler), Болезнь к смерти (1849, Sygdommen til Døden) и Введение в христианство (1850, Indøvelse i Christendom).
Писательство рассматривалось датским Сократом как «диалектическая деятельность». Кьеркегор признает своеобразие своего писательского стиля: это разноголосица до фигурации, не отчетливые формулировки, но всего лишь «обрывки мыслей». Театрализованное действо речи призвано «застать смысл» до того момента, когда он растворится в выражении. Текст рассыпается на «бесконечное разнообразие лиц, в каждом обличьи все же оставаясь самим собой» (Кьеркегор С. Повторение. М., 1997, С. 39). Полноправное участие в этом «розыгрыше» можно принять лишь «без оглядки ставя на карту само понятие имени собственного» во имя письма «как бы на оборотной стороне собственной аутентичности» (Р. БартЛекция // Избранные работы. С. 558). Кьеркегор вовлекает читателя в диалектическую игру, пользуясь «говорящими» псевдонимами, число которых достигает двадцати двух.
«Или-Или» подписано Виктором Эремита (отшельническая жизнь), «Страх и трепет» – Иоханнесом де Силенцио (молчание), «Повторение» – Константином Констанцием (постоянство постоянного). В «Стадиях на жизненном пути» использовано сразу несколько псевдонимов: Хиларий переплетчик, Вильям Афхам, Судья, брат Тацитурний. В «Философских крохах» и «Заключительном ненаучном послесловии» автор прячется за псевдонимом Иоханнеса Климакуса (Лествичник), а «Болезнь к смерти» подписана Анти-Климакусом. Два эти антитетических псевдонима не указывают на противоположность высказанных в них авторских позиций. «Анти» отсылает к латинскому ante – до, перед, то есть иллюстрирует подвижность позиции мыслителя. Точкой трансформации псевдонимного периода в творчестве Кьеркегора является «Заключительное ненаучное послесловие к Философским крохам». В нем философ делает следующее разъяснение:
«Эта псевдонимичность или полинимичность не имела некоего случайного основания в моей личности, <…> скорее уж она имела существенное основание в самом произведении. <…> Иначе говоря, я безлично или лично выступаю в третьем лице, выступаю суфлером, который поэтически производит самих авторов, а уж те, в свою очередь, пишут предисловия, составляющие их собственные произведения, равно как и создают свои собственные имена»
(Кьеркегор С. Заключительноененаучное послесловие к «Философским крохам». С.671-672).
Мучительно переосмысливавший «самоотчуждение, которым для христианина является христианство (Лёвит К. От Гегеля к Ницше С. 288), Кьеркегор в последний год своей жизни решается на открытый бунт против религиозного лицемерия. Поводом послужила кончина главы датской протестантской церкви епископа Мюнстера – друга и духовного наставника Кьеркегора-отца. С необычайной резкостью Кьеркегор обрушился на «христианский мир, который убил Христа» в серии летучих листков «Мгновения» (0ieblikket). Ответом было всеобщее негодование и возмущение, сатирический журнал «Корсар» подверг Кьеркегора язвительным насмешкам. Колоссальное нервное напряжение не прошло бесследно. 42-летний философ потерял сознание прямо на улице и через некоторое время скончался в городском госпитале. Это произошло 11 ноября 1855 г. Чувствуя приближение смерти, Кьеркегор просил о причастии святых христовых тайн, но не из рук священника, а от мирянина. Но ему было в этом отказано. Однако примирение философа с Богом все же произошло. Его четырнадцатилетний племянник, впоследствии известный датский историк Т.Ф. Троельс-Лунд (1840- 1921) рассказывает о последней встрече с Кьеркегором в госпитале: «глаза его сияли неземным, горним, блаженным светом, который, казалось, озарял всю палату. Все было в этом потоке света: пылкая любовь, претворившаяся в блаженство печаль, пронзительная ясность и насмешливая улыбка». Всю жизнь предстоявший перед лицом «Бога присутствующего и отсутствующего одновременно» (Л. Гольдман), Кьеркегор уходил успокоенным.
Учение Кьеркегора о стадиях жизни