— Так мы идем? — спросила Элен, вырвав его из липкой паутины мыслей.
— Да, только заскочу в свой кабинет за бумажником.
— Все мужчины таковы. Сначала наобещают до небес, а расплачиваться приходится женщинам. — Элен улыбнулась, хотя шутка была неудачной.
— Встретимся внизу.
— Договорились, — со вздохом ответила она, повесив на плечо изящную черную сумочку.
— Элен, пожалуйста, не воспринимай мои слова как попытку лезть не в свое дело, — вкрадчиво начал Кевин, когда официант принес их заказ и разложил на столе приборы. — Я на самом деле волнуюсь за тебя.
— Кевин, в этом нет никакой необходимости. Конечно, я не могу сказать, что в моей жизни сейчас отличные времена, но… у каждого случаются неприятности. Черные полосы сменяются белыми… — Элен осеклась.
Боже, что она несет? Избитые истины, банальности, не несущие никакой смысловой или эмоциональной нагрузки! Разве она сама верит в то, что пошедшая наперекосяк жизнь войдет в привычную колею? Впрочем, так ли безупречна была прежняя колея? Внешне — да. Материальное благополучие, преданный и любящий мужчина рядом, успешная карьера и слава одного из лучших адвокатов континента… Перечислять регалии можно до бесконечности. Все это та же пустота и позолоченная мишура, способная обмануть лишь праздных обывателей, гонявшихся за богатством и славой.
Разве она была счастлива с Ричардом? Даже в самые прекрасные минуты близости Элен не рискнула бы подобно Фаусту попросить об остановке мгновения в обмен на бессмертную душу.
А работа?.. Судебные процессы, копание в грязном белье и лживые речи перед присяжными?.. В этом ли состояло ее счастье? Когда она была счастлива в последний раз? Да и была ли она вообще когда-либо счастлива?
|
|
В детстве? Рядом с любящими родителями? Да, пожалуй, только тогда. Со смертью отца все полетело в тартарары! Могла ли она что-то изменить? Предупредить трагический финал сильного человека, решившего покончить с собой в страхе перед мучениями неизлечимой болезни?
— Элен, пожалуйста, не плачь. — Кевин стал рыться по карманам в поисках носового платка. Как назло, Мелани сегодня, видимо, забыла положить ему свежий платок. — Пожалуйста, прекрати… Это из-за меня? Я чем-то обидел тебя? Скажи, Элен, только не плачь. — Казалось, Кевин и сам готов был разрыдаться в отчаянии от своих безуспешных попыток остановить поток горьких слез, лившихся из прекрасных миндалевидных глаз.
Внезапно Элен, словно выйдя из транса, наведенного тяжелыми воспоминаниями, тряхнула копной каштановых волос и улыбнулась. Слезы моментально высохли, и о них напоминали лишь слегка покрасневшие и припухшие веки.
— Кевин, ты ни в чем не виноват. Никто ни в чем не виноват… Кроме меня.
— Элен, о чем ты говоришь? Разве ты в чем-то виновата?
— Да. Во всем.
Кевин с тревогой смотрел на Элен и не узнавал ее. Такой он видел Элен впервые. Неприступной красавицы, державшей в страхе всех оппонентов в суде, «железной леди» Сиднея больше не существовало.
— Элен, возможно… только не пойми меня неправильно… Может быть, тебе стоит обратиться к специалисту…
— К специалисту?
— Да, к психоаналитику, психотерапевту. Называй, как нравится.
— Ты думаешь, что я ненормальная? — с горькой усмешкой спросила она.
— Ну вот видишь, ты все перевернула с ног на голову по своему обыкновению. Многие люди — особенно бизнесмены, юристы, финансисты, — в чьей жизни ежедневно приходится сталкиваться со стрессом, обращаются к докторам в поисках внутренней гармонии и успокоения.
|
|
— Не надо мне объяснять. Я прекрасно знаю об этом. Мне уже один раз пришлось пройти этот путь.
Кевин удивленно вскинул брови. Элен уже посещала психоаналитика? Когда? До знакомства с ним? Видимо, да, потому что за все семь лет, что они проработали в одной юридической консультации, у Элен не было проблем с психикой. Во всяком случае, внешних признаков неладов с собой Кевин за ней явно не замечал.
— Это было после смерти моего отца, — коротко пояснила Элен, давая понять, что поделилась с Кевином не ради обсуждения или долгого и нудного обмусоливания этой темы.
Кевин кивнул.
— Я понимаю.
— Это было сразу же после университета. Мы в то время еще не были знакомы, поэтому ты не знаешь, в каком плачевном состоянии я тогда находилась. Возможно, мой нынешний вид показался бы тебе цветущим.
— Мало вероятно, — пробормотал Кевин, окинув собеседницу оценивающим взглядом.
Брил оказалась права: Элен и в самом деле мало следила за собой в последние дни. Нет, она по-прежнему была красива, но присущего ей шарма, обаяния почему-то не улавливалось.
— Знаешь, Кевин, а возможно, ты и прав, — после некоторых раздумий произнесла Элен. — Я пороюсь в своей записной книжке. Кажется, где-то у меня сохранился номер телефона доктора Бергмана.
— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнув, поддержал ее идею Кевин. — И не откладывай. Свяжись со своим психоаналитиком завтра же. Не стоит доводить себя до депрессии и вгонять в гроб раньше времени. Ни один Кловис и ни один Картер на свете не стоят твоих слез, милая… — Кевин осекся, не зная, как отреагирует Элен на внезапно вырвавшееся слово нежности.
|
|
Она не отреагировала никак. То ли просто не услышала его, то ли сочла за лучшее пропустить мимо ушей.
Кевин вздохнул. Что за женщина?! Она привлекала его, манила, дразнила, но в то же время никогда не дала ему хоть малейшей надежды на успех. Конечно, он был несправедлив по отношению к Мелани. Нечестен с женой. Впрочем, он так давно был знаком с Элен и так часто о ней рассказывал дома, что Мелани уже давным-давно перестала ревновать, убедив себя, что ее муж любит Элен как сестру. Близость с ней была равнозначна инцесту. Верила ли Мелани в это или предпочитала верить, Кевин не знал. Но так им обоим жилось легче и спокойнее. Глупо ссориться из-за женщины, которая и соперницей-то не является по большому счету.
— Да, я завтра же позвоню доктору Бергману и запишусь на прием. Думаю, десяти-пятнадцати сеансов будет достаточно, чтобы полностью прийти в норму и зажить прежней жизнью, — уверенно сказала Элен.
Предательской и деморализующей мысли о том, счастлива ли была ее прежняя жизнь и стоит ли к ней возвращаться, она не позволила проникнуть в свой мозг. Не хватало еще лишиться остатков решительности и сил к сопротивлению хандре.
Молодая длинноногая блондинка открыла дверь и включила свет. Похоже, она пришла первой. В кабинете доктора Сандерса было еще темно. Странно, обычно он являлся ни свет ни заря и принимался за работу.
Карла — так звали блондинку — сняла удлиненный пиджак и, повесив его на стоявшую в углу небольшого помещения вешалку, села за рабочий стол.
Она проверила записи на автоответчике и, не обнаружив ничего значительного, принялась за принесенный с собой глянцевый журнал. Однако почитать женские откровения и советы всезнающих журналисток о том, как покорить сердце мужчины за пять дней, ей не удалось — зазвонил телефон.
Карла вздохнула и подняла трубку.
— Алло. «Линия жизни». Я вас слушаю, — привычным любезно-слащавым тоном пропела она.
Карла работала медсестрой и помощницей доктора Сандерса, в ее обязанности входило и общение с потенциальными пациентами по телефону. Так как к частному психоаналитику обращались в основном люди состоятельные и неуравновешенные, Карла давно выработала особый стиль общения с ними. Стиль предупредительности и соглашательства. Пожелай позвонивший заказать экскурсионный тур Земля-Венера-Марс, Карла и тогда, пожалуй, не растерялась бы и поинтересовалась, какой номер в отеле предпочитает клиент: одноместный или двухместный.
— Доброе утро. Могу я поговорить с доктором Бергманом? — вежливо поинтересовалась звонившая женщина.
— С доктором Бергманом? — Карла обнаружила, что сломала ноготь на указательном пальце, и потянулась к сумочке за пилкой.
Черт возьми, ну и день начался! — подумала она. Сначала звонит какая-то сумасшедшая, то ли перепутавшая телефон, то ли забывшая имя своего врача, а теперь еще и ноготь!
— Да, — чуть раздраженно подтвердила женщина. — С доктором Бергманом. Мне необходим Чарлз Бергман.
— Извините… миссис…
— Мисс, — поправила ее звонившая.
— Мисс. — Карла сделала многозначительную паузу и добавила: — Здесь работает только доктор Сандерс.
— Но как же?..
Элен — а это звонила она — еще раз сверилась с записью в блокноте. Все верно. Она обреченно вздохнула и собиралась уже повесить трубку, когда Карла, спохватившись, сказала:
— Подождите-ка, мисс. Кажется, доктор Бергман действительно работал в «Линии жизни» еще до моего прихода, но… — Карла сделала паузу. — Мне очень жаль.
— Жаль?
— Видите ли, мисс, доктор Бергман умер несколько лет назад.
— Боже… — По спине Элен прокатилась холодная волна, на минуту сковавшая ее движения.
— Однако если вам нужна консультация специалиста, то уверяю вас, что доктор Сандерс ничуть не уступает в профессионализме доктору Бергману.
Вернее, он в сто тысяч раз лучше! — подумала Карла, мечтательно закатив глаза. Перед ее мысленным взором возник привлекательный мужчина в расцвете сил, с глубокими карими глазами, затененными стеклами очков в дорогой платиновой оправе. Да, вот он, Марк Сандерс — мужественный и сильный… Крепкие мускулистые руки, оголенные по локоть. Из-под закатанных рукавов рубашки виднелись жесткие темные волоски, покрывавшие загорелую кожу. А как смуглому шатену шел белый халат! Марк Сандерс порой напоминал Карле апостола, почти святого и в то же время настолько земного и сексуально притягательного, что у Карлы захватывало дух, стоило ему наклониться к ней, чтобы свериться со стенографическими записями, которые она вела время от времени по его просьбе.
Черт, мне не везет даже с доктором. Как он мог умереть?! Ведь мне нужна его помощь! — с досадой подумала Элен, решая, стоит ли обращаться к незнакомому психоаналитику. Впрочем, другого варианта у нее не было. Доктор Бергман был единственным ее врачом. В свое время он очень помог ей побороть жестокую и разрушительную для личности депрессию, первые признаки которой Элен уже угадывала в своем нынешнем состоянии. Легкомысленная потеря драгоценных часов грозила катастрофой.
— Мисс, так вас записать на прием к доктору Сандерсу? — нарушила затянувшееся молчание Карла.
— Нет… то есть да… А могу я поговорить с ним?.. — сбивчиво пробормотала Элен, смутившись и представив, какое создалось о ней впечатление у разговаривавшей с ней женщины.
— В данный момент доктор Сандерс отсутствует. Однако он должен быть с минуты на минуту. Вы можете оставить свой телефон. Я обязательно передам ему, что вы звонили. Полагаю, он сразу свяжется с вами. Если доктор Сандерс вам понравится — а я в этом не сомневаюсь, — вы сможете договориться о приеме.
— Спасибо. Вы очень любезны. Думаю, что стоит поступить именно так, как вы только что предложили. Запишите, пожалуйста, мой номер.
— Ой, мисс, подождите минутку! — воскликнула Карла. — Кажется, пришел доктор Сандерс. Так и есть.
Видимо, она прикрыла телефонную трубку ладонью, потому что Элен услышала шорох и едва различимое: «Доброе утро, доктор. С вами желает поговорить одна женщина…»
Раздался грохот, потрясший барабанную перепонку Элен. Наверное, трубка упала, или женщина неаккуратно положила ее на стол. В любом случае Элен больше ничего не слышала.
Через несколько минут напряженного ожидания из трубки донесся приятный баритон:
— Доброе утро, мисс…
— Мисс Томпсон, — охотно ответила Элен, поразившись, насколько расположил ее к себе собеседник одним-единственным приветствием. В чем дело? В интонации? В особом тембре голоса? Или в чем-то ином?
— Очень приятно. Меня зовут Марк Сандерс. Думаю, моя помощница Карла уже успела спеть мне дифирамбы и вознести до небес мои профессиональные способности.
Элен хихикнула, в очередной раз поразившись, насколько доктору Сандерсу легко влиять на ее настроение.
— Не верьте ни единому ее слову.
— Что? — удивилась Элен.
— Во всяком случае, пока не убедитесь в этом лично. Жду вас в четыре. Устраивает?
Напор и уверенность доктора абсолютно покорили Элен, лишив ее даже желания о чем-то спорить или расспрашивать. В конце концов, раз доктор Сандерс занял место ее прежнего психоаналитика, значит, он действительно достоин. Имеет ли она право сомневаться в нем? Марк Сандерс прав: она должна сначала пообщаться с ним, поговорить, увидеть, что он за человек, сможет ли она довериться ему и откровенно поведать о своих проблемах.
— Отлично. Я буду у вас в четыре.
— Адрес вам известен, насколько я понял.
— Да.
— Тогда договорились. Я буду вас ждать. Надеюсь, вы не очень расстроились из-за… несчастья, постигшего вашего прежнего психоаналитика. Он был моим учителем. Можно сказать, что доктор Бергман сделал из меня не только психоаналитика, но и настоящего человека. Он был мне вместо отца, вложив в тогдашнего желторотого студента-медика все свои знания, умения и принципы.
Элен уловила в его тоне нотки гордости и грусти. Похоже, доктор Сандерс действительно скорбел о старшем товарище и учителе.
— Надеюсь, ученик превзошел своего учителя, — решила подбодрить его Элен.
— Об этом судить не мне.
— Хорошо, я обещаю, что выскажу вам свое мнение сразу же, как только составлю его.
Доктор Сандерс добродушно расхохотался.
— Уверен, что мы найдем общий язык. Я пока не знаю, что вас беспокоит и почему вы приняли решение обратиться за помощью… Однако обещаю сделать все от меня зависящее. Слово врача.
— В таком случае в свою очередь обещаю быть послушной пациенткой и следовать всем вашим рекомендациям. Слово… женщины.
Элен и сама не знала, почему не дала слово адвоката или пациента. Доктор Сандерс затронул в ее душе совсем иные струны. Ей не хотелось быть просто очередной пациенткой, одной из сотни безличных клиентов, проходящих ежедневно через кабинет психоаналитика. Однако ей не хотелось сразу же говорить о своем профессиональном статусе. Довольно серьезном, если не сказать грозном. Мол, не забывайте, с кем имеете дело: каждое ваше слово может быть использовано против вас.
Доктор Сандерс хмыкнул.
— Слово женщины? Даже не знаю, как реагировать, — признался он. — Представительницы прекрасного пола не самые верные и преданные существа на земле. Однако сделаю исключение: поверю в женское обещание. А теперь извините, но ко мне вот-вот придет самый занудный человек на свете. Он настолько достал свою жену вечным нытьем и придирками, что она готова оплачивать его визиты ко мне, лишь бы отдохнуть от него хоть несколько часов в день.
— А вы довольно циничны, доктор. Надеюсь, следующий после меня клиент не услышит столь же нелестный отзыв о моей персоне.
Доктор снова хмыкнул и, быстро попрощавшись и еще раз напомнив о времени назначенного приема, положил трубку. Элен же еще несколько минут держала у уха истошно пищавшую телефонную трубку, словно не желала расставаться с приятным мужским голосом.
Что ни случается, все к лучшему, подумала она и тут же отметила прогресс в собственном состоянии. Если так пойдет и дальше, то с ее депрессией будет покончено в считанные дни.
Элен выскочила из такси. Однако сделав пару шагов, обнаружила, что подол ее плаща прищемило дверцей автомобиля.
Невезение! Как всегда! Именно тогда, когда она страшно опаздывает.
Она махнула рукой водителю, пытаясь привлечь его внимание. Однако тот, похоже, уже и думать забыл о вышедшей пассажирке и сосредоточенно смотрел на светофор.
— Только не это… — едва успела прошептать Элен, когда красный свет сменился на зеленый и машина рванула с места, увозя с собой лоскут ее плаща, купленного пару недель назад за несколько сотен долларов!
А вот и повод для первой беседы с психоаналитиком, скептически подумала Элен. «Вы раздражены. Вас кто-то обидел? Что вас беспокоит? Хотите об этом поговорить?» Боже, она уже столько часов провела за беседами с врачевателем души, что может запросто разыграть сценку «На приеме у врача»!
Элен взбежала по крутым ступеням высокого парадного крыльца и, снимая на ходу безнадежно испорченный плащ, понеслась к лифту. Створки уже сдвигались, но Элен не желала торчать внизу еще неведомо сколько времени — шутка ли сказать, кабинет доктора Сандерса находился на двадцать восьмом этаже одного из многочисленных небоскребов Сити-центра. И если лифты здесь ходят с той же скоростью, что и в здании, где находится ее офис, то упускать шанс она не имела права.
Запыхавшись, Элен достигла лифта и, ни секунды не размышляя, сунула ногу в сужавшуюся щель.
Несколько человек, спокойно дожидавшихся в кабине отправления лифта, в недоумении уставились на новую пассажирку, появившуюся столь внезапно. Наконец двери закрылись, и лифт поплыл вверх.
Элен виновато улыбнулась и окинула взглядом попутчиков. Два пожилых господина в деловых костюмах, обсуждавшие какие-то, судя по всему, неотложные дела; женщина с маленьким ребенком на руках; мужчина в джинсах и в голубой рубашке с закатанными по локоть рукавами. Очки придавали его лицу едва ли не профессорское выражение, а хот-дог в руках, напротив, создавал впечатление мальчишества и озорства.
Элен начала с любопытством изучать мужчину, полагая, что он не замечает ее пристального взгляда, медленно и тщательно ощупывавшего его с головы до ног. Очень привлекателен. Лет тридцать семь — сорок. Воспитан и умен. Поддерживает хорошую физическую форму. Возможно, занимается плаванием. Во всяком случае, у него довольно широкие плечи и накачанные мышцы спины, различимые даже сквозь хлопчатобумажную рубашку…
— Видите ли, с раннего утра на работе. Не успел перекусить, — сказал ей незнакомец.
Элен покраснела и стыдливо опустила ресницы, будто ее только что застали за нелицеприятным занятием.
Лифт остановился на пятнадцатом этаже, и женщина с ребенком вышли из кабины.
— Извините. — Элен окончательно смутилась, когда мужчина свободной от хот-дога рукой погладил по ее голове.
— Что вы? Мне приятно ваше внимание. Вам давно говорили о том, что вы потрясающе красивая женщина?
Элен подняла на него свои зеленые глаза. Уж не вздумал ли этот красавчик поиздеваться над ней? Однако лицо незнакомца выражало лишь интерес и симпатию.
Он улыбнулся.
— Давайте познакомимся. Вдруг это судьба? Вы так внезапно ворвались в мою жизнь… ой, я хотел сказать, в лифт. Ну конечно же в лифт…
Элен укоризненно сдвинула брови. Что за дурные манеры?! Знакомиться в лифте? На глазах у свидетелей. Впрочем, пожилые господа, похоже, не замечали их присутствия, продолжая оговаривать пункты какого-то договора, который они собирались заключить чуть ли не в лифте.
— Я не расположена ни с кем знакомиться, — сдержанно произнесла она.
— Вы не хотите знакомиться именно со мной? — Мужчина бесстыдно заглянул в ее глаза.
Элен попыталась отвести взгляд, но какая-то неведомая сила словно удерживала его на лице незнакомца.
— Дело не в вас. Я вообще не желаю общаться с мужчинами.
— Даже так?! — Мужчина присвистнул. — Вы не похожи на лесбиянку, — заключил он после некоторой паузы, в течение которой бесцеремонно раздевал ее взглядом.
— Я вовсе не… Вас это не касается! — воскликнула Элен, забыв о правилах приличия.
Бизнесмены как по команде умолкли и повернули головы в ее сторону.
— Вы очень раздражены, — констатировал очевидный факт мужчина.
Лифт остановился на двадцать восьмом этаже, и Элен с ужасом обнаружила, что ее неудачливый кавалер тоже собирается выходить здесь.
— Надеюсь, мы еще увидимся, — сказал он, выйдя из лифта.
— Надеюсь, что нет, — бросила ему вслед Элен.
Створки двери снова поползли навстречу друг другу, и ей ничего другого не оставалось, как повторить свой недавний маневр и вызвать тем самым повторное изумление бизнесменов, которые, похоже, окончательно забыли о договоре.
Оказавшись в коридоре, Элен осмотрелась по сторонам. Вот и зеленая стрелка с надписью «Линия жизни». Настенные часы показывали четырнадцать минут пятого.
Черт, она опоздала на свой первый сеанс! Вот тебе и слово женщины! Доктор Сандерс не зря отнесся столь скептически к ее обещанию. Как она может защищать своих клиентов, если не способна даже позаботиться о себе и о собственном здоровье? Разве ее опоздание не признак легкомысленного и безответственного отношения к себе и другим? Да она и впрямь ни на что не годная. Отработанный материал. Никому не нужная и никем не любимая на этом свете. Разве что матерью, оставшейся в пустом доме в дождливом Квинсленде.
Ричард уверял, что любит ее, а чем отплатила она? Прогнала его среди ночи, не дав даже толком упаковать вещи.
Сделав еще несколько шагов по коридору, Элен очутилась перед дверью, на которой красовалась табличка «Линия жизни. Консультации психоаналитика».
Набрав в грудь воздуху, как перед прыжком в воду, Элен толкнула дверь.
— Здравствуйте. — Карла лучезарно улыбнулась посетительнице, явно ожидая ответного приветствия.
Элен не заставила себя долго ждать.
— Добрый день. Меня зовут мисс Томпсон, и я приглашена на прием на четыре часа.
— Да-да, — поспешно встав с кресла, сказала блондинка в белоснежном халатике, едва прикрывавшем трусики. — Пройдите за мной.
Медсестра провела Элен до соседней двери, судя по табличке, ведущей в кабинет доктора Сандерса, и постучала. За закрытой дверью раздался какой-то шорох, шуршание целлофанового пакета, а затем слегка растерянное:
— Войдите.
Карла распахнула перед Элен дверь и жестом предложила войти в кабинет.
— Вы?! — в один голос воскликнули Элен и доктор Сандерс.
— Приятная неожиданность. — Он первым справился с неловкостью и протянул руку растерявшейся Элен. — Я же сказал, что это судьба. Нам все же придется познакомиться. Марк Сандерс.
Элен молчала: слова застревали в горле, а если какие-то междометия и преодолевали барьерный комок, то с языка они все равно не слетали.
— Можете не отвечать. Я и так знаю, что вас зовут Элен Томпсон.
— Откуда вы?..
Он пожал плечами.
Удивительно, когда он успел надеть белый халат? — подумала Элен, быстро окинув взглядом кабинет в поисках хот-дога. Не мог же он проглотить булку с сосиской, не прожевав!
— Я всего лишь сверился с записями доктора Бергмана, — пояснил Марк. — Я, конечно, мог навесить на ваши очаровательные ушки кучу лапши и даже, пожалуй, убедить в своих паранормальных способностях, но… — Он улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы. — Думаю, мы и так с вами найдем общий язык.
— Я уже в этом не уверена, — призналась Элен.
— Напрасно. Я убежден в успехе. Присаживайтесь. — Марк указал на удобный, обитый бархатом стул.
Элен села. Марк тоже сел — однако вопреки ее ожиданиям не в свое рабочее кресло, а на стул, стоявший рядом со стулом Элен.
Угадав ее вопрос, он пояснил:
— Не хочу сразу же садиться в оппозицию с вами. Стол окажется неким барьером… Откровенный разговор возможен лишь между друзьями. Нет необходимости стоять по разные стороны баррикад. Вы со мной согласны?
И снова тот же пристальный взгляд — глаза в глаза. Вновь тот же проникновенный, проникающий в глубину души голос… Как она не узнала его в лифте? После телефонного разговора Элен была уверена, что никогда не забудет чарующего тембра.
— Вам лучше знать, — отрезала Элен, решив не вступать в заведомо проигрышные дискуссии. Вот если бы они обсуждали способы защиты в суде…
— Итак, почему вам посоветовали обратиться к психоаналитику? — без вступительных речей, напрямик спросил Марк.
Элен обомлела.
— Что вас так поразило? Все мои клиенты приходят по совету близких или друзей. Некоторых приводят за руку мужья или жены. Ни один человек не пришел сам по себе, признав, что ему необходима посторонняя помощь. У меня сложилось впечатление, что поистине нормальные люди — это те, которые признают себя сумасшедшими. Мои же клиенты, напротив, утверждают, что не нуждаются в чьей-либо помощи. Более того, большинство из них поначалу довольно скептически относится к беседам с психоаналитиком. А уж гипноз и психотренинги вообще вызывают у них улыбку. Надеюсь, вы не из их числа.
— Нет. Вернее, так было раньше. До общения с доктором Бергманом.
— Что ж, учитель помогает мне и сейчас. Вы так и не ответили на мой вопрос: почему некий близкий и беспокоящийся о вас человек отправил вас к психоаналитику?
Элен вздохнула, пытаясь выиграть время. Однако подобрать более весомые слова для эффектного вступления ей так и не удалось. Доктор Сандерс выжидающе смотрел на нее, лишая способности рационально рассуждать.
— В последнее время я… У меня масса проблем.
— Какие проблемы? — мягко спросил Марк.
— Я — адвокат. По мнению многих, неплохой.
Он кивнул.
— Однако неделю назад я с треском провалилась на важном судебном процессе. С тех пор все валится из рук. Я не могу ни на чем сосредоточиться. Мне кажется, что я никогда не смогу убедить присяжных в невиновности своего клиента.
Марк снова кивнул. Элен осмелела.
— Кроме того, я рассталась со своим любовником. Вернее, я его прогнала на все четыре стороны только потому, что он не выбросил в мусорное ведро пустой пакет из-под пончиков. Разве это нормальный поступок для любящей женщины?
— А вы его любили? — спокойно поинтересовался Марк.
— Ну… да… наверное. Иначе бы я не согласилась, чтобы он переселился в мой дом. Вы что же, полагаете, что я смогла бы спать с человеком, к которому не испытываю особых чувств?
— Не обижайтесь на меня, Элен. Я всего лишь хочу прояснить ситуацию. Итак, вы расстались со своим любовником.
— Я его прогнала.
— Хорошо. Пусть будет по-вашему. Вы его прогнали. Вам стало от этого легче? Почувствовали ли вы освобождение, словно сбросили с себя тяжелые оковы?
Элен закусила губу и задумалась.
Боже, неужели доктор Сандерс прав? Вместо страданий, которые она усиленно изображала после расставания с Ричардом, она… Неужели это правда? Не может быть! Да, она действительно была рада. Счастлива, что к ней вновь вернулась свобода. Тогда… Возможно, сомнение доктора Сандерса в ее любви к Ричарду… Неужели и это правда? Она не любила Ричарда. А в свою спальню и в жизнь она впустила его лишь потому, что сочла необходимым для успешной современной женщины тридцати двух лет от роду иметь постоянного партнера. Сколько можно скакать из одной постели в другую, метаться от одного любовника к другому?
Один период конфетно-букетных ухаживаний сменялся другим. Никаких действительно серьезных отношений не возникало. Да и откуда им было взяться, если Элен не позволяла ни себе, ни мужчинам даже задумываться о совместном будущем? Стоило кому-нибудь заговорить о свадьбе, как Элен тут же находила повод расстаться. Мужчины недоумевали, пытались как-то урезонить строптивую и капризную Элен, но она была непреклонна в своем отказе.
А Ричард? О, Ричард ее устраивал почти по всем показателям. Почти… Он не был идеален. Однако он был согласен на роль второй скрипки в семейном дуэте. Безвольный раб, разве не такой мужчина был ей нужен?
О нет! Отец был совершенно иным. Ее матери здорово повезло, что они встретились одним прекрасным весенним вечером в городском парке.
Отец был заботливым, внимательным, ласковым, но в то же время в нем ощущалась внутренняя сила, мощь, каменная кладка под изысканными полупрозрачными фресками.
Когда отца не стало, Элен думала, что не перенесет его безвременный уход. Тянулись серые унылые будни, жизнь шла закадровым текстом где-то на периферии сознания. А все мысли и переживания Элен сосредоточились вокруг жалости к себе и ощущения полного, безграничного, тотального одиночества и непонимания со стороны окружающих.
Доктору Бергману каким-то чудом удалось вытащить Элен из того затянутого вековыми паутинами угла, в который она сама себя загнала.
Горячие струйки слез на щеках заставили Элен открыть глаза, которые она незаметно для себя успела закрыть.
Доктор Сандерс смотрел на нее, и в его карих глазах было столько нежности, столько понимания, что Элен готова была в ту же секунду броситься в его объятия и разрыдаться на широкой мужской груди.
— Мисс Томпсон, уже шестой час, — медленно произнес он.
Элен удивленно вскинула брови и взглянула на наручные часики. Марк Сандерс был прав. Она даже и не заметила, как быстро пролетело время. Впрочем, она вообще не отвечала за свои поступки.
Судя по понимающему взгляду психоаналитика, она мыслила вслух и выложила ему всю подноготную. Странно, раньше Элен не наблюдала за собой подобных привычек. Уж не околдовал ли ее доктор Сандерс? Впрочем, в психоанализе шаманские штучки принято называть гипнозом.
— Гипноз?.. — спросила она, подняв на него глаза.
— В следующий раз, если желаете. Я еще не до конца разобрался, в чем причина вашего страха перед любовью и браком. Возможно, отгадка таится в глубоком детстве.
— Страх? Вы думаете, я избегаю замужества из-за каких-то детских страшилок?
— Ну, не будьте так жестоки по отношению к себе. Поверьте: вы заслуживаете любви.
Марк бросил взгляд на сплетенные пальцы Элен. Заметив пристальный взгляд психоаналитика, Элен, не отдавая себе отчета, быстро сменила покоившийся сверху левый большой палец правым.
Доктор Сандерс мягко улыбнулся, а Элен растерялась.
— Я что, не прошла какой-нибудь тест?
— Можно сказать и так. Левый палец сверху свидетельствует о том, что в своей жизни вы руководствуетесь в большей степени эмоциями, нежели разумом, а вот правый — напротив, признак рационального подхода к решению жизненных задач.