Фольклорная традиция связывает возникновение села Абрамово, как и многих других поселений юга Нижегородской области, с третьим казанским походом Ивана Грозного. В статье вопрос об основании Абрамова рассматривается с точки зрения исторической науки: какие в нашем распоряжении есть данные, позволяющие узнать время и обстоятельства возникновения села. Изучение вопроса предлагается в контексте истории Российского государства.
Основание села Абрамово принято связывать с третьим казанским походом Ивана Грозного. На установленной в живописном месте при въезде в село стеле указана дата основания – 1552 год. В 2002 году Абрамово официально отметило свое 450-летие. Но как это часто бывает с датами основания поселений, не всё так просто. Попробуем разобраться, что нам известно на данный момент об основании села.
Поселение на месте Абрамова существовало уже IV-VII веках. Это подтверждается археологией. В 1961 году учитель Абрамовской школы М.Ф. Пижин передал в Горьковский Историко-архитектурный музей-заповедник наконечник копья ромбической формы, найденный на огороде своей усадьбы. В музее находкой заинтересовались, и на следующий год в Абрамово приехал старший научный сотрудник музея В.Ф. Черников для проведения пробных археологических изысканий. На территории усадьбы одного из местных жителей было обнаружено женское погребение середины IV века. В «пилотном» раскопе также оказались глиняный широкогорлый сосуд и украшения: ожерелье из красных пастовых и стеклянных позолоченных бус, бронзовые пронизки и гривны.
В 1970-1971-х и в 1973-1975-х годах на восточной окраине Абрамова проводились масштабные раскопки археологами из Саранска под руководством М.Ф. Жиганова. Вскрыто 272 погребения IV-VII веков. Хоронили головой на север, но практиковалась также и кремация. Найдены многочисленные артефакты: изделия из бронзы и железа, головной убор на матерчатой основе, украшения (подвески, застёжка с эмалью, фибула, поясные наборы, пряжки, браслеты, литые ажурные бляхи с изображением коня) и оружие (мечи, наконечники копий и стрел). Кроме этого обнаружено и ритуальное погребение коня. Поселение стало местом встречи двух культур – местной и пришлой, предположительно со среднего течения Оки. Очевидно, люди, которые жили на месте нынешнего Абрамова, говорили на финно-угорских языках, родственных современным мордовским языкам или диалектам.
В настоящее время Абрамовский могильник имеет статус объекта культурного наследия федерального значения, это один из памятников археологии древней мордвы. В последующие после раскопок М.Ф. Жиганова годы по Абрамовскому могильнику разными учеными было опубликовано ряд научных работ. В настоящее время им занимается историк В.В. Ставицкий.
Как мы видим, поселение на месте села Абрамова существовало почти 1700 лет назад и за 1200 лет до Ивана Грозного. Правда, существовало оно «с перерывами», что вполне нормально и для того времени, и даже для более поздних времён, в том числе и для городов. Города забрасывались, основывались заново, сельская местность – тем более, вплоть до того, что земля не обрабатывалась десятилетиями.
Возникновение новых поселений во второй половине XVI века в Поволжье, в том числе и в окрестностях Арзамаса, равно как и самого Арзамаса, иллюстрирует более глобальную тенденцию в истории региона и всей нашей страны. Чтобы понять, зачем Иван Грозный предпринимал казанские походы, необходимо понимать, что происходило здесь в XII-XVI веках, и чем в итоге юг Нижегородского края стал для Российского государства во второй половине XVI века.
В Средние века северо-восточная Русь, а в XII-XVI веках и Нижегородское Поволжье, стали главным направлением расширения русской государственности. Неспокойные степи Северного Причерноморья и особенности ведения хозяйства в северной лесной полосе вынуждали еще восточных славян мигрировать дальше на северо-восток. Вслед за миграцией подтягивалась и государственность. Действовавшая в те времена система наследования земель вынуждала русских князей либо продолжать дробить свои уделы, либо оспаривать права в кровнородственных распрях, либо расширять свои владения за счет присоединения новых земель. Так появлялись русские города и княжества в современной Центральной России, считавшейся в Средние века далекой неизведанной окраиной цивилизованного мира.
Новые окраинные земли оказались вовсе не пустыми. С незапамятных времен, как мы уже видели на примере археологического прошлого Абрамова, здесь жили племена, говорившие на финно-угорских языках. Они не строили городов, не имели своей государственности (в строгом смысле слова) и письменности, не претендовали на военно-политическую, экономическую и культурную экспансию, а тихо и почти мирно жили в землях, которые в те времена называли Низовскими. А позже и вовсе ассимилировали в пришедшем с запада русском населении.
Но сложнее обстояли дела именно на Средней Волге. Дальше на востоке, в Поволжье, жили волжские булгары, такие же политически и экономически активные, как и русские. Поэтому территория Нижегородской области оказалась в поле зрения и интереса соперничавших между собой сильных западных и восточных соседей. Расширение русских княжеств дальше на восток уже не могло оставаться таким же спокойным, как прежде.
Коренным населением современной Нижегородской области на севере за Волгой были черемисы (марийцы), а в южной части - мордовские племена терюхан и эрзян. Отношения с русскими и булгарами, стремившимся включить их земли в состав своих государств, были разными: и силовое сопротивление и тем, и другим; и участие в противостоянии соседей то на одной стороне, то на противоположной; и мирное взаимовыгодное соседство с последующей ассимиляцией. Но часто, не желая ни сопротивляться, ни участвовать в распрях соседей, черемисы и мордва семьями и целыми селениями просто уходили дальше вглубь лесов. Благо хозяйственный уклад позволял переходить с места на место без ущерба привычному образу жизни.
Русская колонизация Нижегородского Поволжья началась в XII веке. По преданию в 1152 году ростовско-суздальским князем и великим князем киевским Юрием Долгоруким был основан Городец (впервые город упоминается в летописи в 1171 году). А в 1221 году на высоком берегу в стратегически важном месте на слиянии Оки и Волги великим князем владимирским Юрием Всеволодовичем был заложен город-крепость Нижний Новгород, ставший на несколько столетий главной твердыней расширения русской государственности на Средней Волге. На смену потенциально опасному сопернику в лице Волжской Булгарии пришло ордынское иго, противостояние которому совпало с процессом собирания русских земель вокруг Москвы. К началу правления Ивана Грозного Нижегородский край по-прежнему оставался окраинным «русским фронтиром», право на который необходимо было еще оспорить и закрепить в борьбе с осколками распавшейся Золотой Орды (Ногайская Орда, Казанское, Астраханское и Крымское ханства). Более того, необходимо было утвердить и закрепить право на существование самой государственности, едва объединившейся и избавившейся от ига Руси. Формальная и пока еще зыбкая граница Русского государства в то время только с севера подступала к территории современного Арзамасского района, ставшей во второй половине XVI веке примерно тем же, чем романтизированный Дикий Запад для европейских колониалистов в Северной Америке.
Казанской проблемой в Москве активно занялись еще в 1545 году как при помощи демонстрации военной силы, так и работая со «своими» людьми в Казани. А венчавшись на царство, 17-летний Иван Васильевич решается на более активные действия. Первый казанский поход зимой 1547-1548 годов оказался неудачным: по дороге в Казань часть войск и оружия провалились под волжский лёд недалеко от Нижнего Новгорода, осада закончилась ничем. Взять Казань во время второго похода 1549-1550 годов снова не получилось, но были полностью нарушены и парализованы хозяйственная жизнь и передвижение в окрестностях Казани, к которой не подпускали даже торговцев.
Зимой 1550-1551 годов в лесах под Угличем тайком были подготовлены срубы, весной их отправили по Волге к Казани, и в 25 км от города за четыре недели из заранее пронумерованных брёвен была построена крепость Свияжск со всеми необходимыми постройками внутри (жилые избы, церкви).
В августе 1551 года был заключен Московско-Казанский договор, согласно которому Казанское ханство освобождает всех русских пленников, а высокий правый берег Волги напротив самой Казани переходит в состав Русского государства в обмен на снятие торгово-транспортной блокады. Всё шло к мирному объединению под началом Москвы двух соперничавших государств, но весной 1552 года в Казани происходит переворот, в результате которого были убиты 180 русских стрельцов, а к власти приходит партия, не принимающая прошлогодний мирный договор и путь на объединение. Перед носом прибывшего из Свияжска московского наместника князя Микулинского закрывают и запирают ворота в город. Постояв несколько часов у казанских ворот, князь возвращается в Свияжск. Тем временем турецкий султан Сулейман II Великолепный призывает к объединению против Москвы всех осколков Золотой Орды в единое Крымско-Казанское ханство.
К третьему казанскому походу царь Иван Васильевич решает подготовиться основательно. Наступает лето того самого 1552 года, указанного на стеле при въезде в Абрамово, расположенное как раз примерно на полпути между Москвой и Казанью.
Начало нового военного похода 150-тысячного русского войска на Казань срывается донесением разведки о подступах крымского хана Дивлет-Гирея к Туле. Русские войска далеко уйти не успели, разбив силы Дивлет-Гирея, на военном совете 1 июля было решено двигаться дальше на Казань. Выступили в путь из Коломны 3 июля. Для большей эффективности войско разделилось. Снаряжение и тяжелое оружие отправили в Свияжск на кораблях «северным путем» по Оке и Волге через Нижний Новгород. Основной контингент отправили «южным путем» по территории современной Рязанской области и Мордовии на случай очередного нападения с юга. А «средним путем» через Владимир, Муром и юг современной Нижегородской области отправился сам Иван Грозный с приближенными дворянами и небольшим военным контингентом для охраны. Оба сухопутных отряда должны были через месяц встретиться за Алатырем, а оттуда уже вместе дойти до Свияжска, где их должно было дожидаться снаряжение, отправленное речным путем.
Прибыв в Муром, царь на несколько дней задерживается, а утром 20 июля после богослужения переправляется с войском через Оку «на Саконский лес». Благодаря Лицевому летописному своду (иллюстрированной летописи XVI века) известно, что в пределах Нижегородской области у войска Ивана Грозного было десять станов: «Государь поиде за реку Оку на Саконский лес и того дни (20 июля) ночевал Государь на лесу на реке Велетьме, от города 30 верст; а другой стан на реке Шилокше; а третий стан под Саконским городищем, а четвертый стан на поле на Ирже; а пятый стан на Авшечь реке; а шестой на Кевсе; а седьмой на озере на Икше; о осьмой на озере, не дошед Пианы реки; а девятый стан на Дубровке на озере; а десятый на речке на Медянке».
С одной стороны, на уровне российской истории приведенное геохронологическое описание не вызывает никаких вопросов: переправившись в Муроме через Оку, войско Ивана Грозного вдоль левого берега Тёши идет до современного Арзамаса, пересекает небольшой водораздел Тёши и Пьяны, а дальше поднимается вдоль верхнего течения Пьяны в сторону Алатыря. Даже станы от Мурома до Арзамаса легко узнаются, это либо небольшие левые притоки Тёши (Велетьма, Шилокша, Иржа, Авшечь/Акша), либо существующее в настоящее время поселение (Саконы).
В нижегородском же историческом краеведении, более внимательном к деталям, еще с XIX века путь Ивана Грозного в пределах Нижегородского края оброс рядом дискуссионных вопросов. Один из них – это вопрос о точном месте нахождения десяти «нижегородских» станов и пролегании маршрута передвижения. Подробнее об этих гипотезах можно узнать в книге Ю.А. Курдина «Под стягом Всемилостивейшего Спаса» (2002) и в статье В.Ю. Неупокоевой «Путь Ивана IV Васильевича на Казань в 1552 году: версии и оценки» (2016), последние годы данным вопросом занимается петербургский краевед Е.И. Парадеев. В основе дискуссии лежит стремление «примирить» записанные в XIX веке местные предания о казанском походе Ивана Грозного с логикой исторического контекста. Результатом «примирения» стали гипотезы, отклоняющие путь следования войска Ивана Грозного от прямого пути на 5-10 км южнее как минимум на участке от Сакон до современного Арзамаса, а то и чуть дальше.
Одно из таких преданий связано непосредственно с селом Абрамово. На этом предании, а также на упоминании и описании архимандритом Макарием находившейся в середине XIX века в Абрамове старинной иконы, формулируется дата основания села. Правда, в предании речь не идет об основании, Абрамово упоминается как уже существующее в 1552 году.
Согласно преданию, в день, когда Иван Грозный проходил на Казань в пределах современного Арзамасского района, пять мордвинов, живших на месте нынешнего Абрамова, отправились к русскому стану на речке Ковлей (Кавлей) близ села Скорятино, дабы поприветствовать московского царя. Встретив Ивана Грозного, они крестились и получили в дар от русского государя иконы. Также согласно преданию один из пяти абрамовских жителей по имени Лямас проводил русское войско к месту следующего ночлега на речке Акша.
В 1857 году вышла в свет книга архимандрита Макария (Миролюбова) «Памятники церковных древностей: История Нижегородской епархии». В книге перечислялись и описывались представляющую наибольшую ценность христианские реликвии и памятники Нижегородской губернии. С третьим казанским походом Ивана Грозного связывались несколько достопримечательных объектов, в том числе и одна реликвия, имеющая прямое отношение к Абрамову: «Образ св. Николая Чудотворца и Иоанна Воина, с уцелевшими остатками тонкого серебряного оклада, принадлежавший в 1850 году крестьянину села Абрамово Арзамасского уезда Максиму Сидорову. По преданию это одна из пяти икон, данных Грозным пяти окрещенным в то время мордвинам, которые жили на месте нынешнего села Абрамово».
Предание, отсылающее к историческим событиям, может возникнуть не по мотивам самих событий, а по мотивам устойчивой фольклорной тематики, возникшей на основе исторических событий. Иными словами, в народной памяти могла закрепиться сама тема о казанском походе Ивана Грозного, а уже последующие десятилетия и столетия с ней увязываются более поздние сюжеты устных историй. В подобных случаях нередко встречаются устойчивые для данной группы преданий шаблоны. Например, как в приведенном выше предании: «дар государя», «провожатый из числа местных жителей», «тот самый предмет (курган и т.п.), который во время похода…»
Совокупность преданий формирует еще свою модель исторической реальности: «государь царь-батюшка во время похода на Казань основывал города и сёла, строил храмы, крепости, насыпал курганы, раздавал дары, принимал провожатых», и всё это за считанные дни вдоль линии длинной 300 км (от Мурома до Алатыря) и шириной в несколько десятков километров. А кроме этого предания о казанском походе Ивана Грозного существуют на севере Нижегородской области и в республике Марий Эл (народная история о «Ратной тропе»). Безусловно, предания о третьем казанском походе Ивана Грозного на юге Нижегородской области возникли не на пустом месте, событие запомнилось и в народной памяти. Но реконструировать маршрут передвижения русского войска в 20-х числах июля - в начале августа 1552 года, опираясь на предания, следует всё же осторожнее.
В конце июля 1552 года молодому царю Ивану Васильевичу не исполнилось еще и 22 лет. Юг Нижегородской области он с приближенными дворянами и частью войска пересек быстро, менее чем за две недели, торопился встретиться в Алатыре с основным составом. За несколько дней до выхода Ивана Васильевича с войском вперед отправился ертаул, небольшой отряд разведки, который так и двигался с опережением в несколько дней впереди. Именно ертаул устанавливал контакты с местными жителями, определял степень лояльности населения, раздавал соответствующие инструкции. Вслед за ертаулом шли посошные люди, еще одно идущее впереди подразделение, готовившее дорогу для удобного и быстрого прохождения войска (устраивали речные переправы, на болотах – гать, в лесах вырубали просеки). И уже вслед за ними по подготовленной дороге шло войско во главе с молодым царем.
По современным Кулебакскому, Ардатовскому и Арзамасскому районам путь шёл вдоль поймы по левому берегу Тёши. В XVI веке здесь проходила удобная сухопутная дорога. Например, первое упоминание села Саконы Ардатовского района (и место третьего стана Ивана Грозного) относится к XV веку в связи с поездкой через поселение ногайских послов в Москву. Именно здесь в XIX веке проходил один из главных сухопутных путей из столиц в Сибирь.
Достаточно посмотреть на современные спутниковые снимки, чтобы заметить, как от Кулебак до Арзамаса порядка двух десятков поселений, включая Абрамово, как бусинки нанизаны на тянущуюся вдоль левого берега Тёши почти прямую ниточку-дорогу. При этом поселения Арзамасского района на этой дороге начинают фигурировать в письменных источниках еще при жизни Ивана Грозного, и значительно раньше поселений правого берега Тёши, что неудивительно: плодородная черноземная почва, относительно сухое место, дорога вдоль реки. Вполне возможно, что летом 1552 года ертаул, посошные люди и часть войска во главе с молодым русским царем, не сильно петляя по овеянным сейчас преданиями достопримечательным местам, просто растянутой на несколько километров колонной от стана к стану пробежались по этой самой существовавшей и известной с более ранних времен дороге.
Да и отряду в несколько десятков тысяч человек на конях в относительно сухом месте отходить далеко от Тёши с ее мелеющими или вовсе пересыхающими во второй половине лета небольшими притоками было неблагоразумно. К слову, согласно одному из преданий, когда во время похода на Пьяну выводили поить 30 тысяч лошадей, река мелела. Пусть и мифологизированное преувеличение, но всё же ставящее в фокус внимания вопрос о «водопой как проблема для большого количества людей и лошадей».
Похожей точки зрения придерживается В.Ю. Неупокоева: «Доверяя преданиям местного населения, более ранние историки не обратили внимания, что путь Ивана IV пролегал вдоль древней Московско-Муромской дороги — «Царской сакмы». Эта торная дорога проходила по мнению Н.Ф. Филатова именно через Арзамас. Можно предположить с большой долей вероятности, что маршрут «Царской сакмы» пролегал по той дороге, что ведет из Кулебак через Саконы, Личадеево, Туманово, Абрамово, Красное и в Арзамас. Одна из причин движения главного войска именно по этой дороге — необходимость в продовольствии, так как царское войско не было обременено провизией. А вдоль этой дороги расселялось автохтонное население — мордва, чуваши, черемисы и татары. Продукты частично были подношением местного населения царю, частично — закупались. Дополнительная провизия — дичь. Поэтому важным аспектом снабжения царского войска была охота в богатых мордовских лесах».
Впрочем, на топографических картах конца XVIII века (План генерального межевания Арзамасского уезда) и середины XIX века (топографическая карта Менде) дорога от Мурома к Арзамасу отмечена чуть южнее Абрамова, вдоль южной окраины села Веригино. От Выездного до Веригина она почти совпадает с современной Ардатовской трассой, а у самого Веригина – развилка. И основная дорога на Муром от Веригина уходила немного северо-западнее в сторону Личадеева и Сакон. Где же точно проходила «Царская сакма» в середине XVI века, сейчас сказать сложно. Ею могла быть и та самая несуществующая сейчас дорога через село Веригино, отмеченная на старых картах. Но между временем третьего казанского похода Ивана Грозного и составлением Плана генерального межевания (на котором эта дорога уже отмечена) – почти два с половиной столетия. А от топографической карты Менде 1850 года до наших дней – 170 лет. Но от той некогда оживленной дороги из Москвы в Сибирь не осталось никаких следов. Как и от многих других крупных дорог XIX века. Например, от старой дороги из Арзамаса в Нижний Новгород. С середины XVI века до конца XVIII века сеть сухопутных дорог вполне могла претерпеть некоторые локальные изменения.
Как бы то ни было, выехав из Мурома 20 июля, Иван Грозный с войском в тот же самый день останавливается на ночлег на Велетьме, 21 июля – на Шилокше, 22 июля – Саконах, 23 июля – на Ирже (которая пересекает «Царскую сакму» между сёлами Большое Туманово и Водоватово), а 24 июля (но новому стилю – 3 августа) проезжает через Абрамово или где-то рядом (предположительно в районе современного села Веригино) до места следующего ночлега на реке Акша южнее поселка Выездное. Следует заметить, И.А. Милотворский и А.М. Орлов в качестве места для пятого стана указывали Абрамово, что маловероятно, учитывая среднее суточное расстояние, какое проходило войско.
Могли ли во время военного похода происходить события, которые мы сейчас интерпретировали бы как «основание поселений» (и села Абрамово, в частности)? В этом случае мы можем лишь гадать и строить голословные предположения, ведь никаких конкретных данных у нас нет. Но сама логика исторического контекста подсказывает, что по пути в Казань какие-то административно-демографические решения вряд ли были уместны кроме случаев из разряда «заручиться поддержкой жителей и этого поселения тоже» или «на всякий случай оставить несколько сотен казаков». А уже после уверенной военной победы окончательно включенные в состав Российского государства земли можно и даже нужно было пустить в оборот среди надежно зарекомендовавших себя дворян, принявших участие в военных походах, и поддержавших московскую политику казанцев. Сборник документов, опубликованный в 1915 году С.Б. Веселовским под названием «Арзамасские поместные акты» в первую очередь именно этот процесс и отражают.
Вероятнее всего, поселения, «по преданию основанные Иваном Грозным во время третьего казанского похода» (включая Абрамово), на момент самого похода в том или ином виде, возможно, и под другими названиями, уже существовали. Или же появились ближайшие годы-десятилетия после казанского похода, когда начался активный процесс перераспределения земель, христианизации местного населения, включения его в социально-экономическую структуру государства и переселения русских крестьян на новые земли. Сам поход Ивана Грозного как событие конца июля – начала августа 1552 года для местного населения означал лишь одно: выполнить инструкции ертаула, помочь посошным людям (если потребуется) и переждать колонну русского войска. Большое значение для региона имел сам факт окончательной победы Москвы над Казанским ханством и обязанные ей события последующих лет и десятилетий, когда юг современной Нижегородской области становился частью Российского государства.
Но с кого момента мы можем со сто процентной уверенностью заявить, что в это время село Абрамово уже точно существовало?
Эта дата – 1 декабря 1592 года, именно в это время Абрамово впервые упоминается в Арзамасских поместных актах: «А у отделу были священник и окольные люди: из Обрамова покровский поп Богдан Кузьмин сын, да тово-ж села крестьянин Микифор Петров, да из деревни из Мерлина Иван Малахов…». Причем в документе от 21 апреля 1593 года упоминаются «Абрамовские земли», в документе от 23 апреля 1593 года – «А на разделе и на меже с Федором были: государева дворцоваго села Абрамова покровской вдовой поп Григорий, да села Обрамова крестьяня Полута Исаков да первой Филипов, да деревни Мерлинской крестьяня Офонасей Иванов, да деревни Водоватовы крестьянин Евсей Ерофеев». Известны имена и других жителей Абрамова того времени – Кирей Онаньин, Семен Мошенец, Василий Короул, Митя Токарь, Василий Горбун, Кирей Хромой, Дружина Тонкова, а также абрамовский староста – Смирной Иванов. С 1592 года Абрамово упоминается в документах регулярно. Ряд других поселений пригорода Арзамаса начинают фигурировать в письменных источниках как минимум с 1586 года (Выездная слобода, Новый Усад, Пешелань, Кожино и даже соседнее Веригино), с 1592 же года – Мерлино, с 1593 года – Забелино, Красное, Кичанзино, Водоватово.
В январе 1613 года Абрамово было, во-первых, уже центром небольшой сельской округи (неоднократно упоминается как «село Обрамово з деревнями»), во-вторых, по тем временам большим селом: более 90 домохозяйств (в источнике перечисляются имена всех глав домохозяйств, а семьи в те времена были многолюдными), два храма (летний и зимний), речная мельница. Таким образом, при жизни одного-двух поколений в течение второй половины XVI – начала XVII вв., несмотря на голод 1601-1603 годов и события смутного времени, Абрамово от упомянутого в предании мордовского селения в землях, которые еще должны были войти в состав Российского государства, превратилось в крупное русское село только созданного Арзамасского уезда.
Интересен вопрос и о том, кем Абрамово заселялось? Для того, чтобы ввести новые территории в хозяйственный оборот, распределив их среди дворян, необходима высокая по тем временам плотность населения (иначе, кто будет на земле трудиться?). В упомянутом выше документе Арзамасских поместных актов 1613 года главы домохозяйств села Абрамова перечисляются в качестве важного местного ресурса. А кроме этого не следовало забывать о культурной (языковой, религиозной) экспансии.
Николай Щегольков, упоминая о том, что в результате опричнины с 1580 года жители Новгорода (и если таковое было, то, вероятнее всего, и окрестных сёл-деревень), принудительно массово переселялись в другие части страны, замечает: «Между прочим, многие новгородцы были поселены и в новоустроенном городе Арзамасе и его окрестностях. Переселение их в эти места не было таким тяжелым бедствием, как они полагали. Удаленные и пределов новгородских, они не видали тех бедствий, которые постигли их родину через 30 лет, во времена междуцарствия и нашествия шведов, а на местах нового жительства для их торговой деятельности открылось широкое поле, и они вскоре зажили здесь безбедно. Для Арзамаса же эти новые жители были большой находкой: они принесли сюда с собою дух благочестия, который во все времена был достоянием великого Новгорода, исконно русские обычаи, издревле присущую новгородцам предприимчивость и знакомство с процветавшими в пределах новгородских ремеслами: кожевенным, мыловаренными и скорнячным». К слову, о развитых кожевенном и мыловаренном промыслах в Арзамасе подробно рассказывает путешественник Иван Иванович Лепехин, посетивший Арзамас с 1868 году. Далее Николай Щегольков, ссылаясь на публикации 1840-х годов и устные рассказы арзамасских старожилов перечисляет «памятники» переселения новгородцев в Арзамас: название некоторых арзамасских церквей (Софийской, Знамения, Зосимской); фамилии целого ряда купеческих семей Арзамаса; новгородское наречие, «весьма распространенное в Арзамасском уезде».
С точки зрения современной исторической науки предположения Щеголькова голословны. Но здесь на помощь приходит логика исторического контекста. Принудительное переселение новгородцев в другие земли Российского государства во второй половине XVI века – факт. Новгородцев переселяли и раньше, еще со времен Ивана III. А при Иване Грозном, с поправкой на особенности его политики, назрели два взаимно решаемых вопроса: 1) Куда переселять часть новгородцев? 2) Кем заселять только что включенные в состав государства территории на Средней Волге?
К приведенным Николаем Щегольковым потенциально возможным «памятникам» переселения в Арзамасский край новгородцев можно отнести историческое деление Абрамова на концы, как это было принято в Новгороде и Пскове. Две главные, и, по всей видимости, самые старые улицы села, расходящиеся от центра, имеют народные названия – Караулов и Калёный (Калёнов) конец. Сейчас это, соответственно, улицы 1 Мая и Лисёнкова. Названия абрамовских концов записал даже исследователь нижегородских ремесел А.В. Карпов, посетивший Абрамово во второй половине 1870-х годов: в верхнюю часть села входят Село, Каленов конец, Царькова слобода; в заречную часть – Старая слобода, Новая слобода, Комкова слобода (удивительно, что не упоминаются названия Польша и Тювеевка).
Насколько вообще характерно для Нижегородского Поволжья деление частей поселений на концы, как это было принято в Новгороде? В Нижегородской области помимо Абрамова есть еще один населенный пункт с историческим делением на концы, это – город Богородск с его Гончарным, Удалым и Вадским концами. В прошлом Богородск – ремесленное село с развитым кожевенным промыслом (Богородск до сих пор славится как город кожевников), который арзамасский краевед Николай Щегольков приводил в качестве одного из «памятников» переселения новгородцев в Арзамас. Причем в краеведении Богородска не только деление на концы и развитие кожевенного промысла напрямую связывают с Новгородом, но и само основание поселения. Согласно общепринятому мнению село Богородское было основано в 1570 году новгородцами, которые были принудительно переселены сюда в количестве более трёхсот человек по воле Ивана Грозного.
Для уверенной формулировки гипотезы о том, что быстрой русификации и христианизации Арзамаса и окрестностей во второй половине XVI века способствовало массовое переселение именно новгородцев, недостаточно оснований. Как недостаточно их и для утверждения об основании новгородцами Богородска, что, впрочем, не мешает жителям Богородска относиться к этому утверждению как к очевидному хорошо известному факту. Но с большой долей вероятности во второй половине XVI века Арзамас и окрестные сёла-деревни заселялись в том числе и новгородцами. Вполне возможно, что именно этому обстоятельству обязано появление в Абрамове названий Караулов и Калёный (Калёнов) конец.
Свидетельства об основании населенного пункта иногда пытаются найти в этимологии его названия. Абрамово – распространенное название, в России и Белоруссии его носит 29 существующих в настоящее время сельских поселений (в одной только Нижегородской области их два), а с вариантами Абрамовское, Абрамовка и Абрамцево – 55 (Россия, Белоруссия, Украина). Ничего удивительного в этом нет, в основе названия - мужское имя, получившее широкую известность благодаря христианской традиции. Но применительно к югу Нижегородской области есть нюансы, на которые интересно обратить внимание.
Библейское имя Абрам созвучно мордовскому имени Обран или слову «обран» (современный эрзянско-русский словарь переводит его как «морж»), да и в самых ранних источниках село Абрамово записывалось как Обрамово. Вполне возможно, что, как это часто бывает в топонимике, а точнее в ономастике вообще, непривычное иноязычное название заменяется на более привычное, схожее по звучанию названию. Могло ли непривычное слово «Обран» (или другое похожее) во второй половине XVI века превратиться в более привычное «Абрам» и, соответственно, «Абрамово»? Здесь следует вспомнить легенду, получившую известность еще в XIX веке благодаря нижегородскому краеведу Н.И. Храмцовскому. Согласно легенде у слияния Оки и Волги еще до основания Нижнего Новгорода на одном из холмов Дятловых гор находился мордовский укрепленный городок. Но в 1171 году во время похода на булгар он был разрушен князем Мстиславом, сыном Андрея Боголюбского, а предводитель городка по имени Абрам с остатками военных сил изгнан на юг (в сторону современного Арзамаса?). Этот сюжет не подтверждается ни археологией, ни источниками, хоть и был растиражирован в краеведческой литературе, а также в соседних регионах. Нам же здесь интересна всего одна деталь: легендарное поселение на месте Нижнего Новгорода называлось Абрамовым городищем или Обран Ош, как его называют иногда сейчас. В Нижегородской области кроме двух сёл с названием Абрамово (оба в южной части региона), существовало или не существовало еще и третье Абрамово – на месте Нижнего Новгорода.
Заинтересовать здесь может только один нюанс. Если название села было замещением на более привычное Абрамово другого созвучного местного финно-угорского названия, которое не является гидронимом, то это позволяет предположить, что поселение на месте Абрамова, как и в случае с городом Арзамасом, вполне могло существовать и на момент третьего казанского похода Ивана Грозного.
Подведем итоги:
Благодаря археологическим раскопкам мы знаем, что поселение на месте современного села Абрамово существовало уже в IV-VII веках. Существовало ли поселение в этом месте в последующие столетия – неизвестно. Согласно преданию Абрамово было основано в 1552 году во время третьего Казанского похода Ивана Грозного. В реальности же маловероятно, что сёла и города, возникновение которых предания связывают с ним, основывались молодым русским царем во время казанских походов. Но Иван Грозный мимо того места, где сейчас расположено Абрамово или в нескольких километрах южнее проходил. И именно успешный третий казанский поход решающим образом повлиял на дальнейшее развитие региона. Вполне возможно, что поселение на месте Абрамова существовало уже и на момент третьего казанского похода.
В последующие десятилетия после включения всего Поволжья в состав Российского государства, юг современной Нижегородской области активно заселяется русским населением. Создаются новые города и сёла, либо в русские города и сёла постепенно превращаются небольшие местные мордовские поселения, новые земли перераспределяются среди дворян.
Село Абрамово впервые упоминается в письменных источниках 1 декабря 1592 года, и с этого времени уже регулярно фигурирует в документах. С некоторой долей вероятности можно предположить, что Абрамово (основанное с нуля или на месте уже существовавшего мордовского поселения) в последние десятилетия XVI века заселялось новгородцами.
Литература:
1. Арзамасские поместные акты (1578-1618) / Собр. И ред. С.Б. Веселовский. – Москва: Имп. О-во истории и древностей рос. при Моск. ун-те, 1915.
2. Исторические сведения о городе Арзамасе, собранные Николаем Щегольковым. Репринтное издание / Н.М. Щегольков. – Ярославль: Периодика, 1992.
3. Карпов, А.В. Кустарные промыслы Арзамасского уезда / А.В. Карпов; Ред.-сост. Е.П. Титков, Ю.А. Курдин, А.В. Пряников; науч. ред. Е.П. Титков; АГПИ им. А.П. Гайдара. – Арзамас: АГПИ, 2010.
4. Кирьянов, И.А. По пути Ивана Грозного / И.А. Кирьянов // Памятники Отечества. – 1988. - №1. – С.117-119.
5. Курдин, Ю.А. Под стягом Всемилостивейшего Спаса (К 450-летию Казанского похода Ивана Грозного). Опыт литературно-краеведческого исследования / Ю.А. Курдин. – Арзамас: АГПИ, 2002.
6. Лицевой летописный свод XVI века. – Текст: электронный. – URL: https://akteon-elib.ru
7. Макарий (Миролюбов, Н.К.). Памятники церковных древностей: История Нижегородской епархии / Архимандрит Макарий (Н.К. Миролюбов). – Нижний Новгород: Нижегородская ярмарка, 1999.
8. Малышев, А.В. У истоков поселений / А.В. Малышев // Богородская газета. – 2016. – 12 августа. – Текст: электронный. – URL: https://bg52.ru/mojo-berezopole/istoriya/u-istokov-poseleniy/
9. Миллер, В.Ф. Русские и инородческие предания о Казанском походе Ивана Грозного / Вс. Миллер. – Москва, 1914. – Текст: электронный. – URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01004096875
10. Милотворский, И.А. Путь Иоанна Грозного через Нижегородскую губернию во время его похода на Казань 1552 г. / И.А. Милотворский // Нижегородская ученая архивная комиссия. Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии: Сборник статей, сообщений, описей дел и документов: Т.[1]-18 / Нижегородская ученая архивная комиссия. - Нижний Новгород, 1888-1916. - Т.13. Вып. 3. - 1912. – С.1-20.
11. Неупокоева, В.Ю. Путь Ивана IV Васильевича на Казань в 1552 году: версии и оценки / В.Ю. Неупокоева // Молодой ученый. — 2016. — №11.2. – Текст: электронный. – URL: https://moluch.ru/archive/115/30792/
12. Парадеев, Е.И. О становлении Арзамаса / Е.И. Парадеев. – Санкт-Петербург: С<