Боб Дэрралл
Семинар по шагам
С. Петербург
Июнь 2014 год
Перевод – Олег М.
Содержание
Стр.
Шаг 1 ……………………………………………………………………….. 4
Шаги 2 и 3 ………………………………………………………………….. 9
Вопросы и ответы ……………………………………………..………….. 15
Шаг 4 (злоба и обида) ……………………………….…………………… 16
Шаг 4 (страх и секс) ……...………………………….……………………. 22
Шаги 6 и 7 ………………………………………………………………… 27
Шаг 9 ………………………………………………………………………. 31
Вопросы и ответы ………………….…………………………..…………. 38
Вопросы и ответы …………………….………………………..…………. 40
Шаг 12 ……………………………………………………………………... 45
Шаг 1 (62,41 мин.)
Меня зовут Боб Дэрралл, я алкоголик. (Зал: «Привет, Боб!»)
По благодати Божьей, в которую я боялся верить, к которой у меня появился доступ, с которой у меня отношения через книгу Анонимных Алкоголиков, и, благодаря этому, оставаться более или менее таким, чтобы меня могли спонсировать, а также постоянной помощи другим алкоголикам, – все это позволило мне оставаться чистым без алкоголя, наркотиков или каких-либо веществ, изменяющих мое эмоциональное и физическое состояние, начиная с 31 октября 1978 года. Это невозможная вещь в моей жизни, которую я считаю чудом. Я постараюсь, насколько смогу,честно рассказать вам о болезни, от которой я страдал в своей жизни, и о которой даже не знал, что она у меня есть.
Насколько я могу помнить, во всеймоей жизни, что-то со мной было не так. До того, как я еще начал пить, я постоянно чувствовал, что со мной что-то не так, и я не чувствовал себя так, как вы себя чувствуете. Я еще не нашел лекарство под названием «алкоголь».Я был обеспокоенный, раздраженный и неудовлетворенный. Я был такой чувствительный и даже не знал, почему я такой чувствительный. Чувствительные люди внимательны к тому, как себя чувствуют другие, но у меня такого не было. Я был чувствительным только к тому, как я себя чувствую.(Смех в зале). Мы называем это – «зацикленным на себе». Доктор Силкуорт в нашем «Мнении доктора» пишет, что наша алкогольная жизнь для нас – это единственно нормальная жизнь, которая может быть. Я начал просто притворяться. Я начал притворяться, что я не боюсь. Я притворялся, что я чувствую себя так, как вы себя чувствуете. Я притворялся, что я везде чувствую себя как дома. Я просто создал себе такую маску (фасад), за которую я прятался, и боялся, что кто-нибудь об этом узнает. В то время, когда мне было 12, почти 13 лет, я жил в стрессе, и у меня было такое ощущение, что у меня сейчас будет нервный срыв. И в этот момент я нашел алкоголь. Это было феноменально. Наконец-то я нашел то, что позволяло мне чувствовать себя так, как, я думал, чувствуют себя другие люди. Говорят, ты не знаешь, что чувствуешь себя плохо до того момента, пока ты, наконец-то, не начнешь чувствовать себя хорошо. С алкоголем я мог выйти и начать играть. Без алкоголя я был просто зациклен в своей голове, со всеми своими мыслями, эмоциями. Алкоголь просто сделал меня свободным человеком. Он позволил мне играть музыку вместе с другими людьми. Трезвым я не мог это делать, потому, что я постоянно боялся того, что вы обо мне подумаете. Алкоголь позволил мне танцевать. Я не могу танцеватьтрезвым. Но когда я пью, ритм всей Вселенной проходит через меня, и я просто со всей Вселенной танцую. Я могу быть смешным, я могу быть очень глубоким, я могу просто узнать все тайны Вселенной. Кстати, если б не алкоголь, я бы никогда вообще не смог бы разговаривать с женщинами. Я был бы девственником до сегодняшнего дня, потому что я очень боялся. Но алкоголь был изумительный. Когда мне исполнилось 13 лет, я не мог пить каждый день, но я пил каждыйраз, когда у меня была возможность. Было такое ощущение, что я жил, чтобы просто веселиться.То время, которое я проводил между вечеринками, я чувствовал себя так, какбудто я отматываюсрок. Сила алкоголя была такой, что я чувствовал ее контроль даже тогда, когда не пил. Я мог страдать, работая на работе, которую я не любил, с тупыми людьми, которых я не мог выносить, зная, что в конце дня меня ждет алкоголь. Алкоголь взывал ко мне: «Боб, не переживай, все будет хорошо! Я здесь, я для тебя существую». И сила была изумительная. Но у меня начались проблемы с самого начала. Я не знал, что это было из-за алкоголя, но меня уже начали арестовывать, когда я был еще несовершеннолетним. Со мной что-то было не так. Когда я не пил –со мной что-то было не так, и когда я пил – со мной что-то было не так. Я почему-то не мог никогда остановиться тогда, когда другие люди останавливались. Не было у меня такого выключателя: бац – и я не пью. Я не знал, что у меня аллергическая реакция, то есть та реакция, которая есть только у алкоголиков. Когда я принимаю алкоголь, я начинаю чувствовать эффект алкоголя, именя просто охватывает неистовое желание пить еще. В то время, когда я пил, не было ни одного такого случая, если я пью, допустим, в течение часа, а ко мне приходят и спрашивают: «Ты будешь пить дальше?», а я задумался исказал: «Да нет, наверное, хватит». (Смех в зале). Нет, такого у меня не было. Всегда – больше, больше, больше, больше. Меня держит за горло прогрессирующая болезнь. Я этого не знаю. Со временем возможность получать тот же самый эффект, который раньше, была все меньше и меньше. А проблемы становились все больше и больше. Меня начали арестовывать, я постоянно влезал в какие-то драки. Алкоголь стал меня обманывать. В тот самый момент, когдамой градус уже поднят,и я чувствовал, что им всем сейчас «наваляю», я стал терять координацию.(Смех в зале). И это может очень больно отразиться на тебе.(Смех в зале).
Периодически я пытался прекратить пить. Я не думаю, что я тупой и это действительно причиняет мне вред,но я почему-то всегда возвращался к этому. Очень много лет я не знал, что у меня есть эта аллергическая реакция на алкоголь. Но после нескольких реабилитационных центров я начал понимать – что это на самом деле. В тот момент я подумал, что все, я теперь свободен, потому, что я всегда верил, что знание – это сила. Но знание – это не сила. Самые ужасные дни в моей жизни, были именно тогда, когда я в своей голове знал, какая у меня проблема и сознательно пытался перестать пить, и все это время я просто умирал. Я не мог понять, что происходит. Я понимал, что я не могу выпить первую рюмку. Для меня выпить первую рюмку – это все равно, что начать заниматься сексом с огромной гориллой (это обезьяна такая), причем до тех пор, пока горилла сама не закончит заниматься сексом.(Смех в зале). Вы можете себе рассказывать всю ночь, что вы горилла, танцевать, но все равно так не получится.
Зная все это, я пытался с этим что-то сделать, хотя понимал, что алкоголь – это смертельная болезнь. Это не то, что у меня какая-то ненормальная реакция на прием алкоголя, у меня еще ненормальная реакция на то, когда я не пью. Когда я не пью, у меня такое ощущение, что мне просто закручивают гайки. Я чувствую себя везде не в своей тарелке, меня преследуют переживания и стресс.Раздражение и переживание у меня все растет, растет, растет, и в тот момент, когда я чувству, что я сейчас взорвусь, у меня что-топроваливается вниз, и я погружаюсь в глубокую депрессию. Люди пытались мне сказать, что это алкоголизм. Но я знаю, что это не так, потому, что я эмоционально себя на много хуже чувствую, когда я трезвый. Я хожу на собрание Анонимных Алкоголиков, где они там все трезвые и счастливые. У меня не получается, чтобы понятия «трезвые» и «счастливые» жили даже в одном городе. (Смех в зале). Без алкоголя у меня такое ощущение, что я срок отматываю.
Моя мама была психотерапевтом. Благодаря ее связям я начал ходить на прием к самым лучшим психиатрам и психотерапевтам а Америке. У меня было очень много диагнозов, меняочень много лечили, но мне становилось все хуже и хуже. Я не знал, что со мной не так. Я принимал очень много лекарств, меня гипнотизировали, меня возвращали в мое детство для того, чтобы найти то место, тот момент, который меня сломал, и починить его, чтобы вернуть меня в здоровое психическое состояние. Но мои эмоциональное и духовное состояния – не результат того, что случилось со мной в прошлом. Это результат внутренней болезни, которая называется алкоголизм. Я не знал, что проблема заключается в том, что болезнь, прогрессирует, что чем больше я пытаюсь протрезветь, тем мне становится еще хуже, я опять срываюсь и иду к тому, что, в конце концов, убьетменя. (Смех в зале).
У меня был один очень хороший психиатр, который действительно пытался мне помочь. Я лежал в трех разных больницах, где он читал лекции. В третьей больнице он со мной лично поговорил, потому что действительно пытался мне помочь. Он сказал мне, что я, скорее всего, буду срываться, покане умру. Он говорит: «Таким ребятам, как ты, никогда лучше не становится». Причина заключается в том, что, не смотря на то, что у меня нет самоуважения, – у меня есть огромное Эго. И по этому, из-за моего большого Эго, я не могу никого услышать, чтобы осознать что-то новое. Все, что я мог услышать, это найти подтверждение того, что я прав. Я не понял, что он сказал в то время, но сегодня я знаю, что он был прав. Я был закрытой системой. Для меня подходило утверждение, что,что бы ты ни говорил алкоголику, до него все равно не дойдет. Я – как закрытая система,до которой не доходит никакая новая информация, а так как она не доходит, то в ней ничего не меняется, а если ничего не меняется, то нигде ничего не меняется.
У моего Эго были некоторые защитные механизмы. Я сидел на собраниях АА, слушал спикеров, они рассказывали, я разбирал по частичкам их рассказы. У моего Эго прекрасные механизмы выживания. Эго не хотело меняться, не хотело терять свой контроль. И алкоголь со мной делал все, что хотел.
Мы очень часто говорим о прогрессивной природе алкоголизма. В течение многих лет нам становится все хуже и хуже и хуже. И потом происходит самое ужасное – все становится одинаковым, ничего не меняется. Я просыпаюсь, прихожу в себя, мне плохо, я ненавижу себя, я ненавижу жизнь. Я стараюсь принять достаточное количество этого «лекарства», чтобы мне стало лучше, но мне не становится лучше. Я становлюсь просто алкоголиком в депрессивном одиночестве. Иногда, когда никого нет рядом, я просто плачу, как в истерике. Я помню это одиночество. Я не знаю, что произошло со мной. Много лет до этого, когда я пил, я чувствовал себя своим среди людей. А сейчас я пью, и у меня такое одиночество, которого у меня никогда не было в моей жизни.
В 1978 году я пытался покончить жизнь самоубийством. За год до этого я оказался в больнице скорой помощи. Я просто себя поранил, когда рукой пробил окно. Было много крови, мне зашили руку, сделали рентген руки. Я сижу в приемной уже два часа и жду результатов рентгена. Два часа без водки. То есть, я начинаю трезветь потихонечку. Рядом лежит много всяких медицинских брошюрок: диабет, болезнь сердца и т.д., но одна брошюрка привлекла мое внимание.Это была брошюра«Первые семь сигналов о раке». Я взял эту брошюрку и начал читать ее. Одним из признаков рака в ней был – необъяснимое внезапное кровотечение. Я подумал, что иногда утром, когда я блюю, тояблююс кровью. Я понял, что у меня рак. (Смех в зале). Кстати, иногда кровь у меня идет с двух сторон.(Смех в зале). Вдруг до меня дошло – рак пустил метастазы в мой мозг.(Смех в зале). Это сразу объяснило всю мою жизнь. (Смех в зале). Почему я делал все эти ужасные вещи? Я не помню, что я их на самом деле делал. Я не понял, почему на этих эмоциональных «американских горках»я срываюсь на людей, почему иногда я впадаю в глубокую депрессию, почему люди меня не понимают. Я понял, что у меня опухоль головного мозга.(Смех в зале). Это меня как-то успокоило.
Я представил себе, как меня заберут в онкологическую больницу. Моя семья, которая всю мою жизнь не хотела иметь ничего общего со мной, поняла бы тогда, как они были неправы по отношению ко мне. Они бы побежали ко мне в больницу и начали бы умолять меня о прощении. (Смех в зале). Всем моим подружкам об этом сказали бы, и они думали бы, что я несчастный безнадежный. И они приходили бы в больницу с достаточным количеством смирения и стыда, т.е. посрамленные. Это были прекрасные мысли. Меня поместили в другую больницу –в детокс. (Смех в зале). И там врачи пытаются мне рассказать о моем алкоголизме. Я говорю: «Доктор, доктор, нет у меня никакого алкоголизма, у меня опухоль головного мозга». Они:«Ты серьезно? Это уже проверено?». Я говорю: «Да. Это было подтверждено самым умным человеком на планете Земля – мной».(Смех в зале). И они назначили мне кучу анализов. Они меня проверяли растворами, МРТ и т.д. И вотврач приходит с хорошей новостью: «У тебя нет рака! (Смех в зале). У тебя геморрой и язва». (Смех в зале). Я был очень расстроен, я хотел услышать другое мнение.(Смех в зале). Мое Эго было такое большое, что я хотел скорее умереть, от рака, и доказать им, что я был прав, чем остаться живым и чтобыони думали, что они были правы. Если кто-то из вас идентифицирует себя, хоть как-то, со всем этим, то вы умственного больны. (Смех в зале).
В 1978 году я собираюсь убить себя, и один из моментов, который меня преследует – это тот врач, который сказал мне, что у меня нет рака, у меня – алкоголизм. Он говорил, что это меня убьет, если я буду продолжать пить. Но я был еще в своих ранних 20-ти с чем-то годах, и я подумал, что на это может уйти пять лет до того как я умру. Я жил в панике, меня постоянно трясло, я был больной, мне постоянно было плохо, мое лекарство уже не работало. Я напиваюсь, потом трезвею, напиваюсь, трезвею, напиваюсь и т.д., и оба этих состояния (пьяное и трезвое) – ужасные. Я помню слова доктора, который говорил: «Еще пять лет в таком состоянии». И просто внутри меня что-то сломалось. Я подумал, что еще пять дней не выдержу такого состояния. Я принял решение покончить жизнь самоубийством для того,чтобы это просто остановить. Когда я принял это решение, это принесло мне какое-то облегчение. Я пошел к мосту, посмотрел вниз – там примерно 30 метров до железной дороги.Я встал на краю моста и готов был броситься вниз. И ужас меня просто объял. Это не было страхом смерти. Страх состоял в том, что там было не очень высоко, и мне не хватит высоты, а с моей удачей я, скорее всего, буду парализован от горла до низу.Я буду лежать в больнице.Я буду там лежать там 50 лет, и никто мне не принесет водочки, (Смех в зале). Я буду лежать и слушать свою голову, которая будет рассказывать мне, какой я бесполезный человек. Члены АА будут устраивать парад из новичков, проходя через мою комнату, (Смех в зале),и я буду их самым любимым плохимпримером последствий алкоголизма.(Смех в зале). Это привело меня в ужас. У меня не было никакого страха смерти, и если бы я знал на 100%, что когда я упаду, моя жизнь закончится, я бы прыгнул. Я думаю, что многие из нас, если не хотели покончить жизнь самоубийством, то, по крайней мере, думали о том, что лучше бы не жить на этой Земле. Большинство из нас пытались пить, чтобы умереть. Проблема заключается в том, что это занимает очень много времени. Это также, как тебя до смерти пытаются забить кролики. (Смех в зале). Это продолжается снова и снова, они бьют тебя и бьют… Поэтому многие из нас начинают думать, что все это надо прекратить. Я сошел с этого моста с чувством того, что я никто и ничто.
Мало того, что моя жизнь трезвым или пьяным была ничто, да еще плюс к тому – я даже не мог покончить жизнь самоубийством. Я еще не знал, что скоро после этого я попаду в свой последний реабилитационный центр.
В Большой книге написано, что еще до того, когда мы поверим в АА, или поверим в Бога, мы должны осознать безнадежность нашего состояния, и то, что мы – алкоголики. Я верю в это. Написано, что мы приходим к такому состоянию, когда нам уже ничего не осталось, кроме того, чтобы взять эти простые духовные инструменты, которые АА постоянно раскладывало у моих ног. И каждый раз я передергивалэти духовные инструменты для того, чтобы взять то, что я хочу, потому что я умный.
В 1978 году я был полностьюсломлен. Я думаю, что вид снизу, со дна, какое бы это дно не было, абсолютно другой. В этом детоксе я сидел на группе АА. Мужчиныи женщины – великие служители АА – вели эту группу. Буддисты говорят, что когда ученик готов, то учитель появится. И в первый раз в этой жизни я вас услышал. До этого я не мог вас слышать, потому, что я был слишком наполнен самим собой. И настал момент, когда изнутри меня выбили что-то, для того чтобы внутри появилось хоть какое-то пространство, которое позволит мне хоть чуть-чуть услышать вас. И ваш опыт как бы охватил меня.
Первый раз, когда я появился у вас, я думал: «О, Боже, мне нравятся эти люди. Я такой же, как они, и в то же самое время не такой, как они». Они были, как я, но я видел, что что-то с ними произошло. Я наблюдал за ними. Они очень много смеялись. Я смотрел на своего спонсора. Он был более счастлив трезвым, чем я, когда алкоголь еще только начинал работать в моей жизни. У меня не было никакого самоуважения и достоинства. В глубине души я просто ненавидел себя. И это естественно. Если бы кто-нибудь делал то же самоес вашими близкими, что я делал со своей жизнью, вам захотелось бы его убить. У меня не было никакого чувства, что мне кто-то что-то должен. Я боялся даже надеяться, что кто-то чем-то сможет мне помочь. И у меня появилась надежда, что может быть, если я буду делать то, что делают они,то может быть, и у меня произойдет то же самое, что произошло с ними.
К тому времени я был в состоянии срывов, и пытался протрезветь, уже 6 лет.
В пятой главе у нас написано, чтокому-тосужденовыздоравливать, а кто-то умрет. Т.е., не выздоравливают те люди, которые не могут или не хотят полностью (а не на половину) подчинить свою жизнь этой простой программе. Я был частью той группы и не знал этого. Я думал, что я часть АА, потому, что ходил на собрания АА и пытался не пить. Но находиться на собрании АА и сидеть там равносильно тому, что сидеть в курятнике в надежде, что ты превратишься в курицу. (Смех в зале).
Я подошел к одному мужчине, который был трезв уже 15 лет. Я очень боялся попросить его спонсироватьменя, потому что я чувствовал себя таким недостойным. Я боялся, что он откажется спонсировать меня. Поэтому я сказал ему, что если он будет меня спонсировать, то я буду делать все, что он мне скажет. Но когда я сказал это, я не знал, что эти спонсоры очень много хотят, чтобы я делал(Смех в зале), и ничего из этого не было хорошей идеей. Но произошла изумительная вещь в моей жизни –это то, что я начал это делать. С того момента, когда у меня появилась готовность делать те вещи, которые противоречили тому, как я себя чувствую, моя жизнь стала радикально меняться.
Примерно за год до того, как я протрезвел, я оказался в тюрьме. Я был до такой степени на дне, что (в Америке, когда тебя арестовывают, тебе позволяют сделать один звонок) у меня не было никого, кому бы я мог позвонить. Одно время у меня была прекрасная семья, были прекрасные друзья. Находясь на зоне я пошел на группу АА не для того, чтобы протрезветь, а для того, чтобы найти сигареты. Один из членов АА, которого я знал на свободе, как раз пришел на группу АА в тюрьме, чтобы ее провести. Я пытался его развести, чтобы он заплатил за меня залог, и чтобы меня выпустили из тюрьмы. Вместо этого он пытался всунуть мне какую-то книгу и помочь с какой-то лестницей. (Смех в зале).Но я не хотел книгу, я хотел выйти из тюрьмы, мне очень надо было выпить. Я очень разозлился на него, нообещал ему, что буду делать все, что угодно. Он посмотрел на меня, покачал головой и сказал, что я не буду делать ничего, о чем говорил. Он сказал: «Ты умрешь, потому, что ты еще не пришел к своему дну, не готов отдаться окончательно, ты еще не готов сдаться». Сдаться чему и куда, что отдать? Он просил, чтобы я отпустил – одну вещь – вещь, которую я не мог отпустить – мое упование на самого себя. Когда он смотрел на меня, он видел человека, который умирает, и при этом требует, чтобы он рулил кораблем своей жизни. В октябре 1978 года я был готов отпустить этот руль.
Когда мне было 5 недель трезвости, я пошел на одну группу. Один мужчина подошел ко мне и сказал, что мне нужно сделать третий шаг. Я сказал, что я не могу это сделать.
«Почему нет?» – спросил он.Я сказал, что правда заключается в том, что я не верю в Бога. Он сказал: «Ты не обязан верить в Бога, чтобы сделать третий шаг». Я сказал, что это так написано в шагах: «Пришли к вере препоручить свою жизнь и свою волю заботе Бога, как мы его понимали»,а у меня нет ни одного, ни другого». И он опять мне сказал, что мне не нужно верить в Бога, чтобы сделать третий шаг. Я пожал плечами и не понял, что он мне говорит, а он сказал: «Я обещаю, если ты препоручишь свою жизнь и свою волю этому стулу, я тебе гарантирую моментальное чудо».(Смех в зале). Я говорю: «Хорошо, я препоручаю свою волю и свою жизнь этому стулу». Он улыбается и говорит мне, что чудо заключается в том, что моя жизнь теперь не в руках идиота.(Смех в зале). Я даже не разозлился на него и говорю: «Ну да, логично (Смех в зале), потому, что если бы вы за мной ходили и наблюдали, что делаю я, как ваши родственники, друзья наблюдали, как вы в своей жизни что-то делали, то пришли бы к убеждению, что любой человек, который принимает решения в жизни Боба, пытается его убить». Разум алкоголика заключается в бесконечной возможности оправдывать все, что угодно, находить оправдание всему, рационализировать все. В моей голове есть только одна мысль, что все, что я не делаю, все это я делаю правильно. Я не религиозный человек, но я нахожу что-то хорошее во всех религиях и древнюю мудрость в каждой из них. Один из моих друзей, теолог, читает старые религиозные книги на том языке, на котором они написаны. В Старом Завете, в Библии, в истории Адама и Евы они говорят о змее (на иврите слово, обозначающее змею, не переводится, как змея, а обозначает звук, который издает змея, т.е. это шепот, который постоянно находится в голове, который тебе говорит: «Не слушай своего спонсора, он старый(Смех в зале), что он там делает в твоей башке?»(Смех в зале), это голос врага. Я этого не знал.
Когда у меня было 2 или 3 месяца трезвости, у меня были панические атаки. У меня была работа, и онамне не нравилась. Было такое ощущение, что в АА все внезапно сгруппировались, и никому я не был нужен. Но я знал, что если я потеряю свою работу,то буду бездомным. Я был просто поглощен своими переживаниями и страхом. Я знал, что опухоль мозга вернулась, я просто чувствовал это.(Смех в зале). Я объяснил это все одному парню в АА. Он сказал: «Ты думаешь, что ты – это те мысли, что находятся у тебя в голове, да?». «Ну да, я так думаю» – ответил я. Он сказал: «Нет, это не ты. А кто ты? – это тот дурак, который слушает эти мысли».(Смех в зале). В первый раз я осознал, что весь этот шепот, который был у меня в голове, который заставлял уходить с работы,разрушать мои отношения, это никогда не было мной. Но я нахожусь в рабстве этого. И в третьем шаге мы просим, чтобы Бог освободил нас от этих оков рабства, от самого себя.
В 1946 году доктор Уильям Бауэрписал проект для американской медицинской ассоциации. Его попросили, чтобы он пришел к нам в АА, сходил на группу, посмотрел нашу литературу и сделал доклад вамериканскую медицинскую ассоциацию на тему:«Кто мы такие». Его наблюдения были короткие, но гениальные. Я думаю, он сделал самое лучшее описание АА, которое когда-либо было написано. Часть этого описано в конце нашей книги в главе: «Медицинский взгляд на АА». Доктор Бауэр сказал: «Мы – не движение, которое пытается остановить употребление. Это правда. Мы не пытаемся сражаться с алкоголем.Мы не крестоносцы. Но некоторые из нас пытаются этим заниматься, как правило, мы друг друга прощаем(Смех в зале). И обычно, либо мы духовно перерастаем, либо мы не остаемся в АА». Он сказал, что мы – те люди, которые, в конце концов, понимают, что они не могут пить. Некоторых из нас, не дошедших до этого понимания, практически убили бесконечные попытки пить, как другие люди. Он говорит, что когда мы знаем, что мы уже не можем пить, мы просто бросаем себя на помощь другим людям, у которых такие же проблемы. Это и есть тот момент, где доктор Бауэр гениален.(Смех в зале). Он говорит, что то, что мы бросаемся, как на амбразуру, на помощь другим людям, у которых подобные проблемы, в этом процессе происходит момент, когда мы перестаем думать о себе, мы выходим из этого состояния зацикленности на самих себя. Как он узнал, что моя проблема состоит в том, что когда я пью, или трезвею, то я полностью зацикливаюсь на самом себе? Это до безумия доведенная зацикленность и концентрация на самом себе. Конечно, я не ощущаю, что я могу жить и чувствовать себя, как в своей тарелке. Конечно, я не могу жить в этом мире, потому что я зациклен на себе, и живу не в этом мире, а в своей голове. Было время, когда я пил алкоголь, и это действительно делало меня свободным. Но когда это перестало меня освобождать, то мне нужно было найти то, что меня будет освобождать, либо умереть, пытаясь самому найти этот выход. Как только я почувствовал эту свободу духа, которую мне дал алкоголь в самом начале, я буду до конца своей жизни сражаться, чтобы найти это состояние свободы духа. Поэтому, когда мы перестаем пить, то эта абстиненцияот употребления дает нам еще большее состояние депрессии, потому, что мы еще больше осознаем то, что мы хотим еще большей свободы, чем та, которая была у нас в самом начале. Я даже никогда не мог себе этого представить. Я не понимал, что все сообщество АА, если на него посмотреть, очень медленно, в течение нескольких лет, потихонечку создаст именно то состояние, которое мне давал алкоголь в самом начале.Я не благодарен за свою абстиненцию, а благодарен той свободе, которую я нашел, благодаря АА в этой абстиненции. Абстиненция без этой свободы внутри меня приводит к тому, что некоторые из нас кончают жизнь самоубийством.Мы теряем очень много. В Америке очень много людей с большим сроком трезвости. Например, одна женщина, имеющая 43 года трезвости, покончила жизнь самоубийством. У нее не было спонсора 15 лет, она не делала никакой работы по программе уже лет 20, она ходила на 1-2 собрания в год, у нее не было опоры, которая могла бы ее поддержать. Алкоголики страдают от алкоголизма в процессе абстиненции так явно и тяжело, что, в конце концов, некоторые кончают жизнь самоубийством. Один из моих лучших друзей покончил жизнь самоубийством, когда ему было 23 года трезвости. Первые 5 лет мы были очень близки. Затем наши пути разошлись. Я пошел больше в служение, в работу по шагам, в спонсирование людей, а он пошел в бизнес, стал успешным бизнесменом, очень богатым человеком, жена – модель, он пошел брать все, что он считал нужным взять от этой жизни. И в середине той жизни, когда он имел все, что хотел, но он не мог больше жить сам с собой. Он был очень заносчивым и гордым. В концеконцов, он больше не мог держать эту марку. Фасад, который он построил, и за которым он защищался, не мог его уже больше поддерживать, и он покончил жизнь самоубийством. Это – я. Без АА я буду страдать ужасно от алкоголизма. В длинной форме 3-я традиция о членстве говорит, что АА должно включать всех людей, страдающих от алкоголизма. Я – член АА, потому что я каждый день, в течение уже почти 36 лет страдаю от алкоголизма. Когда я в хорошей духовной форме,я даже этого не знаю. И вы этого не знаете. Когда моя духовноесостояние плохое – я знаю это. Я страдаю от этого. И я страдаю не один.(Смех в зале).Все, кто меня знает, очень рады, что я работаю по шагам.(Смех в зале).
Шаги 2 и 3 (40,43 мин.)
Я Боб, и я все еще алкоголик. (Привет, Боб!).Ну, естественно, Анонимные Алкоголики в какой-то степени изменили мою жизнь. Они каким-то образом немного понизили мою зацикленность на себе. По крайней мере, находясь здесь, я слышу, что вокруг разговаривают на русском языке, и раньше я был бы уверен, что вы все говорите обо мне, и очень плохо.(Смех в зале).Поэтому, теперь я чуть-чуть лучше, чем раньше. Проблема, которая есть у многих из нас, и которую я встретил в своей жизни, похожа на ту, о которой говорится в Первой Традиции – это недостаток единства.Мое личное выздоровление зависит от того, как я найду это единство с вами, и, в конце концов, единство с Богом. Один из великих психологов, доктор Юнг, в письме Биллу сказал, что тяга, которая в нас, алкоголиках, есть – это тяга не к алкоголю, это тяга к Богу. Это непреодолимая тяга человеческого существа к единству со своим Создателем. Я пью для того, чтобы быть частью чего-то. Я пил, потому что постоянно был отделен от чего-то. Это одна изглавных составляющих моей духовной болезни. Это то, откуда исходит мое чувство одиночества, это то, откуда исходит большинство моих злоб и обид. Потому что, если я смотрю на вас, и вы выглядите счастливее меня, и вы выглядите умнее меня, и вы выглядите богаче, чем я, вообще выглядите лучше меня, и у вас больше друзей, чем у меня, то я буду ненавидеть либо вас, либо себя, либо и вас, и себя. Поэтому меня постоянно подкармливает мое отделение от людей. В процессе того, как я иду по Шагам АА, эти Шаги каким-то образом оживают благодаря Двенадцати Традициям. Вовремя прохождения Шагов я прихожу к духовному пробуждению, как это обещает Двенадцатый Шаг, я постепенно обретаю готовность применять эти принципы, которые вы мне дали, в своей жизни. Очень часто Анонимных Алкоголиков представляют как людей, у которых Программа: «Помоги себе сам». Я уверен, что это не Программа «Помоги себе сам», это Программа, в которой ты забываешь про самого себя, и еще это Программа служения. Я теряю самого себя здесь, в моей работе. Я отодвигаю себя в сторону. В начале книги Билл Уилсон писал, что цена должна быть заплачена. Цена – это разрушение зацикленности на себе. Зацикленность на себе – это та вещь, которая ест меня изнутри, и мне нужно отодвинуть ее в сторону. Я сам не могу это сделать. Двенадцать Шагов каким-то образом, медленно, постепенно, не полностью, но освобождают меня от этого рабства – зацикленности на себе. Одной из преград, которая стояла передо мной, прежде чем я, в конце концов, признал себя алкоголиком, и понял, что я алкоголик независимо от того, пью я или нет, это был Бог. Я много лет пытался быть атеистом. Но я был не очень хорошим атеистом. Большинство атеистов очень верят в то, что они АТЕИСТЫ. У меня не было достаточной убежденности в том, что я – атеист. На самом деле, я тот парень, который боится Бога. По натуре своей я человек, который даже если он подозревает, что не нравится вам, первым будет не любить вас. Такая же проблема была у меня с Богом. В детстве я получил религиозное образование, но, тем не менее, у меня были проблемы с религией. И что бы мне ни говорили, я ко всему относился критически. Когда мне говорили, что Бог – есть любовь, я этого не слышал, потому что для меня это не было проблемой. Но если мне говорили о Боге, который меня судит, то я слушал внимательно. Мне говорили о Боге, который не только меня судит, но и может видеть в темноте.(Смех в зале). Это нехорошо. Свои лучшие дела я творю в темноте.(Смех в зале).Мне говорили о Боге, который меня осуждает не только за то, что я делаю, но даже за то, что я думаю. Это ужас какой-то! Я всегда думаю о тех вещах, о которых не положено думать. Я ходил в католическую школу, когда был ребенком. Я маленький ребенок, я пытаюсь быть хорошим. Там были такие монашки, которые говорили мне, что я должен быть честен в своих словах, мыслях и действиях. Когда мне говорили, что я должен быть чист в своих мыслях, я говорил: «Да, конечно». Но мой разум независимо от меня, начинал мне говорить: «А как она выглядит обнаженной, что там под этой одеждой?».(Смех в зале).Это даже не тот грех, о котором написано в книжках. Это совсем плохо. (Смех в зале).И тут я понимаю, что я никогда не буду достаточно хорош для Бога. До сегодняшнего дня, когда я нахожусь в плохом духовном состоянии, у меня в голове как бы два фильма: это секс и насилие. Например, я еду в машине, смотрю налево: «Убью, собаку», смотрю направо: «С этой бы я переспал», налево – «Убью, собаку», направо – «С этой бы я переспал», налево – «Убью», направо – «С этой бы».(Смех в зале).Я еще ничего не сделал, я просто в машине еду. (Смех в зале).Поэтому, Бог для меня кажется просто каким-то невозможным. Когда я пришел в Анонимные Алкоголики, мне сказали, что все свои старые идеи нужно отложить в сторону. Они попросили меня делать определенные действия, в которые я не верил. Они меня просили, чтобы я начал молиться. Я сказал своему спонсору, что я не могу молиться, что если я буду молиться, то я просто буду выглядеть лицемером, потому что я не верю в Бога. На это он мне ответил: «Ты был лицемером всю свою жизнь, что ты переживаешь? Делай».(Смех в зале).Ну, я так и делал…
Одно из моих любимых мест в Большой Книге, в четвертой главе, это место, где сказано, что Бог не ставит особых условий людям, которые Его ищут, даже если они не верят в Бога. С того момента, когда я начал делать действия, которые указывают не на то, что я верю, а на то, что у меня есть какая-то готовность и надежда поверить во всеэто, я начал видеть изменения вообще везде. Внезапно мне начала улыбаться удача. Например, у меня возникают проблемы, в которых я не могу разобраться, и вот я прихожу на группу и слышу от какого-нибудь человека ответ на то, что меня беспокоит. И постепенно я начал осознавать, что существует Сила (я не знаю, что это за Сила), которая обо мне заботится. Для некоторых из нас это единственный путь, когда мы поверили и пришли к убеждению, что что-то существует. Я начинаю просто делать действия определенное количество времени, и результаты этих действий приводят меня к вере. Ученые называют это рабочей гипотезой.
Мне дают информацию, которой я не верю, что есть Сила, которая находится во мне, которая есть во всей Вселенной, и которая мне поможет. В это я не верил. Мне сказали: «Ничего страшного. Давай мы просто начнем действовать, как будто это есть правда, и посмотрим, что из этого получится». И моя жизнь начала изменяться. Настал момент, когда закончилось отрицание Бога, когда произошел прорыв этого барьера, и я начал верить в Бога. И я пришел к Богу, но это не было концом того, что нужно было сделать. Это было только начало. Две разные вещи – верить, что существует эта Сила (Бог) или иметь доступ к этой Силе. Есть большая разница между верой и сознательным контактом. Те из вас, которые приехали сюда на машинах, после собрания сядут в свои машины и поедут через город. И у вас есть вера в какие-то определенные правила дорожного движения. Вы понимаете, что, если вы нарушите эти правила, вас может остановить и оштрафовать полиция. Это и есть вера в чистом виде. Это помогает скорректировать ваше движение на дороге. Но все это происходит на уровне осознания у вас в голове. Но нам, алкоголикам, всегда нужно что-то такое, что можно пощупать, нам нужно прожить какой-то опыт. То есть, если вы едете по дороге с верой, что есть правила, которые нельзя нарушать, это одно, но если в зеркале заднего вида вы видите «мигалку», и вас останавливают, то вот теперь это уже осознанный контакт. (Смех в зале).
Когда жизнь разрушается, и я нахожусь в страхе и панике, мне нужно что-то намного больше, чем просто вера в моей голове. То есть сначала мы пришли к вере, что тамчто-то существует, но нам надо прийти к этому опыту. Один из людей, который очень сильно повлиял на Билла, был Уильям Джеймс. Уильям Джеймс был философом, и у него был интеллектуальный разум. Ему были очень интересны люди с духовным опытом, особенно алкоголики, которые прошли через духовный опыт. Он начал изучать этих людей и нашел, что у них существуют две вещи. Во-первых, духовный опыт никогда не происходит, когда в жизни все прекрасно. Никто не ищет Бога, когда у него все хорошо, когда его все любят. Духовное пробуждение происходит у человека, который находится в состоянии боли, когда от него отв