Литовская сказка
Жил когда-то жадный барин.
Вечно красен, как распарен,
горлодёр и грубиян, грабил он своих крестьян.
А в деревне заовражной
парень жил один отважный.
Крутоплеч, светловолос,
светлоглаз, слегка курнос.
Он в овсах в глухую ночку
брал медведя в одиночку,
не боялся ничего.
Звали Стяпасом его.
Вот он шёл дорогой длинной
и ольховой хворостиной
на продажу гнал вола:
видно, бедность довела.
Шёл, жевал краюшку хлеба.
Вдруг свалился точно с неба
жадный барин на коне:
- Эй, продай скотину мне!
Да смотри, со мной не вздорить
и с ценой моей не спорить.
Хороша, не хороша –
не прибавлю ни гроша!
Отвечает Стяпас: - Ладно,
спорить с барином накладно.
Только видишь, я упрям:
хворостину не продам.
Вот ударили морозы.
Хлеба нет, детишки – в слёзы.
- Ох, беда, - вздыхает мать, -
больше нечего продать.
Стяпас зря сидеть не любит,
он в лесу берёзу рубит.
Нарубил дровишек воз
и в деревню их повёз.
Вдруг знакомый окрик грозный
слышит он во тьме морозной,
а за окриком – слова:
- Ну-ка, мне продай дрова!
- Что ж, бери дровишки, барин.
За урок я благодарен
и не спорю о цене,
но одно полено – мне.
Время шло, запели вьюги,
и разнёсся слух в округе:
жадный барин занемог,
а потом и вовсе слёг.
Лекари его лечили,
но недуг не облегчили.
Барин ждёт и день и ночь,
кто бы смог ему помочь.
И ведь надо ж так случиться:
новый лекарь сам стучится.
С виду важен и не прост:
борода, как конский хвост.
Глаз косит, мочалкой брови,
держит сумку наготове,
неприветлив и угрюм,
по-литовски – ни бум-бум.
Слуг он знаками торопит,
слуги баню жарко топят,
не жалеючи труда.
Тащат барина туда.
Барин охает и стонет.
Лекарь слуг из бани гонит,
сам заходит – и теперь
запирает крепко дверь.
Что за лекарь? Вот так штука!
Барин смотрит – ну-ка, ну-ка…
Крутоплеч, светловолос,
светлоглаз, слегка курнос.
Вот те раз! В пару, в тумане
разлетаются по бане
сумка, брови, борода…
- Стяпас!
- Я.
- Пусти!
- Куда?
Вынул Стяпас хворостину:
- Подставляй-ка, барин, спину.
- Ай! Спасите! Смерть пришла!
- Это, барин, за вола.
- Ты меня прижал коленом!
Ай! Постой! Не бей поленом!
Как душа моя жива?
- Это, барин, за дрова.
Словно кипятком ошпарен,
убежал из бани барин
и, хоть зол бывал, хоть пьян,
обижать не смел крестьян.
Три брата и верблюд
Казахская сказка
Ай, богаты травы в степи!
Степь – ковёр. Утомился – спи.
Трое братьев едут по ней,
не спешат, берегут коней.
Едут мирно три молодца
и в пути встречают купца.
Из каких-то далёких стран
он верблюдов ведёт караван.
- Эй, почтенный проезжий люд!
Тут у нас потерялся верблюд.
Нам никак его не найти.
Не встречали верблюда в пути?
- Нам нигде, от жилья до жилья,
не встречалась пропажа твоя.
Но блуждает он где-то тут,
твой усталый кривой верблюд.
Вовсе выбился он из сил,
мёд в бадье он еле тащил.
- О, презренный проезжий люд!
Знаю я, кем украден верблюд.
Раз вы видели даже бадью,
повидать вам придётся судью.
Вот судья начинает суд.
- Если вам не встречался верблюд,
как узнали вы, что он крив,
что устал он и еле жив,
что он шёл из последних сил
и что мёда бадью тащил?
Старший брат говорит: - Судья,
след верблюжий увидел я.
У верблюдов, сказать позволь,
не копыто, а лишь мозоль.
Так бугриста она и тверда,
что верблюд – ходок хоть куда.
Ну, а этот мозоли посбил,
по траве ногами скользил.
Значит, путь его был немал,
а в пути он, конечно, устал.
Средний брат говорит: - Судья,
след верблюжий увидел и я.
Все верблюды травы хотят,
все и слева, и справа едят.
Ну, а этот голодный верблюд,
как он ни был устал и худ,
только справа кормился травой.
Это значит, что он кривой.
Младший брат говорит: - Судья,
след верблюжий заметил и я.
А по следу – множество пчёл.
Пчёлы чуяли, где он шёл.
Вот откуда догадка моя,
что поклажа – мёда бадья.
Тут судья говорит: - Купец,
с правдой спорит только глупец.
Видишь сам, что они не лгут
и что им не встречался верблюд.
Объявляю, что ты не прав,
и суду ты уплатишь штраф.
Так три брата, три молодца
победили в споре купца.
Умная крестьянка
Эстонская сказка
Как-то раз осенним днём
через чащу напролом
прискакала на болота
королевская охота.
А в деревне у болот
на краю мужик живёт.
Сам в трудах и день и ночь,
с ним жена, да сын, да дочь.
Вот стучится в дверь король.
Дочь выносит хлеб да соль.
- Где домашние, девица?
- Мой отец – где речка злится.
Привезёт домой отец
то, чему придёт конец.
А уж если это есть,
значит, будем это есть.
Между небом и землёй
ищет ужин братец мой.
Мать играет с дымом в прятки.
- Хороши твои загадки,
да не приложу ума.
Растолкуй-ка их сама!
Растолкуешь до одной,
значит, будешь мне женой.
- Хочешь повидать отца,
шли на мельницу гонца.
Там мешков теснятся груды,
речка злится у запруды,
с шумом падает на дно,
мелет жёрновом зерно.
А придёт зерну конец,
привезёт муку отец.
Братец яблочком хрустит,
он на яблоне сидит,
и за пазуху нагружен
кисло-сладкий сочный ужин.
Видишь сам, что братец мой –
между небом и землёй,
и осталось рассказать,
как играет с дымом мать.
Жгут крестьяне на кострах
ветки, листья, всякий прах,
чтоб от золы и от пепла
поскорей земля окрепла.
Ест глаза пахучий дым,
мать играет в прятки с ним,
и у каждого костра
та же самая игра.
- Вот такая и нужна
мне разумная жена.
Только чур со мной не спорить,
спором мужа не позорить.
Я, красавица, упрям,
все дела решаю сам.
Ну, а ты весь день-деньской
вышивай да песни пой.
- Я не пара королю,
поработать я люблю.
Мне нужны и муж, и дети,
чтобы в дружбе жить, в совете.
Я хозяйкою в дому
буду мужу моему,
и меня ты не стращай.
Вот и всё, король. Прощай!