То, о чем я говорю – не туманные идеалы. Я исхожу из совершенно конкретной реальности, которая в силах изменить самую языческую и враждебную Божией воле среду, как в первые века нашего спасения. Насладимся словами анонимного автора той далекой эпохи, который так говорит о величии нашего призвания: христиане для мира то же, что и душа для тела. Живут в мире, но не от мира, как душа находится в теле, но сама не телесна. Они живут среди всех народов, как душа во всех частях тела. Незаметно они совершенствуют свою духовную жизнь, как душа свою сущность. Живут, как странники среди преходящих вещей, ожидая нетленности с небес, как душа бессмертная живет в смертном теле. От преследований их становится все больше и больше, как душа украшается, истощаясь… И не позволено христианам оставлять свою миссию в мире, как и душе не позволено без разрешения оставлять тело [Epistola ad Diognetum, 6 (PG 2, 1175).].
Если мы останемся в стороне от земных дел, в которых нас ожидает Господь, мы совершим большую ошибку. Мы должны находить Его в обстоятельствах самых обыденных – ведь и они допускаются и направляются Провидением в Его Бесконечной премудрости. Но не вложив в работу все свои силы, физические и духовные, не доведя ее до конца наилучшим образом – и даже лучше лучшего (я уверен, что так и будет, если ты действительно захочешь этого) к цели мы не приблизимся. Вот почему, стремясь к Господу, мы используем все честные земные и насущные небесные средства, чтобы предложить Ему труд филигранно выполненный, совершенный.
Обрати работу в молитву
Я часто повторяю, что молитва перед Дарохранительницей, обращенная ко Христу, который видит и слышит нас, не должна быть безличной. Надо так молиться, чтобы сразу начиналась беседа с Господом. И словесный гул здесь ни к чему – просто надо отбросить покров безликости и стать перед Ликом Божиим такими, какие мы есть на самом деле. Не старайтесь затеряться в толпе, наполняющей церковь. Не укрывайтесь за пустыми фразами, вошедшими в привычку, давно уже потерявшую всякий смысл. Они не расцветут в сердце – ибо идут не от сердца.
|
|
В то же время твой молчаливый труд может и должен стать молитвой, претворяющейся в реальный разговор с нашим Небесным Отцом. Если ты ищешь освящения через свою работу – попытайся обратить ее в личную молитву. Не дай ей раствориться в безликости и рутине, ибо в тот же миг умрет и Божественное вдохновение, что животворит твой повседневный труд.
Я вспоминаю свои поездки к местам боев во времена гражданской войны. Когда только было можно я приходил туда, где возникала потребность в священнике. В этих необычных обстоятельствах, дающих многим немало возможностей оправдать свое безделье или халатность, я не ограничивался советами аскетического характера. Я был движим той же заботой, которая и сегодня владеет мною – и которую, надеюсь, Господь пробудит в каждом из вас. Я был озабочен не только спасением душ этих людей, но также их благополучием здесь, на земле. Я призывал их не терять времени, использовать всякую паузу для полезных занятий – чтобы сама война не стала паузой в их жизни. Я умолял их не падать духом, делать все возможное, чтобы траншеи и сторожевые посты не уподобились залам ожидания на железных дорогах того времени. Залов ожидания, где унылые люди в вечном ожидании призрачных поездов смотрят, как течет сквозь пальцы убегающее время…
|
|
Я старался пробудить в них стремление к занятиям, к какой-то полезной деятельности, совместимой с солдатской службой. Ведь можно читать, учиться, изучать языки… Я просил их всегда вести себя по-христиански – так, чтобы их поведение было неустанной "Operatio Dei", работой Божией. Меня потрясла отзывчивость этих парней, которые вслушивались в мои слова с открытым сердцем, находясь в столь непростых обстоятельствах. В них проступала надежная сила, плод внутренней самодисциплины.
Вспоминаю также свое пребывание в Бургосе. Туда приезжало много людей, желавших провести со мною несколько дней увольнения. Я делил комнату в полуразрушенной гостинице с несколькими моими духовными чадами. Мы нуждались в самом необходимом, но тем не менее добывали все для тех, кто приходил после боя, чтобы набраться сил. А приходили сотни…
У меня была привычка прогуливаться с гостями по берегу Арланзона. Я слушал их искренние рассказы и старался помочь советом, дабы они возрастали духовно. И всегда, с Божией помощью, находил слова и ободрял моих собеседников, и возжигал в них стремление к христианской жизни. Обычно после долгих блужданий, мы навещали монастырь Лас Уельгас, но иногда мы укрывались в Бургосском Соборе.
Там я поднимался на башню, чтобы вместе с моими спутниками полюбоваться вблизи зубцами – подлинным чудом, каменным кружевом, плодом кропотливой, изысканной работы. Но самое удивительное здесь в том, что зубцы невозможно разглядеть, стоя внизу, на земле. Я говорил об этом и пояснял, желая еще нагляднее представить то, что я повторяю снова и снова: "Это – работа Бога! Дело Божие – увенчать свой труд совершенством этих тончайших каменных кружев". Мои собеседники видели эту конкретную, осязаемую реальность – и понимали, что перед ними молитва в камне, дивная беседа с Господом. Люди, вложившие свои силы в эту работу, знали, что никто из смотрящих снизу не сможет оценить их усилий. Они старались только для Бога! Теперь вы понимаете, каким образом профессия может приблизить к Господу? Сделайте то же, что сделали эти каменотесы – и ваш труд станет "operatio Dei", трудом человека с содержанием и обликом Божиим.
|
|
Убежденные, что Бог присутствует везде, мы обрабатываем землю, вознося хвалу Господу, бороздим моря и занимаемся всеми остальными делами, воспевая его милосердие [Климент Александрийский, Stromata, 7, 7 (PG 9, 451).]. Итак, мы каждый миг едины с Богом. Даже в одиночестве, оторванные от привычной жизни, как эти юноши в траншеях, мы существуем, растворенные в Боге благодаря постоянной и мужественной работе, претворенной нами в молитву – ибо начинаем и заканчиваем ее в присутствии Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа.
Но не забывайте, что вы находитесь также и среди людей, которые ждут от вас – от тебя! – христианского свидетельства. Поэтому и на работе, и в быту мы должны вести себя так, чтобы не стыдиться перед знающими нас и любящими. Чтобы им не пришлось за вас краснеть. И чтобы не случилось с нами то, что случилось с человеком из притчи о строящем башню: дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить, и не мог окончить [Лк 14, 29-30.].
Берегите духовное зрение – и вы увенчаете свой труд, возведете свой собор, уложив последний камень на предназначенное ему место.
"Possumus!" – Можем! [Мф 20, 22.] С Божией помощью мы можем победить и в этой битве. И поймите одно – это совсем не трудно обратить работу в молитвенное общение. Достаточно принести ее в дар Господу и взяться за дело. Бог уже слышит, уже внимает. Он поможет нам достичь в труде высот, доступных для душ созерцательных. Ведь мы знаем, что Он нас видит, когда как бы невзначай просит о новой уступке, о маленькой жертве. Об этой улыбке, которую мы даруем особе, явившейся так некстати. О деле – не очень приятном, но необходимом, – которое надо начать или закончить сегодня, не медля, не откладывая на завтра. Ты сделаешь все, чтобы порадовать Отца! Возможно, на свой рабочий стол ты положишь распятие, которое, не привлекая внимания посторонних, пробудит в тебе дух созерцания, станет учебником твоей души и ума. Учебником, по которому ты будешь учиться служить Богу.
Если ты решишься незаметно, не покидая мира, без демонстраций и представлений углубиться в повседневные труды и вступить на путь созерцательной жизни – то очень скоро почувствуешь себя другом Учителя, призванным открыть пути Господни всему человечеству. Это так: через твой обыденный труд Царствие Христово распространится по всей земле. И потекут чередой часы работы, посвященные далеким народам, что возрождаются к вере; народам Востока, странам, где варварски запрещено свободно исповедовать свою религию; краям древней христианской традиции, в которых люди разучились воспринимать свет Евангелия и копошатся во мраке невежества… Вот истинная цена этого часа работы и ее продолжения с тем же упорством в следующее мгновение, минуту, час – до тех пор, пока дело не будет окончено. Вот так созерцательная жизнь, просто и естественно превращается в апостольское служение – эту властную потребность сердца, бьющегося в унисон со сладчайшим и милосерднейшим Сердцем Иисуса, Господа нашего.
Делай все по любви
Ты хочешь знать, как можно научиться всегда и во всем руководствоваться духом, что ждет от тебя безупречного завершения всех начатых дел? У меня есть ответ, но принадлежит он не мне. Послушай Апостола Павла: бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды. Все у вас да будет с любовью [1 Кор 16, 13-14.]. Делайте все по любви и свободно, не останавливайтесь на полпути, избегайте рутины. Служите Отцу нашему Небесному.
Я очень хорошо прочувствовал и поэтому часто повторяю эти стихи, простые по форме, но очень ясные: моя жизнь вся из любви / и если знаю о любви,/ то это от силы скорби,/ ибо нет влюбленного лучше/ чем тот, который страдал [Mi vida es toda de amor/, y si en amor estoy ducho/, es por fuerza del dolor/, que no hay amante mejor/, que aquel que ha sufrido mucho.]. Выполняй свой профессиональный долг по любви, доводи все дела до конца по любви – и будет тебе доказательство того, что твой труд способен принести сладкие плоды, семена вечности. Так будет, потому, что ты любишь, пусть порой любовь и приправлена горечью непонимания, несправедливости, неблагодарности и даже краха твоих усилий здесь, на земле.
Бывает, однако, что некоторые добрые, добренькие христиане на словах уверяют, что горят желанием проповедовать прекрасные идеалы нашей веры, но все эти крики сводятся на практике лишь к нерадивому исполнению профессиональных обязанностей. Можно подумать, что их сознание просквожено сквозняком. Мы должны с любовью и решительно поддержать этих христиан на словах – и даже прибегнуть в случае необходимости к евангельскому средству братского вразумления: если и впадет человек в какое согрешение, вы духовные исправляйте такого в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов [Гал 6, 1-2.]. Если же у них кроме имени – "профессии!" – католика, есть еще что-то, внушающее уважение – возраст, опытность или чувство ответственности, – то тем больше у нас оснований стараться, чтобы они исправили свою жизнь и преуспели в профессиональной своей деятельности. Но наставлять их следует, не унижая – как добрый учитель, как добрый отец.
Советую вам как следует поразмыслить над словами Апостола Павла:…вы сами знаете, как должны вы подражать нам;…мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас… когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь [2 Фес 3: 7, 10.].
Для того, чтобы соответствовать нашему христианскому призванию, мы должны быть примером для других – из любви к Богу, из любви к людям. Мы должны быть примером – чтобы не сложилось мнение (не промелькнула бы и тень подозрения), что дети Божии ленивы и бесполезны, что у них ничему доброму не научишься. Мы должны быть примером на деле – и во всяком деле. Подобно землепашцу, что работает в поле, возносясь своим сердцем ко Господу, плотник, купец, служащий, интеллигент – все христиане должны стать образцом для своих коллег. Здесь нет места самодовольству – ибо душам нашим свойственно ясное убеждение, что мы не можем достичь успеха, полагаясь лишь на себя. Одни мы даже перышко с земли поднять не в силах [См. Ин 15, 5.]. Поэтому каждый на своем месте должен делать работу Божию, сея вокруг мир и радость Господни. Совершенный христианин несет в себе спокойствие и ликование. Спокойствие – ибо чувствует присутствие Божие, ликование – ибо находится в окружении Его милостей. Такой христианин – в самом деле подлинная личность, святой служитель Бога [Климент Александрийский, stromata, 7, 7 (PG 9, 451).].
Чтобы достичь этого, мы будем действовать как души, движимые Любовью, а не как узники, на плечах своих несущие бремя наказания и проклятья. И все, что вы делаете словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря чрез Него Бога и Отца [Кол 3, 17.]. Так мы закончим наше дело с совершенством, не теряя времени даром – ибо будем орудием Господа, влюбленным в Него, сознающим всю ответственность и доверие, возложенные Им на наши плечи – хоть каждый из нас и слаб. Полагаясь на силу Божию, ты должен быть движим только Любовью в каждом своем деянии.
Но не будем закрывать глаза на реальность, теша себя наивной и легковесной иллюзией, будто дорога, нас ждущая, легка; не будем думать, что достаточно добрых намерений да горячего желания служить Богу, чтобы пройти ее до конца. Не сомневайтесь, что в скором времени – возможно, раньше, чем мы думаем, – нам встретятся особо трудные ситуации, требующие полного самопожертвования и самозабвения. Так что укрепите в себе добродетель надежды и воспримите с мужеством слова Апостола: ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас [Рим 8, 18.]. Уверенно и спокойно думайте о том, что будет, когда прольется бесконечная Любовь Божия в наши бедные души. В ваших обычных трудах пришел час исполнить веру, пробудить надежду, оживить любовь – привести в действие все три теологические добродетели, побуждающие всерьез, без притворства и сомнений, упорядочить нашу духовную жизнь и профессиональную деятельность.
И вновь голос Апостола Павла: итак, братья мои возлюбленные, будьте тверды, непоколебимы, всегда преуспевайте в деле Господнем, зная, что труд ваш не тщетен перед Господом [1 Кор 15, 58.]. Видите? Это переплетение добродетелей приводится в действие, если мы исполняем свою работу с желанием освятить ее: крепость, которую мы проявляем, преодолевая естественные трудности. Настойчивость в труде, спасающая от уныния. Самообладание – чтобы отдавать себя без остатка, не поддаваясь внушениям эгоизма и тяге к комфорту. Справедливость – чтобы выполнить до конца свой долг перед Богом, обществом, семьей, коллегами. Благоразумие – чтобы знать в каждом случае, что и когда делать, не теряя времени зря. И все это только из Любви – с живым и непосредственным чувством ответственности за результат нашей работы и ее апостольское значение.
Любовь – это дела, а не хорошие слова [Obras son amores, y no buenas razones.] – гласит народная мудрость. Думаю, тут добавить нечего.
Господь, даруй нам свою благодать. Открой нам дверь плотницкой в Назарете, чтобы мы научились созерцать Тебя, Твою Пречистую Мать Марию, Святого Патриарха Иосифа, которого я так люблю и почитаю – Всех Троих, ведущих святую трудовую жизнь. Наши бедные сердца взволнованы. Господи, мы будем искать Тебя и найдем Тебя в повседневном труде, который, по желанию Твоему, нам предстоит обращать в дело Божие, в дело Любви.
› Человеческие Добродетели› Глава 5
Святой Лука пишет в седьмой главе своего Евангелия: некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег [Лк 7, 36.]. И вот приходит к Нему женщина, известная всем в городе как грешница. И приближается к Иисусу, и омывает Его ноги. В этом потрясающем эпизоде ее слезы были водой для омовения, ее волосы – платком для отирания. Миррой, принесенной в дорогом алавастровом сосуде, она помазывает ноги Учителя и целует их.
Фарисей в негодовании. Он не в силах понять, что сердце Иисуса переполнено милосердием. Если бы Он был пророк, – думает фарисей, – то знал бы, кто и какая женщина прикасается к нему [Лк 7, 39.]. Иисус читает его мысли и разъясняет: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал; а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла. Ты целования Мне не дал; а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги. Ты головы Мне маслом не помазал; а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много [Лк 7, 44-47.].
Мы не можем сейчас останавливаться на Божественных чудесах милосердного Сердца нашего Господа. Посмотрим на эту сцену с другой стороны. Иисус упрекает фарисея, принявшего Его в своем доме без должной учтивости и гостеприимства. Христос – "perfectus Deus, perfectus Homo" [Символ "Афанасия Великого"] – Бог, Вторая Ипостась Пресвятой Троицы, но в то же время Он – совершенный человек. И человеческая природа в Нем не отвергнута или принижена, но возвышена и спасена. Он учит нас, что это не по-христиански – пренебрегать человеком, творением Божиим, созданным по образу и подобию Его [См. Быт 1, 26.].
Человеческие добродетели
Секуляризм и другой, противоположный ему образ мышления, который мы могли бы назвать пиетизмом, совпадают в том, что не считают христиан цельными людьми. С точки зрения одних требования, предъявляемые Евангелием к людям, душат человеческие способности. Другие считают, что падшая природа человека представляет опасность для чистоты веры. В обоих случаях результат один: отрицание глубины и полноты воплощения Христа – отрицание того, что Слово стало плотию, человеком, и обитало с нами [Ин 1, 14.].
Мой человеческий, христианский и священнический опыт учит меня противоположному: в каждом без исключения сердце – даже в том, которое погрязло во грехе, – тлеет, точно уголек в горячей золе, неугасимый огонь благородства. И когда доверительно беседуя с людьми, я стучался в эти сердца, когда я обращался к ним со словом Божиим – они всегда отзывались.
Есть на земле немало людей, что не общаются с Богом. Это либо те, которые вовсе не имели возможности слышать слово Божие, либо те, которые его забыли. Но и они могут быть искренними, верными, милосердными, сострадательными – чисто по-человечески. И я осмелюсь утверждать, что такие люди в силах проявить великодушие и по отношению к Богу – ибо естественные человеческие добродетели составляют надежную основу для добродетелей сверхъестественных, духовных.
Конечно же, этих личных качеств недостаточно – никто не спасется без благодати. Но если человек сохраняет и укрепляет в себе добродетели, то Бог выравнивает ему дорогу – и он сможет стать святым, ибо смог прожить свою жизнь как честный человек.
Возможно, вам известны другие случаи, что говорят об обратном. Вы встречали людей, которые называют себя христианами, потому что они крещены и приобщены к другим таинствам, но как часто они неверны, тщеславны, лицемерны и лживы… И потом внезапно они низвергаются. Они как звезды, что ярко вспыхивают в небе, но миг – и они беспощадно сбрасываются с высоты.
Если мы примем на себя ответственность детей Божиих, то поймем, что Он любит нас в нашей человечности. Пусть наша голова касается неба, зато ноги должны крепко стоять на земле. Цель жизни христианина совсем не в том, чтобы преодолеть в себе человека и стать выше обыденных добродетелей, которыми обладают даже те, кто никогда не слышал об Иисусе. Каждый христианин куплен ценой спасительной крови нашего Господа – Который нас любит, настаиваю, очень человечными и очень обоженными, во всем стремящимися подражать Тому, Кто есть "perfectus Deus, perfectus Homo", совершенный Бог и совершенный человек.
Непросто мне определить, какая из человеческих добродетелей важнее: все зависит от конкретной ситуации. Да и помимо всего прочего, вопрос этот представляется пустым, ибо речь идет вовсе не о том, чтобы упражняться и совершенствоваться в одной или нескольких добродетелях. Надо стремиться овладеть в борьбе ими всеми – ведь каждая связана с остальными. Так, стремление быть искренними делает нас также и справедливыми, спокойными, благоразумными, радостными и верными.
Меня не убеждают и рассуждения о том, что индивидуальные добродетели – это одно, а общественные – это совсем другое. Невозможна добродетель, основанная на индивидуализме – ибо каждая из добродетелей приносит плоды не только в наших душах, но и в душах окружающих нас людей. Мы, дети нашего Господа, не должны воспринимать свою жизнь как трудную подготовку к блестящей индивидуальной карьере. Мы все солидарны друг с другом, мы связаны сверхъестественными узами благодати и Общением святых.
Конечно, мы должны понимать, что принятие решений и ответственности -индивидуальный, личный выбор каждого человека. Посему добродетели – сугубо личное дело, они относятся к личности. Однако в этой битве любви никто не одинок на бранном поле. Я люблю повторять, что мы – не разрозненные строки, но целая поэма. В определенном смысле мы все помогаем или наносим вред друг другу. Все мы – звенья одной цепи. Попросим же сегодня у Господа, чтобы Он замкнул эту цепь в Своем Сердце прежде, чем придет время лицезреть Его во вечность на Небесах.
Крепость, выдержка, терпение, великодушие
Давайте поразмышляем об этих человеческих добродетелях. Я буду говорить, а вы старайтесь поддерживать свой внутренний диалог с Господом. Просите, чтобы Он помог нам и воодушевил нас углубиться сегодня в тайну Его воплощения – чтобы и мы, в нашей плоти, сумели быть среди людей живым свидетельством Его спасительной миссии.
Путь христианина исполнен таких же терний, как и путь любого другого из людей. Конечно, иногда кажется, что все идет так, как мы задумали – но обычно это продолжается недолго. Жизнь человеческая подразумевает трудности, сердечные радости и огорчения. В этом горниле человек закаляется, приобретает крепость и выдержку, терпение и великодушие.
Тот, кто исполнен крепости, проявляет упорство, выполняя дела, как подсказывает совесть. Он руководим не корыстными побуждениями, но соображениями той пользы, которую получат другие. Он иногда страдает, но держится, иногда плачет, но втайне от людей. Он не сдается, не теряется, даже если опасность велика. Вспомните пример из книги Маккавеев, вспомните старика Елеазара, который предпочитает умереть, но не нарушить закон Божий. Посему, мужественно расставаясь теперь с жизнью, сам я явлюсь достойным старости, а юным оставлю добрый пример – охотно и доблестно принимать смерть за досточтимые и святые законы [2 Макк 6, 27-28.].
Тот, кто умеет быть крепким, не спешит собирать плоды добродетели. Он терпелив. Крепость помогает овладеть терпением – этой добродетелью земной и небесной. Терпением вашим спасайте души ваши (Лк 21,19). Владение душой коренится в терпении, которое действительно корень и хранилище всех добродетелей. Мы владеем душой с терпением, потому что лишь научившись сдерживаться, мы сможем владеть тем, чем являемся [Св. Григорий Великий, Homiliae in Evangelia, 35, 4 (PL 76, 1261).]. Терпение помогает нам входить в положение других, быть чуткими и уверенными в том, что с течением времени люди, как доброе вино, становятся лучше.
Кто крепок и терпелив, тот выдержан. Но это – не выдержка людей эгоистичных, что возводят здание своего спокойствия на равнодушии к своим братьям и к тому великому делу, которое возложено на каждого из нас: приносить в мир безмерное и безграничное благо. Он выдержан – потому что всегда есть прощение, потому что все можно исправить. Все, кроме смерти. Но смерть для сынов Божиих – это жизнь. Он выдержан – ибо только с выдержкой можно действовать разумно. Кто сохраняет хладнокровие, тот в состоянии все обдумать, взвесить все "за" и "против", предусмотреть возможные последствия своих поступков – и лишь затем спокойно принять решение.
Вот мы с вами бегло перечислили некоторые человеческие добродетели. Уверен, что во время вашей молитвы Господу вы вспомнили многие другие. Мне хотелось бы лишь коротко остановиться еще на одном чудесном качестве – великодушии.
Возвышенная, исполненная широты душа, открытая для всех, обладает великодушием. И ограниченность ей не присуща, и нет в ней ни скаредности, ни эгоистических расчетов, ни корысти. Благородная душа посвящает свои силы без остатка тому, что этого заслуживает – поэтому она может отдать себя целиком. Но только отдавать для великодушного слишком мало – он отдается сам. Так достигается высшее проявление великодушия – предание себя Богу.
Трудолюбие и усердие
Это две добродетели, которые люди часто соединяют в стремлении как можно лучше применить все другие способности, полученные от Бога. Трудолюбие и усердие – добродетели, поскольку они способствуют успешному завершению всякого дела. Ведь работа – я это проповедую с 1928 года – не является ни проклятием, ни наказанием за грехи. Книга Бытия повествует о том, что по замыслу Господа человек был сотворен для труда, для сотрудничества с Творцом в грандиозной работе созидания. Так было задумано задолго до того, как Адам взбунтовался против Бога [См. Быт 2, 15.].
Тот, кто трудолюбив, правильно использует время – которое не только золото, но и слитки славы Божией! Трудолюбивый делает то, что должен, и сосредоточен на том, что делает – не потому что он так привык, не для того, чтобы заполнить время, к этому приводит его серьезное и продуманное размышление. Так он становится усердным. Усердие по латыни – "diligentia". Это слово восходит к глаголу "diligo" – любить, ценить, осторожно выбирать. Усерден не тот, кто торопится, но тот, кто трудится с любовью, кто терпелив и добросовестен.
Наш Господь, совершенный человек, занимался ручным трудом, работая ревностно, с усердием в течение почти всей Своей земной жизни. Он был плотником, жил и трудился среди простых людей. Его труд, человеческий и Божественный, ясно показал, что обычные человеческие труды – дело немаловажное, что именно они и есть основной источник нашего освящения, постоянная возможность встречи с Богом, прославляемым и восхваляемым делами нашего ума и наших рук.
Правдивость и справедливость
Добродетели требуют от нас постоянных усилий. Это совсем нелегко – быть непоколебимо честным в течение долгого времени, в обстоятельствах, которые угрожают нашей уверенности в себе. Взгляните внимательно на сияющую добродетель правдивости. Хорошо ли будет, если она потускнеет? Верно ли, что цена ей отныне – медный грош, и должна она оставить поле боя за полуправдой и хитрыми уловками? Правды боятся, а себя стараются обелить, жалко ссылаясь на то, что теперь никто не живет по правде, но все предпочитают притворство и ложь.
К счастью, не всегда так. Есть много людей – христиан и не христиан, – которые не держат нос по ветру, но готовы во имя правды принести в жертву свою честь и доброе имя. Они из тех, кто способен исправиться, если почувствует, что ошибся – ибо они стремятся к искренности. Но тот, кто не брезгует ложью, для кого слово "истина" становится лишь прикрытием нечестного поступка – неисправим.
Если мы правдивы, то будем и справедливы. Мне бы хотелось без устали говорить о справедливости – но здесь мы можем лишь наметить тему, не теряя из виду конечную цель наших размышлений, а именно, а именно: построение реальной и подлинной духовной жизни на прочном фундаменте человеческих добродетелей. Справедливость означает: каждому – по заслугам. Но я бы добавил, что этого недостаточно. Даже если некто заслужил очень много, надо дать ему еще больше, ибо он (ибо каждый!) есть венец творения Божия.
Высшее милосердие – это излияние беспредельной справедливости. Большей частью оно скрыто от взоров, но приносит богатые плоды как на Небе, так и на земле. Неверно думать, что выражение золотая середина в сфере моральных добродетелей означает некую недостаточность – как бы половину того, что можно было сделать. Напротив, эта середина между излишком и недостатком – вершина, кульминационный пункт, лучшее, что подсказывает благоразумие. Однако в сфере теологических добродетелей, середины быть не может – как не может быть и излишка веры, надежды или любви. Как бы ни были безграничны твоя чуткость, твое милосердие и великодушие, твоя любовь к Богу – излишков не жди. Они изольются без остатка на тех, кто тебя окружает.
Плоды воздержания
Воздержание – это умение владеть собой. Не всем чувствам, овладевающим нашим телом и нашей душой, надо давать волю. Позволительно не все, что возможно. Конечно, так называемые природные инстинкты – очень удобные поводыри, но те, кто слушается их, в конце концов неизбежно приходят к ощущению собственного ничтожества, к одиночеству и тоске.