Официальная версия случившегося на Камчатке сегодня звучит так: «Массовая гибель морских обитателей вызвана так называемым “красным приливом”, то есть вредоносным цветением микроводорослей типа “Динофлагелляты”, рода Karenia selliformis». Науке эти водоросли известны давно, их токсичное цветение и его последствия часто наблюдаются на Аляске и у берегов Канады. По заверениям российских ученых, у юго-восточного и юго-западного побережий Камчатки в сентябре-октябре цвели и другие водоросли, но виновником массовой гибели гидробионтов стали именно Selliformis.
Новость
Чем чреват карантин: экономика, медицина, психика
Андрей Адрианов, академик, доктор биологических наук, вице-президент РАН, кажется, слегка раздражен, отвечая на вопрос, почему многие не могут поверить в версию об отравлении Камчатки цветущими водорослями: «Для науки важно докопаться до истины, до сути. И сделать эту истину достоянием широкого круга людей. А заниматься анализом — какое количество людей услышало, поверило и кто в чем еще сомневается — остается за рамками этой задачи».
Адрианов, собирая данные из разных институтов и лабораторий, пытался донести результаты исследований до широких масс. На протяжении месяца они корректировались и уточнялись по мере того, как становились известны все новые факты. 6 октября в интервью YouTube-каналу «Научная Россия», официальному органу РАН, академик рассказал об основных версиях. 12 октября в пресс-центре «Россия сегодня» Адрианов давал уже расширенный доклад (352 просмотра на YouTube), представляя в том числе и съемки из космоса, которые показывали массовое развитие водорослей в водах Камчатки уже с начала сентября. 13 октября в рамках заседания президиума РАН он повторил этот доклад — 1441 просмотр.
Наконец, 23 октября состоялся круглый стол с участием главы Росприроднадзора Светланы Радионовой, губернатора Владимира Солодова, вице-спикера Госдумы Ирины Яровой, министра природы Дмитрия Кобылкина и других высоких чиновников от науки и власти. Там Адрианов наконец выступил с полным отчетом. По видеосвязи выступала и ведущий научный сотрудник Национального научного центра морской биологии им. Жирмунского Татьяна Орлова — всемирно признанный специалист по «красным приливам» и микроводорослям. Модератор той встречи, глава комиссии по экологии и окружающей среде Общественной палаты Елена Шаройкина спросила ее: «У меня так, может быть, вопрос в лоб, вы меня извините… Но были вопросы: почему же ученые, если они знали, что это «красный прилив», сразу же об этом не сказали и не предупредили?» Татьяна Орлова улыбнулась: «Ответ мой будет коротким. А хотели ли услышать мнение науки по этому вопросу?»
«Поклонники техногенной версии произошедшего как-то до сих пор обходят факт масштаба загрязнения, — начинает академик Адрианов наш разговор. — Попробуйте представить себе, сколько потребовалось бы отравляющих веществ, чтобы захватить акваторию протяженностью порядка 400 км вдоль юго-восточного побережья Камчатки и около 100 км вдоль юго-западного». По его мнению, техногенная версия не имеет доказательной базы. За время исследований разными лабораториями и группами в водах Авачинского залива, а также в водах впадающих в него рек были найдены самые разные загрязняющие вещества: компоненты нефтяных фракций, жирные кислоты, эфиры, фосфат-ионы, хлорсодержащие соединения, соединения ртути, бора, ванадия и селена, железа, фенола и фосфатов. Их концентрация в забранных образцах либо не превышала предельно допустимых значений, либо выходила за рамки ПДК незначительно.
«Да, нашли какое-то опасно вещество. В одном месте. Меряем в соседних точках, его нет. Что это значит — значит, это маленькое, локальное загрязнение. Как оно может повлиять на биоту вдоль сотен километров морского побережья? Никак», — продолжает ученый.
«Дальше, отходя от техногенной версии, мы сосредоточили усилия на анализе природной версии. Во-первых, спутники показали сильнейшее за последнее время цветение микроводорослей вдоль юго-восточной и юго-западной Камчатки. Аэрофотосъемка показала массовое образование пены на воде вдоль десятков километров. Водолазное обследование, обследование пляжей и бухт показало очень интересную деталь — погибли только донные рыбы и беспозвоночные животные, млекопитающие совершенно не пострадали. Пелагические рыбы и придонные рыбы не пострадали. Погибли только те, кто живет у самого дна. Более того, это не тотальная гибель», — продолжает ученый. Новость о том, что на дне Авачинского залива погибло 95% всего живого, облетела СМИ и социальные сети 6 октября. Это утверждение сделал сотрудник Тихоокеанского института географии Иван Усатов по итогам первой морской экспедиции в водах Авачинского залива. Речь шла о наблюдениях водолазов всего в нескольких местах залива — в устье реки Налычева, у мыса Налычева, в районе острова Старичкова и бухтах Тихая и Спасения. С тех пор в океан отправлялись и другие экспедиции, участниками которых были сотрудники Greenpeace, Дальневосточного университета, Следственного комитета, Росприроднадзора и других организаций. Цифра 95% больше не повторялась никем из участников этих экспедиций.
Новость
Австралия — лучшее убежище от пандемии на планете?
«Если мы проанализируем группы, то увидим, что среди погибших 100% ежей, звезд 50/50, а например, ракообразных подавляющее большинство выживших. Видовое определение показывает, что цвели именно токсичные микроводоросли. Нам повезло — эти виды вырабатывают токсины, которые не оказывают прямого воздействия на теплокровных, на морских млекопитающих, и мы не видим их гибели», — поясняет ученый. Гибель донных обитателей он объясняет тем, что погибшие микроводоросли оседали на дно, забирая кислород: «Оседает огромное количество органического вещества, которое начинает разлагаться. Этот процесс оттягивает кислород именно из придонной воды. А разные группы донных организмов имеют разную устойчивость к дефициту кислорода». Заметно оживляясь, академик рассказывает, как, проверяя эту версию, ученые собрали органическое вещество микроводорослей, оседающее на дне, и поместили вместе с артемиями (планктон) в обычную чистую морскую воду. «Как только мы добавляем какое-то количество вот этого взвешенного осадка микроводорослей, мы фиксируем в течение определенное времени гибель этих тестовых организмов», — сообщает ученый.
Рассказ Адрианова становится все более образным, он уводит слушателя на прогулку по усеянным гниющими морскими ежами и звездами берегам бухт Авачинской губы: «Давайте посмотрим, а кого же выбрасывал океан? Давайте походим среди них, посмотрим — есть же фотографии, видео. Мы видим: если это рыба — то рыба донная. Нет даже придонных. Нет пелагических. Смотрим на беспозвоночных животных — подавляющее количество среди них — это морские ежи, меньше звезд, меньше моллюсков, и не так часто встречаются ракообразные». Он также просит обратить внимание, что организмы, живущие глубже 20 метров. не погибли, как и живущие на камнях «на урезе воды»: «На границе суши и моря — литоральная биота. На литорали заморов не бывает, так как там, в силу смешивания воды с атмосферой, всегда высокая насыщенность кислородом». В случае техногенной причины заражения погибли бы все обитатели воды, продолжает Адрианов, в том числе тюлени, нерпы, сивучи и каланы.
Цветением токсичных водорослей объясняются и симптомы серферов, говорит Адрианов:
«Раз мы имеем комплекс токсинов, а я напомню, цвели ведь не только несколько видов Karenia, но и, например, Dinophysis, то мы имеем и комплекс симптомов: воспаление слизистых, тошнота, головная боль, диарея. Это как раз симптомы отравления окадаевой кислотой, вырабатываемой все теми же Dinophysis».