В основе зачина романа лежит буддийская концепция бытия – идея кармического рождения человека в том или ином образе.«Душа должна испытать «сон жизни» со всеми его горестями и страданиями» (Сычев Л.П., Сычев В.Л., с. 81).
Чтобы обозначить временные рамки романа, он использовал миф о богине Нюйва (которая «плавила пятицветные камни, чтобы зачинить дыру в небе») и создал его новую трактовку, введя сведения о количестве камней (36501 камень) и сведения об их размерах (12;24), чего, конечно, нет в записях мифа в древней «Книге гор и морей» («Шаньхай цзин»), к которой писатель обращается как к источнику, хотя прямо об этом не говорит. Миф о мироустроительной деятельности богини Нюйва в романе превращен в притчу о камне, выброшенном богиней, так как ей понадобилось только 36500 камней. Числа, записанные в притче о починке небосвода, рассматриваются в диссертации как символические календарные числа (36500 —это 100 лет), а сам камень - как символический образ стелы, на которой в Китае в обычае было записывать «жизнеописания» и свидетельствовать о важных событиях. По первоначальному замыслу роман Цао Сюэциня мог быть притчей, но он стал сагой, «жизнеописанием» аристократического рода в трех его поколениях (в этом смысл названия камня - «камень трех жизней»).
Чтобы обозначить временные рамки романа, автор использовал миф о богине Нюйва (которая «плавила пятицветные камни, чтобы зачинить дыру в небе») и создал его новую трактовку, введя сведения о количестве камней (36501 камень) и сведения об их размерах (12;24), чего, конечно, нет в записях мифа в древней «Книге гор и морей» (Шаньхай цзин), к которой писатель обращается как к источнику, хотя прямо об этом не говорит. Миф о мироустроительной деятельности богини Нюйва в романе превращен в притчу о камне, выброшенном богиней, так как ей понадобилось только 36500 камней. Числа, записанные в притче о починке небосвода, рассматриваются в диссертации как символические календарные числа (36500 —это 100 лет), а сам камень - как символический образ стелы, на которой в Китае в обычае было записывать «жизнеописания» и свидетельствовать о важных событиях. По первоначальному замыслу роман Цао Сюэциня мог быть притчей, но он стал сагой, «жизнеописанием» аристократического рода в трех его поколениях (в этом смысл названия камня - «камень трех жизней»).
Возможно, в аллегорическом прологе содержится также метафорический образ камня-стелы, как бы водруженной по случаю первого печатного издания романа в 1791 г. Тогда параметры камня, указанные в романе, должны быть вставлены Гао Э, вторым автором романа, дописавшим оставшиеся 40 глав. Предположение основывается на том, что если иероглиф «камень» имеет два чтения («ши» и «дань»- мера объема), то и иероглиф «чжан», мера длины, указанная в параметрах камня («12 чжанов в высоту и 24 чжана в ширину и длину»), может быть понята как календарная, временная мера («чжан» - основная счетная мера календарных циклов, равная 19 годам). Работу над романом Цао Сюэцинь начал где-то около 1750-1755 года. Она была окончательно завершена через 36 лет (цифра взята как сумма 12+24) в 1791 г. Можно предположить, что и даты жизни писателя также были вписаны в притчу о камне. Если мироустроительная деятельность богини Нюй-ва символически относит читателя к 1644 г., началу новой династии, то год смерти писателя отстоит от этой даты на 120 лет. В знак Цао, которым записывается фамилия писателя, входит знак «трава», это древнее начертание цифры 20. 120 лет от основания династии -это 1764 год, год смерти писателя.
Б) образ Камня
Огромную символическую роль играет образ Камня (авторское название романа – «История камня»). Еще в древней летописи «Цзочжуань» описывается вещий камень, умевший разговаривать и разоблачавший ложь. Образ Камня, имеющий иносказательный смысл, отразился в названии многих литературных произведений (сборники повестей XVII века «Камень Склони-голову», «Камень отрезвления»), а также в именах литературных героев. Так, герой романа Ли Юя «Подстилка из плоти» называл себя «Строптивым» или «Упрямым камнем», такой же образ использует Цао Сюэцинь: Баоюй – воплощение «строптивого камня».
Баоюй-«Драгоценный нефрит» – это чудесный камень, брошенный за ненадобностью богиней Нюй-ва и оказавшийся на земле, где ему суждено было испытать «сон жизни» со всеми его радостями и горестями. Фольклорный мотив Цао Сюэцинь превращает в притчу, его герой, «проходя пустыню мира», был странником, и хотя был одарен качествами, точно редкостный волшебный пятицветный камень, в конце концов покидает мирскую жизнь, уйдя в монастырь. В романе фея однажды говорит Бао-юю, что он «вечный», вечный как камень. Камень или узорный камень или камень с письменами - метафора неизменной природы в буддизме, о Будде сказано, к примеру, «постоянное тело Будды подобно узорному камню». Камень в романе имеет космическое значение. Камень – это творение Небес, частица мироздания (является материалом богини Нюйва для латания Неба). Камень – это часть бытия природы. Камень – это человек, Баоюй, который носит камень на груди и является его воплощением. Причастность Камня к Природе, его способность ощущать, чувствовать и мыслить исходит от даосских идей о связи живой и неживой природы, взаимосвязи жизни и смерти, идеи вовлеченности человека в орбиту вселенского бытия. Камень (и Баоюй) – это путник, бредущий по дороге жизни, пытающийся понять ее смысл.
Камень как творение Небес – символ необычности, поэтому его судьба удивительна, а человек, являющийся его воплощением, - не от мира сего. Необычные черты Баоюя писатель подчеркивает неоднократно, говоря о его странном характере, о противоречивости поведения, о непредсказуемости поступков. Он поражает одаренностью и невежеством (камень упоминается и как «невежественная тварь»), добротой и озлобленностью, робостью и необузданной смелостью, но больше всего – неожиданностью и силой проявления своих чувств. Судьба камня и героя символична: она указывает на путь познания мира, который является и горестным путем ошибок.
«… Камень утратит природою данный
начальный и подлинный облик,
И новый зловонный из кожи мешок
как в сказке его облачит».
Окунувшись в мир страстей, Камень теряет свою одухотворенность и чистоту, становится «живой тварью», «вонючей кожаной сумой» - вместилищем страстей. Символический образ сжимающейся кожаной сумы (подобно шангреневой коже) традиционен в китайской литературе, он встречается также в романе Ли Юя «Подстилка из плоти».
В романе дано описание яшмы Тунлинбаоюй, которая при рождении Баоюя находилась у него во рту:
«Это камень величиною с воробьиное яйцо, сияет словно утренняя заря, белизной напоминает молоко и пронизан прожилками всех цветов радуги.
На лицевой стороне:
Ни в чем нет ошибки, ничто не забыто
Святых долголетье, успехов избыток.
На оборотной стороне была надпись, рассказывавшая о его свойствах:
Во-первых, изгонит нечистую силу,
Второе — излечит болезни, обиды,
А в-третьих, предскажет судьбы перемены».
Три свойства яшмы — три дара, данные Баоюю при рождении, которые помогут ему выжить в мире и найти Путь.
Однако это тот же грубый, неотделанный камень, который бросили когда-то у подножья хребта Цингэн.
Баоюй заболевает из-за того, что яшма, символизирующая его истинную суть, теряет свою чистоту. Буддийский монах, пришедший излечить Баоюя, говорит о ней:
«Прежде «баоюй» обладала чудесными свойствами, но заключенный в ней дух ныне лишился своей волшебной силы, ибо увлечение музыкой и женщинами, жажда славы и богатства и другие мирские страсти, словно сетью, опутали его обладателя.
Румяна запачкали блеск драгоценный,
покрыл его пудры налет».
Камень содержит Путь в самом себе; будучи твердым и неизменным, вмещает ветер и поток; следует им, не подчиняясь, но являясь их воплощением. Ключ к Баоюю — «баоюй», драгоценная яшма, которую он носит на шее, не понимая ее сущности. Баоюй пренебрегает ею, на протяжении действия всего романа пытается ее уничтожить, но яшму нельзя разбить, ее можно только осквернить, отдалиться от ее сути. Теряя Тунлинбаоюй, Баоюй теряет разум, аппетит, становится слаб физически. Матушка Цзя, бабушка Баоюя, говорит о яшме: «Это корень жизни Баоюя, утратив «баоюй», он теряет дух». Только после того, как Баоюй прозрел, отождествился с Камнем, яшма ему больше не нужна.
В) имена
Исследователи романа (Чжан Синьчжи, У Шичан, Плакс, Л.П. Сычев и др.) обычно указывают на символический смысл имен главных героев. Чжан Синьчжи полагал, что все имена романа имеют скрытый смысл. Многие имена больше напоминают прозвища. Некоторые из них разъясняются автором, некоторые имена ироничны (к примеру, Баоюй спрашивает одну служанку, видимо, достаточно непривлекательную: «В твоем имени есть слог «сян» – «благоуханная»? Смени имя.»), смыслы некоторых раскрываются самими героями или домысливаются читателем.
Имя у Цао Сюэциня - это часть образа. Об этом приеме Цао Сюэцинь говорит сам уже в 1-й главе романа. Многие комментаторы указывали, что в именах автор использует прием омонимии, и рекомендовали читателю при чтении романа прежде всего принять во внимание смысл имени героя. (В русском издании романа смысл имен героев не раскрывается дополнительным переводом, отчего специфика имени и самого романа ускользает от читателя). Имена в романе указывали на какие-то черты героя (к примеру, имя Дайюй акцентирует внимание на бровях девушки, которые, поскольку она часто грустит и плачет, на ее лице могут быть самой выразительной деталью), на социальное положение (например, слово «драгоценность» в именах Баоюя и Баочай), на отношение к герою других персонажей (как имя Сижэнь «Привлекающая [ароматом] людей»; имя Дайюй звучит как «носящая яшму», что указывает на ее отношения с Баоюем, «драгоценной яшмой») и даже на линию поведения героя. О.М. Фрейденберг в работе «Миф и литература древности» отметила, что «основной закон мифологического, а затем и фольклорного сюжетосложения заключается в том, что значимость, выраженная в имени персонажа и, следовательно, в его мифологической сущности, развертывается в действие, герой делает только то, что семантически сам означает» (Фрейденберг, 1998, с.249).
Фамилии Цзя и Чжень – омонимы слов «ложный» и «истинный, настоящий». В романе «Сон в красном тереме» ложное и истинное постоянно меняются местами, одно принимает вид другого, словно подтверждая надпись на вратах Страны Грез, которая гласит, что в жизни людей истинной и ложное взаимообратимы, как бытие и небытие, как жизнь и сон.
Имя Баоюй несет идею неизменной сущности героя, которая предопределяет его линию поведения. Баоюй «родился с драгоценным камнем во рту и поэтому ему дали имя Баоюй, что значит «Драгоценный нефрит». Баоюй
Имя Баоюя имеет и другой смысл. В быту оно часто используется в значении «мой драгоценный ребенок», «мое сокровище» или шире – «красивый ребенок». Имя Баоюй в романе приобретает обобщающее значение, это всякий «красивый ребенок» в знатной семье, которого слишком балуют. Так, в романе появляется двойник героя – Чжень Баоюй, «точь-в-точь как Баоюй из семьи Цзя».
В поэзии Тан (VIII-IX вв.) сочетание «бао-юй» употреблялось по отношению к любимой. Имя Баоюй таит в себе смысл «красивый юноша», «красавчик».
Чжан Синьчжи, исходя из метафизической концепции романа, считает, что у Баоюя нет имени, так как он относится к сфере «до бытия». Баоюй – дух, в этом смысл его неизменной природы как камня.
Сочетание «бао-чай» (см. комм. Хунлоу мэн, 1982, т.1, с.67) имеет смысл «драгоценная шпилька для волос», и используется как имя по достижении совершеннолетия. Разломанная шпилька и разломанное пополам зеркало – символы разлуки влюбленных или супругов. Имя Баочай – «Драгоценная заколка» как бы уже таит в себе смысл о ее несчастной судьбе. Баоюй и Баочай – это замещающие определения, используемые вместо штампа «красавица и талантливый юноша». Цао Сюэцинь пишет о юноше – «красавце», точно «драгоценный нефрит» и «девушках, драгоценных шпильках».
Символический образ и иносказательный смысл заложен и в именах других героинь. Имя одной из служанок Хоци можно поня ть как «начало беды», и такая расшифровка отвечает роли, которая бала назначена служанке по сюжету. Имена барышень из семьи Цзя Юаньчунь, Инчунь, Таньчунь, Сичунь имеют отношение к четырем праздникам, девушки родились в праздничные дни и их назвали в соответствии с этими днями. Если их имена составить в одну строку, как слова «юань - ин - тань – си», то они могут быть прочитаны как анаграмма: «юаньин таньси», что означает «С самого начала надо вздохнуть». Имена содержат намек на несчастную судьбу девушек: Юаньчунь и Инчунь рано умрут, Таньчунь выдадут замуж в дальние края, Сичунь пострижется в монахини. Имена-образы подразумевают связь жизненных судеб героев, создают атмосферу загадочности.