Суханова Елена
Игра городского масштаба и рассказы
Человеческие странности
Маша чистила зубы по правилам, усвоенным ещё в школе. Тогда их класс посетила женщина-стоматолог и рассказала, как надо. Маша любила прислушиваться к советам врачей. Она пребывала в убеждённости, что следует строго соблюдать все их рекомендации.
И уважение у Маши вызывали только те люди, которые ведут себя правильно. Правильно – значит в соответствии с общепринятыми нормами. Даже если ещё не всё общество эти нормы приняло.
Все остальные Машу раздражали. Например, её очень бесил Дима, парень соседки Яны. Год назад Маша, вместе с Яной, приехали из маленького городишки в Краснодар, в поисках лучшей жизни. Пока жизнь не налаживалась, и они продолжали снимать квартиру на двоих.
Парни Яне, по мнению Маши, всегда доставались со странностями. Странность Димы заключалась в том, что он много курил (это в наше-то время, когда все вокруг только и делают, что твердят о вреде никотина!) Но с этим Маша ещё могла смириться. А вот с тем, что Дима курит по утрам прямо на кухне, сидя перед чашкой свежеприготовленного кофе, а потом тушит сигарету, опуская её в кофе, и этот же кофе выпивает, Маша мириться не хотела. И не понимала, как это Яна закрывает глаза на такое вопиющее поведение.
Поэтому Маша предпочитала по утрам долго чистить зубы, дожидаясь, когда Дима с Яной позавтракают, и освободят кухню. Она полагала, что взорвётся, если ещё хоть один раз услышит шипение сигареты, опускаемой в пахучий напиток. Хорошо, что Дима не каждый день ночевал у Яны.
Человеческие странности Маша просто ненавидела. Ей не нравились люди, способные спать с открытыми глазами. Или кропотливо выбирающие виноградинки одного размера. Однажды Маша бросила парня после совместной поездки на море. На курорте парочка жила в маленьком домике, недалеко от пляжа. То есть имелась возможность приносить надувной матрас готовым. И таким же его уносить обратно. Но спутник предпочитал каждый раз, приходя на пляж, надувать матрас, а перед уходом – сдувать его. Ну не странно ли? Маша вернулась с отдыха совершенно не отдохнувшая. Потому что довольно много переживала. И парень получил от ворот поворот.
А люди, способные брать друг у друга вещи поносить? Ну это же как-то негигиенично. Особенно, если речь идёт о белье. Доктор Абрикосов с популярного сайта говорит, что гигиена едва ли не самое важное в жизни человека. Маша обожала доктора Абрикосова. Читала все его статьи.
Она вышла из ванной, ответила на пожелание доброго утра из уст Димы, и уселась пить чай. Кофе Маша не употребляла. Потому что его вовсе не пил доктор Абрикосов. И другим не советовал.
Стрелки часов приближались к половине девятого. Скоро на работу. Девушка вздохнула. У хозяйки закусочной, где Маша трудилась кассиром, имелась просто убийственная странность. Она патологически любила симметрию. Рабочий стол хозяйки надвое делила воображаемая черта. На двух половинках необходимые предметы были разложены так, как будто одна часть зеркально отображала вторую. А если у дамочки вдруг начинала зудеть левая ладонь, то она чесала не только её, но и правую. Для симметрии. Внутренний протест Маши в такие минуты надувался до невообразимых размеров. Но она молчала. Не так давно этому научилась. Раньше всем всё высказывала. Как-то заявила подружке, мол, не выносит, когда та ест сливочное масло ложками. Сказано это было таким тоном, что подружка сразу покинула число таковых.
А однажды, встретив на улице школьную учительницу, Маша сообщила ей, что всех ужасно злит привычка той всегда повязывать на шею бант. Учительницу в школе звали «Киска с бантиком». Только никто не доводил этого до её сведения. А Маша довела. Ладно хоть школу она к тому времени уже закончила. Почему-то потребность говорить людям правду в лицо родилась у Маши после выпускного.
За Яной тоже водилась одна странность. Она любила обрабатывать раны спиртом. Ей просто нравилось ощущение жжения, боли. Потому она обрабатывала их чаще, чем следовало бы. Правда, Маша до сих пор не решила, как ей относиться к этой странности. Вроде не очень нормально. Но в то же время – гигиена. Или как это верно назвать?
А ещё Яна любила класть на ложку кусочек шоколада, опускать его в горячий чай, и дожидаться когда расплавится. Маша пожимала плечами. Раньше она предпочитала жидкий шоколад твёрдому. Но потом доктор Абрикосов написал статью о вреде этой сладости, и Маша с шоколадом завязала.
«Проще жить со странностями или сложнее?»
Философский вопрос остался без ответа. Маша помыла за собой чашку и отправилась в свою комнату. Пора было собираться на работу.
Однако прежде следовало кое-что сделать. Маша села за стол, вытащила из ящика стола градусник, аккуратно отломала у него кончик и слила ртуть в кружку. Потом выловила ложкой один из маленьких шариков и отправила его в рот. По словам доктора Абрикосова ртуть следовало поедать именно в таких количествах, по утрам, раз в неделю. Это очень полезно. Маша и увлеклась. Сегодня она открыла свой седьмой градусник.
«Нет. Наверное, со странностями жить сложнее, – вернулась к оставленной мысли девушка, доставая из шкафа блузку. – Дима себе какую-нибудь дрянь из-за сигарет и кофе непременно заработает. Проще оставаться нормальным человеком. И всё делать правильно».
Мальчики не взрослеют никогда
На ковре, изображающем карту участка незнакомого города, с перекрёстками дорог, домиками и деревьями, сидели два мальчика лет пяти и спорили, у кого машинка лучше. Ковёр лежал на полу группы «Русалочка» детского сада номер один в маленьком городке О. А мальчики в этот пятничный вечер остались единственными, кого родители пока не забрали. Они препирались и иногда начинали даже размахивать кулаками, в ответ на что пожилая воспитательница, имеющая изрядный груз опыта, прикрикивала, призывая бузотёров к порядку.
– Витя, Аркадий, играйте мирно!
Но Витя и Аркадий хотели во что бы то ни стало оказаться первыми, потому не замолкали:
– У меня машинок больше!
– Зато мои быстрее!
– А у моих дверцы открываются!
– А у моих тоже открываются. Ещё и фары горят.
Папы спорщиков (а сегодня их должны были забрать папы, ибо мама Вити отправилась на вокзал встречать бабушку, приехавшую в гости, а мама Аркадия по пятницам ходила на фитнес) задерживались, и воспитательница Галина Львовна поглядывала на часы и сгустившуюся за окнами вечернюю тьму.
Городок О. значился лишь на самых подробных картах, ибо величиной не отличался. Да и вообще ничем не отличался. Походил на многие сотни других таких же городков, раскиданных от Москвы до самых до окраин.
Отец Вити – Иван Викторович (в честь своего отца сына назвал) занимал довольно высокую должность в инспекции безопасности дорожного движения. В детском саду он появлялся редко, по причине постоянной занятости. Отец Аркадия – Олег Аркадьевич (назвал сына в честь своего отца) посещал сад не чаще. Он занимался бизнесом и слыл одним из виднейших людей города. Галина Львовна не могла припомнить, сталкивались ли важные отцы ранее, приходя в детский сад, считающийся в О. самым лучшим, но сейчас они возникли на пороге одновременно и посмотрели друг на друга оценивающими взглядами. Одетый в форму подполковника первым отвернулся от одетого в дорогой костюм и обратился к воспитательнице:
– Галина Львовна, мы не сдавали деньги на новую мебель. Сколько я там должен?
Женщина встала между раздевалкой и комнатой, где играли мальчики, и ответила:
– Мы собираем по три тысячи, но ваша семья в прошлый раз сдавала больше, чем остальные, потому сейчас не обязательно…
– Да не-е. Ну что я, денег дать не могу, что ли?
Иван Викторович извлёк из нагрудного кармана несколько купюр разного достоинства, отсчитал три тысячи и протянул воспитательнице. Бизнесмен негромко хмыкнул, глядя в сторону, достал из кармана бумажник, а из него – пятитысячную банкноту, и тоже вознамерился вручить её Галине Львовне.
– И мы не сдавали. Возьмите, пожалуйста.
– Да что ты, Олег?! Много. Мы же только шкафчики менять собираемся, да стеллаж, который под игрушками. Он уж ободранный весь. Да пару тумбочек…
– Возьмите-возьмите, могу себе позволить.
Подполковник проводил оранжевую бумажку взглядом и отсчитал ещё три тысячи из денег, какие не успел убрать обратно в карман.
– Я добавлю, пожалуй. Вдруг не хватит, – проговорил он, перемещая деньги в пространстве в сторону немолодых рук воспитательницы. Эти руки он помнил с тех времён, когда сам посещал лучший детский садик городка О.
– Да я тебя прошу, Ванечка? Сколько ж мы шкафчиков-то должны купить?
– Берите-берите. Вам пригодится. А от меня не убудет.
И он несколько вызывающе глянул на Олега Аркадьевича. Тот криво усмехнулся, снова полез в бумажник, отсчитал три тысячи и демонстративно протянул их Галине Львовне.
– Это, если мало окажется. Может, вы столики решите поменять. Со стульчиками.
– Да бог с тобой, Олег, столы и стулья мы полгода назад меняли. Ты ж тогда всё и оплатил.
Олега Галина Львовна помнила совсем малышом. Он ходил в её группу и часто спорил из-за машинок с будущим подполковником инспекции безопасности дорожного движения.
– Я могу себе позволить. Не отказывайтесь.
Воспитательница взяла деньги и повернулась к группе, откуда доносилось:
– А у меня самый большой грузовик. Он все твои машинки задавит!
– У него колеса нет. Он не едет.
«Мальчишки» – со вздохом подумала Галина Львовна и крикнула:
– Витя, Аркаша, идите одеваться. За вами пришли.
Иван Викторович чересчур громко откашлялся и вытащил из пачки купюр пятитысячную.
– Вот вам ещё. На всякие там нужды, – и он помотал в воздухе рукой, желая, по видимости, изобразить, что нужды бывают самые разные. – Грузовик новый детям купите.
Воспитательница снова вздохнула:
– Да не надо, Ваня. Честное слово, лишнее уже.
– Надо, надо. Вам пригодится. Я точно знаю. Не обеднею.
Прилетевшие в раздевалку мальчишки поздоровались с папами и бросились каждый к своему шкафчику. Галина Львовна приняла очередную порцию денег, какую настойчиво протягивал ей человек в форме, и прикинула, кто сколько дал, чтобы уравнять суммы и прекратить битву за первенство. Когда Олег Аркадьевич раскрыл перед ней веер тысячных бумажек, женщина аккуратно вытащила оттуда три банкноты и постановила:
– Ну, всё. Нам ещё на костюмы новогодние останется.
– Да что ж так мало? Берите ещё. Я хорошо зарабатываю.
– Нет, нет, нет, ребята, – категорично отказалась Галина Львовна, – давайте уже по домам. Время позднее. И мне пора.
– Вас подвезти? – осведомились оба папы сразу.
– Нет. Не надо. Меня зять заберёт. Он здесь рядом…
Воспитательница вышла из детского сада вслед за Ванечкой и Олегом. Те ещё некоторое время бросали друг на друга испепеляющие взгляды. Каждый приблизительно с минуту оценивал машину противника. Потом оба пристегнули детей, сели и уехали в разные стороны.
«Мальчики не взрослеют никогда, – подумала Галина Львовна, – только борьба за сферы влияния становится дороже».
Три толстушки
В зале ресторана негромко играла музыка. Над тарелками с вкусными блюдами вился дымок. Сновали официанты. Блестели гладкими боками бутылки на полках за стойкой. Экран, висящий на дальней стене, показывал стройную девицу, которая извивалась в танце и что-то пела на английском.
За высокими окнами сгущалась темнота. Снежинки опускались на асфальт и сразу таяли. Пролетали машины. Стена здания напротив светилась неоновой рекламой: «Похудение гарантировано. Клиника…». Но то на улице, где холодно, и мокро, и неприятно, нутро же ресторана окутывало теплом, дарило уют. А официант Максим, стройный, словно танцор румбы, ослепительно улыбался да старался услужить.
– Спасибо, – сказала Жанна, принимая тарелку с греческим салатом.
Максим кивнул, пожелал приятного аппетита и удалился, а Стелла проводила его мрачным взглядом:
– Нет, ну почему некоторые такие тощие?!
Она взяла рюмку водки, потому что Марина уже собралась произнести тост, а ветчинные рулетики с сыро-чесночной начинкой приготовились стать восхитительной закуской.
– Ну, за то, чтоб мы чаще встречались. За то, чтоб не хворали. За то, чтоб деньги нам с неба валились, – провозгласила Марина и завершила, – да чтоб мы похудели уже.
Ненависть к излишнему весу – та тема, на какую разговор подруг сворачивал всякий раз, когда они собирались вместе. Дамы могли обсуждать это бесконечно. Хотя в последние годы встречаться так часто, как хотелось бы, не удавалось. Этому находились объективные причины, у подруг вечно возникало множество забот. Впрочем, и помимо встреч каждая из дам отыскивала, с кем обсудить свою проблему. Но с худыми обсуждать не так интересно, а вот с соратницами по несчастью…
Они дружили со школьных времён. Стелла уже в детстве отличалась обильными телесами и с трудом влезала в школьную форму. Она имела пухлые румяные щёчки, пухлые розовые бока и терпеть не могла быстро двигать своими пухлыми загорелыми на юге ножками на уроках физкультуры. Все члены семьи Стеллы отличались формами изрядного размера. Все они любили покушать обильно, жирно и вкусно.
Вопросами фигуры Стелла озадачилась в том возрасте, когда, как оказалось, пора бы уже начинать нравиться мальчикам. И она села на кефирную диету. Утром – кефир, днём – кефир, вечером – кефир, ночью – простокваша. Стелла похудела ценой пожизненного отвращения к кисломолочным продуктам. И ещё несколько лет ей удавалось оставаться в подобающем весе, не раздаваться шире дверного проёма. А потом Стелла закончила медицинскую академию, вышла замуж, родила ребёнка и… дверные проёмы стали впору. Муж, всю жизнь носивший одежду размера «Самая сухая мумия», ворчал, мол, он женился на женщине упитанной, но не габаритной. Однако жил со Стеллой уже пятнадцать лет и ничего менять в своей судьбе не собирался. Ему нравилась обильная, жирная и вкусная еда, какую жена готовила каждый день.
– Да уж хотелось бы, – кивнула Стелла и отправила рюмку водки к пункту назначения.
– Я сегодня читала про липосакцию, – начала Жанна после того, как уничтожила все оливки в салате. – Там, оказывается, не всё так просто. То есть я сперва хотела согласиться. Думаю, с боков уберу, с бёдер. А после прочитала, что жировые клетки уничтожаются навсегда. Они не восстанавливаются. А затем, когда человек снова начинает толстеть, жир откладывается в тех местах, где и не подумаешь. И такие фигуры получаются.
В школе Жанна вполне могла протиснуться сквозь игольное ушко, но после затяжной болезни у неё испортился обмен веществ. Во всяком случае, сама она именно так считала. И Жанна начала складировать размеры в копилочку. Повзрослев, она вышла замуж за состоятельного человека, и тот год от года становился ещё состоятельней. То есть жила Жанна хорошо, питалась сытно и иногда не доходила да фитнес-зала, ибо сворачивала в кондитерскую. Мужу её щедрые на выработку жиров организмы у женщин весьма нравились. Он ценил в представительнице прекрасного пола формы, и формы, и формы. А сама Жанна куксилась, когда глядела на себя в зеркало, и мечтала схуднуть.
– Я слышала об этом, – отозвалась Марина. – Но всё равно считаю, что липосакция – хороший способ, просто потом следить за собой надо, хоть это так сложно. А у нас девчонка одна на работе какие-то новые пилюли собралась попробовать. Производитель обещает основательное похудение за месяц. Все ей говорят: «Не рискуй». А я так думаю, что посмотрю, как у неё дела пойдут, и если хорошо, то себе тоже куплю. Дорогие, правда, – и Марина с аппетитом принялась за оливье.
Про таких как Марина люди обычно говорят: «в теле». Солидный вес она набрала, выносив и родив троих детей. Теперь никак не могла похудеть. Впрочем, не особо и старалась. Она любила выпить и закусить. Иногда отвлечённо мечтала о стройной фигуре, но чисто гипотетически. А вообще мечтательницей не являлась. Марина работала следователем по уголовным делам. Какая уж тут мечтательность?
– Я пробовала пилюли, – махнула рукой Жанна, жуя сыр, – всякие разные. Не помогают они. И на форумах я отзывов много отрицательных читала. Что печень эти таблетки садят, и прочее.
Стелла хмыкнула и начала высказывать всё, что она думает о странных препаратах и о людях, которые их сами себе назначают. И о стрессах, присутствующих в жизни каждого и заставляющих есть больше, чем требуется. Стелла немало лет проработала в больнице, а последние два года пребывала в должности главного врача. Она умела терпеть человеческие странности и могла многое о них рассказать. Голос Стеллы звучал молодо и задорно, а мудрость, с каковой она всё раскладывала по полочкам, заставляла прислушиваться. Однако все подряд таблетки для похудения Стелла не отвергала. Она считала неплохими те их них, что проверены и дают стопроцентный результат. Где-то же имеются такие.
Пока вёлся монолог о пилюлях, пастилках, травках и вмешательстве бабок-целительниц, обещающих замечательное стройное тело буквально через пару недель, изредка прерываемый неуверенными возражениями Марины и Жанны, официант несколько раз подошёл к столу. Он принёс большое блюдо шашлыка, селёдочку с лучком, тарелку дымящегося картофеля с маслом да зеленью и две порции сырной нарезки.
– А вот если таблетки подозрительные, то принимать их вредно, да и глупо, – резюмировала Стелла свою речь и подняла очередную рюмку. – Давайте выпьем.
Подруги опустошили рюмки, закусили ароматным мясом и проводили жёсткими взглядами появившихся в ресторане стройных сестёр-близняшек.
– Ты ведь, Жанка, – Марина положила себе картошки, – нигде не работаешь. Ты же можешь найти время, чтоб на массажики антицеллюлитные ходить.
– Толку нет, – Жанна поморщилась. – И фитнес я чего-то совсем забросила. А вот слышала, что сейчас звёзды заводят себе солитёра и худеют с ним.
– Я тоже такое слышала, – подхватила Стелла. – Заводят и худеют. Только все эти черви в животе… Оно тебе надо? Знаешь, до каких размеров солитёр вырастает?
– Давайте не за столом, – попросила Марина. Ей не портили аппетит фотографии с мест преступлений, зато про червей она слышать не могла.
– А ещё наркоманы такие тощие, – продолжила Жанна, и на ум ей пришёл их общий одноклассник. – Помните Лёху Тихонова?
– Так Лёха на кладбище уже! – Марина даже перестала жевать. – Но метод, я тебе скажу, и вправду стопроцентный. Есть у нас амфетаминщики. Один недавно на допросе сидел. На голову меня выше, а весит килограмм сорок, наверное. Ой, вообще, столько дел с этими наркотиками!
И она принялась рассказывать сколь трудное дело искать драг-дилеров. Через сайты, где заказы делаются, их не отследишь, информация слишком быстро меняется. Закладки они делают умело, почти моментально. А наркоманы хоть и тощие, да только это же не жизнь.
Стелла ограничилась многозначительным взглядом на Жанну. Ишь чего удумала, действительно. Амфетамины ей подавай.
Марина замолчала. Все опрокинули по рюмашке, основательно закусили, и Жанна тяжело выдохнула:
– Уф-ф. А вот римляне, когда объедались, еду тем же путём назад выводили. И сейчас некоторые так худеют.
– Тьфу ты! – ругнулась Марина. – Это точно не по мне. Вот у меня одна знакомая на специальный тренинг пошла. Направленный специально против лишнего веса. Там с участницами психолог работает. Они разные упражнения выполняют, дыхательные и другие.
– Ага. Посещала я такой, – кивнула Стелла. – Нас там учили левой рукой писать и ещё что-то. Однако я за три месяца ни одного грамма не сбросила. Набрала даже. Из всей группы у нас лишь одна похудела, да и то потом снова разъехалась.
Марина подозвала официанта и попросила обменять опустевший графинчик на полный и принести ещё рулетиков. Позднее графинчик опять опустел и вновь заполнился. Аппетит подруг не иссякал, а разговоры иногда сворачивали на общих знакомых, просмотренные фильмы, горячие новости, но затем возвращались к актуальной теме. Время близилось к полуночи, близняшки танцевали, изгибая стройные тела под лёгкими одеждами, Максим, казалось, от постоянной беготни, становился ещё более прозрачным. Стелла поглядывала и на девиц, и на официанта с лёгким недовольством, а Жанна продолжала размышлять отвлечённо:
– А может, мне курить начать? Некоторым это помогает.
– Фи, – Марина презрительно скривила губы, – я пятнадцать лет курю. И что?
– А то, что если б не курила, была б толще. Но вот знаешь, можно ещё чудо-тренажёры попробовать. С ними, говорят, пресс кубиками становится, – Жанна задумалась и уставилась в окно на неоновую рекламу. При этом не забывала уплетать запечённые шампиньоны.
– Ерунда это всё, – отмахнулась Стелла. – Кстати, Валерка, мой бывший, сейчас работает в клинике дорогущей. Желудки хирургическим путём уменьшает, чтобы жрать не так много.
– Да ну, – Марина потянулась к графину, чтобы разлить остатки, – ещё под нож ложиться. Жалко мне мой желудок.
Жанна вздохнула:
– А всё-таки считается, что самый верный способ – это ограничивать себя в еде, и двигаться больше, и на ночь не объедаться.
– Да пря-я-ям, – протянула Стелла. – Совсем что-то невозможное. Желудок покромсать и то проще.
– Согласна,– кивнула Марина. – Или на тренинг пойти. Вероятность добиться результата выше, – она подняла рюмку и наколола на вилку последний кусок шашлыка. – Итак, девочки, за то, чтоб мы похудели.