Сущность институционализма

Г. Новосибирск

Г.

Содержание

Введение 3

1. Сущность институционализма 4

2. Основные течения институциональной теории 9

2.1. Социально-психологический институционализм 9

2.2. Социально-пра­вовой институционализм 15

2.3. Конъюнктурно-статистический институционализм 16

Заключение 18

Введение

Термин “институционализм” происходит от слова “институт” или “институция”, под которым понимается определенный обычай, порядок, принятый в обществе, а также закрепление обычаев в виде закона или учреждения. Идеологи институционализма относили к институтам как надстроечные, так и экономические явления: государство, семью, частную собственность, корпорации, систему денежного обращения и др. Расплывчатое понятие “институт” тем не менее носило уже отмеченную идейную нагрузку: оно означало стремление к расширению предмета экономической науки, включение в анализ неэкономических явлений и учреждений.

Институционализм зародился в США на рубеже XIX и XX вв. Три крупных экономиста стоят у его истоков: Торстейн Веблен, Джон Коммонс и Уэсли Клэр Митчелл. Рассмотрение этого течения в целом показывает, как на фоне развертывания кризиса “институционализм” как специфическое течение буржуазной политической экономии и в наши дни насчитывает немало сторонников. Вопрос об особенностях институционализма представляет тем больший интерес, что после второй мировой войны это течение стало одним из ведущих в современной буржуазной политической экономии. Оно представлено такими буржуазными теоретиками, как Дж. Гэлбрейт, Л. Грачи, В. Гордон, Г. Мюрдаль, Р. Хейлбронер и др.

Сущность институционализма

В начале XX в. ученые-экономисты США, активизировав анализ усилившихся монополистических тенденций в экономике и со­действуя “антитрестовской” политике собственной страны, обрели статус лидеров концепций социального контроля над экономикой, осуществляемого разнообразными методами. Их теории положили начало новому направлению экономической мысли, которое ныне принято называть социально-институциональным или просто институционализмом.

Институционализм — это в определенном смысле альтернатива неоклассическому направлению экономической теории. Если неоклассики исходят из смитианского тезиса о совершенстве рыноч­ного хозяйственного механизма и саморегулируемости экономики и придерживаются “чистой экономической науки”, то институционалисты движущей силой экономики наряду с материальными факторами считают также духовные, моральные, правовые и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте. Другими словами, институционализм в качестве предмета своего анализа выдвигает как экономические, так и неэкономические проблемы социально-экономического развития. При этом объекты исследования, инсти­туты, не подразделяются на первичные или вторичные и не противо­поставляются друг другу.

Коренная черта институционализма состоит в том, что он пе­реворачивает вверх дном реальные зависимости общественной жизни, изображая в качестве решающего момента неэкономиче­ские явления и факторы. Предметом своих изысканий институционализм объявляет различного рода надстроечные явления — морально-этические, правовые, организационные и т.п. — и их влияние на экономические отношения. Таким образом, неоснов­ные, вторичные и третичные зависимости изображаются в каче­стве определяющих и основных. Построенные на таком идеали­стическом подходе институциональные теории фактически отри­цают решающую роль экономических отношений людей в системе общественных отношений.

Вместе с тем антимонополистическая социальная позиция ин­ституционализма подчас наталкивает его теоретиков на реалисти­ческий подход к характеристике движущих сил социально-эконо­мических процессов. Так, Т. Веблен, трактуя социально-экономи­ческие институты общества как своего рода обычаи, поднимается тем не менее до понимания их обусловленности экономическими процессами. О социально-экономических институтах он писал: “Такими институтами являются привычные способы осуществле­ния процесса общественной жизни в ее связи с материальным окружением, в котором живет общество”. И далее: “И можно ска­зать, что силы, воздействующие на реорганизацию социальных институтов, являются в конечном счете почти всецело экономиче­скими по своей природе”[1].

Институционализм не имеет сколько-нибудь единой экономической теории. И особое течение буржуазной политической экономии его представителей объединяет методоло­гия. Все они растворяют общественно порожденные отношения людей в институциях и подменяют тем самым собственно политическую экономию вульгарной буржуазной социологией, опираются на метод “социальной психологии” и плоский эволю­ционизм, не признающий революционных форм общественного развития. Такой подход к трактовке движущих сил социально экономических явлений приводил к подмене политической эконо­мии социологией. “...Веблен,— писал Жамс,— интересовался больше социологией, чем действительной экономической наукой. Его увлекала социология, окрашенная морализмом, и этика, к ко­торой он присоединял всевозможные религиозные или традицион­ные элементы. Веблен никогда не стремился к объяснению. Он с горечью судил и осуждал”[2].

Появление институционализма вызвано идеологическими и практическими потребностями немонополистической буржуазии. Опасность раскрытия внутренних законов развития капитализма и потребность этой части буржуазии в идеологическом обоснова­нии ее интересов и практических рекомендациях экономической науки возрастали параллельно, по мере развития капиталистиче­ского обобществления производства, его монополизации и огосу­дарствления.

Это обстоятельство и объясняет отношение институционализма как к предшествующим ему, так и к следующим за ним тече­ниям буржуазной политической экономии. С одной стороны, институционализм выступает как своего рода наследник историче­ской школы буржуазной политической экономии, перенявший у нее описательный метод, вульгарный эволюционизм, отрицание абстрактного метода, общих законов развития экономики различ­ных стран. С другой стороны, институционализм выступает как противник абстрактной, “чистой” теории, типичной для концеп­ций предельной полезности и предельной производительности. Обвиняя их в оторванности от практики, в чрезмерном теорети­зировании, институционалисты заявляли, что наука должна только описывать и регистрировать явления, не претендуя на их теоретическую разработку. Вместе с тем они переняли у маржинализма вульгарный психологический метод, приспособив его к новым условиям идеологической борьбы. Если маржинализм подчеркивал определяющую роль психологии хозяйствующих ин­дивидов, то институционализм делает упор на групповую психо­логию. Подход к экономическим процессам с точки зрения ре­шающей роли “социальной психологии” позволял дать описание некоторых новых социальных аспектов экономической жизни эпохи империализма, что исключалось с позиции методологии маржинализма.

В области методологии институционализм, по мнению многих исследователей, имеет много общего с исторической школой Германии. Например, В. Леонтьев пишет, что выдающиеся представители американской экономической мысли, имея в виду Т. Веблена и У. К. Митчелла, “в своей критике количественных аналитических методов в экономической науке продолжили общую линию немецкой исторической школы. Частично это можно объяснить тем обстоятельством, что на рубеже веков влияние немецкой школы в США было столь же велико, а возможно, и более значительно, чем влияние английской”[3].

Следует, однако, отметить, что историзм и учет факторов соци­альной среды для обоснования путей экономического роста хотя и символизируют схожесть методологических принципов институционализма и исторической школы Германии, но отнюдь не означают пол­ной и безоговорочной преемственности традиций последней. И при­чин здесь несколько. Во-первых, находясь под теоретическим вли­янием А. Смита, немецкие авторы второй половины XIX в. всецело поддерживали юнкерские круги Пруссии в их борьбе за утверждение в Германии свободы торговли и других принципов экономического либерализма, включая необходимость неограниченной сво­бодной конкуренции предпринимателей. Во-вторых, историзм в исследованиях немецкой школы проявлялся преимущественно в утверждении естественного характера рыночных экономических отношений и поддержке положения об автоматическом установле­нии равновесия в экономике на всем протяжении развития челове­ческого общества. И, в-третьих, в трудах авторов исторической школы Германии не допускались даже какие-либо намеки на воз­можность реформирования экономической жизни общества на принципах, ограничивающих “свободное предпринимательство”.

Институционализм, таким образом, являет собой качественно новое направление экономической мысли. Он вобрал в себя лучшие теоретико-методологические достижения предшествовавших школ экономической теории, и прежде всего основанные на математике и математическом аппарате маржинальные принципы экономичес­кого анализа неоклассиков (в части выявления тенденций в разви­тии экономики и изменений конъюнктуры рынка), а также методо­логический инструментарий исторической школы Германии (для исследования проблем “социальной психологии” общества).

Во многом похожее суждение высказывает М. Блауг, по мнению которого, “пытаясь определить суть “институционализма”, мы об­наруживаем три черты, относящиеся к области методологии:

1) неудовлетворенность высоким уровнем абстракции, прису­щим неоклассике, и в особенности статическим характером орто­доксальной теории цен;

2) стремление к интеграции экономической теории с другими общественными науками, или “вера в преимущества междисцип­линарного подхода”;

3) недовольство недостаточной эмпиричностью классической и неоклассической теорий, призыв к детальным количественным ис­следованиям”[4].

По некоторым оценкам, отсчет времени возникновения инсти­туционального направления экономической мысли следует начи­нать с даты опубликования монографии Т. Веблена “Теория празд­ного класса”, т.е. с 1899 г. Однако, учитывая появившиеся позднее не менее значимые публикации Дж. Коммонса и У. Митчелла, обо­значившие зарождение как бы новых течений в рамках институци­онализма, период четкого формирования идей и концепций этого направления экономической теории в единое целое приходится все же на 20-30-е гг. XX в.

Труды названных американских ученых и их последователей объединяет антимонопольная направленность, идея учета влияния на экономический рост всей совокупности общественных отношений и необходимости государственного вмешательства в экономику. При­чем в последней части можно упомянуть требование усилить “кон­троль общества над бизнесом”, вынесенное Дж. Б. Кларком даже в заголовок своей одноименной книги, изданной в 1926 г. Как писал Ф. Хайек, “если монополии в каких-то сферах неизбежны, то луч­шим является решение, которое до недавнего времени предпочита­ли американцы, контроль сильного правительства над частными монополиями. Последовательное проведение в жизнь этой концепции обещает гораздо более позитивные результаты, чем непосред­ственное государственное управление”[5].

Представители раннего институциопализма (Г. Веблен, У. Га­мильтон, Д. Коммонс, У. Митчелл) подменяют анализ экономи­ческих законов капитализма описанием и систематизацией раз­личных социальных явлений и процессов, именуемых ими инсти­туциями. Категория институции весьма неопределенна. Под институциями понимаются либо различного рода социальные яв­ления как базисного, так и надстроечного характера (налоги и семья, государство и профсоюзы, конкуренция и монополии, ча­стная собственность и финансовая система и т.п.), либо лежащие в их основе, как полагают институционалисты, различного рода психологические, правовые, этические и другие явления (обычаи, инстинкты, привычки и т.д.). Институты,— писал У. Гамильтон, автор термина “институционализм”,— это словесный символ для лучшего описания группы общественных обычаев. Они означают преобладающий и постоянный способ мышления или действия, который стал привычкой для группы или обычаем для народа. Виднейший представитель раннего институционализма Т. Веблен писал, что “институты —...привычный образ мысли, руковод­ствуясь которым живут люди...”[6].

Институции подчас рассматриваются как своеобразный метод анализа или прием описания явлений капиталистической эконо­мики. Французский историк политической экономии Э. Жамс дал следующую характеристику институции: “Это сформировав­шиеся и освещенные юридическим авторитетом обычаи. Все ин­ституты своими корнями имеют известные черты коллективной психологии”[7].

Следовательно, институции — это юридически оформившиеся обычаи, имеющие в своей основе психологию различных профессиональных или социальных групп. Общественные обычаи, по ут­верждению институционалистов, регулируют хозяйственную деятельность людей. В действительности же нравы и обычаи, хотя и оказывают некоторое влияние на форму экономических отношений, ни в коей мере не определяют их сущность, а сами в конечном счете определяются характером господствующих об­щественно-производственных отношений.