Глава 1 Экспозиция.
Её зовут Оля, и вот уже три года она счастливо живёт в браке с Пашей. У них нет проблем, которые лежали бы на поверхности. Обычно Паша занимается дома фрилансом. Он рисует картинки в стиле «Аниме» для частных заказчиков совершенно разного направления и жанра. Оля же занимается финансовой оценкой имущества. Работа не очень пыльная и иногда у Оли есть время побыть с Пашей.
Они жили и живут в достатке, которого хватает, чтобы разгуляться раз в месяц. Обычно они либо просто сидят дома и пьют вино, либо бросают всё (когда у Оли выходной или отпуск) и уезжают к какой-нибудь популярной в это время вещице.
А этого молодого человека зовут Серёжа. Конечно, его зовут Сергей, но от чего-то (возможно из-за его смазливого внешнего вида) его все называют Серёжа. Невольно возникает вопрос: что делает он здесь, на этом фестивале? И почему его лицо не выражает восторг или хотя бы малую крупицу радости в этот солнечный, прохладный и шумный день? Если посмотреть внимательнее, к чему прикован его взгляд, то можно заметить, что, о чудо, на этот фестиваль приехали и Оля с Пашей.
Если мы копнём в Серёжину историю поглубже, исследуем все скрижали, артефакты, сдуем пыль с многолетних папок в архиве его памяти, то, разумеется, мы многое узнаем. Например, тот факт, что дружба Серёжи и Оли продолжается вот уже около двенадцати, нет, тринадцати лет. Мы узнаем, что уже около десяти лет он её любит. Любит так сильно, что мы не узнаем.
Встаёт логичный вопрос: если он любит её так долго, а уж, тем более что они ещё и друзья, в чём проблема признаться, собравшись с силами и, наконец, попробовать её решение на вкус?
С чувством собственного достоинства, он, наконец, вышел из территории фестиваля с хмурым видом.
Он хотел. Конечно, он очень хотел. Но медлительность и расчётливость Серёжи сыграли с ним злую шутку. Как раз в день, намеченный на признание, в его жизни появился Паша. Потому что тот появился в жизни Оли, о чём она ему с радостью сообщила.
В тот день, сглотнув слюну горечи во рту, Серёжа горячо поздравил Олю, зная, как она хотела найти принца, и как ей нужно было кого-то найти. В душе он начал надеяться на развал этих отношений, хотя и пытался гнать от себя эти мысли. Однако и эту надежду в его душе омрачил день, когда Оля попросила доехать с ней до свадебного салона.
За годы его боль утихла, но любовь не угасла. Однако даже теперь, глядя, как они миловидно сладко целуют друг друга в губы, его будто пронзало. Да, Серёжа пытался отвлечься, но никакая девушка не могла заменить ему компанию подруги. Зато благодаря тому, что он постоянно находился в отношениях, Оля ничего не подозревала, считая, что с Серёжей всё хорошо (Что приносило ему немалое утешение).
Серёжа тестер. Он прогонял программы на компьютере, находил ошибки, играл в сырые версии игр. Вы, наверное, даже найдёте его в титрах к какой-нибудь игре, если постараетесь. Такая работа позволяла Серёже находиться в плавающем графике между домом и офисом. Иногда его отправляли в другие города и даже страны. Начальство, конечно, давало право выбора, но в случае отказа накладывались некоторые санкции, которые Серёже были очень даже не по душе. Поэтому он летал, ездил, даже плавал; тем более что был не против новых мест.
Вы, наверное, уже нервно смеясь, спросите: а кто же тогда эта девушка, резко обнявшая Серёжу на подходе к его дому? Так это же Яна! Ситуация у неё в целом похожа на ситуацию Серёжи с Олей, только с Серёжей они всё-таки когда-то встречались. Она любила его. Сильно. Хотя, наверное, не так сильно, как любил Серёжа Олю.
Проблемой этих отношений стала нимфомания. Если вы не знаете, что это такое, то спешу обрадовать: вы совершенно нормальный человек. Грубо говоря, женщина с этим заболеванием хочет всего и сразу, можно даже сказать «всех». Она изменяла Серёже, не насыщаясь от его «всего». Как только он прознал про это, они расстались. И он бы забыл про неё, но она начала им грезить и поселилась в отеле неподалёку (остаётся только гадать, как она обеспечивала своё существование).
Возможно, денег ей давал Паша. Да, тот самый Паша. Странное совпадение, но именно с ним она смогла обнаружить сходные интересы. Она, кажется, подрабатывала у него ученицей. Училась и рисовала картинки, которые Паша оценивал и иногда продавал. Платил он ей что-то вроде стипендиальных.
Отбившись от объятий бывшей и скромно, извиняющимся тоном, поприветствовав её, Серёжа пошёл домой. Яна побрела в номер. А Оля с Пашей отжигали на танцполе до самой ночи.
Глава 2 Наработки.
Сегодня Оля работала. Паша сидел дома и редактировал блеск в больших аниме-глазах. В дверь позвонили. Он, оторвавшись от работы, устремился к двери. Открыв её, он расплылся в улыбке:
— Ах, Яна, проходи, сейчас я закончу и объясню тебе пару моментов.
— Как скажете, Павел-сан. — Она улыбнулась в ответ.
Яна прошла в кабинет Паши, или, как он его называл: «мастер sky — я». Терпеливо выжидая, пока тот закончит, она осматривала помещение. Там, конечно, было на что посмотреть.
Система расположения настенных плакатов была направлена на изучение собственных ошибок. На восточной стене Паша вешал на кнопки-гвоздики собственные работы. Старые — левее, новые же вешались справа. Картинками было занято около половины стены, Паша оставлял место для новых работ, которые печатал на ламинированной бумаге размером десять на десять сантиметров. Располагались они в столбцы, причём иногда настолько плотно, что казалось, будто пятая колонка из аниме подпирает натяжной потолок.
Паша, как каждый уважающий себя современный художник, собирал статистику по своим работам. Если заказчик мог ответить Паше, то он задавал первому несколько вопросов, исходя из которых, можно было оценить работу по десятибалльной шкале. Выстраивая новый столбец, Паша учитывал эти оценки и вешал наиболее высокобалльные картины к самому потолку. С понижением балла, понижалось и положение работы на стене. Таким образом, опустив взгляд, можно было наблюдать деградацию анимешных картинок.
Работы же, которые заказчики не могли оценить, либо те работы, что оценили на все десять баллов, Паша складывал в стопку в одном из углов. Туда же помещались и работы, которые предстояло развесить. Были, однако, и исключения. Однажды Пашу попросили нарисовать игральные карты в стиле аниме. За картинку, представляющую всю работу, он выбрал зеркальную черноволосую пиковую даму с пышной грудью и большими зелёными глазами. Стоит упомянуть, что оценку клиентов (среднее арифметическое всех оценок) Паша рисует сзади карандашом. Чтобы в момент развешивания картинок помнить и знать, куда её вешать. Помнится, как Оля хохотала, когда тот не мог понять, на "шесть" ему оценили работу или на "девять". Эта работа также осталась в стопке навсегда. Такие случаи были редкостью, но иногда бывали.
На другой же, западной, стене пространства уже не осталось. По различной игре красок и мазков, можно было догадаться, что это работы разных людей. Сюда Паша вешал рисунки, которые нравились ему. На них он хотел равняться. "Вертикальная" система здесь тоже использовалась, только теперь оценки ставил сам Паша. Их он постоянно перевешивал, узнавая вкусы других людей из заказа в заказ.
— Ладно, — сказал он — можем приступать, сегодня мы изучим теорию гаммы.
Не думаю, что имеет смысл писать, как именно теория гаммы применяется в аниме-рисунках. И вообще, существует ли подобная теория. Может Паша выдумал её (или вывел) сам, основываясь на предпочтениях своих клиентов.
Тем временем Оля возвращалась с места очередной оценки. Она имела победоносный вид. Ого, кажется, она провернула выгодную сделку и сейчас шла домой, чтобы хорошенько выпив с мужем, устроить вечеринку и заняться жарким пьяным сексом.
Тем же временем подобные планы были не только у неё. Яна уже с полчаса сверлила глазами губы Паши, яро объясняющего отличия гаммы и контраста. Она уже не слышала, что он говорит, увлечённая тем, как он говорит, как уверенно и увлечённо. Она выждала момент, пока тот отвернётся за собственной работой, чтобы показать избыток гаммы, а когда он повернулся, Яна была уже у Пашиного лица вплотную.
— Что? — Только и вырвалось у Паши из горла до тех пор, пока их губы не коснулись.
Яна зажмурилась и напряглась, но, открыв глаза, поняла, что он ответил на поцелуй. Она села на него сверху и стала действовать в разы увереннее.
Чувства Паши... сложно описать. Конечно, если вы никогда не изменяли. Можно только догадываться, что он испытывал. Чувствовал ли он только страсть. Или вину, быть может, он испугался и сильно волновался. Возможно, это был глоток свежего воздуха. Или доза адреналина, как если бы ваши родители застукали вас пьяным или с сигаретой в руках. Наверное, всё это было одновремнно. В дверь постучали. Стучала в дверь только Оля и те, кто не заметил звонка.
От неожиданности Паша подскочил, вырвавшись из объятий Яны. На секунду он подумал, что ему показалось. Но ему не показалось, стук опять раздался из прихожей. Жестом приказав Яне сидеть, Паша пошёл открывать дверь, подгибаясь на каждом шагу.
Он открыл Оле дверь.
— Привет! — Торжественно крикнула она. — Я дома!
И она обняла его. Следующие секунды прошли для Паши покадрово.
— По-почему ты такой горячий? Не жарко ведь. — Она приложила руку к его лбу. — Кипяточный! С тобой всё в порядке? Ты и красный весь.
— Я... Я, — начал было Паша, но по лицу Оли всё понял.
Она увидела выглядывающую из-за стены Яну. Волнение сменилось доброжелательностью. Это, к слову, профессиональная деформация. После её лицо показало удивление, а потом почти сразу испуг. А когда дело дошло до адреналина, Оля быстро стала источать гнев.
— Здравствуйте... — Начала было Яна, но Оля её перебила.
— Кто ты..? А?! — Прокричала и одновременно простонала Оля, всё ещё стоя на пороге.
— Я...ученица. — Пролепетала она в ответ.
— Ученица?!
В Олиной голове сейчас настолько не укладывался такой ответ, что ей казалось, если повторить это слово, оно прозвучит так же сюрреалистично, как и в её голове. Однако прозвучало это так, будто Оля приняла Яну за лоли-чан. Учитывая, как Пашу их обычно просят нарисовать, Олю такая интонация даже устроила.
— Так, давай отложим э-э-э теорию гаммы на потом.
Паша на секунду, как назло, забыл сегодняшнюю тему.
— Хорошо, до свидания, Павел-сан. — Настолько в растерянности сказала Яна, что совсем не подумала, что подобные обращения сейчас не очень кстати.
— Ах-ах? — Неясно проблеяла Оля, но Яна тем временем уже спускалась по лестнице. — И не смей приставать к моему мужику!!! — Кричала Оля уже вслед убегающей Яне.
Кажется, это слышали все соседи.
Несмотря на убеждения Паши, что ничего, кроме учёбы, не было, Оля сказала только одну фразу: "Чтобы эта чухотка больше не смела портить мне вид!" В остальное время она не проронила ни слова.
Яна запомнит, что добиваться этого мужчину будет куда интереснее других.
Глава 3 Свиной балет.
— Как он посмел? — Оля всё ещё не понимала.
Она взяла отгул на два дня под предлогом семейных проблем. Конечно, Паша ничего не знал. Для чего Оле отгул? Из-за недавних событий она отправилась в бар. Она пошла туда, где могла найти себя всего за пару дней
Знаете, бывает, что напиваясь с мыслями, которые вам не под силу в трезвом состоянии, вам кажется, что алкоголь легко поможет. Так думала и Оля. Проблема, однако, всё же в том, что вам нужно время, а не помутнение. Кажется, что раз алкоголь обычно расслабляет, он расслабит и ваши напряжённые мысли. Это не так. Скорее всего, вы, как и Оля, будете сидеть с отупленным взглядом, и изучать алкоголь на барных полках. И это не помогает решить проблемы. Из стоящего перед вами слона жести, который после смерти от вашей руки даст решение, проблема становится назойливой мухой, которую ни отогнать, ни убить не получится. Вам придётся просто находиться в её компании и терпеть это.
Немного напившись, Оля решила, что нужно напиться ещё. Это, конечно, ужаснейшая идея, независимо от ситуации. Но тогда ей казалось, что это поможет отогнать «муху».
Начав вспоминать тот день, Оля перебирала по кирпичикам все факты, всё же надеясь найти иное объяснение случившемуся.
«Может зря я нагнала?» — Думала она. — «Может это всё моё воображение? Вполне ведь возможно, что он действительно заболел и просто не стал отменять занятие? Тогда встают другие два вопроса: почему я о занятиях не знала, и почему он не попытался меня переубедить?» — Хлебнув ещё немного, Оля пыталась напрячь всё, чем она могла думать в таком состоянии. — «Может, они только начали? Тогда почему с гаммы? Хм, может, он знал, что я разозлюсь? Но ведь меня поразило его состояние.» — Оля проглотила рвотный позыв. — «Он просто любит меня, да. Этому нет другого объяснения. Любовь же… она… объясняет то, что иначе не объяснишь. Как наркотрип… э-э-э»
Она не говорила это вслух, просто в её мозгу пропало место для мыслей. Как если бы она раньше была с мухобойкой и имела маленькие шансы хоть чуть-чуть отогнать мысли, а теперь шла с пустыми руками.
На самом деле можно было бы думать о другом, то есть, дать «мухе» улететь. Конечно, это было бы не очень здравое решение, ведь улетев, обратно прилетело бы в десять раз больше мух, потомство той самой «мухи». Однако сейчас это бы спасло её от губительных решений.
Таким решением, например, стало решение побродить по ночному городу. Не самое лучшее занятие для пьяной девушки. Но ведь она была пьяной. Это так же оправдывает всё, как это делает безмерное чувство любви.
Наконец, она и сама не заметила, как прибрела к дому Серёжи. Это её спасло, что она и сама к тому моменту начинала понимать.
Обзвонив всех его соседей, она, наконец, услышала его голос:
— Да?
— Серёжка! Ты мне нужен!
— Господи, заходи...
Он стоял на пороге и с жалостью смотрел, как она выбирается из лифта. Он помог ей дойти.
— Ты пьяна?
— Ага.
— Окей, заходи.
Серёжа налил две кружки чая. Ничего не спрашивая, он просто смотрел, как Оля мощными глотками опустошает кружку.
— Трахнешь меня? — Сказала она, допив и ударив кружкой о стол.
— Чего?! — Он буквально обомлел, будто его резко вырвало из нирваны.
— Ну, вот что вы, мужики, делаете? Трахаете всех?
— Оль, что случилось?
— Да ничего... Где у тебя туалет?
— Там. — Серёжа показал на одну из дверей в коридоре.
Оля из туалета так и не вернулась к Серёже. Спустя десять минут Серёжа сходил проведать её. Но Оли там не оказалось. Она успела незаметно выйти, добраться до его кровати и уснуть, красиво довершая картину этого вечера.
Сняв с неё накидную курточку (она забыла снять её при входе), он в который раз в своей жизни зачаровался её красотой. Красотой, вальяжно развалившейся на его кровати и слегка посапывающей.
Конечно, он думал. И о том, что можно сделать, и о том, что может лично ему сулить данная ситуация. В душе его появилась надежда, что это как-то связанно с Пашей, что у него есть шанс, что он "дождался". Но Серёжа не особо верил во всё это, а если и верил, то не особо. Ночь он провёл в мечтательном сне на компьютерном кресле.
Глава 4 Странная встреча.
Проснувшись, Оля не узнала ни себя, ни мебель вокруг, ни запахи, витавшие в воздухе. С ужасом она осознала, что она в квартире у Серёжи, в его кровати. Когда она прохрипела, понимая, что после вчерашнего это ещё не самое худшее, к ней пришёл Серёжа. Раздражающе доброжелательный. Выпив стакан воды, который он принёс, первое, что спросила Оля, было:
— Я предлагала заниматься сексом?
— Да. — Ответил Серёжа, принимая позу ответчика.
— А мы занимались?
— Нет.
— Слава богу!
Улыбка Серёжи незаметно дёрнулась, но он быстро вернул прежнее выражение лица.
— Сколько времени?
Серёжа посмотрел в телефон.
— Почти одиннадцать часов.
— Круто… — Оля прислонила ладонь ко лбу.
— Что вчера у тебя случилось? Ты не рассказала.
Однако Оля уже морщилась от неприязни: «муха» села ей на нос. В очередной раз, прислонив ко лбу руку, она вспомнила события минувших дней в деталях.
— Спасибо, что не трахнул. — Смягчилась Оля — Но что было, я тебе не расскажу, потому что я и сама не до конца уверена в случившемся.
— Хорошо-о-о, расскажешь, как поймёшь.
Обряд приведения в дух и отправки в путь похмельного человека достаточно неприятная вещь. Особенно когда этого человека, вспоминающего выпитое, начинает рвать прямо на пол.
Процесс затягивается, человек отпаивается чаем или кофе. Обязательно при этом нужно есть. Если не поесть перед выходом, могут быть два исхода: в первом случае, если токсикация произошла мощная, его вырвет опять, но уже желудочным соком, что, как вы понимаете, зрелище и действие не из приятных. Второй же вариант кроет за собой постоянное ощущение того, что у него первый вариант. Только обычно в таком случае его не вырвет, пока он этого не захочет. Еду нужно подбирать богатую углеводами, лучше быстрыми. Так человек быстрее придёт в себя.
Было уже порядка первого часа дня, когда Оля, наконец, нашла в себе силы двинутся. Молча помахав друг другу, они расстались. Она всё никак не могла найти себе места. Каждый раз, когда она забывала про «муху», та становилась всё тяжелее и тяжелее. В какой-то момент «муха», наконец, пропала. Оле стало легче идти, но её не покидало ощущение, что уже не «муха», а нечто большее теперь преследует её со спины.
Придя домой, Оля встретила бледнеющего Пашу. Вспомнив, каким красным она видела его позавчера вечером, ей в голову ударил контраст событий. Начало подступать уже забытое чувство рвоты.
— Мать твою, где ты была?!
— Не твоё дело.
Паша оторопел. Такие грубые слова и выражения были редкостью для их семьи. Кажется, он, наконец, понял, как тяжело восприняла Яну Оля. Однако Паша решил, что отступать некуда и нахмурился.
— Ты что, опять напилась? — До него дошёл запах.
— Да! Потому что могу!
— Да пошла ты!
— Сам пошёл!
Вроде как вот он, момент "Горько!", целуйтесь и отправляйтесь в постель. Но возникло некоторое недопонимание. Оба действительно этого захотели, но не приблизились друг к другу. Паша отчасти из-за запаха, а отчасти от мысли, что Олю это стеснит. Оля же про запах не думала, но не подошла к Паше, ей нужно было первое действие от него. Тем более, нечто страшное и летающее за спиной давало о себе знать. Спустя пять секунд оба обиделись друг на друга. Остатки дня они так и провели в молчании, обмолвившись лишь о содержании соли в еде.
Глава 5 Ведьминский эликсир.
Честно говоря, лукаво так коротко представлять такого человека, как Яна. Здесь стоит упомянуть, что она не так давно с отличием закончила механико-математический факультет МГУ.
Пройдя в её номер, можно обнаружить несколько странностей. Во-первых, комната была хорошо освещена, но только в некоторых местах. Это обеспечивало несколько настольных ламп. Главный свет не использовался. Из-за этого в комнате был общий полумрак. Особый интерес представляло то, что находилось под этими лампами. Под одной из них находилась просторная клетка, сделанная по типу террариума, но из пластика, а не стекла. В ней копошилось три белых грызуна.
Под другой лампой находился столик инженера, линейки, пилочки (одна для ногтей), куча различных карандашей, листок с неразборчивыми записями. В центре было немного места, которое занимал паяльный инструмент. За ним и сидела Яна, яростно работая над какой-то схемой. Рядом был открыт шкафчик, содержавший кипу проводов, проволочек, батареек, конденсаторов и разношёрстных припаек.
Однако больше всего был интересен другой освещённый столик. Основную часть освещённого пространства занимала линолеумная подстилка, на которой ничего не было. Но если вглядеться внимательно, можно было заметить странную антенну, торчавшую из темноты. В темноте же находился не имевший никакого внешнего корпуса механизм приличных размеров. Он не выглядел примечательно, не обладал никакими переключателями или пестрящими индикаторами, за исключением небольшого пульта управления. Однако, несмотря на это, он издавал какие-то звуки и мог напугать случайного зрителя.
Яна сняла паяльные перчатки и, взяв новоиспечённую схему, отошла к столику с мышами. Её схема, кроме проводов питания, имела также два провода, отходящие к миниатюрным наушникам. Диаметром они идеально подходили для головы грызуна. Это стало очевидно, когда Яна, открыв клетку, надела наушники на одного из грызунов. Она перенесла клетку на подстилку из линолеума.
Провода, которые, казалось, нужны были для питания, Яна подключила к выемкам в пульте управления механизма. Она волновалась и медлила, глядя, как грызуны снуют из стороны в сторону.
Наконец, она выдохнула, последний раз взглянула на грызунов и нажала одну из кнопок на пульте. Машина издала протяжный и неопределённый звук. Примерно пять секунд ничего не происходило. Потом грызун с наушниками неожиданно замер. Замерла с ним и Яна. Нажав другую кнопку на пульте, она с трепетом стала смотреть на малыша. Немного постояв, грызун сделал несколько кругов, после чего подошёл к другой особи и залез на неё, начав энергично двигаться. На лице Яны появилась улыбка, которая вдруг снова сменилась серьёзным лицом, однако, уже спокойным. Она нажала кнопку и машина утихла. Грызун снова замер. Повертев головой пару секунд, он продолжил заниматься попытками размножения.
Теперь лицо Яны выражало явный восторг. В таком состоянии она бросилась к листу бумаги и стала что-то энергично записывать. После этого, немного пританцовывая, Яна взяла с другого стола наушники (в этот раз человеческих размеров) и диктофон. Надев наушники грызуна на диктофон, она повторила манипуляции с машиной. Она стала переодеваться, кажется, ей пора было к Паше на занятие. Диктофон и человеческие наушники она взяла с собой.
Паша был хмурый, когда открыл дверь и ничего не ответил на фирменное приветствие Яны. Пригласив её в свою комнату, он закрыл дверь.
— Сегодня мы пройдём особенности игры красок, после чего ты сдашь мне…
— Паша! — Нетерпеливо выкрикнула она. Паша встрепенулся. — Как ты?
Он ничего не ответил, вопросительно и хмуро глядя на Яну. Она наклонилась к его лицу, но он отодвинулся, смутившись, но стараясь сохранить невозмутимую злость. Улыбка с лица Яны стала постепенно сползать.
— Я… э-э-э… хочешь послушать песню моего сочинения?
Она протянула Паше диктофон с наушниками. Он недоверчиво принял их и воткнул в уши.
— Надо вот сюда нажать и всё заиграет. — Она нажала на кнопку «play».
— А-А-А!!! — Крикнул Паша, выдирая наушники. — Что это? Грайндкор?! Спасибо!
Он отдал наушники встревоженной Яне.
— Но ведь ты так и не послушал… — Грустно начала она. — Тебе понравится!
— Так, слушай, нет, это не моё. У меня… бошка заболела. Давай… продолжим в следующий раз.
Он выставил Яну за дверь и оставил её там, когда на её больших глазах начали наворачиваться слёзы.
Глава 6 Стресс.
Яна не понимала, как всё могло произойти так быстро. Сидя в номере, она смотрела на свой механизм и уже устающего грызуна. Прокручивая в голове ту ситуацию в голове раз за разом, Яна пыталась осознать, что конкретно сделала не так.
Опасаясь, что подобные мысли в итоге приведут её к глубокому размышлению о роде её деятельности, она отправилась к единственному человеку, который, как ей тогда казалось, может помочь.
Серёжа открыл дверь знакомому голосу с видом, будто говорящим: «Ну и что тебе теперь нужно?» Яна бросилась к нему, в шутку пытаясь поцеловать, но он увернулся.
— Привет, Серёж. — Улыбнулась она. — Ничего, что без приглашения?
— Нет, ничего, проходи. Чай будешь?
— Конечно.
Пока Серёжа заваривал чай, Яна сидела за столом и рассматривала кухню. Не найдя ничего интересного, что было бы выставлено наружу, она начала разговор:
— Серёж, я, кажется, влюбилась.
— Ч-чёрт! — Серёжа обжёгся кипятком. — Что?!
— Влюбилась я, говорю.
— Да? Напомни, во что ты там влюбляешься?
— Не во что, а в кого. Мне нравится молодой человек.
— Впечатляет!
— Да, а ещё это не ты.
Возникло небольшое молчание, Серёжа посмотрел на Яну, проверяя, шутит ли она, но на него смотрело два больших, честных и печальных глаза. Редкость для неё. Он сел и дай Яне чай.
— Ну, расскажи тогда. Ты не можешь это просто так вкинуть и сидеть молчать.
— Он красив, горяч…
— Ты так про всех говоришь!
— И… — Яна сверкнула глазами. — Творческая личность!
— Ого! А ты охмуряешь всё более и более интересных людей!
— Проблема… заключается в том, что он женат.
— О, да, мне это знакомо. — Серёжа прихлебнул чаю.
— И он бы уделил мне достаточно внимания, если бы не его жена. — Её глаза зажглись гневом.
— Ого… ты ко мне за утешением? И, погоди…за каким именно утешением? Я могу, конечно, но…
— Не-е-ет, — улыбнулась она — спасибо, я, может, и воспользуюсь твоим предложением, но мне нужен совет, а также, возможно, помощь.
— Хорошо, что тебе нужно?
— Смотри, ты мужик, ты красив, горяч…
— Да-а-а, я знаю… Мне её захомутать что ли? Хочешь как в том клипе?
— Собственно, у меня других вариантов то и нет. Только деньги мне не нужны. Мне нужен он. Если жена от него уйдёт, а она, к слову, думает, что мы с ним спим, он будет свободным.
— Ага. И как ты это планируешь?
— Я создам громкий инцидент, скандал, она пойдёт искать поддержки в бар. А тут ты, рядом, такой са-а-асный. Она клюнет.
— Можно попробовать. Скажи имя, я её изучу.
— Ольга Рябкина. — Яна подняла глаза и испугалась от того, что испугался Серёжа.
— Кого-кого? — Обомлевши спросил Серёжа.
— Ольгу Рябкину. — Непонимающе повторила Яна.
Повисла гробовая тишина. Оба были крайне удивлены подобным знакомствам.
— Ты знаешь её? — Спросила, наконец, Яна, прихлебывая чая.
— Я не смогу… зай
— Что? Ты не называл меня заей уже почти год!
— Прости, я не смогу.
— Ты знаешь её. — Повторила Яна уже уверенным тоном.
— Я… извини, не могу разговаривать. Я не буду этого делать…
— Даже не буду спрашивать, почему.
После недолгого молчания Яна собралась выходить, чтобы не быть выгнанной из гостей второй раз за день. Серёжа лишь растерянно проводил её.
«Что мне делать?» — Думала Яна, ища ответа у невидимого собеседника в голове. «Почему он так?» — Всё не понимала она. Эти и другие вопросы подобного рода мучили её всю дорогу домой.
Когда Яна вошла в номер, первым делом она посмотрела на очередной половой акт грызунов. «Но ведь это работает» — настояла она. Вдруг в её голове будто возникла идея. Кинув свою сумку в угол, она бросилась к столику инженера.
Серёжа не знал, что думать. Слишком уж двоякие чувства возникали у него в душе. Всё то время, что он допивал остывший чай, мыл кружки и смотрел в окно, его голова будто делилась на противоположности. Сев за компьютер для вечерней работы, он с удивлением обнаружил письмо на своей электронной почте. Оно было от начальника. Серёжа прочёл его и обомлел от ужаса.
Сергей!
Вы удостаиваетесь возможности попасть на работу в Париж!