ВЕЧНОДИКИЙ
– Ле-е-е-ес…– зловеще протянула Пинки.
«Или все таки фанфик?»
Твайлайт не боялась страшилок. Нет, с чего бы ей, умудренной опытом, аликорну, победившей сотни порождений Зла, бояться какого-то глупого, притянутого за уши рассказа?
Но ей было страшно.
– П-пинки? Ты это сейчас с-серьезно? Отсечение голов, орошение кровью?
– Пф-ф! – отмахнулась она. – Это постмодерн Твай: иронично обыграй и живи дальше!
– Да как ЭТО вообще «обыграть»?
– Короче, давай не спорить о возрастных рейтингах этого фанфика (или перезапуска?) – Пинки серьезно нахмурилась и подернула широкими вишневыми «ранами» на щеках. – Ты нарушила Пинки-клятву, признавайся!
– Да, я виновата Пинки… – признала со стыдом Твайлайт. – Но как ты узнала?
– Дурашка! Пинки знает обо всех Пинки-клятвах В. Этом. Мире. Хи-хи!
– Мне очень жаль, Пинки, но то, что я услышала от моего нового знакомого, просто свело меня с ума. Пока не знаю, в чем дело, но похоже история Элементов что-то умалчивает и Селестия отправила Луну на Луну по другим причинам…
– Ни слова больше! – Розовогривая земнопони вмазала по столу со всей силы. – Пинки-клятва священна, и если ты поклялась не рассказывать об этом ни одному пони, значит, ты не раскроешь рот ни одному пони!
– Но… как я найду ответ? Пинки, мне нужна твоя помощь! Похоже, что Арин и тот бард из твоей сказки имеют нечто общее – они оба умеют читать мысли. И если мы…
– Не-ка-ки-хоньки «если», Твайлайт! – оборвала Пинки. – Все-все: Забыли! – Кобылка развела копыта в стороны. – Главный сюжет по боку. Знаешь, откуда у меня эти шрамы?
Пинки вытянула подбородок, чтобы Твайлайт лучше разглядела ее дьявольскую улыбку.
– Эм-м, ты измазалась вареньем?
– Вареньем… – Пинки похлопала ее по щекам и облизнула губы. – Вареньем-Шмареньем... Нет! – Ее лицо враз стало серьезным. – Это вишневый джем. Но пони-будь волнует, что это вишневый джем, пока ты играешь убедительного, беспредельного маньяка-психопата в духе Хита Леджера?
Твайлайт хотела сказать "Нет, Пинки", но ее копыта так сдавили ей рот, что получилось лишь "`еф Фифки".
– Тогда скажи, какого ляганного сена ты заботишься о варенье, когда ты можешь просто взять, найти Дискорда, рассказать обо всех этих наблюдениях ему, и он порвет саму ткань реальности, чтобы тебе помочь, НЕ НАРУШАЯ МОЮ ПИНКИ-КЛЯТВУ!
Как будто в этот момент в одной из Вселенных произошел взрыв сверхновой. Выживших нет – все умерли безболезненно.
Дискорд? Ну конечно!
– Помяни черта… – подвесной колокольчик возвестил о приходе нового посетителя в Сахарный Уголок. Улыбаясь, Драконикус стряхнул с кисточки на хвосте пару лягушек и принял героическую позу. – Я готов помочь тебе, Твайлайт Спаркл, но при одном условии…
The Dresser
Ч.3 Кусок №3
Готические шторы, колонны, увитые алыми лентами, тыквы по периметру, раскачивающиеся от сквозняка нити декоративной паутины – все говорило о том, что у нее вышло прекрасно. Рарити с чувством выполненного долга закрепила последнюю ленту и набрала в грудь воздух, чтобы эпатажно воскликнуть…
*ХЛОБЫСЬ!*
Нечто невероятно быстро пронеслось за окном, словно вспышка света. Последующий за ней акустический удар заставил единорожку пригнуться и заткнуть уши – звуковая волна чуть не раздробила стены.
– Рейнбоу Деш!
Ну теперь-то этой лихачке несдобровать! Сейчас она узнает на себе, что такое гнев разъяренного дизайнера интерьеров в понедельник ночью. Дверь мэрии чуть не слетела с петель.
– Дорогуша, – задрала голову Рарити. – ты не могла бы больше НЕ ДЕЛАТЬ ТАК БОЛЬШЕ НИКОГДА-НИ ко-огд… да… Рейнбоу?
Рейнбоу здесь не было. Вместо Рейнбоу у порога ратуши сидел белый земнопони и внимательно смотрел вдаль.
– Ох, это не Рейнбоу… – сказала себе в губу единорожка. – Ну тогда: [кхем-кхем] Дорогуша, ты не мог бы БОЛЬШЕ ЭТОГО НИ ког-ког…
*ХЛОБЫСЬ!*
Радужный взрыв едва не покачнул землю. Мерцающая разноцветная точка приближалась к ней со скоростью, превосходящей любое воображение. Дребезжащий цветами радуги сгусток энергии рухнул точь-в-точь рядом с белесым жеребцом.
С ратуши лишь слегка осыпалась черепица.
Рейнбоу Деш, все еще продолжая по инерции махать своими крыльями, казалось, была полностью ошарашена произошедшим.
– Ты... Ты, – задыхаясь своей одышкой, пыталась сказать пегаска. – Ты опередил меня… КАК?!
Копытами она схватила жеребца за грудки.
– Как? – уже мягче, перебарывая скачущее сердцебиение, спросила Рейнбоу. Взмыленная кобылка серебрилась при свете луны – пот заливал все ее тело.
– Я земнопони, – развел копытами жеребец. – Много работаю ногами, вот и научился бегать.
– Дорогуши, может пони-будь мне…
– Не втирай мне! Ничто на свете не может быть быстрее, чем Сверхзвуковой Радужный удар. Ничто! Ты… лягать. Как ты это сделал?
– Скажи, я удивил тебя?
Мордочка Рейнбоу мучительно отвернулась в сторону.
– Ну… да, – На ее щеках выступил румянец. – Прости, что называла тебя дятлом.
– Прости, что сразу не представился. Я – Арин.
– Звучит прикольнее, чем «Дятел», согласна. Дай брохув! [Но ты все равно мне расскажешь, как ты это сделал, парень…]
Копыта цокнулись.
– В следующей гонке я буду первой, и всю трассу ты будешь видеть лишь МОЙ. ПОТРЯСНЫЙ. КРУП!
Рейнбоу хлестнула радужным хвостом прямо перед носом жеребца.
– Что ж, ради этого я даже поддамся…
– Кхе-кхе, – раздался мягкий кашель. – Дорогуши, позвольте узнать, вы сейчас ведь собираетесь поцеловаться?
– Э… Чего!? – обернулась пегаска, только что заметив Рарити, вкнинившуюся между ними.
– Тогда вы, может быть, займетесь «Этим» прямо на траве? – вежливо предположила единорожка.
– НЕТ! – запротестовала вконец раскрасневшаяся Рейнбоу.
– Тогда…
«Давай, нежным голосом – ты же Леди…»
– Посмотрите, пожалуйста ВОТ НА ЭТО, #$% ВЫ*?%:№@ ВАНДАЛЫ! – выкрикнула она, указывая копытом на обтрескавшееся здание мэрии.
В этот день (хотя правильнее — ночь) Рейнбоу Деш с неожиданностью открыла для себя, что бульварная лексика Рарити значительно богаче ее собственной.
Разрушителям ничего не оставалось, кроме как согласиться помочь единорожке в приготовлении ратуши к Ночькошмарному балу.
– И пока вы здесь все не уберете, ни о какой Ночи Кошмаров не мечтайте.
– Извини нас, belle`a cheval, – поклонился Арин. – Позволь Деш уйти: я отработаю за нее.
Рарити сильно оттопырила нижнюю губу.
– Дорогу…
– Не-а, так не пойдет! Если этот гик остается, я с ним! – Крыло пегаски мягко толкнуло Арина.
– НЕ ЗНАЮ, как вы это сделаете, НО Госпожа Мэр поотрывает нам головы, если заметит ХОТЬ ЦАРАПИНУ на административном здании, в которое ушли все наши налоги! – сходя на хрип, рявкнула одним предложением Рарити.
– Ни одной царапины не будет, – пообещал жеребец.
– Ох, дорогуша! – горько рассмеялась Рарити. – Я бы и рада поверить в это, но…
– Поверь и обернись.
Сначала Рарити приняла это за шутку. «Нет, ну что он несет?» (С другой стороны, если я обернусь, то ничего плохого ведь не случится…) Ой, да что Я несу: ХОТЬ БЫТАК И БЫЛО!
Единорожка скрестила задние копытца и развернулась. «Ну все – трусиха. Время открывать глаза». Время открывать глаза:
Мэрия стояла новенькая, как с иголочки. Крыша была не просто восстановлена – она была начищена до такого блеска, словно краску положили вчера. Кремовые стены стояли без выемок и трещин, половицы сверкали свежим лаком. Рарити не смогла подавить вздох удивления.
– Еще раз прошу меня простить, – поклонился жеребец. – Смиренно удаляюсь, чтобы не причинять неудобств…
– Ты не причиняешь неудобств, дорогуша, – промолвила Рарити, опуская удивленный взгляд на жеребца. – Даже наоборот… – Она улыбнулась. – Проходи. И ты, Рейнбоу – я настаиваю. Проходите, я угощаю пуншем!
Пока Рейнбоу глушила одноразовые стаканчики для пунша, Рарити сидела, заложив копыто под подбородок, и вела светскую беседу:
– Ты знаешь пранцузский? – восхитилась она.
– Et il y a! – отозвался Арин на чистом диалекте. – Но я бы предпочел иное знание. Скажем, о тебе…
– Ох-хо, – кокетливо нахмурилась Рарити. – Что же ты хочешь знать?
– Мы так и не успели представиться друг другу. Я…
– Мой косяк! – заметила Рейнбоу, осушая очередной стакан. – Рарити, это Арин. Арин – Рарити.
– О, так вы подруги?
– Я знаю Рэр тысячу лет, – хлопнула себя по груди Рейнбоу. – Она лучший модельер и финтифлюшник всея Эквестрии.
– Спасибо, дорогуша, но… – Рарити нахмурилась и тихо шикнула. – Не называй это «финтифлюшками»! Это искусство – великое искусство Дизайна. Ради него я вызвалась добровольцем украшать этот зал к Ночи Кошмаров. Кстати, как вам?
– Говоря словами классиков, «ad naturel», но от меня не укрылось, что ты добавила сюда холодную пастель Ле Понэ. Вышло прекрасно, потому что она обычно не смотрится с…
[Вместе] – Алым кармином!
– О, Селестия! Я даже не надеялась, что пони-будь заметит мою авторскую палитру. Обычно всепони только и делают, что говорят мне: «Ах, как красиво, Рарити!», даже не догадываясь, в какой крупице этой «красоты» спрятано мое подлинное Вдохновение.
– Я понимаю… – протянул Арин, заглянув в ее глаза. – Мы не задумываемся об истинной красоте только потому, что сама эта мысль ее убивает. Обычным пони необязательно знать все о живописи, чтобы наслаждаться живописью. Ne pas creuser dans la belle – «Не копайся в прекрасном». Истинная красота не в задумке автора, а в том, что мы сами взяли из его работ. Истинная красота не в задумке автора… Мы сами наполняем жизнью его мир.
Разве зная, что симметрия тонов зала повторяет принцип Поньуччи, или, что алые ленты придают кроме контраста еще и соразмерности колоннам, мы будем лучше понимать красоту? Нет: гораздо важнее порыв, сиюминутная страсть, вдохновение, что бьет в голову как разряд молнии. Не надо «понимать» — мы созданы, для того чтобы чувствовать.
И это прекрасно.
Если бы Рарити была Опал, то (даже бы на месте Опал) немедленно бы выгнулась на столе и позволила этому жеребцу гладить ее так долго, как он сам того захочет. Мр-р-р…
– Какой же злой рок мешал нам познакомиться раньше… – проговорила Рарити, замлев от восторга.
– Я и сам, признаться, думаю об этом…
– Ну все-все-все! – остановила поток славословий Рейнбоу. – Нам обеим [ну мне-то уж точно!] хочется услышать, как ты научился все это делать, – Пегаска подняла копыта над головой и задрыгала ими. – Ну знаешь… суперпотрясная скорость, мгновенная починка зданий…
– Ого! – фальшиво испугался жеребец, продолжая улыбаться. – А вы не слушаете моих советов, иначе бы восприняли призыв не копаться в прекрасном более серьезно…
– Ну не кобенься, дорогу-уша! – протянула Рарити
Жеребец с вызовом улыбнулся.
– Не буду…
Комната поплыла перед глазами мелкой рябью. Троица оказалась в бутике «Карусель»: Рарити едва узнала свой старый кофейный столик, за которым они теперь сидели.
«Не может быть! – подумала она. – Он стоял здесь, когда я впервые сюда переехала…»
В дверь постучали. Рарити хотела было сорваться с места, но как только она увидела ЭТО, то не смогла не то что «сорваться», но даже дышать на время забыла.
«ЭТО» была она сама. Единорожка встряхнула головой, пытаясь развеять иллюзию перед глазами, но видение было слишком сильным, чтобы принять его за блажь. «Рарити» мигом открыла двери и с галантным восторгом выкрикнула:
– Добро пожаловать в бутик «Карусель». Здесь каждый наряд уникален, бесподобен и
– Неподражаем… – закончила Рарити, едва шевеля губами.
– Неподражаем! Чем я могу вам помочь?
– О, это не штопальная, да? – раздался резкий, ломкий голос.
Очень скоро появился и его хозяин: когда это произошло, терять дар речи пришлось Рейнбоу:
– Ох-хо-хо, конечно нет, дорогуша, – пригладила гриву «Рарити». – Но для первого клиента, я пожалуй, снижу планку!
«Рарити» похоже, была не очень довольна разодранным полетным комбинезоном, положившим собой начало ее модного бизнеса, но постаралась не подать виду. Рарити же с ностальгией улыбнулась, вновь увидев это старое потертое убожество.
– Вы знакомы «тысячу лет», начиная с этого дня, – прокомментировал Арин. – И даже если потом долгое время общались лишь как продавец и покупатель, между вами проскочила особая связь, позволившая тебе, Рейнбоу, сделать это…
Пол ушел из-под ног, и они вдруг стали падать вниз – туда, где на сотни миль раскинулись фермы и поля. Плоская вспышка радуги расползалась по небу, взрываясь от центра кольцами спектров.
– Это была настоящая Верность – спасти подругу, которая вела себя, мягко скажем, заносчиво.
Рарити обвела дугу глазами.
– Но только после этого раза ты, наконец, смогла сделать свой сверхзвуковой Радужный Удар правильно!
Падая, Арин показал как:
– «Два копыта перед собой, вытянуть голову, вжать торс…» – повторили они синхронно.
– И… – добавил жеребец, подставляя мордочку под порывистый ветер. – Теперь все то же самое, но без крыльев!
Казалось, что в этот момент Эквестрию качнуло. Сильно качнуло. Качнуло так, что на мгновение поблек сам свет… чтобы разорваться сверхсветовым Ударом! Молния пробила небеса, чуть не расколов их надвое. Тучи оцепенели и хрустнули под напором акустической волны, дробящей ВСЕ на своем пути.
Пони полетели на пол. Твердая поверхность податливо приняла их мордашки такими, какие они есть.
– Потрясно! – вскочила из-под стола Рейнбоу. – Решительно потрясно! Я хочу так же! Лягать, я готова на все – хоть душу заложить!
– Вы обе можете добиться гораздо большего вместе, чем поодиночке, – Арин сидел на столе, закинув ногу на ногу. – Вспомни, Рарити, что сделал с тобой этот Радужный взрыв: встреча с Алмазными псами доказала, что и Леди в тебе может быть сильной. И твоя «щедрость» может быть… хе-хе, жестокой.
В уме Рарити тоже улыбнулась, вспоминая, как Ровер и Спот, устав от ее нытья, предлагали ее подругам взять у них все драгоценности, только бы они забрали эту чудовищную единорожку с собой.
С тех пор о них в сериале НИКТО, НИКОГДА не слышал…
*У-у-у!*: [признайтесь, вам страшно]
Арин появился за спиной Рейнбоу и взлохматил ее и без того взъерошенную гриву:
– Ты будешь быстрее молнии, и пусть другие говорят, что это «невозможно». Пони, которые ничего не добились в жизни, будут уверять, что и у тебя не выйдет. А у тебя выйдет!
Оказавшись напротив Рарити, он галантно притянул ее к себе:
– Не бери на сердце тревог. Раздумывая над каждым стежком, не свяжешь и платочка. Не бойся идти куда-то «не туда» – бойся никуда не идти. Твори смело, твори дерзновенно!
Взбудораженным кобылкам осталось только переглянуться.
– Тогда, – начала Рарити, поднимая стакан телекинезом. – предлагаю выпить за это! За нашего нового друга, Арина, который, кажется, разбирается в проблемах дружбы не хуже чем Твайлайт…
– Да! – Поддержала Рейнбоу, вспорхнув над чашей с пуншем. – За… это!
– За нас всех! – всплеснул бокалом Арин. – И за Дружбу!
Disharmonequus
Ч.3 Кусок №4
Яблоко упало кадку с зеленой вочичкой "Злое зелье кольдуньи™". С завязанными за спиной копытами, [и упорством, достойным лучшего применения], Принесса Твайлайт поймала его зубами.
– Ох-хо-хо-хо-хо! – Позади раздалась вспышка фотоаппарата, которую она немедленно возненавидела. – Это… это… Бесценно!
Драконикус сжал в лапах проявленное изображение и многозначительно поиграл бровями.
– Это настолько бесценно, что даже преступно не выложить на Пони-бук… "Она мудрая, она справедливая, она скопытсшибаленьная [и она так близка к народу] – она Принцесса Яблайт"!
Дискорд залился смехом от столь удачной остроты.
– Кы говолен? – гыкнула взмокшая Твайлайт, подавая духу Хаоса новый ракурс.
*ЩЁЛК* Немедленно. Возненавидела.
– О, "доволен"? Я потрясен! – Дискорд вскинул лапы, зависая в воздухе. – Не каждый день Принцесса Дружбы нисходит до своих подданных, чтобы принять участие в праздных увеселениях толпы. [Бесплатный урок дружбы, да?] Ну… и заодно попасть на первую полосу "Мандей Кейос Эквестрия"!
Перед Твайлайт упала подвязанная стопка газет. На них было написано разными шрифтами "Monday Chaos Equestria", а ее портрет с торчащим яблоком в зубах красовался на первой полосе. "А кы говолен?!" – спрашивала читателей передовица.
– Завязывай с этим, Дискорд, – Твайлайт выплюнула яблоко изо рта. – Ты расскажешь мне все, что знаешь об Элементах Гармонии! Сейчас же!
– Ладно-ладно, не кипятись, – Львиная лапа Дискорда достала у нее из-за уха вскипевший чайник. – Подумай сама, знал бы я об Элементах Гармонии хоть сколько-нибудь больше необходимого, то оказался бы в серой, промозглой, холодной каменной темнице? Дважды?
Грифоньи когти сложили знак "Вива" и убежали за кадр.
– Так что Твайлайт, я скажу не больше того, что ты и так знаешь. #Могущественные_артефакты #Каменная_темница #Древняя_магия #Шесть_Элементов #Радужная_сила_маркетинга_для_всучивания_новых_игрушек_с_вашим_изображением #Дружба #Жвачка. Нет, жвачка была явно лишней, – Изо рта драконикуса вышла розовая пастилка “Бубль-гум“. – Но я могу рассказать о древе Гармонии, чей цветок так удачно заменил тебе старую библиотеку! Видишь ли, мои "Опустошительные семена" должны были высосать из него всю магию раз и навсегда, но превращение в камень, все дела – короче:
Дискорд шлепнулся о землю.
– Впервые я его обнаружил, когда думал о говорящих прямоугольниках…
Вспышка света накрыла небо над Понивиллем и они очутились перед кристальным древом, сердцевина которого отдаленно напоминала кьютимарку Твайлайт.
– Хм, что-то не так…
Рядом с ними пролетела огромная прямоугольная доска а за ней косяком поплыли позолоченные рамы. Тоже прямоугольные. Напевая "Шуби-дуби-ду".
– А нет: все в порядке, – махнул одной лапой драконикус и протянул вторую к дереву. – Когда имеешь такое деревце по соседству – обязательно жди искателей приключений, которые уж наверняка попробуют с его помощью бросить тебе вызов. Я это отлично понимал, но к несчастью ни-че-го не мог с этим поделать…
Твайлайт посмотрела на дерево еще раз. «Дискорд» пытался подойти к нему поближе, но всякий раз как он приближался, его отбрасывало в сторону.
– Ох, – отвернулся Дискорд, скорчив стыдливую мордашку перед собой из прошлого. – Тогда я был молод и горяч. Кто же станет уничтожать артефакт Гармонии силой Хаоса и Дисгармонии? Признаюсь, сейчас будет не лучший мой номер...
Пульсирующий магический шар разорвался над Вечнодиким лесом, отбрасывая «Дискорда» в клетчатое небо, прошитое радужными пуговицами.
– Я метался в кошмаре… Я решительно не знал, что мне делать с этим деревом. Любая моя магия оказывалась бесполезной.
Буро-розовые тучи нависли над унылой шахматной землей и извергли чистейший горький шоколад. Хотя они были не в состоянии намокнуть, Дискорд раскрыл зонтик. Капли проходили сквозь него, лишь подергивая светящийся силуэт.
– Но я не знал, что в один прекрасный день решение придет ко мне само. Буквально…
Теперь они оказались в «тронном» [если так можно выразиться] «зале» [если его так можно называть] Дискорда, каким он был тысячу лет назад. «Дискорд» сидел на красном троне с высокой декоративной спинкой на вершине гладкого холма из чередующихся между собой квадратных плит и увлеченно ренатурировал яйцо, превращая сваренный желток обратно в эмбрион.
– О великий дух Хаоса и правитель Эквестрии, Дискорд! – воззвал голос из Ниоткуда.
– У меня перерыв на обед!
– Дело, по которому я пришел, несомненно, заставит тебя оторваться от обеда, – Вперед вышел земнопони в черном капюшоне.
– Ага, – продолжал драконикус, заставляя птенца проклюнуться из скорлупы. – Давай, чего тебе?
– От меня не скрылось, что вы Великий, стали грустны нынче. Водные пожары не тешат ваше сердце, шоколадный дождь бьет горьким миндалем третий день, а при народе вы совсем не появляетесь.
– Отстань, друид, я в печали! – «Дискорд» прижал к груди петуха. – И ни один пони на свете не развеет мою тоску…
Тогда незнакомец достал из заплечной сумы какой-то мешочек.
– Давай поспорим!
Видение улетучилось. Дискорд по обыкновению кувырнулся над землей, потянув конечностями.
– Тогда он дал мне опустошительные семена, и сказал, что будет достаточно их только посадить, и дерево навсегда покинет магия. Как печально, что именно в тот день случилось восстание, и Луна с Селестией меня свергли.
– Но ты говорил, что это были твои семена!
– Ах, Твайлайт-Твайлайт-Твайлайт… – Драконикус пролетел у нее над ухом. – Все, к чему я прикасался в Эквестрии было тогда моим. Но для красивого словца, почему бы не опустить, что мне их подарили?
– Подарили?!
– Ну, это бывало редко, но все же случалось, что пони-будь дарил мне всякие безделушки. Надо сказать, милые сердцу:
Дискорд достал из-под шкуры разбитый светильник, выполненный в виде его статуэтки.
– Давай не отвлекаться, – предложила Твайлайт спрохладцей. – Ты помнишь тот день? Как использовались Элементы в первый раз?
– Бр-р, – подернулся драконикус. – Кое для кого это не самые приятные воспоминания.
Дискорд потянул нижнюю губу и скрестил лапы на груди.
– Дискорд! Это очень важно! Я ведь тебе все рассказала: возможно, судьба Эквестрии зависит от того, что мы сейчас узнаем.
– Так почему бы тебе не посмотреть на это самой? Ты делаешь это уже в третий раз – осторожно, – Дискорд протянул ей [да, ту самую] колбу с зельем Зекоры.
Бр-р, – теперь уже передернулась Твайлайт.
Но это надо сделать!
Надо… Просто надо. А может все-таки махнуть [на эту гадость] копы- Нет!
Поганый вязкий вкус опять проник в ее горло, заставив глаза аликорницы распахнуться в белом сиянии.
– Твоим играм конец, Дискорд!
– О, я так не думаю. Чего вы такие серьезные? Кто хочет поиграть в «Приколи пони хвост»?
[Не интересно, Твайлайт: это не интересно. Давай: к моменту, когда они используют Элементы. Элементы…]
– Ох-хо-хо! Посмотрите на себя: вы такие серьезные, непоколебимые. Ах-ха-ха! – объедаясь семенами, насмехался Дискорд. – Вы бы видели свои лица!
Внезапно, сумка Селестии распахнулась, выпуская на волю тройню кристаллов. К ней присоединилась Луна. Вместе аликорны подняли их в воздух и, бешено раскрутив, создали вокруг себя щит из чистой энергии.
Твайлайт успела заметить, что Элементы были перепутаны: Кристаллы Верности, Доброты и Смеха принадлежали не Селестии, а Луне. Селестия же раскручивала над собой совершенно отчетливые Магию, Щедрость и Честность.
Радужный ураган поднялся над землей и, витками закрутившись от магического купола двух сестер, лавиной накрыл драконикуса, который продолжал странно смеяться.
– Ах-ха-ха-ха-ха!
Но теперь Твайлайт смотрела на это по-другому. Драконикус, казалось, смеялся назло себе и не мог остановиться.
– Ах-ха-ха-ха-ха!
[Еще дубль]
– Ах-ха-ха-ха-ха!
[Стоп-кадр]
Семена! Точно!
Твайлайт встряхнула головой, прогоняя наваждение. Понивилль вновь вернулся в диапазон ее зрения, но что-то поменялось.
– Эй, Дискорд! – окликнула она драконикуса, спрятавшегося за видеокамерой, чтобы не пропустить ни одного момента ее [вот уже тре… (или) четвертого] унижения. – Диско-о-орд!
Дискорд не отвечал. С тревогой Твайлайт перевела взгляд на улицу и обнаружила, что всепони замерли, словно кто-то нажал
[Стоп-кадр]
И вся Природа, как заводная машинка, разом остановилась на месте… Твайлайт еще никогда не оказывалась в состоянии «застывшего времени». Только высшие маги-единороги, такие как Старсвирл Бородатый, могли ограниченно пребывать в нем.
– Диск-корд… – голос Твайлайт оборвался в глухом безвременьи.
…Однако даже Старсвирл, как она читала, смог лишь замедлить течение времени, но не остановить его полностью. «Нельзя остановить его полностью! Время невозможно полностью остановить!» — противилось ее сознание. Но Твайлайт все же остановила его.
Полностью.
*клоп* *клоп* *клоп* – Раздались аплодисменты.
С крыши прилавка "Злое зелье кольдуньи™", спрыгнул Арин и радостно поклонился.
– Принцесса Твайлайт, ты превзошла саму себя! – восторженно прошептал жеребец. – Освоить магию, столь грозную, что даже сам Старсвирл Бородатый побоялся изучать…
– О чем ты? Что я наделала? Где мы?! – выпалила встревоженная кобылка.
– Где? Правильнее спросить «когда». Мы в настоящем. И благодаря тебе, у нас есть минутка, чтобы обмолвиться словом.
– Что вообще происходит, Арин? – требовательно нахмурилась ученица Селестии. – Во что я, Дискорд-побери, ввязалась?
– У тебя все отлично получается, – успокоил он своим елейным голосом. – Ты на правильном пути. Элементы были перепутаны сестрами, чтобы Дискорд ненароком не понял предрасположенность каждой из них к определенному Элементу. Ну и я немного помог, чтобы он не понял «ничего».
– Ответь мне на вопрос! Луна действительно не хотела опускать на мир Вечную ночь?
– Луна нет, а Найтмер Мун хотела. Но откуда взялась «Кобылица на Луне»? Вот вопрос. Кто спрятал от нее Элементы Гармонии?
– «Элементы Гармонии, разделенные…» – начала декламировать Твайлайт, все больше проясняясь в лице.
– «…делают пони другими», – закончил Арин. – Кто сделал Луну «другой»? Кто сделал Сансет Шиммер «другой»?
– Нет, все не так, Арин! Принцесса Селестия просто не знала… Она пыталась им помочь, но они не послушались…
– Твайлайт, – Имя аликорницы слетело с его уст холодным ветром. – Неужели ты не интересовалась у своей учительницы, КАК два ее самых любимых пони сошли во Тьму?
– Найтмер Мун тронулась умом: она завидовала Селестии, думая, что всепони любят только ее, и греются в лучах ее славы. А Сансет Шиммер была слишком нетерпелива и ослушалась Принцессу, использовав магическое зеркало без ее разрешения.
Сейчас эти очевидные истины показались Твайлаит вдруг нелепыми. Она никогда не ощущала себя так беспомощно и глупо.
– То есть, два самых близких Принцессе существа оказались сумасшедшей сестрой и студенткой с манией величия? – резюмировал земнопони, пристально взглянув ей в глаза. – Печальная юдоль у такого монарха. Задумайся о той, кто будет ее следующим разочарованием.
Арин подошел и два раза стукнул по ее рогу, будто настраивая антенну. Вселенная немножко подернулась помехами, и потом запустилась снова. Дерпи Хувс упала в кадку с "зельем" и ополоснула Твайлайт по лицу.
– Я одно сплошное разочарование… – сказала перебинтованная пони.
NONFlutter Eye
Ч.3 Кусок №5
Флаттершай знала, что это глупо, но не могла перебороть себя. «Нет, ты должна!» — сказала она себе самым уверенным внутренним голосом, на который была способна.
— Ой.
Порожек был успешно преодолен, чтобы выпустить пегаску в полный опасности внешний мир – буквально в безвоздушное, космическое пространство. Это был маленький шажок, для простого пони, но огромный – для розовогривой пегаски, в страхе давящей дрожь в конечностях.
Похоже, это был все же слишком огромный шаг. Флаттершай отступила от двери на сантиметр. И еще на один. И еще... «Ну все – теперь готова!»
Эта Ночь Кошмаров будет ее Первой (не считая самой первой), проведенной ею вне дома и она намерена провести ее… Ну, даже просто провести ее на улице будет уже ничего. Наверное?
— Ой.
Она уже покинула пределы своего домика, что же ее ждет? Колышушиеся на ветру деревья зловеще скрипели, наполняя лесную тропинку жутким ноем:
— У-у-у! У-у-у!
«Божечки, зачем я снова на это решилась? Вернуться еще не поздно… Не поздно.»
*Хрусть*
Веточка сломалась под ее копытом, заставив Флаттершай прыгнуть в кусты. «Так даже лучше. Я могу провести Ночь Кошмаров здесь. Все хорошо», – подбадривала она себя. «Может быть, Энджел по мне уже скучает? Не пора ли…»
Но если бы Энджел мог быть здесь, то сказал бы:
[ – Ни за что! — Кролик упер лапки в боки и окинул взглядом собравшееся зверье. — Мы слишком долго ждали, когда она свалит к своим друзьям, и я не стану подвергать нас угрозе раскрытия только лишь потому, что ты, Флайбоссом, услышала какой-то треск!
Красноперая птица стыдливо отвела взгляд.
— Прости…
— Мы все становимся похожи на Нее, не заметили? Во что мы превратились? В ухоженных домашних "питомцев", – В устах беленького кролика это слово прозвучало как оскорбление. – В мягких, пушистых потребителей.
— Да-а… – раздался хор самых разных зверей.
— Я вижу здесь настоящих зверей, — продолжил пушистик, медленно кружа над собравшимися у одной единственной бледно-желтой лампы. — Нас кормят, поят, нежат, но это не смысл нашей жизни, а всего лишь драный лапами онанизм. На наше время не пришлось ни великой войны, ни великого кризиса. Наша борьба духовная, наш кризис — внутри нас самих. И поэтому мы — звери, отвергающие материальные ценности.
Животные оживленно переглядывались, обмениваясь кивками.
— Наша жизнь пуста. Нас учат, что так оно и должно быть. Нас заставляют мурлыкать, ластиться и хрюкать когда Им это только захочется. Но мы начинаем это понимать и осознание это приводит нас в бешенство. Мы — нежеланное поколение домашних любимцев, которые пьют, жрут и %#@$!ются на этой планете вот уже десятки лет. Хватит. Надоело. Пора это закончить…
Кривая улыбка прошлась по его рту, обнажив потрескавшиеся передние зубки. Выпрямившись, кролик начал:
— Первое правило Звериного клуба… ]
Но, поскольку Энджела не было рядом с ней, Флаттершай все же собралась в обратный путь. Собралась бы, если бы не заметила, что кто-то уже направляется по тропинке к ее дому и снова спряталась в кусты.
Прямо по дорожке шел белоснежный жеребец с очень красивой золотистой гривой и вьющимся хвостом. На нем был какой-то черный костюм с толстой пряжкой на поясе. Жеребец уже собирался пройти мимо нее. Она так хотела, чтобы он просто прошел мимо…
— Кто там?
«Нет, пожалуйста, проходи мимо! Никого тут нет!»
— Никто, – ответила она, постаравшись изменить свой голос.
— Но ты не похожа на Никто, Флаттершай…
— С-сэр, – затрепетал ее истинный голосок. — Как вы узнали мое имя?
— Я шел к тебе, чтобы пригласить на Ночь Кошмаров.
«Боженьки…»
— Н-не знаю как в-вы нашли то мое сообщение на Пони-буке… – замялась Флаттершай, выходя из кустов. – Но… я согласна.
— Отлично, а в каком наряде ты пойдешь?
Флаттершай знала, что она что-то забыла. Все костюмы остались в доме. «Ах, что же ты будешь делать!» — заливалась пунцом кобылка.
— Но какой бы ты хотела наряд… Аксамит, шелк? — предложил он. — Тебе не нравятся слишком вызывающие костюмы... Что же… я, кажется, знаю!
Жеребец подал ей копыто. Смущенная кобылка робко протянула свое в ответ. Только это произошло, земнопони принял на себя первое танцевальное па и раскрутил партнершу в сторону. Как только пируэт был окончен, Флаттершай стояла в ослепительном бирюзовом аксамите, превратившем ее в прекрасную воительницу-Горгону.
«Ущипните меня, это не сон?» — простонала Флаттершай в мыслях.
— Нет, это не сон, Флаттершай, — успокоил ее жеребец, взяв под копыто. – Это лучше! Я – Арин. Приятно познакомиться…
Скуталу, облаченная в выцветший балахон с венком цветов на голове тянула пронзительную грустную песню:
— Ночь над Эквестрией вновь опустилась…
Сучья в лесу ледом покрылись…
К ней присоединилась не менее страшным голосом крошка Белль в костюме капитана Блэкбиарда.
— Прячься скорее: он тебя ищет.
В мраке густом голодно рыщет…
Эпплблум в костюме древоволка выскочила сзади и дополнила леденящий душу хор:
— Он алчет крови наших желаний.
Ты не убьешь его заклинаньем.