Биринов А.М. историч. ф-т РГУ.
Город Таганрог, один из самых знаменитых провинциальных городов России, насчитывает уже более трехсот лет своей истории. Однако территория современного города была освоена людьми гораздо ранее. Об этом красноречиво свидетельствуют находящиеся на ней многочисленные археологические памятники. Из тех, которые известны на сегодняшний день, наиболее значимым является Таганрогское поселение. Уникальность данного памятника, как известно, заключается в том, что он претендует на звание самой ранней греческой колонии не только в Северо-Восточном Приазовье, но и на всей территории России. Поселение стало известно науке сравнительно недавно, однако в истории его изучения уже успели образоваться некоторые "белые пятна". Одним из них является начальный период изучения данного памятника, а именно: время, и обстоятельства его открытия.
Впервые в научной литературе о данном памятнике было упомянуто в монографии Т.Н. Книпович, посвященной Недвиговскому городищу. Татьяна Николаевна пишет, что в 1937 году в Таганроге при строительных работах, связанных с прокладкой водопроводных труб (скорее всего, трубы предназначались для стока дождевых вод – А.Б.) в районе Каменной лестницы, были обнаружены фрагменты родосско-ионийской керамики, относящиеся к концу VII- первой половине VI вв. до н.э. [8, стр.7-8]. Никаких иных сведений, уточняющих время и обстоятельства их обнаружения она не приводит. Почти десять лет спустя выходит обзорная статья Б.В. Лунина, посвященная древностям Таганрога и его окрестностей. В этой работе время обнаружения находок, описанных Т.Н. Книпович, датируется уже 1935 годом [14, стр.95]. иных сведений по интересующему нас вопросу также не приводится.
В 1954 и 1955 гг. И.С. Каменецкий, будучи сотрудником Таганрогского музея, проводил сборы подъемного материала на побережье Тагангогского залива. В фондах Таганрогского музея и сейчас хранится коллекция керамики, собранных Игорем Сергеевичем в районе Каменной лестницы и относящихся к Таганрогскому поселению [7, стр.9 и сл.]. Следует однако отметить, что эти сборы носили выборочный характер, в результате чего в этой коллекции представлены лишь фрагменты парадной расписной столовой посуды.
В 1960 году В.Д. Блаватский в рамках работ подводной Азово-Черноморской экспедиции ИА АН СССР провел исследования дна Таганрогской бухты с целью пополнения собранных ранее коллекций и уточнения тех предположений, которые были сделаны на их основе. В результате трехдневных исследований Таганрогской бухты на расстоянии примерно 50 метров от берега была обнаружена «своего рода «коса», представляющая собою невысокую (до 0,30 м) гряду, шириной от 8 до 18 м, покрытую щебнем» [2, стр.149]. Мутная вода и эпизодически штормовая погода затрудняли работы, поэтому больше ничего качественно нового найти не удалось. Обнаруженную аномалию на дне Таганрогской бухты Вадим Дмитриевич расценил как остатки затопленного древнего поселения, скорее всего эмпория, придерживаясь этой точки зрения в своих последующих работах [3, стр. 219; 4, стр.224]. Его осторожно высказанная гипотеза не только была воспринята некоторыми другими учеными, но и торой превращались в очень смелые ничем не подтвержденные догадки. Так, например, в книге под названием "тонущие города", которая выдержала два издания, подводные находки В.Д. Блаватского трактуются как мол, относящийся к портовым сооружениям древнегреческой фактории [15, стр.31; 16, стр.30]. Спорность подобных умозаключений представляется более чем очевидной.
Добытые на тот момент сведения без особых изменений перекочевали в фундаментальную монографию Д.Б. Шелова, посвященную Недвиговскому городищу, окончательно закрепив их в науке [17, стр.45-46]. Не многим более подробно на основании уже имеющихся материалов определил время функционирования Таганрогского поселения, его характера и места в системе греческих колоний Северного Причерноморья И.Б. Брашинский [5; 19, стр.45-47].
В последующие годы сколь-нибудь серьезных исследований памятника не проводилось. Это было связано прежде всего с тем, что во второй половине 70-х гг. XX века на прибрежной территории у Каменной лестницы начались строительные работы. Эти работы длились несколько лет и были связаны с намыванием искусственного берега в том числе и прямо напротив Каменной лестницы – непосредственном месте сборов подъемного материала в прежние годы. В результате море отступило от Каменной лестницы более чем на 100 метров, были перестроены или перенесены прежние коммуникации, а ландшафт данной территории изменился практически до неузнаваемости. В добавок ко всему, в 1998-2003 гг. большинство территории этого искусственного берега было занято новой набережной, построенной в честь трехсотлетия города Таганрога. Поскольку для всех предыдущих исследователей Каменная лестница, набережная и водопроводные трубы были единственными привязками на местности, после проведенных строительных работ с их локализацией возникли некоторые сложности. Однако, судя по всему, местом сборов была территория прямо напротив Каменной лестницы, ныне занятая вышеописанными сооружениями.
Несмотря на это, с начала 80-х гг. XX века фонды Таганрогского музея усилиями его сотрудников стали ежегодно пополняться находками, сделанными во время новых сборов. Особенно продуктивными стали сборы 1988-1994 гг.[11]. Сборы керамики с поселения производились также и случайными людьми. Как правило, это приводило к негативным последствиям, т.к. результаты чаще всего бесследно исчезали для науки. Лишь немногие из них оседали в частных коллекциях местных любителей древности. Некоторые предметы в этих коллекциях в силу своей научной ценности являются уникальными и обращают на себя внимание крупнейших отечественных ученых [6, стр.176-179]. Однако с начала 80-х гг. абсолютное большинство находок производилось на сравнительно маленьком участке, который располагается в районе тупого угла, образуемого набережной и искусственным берегом. Исходя из собственных наблюдений, автор данной работы может предположить, что корректировка природной береговой линии привела к некоторым изменениям в прибрежных течениях, что привело, в свою очередь, к смещению места выброса фрагментов керамики.
С начала 90-х годов XX века памятник вошел в сферу научных интересов В.П. Копылова, который опубликовал целый ряд достаточно серьезных и обстоятельных работ, освещающих различные аспекты истории поселения [9; 10; 11; 12; 13].
Во всех вышеупомянутых работах обходится стороной вопрос об обстоятельствах открытия памятника. Время его открытия указывается по разному, от 1935 до 1938 года, однако Большинство называют 1937 год, видимо вслед за Т.Н. Книпович. Внести ясность в этот вопрос и призван публикуемый нами архивный документ.
Документ представляет собой одну из карточек в картотеке известного донского археолога и краеведа М.А. Миллера, хранящуюся в архиве ИИМК РАН в Санкт - Петербурге. Карточка имеет формат А5 и представляет собой слегка пожелтевшую от времени плотную бумагу, на которой шариковой ручкой, темно-синими чернилами от руки с обеих сторон написан текст, посвященный археологии Таганрога. Почерк не вызывает сомнения в принадлежности руке М.А. Миллера. Текст в хронологическом порядке освещает события, связанные с различными археологическими находками на территории города. По содержанию он делится на три сюжета: упоминание о кладе из частной коллекции, обнаружение фрагментов керамики у Каменной лестницы и разрушение курганного погребения на территории Металлургического завода. В связи с этим нам не представляется необходимым воспроизводить данный текст полностью, тем более что находка клада уже публиковалась ранее [18, стр.18]. Приведем полностью лишь ту часть, которая описывает находки у Каменной лестницы.
"В 1935 г., купаясь в море у Каменной лестницы, гр. Гобято, в выкиде грязечерпальной машины обнаружил черепки. Тогда же мною проведен осмотр, которым установлено: по дну моря против Каменной лестницы производилась укладка канализационных труб. Для труб выкапывалась землечерпательной машиной канава, выкид в форме вала, тянулся на 200-300 мтр. выступал из воды. В этом выкиде и находились фрагменты керамики. Очевидно поселение находилось на восточной стороне Таганрогского мыса, на низкой прибрежной полосе, которая впоследствии была размыта морем. Сохранившаяся ее часть уделена каменной набережной в начале 19 ст. Вся керамика оказалась Милетской, половины VI века. Орнамент черно и краснолаковый. Наибольшее собрание фрагментов поступило в Таганрогский музей, другая группа передана мною М.И. Артамонову. Несколько фрагментов находилось у В.М. Руссо.
...
М. Миллер" [1, лл.544-544об.].
Таим образом, документ достаточно детально освещает обстоятельства открытия интересующего нас памятника и совершенно четко их датирует. Работы "грязечерпальной машины", судя по всему, нарушили или переотложили слои поселения, спровоцировав постепенное вымывание морем их содержимого и выброс его на берег.
Судя по всему, Татьяна Николаевна Книпович сделала свои выводы о поселении, работая с той группой фрагментов керамики, которые были переданы М.А. Миллером М.И. Артамонову. От Михаила Илларионовича же она, скорее всего, узнала и об обстоятельствах их обнаружения. В своей работе она описала находки фрагментов древнегреческой керамики, датированные ею второй половиной VII – началом VI вв. до н.э. Если учесть тот факт, что с момента обнаружения поселения (1935) до публикации монографии (1949) прошло достаточно большое количество времени, становятся понятными неточности, связанные с описанием места, времени и обстоятельств находки. Правильно названная Б.В. Луниным в вышеупомянутой работе дата (1935 год) свидетельствует о том, что ему обстоятельства находки были известны. Это неудивительно, если учесть, что Борис Владимирович до Великой Отечественной войны был не только одним из крупнейших донских археологов и краеведов, но и человеком, лично знавшим М.А. Миллера и тесно сотрудничавшим с ним. Интересно также описание "викида в форме вала", который "тянется на 200-300 м". Возможно, что это и была та самая "своего рода коса", обнаруженная В.Д. Блаватским и позднее превращенная в мол, представляющий собою остатки портовых сооружений древнегреческой фактории. На этот вопрос без дополнительных исследований сейчас ответить сложно, однако описание "косы" В.Д. Блаватского слишком уж походит на описание М.А. Миллера. Если еще и учесть, что их разделяет четверть века, за которые море вполне могло придать "выкиду" соответствующий вид, то подобное предположение не кажется столь уж нереальным.
Конечно, сделанные нами выводы основаны на достаточно своеобразном источнике, к которому, как некоторые считают, следует относиться с большой осторожностью. Действительно, картотека была составлена Михаилом Александровичем во второй половине 50-х годов XX века уже в Западной Германии, куда он эмигрировал во время Великой Отечественной Войны вместе с отступавшими войсками немецко-фашистских захватчиков. На тот момент ее автор уже достаточно долгое время находился в изоляции от Родины, совершенно не поддерживая с ней ни научных, ни каких-либо других связей. Опорой при создании данного документа престарелому ученому в значительной степени служила лишь собственная память, на качество которой не могли не повлиять негативно вышеописанные обстоятельства. Однако при достаточно подробном анализе содержимого картотеки становится очевидно, что память подводила ученого лишь в случаях описания событий "давно минувших дней", т.е. тех событий, которые для него являлись историографическими фактами. Так, к примеру, М.А. Миллер путает дату находки знаменитой надгробной плиты венецианского консула в Тане Иакоба Корнарио, к тому же ошибочно приписывая ее обнаружение П.И. Хицунову. Однако когда дело касалось описания событий, о которых он знал не понаслышке, или лично принимал непосредственное участие, М.А. демонстрировал удивительно твердую память, географическую, фактологическую и хронологическую точность. Поскольку в приводимом документе речь идет о событиях, в которых автор лично принимал участие, он должен заслуживать высокого доверия. Тем более, что он не противоречит уже имеющейся в научном обороте информации, просто дополняя ее и внося некоторую ясность в один из узловых моментов истории исследования Таганрогского поселения – уникального археологического памятника на территории современного города Таганрога.
Список литературы.
1. Таганрог // Архив ИИМК РАН ф.№24 оп.1 д.158.
2. Блаватский В.Д. Работы подводной Азово-Черноморской экспедиции 1960 г. // С.А., 1961, №4.
3. Блаватский В.Д. Античная археология Северного Причерноморья. М., 1961.
4. Блаватский В.Д. Подводные археологические исследования на Северных берегах Понта в 1957-1962 // Античная археология. М., 1985.
5. Брашинский И.Б. Греки и варвары на Нижнем Дону и в Северо-Восточном Приазовье в VI – IV вв. до н.э. // Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой колонизации. Тбилиси, 1981.
6. Виноградов Ю.Г. Остракон с Таганрогского поселения (Эпиграфический комментарий) // ВДИ, 1999, №1.
7. Каменецкий И.С. Путеводитель по музею. Вып. №1. Таганрог, 1956.
8. Книпович Т.Н. Танаис (Историко-археологическое исследование). М.-Л., 1949.
9. Копылов В.П. Периодизация греческой колонизации Северо-Восточного Приазовья // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и Средние Века: Тезисы докладов. Старочеркасская – Р-н-Д., 1990.
10. Копылов В.П. Первая греческая колония в Приазовье // ИАИАНД, №10, 1991.
11. Копылов В.П., Ларенок П.А. Таганрогское поселение (каталог случайных находок у Каменной лестницы, г. Таганрог, сборы 1988-1994 гг.). Таганрог, 1994.
12. Копылов В.П. Таганрогское поселение в системе раннегреческих колоний Северного Причерноморья // ВДИ, 1999, №1.
13. Копылов В.П. Нижний Дон и Боспор Киммерийский в третьей четверти VII – первой половине III вв. до н.э. // IV Донские археологические чтения "Нижний Дон – Этнические контакты". Сборник докладов. Р-н-Д., 2002.
14. Лунин Б.В. К изучению далекого прошлого Таганрога и прилегающих к нему местностей // КЗТКМ, №1, 1957.
15. Разумов Г.А., Хасин М.Ф. Тонущие города. М., 1978.
16. Разумов Г.А., Хасин М.Ф. Тонущие города. М., 1991.
17. Шелов Д.Б. Танаис и Нижний Дон в III – I вв. до н.э. М., 1970.
18. Спицын А.А. Фалары южной России // ИАК, №29, СПб., 1909.
19. Периодизация и хронология греко-варварских взаимодействий на Нижнем Дону – Северо-Восточном Приазовье // Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа. Р-н-Д., 1983.
Список сокращений.
ВДИ – Вестник древней истории. М.
ИАИАНД – Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону. Азов.
ИИМК – Институт истории материальной культуры. СПб.
ИАК – Известия археологической комиссии. СПб.
КЗТКМ – Краеведческие записки таганрогского краеведческого музея. Таганрог.
РАН – Российская академия наук.
СА – Советская археология. М.