— Я остановился в «Уитлбери Холл», — сообщает Леандро. — Там есть ресторан «Астонс», он правда милый. Можем поужинать там, или я могу отвезти вас в другое место.
— Мы тоже остановились в «Уитлбери Холл», так что «Астонс» идеальный вариант, — отвечаю я.
Нам повезло получить номер в «Уитлбери Холл» незадолго до Гран-при, но все же удалось отменить бронь. Кажется, удача на моей стороне, раз Леандро остановился там же. От осознания меня охватывает волнение.
— Прекрасно. Итак, я забронирую столик. На семь тридцать?
— Семь тридцать идеально.
— Забрать вас из номера или…
— Встретимся в ресторане. — Я улыбаюсь.
— Ладно. Тогда увидимся с вами обоими вечером. — Он смотрит на Джетта, потом на меня. — Мне нужно вернуться в бокс. — Большим пальцем руки он указывает себе за плечо. Затем как будто понимает что-то. Он снова переводит глаза на меня и жестом обводит пустое пространство вокруг нас. — Вы потеряли свою группу. Знаете, куда вам идти отсюда?
Прикусывая губу, я качаю головой.
— Не беспокойтесь. Я верну вас обоих группе.
Он улыбается мне, и все мои внутренности превращаются в плавленую кашицу сантиментов. И ничего не могу с собой поделать, но чувствую легкое возбуждение, предвкушая сегодняшний ужин.
Глава двадцать первая
ЛАДНО… БУДЬ СПОКОЕН. Это просто ужин.
И с нами будет Джетт, так что не похоже, что я начну приставать к Индии и испорчу все к чертям собачьим.
Не нужно торопить события с Индией. Нужно время.
Я знаю, она все еще хочет меня. Я вижу это по ее глазам. По естественной реакции ее тела на меня. Рядом со мной она сдержана, но ее тело стремится ко мне.
Но она чертовски стеснительна. Мне нужно показать ей, что наши взаимоотношения – это правильно.
|
|
И я добьюсь этого мелкими последовательными шагами.
Лифт на моем этаже, так что я захожу в него и нажимаю кнопку, отправляясь в вестибюль.
Рукой провожу по рубашке. Я нервничаю до ужаса. Потею, как свинья.
Лифт останавливается на следующем этаже. Двери разъезжаются, а там стоит Индия.
Тело отзывается единственным способом, которым может, когда рядом, в туфлях на «трахни меня сейчас же» каблуках и с красной помадой на губах, стоит красивейшая женщина в мире. На ней черное платье длиной на несколько дюймов выше колена, демонстрирующее ее длинные загорелые ноги. Волосы распущены и рассыпаны по ее плечам именно так, как я себе представляю их расстелившимися по моей подушке.
Иисусе. Я почти уверен, что она подобно пламени пытается убить меня этими огненными каблуками и алыми губами.
Она выглядит охренительно роскошно.
У меня перехватило дыхание, и к тому же я таращился на нее неприлично долго.
Отличное начало.
—Леандро… привет. — Она сжимает пухлые губки, и мой член тут же дергается в брюках.
— Привет, — говорю я, как настоящий неудачник, пытаясь отвлечься от возникающего стояка.
Но она тоже кажется нервничающей. До сих пор переминается с ноги на ногу, так и оставаясь стоять перед лифтом.
Успокойся, Сильва. Ты справишься.
— Вызывала лифт? — спрашиваю я хриплым голосом.
Она бросает взгляд прямо по коридору, будто бы решая найти выход.
— Вызывала, но, в общем, Джетт опаздывает. Он все еще в душе, а мне не хотелось, чтобы ты сидел там один и ждал нас, потому решила прийти первой, а Джетт бы спустился вниз позже, но раз ты здесь, наверное… не знаю. — Она легко посмеивается и рукой проводит по волосам.
|
|
Она определенно нервничает из-за возможности остаться со мной наедине. От этого я оживаю.
— Почему бы нам не спуститься в бар и не подождать Джетта там?
Она снова бросает взгляд на коридор, затем смотрит на меня.
— Ладно.
Она улыбается мне, и я себя чувствую так… словно эта улыбка явлена только для меня. И если до этого мгновения я мог быть не уверен, что влюблен в нее, то точно понял это в этот самый момент.
Я рукой придерживаю двери лифта, чтобы не дать им закрыться, и Индия проскальзывает мимо меня.
Запах ее духов, пьянящая смесь цитрусовых и цветочных ароматов, окутывает мой разум. Он служит напоминанием того, как я был в ней. Да это чистейшая гребаная пытка. Видеть ее рядом и понимать, что в то же время она далеко.
Двери закрываются, и лифт начинает движение вниз.
— Индия…
— Итак…
Наши взгляды встречаются, и мы оба разражаемся смехом.
— Сначала ты, — говорю я.
— Нет, ты. — Улыбка касается ее губ.
Говоря с ней, я не разрываю зрительный контакт.
— Я просто собирался сказать, что ты выглядишь отлично.
— Спасибо. — Ее щеки краснеют.
Я, черт подери, ничего не могу с собой поделать. Я тянусь и касаюсь ее лица кончиками пальцев.
Мои чувства к ней… не похожи ни на что, бывшее со мной в прошлом. Они всепоглощающие — это неослабевающее желание быть с ней, делать ее своей, стремление запечатлеть себя на ее коже, потому что она, черт возьми, уже врезалась в мою.
Ее дыхание застревает в горле. Она громко глотает.
Я вижу, как дрожит ее тело. Ее глаза сосредоточены на моих губах.
|
|
И тогда я не думаю. Просто действую.
Я целую ее.
Целую за каждый день нашей разлуки. За каждый момент, когда нуждался в ее поцелуе, но не мог его получить. Забираю у нее все, что только могу, потому что не знаю, как долго продлится все это. Как долго она позволит обладать ею. Мне нужно дать ей знать, как сильно я хочу ее. Как сильно скучал по ней.
Невероятно сильно скучал по времени, проведенном с нею. Я же, ко всему прочему, никогда не отличался умением ждать.
Терпение в течение этих семи месяцев и его отсутствие в эти самые минуты свидетельствуют о том, насколько я хочу ее.
Прижимая ее к стенке и наслаждаясь ощущением ее пальцев, хватающихся за мою рубашку, я вслепую исследую кнопки лифта. Быстро отрывая взгляд от Индии, нахожу экстренную кнопку «стоп» и нажимаю на нее.
— Я скучал по тебе, — говорю я низким голосом в ее губы.
— Я тоже по тебе скучала, — шепчет она.
Услышав эти слова, слетающие с ее губ… я теряю последние остатки сдержанности.
Я завладеваю ее ртом так, словно Индия является живительной силой, в которой я нуждаюсь, чтобы выжить. И начинаю задаваться вопросом, может так оно и есть?
Руками она скользит по моей груди вверх, ногтями легко царапает мою шею и затем зарывается пальцами в мои волосы на затылке. Я углубляю поцелуй, делая его еще более влажным и страстным, наслаждаясь гортанными звуками удовлетворения, зарождающимися в ее горле. Прижимаясь к ней сильнее, коленом скольжу между ее ног. Она прижимается ко мне в ответ, извиваясь от желания.
Я ослеплен жаждой. Ослеплен невыразимой жаждой ее настолько, что мне все равно, где мы. Я только знаю, что мне нужно быть в ней.
Так что вы можете себе представить мое разочарование, когда, дотянувшись рукой до ее бедра и бегло проскользнув по нему пальцами вверх, я почувствовал ее останавливающую меня ладонь.
— Нет ничего, чего бы я хотела сейчас больше, чем продолжения, — задыхается она, говоря у моего рта, — но скоро вниз спустится Джетт, и если не обнаружит нас, будет беспокоиться.
Я закрываю глаза, лбом прижимаясь к ее лбу.
Она права.
— Ладно. — Я тяжело дышу, все еще отчаянно нуждаясь в ней. — Дай мне минуточку прийти в себя.
Улыбающимися губами она прижимается к моим.
— Не помогаешь, — ворчу я.
Она хихикает, и я, блядь, обожаю этот звук.
С силой Супермена я кое-как справляюсь с тем, чтобы оторваться от нее. Спиной прижимаюсь к стенке напротив. Видя размазанную вокруг ее рта помаду и зная, что я тому виной, я испытываю глубочайшее удовлетворение.
— Тебе может захотеться поправить помаду, — усмехаюсь я.
Доставая компактное зеркальце из сумочки, она открывает его и, гримасничая из-за увиденного в отражении, начинает поправлять макияж. Убирая зеркало прочь, она направляется ко мне. Я же не могу оторвать от нее глаз.
— На тебе моя помада. — Дотянувшись, она платком стирает размазавшиеся следы.
От ее прикосновения мое сердце устремляется в бег.
— Готов? — Она отступает на шаг и бросает взгляд на мою каменную эрекцию.
Я приподнимаю бровь:
— Типа того.
Она посмеивается и нажимает на кнопку лифта, давая ему ехать дальше.
— Индия… — со скрипом срывается ее имя с моего языка. — Просто чтобы ты знала, это не конец, ни разу. — Рукой я машу между нами. — Я намерен завершить этот поцелуй.
Она прикусывает уголок нижней свеженакрашенной губы.
— Уже жду.
Глава двадцать вторая
"ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ, НИ РАЗУ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, НЕ КОНЕЦ. Я намерен завершить этот поцелуй".
Ладно, хорошо, именно так он и сказал, но с тех пор ничего.
Никаких поцелуев.
С того вечера, когда приключился инцидент в лифте, он буквально ни разу и рукой меня не коснулся, а прошло уже два дня.
Если бы я сомневалась в своей вменяемости, то уже решила бы, что никакого поцелуя и не было.
Сразу после ужина с ДжеттомЛеандро проводил нас до номера как настоящий джентльмен. Затем, в субботу утром, мы позавтракали.
Но с тех пор мы не видели Леандро вообще, ну, кроме моментов, когда он был в болиде на трассе, проходя квалификацию. Пришел он на невысокой позиции, шестым, что удивительно — хотя не скажу, что много знаю о Формуле-1, кроме того, что это крайне волнительный спорт. Но я пытаюсь вникнуть, да и Джетт помогает мне своими объяснениями.
Могу себе представить, насколько Леандро недоволен своим низким результатом на квалификации.
И все равно, наблюдать за ним на треке — реальная привилегия, учитывая, что к его возвращению за руль руку помощи приложила и я. Я стараюсь не углубляться в размышления о том, что в прошлом была его психотерапевтом, потому что тогда вспоминаю, что, несмотря на мои к нему чувства, наших отношений быть не может по очень многим причинам.
И все же, тот поцелуй сводил меня с ума. Я хочу еще. Хочу его.
Та сторона моего мозга, что отвечает за рациональность, на данный момент не в игре. Каждый раз, когда меня посещает здравая мысль о том, насколько плохой идеей является занятие с ним чем угодно, возвращаются воспоминания о том поцелуе: они скользят в моей голове, как это делали его руки по моей коже, и тогда я снова становлюсь иррациональной, вспыхивая желанием к нему.
У нас с Джеттом на субботний вечер были свои планы, Леандро же был на каком-то спонсорском мероприятии, так что мы не виделись.
Сейчас воскресенье, мы на трибуне и наблюдаем за гонкой. Атмосфера потрясающая.
Леандро в лидирующей тройке. Вероятно, он и тот другой пилот, Эрнандес, борются за второе место, пока КаррикРайан удерживает первое.
Я знаю, что Леандро и Каррик друзья, но вижу, как они соперничают на треке.
Я держу пальцы за Леандро скрещенными и надеюсь, что он вырвется вперед и займет хотя бы второе место. Но, зная его, он не приемлет ничего, кроме первой позиции.
Джетт наслаждается этими выходными, по его лицу видно, насколько сильно ему нравится Формула-1.
— Тебе хочется, чтобы однажды там оказался ты сам? — спрашиваю я его, перекрикивая толпу. — Потому что если хочешь, — продолжаю я, когда он поворачивается ко мне, — то просто хочу, чтобы ты знал, я поддержу тебя во всем.
— Кто же не хочет быть пилотом Формулы-1? — усмехается он.
— Я, — смеюсь я.
— Хотя это дорогой спорт, мам. — Он отводит взгляд, смотря на проносящиеся по трассе болиды.
— Заработаю.
— Типа очень дорогой, — выдавливает он.
— Если ты правда очень хочешь, то я найду выход.
— Пока посмотрю, как у меня будет выходить с картингом. Я еще даже не вступал в соревнования. Пока только учусь.
— Я знаю, просто хочу, чтобы ты знал — если ты видишь это своим занятием в будущем, то я поддержу тебя.
— Я уже знаю это, мам. — Он приближается ко мне и целует в щеку. — Осталось пару последних кругов, — информирует он меня.
— Как дела у Леандро? — задаю я вопрос.
— Как будто он займет третье место, — кривится Джетт.
После последнего круга, когда флаг опускается к земле, Леандро занимает третье место.
Видя его на большом экране выбирающимся из своего болида в расстроенных чувствах, мне хочется быть рядом, чтобы утешить его.
— Отстой, — комментирует Джетт. — Но сегодня он не в лучшей форме. Это можно сказать по его манере вождения.
— Точно, — соглашаюсь я, хотя и понятия не имею, с чем.
— Итак, какие планы? — спрашивает Джетт. — Мы увидимся с Леандро, прежде чем уехать?
Я качаю головой. Леандро не просил о встрече с нами перед нашим отъездом домой.
— Полагаю, он будет занят, общаясь с прессой.
— Тогда едем домой?
— Да.
Мы выписались из отеля пораньше, и наши сумки уже в багажнике. Так что нам нужно только дойти до машины и двинуться домой.
Ощущая внутреннюю угнетенность из-за того, что не знаю, когда в следующий раз увижу Леандро, и произойдет ли это когда-нибудь, я иду вместе с Джеттом, держа путь к парковке.
— Когда я прихожу и вижу, что ты кормишься бутылкой вина, то знаю, что это не означает ничего хорошего. — Кит садится напротив меня, берет бутылку красного вина и глотает напиток из горла.
— Это первый бокал, да и выпитый всего наполовину. Не назвала бы это кормлением.
— У тебя лицо, будто ты с бодуна. После выходных у "Сильверстоуна" я ожидал более счастливое выражение лица. С тех пор, как вы вернулись, Джетт не говорит ни о чем другом.
— Он прекрасно провел время.
— Он-то да. Рассказал мне все о твоем свидании с Леандро за ужином.
— Это с трудом можно назвать свиданием. С нами был Джетт. Кстати, где он?
— В своей комнате, висит на телефоне. Думаю, общается со своей девушкой.
— Что? У него есть девушка? — Я выпрямляюсь.
Кит пожимает плечами.
— Он не говорил, но я чувствую все предпосылки многообещающего романа.
— Какие предпосылки?
— В последнее время он часто говорит об одной девушке — Анне.
— Как я пропустила такое? — Я лицом ударяюсь о стол, чувствуя себя худшей матерью на свете.
— Ты ничего не пропустила. Ты его мать. Он не станет говорить о девушках с тобой.
— Наверное, — бормочу я, слова заглушаются поверхностью стола.
— Итак, что у тебя с Сильвой? — спрашивает Кит.
Я поднимаю голову и пожимаю плечами.
— Честно, я не знаю. Мы не виделись и не говорили друг с другом семь месяцев.
Кит знает о том вечере, без грязных подробностей, конечно. Что мы переспали, а потом я выставила Леандро вон.
— Потом он объявляется, ждет нас после речи кого-то там из Формулы-1. Приглашает на ужин. Целует меня в лифте. Говорит, что это не конец. Завтракает с нами на следующее утро, будто ничего не произошло, а потом... ничегошеньки.
— Притормози. Отмотай назад. Он поцеловал тебя?
— Ага. — Я делаю большой глоток вина. — Джетт где-то пропал, готовился, я же вышла, чтобы встретить Леандро, чтобы мы не оказались опоздавшими. Он был в лифте, я вошла внутрь. Он поцеловал меня "сорви с меня одежду своими пальцами" поцелуем. Потом я остановилась, потому что мы были в лифте, а мне не хотелось, чтобы Джетт задавался вопросом, где мы. Затем Леандро сказал, цитирую: "Это не конец, ни разу, черт подери, не конец. Я намерен завершить этот поцелуй". И тишина.
Кит смотрит на меня, состроив гримасу.
— Слишком много информации о моей сестре.
— Прости. — Я морщусь, зная, насколько мне самой противно слушать о его любовных похождениях.
— Итак, Сильва с тех пор не сделал ни шага?
— Не-а.
— Он ждет ответных действий.
— Чего?
— В последний раз, когда вы были вместе перед этим поцелуем, ты оттолкнула его и держалась подальше на протяжении семи месяцев. Он проявил инициативу, первым пошел на контакт, когда передал билеты на Гран-при. Затем поцеловал тебя. Он ждет, когда ты сделаешь следующий шаг. Хочет знать, что это игра не в одни ворота.
Я размышляла над этим минуту с наполненным вином ртом.
— Думаешь?
— Ага. Слушай, ты любишь этого парня?
Вопрос застал меня врасплох.
Люблю ли я Леандро?
Я много об этом думала, в последние дни все чаще, и почти уверена, что люблю. Вот только... если скажу это вслух, то сделаю слова реальными. И на самом деле, если я собираюсь признаться в этом кому-то, то этим кем-то должен быть Леандро.
Я пожимаю плечами.
— Приму это как "да". Слушай, я такой тебя не видел никогда. И понимаю твои сомнения, Инди, и никогда бы не сказал тебе делать что-то, способное навредить твоей карьере. Ты это знаешь. Но думаю, сейчас ты в безопасности. Прошло семь месяцев с последнего сеанса. Совершенно очевидно, ты влюблена в этого парня. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты не была счастлива вот уже семь месяцев. Ты счастлива только с тех пор, как он вернулся в твою жизнь.
— Я была счастлива.
— Брехня. Уверен, со мной и Джеттом ты счастлива. Но тебе чего-то не хватает, и совершенно ясно, что его. И на этой ноте, после раздачи советов, как какая-нибудь херовая писака сопливой колонки, я собираюсь вернуться к своей мужественной стороне. Я собираюсь пить пиво и смотреть обзор гонок, так как в "Сильверстоуне" мне посмотреть их не удалось, — говорит он многозначительно.
Я показываю ему язык.
Мне тридцать лет, а мой брат все так же может заставить меня почувствовать себя подростком.
Он встает, но прежде делает еще один глоток вина прямо из бутылки.
— Кит, — останавливаю я его. — Как думаешь, как мне следует поступить?
— Думаю, тебе нужно поступить, блядь, по-мужски и поговорить с ним. Рассказать о своих чувствах.
— Ты имел в виду по-женски, — говорю я ему вслед.
Слышу смешок.
— Просто, мать твою, встреться с ним, Инди. Я останусь дома с Джеттом.
Я пялюсь на свое вино, обдумывая слова Кита.
Увидевшись с Леандро на этих выходных, проведя с ним время... поцеловавшись с ним, я знала, что больше не могу быть без него. Не могу провести еще семь месяцев, не пересекаясь с ним.
Я не могу перенести это на другой день.
Мне нужно увидеться с ним сейчас.
Глава двадцать третья
— ДА ЧЕРТ ПОДЕРИ, — ворчу я, слыша дверной звонок.
Если это Каррик пришел позлорадствовать, то тогда может сваливать гребаной баранкой.
Я как раз собирался позвонить Индии. У меня не было возможности увидеться с ней после гонки. Сначала были долговые обязательства перед прессой, затем я полетел на встречу с боссами, чтобы они могли посокрушаться из-за того, что я пришел третьим, и выяснить, почему я проиграл.
Я в бешенстве из-за проигрыша.
Но знаю его причину.
Дело не в болиде. Он движется идеально.
Дело в Индии. Меня отвлекали мысли о ней.
То, что она заполняла мои мысли последние семь месяцев, было отвлечением само по себе, но было намного проще сконцентрироваться, когда она не находилась рядом. Но знать, что она в "Сильверстоуне", наблюдает за гонкой; видеть ее вновь, вдыхать ее запах, чувствовать ее вкус...
Иисусе, этот поцелуй.
Я и забыл, какая она великолепная на вкус, забыл ощущение ее тела, прижатого к моему, находящегося в моих руках.
Я не был способен прекратить думать об этом чертовом поцелуе. И почти уверен, что все выходные ходил со стояком.
Мне едва удавалось сфокусироваться на гонке как следует.
Я мечтал вернуться в нее все семь месяцев, и на самом деле нуждался в том, чтобы завершить начатое. К слову, потому и собирался позвонить ей. Я рассчитывал остановиться у ее дома по дороге к себе, но подумал все же не делать этого. Вместо этого решил вернуться домой и позвонить ей. Прощупать почву и узнать ее настрой.
Я собирался игнорировать дверной звонок, но тот звонил без остановки. Поднявшись с софы, я направился к входной двери. И, не посмотрев в глазок, отворил дверь.
Воздух вышел из легких в одно мгновение, вся кровь устремилась прямо к члену.
— Индия.
Сказать, что я не ждал ее здесь, значит ничего не сказать, но я охренеть как счастлив, что она пришла.
— Привет. — Она нервно крутит руками.
Я смотрю сначала на них, потом возвращаю взгляд к ее лицу.
— Ты в порядке?
— Да. Нет. Не уверена.
— С Джеттом все хорошо? — Я делаю шаг к ней.
В ее голубых глазах мелькает удивление, но потом взгляд смягчается.
— С ним все в порядке. Просто... я не знаю, что здесь делаю.
Она качает головой, мы смотрим друг другу в глаза.
— Все ты знаешь. Скажи мне, зачем пришла, Индия, — нежно настаиваю я.
— Мне начинает казаться, что это наша фишка: оказываться в домах друг у друга и нести всякую чушь. — Она дрожащей рукой проводит по волосам, прикусывая губу.
Я молчу. Я хочу, чтобы она сказала, почему пришла, и, Боже, надеюсь, черт подери, по той причине, о которой думаю.
— Я... — Она снова прикусывает губу, и это, ох, как отвлекает. — Я скучала. И сильно жалею о том, как все между нами закончилось, но, встретив тебя на этих выходных... и этот поцелуй в лифте... не хочу провести еще семь месяцев, не видясь с тобой... и хочу сказать о чувствах... к тебе.
— И что ты чувствуешь? — шепчу я.
Сердце в груди бьется со скоростью миля в минуту, но в ее глазах я замечаю страх. Из-за этого я беспокоюсь о том, что потеряю ее, что она откажется говорить то, ради чего пришла. Индия стеснительная, потому я не колеблюсь перед тем, как признаться ей в своих чувствах.
— Потому что я точно знаю, что испытываю к тебе. — Я делаю шаг вперед и руками обхватываю ее запястья, притягивая ближе. — Я люблю тебя. Я так, блядь, влюблен в тебя, что слеп ко всему прочему. Все эти семь месяцев без тебя были подобны агонии. Я был почти уверен, что влюблен в тебя, еще когда вышел из твоего дома после того, как мы занялись сексом, но встретив тебя на этих выходных, проведя с тобой время снова, я уверился в этом на сто процентов. Мои чувства глубоки, и я не собираюсь отказываться от них. Я хочу углубить их с тобой. Хочу, чтобы ты была в моей жизни... стала моей жизнью.
— Я... — Ее губы размыкаются, слово выходит глухим, а ее глаза наполняются слезами.
— Скажи это, — мягко уговариваю я ее.
Она закрывает глаза, затем распахивает их, и в них отпечатаны все ее чувства ко мне, даже если в выражении ее лица отчетливо читается беспокойство.
— Я влюблена в тебя, Леандро. Боже, как же сильно. Я знаю, что это неправильно, и я не должна испытывать этих чувств к бывшему пациенту, но это так и...
Я прерываю поток ее слов своими губами.
— Никакие из этих чувств не являются неправильными. — Я выдыхаю ей в рот. — Более охренительно правильно и быть не может.
Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, пальцами Индия погружается в мои волосы.
— Я люблю тебя, — шепчет она.
Ее слова подобны афродизиаку. Руками я хватаю ее за задницу и поднимаю вверх, наслаждаясь ощущением ее ног вокруг моего тела. Занося ее в свой дом, я закрываю дверь и несу ее прямо наверх, в спальню. Наши поцелуи ненасытны, мы стягиваем одежду друг с друга на ходу.
Боже, на вкус она просто охерительная.
Мне нужно отнести ее в мою постель и заставить выгибаться под моими руками, выкрикивая мое имя. Затем я зайду в нее так глубоко, что она будет чувствовать меня каждой частичкой своего тела, и ничто иное не будет иметь значения.
Я буду продвигаться постепенно. Не торопиться.
Достигнув спальни, я прохожу через открытые двери. Она роняет сумочку на пол прямо перед тем, как я кладу ее на кровать. Затем я стою и просто смотрю на нее, впитывая ее образ.
— Что? — спрашивает она стеснительно.
— Ты ужасно красива, знаешь это?
Она качает головой, а ее щеки покрываются румянцем. Обожаю то, как легко могу воздействовать на нее.
Я наклоняюсь к ней, беру ее лицо в руки.
— Ну, так вот, ты красива. Ты сводишь меня с ума. — Я трусь своими губами о ее. — Не могу думать ни о чем, кроме тебя.
Я целую ее еще раз, затем отклоняюсь назад и начинаю расстегивать ее блузку. Когда все пуговицы расстегнуты, я отодвигаю ткань в сторону, открывая для себя вид на ее бюстгальтер.
Розовый, шелковый, идеальный.
Я прижимаюсь поцелуем к вершине ее груди, затем языком скольжу по ее ложбинке в зоне декольте. Она хватает меня за голову и с ее губ срывается стон.
Поднимаясь, я тяну ее за собой. Снимаю ее блузку, затем свою рубашку, и только потом перехожу к ее лифчику. Опускаясь ниже, целую ее грудь, посасываю сосок, и она бедрами прижимается ко мне.
Поцелуями продвигаюсь по ее груди вверх, после чего снова захватываю ее рот. Я пытаюсь замедлиться, действовать размеренно, но это становится охеренно сложно, когда я чувствую ее руку, прижатую к моему члену сквозь джинсовую ткань; я практически готов слететь с катушек.
Ее джинсы слетают в секунду, мои идут следом без промедления.
Я падаю на нее, и мы сплетаемся руками, ногами и губами. Я не могу насытиться прикосновениями, не могу нацеловаться с ней. Это сущее безумие, зависимость, желание большего и полная неуверенность в том, когда же этого станет достаточно.
Но что-то говорит мне, что с Индией мне всегда будет мало.
Прижимаясь рукой к матрасу, я приподнимаюсь над ней и ладонью другой руки скольжу по ее животу вниз. Пальцами поддеваю верх ее трусиков.
— Да, — срывается с ее губ шепот с придыханием.
Рукой залажу под ткань трусиков и обнаруживаю, что она мокрая.
— Черт, — рычу я, роняя голову ей на грудь, и пальцем провожу по ее влажности.
Затем двигаюсь к ее клитору, поднимаю голову, чтобы посмотреть ей в глаза, и после этого ввожу в нее палец. Она узкая, и ее лоно сжимается вокруг меня, как тиски. Я начинаю работать пальцем, верхней частью запястья надавливая на ее клитор, и потом вхожу в нее еще одним пальцем.
Мне нужно испробовать ее.
— Я хочу, чтобы ты села мне на рот, — говорю я ей резко сквозь поцелуй. Я вытаскиваю из нее пальцы и скольжу рукой под ее спину. Я меняю нас местами, пока она не оказывается сверху. — Садись мне на лицо, детка. Я хочу ощутить, как ты объезжаешь меня своей киской, прежде чем трахну тебя.
Приподнимаясь на колени, она пялится на меня. Затем встает на кровать и становится надо мной, расставив ноги по сторонам от моей груди. Она стягивает трусики и отбрасывает их прочь. После чего двигается к моему лицу, снова опускаясь на колени.
Без стеснений и колебаний. Я, черт подери, обожаю это.
Я хватаю ее за бедра и притягиваю к своему рту так, как того хочется мне.
От первого же прикосновения языком к ее клитору она громко стонет. Падая вперед, она руками стискивает изголовье кровати.
На вкус она божественна. С ней, верхом на моем лице, я могу провести хоть весь день.
Она начинает вращать бедрами, пока я лижу ее киску.
— Вот так, детка. Трахни мой рот.
— О Боже, — стонет она.
— Не Боже, детка. Я.
Я толкаюсь в нее языком, и вот тогда она кричит.
Я хочу дать ей больше. Хочу чувствовать ее всю.
Хочу заставить ее кончить так охренительно сильно, чтобы она вспоминала об этом до скончания века.
Рукой я провожу вокруг ее попки. И пока пальцем скольжу сквозь ее влажность, языком продолжаю лизать ее клитор.
Не знаю, пробовала ли Индия анальный секс, но есть лишь один способ выяснить это.
Мокрым пальцем я скольжу по ее тугой сморщенной дырочке и нежно жму на нее.
Все ее тело напрягается, так что я убираю палец прочь.
— Хочешь, чтобы я остановился?
Сначала короткая пауза, и лишь после нее она отвечает:
— Я никогда…
— Тогда мы не станем это делать.
— Нет… — Она смотрит на меня сверху вниз. — То есть, да. Думаю… я хочу. Просто будь нежным.
— Всегда только так, детка.
Языком я возвращаюсь к ее клитору. Легонько щелкая по нему, я кончиком пальца аккуратно скольжу к ее дырочке. Я чувствую, как она теряется в ощущениях. Зацепив немного соков из ее киски, я использую их, чтобы протолкнуть кончик пальца в ее узкость.
Я чувствую, как ее пронзает оргазм, когда она выкрикивает мое имя. Никогда не слышал более эротичных звуков.
Как только ее оргазм начинает терять свою силу, я выскальзываю из-под нее. Становясь позади нее на колени, я грудью прижимаюсь к ее дрожащей спине. Руками обнимаю за талию и тяну на себя, чтобы она села. Мой член тверд, как скала, и упирается в ее попку.
Она поворачивает ко мне лицом.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Ее взгляд устремляется к моим губам.
— Гораздо лучше, чем в порядке.