Передача последствий прародительского греха. На Западе 2-й Оранжский Собор (529 г.), затем Тридентский Собор (1546-1547гг.) одобрили (возможно, не полностью) учение блаж. Августина. На Востоке точное толкование «первородного» греха принадлежит к сфере теологуменов, эти авторитетные взгляды Отцов не носят связывающего характера соборного определения. Св. Афанасий Великий: Адам и Ева задали направление, а их потомки «мало-по-малу уходили» во все большую испорченность и невежество «по образу созданный человек исчезал, и Богом совершенное дело гибло» («О воплощении Бога Слова»). Падение было общим, оно возрастало на трех взаимосвязанных уровнях: первородное повреждение: 1) физический, 2) нравственный уровни; 3) первородная вина.
1. Первородное повреждение как ТЛЕНИЕ ЕСТЕСТВА (физический уровень). По наследству от Адама и Евы передаются телесные недостатки: усталость, физическая боль, особенно родовые муки (Быт 3.16), старение, умирание. Все это не входило в замысел Божий о человеке. Ересиарх Феодор Мопсуестийский, повидимому сводил весь первородный грех именно к этому уровню, к физической смертности, отрицая нравственное повреждение человеческой воли. Он выводил все грехи из факта смертности, «страх смерти» приводит к борьбе за существование и ко греху. Эта точка зрения не прижилась в традиции Церкви, но ее разделял прот. Иоанн Мейендорф и ошибочно считал общецерковной нормой. Сюда относятся и «кожаные ризы» - в Адаме мы облеклись в смертность, животный образ бытия, приобрели страстное зачатие, боязнь страданий и смерти, жажду плотского удовольствия.
2. Первородное повреждение как ТЛЕНИЕ ВОЛИ (нравственный уровень). Это наследственная склонность к греху по апостолу: «желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю... Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим 7.18-19, 24). «раз и навсегда искалеченная злом, природа человеческая слаба в отношении добра» (св. Григорий Нисский, Свв. Кирилл Ал., Феодорит Кирский, Марк Подвижник). Эта страстность, рабство удовольствию, проявляется в страстном зачатии детей и по мнению некоторых авторитетных Отцов именно это зачатие становится каналом передачи первородного греха по Писанию: власть сатаны «на пупе чрева» (Иов 40,11). Причем, Церковь считает, что образ Божий в человеке (в частности, свобода воли) сохранился, хотя и воля ослабла, разум помрачился, образ Божий потускнел, но не уничтожился и даже грешные люди сохраняют свободу выбора (в отличие от нас Августин, Лютер, Кальвин говорят об утрате образа Божия, о потери свободы выбора). Мы также признаем святость ВЗ праведников, хотя «все сии, получив доброе свидетельство через веру, не вощли в обладание того, что было обещано» (Евр 11.39), пока Христос не сошел в царство мертвых, но это нам не мешает признавать их святость. В силу того, что образ Божий в человеке сохранился, Матерь Божия была свободна от личных грехов (даже в мысли), хотя и не свободна от последствий первородного греха (например, смертность, старение, болезни).
3. Первородная вина как ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. 1) Личная вина Адама и Евы не распространяется на их потомков, поэтому точка зрения блаженного Августина, что «в Адаме согрешили все» и все виновны не точна. Она - неправильное толкование слов «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем все согрешили» (Рим 5.12). Есть и еще слова: «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, за вину отцов наказывающий детей до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня» (Втор 5.9). Однако это нельзя понимать буквально, ибо сказано прямо в Писании: «Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается» (Иез 18.20). Таким образом, вина отцов не ложится на всех детей, а только на «ненавидящих его», речь во Втор 5.9 о родовом грехе, за который не несут юридической ответственности потомки, а который создает лишь удобопреклонность потомков к греху (слабость воли, помраченность сознания, похотливость). Все ясно, но не совсем. 2) Вина природы – отчужденность от Бога и подчинение дьяволу всех людей. В старо-русских догматиках от личной вины Адама и Евы отличается виновность человеческой природы, на основе: «мы все... были по природе чадами гнева, как и прочие» (Еф 2.3) «Посему, как преступлением одного всем человекам осуждение, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни. Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим 5.18-19). Богоотверженность (не полная) по недостоинству человеческой природы – на всех потомках Адама, считается, что несправедливость этого компенсируется Искуплением, когда праведностью и послушанием Христа все оправдываются. Считается, что Таинством Крещения смывается именно вина природы, недостоинство природы человеческой. Возможно, различение личной вины и вины природы искуственно, этим личная вина Адама фактически вменяется всему человечеству и каждому человеку (это тот же августинизм). Но факты Предания вновь за Августина: ВЗ праведники идут во Ад; некрещеный человек во власти демонов, гнездящихся в его сердце (экзорцизмы, Псевдо-Макарий) Карфагенские Соборы: «детям отпускаются чужие грехи» (252 г.), дети крестятся «истинно во отпущение грехов» (418 г.) т.е. по наследству передается либо вина, либо состояние отчуждения от Бога и подчиненности дьяволу – странно для невинных. Почему? Есть ли объяснения не в терминах наследственной вины? Да: дети помогают нам единством с нами, неосознанно неся с Человечеством общую ношу. Поясним. 3) Совместная вина. У восточных авторов нет теории наследственной вины, но есть зачатки сходного учения. Св. Григорий Нисский: «Мы должны помнить долги, общие для природы человеческой, ибо в этих долгах есть доля каждого из нас... Адам живет в нас поэтому нельзя забывать слова: «оставь нам долги наши». Даже если бы человек был Моисеем, Самуилом, или каким другим мужем выдающейся добродетели, он должен был бы отнести эти слова к себе, потому что он человек. Он одной природы с Адамом, а значит участвует в его грехопадении. Апостол говорит: «в Адаме все умирают» (1Кор 15.22). Эти слова, выражающие покаяние Адама, применимы ко всем, кто умер с ним» (5 гомилия на «Отче наш»). Итак, мы разделяем с Адамом смерть, грех, вину и покаяние. Св. Марк Подвижник: «Даже если бы отыскались люди, которым бы от рождения было бы чуждо любое зло – а этого не может быть, ибо... «все согрешили и лишены славы Божьей» (Рим 3.23), - все равно и они от Адама, а поэтому подвержены греху и осуждены на смерть». И мы призваны к покаянию «если не за свой грех, то за грех беззакония» (т.е. грех Адама), и у св. Марка это покаяние за Адама входит в широкую теорию заместительного покаяния: «Святые должны каяться не только за себя, но и за ближнего, ибо без деятельной любви они не могут сделаться совершенными... Таким образом весь мир поддерживается в единстве; благодаря Промыслу Божьему мы все помогаем друг другу» («О покаянии»). Итак, вероятно, восточные Отцы понимали первородную вину скорее не юридически, а мистически. Все когда-либо жившие люди взаимосвязаны, мы принадлежим к одному Телу, никто не спасается поодиночке, но вместе с людьми всех поколений, ибо «мы члены друг другу» (Еф 4.25). Поэтому мы лично не виновны в грехе Адама, но все же вовлечены в него и в какой-то мере ответственны за него как члены одной человеческой семьи. И это заместительное покаяние приносится нами за Адама и все поколения людей, без чего мы не можем стать совершенными в любви. Эта же любовь проявляется и в молитве Моисея: «прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал» (Исх 32.32) и словах ап. Павла «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим 9.3). И это по принципу: «страдает ли один член – страдают с ним все члены» (1 Кор 12.26). Это было и в практике старцев и монастырей: нести ношу покаяния вместе с человеком и за него: «На нас взыщи Господи его падение; брата же немощного помилуй! И прилагают... подвиги к подвигам, изнуряя себя за погрешности брата, якобы за свои собственные», а затем брат отвечает им тем же (ПЭ12.349).