Одна из легенд утверждает, что под памятником зарыты «несметные богатства». При закладке памятника одна из экзальтированных дам сорвала с себя перстень и бросила в котлован. Её примеру последовали и другие дамы. Если верить городским слухам, то в советское время власти хотели провести раскопки в Екатерининском саду. Однако дело дальше кабинетных разговоров не пошло.
Думская башня
Архитектор Александр Кеннель в начале XX века достроил 4 и 5 этажи на здании Городской Думы. Жители города были недовольны и посчитали, что архитектурное единство ансамбля нарушено. Кеннель ужасно расстроился и до самой смерти был удручен такой реакцией на свою работу. Говорят, что его призрак бродит по Думской башне, вздыхает внутри и плачет на ступенях.
• Никольское кладбище
Любопытно, что самым опасным призраком Петербурга является привидение не человека, а животного. Достопримечательностью Никольского кладбища стал призрак чёрного кота. По преданию, в этого кота превратился знахарь и чернокнижник Прокопий, который жил рядом с этим кладбищем. Он увлекался чёрной магией и лечил пациентов порошком из костей покойников.
Это привлекло к нему внимание дьявола, который как-то ночью навестил Прокопия и купил его душу, вручив знахарю в качестве платы рецепт эликсира бессмертия. Чтобы изготовить этот эликсир, Прокопий в ночь на Пасху приволок на кладбище грешницу, привязал её к кресту, выколол ей глаза, отрезал язык и начал наполнять кровью ритуальный кубок, который ему необходимо было осушить до рассвета. Но, соблюдая все тонкости ритуала, он замешкался и не успел выпить кровь. С первыми лучами солнца он лишился сил, упал на землю и скончался. А когда его нашли, то рот у знахаря был забит червями, а одна нога превратилась в кошачью. С тех пор заблудшие на кладбище ночью стали подвергаться нападениям кота.
Гостиница Европа
Ходит легенда, что некий миллионер, перед тем как бежать за границу, спрятал под паркетом номера этой гостиницы добрую часть своего состояния.
Его сын приехал в Петербург, чтобы забрать деньги, но ошибся номером (нумерация после революции была изменена), разобрал пол, наткнулся на железную пластину и огромный винт. С трудом открутив гайку, он думал поднять металлическую крышку и найти сокровище, но это было крепление люстры, которая рухнула в ресторане этажом ниже. К счастью никого не убило.
• Фонтанка
В Пушкинские времена в собственном деревянном домике проживал некий капитан Мерлини. В течении двух десятков лет он аккуратно, согласно своему расписанию, посещал завтраки, обеды и ужины во всех знакомых ему петербургских домах. В некоторых домах его осыпали бранью, во многих демонстративно отказывались подать руку в ответ на протянутую капитаном, иногда его просто пытались выпроводить. Но ничто не могло нарушить железного расписания капитана, погасить приятную улыбку и испортить отличный аппетит. Однако раз в год Мерлини давал обед всем своим кормильцам. В такие дни вся Фонтанка вплоть до Египетского моста была запружена экипажами. В искренней надежде, что обед этот прощальный и все избавятся наконец от назойливого визитера, приглашенные чествовали капитана. А на утро он отправлялся ы свой обычный путь.
Михайловский замок
Когда строительство Михайловского замка приближалось к завершению, на одном из дворцовых балов, взволнованная Анна Лопухина вдруг обронила перчатку. Оказавшийся рядом Павел первый, демонстрируя рыцарскую любезность, первым из присутствующих мужчин поднял упавшую перчатку, и уже собирался было вернуть её владелице, но вдруг обратил внимание на её необычный, красновато - кирпичный цвет. На мгновение задумавшись, император тут же отправил перчатку архитектору Бренне, под руководством которого велось строительство, в качестве образца для составления колера.
• Улица восстания
Домовые живут с людьми и поныне, найдя способ адаптироваться к городскому пространству. Это все так же невидимые, своенравные, но необходимые, одушевляющие и оберегающие жилье существа. Одна женщина рассказывала о своей встрече с домовым: «Приехала в город поздно вечером, кое-как нашла этот дом и попыталась отпереть квартиру. Замок не поддавался, упрямо стопоря ключ и не давая ему повернуться. Через минут 7 дверь вдруг открылась практически сама - ключ вдруг мягко сделал оборот и клацнул. Я удивилась, но подумала что замок просто сломали. Квартира была огромная, роскошная советская трешка с дорогой старой мебелью и высокими потолками типичной сталинки. Атмосфера, правда, была неприятная - видно, что тут давно никто не жил, на мебели была пыль, в комнатах спёртый воздух. Мне было неуютно в чужом доме, поэтому я педантично расставила свою обувь на подставку под вешалкой, прибрала немного и вообще старалась не оставлять беспорядка, потому что держатель ключей вполне мог прийти утром узнать, как у меня дела.
Попив кофе и наскоро поужинав, я помыла посуду, проветрила и легла читать книгу в одной из комнат, постелив себе на большом удобном диване. Около часа ночи, когда я уже дремала, с кухни донесся резкий звук, будто кто-то прыгнул на стул и слегка протащил его по плиточному полу. В коридоре кто-то ходил, причем весьма активно - скрипел паркет, двигались стулья, поскрипывали петли дверей, и я слышала очень тихое ворчание недовольным тоном. Я не люблю спать в темноте, поэтому в коридоре горел свет, и при всем разнообразии звуков, мимо стеклянной двери ни разу никто не прошел и свет не заслонял.
Иногда ходивший затихал на минут 5-7, словно пропадал куда-то или был занят. Характер звуков скорее напоминал хозяина, делающего уборку, чем что-то зловещее. В доме, где я выросла, домовиков не водилось и я с ними до того дня не сталкивалась.
Впрочем, источник шума ничего особенного не делал, поэтому часа через два я уже практически спала снова. Вреда он мне явно причинять не собирался, и судя по всему, на мое присутствие ему было просто плевать.
Проснулась я часов в 11. Осторожно выглянула в коридор. Ничего особенного там не было, кроме того что мои туфли были буквально утрамбованы в узкую щель за холодильником, стул стоял посреди кухни, а ключи, 100% бывшие в замке (во избежание открытия снаружи), висели на вешалке. При попытке выйти из дома я снова не могла открыть двери, при том что закрылись они потом так же мягко и легко.
На вторую ночь ситуация повторилась, только в диапазоне с 4 утра и далее - кто то словно спрыгнул на пол в коридоре и пошел чудить в ванную. Наутро я поставила явно оголодавшему без жильцов существу миску молока и пару бисквитов с кремом.
До конца недели звуков почти не было, а после отъезда я обнаружила в сумке несколько пакетиков чая, которые были в той квартире. Я не пью чай, поэтому даже машинально не могла их прихватить - они мне без надобности. Видимо, ничего другого домовой для меня не нашел в необитаемом доме.
Эрмитаж
Изначально коты Эрмитажа, еще до появления самого Эрмитажа, действительно нужны были для ловли грызунов. Их по указу Екатерины в Зимний дворец привезли, по примеру казанских котов. Но со временем... со временем стало ясно, что множество котов становится мощной силой против разного рода сверхъестественных явлений.
В Эрмитаже одна из самых больших коллекций исторически заряженных предметов. Одни принадлежат неупокоенным мертвецам, другие носят на себе проклятья, третье вообще невесть что из себя представляют. Эрмитаж — не просто музей, это грандиозный склад артефактов. Артефакты нужно охранять от людей, а людей — от артефактов.
Кто как не кошки своими особыми свойствами для этого годятся? Они заметят нечистое быстрее, чем человек. Незваных гостей отгонят. Если бы не кошки, Эрмитаж стал бы самым большим музеем с привидениями. Их тут больше, чем во всём Петербурге, наверное. И это только призраки.
В подвалах живёт нечто. Если оно вообще живое. Никто не знает, что это, но все знают, что оно есть. Нечто то ли появилось, то ли всегда здесь было и проснулось во время Блокады. В 1941 году экспонаты увезли за Урал для сохранности. В подвалах устроили бомбоубежища для людей. Они первыми рассказали про Нечто. Всё списывали на стресс, голод, галлюцинации.
А когда музей снова заработал, в существовании Нечто никто уже не сомневался. Оно выгоняло крыс наверх из подвалов. Под Эрмитажем ведь большая сеть, которую толком никто не знает из-за утерянных чертежей.
В Блокаде все кошки погибли. После войны привезли новых. Они ловили крыс. Никто не спускался в подвалы без острой необходимости. Пока кошки не стали сами туда ходить. Работники поняли, что Нечто боится кошек, перестаёт рычать и рваться наружу.
То есть под Эрмитажем чудище живёт, которое боится кошек. А кошки его не боятся. Поэтому в Эрмитаже много кошек, чтобы людей охранять. Кошек ведь ели в Блокаду. Ходят слухи, что кто-то умудрился прятаться в здании Эрмитажа. Питался кошками. А когда кошки закончились, этот кто-то умер, но покоя не нашёл. Стал чем-то совсем иным, стал Нечто. Так один смотритель пытался объяснить особые отношения Нечто с кошками.
Также, в Египетском зале Эрмитажа стоит один из древнейших египетских памятников на территории России — статуя богини войны и воздаяния, гневная Мут-Сохмет.Согласно мифу, кровожадная богиня решила уничтожить род человеческий. Боги решили спасти людей: они разлили перед богиней подкрашенное в красный цвет пиво, которое Мут-Сохмет приняла за человеческую кровь. Выпила – и успокоилась.
Однако легенда Эрмитажа уверяет, что опасность для людей все еще сохраняется. Якобы, ежегодно в полнолуние на коленях богини появляется красноватая лужица.По другой версии – ноги богини покрываются странным красноватым влажным налетом всякий раз, когда Россию ожидают очередные неприятности, беды, катастрофы. Последний раз налет, якобы, был обнаружен в 1991 году.
Легенда о Тарасюке
Когда хозяин Ленинграда и секретарь обкома товарищ Романов выдавал замуж свою дочь, так Луи XV должен был зашататься на том свете от зависти. Пир был дан в Таврическом дворце, среди гобеленов и мраморов российских императоров, и через охрану секретных агентов не проскочила бы и муха. Кушать ананасы и рябчиков предполагалось с золота и фарфора царских сервизов. Вот для последней цели и было велено взять из запасников Эрмитажа парадный сервиз на сто сорок четыре персоны, унаследованный в народную сокровищницу от императрицы Екатерины Великой. Последовал звонок из Смольного: сервиз упаковать и доставить.
Хранительница отдела царской посуды дрожащим голосом отвечала, что ей требуется разрешение директора Эрмитажа академика Пиотровского. Потом она рыдала, мусоля сигаретку «Шипка»: севрский шедевр, восемнадцатый век!.. перебьют! вандалы! и так все распродали…Академик известил, обмирая от храбрости: «Только через мой труп». Ему разъяснили, что невелико и препятствие. Пиотровский дозвонился лично до Романова «по государственной важности вопросу». Запросил письменное распоряжение министра культуры СССР. Но товарищ Романов недаром прошел большой руководящий путь. «Это ты мне предлагаешь у Петьки Демичева разрешения спрашивать? — весело изумился он. — А хочешь, через пять минут тебя попросит из кабинета на улицу новый директор Эрмитажа?»Пиотровский был кристальной души и большим ученым, но тоже советским человеком, поэтому он, не кладя телефонную трубку, вызвал «скорую» и уехал лежать в больнице. За этими организационными хлопотами конец дня перешел в начало ночи, пока машина из Смольного прибыла, наконец, к Эрмитажу. И несколько крепких ребят в серых костюмах, сопровождаемые заместителем директора и заплаканной хранительницей, пошли по гулким пустым анфиладам за тарелками для номенклатурной трапезы. Шагают они, в слабом ночном освещении, этими величественными лабиринтами, и вдруг — уже на подходе — слышат: ту-дух, ту-дух… тяжкие железные шаги по каменным плитам. Мерный, загробный звук. Они как раз проходят хранилище средневекового оружия. Секиры и копья со стен щетинятся, и две шеренги рыцарей в доспехах проход сторожат. И в дверях, заступая путь, возникает такой рыцарь.В черном нюрнбергском панцире. Забрало шлема опущено. В боевой рукавице воздет иссиня-зеркальный меч толедской работы. И щит с гербом отблескивает серебряной чеканкой.И неверной походкой мертвеца, грохоча стальными башмаками и позванивая звездчатыми шпорами, движется на них. И в полуночной тишине они различают далекий, жуткий собачий скулеж. Процессия, дух оледенел, пятится на осевших ногах. А потревоженный рыцарь бешено рычит из-под забрала и хрипит гортанной германской бранью. Со свистом описывает мечом сверкнувшую дугу.
Это был не дух Эрмитажа, а знаменитый оружейник Тарасюк. В тот день он встречался с Итальянскими коллегами. Заговорили об его последней книге по ритуалам и традициям рыцарских турниров. Этот труд должен был перевернуть мировую науку о рыцарстве. Тарасюк не страдал мелкостью замыслов. И он поволок крепко подпивших итальяшек в Эрмитаж, в самые богатые в мире запасники рыцарского вооружения. Выбрал эффектный доспех по росту, под его управлением итальянцы облачили его в латы, застегнули застежки, затянули ремешки и сняли дивные кадры: рыцарь повествует о поединках, подняв забрало и опершись рукой в железной рукавице на огромный меч. Они таки изрядно все напились, и Тарасюк их утомил беспрерывным ускоренным курсом истории оружия, — они хотели успеть в итальянское консульство на прием. А он не хотел вылезать из доспеха — ему в нем страшно нравилось. Они ушли, а он остался один.
Дальнейшие события разворачивались печально. В половине двенадцатого в Эрмитаже начинает дежурить ночная охрана. Ночная охрана — это сторожевые собаки. Обученные овчарки контролируют пустые помещения. Зарабатывала овчарка — шесть ночей в неделю с полдвенадцатого до шести утра — шестьдесят рублей в месяц. Владелец трех собак жил на их зарплату. Собак как-то не предупредили о проблеме с сервизом. С лаем и воем, скользя юзом на поворотах, они влетели в запасник. Ребята из Смольного обрели дар речи и завопили о спасении. Хранительнице было легче — она свалилась, наконец, в обморок. Бронированный же рыцарь Тарасюк издал боевой клич и взмахнул мечом. Но дело в том, что конный рыцарь надежно прикрыт во всех местах, кроме задницы. Задом он сидит на специальном, приподнятом, боевом седле. А немецкая овчарка двадцатого века в рукопашной несравненно подвижнее немецкого рыцаря пятнадцатого века. И Тарасюк был мгновенно хвачен зубами за беззащитный зад. Заорав от боли, он быстро сел на пол, бросил тяжелый меч, и укрытыми стальной чешуей кулаками пытался сидя треснуть проклятых тварей! Вот такую композицию и застала охрана и милиционеры. Взволнованные милиционеры защелкали затворами пистолетов, охрана взяла собак на поводки, и вот тогда ребята из Смольного взревели во всю мощь своего справедливого негодования: сотрудников обкома мечом пугать! посланцев партии травить собаками! суши сухари, Романов вам покажет! Действительно: еще только латные рыцари не устраивали антисоветских восстаний.…Тарасюка мгновенно и с треском выперли отовсюду. Над вспотевшей головой, с которой сняли шлем с истлевшим плюмажем, засиял нимб мученика-диссидента: с мечом в руках он охранял достояние науки и народа от самодурства Смольного!
• Соборная церковь во имя животворящей троицы
Вечером 8 декабря 122 года не без страха и смущения стал солдат Данилов на караул к соборной церкви. Опасения были естественны: в Петербурге упорно ходили слухи о том, что недели три назад в церковной трапезе стучал и бегал невидимый дух. Сначала все было тихо. Ординарные часы пробили полночь. Вскоре после полуночи на деревянной лестнице колокольни раздался страшный шум. Явственно различались стук, беготня, шаги. Солдат не посмел оставить пост, дожидаясь псаломщика. Поднявшись на колокольню, псаломщик скоро усмотрел, что стремянка-лестница, по которой карабкались обыкновенно для осмотра к самым верхним колоколам, оторвана и брошена наземь, порожний канат перенесен с одного места на другое, наконец, верёвка, спущенная для благовеста в церковь с нижнего конца на трапезе, на прикладе обернута вчетверо.