Нелу Керамати
«Теория Прорыва" №1,1
Переводчик/оформитель - Лена Меренкова
Переведено специально для гр. https://vk.com/beautiful_translation
Аннотация:
Что произошло три года назад?
Дилан Стерлинг – аномалия, его сны предвещают события. Но с годами его дар превратился в проклятие. В темное проклятие в форме странного мужчины, охотящегося на него. Убивающего его.
Но, в отличие от других людей, когда Дилан просыпается от кошмара, он все еще испытывает боль пыток. Ужас убийства продолжает впиваться в него. Боль, похоже, стала его частью. А потом повторяющийся кошмар раскрывает подсказку, что поможет ему понять правду о своем «состоянии».
Время не на его стороне, с каждым днем границы между сном и реальностью все сильнее стираются. И если он не разгадает загадку, он потеряет больше, чем думает.
Нашим снам
Пролог
«От жертвы к победителю. От побега до сражения »
Глава 1
Фобия
~День, когда все началось~
Аэропорт Ванкувера для шестилетнего ребенка мог казаться огромным, но не для маленького Дилана, прячущегося под стулом в дальнем конце терминала вылета, ему места было мало. Его окружал багаж, и вокруг ходили и стояли ноги, закрывая его от взглядов.
Он крепче сжал металлические ножки и закрыл глаза – лисенок прятался от большого злого волка, в существование которого никто не верил.
Даже его отец.
Он услышал шорох сверху, открыл глаза и увидел черные большие туфли и темно–серые брюки.
– Нашел его, – раздался выше мужской голос.
Сердце Дилана сжалось, мужчина опустился перед ним и заглянул под стул.
– Привет, малыш, – улыбнулся он. – Потерялся?
Дилан резко покачал головой с огромными глазами.
– Ага… – мужчина придвинул рацию у воротника к губам. – Да, терминал Е, южный угол. Прячется под стулом.
– Не–е–ет, – прошептал Дилан, сжимая ножки стула. – Не говорите ему, – умолял он мужчину, но тот повернулся к чему–то другому неподалеку.
Сердце Дилана забилось быстрее. Костяшки побелели от того, как он сжимал ножки.
Его папа будет очень злиться.
Раздался топот, и кожаные туфли его папы появились в поле его зрения. А потом он увидел, как ладонь отца опускается на пол, и его встревоженное лицо появляется перед ним.
При виде Дилана его отец схватился за грудь и выдохнул, а потом сжал рукой плеч Дилана.
– Боже, Дилан.
Охранник улыбнулся и поднялся на ноги.
– Спасибо, – папа Дилана посмотрел на него.
– Конечно, мистер Холт, – сказал он, и его ноги ушли из поля зрения Дилана.
– Дилан, – Холт повернулся к сыну, лицо исказилось от тревоги. – Зачем ты убежал?
Дилан сжал губы.
– Ты понимаешь, как напугал меня? – он потирал плечо Дилана. – Я отпустил твою руку на секунду, чтобы получить посадочный талон, а потом оглянулся, и тебя не было. У меня чуть сердце не остановилось.
– Прости, – Дилан опустил взгляд.
– Ладно. Вылезай, – Холт осторожно потянул Дилана.
– Мы не можем садиться в самолет, – Дилан упирался. – Он разобьется.
Холт выдохнул, а потом лег на бок и подпер себя локтем.
– Ди, – он сжал губы и приподнял брови. – Мы говорили об этом.
Дилан нахмурился и покачал головой.
– Все немного нервничают в первый раз на борту. Кошмары – это нормально…
– Нет, – сказал Дилан. – Это случилось. Мы умерли!
– Если мы умерли, как мы можем быть здесь? Хмм? – он склонил голову с улыбкой.
– Это еще не случилось. Но будет.
– Помнишь свой сон про сияющую медузу, парящую в большом темном доме?
Плечи Дилана опустились.
– Да…
– Он исполнился?
Дилан уставился на отца, а потом посмотрел в сторону выхода к самолету и задержал дыхание.
– Ты не хочешь в Диснейленд?
Дилан посмотрел на отца, который стал нечетким из–за пелены слез.
– Хорошо, – Холт вытянул руку. – Может, в следующий раз.
– Ты меня обманываешь, – Дилан прижал рукав к глазам, слезы пропитывали ткань.
– Ну… – Холт рассмеялся и сверился с часами. – Врата уже, наверное, закрыли. Так что мы не попадем на самолет, даже если захотим.
Дилан немного расслабился и посмотрел на лицо папы.
– Ты злишься?
– Я? – Холт вытянул шею и приподнял брови. – Нет, – он тряхнул головой. – Но нам придется, думаю, отправить извинения всем принцессам Диснейленда.
Сердце Дилана сжалось, но он кивнул с храбрым видом.
– Пойдем домой?
– Ага.
– Хорошо. Вылезай, обезьянка, – Холт вытащил Дилана и усадил себе на колени. Он нежно поцеловал Дилана в висок, его большая рука обвивала маленького сына. – Идем домой.
Глава 2
Первенство
Дилан прижимал к себе игрушечного лиса сэра Дигби и смотрел на маленькие часы на столике. Он следил за третьей стрелкой, пока тиканье вело к 11:11 – волшебному моменту, когда загадывали желание.
Но этой ночью он собирался загадать желание не для себя. Он будет просить, чтобы их самолет приземлился целым. Чтобы тот ужасный кошмар прошлой ночи не исполнился.
Тик, тик, тик… тик…
Дилан нахмурился, глядя, как третья стрелка замедляется, а потом и вовсе останавливается.
«Сломались? – подумал он. – Но часы новые».
Он протянул руку, и третья стрелка пошла снова, но намного быстрее, чем до этого. Так быстро, что начала задевать две другие стрелки. Быстрее и быстрее, пока все три не стали бесконтрольно крутиться.
И вдруг снаружи сквозь его жалюзи полился теплый свет. Сияющие полоски цвета бархатцев проникали в синеву его темной комнаты. Свет был теплым, как во время заката, но трепетал, как от огня.
Дилан сел на кровати, огромные глаза были прикованы к окнам. Он сглотнул, тихо выбрался из кровати, сунул сэра Дигби под одеяло и пошел к окну маленькими шажками.
Он поднял уголок жалюзи и посмотрел туда, где был задний двор. Но вместо этого окно его было с видом на большую и пустую комнату.
Подземелье.
В дальнем конце жуткого пространства был огромный камин. Он был грязным и страшным, едва озарял силуэт кого–то, лежащего на земле. Человеку, похоже, было больно. У него были рыжие волосы.
«Как у меня».
Как мышка, выглядывающая из щели в стене, Дилан смотрел на человека на земле и пытался понять, кто это.
Он вздрогнул, когда в поле его зрения появились черные туфли, и он понял, что рыжеволосый человек не один. И вдруг он мог смотреть только на туфли, ходящие по комнате.
Он следил за черными узкими джинсами мужчины, отметил зажженную сигарету в его руке. Он скользнул взглядом по рукаву черной рубашки к темным волосам, падающим на широкие плечи. Но, когда Дилан попытался увидеть лицо мужчины, оно оказалось скрытым за толстой пеленой белого дыма.
Что–то в этом дыме пугало. Что–то неестественное было в его форме, он следовал за мужчиной, пока тот ходил по комнате.
Сердце Дилана сжалось, когда мужчина повернулся в его сторону, и дым принял форму противогаза. Жуткий противогаз парил возле лица мужчины.
Стон заставил Дилана посмотреть на рыжеволосого мужчину на земле. Он пытался встать, ему было очень больно. Он посмотрел на мужчину в маске с ужасом и смятение и заметил при этом Дилана.
Его искаженное лицо стало пустым, а потом огромные глаза принялись чертить взглядом зигзаги в воздухе.
– Зачем? – спросил он у мужчины в маске, снова посмотрев на Дилана.
– Почему нет? – ответил мужчина в маске и бросил сигарету в жертву.
– НЕ СМОТРИ! – завопил рыжеволосый, огонь вспыхнул, поглощая его тело. – НЕ СМОТРИ! – он протянул раскрытую ладонь Дилану. – НЕ СМОТРИ–И–И! – его визг оборвался и…
Дилан резко проснулся, костяшки были белыми от того, как он сжимал сэра Дигби.
Из–за его дрожащих губ вырвалось тихое скуление, слезы потекли из глаз.
– Это был лишь сон, – прошептал он себе, как всегда делал его отец. – Это не настоящее, – пробубнил он, голос был высоким и слабым. – Не правда, не правда, не правда, – повторял он с закрытыми глазами. Он набрался смелости и открыл их, посмотрел на жалюзи, выскочил из кровати и выбежал из спальни.
Его ножки топали по паркету, он спешил вниз на звук телевизора в гостиной. Он спешил к папе. К спокойствию и безопасности.
Он бежал по коридору, был готов прыгнуть в руки отца, но застыл, ведь не был готов к тому, что увидел.
В гостиной перед ним была спина отца на фоне их огромного телевизора. И там был охвачен огнем разбившийся самолет.
Сердце Дилана замерло при виде номера самолета. 734. Их самолет. На нем они должны были лететь сегодня.
«Я сделал это? – подумал Дилан. – Это моя вина?».
Он посмотрел на папу, а тот теперь расхаживал между диваном и кофейным столиком. Он посмотрел, как ладони отца закрыли его рот. Как они поднялись и впились в волосы. Как они потянулись к бутылке…
– Почему ты не спишь? – рявкнул отец, привлекая внимание Дилана. – Марш в постель. ЖИВО! – он указал на лестницу, его огромные глаза венчали сдвинутые брови. Дилан побежал прочь с картинкой горящего самолета перед глазами. Он взбежал по лестнице, убираясь подальше от ярости, какой еще не видел у своего отца. А потом он ворвался в спальню, где было темно.
Где было страшно.
Глава 3
Фатализм
~Сегодня~
Хотя весна уже собиралась расцветать, зима еще ощущалась в воздухе. Прохладный ветер гонял вдали темные тучи, бросая тени на Северный берег. Горы, вечнозеленые от густого покрова сосен, смотрелись так, словно их обмакнули в сахарную пудру. На воде волны океана ударялись о яхту, мягко покачивая ее в стороны.
Прекрасный день.
Запоминающийся.
– Уверен, что это хорошая идея? – спросил Ромер, лежа в откинутом кресле. – Когда ты в последний раз переставал принимать таблетки, все ухудшалось, – он сделал глоток из бутылки пива.
– Без них лучше, – сказал Дилан.
Ромер проглотил пиво.
– Я бы согласился, если бы ты не выглядел как смерть прошлые несколько месяцев.
– Потому что я не спал.
– Потому и нужны таблетки.
– Они не просто убирают сны. Они лишают жизни. Я был роботом.
– Да, но спать по три часа?
– Это помогает с фазой быстрого сна. И так я вероятнее запоминаю сны.
– И как долго ты так протянешь?
– Сколько нужно, – Дилан смотрел, надеясь, что Ромер оставит эту тему.
Ромер пожал плечами.
– Я просто переживаю, что сделает твой папа, узнав об этом, – он сел и опустил бутылку пива у кресла.
– Наверное, срежет мои яйца и подаст мне холодными.
– Почему холодными?
– Он не готовит, – сказал Дилан, и они рассмеялись.
– Серьезнее, – попросил Ромер.
– Не знаю. Снова пригрозит военной академией?
– Ты почти закончил обучение. Зачем ему хотеть, чтобы ты начинал с нуля?
– Он думает, что бизнес – бред только для тех, кто не может отличить зад от локтей.
Ромер уставился на него.
– Ты купил себе квартиру, чтобы жить без него, через неделю после того, как тебе стукнуло восемнадцать. Я еще не видел, чтобы кто–нибудь играл на фондовом рынке как ты.
– Ему все равно, – Дилан покачал головой. – Ему важнее дисциплина.
Ромер не возразил, и Дилан посмотрел за воду на поместье отца на берегу. Издалека он не мог отличить его от других точек на горизонте.
– Наверное, это проще, чем делать из такого рохли, как ты, подобие себя, – Ромер снял свитер, под которым оказалась белая футболка.
Дилан улыбнулся и бросил в него крышечкой бутылки, от которой Ромер увернулся, а потом посмотрел на воду.
– Напыщенная колючка… – фыркнул он. – Он даже допустить не может, что не все хотят быть такими, как он.
И снова было слышно только плеск волн о яхту.
– Могло бы быть круто, – пробормотал Ромер под нос и принялся снимать штаны. – Учиться рукопашному бою… стрелять из пистолетов… Это было бы дешевле тира.
– Я бы тоже так думал, если бы был приговорен рисовать линии для выживания, – Дилан сделал глоток из бутылки.
– Ага, – улыбка Ромера увяла, он ушел мыслями далеко.
– И когда ты ожидаешь их ответ? – спросил Дилан чуть серьезнее.
– Еще рано, – Ромер плотнее завязал шнурки плавок. – Только если я не попаду в ранние списки, что… – он рассмеялся, словно это было глупо.
– Не переживай. Ты – прирожденный архитектор, – сказал Дилан. – Если ты не будешь в первых рядах, там никто не будет.
Ромер выдохнул, сдув щеки.
– Посмотрим, – он скомкал одежду и сунул в рюкзак.
– Идем, – кивнул он, – поднимай свою толстую задницу.
– Ты об этом пожалеешь. У меня одежды много, но мне холодно, – Дилан потянулся.
– Потому что ты испорчен, – улыбнулся Ромер и стянул светлые волосы в хвостик.
Дилан рассмеялся при виде прядей, которые едва держались в резинке Ромера.
– Она слетит раньше, чем ты рухнешь в воду.
– Зато до этого я был аккуратен, – Ромер встал на краю и повернулся спиной к воде. – Давай, – позвал он. – Мне на работу через час.
Дилан вытащил телефон из кармана и поднялся на ноги. Он сделал пару шагов вправо, а потом зашагал влево по яхте, пытаясь поймать идеальный кадр.
– Ох, за тобой слишком ярко, – он прищурился. – Даже не видно, что это ты.
– Ничего, – сказал Ромер. – Просто убедись, что будет видно все мое тело, когда я попаду в воду.
– Ага, – Дилан попятился и забрался на главную платформу. – Вот так, – он прицелился.
– Сделай замедленное.
– Ага, – Дилан нажал на запись. – Готов?
Ромер зашипел от прохладного воздуха.
– Знаешь… – сказал он высоким голосом.
– Нетушки, – Дилан вскинул брови и покачал головой. – Ты притащил меня сюда для этого. Я тебя не отпущу.
– Я не путался…
– Плев–а–ать. Готов?
– Ага, – выдохнул нервно Ромер, выравнивая себя на краю. – Да, – он начал кивать. – ДА! – он ударил по груди кулаками.
– Три, два…
На «один» Ромер согнулся в поясе и коленях и эпично прыгнул спиной вперед в синюю воду. Он всплыл через пару секунд среди белой пены, его волосы закрыли половину лица.
– БОЖЕ! – его визг пронзил спокойную атмосферу. – А–А–А–А–А–А!
– Я говорил! – захохотал Дилан.
– ЯЙЦА! – заорал Ромер.
– Так тебе и надо, – Дилан пытался снимать ровно, пока смеялся над Ромером, все еще вопящим, пока забирался по ступенькам.
– Полотенце, – он протянул дрожащую руку. – Полотенце!
Дилан закончил съемку и передал ему свернутое пляжное полотенце. Ромер развернул его взмахом, бросил на голову и опустился на палубу. Полотенце было на нем палаткой.
– Выглядишь ты так, словно доишь коз ради выживания.
– Боже, – Ромер рухнул на бок и притянул ноги. – Ох, кошмар.
– Надеюсь, это того стоило, – Дилан спустился с платформы.
– Поймал? – зубы Ромера стучали.
– Ссссс, ага, – Дилан опустил уголок губ. – Я нажал запись, но…
– Ты шутишь?! – Ромер мог убить взглядом.
– Прости. Виноват, – Дилан сел рядом с ним.
Ромер подпер себя локтем и сел, сжимаясь.
– Ах ты козел! – он оттолкнул смеющегося Дилана, когда увидел большой палец на экране. – Отдай, – он выхватил телефон, прикрыл его от солнца и нажал «плей».
– Годится? – спросил Дилан.
– Ч… – Ромер прищурился, а потом чуть склонил телефон. – Твою мать! – его глаза расширились.
– Что?
– Твою мать… смотри! – он повернул телефон Дилану.
– Знаю. Я снял все шоу.
– Нет… смотри! – Ромер поднес телефон к глазам Дилана. – Видишь двойную радугу?
По спине Дилана пронеслось покалывание
Ромер расхохотался, глядя на экран.
– Я между радугами, когда ударяюсь о воду! О, это будет популярно!
Дилан выхватил телефон из руки Ромера и посмотрел видео еще раз.
– Дождись, – Ромер склонился, его палец завис над экраном, он нажал паузу, когда на видео попал в воду.
Горло Дилана сжалось, его сердце билось быстрее обычного. Он посмотрел вдаль, его взгляд скользнул над водой по мосту Лайонс–Гейт. По тонкому гиганту в форме «М», соединяющему Северный берег с центром.
– Что такое? – спросил Ромер, Дилан перевел взгляд на небо.
Он щурился от яркости неба, а потом поднялся и принялся искать солнцезащитные очки.
– Что ты ищешь? – спросил Ромер.
Дилан нашел очки на полу рядом с ящиком–холодильником. Он надел их и посмотрел через затемненные линзы в сторону…
Двойной радуги. Сердце Дилана замерло.
Ромер что–то говорил, но Дилан едва его слышал за грохотом собственного сердца. Он видел размытые движения Ромера краем глаза, пока тот одевался.
«Неделя прошла! – Дилан вспомнил кошмар, внутри закипала паника. – А то и больше!».
– Эй… – Ромер отвлек его. – Что такое?
– Разобьется, – пробормотал Дилан и посмотрел на телефон в руке. – Блин.
– Что разобьется? – Ромер потирал руки, чтобы согреться.
– Вертолет, – Дилан начал набирать 911.
– Тут ни одного вертолета… Что ты делаешь? – спросил Ромер, Дилан поднес телефон к уху. – Кому звонишь.
– 911. Расскажите, что случилось, – сказала женщина в телефоне.
– Мне нужна скорая помощь – не одна – много машин скорой помощи на мост Лайонс–Гейт. Скорее.
– Да что ты творишь?! – прошипел Ромер, ошеломленно хмурясь.
– Можете назвать причину…
– Вертолет врезался в мост. Нужно отправить машины скорой…
Ромер выхватил телефон из руки Дилана и закончил вызов.
– Ты с ума сошел?!
Дилан отвел взгляд, дыхание застряло в груди.
– Блин… – пальцы впились в волосы.
– Я знал, что тебе не стоит отказываться от лекарств, – Ромер опустил голову, потирая щетину.
– Я не принимал их восемь месяцев, – Дилан посмотрел на него, сдвинув брови. – Я был в порядке.
– Это в порядке? – Ромер указал на телефон Дилана в своей руке с огромными глазами. – Тут ни одного… – он указал на небо, но замолк, заметив что–то высоко над Диланом.
Дилан проследил за взглядом Ромера на точку в небе, двигающуюся на восток в сторону моста Лайонс–Гейт.
– Это ничего не значит, – выдохнул Ромер. – Площадки вертолетов и гидросамолетов за мостом. И он слишком высоко. Слишком высоко, чтобы во что–то врезаться.
Дилан не спорил. Не было смысла. Через пару минут Ромер поймет проблему. Он увидит, что пророчество сбылось.
– Блин… – выругался Ромер, глядя на мост. – Прошу, скажи, что ты пошутил, – он взглянул на Дилана, следившего за вертолетом со знающим ужасом. Ромер поднял голову и увидел, как вертолет резко развернулся и склонился. – Нет, – рефлекторно выпалил он. – Нет, НЕТ!
Дилан смотрел, как его кошмар разворачивается в реальности перед ним. Он слышал треск лопастей вертолета, сталкивающихся с железом, стон сминающегося корпуса, высокий скрежет металла, врезающегося в колонну моста.
Он видел все, запоминал, не мигая, даже когда вертолет рухнул на машины, раздавливая их. Потому что то, что он видел сейчас и до этого было точно связано.
Должно быть.
Глава 4
Эго
Ромер шел в паре шагов за ним. Дилан бежал по тихому пляжу к дому отца. Хотя в новостях вряд ли уже показывали случившееся, он не мог ничего упустить. Ему нужны были факты.
У заднего хода в поместье он ввел девять цифр кода в систему безопасности. Дверь открылась, он распахнул ее и попал в большой двор современного дома отца. С Ромером он пробежал мимо домика у бассейна, перепрыгнув угол бассейна, срезав по газону среди скругленных кустов и деревьев бонсай, и направился в дом через большую стеклянную раздвижную дверь.
– Что ты собираешься делать? – Ромер задыхался, они пересекли гостиную.
– Понятия не имею, – пробормотал Дилан, озираясь в поисках пульта.
– Мистер Дилан, – из–за угла вышла молодая женщина. Горничная.
– Эй… – приветствие Дилана оборвалось, он не смог вспомнить ее имя. И не нужно было, ведь его отец менял их так же просто, как горячий нож резал масло.
– К вам какие–то полицейские, – она указала на прихожую, с тревогой хмурясь.
Дилан и Ромер переглянулись и пошли в прихожую, где ждали двое полицейских. Младший стоял у двери, был высоким, тощим и угрожающим как фонарь на улице. Но старший изобразил фальшивую улыбку? Его следовало опасаться.
– Я могу чем–то помочь? – Дилан приближался осторожно.
– Мистер Холт? – старший шагнул вперед.
«Папы еще нет. Справимся сами».
– Чем могу помочь?
– Вы звонили по номеру 911 около сорока минут назад? Чтобы доложить об инциденте?
«Блин».
– Вы говорите об аварии вертолета?
– Да. Об этом.
Дилан старался не выглядеть напряженно, но во рту уже пересохло.
– Что такое?
– Можете объяснить, что вы видели?
«Не паникуй. Они учуют страх».
– Я увидел, как вертолет врезался в мост Лайонс–Гейт. А потом упал на сам мост.
– И потом вы позвонили в 911.
Дилан сглотнул, горло сжималось. Он позвонил до случившегося. Они это знали? Потому полицейский не спрашивал, а утверждал? Чтобы поймать его на лжи?
– Вы слышали звонок? – спросил Дилан.
– Да, – коп посмотрел на напарника, – потому и прибыли к вам.
– Для… подтверждения?
– Ну, интересно то, что… когда мы сверили время вашего звонка и запись с моста, мы нашли несовпадения.
Дилан расправил плечи.
– Не знаю, что вам сказать. Может, там произошел сбой…
– Что тут происходит?
Дилан посмотрел на лестницу, ведущую в гараж, и увидел, как поднимается отец. Рассеянный свет прихожей раскрыл его темное шерстяное пальто и подходящий шарф. Его густые медные волосы были приглажены, от щетины челюсть казалась выраженной резче обычного.
Он был не в лучшем настроении. Но вряд ли это заметил кто–то, кроме Дилана.
– А вы? – спросил первый офицер.
«Надеюсь, ваши эго вас не сильно беспокоят», – Дилан поглядывал то на копов, то на отца.
Холт медленно приближался, сцепив за собой ладони в перчатках.
– Хозяин дома, куда вы прошли в своих грязных башмаках.
Дилан подавил ухмылку, когда копы опустили взгляды на места, где стояли.
– Кто вас впустил? – спросил Холт.
– Горничная, – сказал старший полицейский.
– Мария, ты уволена, – заявил Холт чуть громче, прошел к входной двери и распахнул ее. – А вы, господа, – он повернулся к ним, – не могли бы вернуться в более подходящее время?
– У нас еще остались вопросы…
– Я сказал это как просьбу, но этого не подразумевал, – перебил Холт. – Если не хотите, чтобы я сжег вам будущее, выметайтесь из моего дома.
Полицейские переглянулись, а потом вышли друг за друга из дома. Старший повернулся что–то сказать, но дверь закрылась перед его лицом.
– Мария! Скотч! – Холт начал снимать пальто, пока шел в гостиную.
За секунды Мария появилась из–за угла, неся стакан для виски с тяжелым дном, наполовину заполненный янтарной жидкостью. Она вручила его Холту, поймала пальто раньше, чем оно упало на пол. Она убежала так же быстро, как пришла.
«О, Мария», – Дилан слабо тряхнул головой и пошел за отцом в гостиную. Ромер задержался на углу, скрестив руки в защитной манере.
– Ромер, – сказал Холт, не оглядываясь.
– Мистер Холт, – с уважением кивнул Ромер.
– Я бы попросил тебя остаться на ужин, – он сел в кресло, – но не помню, когда Дилан в последний раз делал это. Нам одним будет немного неловко.
Брови Ромера поднялись. Он переглянулся с Диланом, сжал губы и пошел по прихожей, направляясь к выходу из дома.
– Сядь, – сказал Холт уже холоднее.
– Я опаздываю, – Дилан пошел за Ромером.
– Я сказал. Сядь, – отчеканил Холт.
Дилан замер, не зная, стоит ли сегодня проверять терпение отца. Он тихо выдохнул носом и развернулся.
Холт указал на кофейного цвета кресло перед собой. Напиток в стакане кружился от жеста.
Дилан стиснул зубы, а потом пошел в гостиную и устроился напротив отца.
Холт склонился и опустил стакан на деревянный столик перед собой: когда–то это была антикварная итальянская дверь, что теперь служила ему так.
– Что хотели копы? – спросил он.
Дилан замешкался, разум пытался сшить слова.
– Ничего.
– Да? – Холт вскинул брови. – Просто интересно стало, какой у меня дом внутри?
Дилан выдохнул носом.
– Я звонил им, чтобы доложить о случившемся на мосту. Они, наверное, прибыли взять показания.
– Насчет чего именно?
Дилан расправил плечи.
– Может, стоило спросить у них, а не выгонять сразу.
Холт прищурился.
– Что ты сделал?
– Почему ты так думаешь?
– Не играй со мной. Я задал вопрос.
Дилан склонился, чтобы встать, но отец ударил ладонью по столику, и предмет содрогнулся.
– Я миллион раз говорил, – стальным голосом сказал Холт, – завязать с этой чушью.
Дилан молчал. Попытки оправдаться только все ухудшат.
– Ты снова перестал принимать лекарства? – Холт указал на Дилана, тот отвел взгляд. Он потер щетину и отклонился в кресле, грудь опустилась от выдоха. – Хорошо. Ладно, – он сказал уже мягче. – Что именно ты увидел, когда позвонил?
Дилан поднял голову.
– Я увидел вертолет в воздухе, и… – он замешкался.
– И… что?
Дилан сглотнул.
– И он врезался в мост. Я позвонил из–за этого.
– Стал свидетелем и позвонил, – сказал Холт. – Это так?
Дилан смотрел, и Холт отклонил голову, не разрывая контакта взглядом.
– Что ты скрываешь? – спросил Холт.
Дилан выдохнул носом.
– Я позвонил до случившегося.
Холт моргнул, а потом посмотрел на задний двор.
– Я пытался дать им шанс приехать раньше.
– Что? – Холм вскинул возмущенно руки.
– Скорые. Им потребовались бы…
– Боже правый, – Холт потер лоб.
Тишина затянулась, и Дилан начал:
– Я знаю, что ты думаешь.
– О, ты понятия не имеешь.
– Конечно, я знаю, – Дилан скривился. – Ты – человек науки. Если что–то не имеет смысла, ты от этого отмахиваешься. Называешь суевериями.
Холт сцепил пальцы, уперев локти в подлокотники.
– Ты знаешь, как часто человеку ночью снятся сны?
– Я не могу сделать это.
– Что?
– Объяснить все. Доказать статистикой. Так не опишешь то, что происходит.
– Дело в том, Дилан, что из всех случайных сценариев в твоем разуме некоторые совпали с реальностью! Почему тебе так сложно это понять? Мысль не пробивается через волосы?
– Мои сны не случайны, пап, – Дилан вытащил прядь волос из–за уха. – Они не могут такими быть. И если я пойму закономерность…
– Разум человека устроен так, чтобы видеть закономерности. Тенденция такая сильная, что ты замечаешь их, даже когда их нет. Мозг так заполняет слепые места окружающими формами.
– Ты звучишь как Алекс, – фыркнул Дилан, понимая, что отец не посчитает это похвалой. Он всегда считал философию ниже науки.
Дилан не понимал, как они с Алексом дружили десятки лет.
– Рад слышать, что мы с ним сошлись в чем–то… – Холт сделал глоток напитка.
– Это не значит, что ты прав.
– Дилан, – Холт закрыл глаза, его терпение заканчивалось. – Ты видишь закономерности на пустом листке бумаги, если долго на него смотреть.
– На это нет времени, – Дилан встал и пошел к входной двери.
– Дилан…
– Я же говорил, мне нужно идти.
– Что ты сказал полиции? – Холт повысил голос.
– Я позвонил в 911, – сказал Дилан, не оборачиваясь, – и сказал, что вертолет врезался в мост Лайонс–Гейт, – он склонился и начал обуваться. – И через минуту это произошло.
– Дай–ка угадаю, – протянул отец. – И они пришли сюда, чтобы вовлечь тебя в свои подозрения о намеренном акте терроризма.
– Что? – Дилан посмотрел на него и выпрямился. – Нет, – он нахмурился, пока отец потягивал напиток. – Нет, они…
– Они, – перебил Холт, – пересмотрели камеры на мосту и не увидели ничего подозрительного, а потом подумали: «Хм, может парень, что сделал это, вдруг ощутил угрызения совести и решил позвонить».
Сердце Дилана сжалось. Он подозревал проблемы, но обвинение в терроризме?
– А теперь, – продолжил Холт, – я позвоню своим в полицейском департаменте Ванкувера, чтобы они не арестовали моего сына, который снова жалко пытался привлечь внимание.
Дилан смотрел, рука приклеилась к дверной ручке.
– Тебе, вроде, куда–то было нужно, – Холт осушил остатки напитка.
Глава 5
Плацебо
Несмотря на яркие краски, что медсестры добавили в честь весны, больница казалась сегодня особенно мертвой. Может, дело было в синтетическом запахе лекарств и дезинфекции в воздухе. Или в ощущении беспомощности, пропитавшей каждый дюйм этого места.
С букетом белых лилий и маленькой книгой в руке Дилан повернул за угол и пошел по узкому коридору.
Он пришел к предпоследней двери справа, спрятал цветы и книгу за спиной, провел рукой по волосам и кашлянул.
– Уборка, – он постучал в дверь, а потом услышал милый смех на другой стороне.
Он широко улыбнулся и вошел в комнату.
Она была там, светлая и хрупкая, выглядя еще меньше на скромной кровати, чем когда он в последний раз навещал ее. Лиз, маму Ромера, наверное, самого сильного человека из всех кого он знал.
– Ну как жизнь, Лисбон? – он закрыл за собой дверь.
– Дважды в неделю? – она просияла, пока Дилан подходил. – Люди не так поймут.
– О–о, так им и скажите, – Дилан склонился и поцеловал ее в лоб. – Во всех шикарных подробностях.
Лиз рассмеялась.
– Где Роми?
– На работе.
– Почему ваши визиты не пересекаются? Не помню, когда я видела вас в комнате вдвоем.
– Потому что я хочу быть с вами один, – Дилан хитро вскинул брови, и Лиз покачала головой с широкой улыбкой на лице.
– Что у тебя там? – она кивнула на цветы, что Дилан все еще держал за собой.
– Ничего, – невинно покачал головой Дилан. – Трусы поправляю.
Смех Лиз оборвался от хрипа, ее плечи затряслись. Когда она снова открыла слезящиеся глаза, перед ней был большой букет любимых цветов.
– О–о–оу, – протянула она, Дилан устроил букет в ее ладонях. – Диллибоб…
– О, это еще не лучшая часть.
Лиз подняла голову, и Дилан протянул книжку. При виде названия ее улыбка чуть увяла, а потом она снова рассмеялась.
– Боже, – она притянула книгу ближе, качая головой из–за того, что Дилан дописал к названию шариковой ручкой.
«ИСЦЕЛЯЮЩАЯ СИЛА ИСКУССТВА газов ».
– Ты шутишь, – посмеивалась она.
– Ага, в книге было мно–о–ого ошибок, – сказал Дилан, – но не переживайте. Я ее вычитал и все исправил.
– Мне жаль автора, – Лиз отдала книгу, чтобы Дилан добавил ее к ее растущей коллекции.
– Эй, я сделал ей одолжение, – Дилан опустил книгу на столик рядом с ванильной свечой, которую он принес на прошлой неделе. – Вы не представляете, как дорого стоит профессиональная редакция.
– Уверена, она это оценит, – Лиз коснулась щеки Дилана.
Он прижал ладонь к ее ладони, и ее тепло впитывалось в его кожу. Он пытался растянуть это мгновение в вечность.
– Как дела с твоей девушкой?
– Честно? – он опустил свою руку с ладонью Лиз, нежно поглаживая ее. – Я серьезно подумываю расстаться с ней.
– Почему? – Лиз смотрела на него как влюбленная с разбитым сердцем.
– Она хочет, чтобы я перешел на диету без глютена.
Она рассмеялась.
– О, это ужасно.
– Серьезно. Жизнь без хлеба? – Дилан закрыл глаза и покачал головой, уголки губ опустились.
– А как учеба?
– Скучно. Подавляюще. Фу, – он пожал плечами.
– Потому что ты изучаешь не то, что любишь.
– Вы не видите во мне предпринимателя?
Лиз слабо тряхнула головой.
– Это не ты.
Улыбка Дилана чуть смягчилась.
– Тогда что?
– Что–то глубже. Бизнес – это только деньги.
– Глубже… – он задумался. – Работник канализации?
Лиз рассмеялась.
– Может, инструктор подводного плавания, – сказала она, задумавшись. Она тяжелой рукой коснулась щеки Дилана, смотрела на него, как озеро на солнце. – Ты был бы рыбкой–клоуном, – сказала она, взгляд был далеким. Сердце было не здесь.
– Приму это как комплимент, – пошутил Дилан.
– О, конечно. Они такие милые.
– А Ромер? – спросил Дилан, вскинув брови. – Кем он был бы?
– Просто клоуном, – подмигнула она.
– О–о–о! – Дилан вскинул кулак, и Лиз стукнулась о него своим. А потом скривилась, и укол тревоги расколол грудь Дилана пополам.
Она медленно опустила руку на грудь, которая когда–то была пышной, но тогда у нее еще были на голове волосы, а на костях – мясо.
Тогда каждая улыбка не была для нее усилием.
– Итак, – ее голос спас его от мыслей. – У тебя есть планы на завтра?
Глава 6
Онейрокритика
Дилан прошел в свою квартиру и запер дверь на засов. Он бросил ключи на стойку и направился в личный кабинет или комнату Жнеца, как он ее называл. Маленькая комнатка была в дальнем конце квартиры, несомненно, изначально она использовалась как чулан. Тихое убежище, где он провел восемь месяцев, анализируя сны.
Он вошел и приблизился к дальней стене, где была сложная сеть фактов, догадок и выдумок на карте.
На этой стене он вел хронику снов, отмечал все детали, что могли показаться ценными. Он искал символизм. Он анализировал сны с точки зрения выдающихся теорий. Он пытался соединить сны с событиями, что следовали за ними, надеясь раскрыть, как сон может быть перед тем, как это случится.
Но пока что его анализ только усилил его страх. Потому что, несмотря на значение или связь сна, слишком многие из них исполнились, и это уже не казалось совпадением.
Девять за последние восемь месяцев, если точнее. Казалось, это происходило все чаще.
Вот бы авария как–то подала ему подсказки…
Он разглядывал стену, пока не нашел описание кошмара с Лайонс–Гейт. Он отцепил листок и сел за стол, схватил дневник и начал записывать все, что помнил о случившемся сегодня.
Он сравнил записки и понял, что авария и его сон были почти одинаковыми. Разница была лишь в том, что сегодня он был на яхте с Ро, а во сне стоял в пробке на мосту, когда врезался вертолет.
Он поднялся и вернул анализ на стену, а потом отошел и окинул всю картину взглядом.
Если его отец был прав, и разум старался найти во всем закономерность, то рано или поздно такая придет и от его стены… догадка, что поможет расшифровать его состояние, приведет его на шаг ближе к тому, кем он притворяется.
Или поможет доказать невиновность, если копы решат арестовать его за подозрения в преступлении.
Он смотрел на массив информации перед собой, пытался объяснить Лайонс–Гейт одной из выдающихся теорий о снах.
Сны – бессмысленные картинки, созданные мозгом. Они – результат вспышек нервов, несущие визуальные, слышимые и тактильные ощущения.
«Нет. Сегодня все было не случайно».
Сны – результат преобразования мозгом информации, полученной за день, во что–то значимое.
«Применимо, когда сниться то, что уже происходило».
Сон – то, как разум реагирует на желания, не принимаемые обществом.
«Ага. Я хотел бы разбиться в вертолете».
Сны – то, как подсознание передает мозгу важную информацию.
«Но какую информацию? Как мое подсознание может знать что–то раньше меня?».
Дилан снова оказался в тупике, провел пальцами по густым волосам и выдохнул. Кроме кошмаров о Жнеце – мужчине, сдвинутом на убийстве его жуткими способами – остальные сны ничем не были связаны.
Это не имело значения. Почему он не понимал? Что мешало ему пойти по верному пути?
Шли секунды, разум начал блуждать. Но не из–за исполнившихся снова. Вместо этого он думал о кошмарах со Жнецом – обо всех ужасных смертях, что он терпел, пока не просыпался. Как тот сон, например, когда Жнец отрезал ему конечности бензопилой.
От воспоминания о кошмаре нервы запылали. Он сжался, проклиная фантомную боль, что принесли без предупреждения воспоминания.
«Соматизация, – вспомнил он слова Алекса, направляясь к пустой стене у двери, – выражение психологического расстройства через физические симптомы».
Симптомы, которые, как учил его Алекс, можно подавить психологическими уловками.
Он прижал ладони к стене и смотрел на чистую поверхность перед собой. Он сосредоточился изо всех сил, представляя маленький домик