Автор: Н. И. ГУБАНОВ, Н. Н. ГУБАНОВ Вопросы философии, № 2, 2013, C. 22-32
В два последних десятилетия отечественными авторами довольно широко стала использоваться категория менталитета, или ментальности.
В современной литературе можно выделить следующие позиции:
1) отождествление менталитета с индивидуальным или общественным сознанием или психикой субъекта;
2) отождествление менталитета с некоторыми элементами, частями, сферами или уровнями сознания и бессознательного;
3) понимание менталитета как особенностей сознания или психики.
Духовный мир человека (психика) и все его части (свойства, процессы, состояния, уровни), сознательные и бессознательные, уже имеют свои названия, и для их характеристики новое понятие не требуется. А вот особенности элементов сознания и бессознательного человека ещё не имели своего названия. Их-то и можно характеризовать понятием "менталитет". Его содержание должно включать следующие моменты.
1. Менталитет - это система социально-психологических особенностей индивидов или социальных групп. В первом случае - это то, что отличает в духовном плане одного человека от другого. Особенности, составляющие групповой менталитет, по отношению к членам группы а) выступают как общее, а по отношению к более широкой общности (скажем, населению страны) - как единичное. В содержание менталитета следует включать представления о значимых ценностях и нормах поведения; мотивационные, представленные специфическими потребностями, интересами, идеалами, ценностными ориентациями, целями; чувственно-эмоциональные, в том числе и веровательные; волевые особенности темперамента. К ментальным особенностям относятся и качества личности (способности, черты характера), и содержание духовного мира (идеи, установки, представления). Мотивационные особенности, по-видимому, служат ядром менталитета, которое в значительной степени определяет характер всех других его компонентов.
2. Поскольку сознание и психика субъекта в целом детерминируются генотипом, окружающей средой и собственным духовным творчеством субъекта, то и менталитет детерминируется, во-первых, особенностями генотипа, во-вторых, своеобразием природных и социальных условий и, в-третьих, качеством и степенью собственной креативной активности субъекта как формой самодетерминации. Отмеченные зависимости можно именовать законом тройной детерминации менталитета.
3. Менталитет посредством мыслительных установок, доминирующих потребностей и вызванных ими эмоций детерминирует своеобразный характер восприятия мира и эмоционального реагирования на его события.
4. Сознание субъекта и в целом его психика регулируют речь, поведение и деятельность людей, а менталитет определяет специфический характер человеческой активности, в частности, её направленность.
5. Менталитет- это средство осуществления социальной самоидентификации субъекта, основа социальной солидарности, фактор, способствующий обеспечению единства и преемственности существования социальной общности.
6. Менталитет служит фактором, стимулирующим социальный прогресс посредством культурных новаций, составляющих содержание новых ментальных особенностей.
Обобщая, менталитет можно определить как возникшую на основе генотипа под влиянием природной и социальной среды и в результате собственного духовного творчества субъекта систему качественных и количественных социально-психологических особенностей человека или социальной общности; эта система детерминирует специфический характер восприятия мира, эмоционального реагирования, речи, поведения, деятельности, самоидентификации субъекта, обеспечивает единство и преемственность существования социальной общности, а также стимулирует социальный прогресс посредством продуцирования культурных новаций.
Поэтому менталитет можно представить как трёхмерное непрерывное многоуровневое образование. Чем более глубокий уровень занимает ментальная особенность, тем она менее осознана данным субъектом, более устойчива и тем большей регулирующей силой она обладает.
Недостаточно разработанным является вопрос о развитии менталитета. Исследование одного из нас показывает, что имеются четыре причины исторического развития менталитета: 1) самодетерминация - креативная деятельность субъекта, порождающая ментальные новации; 2) взаимодействие социальных систем, порождающее аккультурацию; 3) изменение социально-экономических условий; 4) изменение социальной структуры и социальной базы носителей менталитета.
Gонятие менталитета обладает дополнительными возможностями. Оно, во-первых, служит интегральной характеристикой уникальности духовного мира субъекта, во-вторых, способствует пониманию специфического типа восприятия мира субъектом и, в-третьих, объясняет особый способ его поведения и деятельности. Духовный мир регулирует активность (общение, поведение, деятельность) субъекта в целом, а менталитет в составе духовного мира детерминирует специфический характер этой активности, её направленность. В возможности выявления специфики активности, поиска ответов на вопросы не только о том, почему происходит данная индивидуальная и массовая деятельность, но и о том, почему эта деятельность имеет именно данный характер, почему субъект воспринимает явления мира именно таким образом, заключаются новые эпистемологические потенции категории менталитета по сравнению с традиционными понятиями. Например, категория менталитета позволяет дифференцировать ответы на вопросы: "Почему люди участвуют в политическом движении?" и "Почему они участвуют в этом движении, а в других не участвуют?" и т.п. Тем самым категория менталитета способствует более конкретному описанию человеческой активности, а в последующем и более глубокому её объяснению.
РОССИЙСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ И ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Автор: В. Ф. Степанов Государство и право, № 4, 2007, C. 99-104
Многие свойства административно-бюрократической системы современной России, трудности решения сегодняшних российских политических проблем управления связаны с традиционными чертами самого Российского государства, с особенностями государственного управления в России.
Индивидуалистическое начало выступает антиподом всякой тоталитарности. В этой связи убедительной иллюстрацией выглядит борьба двух тенденций в российском землевладении (а Россия была преимущественно крестьянской страной) - коллективистской и индивидуалистической: проблемы "белых слобод" в российском землевладении XVII в., единонаследия начала XVIII в., прав родового выкупа XVI - XVIII вв. Выкупщиком земли после отмены крепостного права стала община, а не отдельный крестьянский двор.
Российское законодательство с 1861 г. оставляло решение всех вопросов, касающихся крестьянской собственности, на усмотрение избираемых земств в соответствии с их пониманием сложившихся обычаев и традиций в данной местности2. Восприятие индивида в качестве элемента коллективного, организованного и институционального действия, имело глубокие корни в российской истории и нашло продолжение в идеях коммунализации быта и формирования коллективизма, которые получили распространение в политике нашего государства после Октября 1917 г. Отсюда - противоречие между огромным ростом учреждений культуры и образования и неприятием индивидуального, сложного, утонченного. Все, что нарушало стандартное, массовое, общественное, подвергалось обструкции.
Коллективная собственность на средства производства и централизованное планирование стали основой экономической инфраструктуры советского государства. Именно на основе традиций и принципов коллективизма были в короткие сроки проведены индустриализация и коллективизация, создана система удержания абсолютной власти партаппарата.
Наличие неравномерности и диспропорциональности социально-экономического развития на огромных пространствах России, преобладание "патриархальщины, обломовщины, полудикости" в жизненном укладе россиян3 приводили к возникновению у них стремления к равенству как к протесту против угнетения и несправедливости. Протест этот выражался в самых разнообразных формах. И. А. Бунин писал в "Окаянных днях", что народ сам сказал про себя: "из нас, как из древа, - и дубина, и икона"4. Основную массу народа не называли ни господами, ни гражданами. Идеи свободы личности, свободы труда были мало защищены и мало присутствовали в России. Не проводилась на уровне государственной политики работа по воспитанию и развитию политического сознания, чувства личного достоинства. В царской России просветительская деятельность в массах пресекалась, как и политическая пропаганда. Понятия государства и самодержавия были окутаны мистикой (вспомним известную формулу Уварова: "православие - самодержавие - народность"). Более понятен населению был идеал старой общины как системы естественного права5.
Многие исследователи отмечают, что в таких условиях при всем разнообразии социальных интересов и установок доминантной для России была склонность широчайших слоев населения или к бунту против угнетения, или к построению нового справедливого общества "здесь и теперь"6.
Следующей характерной традиционной чертой российской государственности можно назвать ее нестабильность, отсутствие постоянной устойчивой консолидации, которая возникала лишь в самые критические моменты истории (например, в условиях угрозы потери независимости - в 1612 и 1812 гг.). При всем том народные массы и после реформы 1861 г. сохраняли веру в царя (пример тому - "Кровавое воскресенье" 9 января 1905г.). Такое народное упование на царя-батюшку сопровождалось вечной утопией русского самодержавия "грозою власти" создать просвещенное гражданское общество, которое, однако, беспрекословно повиновалось бы этой власти. Последствия таких процессов (деспотизм правительства, брожение в массах) всегда были в центре внимания иностранцев, писавших о России и о самих русских. В этой связи можно упомянуть и К. Ватфогеля, К. Вебера, А. де Кюстина, Г. Маккартина, К. Уильмот и др7.
Неразвитость рыночных механизмов и частной собственности приводит к поглощению общества государством. Маркс называл такой способ производства, где вместо классов присутствует бюрократическая иерархия, азиатским. Подобная государственная структура в то же время проста и прочна: когда управление возложено только на государство, ни одна из социальных групп не обладает в полной мере собственной властью, потому что все они - составные части государственной структуры.
Для России было характерно внедрение крупной промышленности сверху, в первую очередь в целях укрепления военной мощи страны. Эта промышленность (например, заводы Демидовых на Урале) мало затрагивала "гражданские" отрасли народного хозяйства и жизненный уклад населения. Как отмечал Н. Г. Чернышевский в 1861 г., "совершенная переделка такого громадного факта, как военная часть (в результате реформ Петра I и Александра I), в других сферах... ограничивалась переменой имен, а не характера вещей".
В советское время социалистическая индустриализация в условиях возрастающей внешней опасности проводилась также жесткими методами с отставанием отраслей группы "Б". При посредстве бюрократического государства происходило ускоренное развитие приоритетных направлений экономики за счет ущемления интересов основной массы населения (главным образом крестьян). Социальные слои, выигрывающие в подобной ситуации, - потенциальные сторонники возврата к прошлому и концепции Платона об искоренении всяких новшеств в структуре государства и управлении им. Поэтому и в силу вековых традиций, и по внешнеполитическим, и по экономическим причинам Российское государство несло на себе следы инертности и консерватизма.
Наиболее устойчивой государственной идеологией в России на протяжении веков был мессианизм в различных его формах: "Москва - Третий Рим", панславянская идея, евразийство, Третий интернационал. Существование народа и государства увязывалось с провозглашением их высокого предназначения, а высокая цель как бы оправдывала и объясняла многие трудности политической и повседневной жизни, ошибки и перекосы в деятельности правящих структур. Часто необходимость установления и соблюдения каких-то правовых, законодательных норм отходила в сторону во имя достижения этих провозглашаемых ориентиров.
С крушением СССР инфраструктура российского мессианства во всех его ипостасях переживает глубокий кризис: западное славянство устремилось в НАТО; распалось международное коммунистическое движение; переживает трудности идеология некапиталистического пути развития стран "третьего мира", словом, как бы "распалась связь времен". Но в контексте данного анализа такой поворот событий не выглядит абсолютно случайным, а ситуация не представляется совершенно безнадежной: вопрос упирается в изучение нашего богатого исторического наследия и выбор вариантов решения проблем на его основе.
Но, разумеется, старые традиции претерпевали часто определенную модификацию. Допустим, сохранилось значение общественных связей личностного типа (отношение к должностному лицу не как прежде всего к носителю прав и обязанностей, определенных законом, а как к конкретной личности), но уже в другой социальной модуляции. Вожди страны, например, представали не только как "отцы народов", но и как выразители "правильной линии партии". При этом служебные отношения в немалой мере напоминали феодальные. В продолжение вековых принципов централизации власти, корыстно-личностных симпатий, интересов и установок в СССР были продолжены и усилены традиции административно-командного стиля управления.
Возможность грядущих межнациональных конфликтов проглянула при взаимодействии с еврейскими колониями, присоединенными к России по Андрусовскому миру 1667 г. в составе территории Левобережной Украины: неприятие иноверцев и инородцев привело к изданию Указа об их выселении за пределы страны11. Но когда в 1772 - 1815 гг. к России были присоединены земли, народы которых имели опыт государственности и национальное самосознание (польские, литовские, украинские и белорусские), прежняя модель межнациональных взаимоотношений потребовала пересмотра. К началу XIX в. национальный вопрос встает перед Россией уже не как частный момент колонизационной политики, а в виде проблемы коррекции политического устройства государства.
Значительный вклад в создание концепции взаимоотношений народов внес М. М. Сперанский, создавший в 1819 - 1821 гг. Устав об управлении инородцев и Свод степных законов кочевых народов Восточной Сибири.
Иная концепция национального устройства России изложена в "Русской Правде" П. И. Пестеля, где резко критикуются разграничения по этническому признаку как воспроизводящие отсталость и ставится задача слияния всех народов империи в "новую величественную народность".
Но, по сути, и Сперанский, и Пестель единодушны в идее создания сильного централизованного государства, одновременно и как цели, и как средства формирования новой наднациональной общности. Эти взгляды разделяли все последующие поколения реформаторов и революционеров России. И если западное крыло российской общественности - от Белинского и петрашевцев до большевиков - разделяло взгляды Пестеля на быстрое слияние наций, то славянофилы и либералы - от Хомякова до кадетов - выступали за поэтапность такого процесса и учет евразийской миссии России. Отношение к автономии, к элементам самодеятельности в вопросах управления и развития территорий складывалось в нашей стране в русле интеграционной модели развития наций и государства, как к чему-то ослабляющему государственное и национальное единство. И это мешало проведению оптимальной национальной политики.
Вместе с тем, идеология славянофильства и народничества, пустившая глубокие корни в сознании масс, негативно воспринимала мероприятия власти, все ее акции и реформы, направленные на укрепление государства12.
Такое несовпадение официального курса и традиционного массового сознания создавало трудности и рождало неудачи в проведении даже объективно необходимых установлений в жизнь. Если путем принуждения и даже репрессий правительству удавалось осуществить свои намерения, все равно в перспективе эти негативные элементы насилия давали о себе знать, а при ослаблении государства они могли привести его к катастрофе.
Мировой опыт национальных движений учит: если центральная власть имеет авторитарно-бюрократическую окраску, то этнические образования меняют чаще всего такую систему управления на подобную, но имеющую "национальное лицо". В особенности это утверждение справедливо для регионов, приближенных в геополитическом и культурном отношениях скорее к Востоку, чем к Западу: в мусульманских регионах вновь возникшие государства чаще всего приобретают теократический характер (Пакистан, Иран, страны Персидского залива и т. д.).
Но почти во всех случаях на первый план выносятся идеи создания независимого национального государства, ради воплощения которых приносятся в жертву гражданские права и интересы: приоритет отдается всеобщим национальным целям. Подобную закономерность можно наблюдать даже в бывших советских республиках Балтии (принятые там законы о гражданстве, о языке, о цензе оседлости - тому подтверждение). Национальные движения в целях радикального отмежевания от прежнего центра используют идеи "национального интереса", "национального спасения", формируют "образ врага", практикуют деление на "верных" и "неверных", религиозно-теократические принципы коллективного бытия. Подтверждение тому - и прошлое, и настоящее России.
Достаточно многочисленные исторические экскурсы и сопоставление мнений различных исследователей позволяют утверждать, что Российское государство обладало всеми теми несовершенствами, что заложены в самих принципах авторитарного государства, но при этом несло в себе специфические черты, сформированные особенностями истории, культуры и геополитических задач России.
Разумно мыслящие политики и ученые давно пришли к выводу о взаимосвязи традиционных свойств государственности с методами и стилем государственного управления. Чаще при этом говорят об особенностях ума и характера народа, о его менталитете. Руссо, полемизируя с Вольтером, так отзывался о деятельности Петра I: "Он желал сначала создать немцев и англичан, когда необходимо было прежде всего создать русских"13.
В советский период российской истории централизованное планирование, коллективизация и индустриализация в области экономики сопровождались реализацией в политической сфере однопартийного всевластия, исключительным правом одной партии (а вернее, ее правящей верхушки) на истину. Возникла, по выражению некоторых, новая разновидность бюрократии - "политбюрократия". Фактическая власть в советском обществе принадлежала партийной элите. Еще лидер II Интернационала К. Каутский утверждал, что установление абсолютной власти партии - это "не демократический социализм, а диктатура партии"14. Только отказ от насилия, формальные и парламентские свободы ведут к демократии.
Опыт советского государства подтвердил огромное значение политических установок в формировании определенного типа государственности и его экономического потенциала. Провозглашалась верность достаточно демократической Конституции и партийному уставу, хотя их положения не совпадали с реальной жизнью. Со временем олигархичность управления была смягчена увеличением количества людей, влиявших на принятие кардинальных решений, и смягчением аппарата подавления идеологических противников, но влияние личностей и группировок, стоящих у власти, на государство, на судьбу страны проявлялось с яркой отчетливостью. П. А. Кропоткин призывал большевиков: "Никогда не забывайте справедливости, благородства и не будьте мстительны"15, но в дальнейшем социальной базой партийной диктатуры стали люди, дорвавшиеся до власти и ради нее готовые терпеть деспотическую власть над собой, т. е. государственное управление осуществлялось привычными державными методами. Усиление централизма сопровождалось приданием фиктивных прав коллективам (устав сельхозартели) и выборным органам власти на местах. Замкнутость управления на власть партбюрократии приводила к упрощению социальных связей, к утрате многообразия управленческих методов, к преобладанию центрального начала в государственных отношениях.
О необходимости преобразования экономики и государства вновь заговорили в 1985 г. И опять мы видим движение по "перевернутой схеме", сверху вниз, характерное для России, опять лозунги "догоняющей экономики", будто и не прошли столетия со времен Петра I. Государственные силы, призванные (по своей ключевой роли) осуществить реформирование, оказались или не готовыми к этой миссии, или не заинтересованными в ней. Новые силы и отношения, способные проложить другой курс (или скорректировать прежний), не развились или даже не возникли: века строгой государственной опеки лишили российских граждан серьезного опыта созидательной исторической работы.
Основной упор в национальной политике на центрально-бюрократические приемы объединения наций продолжился и в советские годы. Он создавал, как оказалось, жесткую, но хрупкую конструкцию национального союза без достаточного запаса прочности. Печальный опыт развала Империи после Февральской революции 1917 г. не помешал нам опять "наступить на те же грабли" уже в новейшее время.
В России после Октября 1917г. была предпринята попытка решить задачу утопической инженерии: на очищенном от старых предрассудков и пороков холсте общества воссоздать новую жизнь и нового человека. "Очистить доску" - значит искоренить существующие традиции и институты: удалить, выслать, изгнать ("ликвидировать"). Пример России показал жестокость и бесполезность такого пути. "Очищение" в виде так называемого "военного коммунизма" привело страну к экономическому краху. Последовавший за тем нэп - попытка осуществления постепенных государственных преобразований, начавшаяся с восстановления большей части общественного уклада, уничтоженного ценой огромных человеческих страданий. Вновь были введены деньги, рынок, разница в доходах и частная собственность, даже (на время) частное предпринимательство в производстве, и лишь после восстановления прежней основы начался (и стал возможным) новый период реформ.
В то же время опыт России несет немало примеров учета как мировых достижений в экономической и политической областях, так и собственных особенностей и национальных интересов. Так, в 1809г. положение российских финансов было катастрофическим: расходы превышали доходы почти вдвое (230 млн. и 125 млн. руб. соответственно), ассигнационный долг государства превышал 577 млн. руб. Под руководством Сперанского в 1810 г. был осуществлен план оздоровления финансовой системы страны. Сократились расходы, вводились новые налоги (в том числе с дворянских имений), государственный долг погашался распродажей государственного имущества, выпускались займы. И уже к 1811 г. дефицит госбюджета сократился со 105 до 6 млн. руб., доходы возросли со 125 до 300 млн. руб. В основу нового таможенного тарифа была положена идея защиты интересов отечественных производителей.
Видными государственными деятелями России в одну из сложных переходных эпох ее истории были С. Ю. Витте и П. А. Столыпин. Особый интерес представляют для нас мысли Витте о необходимости создания новых форм управления, основанных на примирении власти и общества, о торгово-промышленной политике, направленной на развитие производственного потенциала страны. В практической своей деятельности Витте во многих случаях учитывал особенности российских условий при проведении реформ и принятии законов. Например, в "Записке по крестьянскому вопросу он предлагал запретить как насильственное воздействие на выход из общины, так и принудительное удержание в ней ее членов. Заслуживает внимания деятельность Столыпина по преобразованию местного самоуправления.
Наиболее дальновидные российские государственные и общественные деятели подчеркивали значение учета традиций и менталитета в успехе или неудачах реформаторства. Один из них, А.М.Чернов, описал особенности российского капитализма (так называемый "капиталистический паразитизм", упор на эксплуатацию непосредственных производителей) и предложил свой план прогрессивной эволюции сельской общины и развития сельскохозяйственной кооперации.
Отсутствие глубоких парламентско-демократических традиций, практика постоянного подавления властью и народных, и народнических движений сочетались с отрицательным отношением общества к демократии и ее прерогативам (всеобщему избирательному праву, свободе печати и собраний и т. п.) как к чисто буржуазной атрибутике, не содержащей подлинных человеческих ценностей. "Надо готовить народ к бунту и не забивать ему голову материями, которые довели Запад до полного гниения", - заявлял Бакунин. И народники, и эсеры, и социал-демократы презирали западные социальные движения как фетишизирующие, по их словам, собственность, лицемерные общественные порядки и идеалы "так называемой цивилизации и нравственности".
Как мы убеждаемся, на протяжении обозримой российской истории просматривается взаимовлияние свойств российской государственности и особенностей государственного управления в России (см. табл.).
Через проведенное в статье сопоставление параметров государственного управления в России и традиционных свойств российской государственности, осмысление и учет просматриваемых закономерностей их взаимовлияния приходим к ниже следующим выводам.
Самая большая популярность политических деятелей не гарантирует государство от возможности их авторитарного произвола. И это делает необходимым совершенствование защиты демократических институтов от появления такого рецидива, что особенно актуально для России с ее неокрепшей демократией.
Опасность прихода диктатуры особенно велика и на начальном этапе индустриализации, и в периоды экономических и политических кризисов. Чрезвычайные ситуации как бы оправдывают акты насилия, жестокости, беззакония, табуированные в повседневной жизни (разгон Учредительного собрания, ограничение всеобщего избирательного права и т. п.). К тому же такие экстраординарные меры закрепляются в качестве привычных на долгие годы, особенно если правящие структуры обладают почти неограниченной властью.
Взаимосвязь свойств российской государственности и особенностей государственного управления в России (ретроспективный анализ)
Опыт нашей страны подтвердил огромное значение идеологической и политической надстроек в формировании типа государства и его экономического потенциала. Отсюда - необходимость правового и общественного контроля за всей системой воспитания, образования, СМИ, книгоиздания, работой идеологических учреждений и организаций. Противоречия между государственной мощью, основанной на репрессивно-насильственных методах, и регрессом общества рождают историческую бесперспективность. Абсолютистские, административно-командные политические структуры имеют ограниченный перспективный ресурс. Абсолютная власть какой-либо одной партии приводит к диктатуре этой партии, создавая благодатную почву для борьбы с инакомыслием, с лицами, неугодными власти. Национализация и планирование - не панацея от посягательств на законные интересы личности и отдельных социальных групп, так как бюрократия при этом имеет возможность присваивать права руководителей частных фирм. Опыт России показал необходимость внедрения принципа разделения властей в практику государственного управления. Как непродуманная автономизация национальных территорий, так и недостаточный учет национальных факторов в организации государственного устройства создают риск нестабильности государства. Глобальное изменение жизненного уклада без учета национально-исторических особенностей и интересов основной массы населения бесперспективно. История России содержит не только отрицательный, но и положительный опыт разрешения кризисных ситуаций (в области финансовой, торгово-промышленной, национальной политики, сельского хозяйства, местного самоуправления, судебной системы). Утверждение власти на почве законности, на придании силы общественному мнению - устремление многих выдающихся политических деятелей России и передовых слоев российского общества. Именно на это наследие, на эти традиции нужно опираться в первую очередь при построении демократии в России. Отсутствие глубоких парламентско-демократических традиций в России - следствие не только жесткой политики властей, но и отрицательного отношения общественного большинства к демократии и ее прерогативам как к "не содержащим в себе подлинных человеческих ценностей". В определенной мере это обусловлено разницей в российском и западноевропейском менталитетах, в различной интерпретации жизненных целей и достижений. И эта составляющая, как представляется, должна закладываться в расчет любых серьезных начинаний и преобразований в России. |
ЦЕНА МЕНТАЛИТЕТА
Автор: И. Р. МОНАХОВА
Многочисленные разнообразные реформы постсоветских лет коснулись, казалось бы, всего и вся, однако не навели на мысль о реформировании или хотя бы желательности изменения главной составляющей жизни. Это, конечно, не политика и экономика, а то, что может повлиять на политику и экономику больше, чем все реформы, вместе взятые.
Реформирование менталитета - конечно, фантастика. Звучит слишком легкомысленно и несерьезно. Реформирование подразумевает хотя бы знание его метода. Каким образом не то что реформировать менталитет, а хотя бы подвинуть его на миллиметр в заданном направлении, точно не знает, наверное, никто. Так что не реформирование, конечно. Изменение менталитета - более неопределенно, но в то же время ближе к реальным возможностям. Существование такой идеи, может быть, вполне реально в настоящий момент. Может быть, только это и реально.
Для чего изменение? Есть несколько причин.
Наиболее поверхностная и заметная - явное несоответствие много раз уже сменившихся за последние несколько столетий политических и экономических реалий и застылости того, что составляет сущность человека, т.е. его менталитет. Застылость не только существует, так сказать, "физически", но она и оправдана идеологически. Некая неписаная идеология окружает стеной молчания и обреченности столь таинственную вещь, как менталитет. Видимо, следует понимать, что менталитет - своего рода неподвижное каменное изваяние, с которым невозможно сделать ничего, если только разрушить вместе с человеком - его владельцем, или некая "священная корова", которую в принципе, наверное, и можно было бы сдвинуть с места, но не должно. В результате российский менталитет славится своей всепоглощаемостью, всеядностью, всеперевариваемостью. Он может поглотить и переварить, кажется, всё что угодно, попавшее на его территорию, и превратить во что-то себе подобное, в себя. В том числе любые идеи, реформы, преобразования. Об этом свойстве российского менталитета существует такое нелестное мнение: в России какой бы строй ни устанавливали, все равно получается рабовладельческий. Вряд ли могут стать исключением из этого печального правила и современные реформы. Впрочем, эта причина для существования идеи изменить менталитет - наиболее поверхностная и наименее существенная.
Более существенная причина - в том, что помимо этих меняющихся политических и экономических реалий меняется и возраст целого народа, так же как отдельного человека. Менталитет отстает и от возраста, не соответствует и ему тоже. Это всё приводит к тому, что постаревший народ не выносит своего же собственного оставшегося прежним менталитета, который становится для него слишком тяжел.
Но самая существенная причина, главная причина - это несоответствие менталитета тому главному закону, по которому мы живем и который мы приняли 1000 лет назад - христианству. Не только несоответствие, но и отсутствие стремления соответствовать тем требованиям, которые предъявляются человеку (и обществу) этим законом.
Совпадение всех этих несоответствий делает менталитет современного российского человека главным препятствием всегда и везде - куда бы он ни шел и что бы ни делал.
Что представляет собой менталитет российского че<