Понятно, о чем шла речь. Была поставлена задача не дать возродиться иерархии, которая могла бы поддерживать развитие веры в народе. Чтобы понять, почему такие усилия прилагались к делу уничтожения иерархии, стоит рассмотреть функцию самой иерархии. Наличие иерархии не дает людям, пытающимся уничтожить Церковь, совершить акт подмены.
Люди, поднаторевшие в информационной войне, юриспруденции и в совершении всякого рода подлогов, стараются внедрить в учении Церковь чуждые Ей элементы. Эти «подложные вставки» ловко замаскированы, они носят как бы вид православного учения, но по своей сути – глубоки чужды ему. Опыт гонений на Церковь привел гонителей к мысли о создании следующей программы. Если они не могут уничтожить Истину физически, то они будут стараться подменить Ее.
Ложь, составленная знатоками своего дела, часто бывает не приметна уму. Но люди, чьей задачей является хранение Истины Православие, должны уметь узнавать ложь и отличать ее от Истины. Наличие в Церкви епископата обеспечивало сохранность Истины Православия от актов подмены.
Епископство существовало с самого зарождения Церкви. На этот счет можно привести ссылки на два источника. Один – академический, другой – если так уместно сказать, практический.
К числу академических источников по данному вопросу можно отнести магистерскую диссертацию священномученика Илариона (Троцкого) «История догмата Церкви». Священномученик Иларион в годы гонений, не смотря на предлагаемые ему со стороны выгоды, не отрекся от своей верности Христовой Церкви.
На определенном этапе существования Церкви возникла необходимость сформулировать учение о епископате. Епископат существовал с момента зарождения Церкви, о чем свидетельствую апостольские послания и, в том числе, послания священномученика Игнатия Богоносца (принял мученическую кончину в 107 г.). Но в первое время существования Церкви не возникало нужды формулировать учение по данному вопросу. Это учение было очевидным для всех, так как были живы приемники апостолов.
|
|
С течением времени, после смерти прямых приемников апостолов, различные люди стали пытаться вводить в Церковь учения чуждые Ей. Например, так называемые гностики.
Чтобы представить, кто такие гностики, можно вспомнить некоторых современных ученых. Они что-то слышали о Церкви, где-то даже согласились с Ее учением, но на пересмотр лично своего мировоззрения не пошли. Они захотели создать некий синтез. Причем, учению Церкви в этом синтезе отводилась роль «служанки». Подобные люди считают себя разбирающими в Православии более самих православных. Они, например, могут говорить что-то типа того, что кресты на куполах храма поставлены для «сбора энергии». «Энергия», по их словам, собираясь, транслируются молящимся, чему способствует сферообразная форма купола (речь здесь идет не столько о частных примерах, сколько о явлениях более широкого масштаба).
См. раздел «Введение» в первой части статьи «Мозаика идей: штрихи к идеям, стремящимся встроиться в мировоззрение современного человека».
Современная эпоха является временем пробуждения древних тенденций гностицизма. Эта мысль звучит в переизданном фундаментальном труде профессора Поснова М.Э. «Гностицизм II века и победа христианства над ним». Труд профессора Поснова, изданный в 1917 году, не потерял своей актуальности. Более того, он будет становится все актуальней и актуальней, ведь гностицизм все более и более активизирует свою деятельность. Современное его воплощение – мировоззрение New Age.
|
|
Согласно учению New Age, Иисус Христос является не Сыном Божиим, но лишь одним из воплощений космического Христа. А Бог, мол, не является Лицом, а лишь Энергией, которая движет вселенной. В этом учении нет места для Пресвятой Троицы, для Иисуса Христа, для Церкви. Человек в этой системе воспринимается как самодостаточное существо, которое с помощью «знания» и различных психофизических упражнений спасается. То есть достигает «освобождения и успокоения своего духа в слиянии с космической энергией»[27].
Для гностицизма характерен «принцип превосходства гносиса, знания над верой» и уклонения от общего церковного учения. Гностицизм слил в своем учении философские, мистические и магические элементы античного мира. «Он выражал собой самую сокровенную думу всего языческого мира последних столетий перед рождеством Христовым – как избавить человека от бедствий его земной жизни и спасти его». Как явление синкретического характера гностицизм представлял собой смешение «элементов восточного миросозерцания – преимущественно религиозного – с западным, философским». Распространяясь по древнему миру, он принимал окраску религий тех стран, через которые проходил. На определенном этапе своего существования встретился с христианством. Он признал в христианстве абсолютную религию, но в то же время не стал отказываться от своих понятий, а решил их слить с христианскими.
|
|
«Гностицизм хотел исправить (recurare) христианство и восполнить его». Такое желание аргументировалось тем, что учения Христа, мол, затмилось. Беря от христианства лишь форму, гностицизм стремился наполнить его своим содержанием. По сути, речь шла о подмене христианских ценностей фальшивой подделкой. Пытаясь одеть на себя одежду христианства, гностицизм стремился встать на его место.
Учение гностицизма, по происхождению языческое, вторгнувшись в Церковь, стало угрожать самому бытию Ее. Нормы христианства стали подвергаться переделке. Христианству была отведена служебная «роль помощника».
Дополняя реформированное им христианство различными элементами из языческих мистерий, гностицизм представлял свое произведение в научном виде. И такое искаженное христианство он стремился поставить на место истинного и подлинного.
«Попытка гностиков была чрезвычайно опасна для христианства, ибо перед ним был таким образом поставлен вопрос: быть? или не быть?» На борьбу с гностицизмом выступили учителя Церкви. «Во избежание опасности от гностицизма и ересей вообще, они сообщили церкви стройную каноническую организацию и основы для научного раскрытия христианского учения»[28].
Как мы видим, гностицизм никуда не ушел. Он лишь в веках замер на время и теперь он поднял голову. Яркими примерами современных проявлений древних тенденций гностицизма полна книга иеромонаха Серафим (Роуза) «Православие и религия будущего». Отец Серафим, помимо прочего, разбирает так называемые «христианский дзен», «христианскую медитацию» и пр. (показывает их несовместимость с христианством).
После издания книги прошли многие годы. Сейчас различные школы, предлагающие своим адептам оккультные знания, – явление повсеместное. Причем адептов могут послать в храм, чтобы, например, «поставить свечку». В данном случае речь не о действии, основанном на благоговейном отношении верующего человека к храму.
Верующий человек приходит в храм, чтобы очистить свою душу в молитве к Богу. Адепт же, «ставя свечку», может руководиться своими, далекими от христианской веры соображениями.
Или он может, например, изучать вопросы «прочистки энергетических каналов», «очищении кармы» и при том – считать себя православным человеком. В силу своей неосведомленности в учении Православия, он не видит для себя проблемы в занятии различного рода энергетических практиках. Тем более, что, как было отмечено выше, гностицизм чуждые христианству элементы нередко наименовывал словами из христианского лексикона. Человек, лишенный корней и ориентиров, не видит подмены и верит лжи.
Как определиться православному человеку по отношению к идеям подобного рода? Православный человек стремиться выяснить, учили ли апостолы Христовы о чем-либо подобном. Апостолы, лично общавшиеся со Христом, передали свое мировоззрением своим приемникам – епископам. Те передали – следующим за ними. И эта цепочка преемственности дошла до наших дней. Таким образом, епископы являются неким гарантом сохранения истинного учения Церкви, они охраняют его от размывания различными лжетолкованиями.
«Церковная иерархия, – пишет священномученик Иларион (Троицкий), – в посланиях св. Игнатия тесно связана с сохранением в Церкви истинного учения». В виду надвигающейся опасности, идущей от лжеучителей, «христианам нужно было дать какой-то определенный критерий для распознавания истины и лжи. Этот критерий и дает св. Игнатий в своих посланиях. Кратко его можно выразить так: нужно быть в полном согласии с епископом»[29].
С творениями священномученика Игнатия желающие могут ознакомится по книге «Писания мужей апостольских»[30]. Помимо прочего священномученик Игнатий отмечает, что «единомыслием веры» разрушаются гибельные дела сатаны (послание к ефессянам, глава 13).
Также он пишет, что если верующие не будут «надмеваться и отдаляться от Бога Иисуса Христа и епископа и апостольских заповедей», то им удастся избежать того, что несут с собой еретики. Еретики, когда подают свое лжеучение, произносят имя Христово, чтобы вызывать доверие к учению. «Они подают смертоносную отраву в подслащенном вине» (послание к траллийцам, главы 6–7).
И потому так актуально наставление: «ничего не делайте без епископа и пресвитеров» (послание к магнезийцам, главы 6-8). Кто – с епископом, те суть Божии и – Иисус Христовы. А «кто следует за вводящим раскол, тот не наследует Царствия Божия» (К Филадельфицам, гл. 3).
Личность священномученика Игнатия Богоносца оказала сильнейшее влияние на Питера Гиллкивиста – протестанта, перешедшего в Православие. О переходе в Православие общины протестантов, к которой он принадлежал, Питер Гиллквист написал книгу «Возвращение домой».
Члены общины столкнулись с вопросами, на которые их совесть побудила искать ответы. Ответы они решили искать в истории. Чтобы понять, как им жить по-христиански, они решили узнать, как жили первые христиане. «Я, – сказал один из них, – до тошноты устал гоняться за каждым новым веянием духовной жизни, которое проносится по городу. Что я хочу знать – это то, во что Церковь верила с самого начала, и во что она не верила»[31]?
Среди членов общины были люди, имевшие образование такого уровня, который бы позволял им изучать историческую действительность по первоисточникам. Было решено не просто изучать историческую действительность. Было решено изменить свою жизнь, чтобы привести ее в соответствие с полученным знанием. Члены общины приняли на себя «обязательство измениться в соответствии с обнаруженной истиной». «Мы устали от нововведений, – писал сам Питер Гиллквист, – мы стремились к полноте Истины». Если результаты исследований укажут, что христиане повсеместно верили иначе, чем мы сейчас, то «мы должны покориться».
Было поставлено несколько вопросов. Один из них – вопрос об иерархии.
Исследования общины установили, что у первых христиан была иерархия. Одно из серьезнейших доказательств тому – жизнь и труды священномученика Игнатия. Священномученик Игнатия был епископ Антиохии примерно с 67 года до времени своей мученической кончины, последовавшей в 107 году. То есть он стоял во главе Антиохийской кафедры в самое что ни на есть «библейское время». Это было то время, когда лишь двое из Двенадцати апостолов почили. «Несомненно, остальные десять выразили бы каким–то образом решительный протест, если бы должность епископа не была известна и одобрена». С остальными аргументами, найденными общиной, каждый может ознакомиться самостоятельно, прочитав из указанной книги главу «Неделя, которую мы не забудем».
Здесь стоит лишь сделать акценты, актуальные для данной статьи. Питер Гиллквист справедливо замечал, что «мы можем говорить о правлении народа, эгалитаризме, конгрегационализме и всем прочем, но, в конечном счете, один человек будет стоять во главе колонны». Но как же быть, если у паствы окажется плохой епископ?
Поставив этот вопрос, автор сам же на него и отвечал. Епископ подотчетен Синоду и, в конечном счете, Патриарху. Такая подотчетность приводила к тому, что плохие епископы, если попадались, то – устранялись. Например, Несторий, занимавший пост Константинопольского Патриарха был удален с своего поста в результате пропаганды своего еретического учения (еретическое учение в практическом отношении можно понимать, как такое учение, следование которому разрушает основы духовной жизни; духовная жизнь, вследствие которой реализуется возможность приобщения к благодати Святого Духа, может быть основана лишь на мировоззрении, соответствующем истинной природе вещей).
См. «О вере (часть 3). Как познать Истину?: Что спросил паломник из Великобритании?»
Питер Гиллвист готов был согласиться с тезисом, что «власть может развращаться, и что абсолютная власть развращается абсолютно» (хотя ни один православный епископ не имеет абсолютной власти). Но он также и отмечал, что справедливо и обратное: «независимость развращается и абсолютная независимость развращается абсолютно» (при такой независимости абсолютная власть устанавливается в руках каждого индивидуума).
Что может произойти, если каждый обладает равным правом голоса? «Паства оказывается, в конце концов, пасущей своего пастыря». При наличии же епископа «каждый также имеет право на свое мнение, но спор прекращается епископом. Как и в случае с Иаковом в книге Деяний, епископ принимает окончательное решение». Последнее положение должно уравновешиваться поправкой. Каждый епископ «должен заботиться о том, чтобы услышать «аминь» от своей паствы».
Несторий не услышал «аминь» от своей паствы. Он начал проповедовать о том, что не принималось христианами «всегда, везде и повсюду». А к области Истины относится то, во что верили все христиане во все времена, независимо от той части света, в которой жили (этот принцип выдвинут святым Иринеем Лионским).
«Всегда, везде и повсюду» – речь идет о том, что после того, как апостолы прошли с проповедью по миру, многие народы стали выстраивать свою жизнь в соответствии с апостольской проповедью. Но фоне жизненного уклада, построенного на основе апостольской проповеди, какое-либо еретическое учение становится очень заметным (как клякса на подвенечном платье). Чтобы отбросить от себя прилипшие к ним лжеучения, члены общины, к которой принадлежал Питер Гиллквист, захотели выяснить, во что именно верили повсеместно первые христиане.
Таким путем можно идти при рассмотрении различного рода частных вопросов. Если какой-то епископ начинает проповедовать учение, а оно не принималось повсеместно христианами, то полнота Церкви этого учения не принимает. Епископу рекомендуется воздержаться от проведи своего учения (а если оно признается еретическим, то и – отречься от него). Если же епископ упорствует, то полнота Церкви, которая есть Тело Христово, отсекает его от себя.
Но решения подобного рода принимаются только собором епископов. Епископы собираются и, взвесив все, рассматривают вопрос об их собрате. Поводом для соборного рассмотрения вопроса может стать не только факт проповеди некоего «странного» (еретического?) учения. Недостойное званию епископа поведение тоже может стать предметом судебного разбирательства.