Складывание биполярной системы международных отношений во второй половине 1940-х гг. Уже на завершающем этапе Второй мировой войны стало очевидным бесспорное преобладание двух «сверхдержав» – США и СССР. Только эти страны вышли из войны достаточно боеспособными, чтобы при необходимости самостоятельно принять новый вызов и жестко отстаивать свои интересы в борьбе с любым противником. На стороне США была беспрецедентная экономическая мощь – за первую половину 1940-х гг. национальный доход страны возрос более чем в 2 раза, большая часть мировых запасов золота оказались сосредоточенными в американской банковской системе. США пока монопольно владели оружием массового поражения. СССР был истощен войной несравненно больше. Однако мобилизационный характер советской экономики позволял концентрировать огромные материально-технические, финансовые и человеческие ресурсы для решения любой поставленной задачи. СССР обладал мощной и многочисленной армией, получившей бесценный опыт проведения стратегических наступательных операций. При оформлении Ялтинско-Потсдамской международной системы США и СССР получили наибольшие преимущества в контроле над послевоенным урегулированием в Дальневосточном и Восточноевропейском регионах.
Победоносная война с нацизмом консолидировала государственную элиту в США и СССР, способствовала подъему национального духа в этих странах. К концу войны стало особенно заметно, что парадоксальной схожестью обладает политическая культура американского и советского общества. Мировоззрение, формируемое под влиянием либеральных и коммунистических идеалов, основывалось на совершенно разных ценностных установках и социальных ориентирах. Но для него была характерна глубокая убежденность в неразрывном единстве судеб всех народов мира, меньшей значимости государственного властного суверенитета по сравнению «волей народов», второстепенности этнических и конфессиональных факторов общественного развития. Основным двигателем общечеловеческого прогресса считалось стремление каждого человека и всех людей к реализации своих «священных прав» (прав на личную свободу и независимость с либеральной точки зрения, и на труд и справедливость – в понимании коммунистов). Отказ от признания этих «истинных интересов», объединяющих людей вне зависимости от расы, национальности и вероисповедания, воспринимался как прямой вызов человечеству и реакционное сопротивление самой истории. Любое государство, пытающееся не только в мировом масштабе, но и в пределах собственных границ противопоставить «единственно верному историческому пути» собственный идеологический проект, рассматривалось в роли антинародного режима. И, напротив, страна, которая оказывалась способна взять на себя ответственность за судьбы человечества и гарантировать другим народам возможность встать на путь прогресса, приобретала мессианский ореол, право говорить и действовать от лица человечества. «Сверхдержавность», как особая политическая философия, базировалась именно на таких гегемонистских установках. Естественно, что на практике многие действия американской и советской дипломатии диктовались вполне прагматичными соображениями и собственными государственными интересами. Но их основой оставалась глубокая убежденность в собственном исключительном праве и священном долге защищать будущее человечества. Все эти особенности глобалистского политического мышления объясняют и непримиримую вражду двух бывших союзников, и их парадоксальную взаимозависимость. Обе «сверхдержавы» говорили на одном геополитическом языке, обе стремились к оформлению не столько союзных политических коалиций, сколько «лагерей» своих сателлитов, способных стать прообразом будущего универсального миропорядка, обе остро нуждались в образе тотального врага, своеобразного «контр-эго», «империи зла», олицетворяющей вызов «истинным» идеалам свободы. В итоге, Рах Аmеriсаnа оказывался нерасторжимо связан с Рах Sovietiса.
Советский вариант идеологии глобализма складывался поэтапно с первых лет существования СССР. В основе его лежали принцип пролетарского интернационализма и представление об исторической миссии пролетариата как класса-гегемона современной эпохи. Само возникновение советской страны рассматривалось как начало «общего кризиса капитализма» и преддверие мировой пролетарской революции. Коминтерн официально был провозглашен прообразом планетарного государства трудящихся. Со временем советское руководство попыталось проводить политику мирного сосуществования с «капиталистическим окружением». Но, поддерживая международное пролетарское и антиколониальное движение, оно никогда не считало себя связанным «условностями» парламентской демократии, «буржуазного конституционализма», международного права. Роль защитника национальной независимости малых стран Европы, которую СССР взял на себя в 1930-х гг., не меняла суть советского внешнеполитического курса. Сталин неизменно призывал разоблачать «буржуазный пацифизм» и «предательскую политику умиротворения агрессоров». Он считал, что современные войны порождаются империализмом. Эта «высшая и последняя стадия капитализма» провоцирует исключительную остроту социальных конфликтов, и покончить с угрозой войны можно лишь уничтожив империализм в мировом масштабе. Фашизм же рассматривался в СССР как авангард мирового империализма, и борьба с ним считалась первым шагом к развертыванию массового революционного движения (что наглядно отразилось еще в коминтерновской стратегии Народного фронта).
К концу Второй мировой войны советская внешнеполитическая идеология в значительной степени утратила классовый пафос. СССР на равных был принят в круг ведущих стран мира. В самом Советском Союзе с 1943 г. началось восстановление всех атрибутов державности. В сочетании с коммунистическим гегемонизмом это и стало последней лептой в портрет «сверхдержавы», безапелляционно утверждающей свои государственные интересы в мировом масштабе.
Оформление американского глобализма носило более противоречивый характер. На первый взгляд, традиции изоляционизма препятствовали превращению США в мировую державу. Да и сама либеральная идеология с присущим ей духом толерантности плохо сочеталась с гегемонистскими устремлениями. В то же время политическая культура американского общества изначально обладала ярко выраженными мессианскими чертами. Ядро ее составила протестантская модель мышления – признание решающей роли общественного мнения в жизни человека (при сохранении сугубо рациональной и индивидуалистической мотивации), императивность нравственных норм, нередко переходящая в настойчивое морализаторство, сочетание индивидуальной ответственности каждого человека с признанием избранности, особого превосходства тех людей, которые достигают личного успеха и становятся «рукой провидения». Не случайно, что еще первый президент США в своей инаугурационной речи говорил о создании свободного американского общества как «величайшем эксперименте всего человечества». Таким образом, идея религиозно-нравственного превосходства очень тесно сочеталась в американском общественном сознании с представлением о национальной исключительности «самого свободного народа». Именно такие установки во многом предопределили выбор изоляционистской внешнеполитической стратегии – американцы дистанцировались от остального мира, не признающего «подлинные законы свободы». Но они же превратили Америку в «сверхдержаву», пытающуюся заставить весь мир встать на путь свободы и демократии. Как рассуждал Генри Киссинджер, история отвела Америке две роли – она «совершенствует демократию у себя дома и потому служит путеводным маяком для остальной части человечества», но при этом «сами демократические ценности накладывают на Америку обязательство бороться за их утверждение во всемирном масштабе».
Толчком для пересмотра американской стратегии взаимоотношений с СССР по окончании Второй мировой войны стала аналитическая записка сотрудника посольства в Москве Джорджа Фроста Кеннана (этот документ в 8000 слов вошел в историю под названием «Длинная телеграмма»). Кеннан утверждал, что по представлениям советских лидеров «СССР все еще живет в антагонистическом “капиталистическом окружении”, с которым не может быть долговременного мирного сосуществования». Это можно считать проявлением традиционного страха перед внешней опасностью, закрепившегося в русском менталитете еще с эпохи Древнерусского государства. Кеннан, как и многие западные политики, полагал, что именно в силу своей исторической отсталости и уязвимости Россия при любом государственном строе остается нарочито агрессивной и поэтому опасной. Официальная внешняя политика СССР, по его мнению, будет направлена на всемерное расширение сферы своего влияния. Идеологическим обоснованием советского экспансионизма остается «догма, согласно которой внешний мир – это зло, враждебное и опасное, обреченное на то, чтобы раздираться внутренними противоречиями до тех пор, пока по нему не будет нанесен завершающий смертельный удар растущей мощью социализма». Для противодействия советской угрозе Кеннан считал необходимым нейтрализовать влияние коммунистической идеологии в странах Европы и других регионах мира, предоставить реальные гарантии безопасности странам, находящимся в зоне советского влияния. Но одновременно он предостерегал американское правительство от соблазна гегемонизма. «Величайшая опасность, угрожающая нам в борьбе с проблемой советского коммунизма, – писал Кеннан, – это то, что мы позволим себе стать такими же, как те, с кем мы боремся».
Для анализа «длинной телеграммы» Кеннана по распоряжению президента Г.Трумэна была создана специальная комиссия с участием советника президента Кларка М.Клиффорда, государственного секретаря Дж.Маршалла, его первого заместителя Ачесона, министра военно-морских сил Дж.Форрестола, министра юстиции Гарримана и других влиятельных политиков. По итогам работы комиссии 24 сентября 1946 г. Трумэну был представлен доклад «Американские отношения с Советским Союзом». Ключевым тезисом этого документа стало утверждение, что советская экспансия может начаться в любом месте земного шара, и только США имеют возможность препятствовать ей. В отличие от рассуждений Кеннана об исторической отсталости России, Клиффорд указывал на ключевую, по его мнению, особенность советской политической системы – ее мобилизационный характер, позволяющий за счет жесткой централизации и дисциплины планомерно реализовывать любые проекты. Поэтому выводы его доклада были более жесткими. Президенту предлагалось при необходимости не останавливаться перед использованием против СССР атомной или бактериологической войны. Первоочередными же задачами считалось создание прочной коалиции западных держав, увеличение военной мощи самих Соединенных Штатов и всемерное упрочение их позиций в экономической, научно-технической и интеллектуальной сферах, жестокая идеологическая борьба с коммунизмом на мировой арене.
Доклад Клиффорда оставался засекречен до 1970-х гг. Первым же публичным выражением нового стратегического курса западных стран стала речь У.Черчилля «Мускулы мира», произнесенная 5 марта 1946 г. во время частного выступления в Фултоне перед студентами Вестминстерского колледжа. Формально Черчилль призывал к объединению сил всех демократических народов для защиты своей свободы под эгидой Организации Объединенных Наций. «Но мы должны удостовериться, что ООН действительно нашла ключ к миру, гарантирующий безопасность всем народам, – заявил Черчилль. – Мы должны постоянно заботиться о том, чтобы эта организация была активно действующей силой, а не трибуной для пустословия, чтобы она стала подлинным Храмом Мира, а не превратилась во вторую Вавилонскую башню. Прежде чем нам удастся избавиться от необходимости основывать гарантии своей национальной безопасности на одних лишь вооруженных силах, мы должны будем удостовериться, что наш общий Храм Мира возведен не на зыбучих песках или болотной трясине, а на твердом, каменном основании».
Под «твердым основанием» Объединенных Наций Черчилль подразумевал «братскую ассоциацию народов, говорящих на английском языке». Фактически речь шла о создании нового военно-политического союза США и Великобритании, призванного опустить «железный занавес» перед «коммунистической угрозой». Расхожий впоследствии термин «железный занавес» Черчилль впервые применил еще в парламентской речи 16 августа 1945 г., которая была озаглавлена «Железный занавес начинает опускаться». После фултонской речи это понятие стало символом «холодной войны». Черчилль вполне определенно заявил в Фултоне о праве Советского Союза быть в числе ведущих держав мира. Однако он подчеркнул, что советское влияние делит Европу на два противостоящих лагеря: «От Штеттина на Балтийском море до Триеста в Адриатике поперек континента опустился железный занавес».
Фултонская речь Черчилля была образцом традиционного геополитического мышления. Она основывалась на представлении о четком пространственном оформлении двух противостоящих политических блоков. Кроме того, Черчилль делал особый акцент на идее атлантической солидарности англосаксонских народов, несущих основную ответственность за судьбы мира. В ином ключе принцип атлантизма трактовал американский президент. В выступлении перед Конгрессом 12 марта 1947 г. Трумэн заявил о наличии в мире не двух противоборствующих блоков, а двух «альтернативных путей развития» – демократического и тоталитарного. Подразумевалось, что в этих условиях перед необходимостью самоопределения оказывается любая страна в любой точке земного шара, и США не могут оставаться безучастными к судьбам мировой демократии. К тому же, как утверждал Трумэн, «тоталитарные режимы, установленные над свободными народами подрывают основы международного миропорядка и, следовательно, угрожают безопасности Соединенных Штатов». Все это заставляет США возглавить «крестовый поход» против «коммунистической угрозы» в защиту «материального благополучия, человеческого достоинства, права верить и почитать Бога».
В течение 1948-1950 гг. Совет национальной безопасности США разработал целый ряд директив, в которых подробно формулировались новые принципы внешнеполитической стратегии. Их общий лейтмотив был весьма образно сформулирован в директиве СНБ 20/1 «Цели Соединенных Штатов по отношению к России» от 18 августа 1948 г. В этом документе заявлялось: «Чем меньше “окно” между целями военного и мирного времени, тем более вероятно то, что успешная военная попытка будет означать и политический успех». Однако возможность военного воздействия на СССР оказалась сведена к минимуму после успешного испытания в 1949 г. советской атомной бомбы. С этого времени начинается состязание двух «сверхдержав» в постоянном наращивании и совершенствовании вооружений. Поскольку эта гонка не давала ни одной из сторон очевидного преимущества, а взаимная угроза ядерного удара заставляла отказываться и от прямых столкновений с использованием обычных вооружений, эпицентр противостояния переместился на дипломатическую арену. США и СССР начали использовать любые международно-политические кризисы и локальные конфликты для усиления своего геополитического преимущества. Чрезвычайно активно велась и пропагандистская война.
Открытая конфронтация во взаимоотношениях между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции началась уже в 1946 г. Поводом стали события вокруг Ирана и Греции. В соответствии с англо-советско-иранским договором, заключенным в январе 1942 г., все иностранные войска должны были быть выведены с территории Ирана не позднее, чем через шесть месяцев по окончании войны. В соответствии с этими соглашениями, британские и американские войска покинули Иран в начале марта 1946 г. СССР же не только не предпринял аналогичных шагов, но и ввел в северные районы Ирана, где преобладало азербайджанское население, новые военные части. Советская дипломатия начала добиваться эксклюзивных прав на разработку нефтяных месторождений в этих провинциях и даже обеспечения политической автономии для Иранского Азербайджана. В марте-апреле жалобу Тегерана на «вмешательство советских властей во внутренние дела Ирана» рассматривал Совет Безопасности ООН. Под давлением США и Великобритании СССР был вынужден в мае 1946 г. завершить вывод всех своих войск из Ирана, после чего в этой стране резко усилились проамериканские настроения, а сочувствующие Советскому Союзу были подвергнуты преследованиям.
Еще более острый характер приобрел греческий кризис. В последние месяцы Второй мировой войны Греция оказалась зоной непосредственного столкновения советских и британских интересов. После проведения в октябре 1944 г. успешной десантной операции и начала освобождения Греции Великобритания получила в регионе бесспорное преимущество. Но греческое прокоммунистическое партизанское движение начало получать военную помощь от СССР через территорию Болгарии и Югославии. Постепенно страна втягивалась в гражданскую войну. В феврале 1946 г. СССР обратился в Совет Безопасности ООН с жалобой на присутствие британских войск в Греции. Великобритания попыталась сохранить свой контроль над Грецией, навязав в сентябре 1946 г. проведение референдума о восстановлении монархии. В страну вернулся король Георг II, но с образованием в январе 1947 г. правительства Максимоса Греция была вновь ввергнута в волну массовых репрессий. Молчаливо признавая провал своей греческой политики, британское правительство поспешило начать эвакуацию войск. Их сменили американцы, не останавливавшиеся перед прямым применением силы для подавления партизанского движения. Именно в Греции тогда впервые был применен напалм.
Активизация американцев в Иране и Греции заставило СССР усилить дипломатический нажим на Турцию. Первые попытки укрепить свои позиции в стратегически важном регионе средиземноморских проливов СССР предпринял еще до завершения войны. 19 марта 1945 г. советское правительство денонсировало договор с Турцией о ненападении и нейтралитете от 1925 г. «в связи с изменившейся международной обстановкой». В ходе последующих переговоров СССР выдвинул требования о предоставлении ему в зоне проливов военно-морской базы, возвращении областей Карса, Артвина и Ардагана, перешедших к Турции после Первой мировой войны, а также изменении международного режима проливов таким образом, чтобы проход военных кораблей через них контролировался только черноморскими государствами. В августе 1946 г. все эти вопросы вновь были поставлены перед турецким правительством. США и Великобритания со своей стороны гарантировали Турции любую поддержку, вплоть до военной, в случае конфликта с СССР. С этого времени Турция оказалась в роли стратегического форпоста Запада в Восточном Средиземноморье.
На протяжении 1946-1947 гг. быстро осложнялась ситуация вокруг Германии. В ходе Парижской сессии СМИД в мае 1946 г. СССР и западным странам не удалось выработать общие подходы к вопросу о заключения мирного договора с Германией, а также согласовать программу экономических мероприятий в зонах оккупации. С июня 1946 г. был введен жесткий контроль за движением людей и товаров на границе между советской и западными зонами. В июле государственный департамент США объявил о намерении объединить американскую и британскую оккупационные зоны для обеспечения эффективности административного управления. Соглашение об образовании «экономической объединенной области» («бизонии») было подписано в декабре 1946 г. В начале 1947 г. стало уже очевидно, что политический диалог союзников о путях развития Германии окончательно зашел в тупик. В ходе Московской сессии СМИД в марте-апреле 1947 г. советская делегация возобновила требования по организации поставок текущей продукции в счет репараций. Ее оппоненты настаивали на прекращении репарационных изъятий и предоставлении немцам возможности восстановить экономическую систему. Дискуссия не привела к какому-либо конкретному результату. Поскольку именно в марте 1947 г. Трумэн публично заявил о переориентации внешней политики США на борьбу с «коммунистической угрозой», то подлинные причины срыва переговоров по германскому вопросу были очевидны.
5 июня 1947 г. государственный секретарь США Джордж Маршалл в своей речи в Гарвардском университете представил претенциозный проект «восстановления и развития Европы». В основу его лег план инвестиционной помощи европейским странам, пострадавшим в годы войны. Для согласования предполагаемых мероприятий в июле 1947 г. была организована Парижская конференция. Советское руководство первоначально планировало принять участие в ее работе, с тем чтобы организовать совместный дипломатический демарш всех восточноевропейских стран. Но когда правительства Польши и Чехословакии проявили явную заинтересованность в «плане Маршалла», в Москве было принято решение демонстративно отказаться от участия в конференции. Под прямым политическим нажимом со стороны СССР восточноевропейские страны были вынуждены ответить на американские предложения «добровольным и решительным отказом». «Железный занавес» посередине Европы становился все более осязаем.
В ноябре-декабре 1947 г. состоялась Лондонская сессия СМИД. В ходе ее работы СССР и западным державам вновь не удалось достичь согласия ни по одному вопросу, связанному с политикой в отношении Германии. В то же время США, Великобритания и Франция узаконили объединение своих оккупационных зон («тризония»). В феврале-июне 1948 г. состоялось два раунда Лондонской конференции по германскому вопросу, на которой впервые не было советской делегации, но зато участвовали представители Бельгии, Голландии и Люксембурга. Конференция приняла решение о созыве Учредительного собрания для выработки конституции нового германского государства.
20 июня 1948 г. в западных оккупационных зонах началась денежная реформа. В советскую зону хлынул поток обесцененных старых марок, способный подорвать потребительский рынок. Правда, закрытая еще с 30 июня 1946 г. межзональная граница создавала определенную преграду, но исключением оставался Берлин, разделенный на четыре сектора. 24 июня советские войска блокировали Западный Берлин, прервав его сообщение с западными зонами. Эта акция носила в большей степени политический характер. Именно 24 июня в советской зоне была осуществлена собственная реформа, в ходе которой на старые марки были наклеены особые купоны. Экономическая опасность притока денежной массы была, таким образом, снята. Блокада же Западного Берлина была призвана заставить западные державы вернуться к переговорам. Но США, в свою очередь, предпочли использовать берлинский кризис для дискредитации советской оккупационной политики. Для обеспечения населения Западного Берлина продовольствием был организован воздушный мост. В течение последующих 324 дней с интервалом в несколько минут транспортные самолеты приземлялись на посадочную полосу аэродрома Темпельхоф. Ежедневно в город доставлялось 13 тыс.т продовольствия, что в три раза превышало уровень поставок в прежние месяцы. Одновременно западные державы ввели эмбарго на поставки товаров в советскую зону.
В разгар берлинского кризиса представители западных немецких земель начали разработку временной конституции, призванной действовать до «окончательного решения вопроса о воссоединении Германии». В апреле 1949 г. США, Великобритания и Франция утвердили «Оккупационный статут», закрепляющий их контроль над внешней политикой Западной Германии, ее внешней торговлей и зарубежными активами, системой безопасности. 8 мая 1949 г. западногерманским Парламентским Советом был принят Основной закон Федеративной Республики Германии, одобренный 12 мая военными губернаторами западных оккупационных зон. Торжественный акт обнародования Основного закона 23 мая стал днем образования ФРГ. 7 октября 1949 г. в советской оккупационной зоне было провозглашено образование Германской Демократической Республики. Раскол Германии завершился. Последняя Парижская сессия СМИД, работавшая в мае-июне 1949 г., уже не могла остановить этот процесс.
В конце 1948 – начале 1949 гг. на фоне раскола Германии произошла дальнейшая консолидация проамериканского блока. 4 апреля 1949 г. в Брюсселе представители 12 стран «западного мира» подписали Североатлантический пакт. В тексте договора речь шла о стремлении стран-участниц «оградить свободу, общее наследие и цивилизацию своих народов, основанные на принципах демократии, свободы личности и господства права, обеспечить стабильность и благосостояние в Североатлантическом регионе, объединив усилия для коллективной обороны». Учредителями НАТО стали США, Канада, Великобритания, Франция, Италия, Бельгия, Голландия, Люксембург, Норвегия, Дания, Исландия и Португалия. В 1952 г. к альянсу присоединились Греция и Турция, в 1955 г. – ФРГ. Просоветский военно-политический блок (Организация Варшавского Договора) был создан только в 1955 г. в качестве демонстративного ответа на ремилитаризацию ФРГ. Но еще в 1947 г. все восточноевропейские страны, оказавшиеся в сфере влияния СССР, стали участниками Информационного бюро коммунистических и рабочих партий (Информбюро) – преемника Коминтерна. В 1948 г. СССР заключил с большинством из них договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, а в 1949 г. был создан Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ).
Итак, к началу 50-х гг. мировое сообщество оказалось разделенным на два противоборствующих лагеря. Каждая из двух «сверхдержав», возглавивших биполярный мировой порядок, считала себя выразительницей подлинных интересов всех народов. В ходе их идеологического и военно-политического противоборства конфликты и локальные войны в любом регионе земного шара начали восприниматься как составная часть глобальной борьбы Запада и Востока. При этом в действиях обеих «сверхдержав» отчетливо проявлялся страх перед соперником и озабоченность собственной безопасностью. Огромные ресурсы начали использоваться для поддержания гонки вооружений, что в свою очередь лишь усиливало международную напряженность.
Военно-политические конфликты 1950-х – 1960 гг. и первые попытки ослабления международной напряженности. По мере укрепления «железного занавеса» в Европе эпицентр мировой политики начал смещаться на Восток. После победы народной революции в Китае и образования 1 октября 1949 г. Китайской Народной Республики (КНР) ситуация в Азии радикально изменилась. Лидер китайских коммунистов Мао Цзэдун уже в декабря 1949 г. отправился с визитом в СССР. По результатам переговоров 14 февраля 1950 г. в Москве был подписан договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР. Обе страны обязались совместно предпринимать все необходимые меры, чтобы не допустить повторения агрессии со стороны Японии или любого другого государства, объединившегося с Японией для совершения акта агрессии. Кроме того, СССР и КНР заявили о своей готовности солидарно участвовать во всех международных действиях, направленных на обеспечение мира и безопасности народов. Одновременно с договором было подписано несколько двусторонних соглашений. СССР обязался безвозмездно передать КНР все свои права по управлению Китайской Чанчуньской железной дорогой, вывести свои войска из военно-морской базы Порт-Артур (их вывод был завершен в мае 1955 г.) и передать КНР все имущество, которое он использовал в порту Дальний. В последующие годы началась интенсивное сотрудничество СССР и Китая в экономической и военной сферах.
Чтобы не допустить распространения китайского влияния в Дальневосточном регионе США попытались придать международный характер гражданскому конфликту, вспыхнувшему в 1950 г. в Корее. Эта страна являлась японской колонией с 1910 г. и после освобождения войсками союзников была разделена по 38-й параллели демаркационной линией. 25 июня войска северокорейского прокоммунистического правительства вторглись в Южную Корею. При рассмотрении вопроса об этой агрессии в Совете Безопасности ООН советские представители воздержались от голосования в знак протеста против участия в заседании делегации свергнутого китайского правительства Чан Кайши. США добились принятия резолюции о вводе на территорию Кореи «международных сил» под флагом ООН. Группировку, включающую контингенты из 15 стран, возглавил американский генерал Макартур. К моменту прибытия этих войск северокорейская армия захватила почти всю территорию юга, в том числе столицу Сеул. Но под ударами интернациональной коалиции она начала быстро откатываться на север. Когда возникла реальная угроза оккупации Северной Кореи, на стороне северокорейцев выступил Китай. Официально китайские войска в Корее назывались «дивизиями народных добровольцев», но в действительности это были части регулярной армии КНР. Используя благоприятную ситуацию, китайские войска вторглись 21 октября 1950 г. и на территорию Тибета, аннексировав ее. Боевые действия в Корее затягивались, и во избежания превращение их в полномасштабную войну с участием почти двух десятков государств обе стороны пошли на уступки. После длительных переговоров в 1953 г было подписано соглашение о перемирии, которое закрепило раскол Кореи на два государства.
Южнокорейский режим оказался под полным влиянием США. Одновременно американцы усилили поддержку гоминдановского правительства Чан Кайши, нашедшего убежище на острове Тайвань. В 1951 г. США добились заключения договора с Японией о сохранении своих военных баз на территории этой страны и тогда же заключили с Австралией и Новой Зеландией договор о совместные военных действиях при нападении на территорию, суда и самолеты этих стран в районе Тихого океана (Тихоокеанский пакт, оформивший региональный военный блок АНЗЮС). В сентябре 1954 г. в Маниле был подписан договор об образовании еще одного военно-политического блока под названием СЕАТО. В эту организацию, просуществовавшую до 1977 г., вошли США, Великобритания, Франция, Новая Зеландия, Австралия, Таиланд, Филиппины, Пакистан. Все эти меры значительно усилили позиции США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Но одновременно сложились предпосылки и для отказа обеих «сверхдержав» от жесткой конфронтации. Агрессивно настроенного американского президента Трумэна сменил Дуайт Эйзенхауэр. Он не менее ревностно относился к любым проявлениям «экспансии коммунизма», но был готов к более конструктивным шагам на международной арене. Советское руководство после смерти Сталина в 1953 г. также начало проявлять готовность к мирному урегулированию наиболее острых международных проблем.
Инициативу в созыве новой международной конференции проявила Великобритания. После отставки У.Черчилля с поста премьер-министра в 1955 г. его преемник А.Иден пытался всеми силами укрепить пошатнувшийся международный престиж своей страны. Еще в бытность министром иностранных дел, весной 1954 г. он выдвинул идею созыва конференции с участием глав правительств Великобритании, США, Франции и СССР для обсуждения актуальных проблем. Спустя год, уже в роли премьер-министра, Иден вернулся к этому проекту. Предложение британской дипломатии было с сомнением встречено в Вашингтоне и Москве. Американских и советских лидеров смущали слишком претенциозные заявления Идена, готового рассматривать предстоящую встречу как «судьбоносную для человечества», равную по статусу Ялтинской и Потсдамской конференциям. Но международная ситуация действительно изменилась. С образованием НАТО, АНЗЮС и СЕАТО, с одной стороны, и ОВД – с другой, мир оказался не только разделен «железным занавесом», но и поделен на вполне зримые сферы военно-политической ответственности обеих «сверхдержав». Время глобальных деклараций, подкрепленных взаимным ядерным шантажом, прошло. США и СССР начинали борьбу за расширение сфер влияния политическими средствами. Стал возможен и их прямой диалог.
Совещание на высшем уровне с участием делегаций США, СССР, Франции и Великобритании открылось в Женеве 18 июля 1955 г. В повестке дня было обсуждение германского вопроса, проблем европейской безопасности, разоружения, развития гуманитарных контактов между странами Запада и Востока. Однако итоги совещания свелись лишь к декларативным заявлениям о необходимости укрепления экономического и культурного сотрудничества. Преодолеть стереотипы «холодной войны» пока было невозможно. Правда, Идену удалось договориться в Женеве о проведении первого официального визита советских руководителей в Великобританию. В апреле 1956 г. Лондон посетили Хрущев и Булганин. Политическая программа их визита была посвящена проблемам взаимоотношений со странами «третьего мира», но, как и ранее, добиться политического соглашения не удалось. Более того, визит ознаменовался досадным дипломатическим скандалом, когда «при таинственных обстоятельствах» в гавани Портсмута, где находился крейсер «Орджоникидзе», погиб английский офицер-водолаз Лайонел Крабб.
Несмотря на срыв женевских переговоров, в отношениях СССР и США наступила временная «оттепель». Обе «сверхдержавы» столкнулись с новыми серьезными проблемами на мировой арене. СССР оказался втянут в острый политический кризис в Венгрии, где лишь ценой военного вторжения удалось сохранить коммунистический строй. С трудом удалось избежать подобного сценария событий в Польше. После разоблачения сталинского культа личности быстро начали ухудшаться отношения СССР с Китаем.
Соединенные Штаты, в свою очередь, также были вынуждены внести существенные коррективы в свою внешнеполитическую стратегию. Это было вызвано быстрым ростом национально-освободительного движения в странах «третьего мира». Еще со времен Второй мировой войны американское руководство поддерживало идею полномасштабной деколонизации в мире. Но теперь, являясь политическим союзником Великобритании и Франции, которые всеми силами стремились сохранить свои колониальные империи, Соединенные Штаты оказались в двусмысленном положении. Жесткий политический нажим на формирующиеся национальные режимы в странах «третьего мира» мог способствовать распространению на них советского влияния. Американская дипломатия была вынуждена использовать более изощренные методы укрепления своего геополитического влияния. Широко начали использоваться всевозможные секретные операции, осуществляемые Центральным разведывательным управлением во главе с Алленом Даллесом. К наиболее известным из них относятся успешный государственный переворот, приведший к свержению националистически настроенного премьера Ирана Мохаммеда Мосаддыка в августе 1953 г., свержение президента Гватемалы Хакобо Гусмана в июне 1954 г. и провалившаяся попытка государственного переворота с целью ликвидации режима президента Сукарно в Индонезии в 1958 г. После неудачной англо-франко-израильской агрессии против Египта в 1956 г. Эйзенхауэр резко активизировал действия американской дипломатии в арабском мире. С этого времени оплотом влияния США на Ближнем Востоке стала Саудовской Аравия. 15 июля 1958 г. американские десантники высадились в охваченном гражданской войной Ливане, оказав поддержку президенту Шуману. А после победы в 1959 г. революции на Кубе Центральноамериканский регион стал основным объектом внимания спецслужб США.
Снижение накала в противостоянии «сверхдержав» не остановило гонку вооружений. В 1952 г. в США было успешно проведено первое испытание водородной бомбы, но уже спустя год такое же оружие появились и у СССР. За первую половину 1950-х гг. американцам удалось увеличить число стратегических бомбардировщиков в три раза, но 4 октября 1957 г. Советский Союз запустил первый искусственный спутник Земли, показав наличие у него на вооружении межконтинентальных баллистических ракет. В США в эти же годы ускоренными темпами шли работы по созданию ракет «Титан» и «Минитмен». В такой взрывоопасной ситуации огромное значение приобретала способность советского и американского руководства к конструктивному политическому диалогу.