Появление романтических сюжетов в балете и возникновение национальной школы классического танца.




В начале XIX века, в условиях волны революций, прокатившихся по Европе в 10-20-х годах, нарастающего возмущения крестьянских масс и особенно могучего патриотического подъема, вызванного войной 1812 года, примиренческий сентиментализм не мог уже удовлетворить запросы зрителей. На смену ему приходит новое художественное направление - романтизм. Он развивается по двум руслам - реакционный и прогрессивный романтизм. Первый стремится уйти от жизни в мир мечты, идеализирует прошлое и идиллическую простоту отношений. Второй воспевает человека борца, смелый подвиг, широту взглядов.

Победоносное окончание войны 1812 года не принесло облегчения русскому народу. В стране усиливалась крепостническая реакция, углублялись классовые противоречия. Прогрессивно настроенные офицеры-дворяне, испытавшие вместе с солдатами все тяготы войны, разделяли справедливое недовольство народных масс и не желали мириться с современной действительностью. Борьба между представителями революционно-освободительного движения и реакционными кругами общества с каждым годом обострялась. Начиная с 1816 года, дворянская молодежь стала объединяться в тайные общества, ставившие перед собой задачу силой добиться изменения положения в стране.

В таких условиях появление романтизма в России было вполне оправданно. Однако для того чтобы отобразить в балете новые идеалы и найти соответствующую форму их воплощения, необходимо было время. Поэтому балет послевоенного периода отличался крайне неопределенным репертуаром.

В начале 1816 года в Россию возвратился Дидло. За годы, проведенные за границей, Дидло многое передумал, понял и переоценил. Балетмейстер и раньше был высокого мнения о художественных и технических способностях русских артистов балета. Теперь же он убедился и в том, что нигде в мире постановщику спектакля не предоставляются такие неограниченные возможности, как в России. Оценил он и высокую культуру передового русского балетного зрителя, требовавшего от спектакля не только развлекательности, внешнего эффекта и обилия танцев, но и смысла, идейной направленности. Дидло понял также, почему Вальберх все время стремился общаться с передовой русской дворянской интеллигенцией, а не замыкался, как он, в узком кругу иностранцев. Для того чтобы завоевать себе прочную славу в Петербурге, надо было полностью воспринять образ мышления, вкусы и устремления русских людей, а для этого необходимо было поближе их узнать. Вскоре после возвращения Дидло поставил анакреонтический балет «Ацис и Галатея». Этот спектакль в одном действии впервые был им показан в Лондоне в 1797 году. В Петербурге балетмейстер значительно его переделал: в нем были уже два акта и музыка Босси заменена музыкой Кавоса. В конце 1817 года Дидло показал балет «Венгерская хижина». Основной интерес спектакля определялся не только «прелестными танцами» и живописными группами, как раньше, но и содержанием, яркой формой передачи сюжета. Одним из действующих лиц в балете был герой венгерского народа Ракоци. Тема «Венгерской хижины» была еще очень близка к произведениям художников-сентименталистов, но в ней уже звучали новые романтические настроения. Стремительность развития действия, драматизм положений, яркость характеров, разработка интриги полностью отвечали запросам зрителей. Последующие постановки Дидло - новая редакция «Зефира и Флоры», «Молодая островитянка», «Калиф Багдадский»-свидетельствовали об упорной борьбе балетмейстера за углубление драматургии, за балет-пьесу.

Передовая дворянская молодежь оказывала в то время положительное влияние на развитие русского театра, и в частности балета. Она постоянно посещала спектакли и, обычно занимая места в левой части зрительного зала, получила название «левого фланга». В большинстве своем «левый фланг» состоял из зрителей, серьезно относившихся к вопросам искусства. Близкое знакомство с деятелями театра позволяло им оказывать влияние на выбор репертуара и направлять творчество актеров. Из этой среды вышли и первые театральные критики. К балетному «левому флангу» принадлежали такие деятели русской культуры, как Грибоедов, Пушкин, Катенин и многие будущие декабристы. В тех случаях, когда русский балетный театр использовал на своей сцене лучшие образцы современной зарубежной балетной драматургии, эти произведения обычно подвергались существенным изменениям применительно ко вкусам русского зрителя. Особенно важным для укрепления национального балета было появление спектаклей на сюжеты из современной русской литературы и в первую очередь из произведений Пушкина («Руслан и Людмила», «Кавказский пленник», «Черная шаль»). В молодости Дидло находился под влиянием классицизма. Теперь он упорно боролся с ним, но иногда невольно следовал его законам. Так, он смело ломал традиционную симметрию массовых танцев, приближая их к жизненной правде, и одновременно строго соблюдал деление танцев на серьезные, полухарактерные и комические, ограничивая их определенными движениями и темпом музыки. Серьезные танцы ставились Дидло на музыку адажио с маршем и состояли из плавных движений с разными позами и с редким включением в них антраша и быстрых пируэтов. Танцы полухарактерные строились на музыке андантэ-грациозо и аллегро и состояли из мелких па и пируэтов. Наконец, комический танец сочинялся на музыку аллегро и включал по преимуществу разнообразные прыжки. Положения корпуса и рук зависели от стиля танца. Это обязательное сочетание определенных движений с определенными музыкальными темпами имело, однако, и положительную сторону, так как увеличивало танцевальную выразительность и помогало создавать хореографический образ.

В Москве балетные спектакли возобновились в конце 1814 года. Древняя столица в это время была окружена немеркнущей славой и приковывала внимание не только России, но и всего мира. Естественно, что в данных обстоятельствах национальная гордость москвичей выражалась в усиленном тяготении ко всему русскому. Народные и патриотические танцевальные дивертисменты и национальные балеты пользовались одинаковой любовью и успехом как у зрителей кресел, так и у посетителей галерки. В Московском театре, как ив Петербурге, образовался свой балетный «левый фланг», в состав которого входили Д. В. Давыдов, С. Т. Аксаков, П. А. Вяземский и многие другие представители молодой дворянской интеллигенции. Они упорно боролись за передовую направленность балетного репертуара. Обстановка для успешной борьбы за национальный демократический репертуар в Москве, удаленной от двора, несомненно была значительно более благоприятной, чем в столице.

Представителем народного направления в балете стал в эти годы Аблец. В 1815 году им был поставлен дивертисмент «Семик, или Гулянье в Марьиной роще», имевший небывалый успех у зрителей. Этот спектакль, продержавшийся на сцене несколько десятилетий, неоднократно дублировался и в Петербурге, и в провинции. В том же году Аблец дал танцевальную интерпретацию оперы Аблесимова «Мельник - колдун, обманщик и сват». В его обязанности включались также постановка и исполнение национальных народных плясок, которые не сходили со сцены Московского театра.

Событием исключительного значения была постановка Глушковским в 1821 году «Руслана и Людмилы». Это был не только первый большой балет (в пяти действиях) на тему современного русского писателя, основанный на подлинно народном сюжете, но и

смелое напоминание обществу о Пушкине через год после ссылки поэта на юг России. Несмотря на то что спектакль страдал обычными недостатками, свойственными балетам Глушковского, - отсутствием четкой драматургической основы, запутанностью и непонятностью пантомимных сцен, вынуждавших прибегать к пояснительным надписям, спускавшимся по ходу действия сверху, - он вызвал необычайный интерес у зрителя.

Эта постановка повлияла и на репертуар петербургского театра, где в 1823 году был дан балет «Кавказский пленник». Хотя во избежание недоразумений с правительством действие его было перенесено в эпоху древней Руси и конец произведения был переделан Дидло, имя Пушкина, стоявшее на афише, сыграло свою положительную роль. И зрители, и сам поэт поняли намерения постановщика и приветствовали этот спектакль, пренебрегая тем, что он в результате переделок в значительной степени потерял свою злободневность. Из своего изгнания Пушкин живо интересовался постановкой и просил брата: «Пиши мне о Дидло, об Черкешенке Истоминой...». Через год после этого в Петербург из Москвы был перенесен балет «Руслан и Людмила». Постановка пушкинских балетов, предпринятая по инициативе Москвы, была в те годы прямым вызовом правительству со стороны демократической дворянской интеллигенции.

Женский классический танец в этот период достиг большого расцвета. Решающим моментом в этом отношении было появление «положения на пальцах». Эту позу ввел Дидло, и первой танцовщицей, исполнившей ее, была, вероятно, Данилова в балете «Зефир и Флора» в 1808 году (все первые изображения стояния на пальцах относятся именно к спектаклю «Зефир и Флора»). Авторство Дидло в создании этой позы подтверждается как зарубежной иконографией, так и немногими упоминаниями в литературе. Появление позиции на пальцах имело огромное значение для развития женского классического танца в русском балете. Оно не только обогатило технику танцовщицы, но и позволило ей занять главенствующее положение в балете.

За эти же годы под влиянием интереса романтиков к народному искусству значительно расширилось использование народно-сценических танцев в балетных спектаклях, а не только в дивертисментах, как это было раньше.

Несмотря на то что лучшими, пользовавшимися неизменным успехом у зрителя, постановками были действенные пантомимные балеты, в которых роль чистого танца была подчиненной, русские артисты силой своей исключительной танцевальной выразительности уравновешивали значение танца и пантомимы в спектакле. Русский балет в те годы в своих лучших постановках достиг той художественной гармонии, которая определяет совершенство произведения. Все эти достижения свидетельствовали об окончательном самоопределении русского балета и появлении русской национальной школы сценического танца.

Разумеется, этот важнейший шаг в развитии балета не мог быть осуществлен, если бы не наличие ряда талантливых исполнителей, с именами которых связано начало расцвета русского национального балета. Так как балеты делились на жанры, танцовщицы также подразделялись на исполнительниц пантомимных ролей, на пантомимных танцовщиц и просто танцовщиц.

Пантомимной танцовщицей, а затем первой пантомимной i актрисой петербургской балетной труппы была в то время уже упоминавшаяся ранее Евгения Ивановна Колосова (1780-1869). Дочь скромного балетного фигуранта1 Неелова, она с ранних лет познала нужду и тяжелый труд, что впоследствии выработало в ней серьезное отношение к жизни и упорство в преодолении препятствий. В минуты сомнений она воодушевляла себя

фразой: «Я хочу быть хорошей танцовщицей и буду ею»2. Редкая одаренность, исключительное трудолюбие, горячая любовь к своему искусству и большой кругозор позволили Колосовой преодолеть все преграды и достигнуть желаемой цели. Первые же выступления Колосовой на сцене в полной мере обнаружили ее необыкновенные возможности танцовщицы и актрисы. Но окончательно она нашла себя в балетах своего учителя Вальберха и в постановках Дидло. Силой своего яркого актерского дарования Колосова с невиданной убедительностью раскрывала образы, намеченные балетмейстером, и зачастую придавала им неожиданное толкование. Дидло считал, что «дарования, ей подобные, не имеют пределов»1.

Балетная музыка в этот период значительно отставала в своем развитии. Новые романтические балеты в большинстве своем сопровождались бесцветной музыкой, игравшей подсобную роль. Современным отечественным композиторам принадлежала лишь заслуга введения в балет русских национальных мелодий. Зато их деятельность в создании городского романса не может быть преуменьшена. Отсюда был лишь один шаг до возникновения русской национальной оперы не только по сюжету, но и по музыке. Решающая роль в этом деле принадлежит А. Н. Верстовскому как предшественнику Глинки. Его оперы, несмотря на многие недостатки, утверждали на сцене национальную музыку и не утратили своей популярности и после появления опер Глинки. Они сыграли положительную роль и в развитии русской балетной музыки. В деятельности Верстовского, протекавшей в Москве, проявились демократические устремления московских художественных кругов.

Романтические сюжеты давали большой простор фантазии декораторов. Лунные пейзажи, бури, кораблекрушения, пожары требовали соответствующего оформления. В этих условиях техника сцены и работа машиниста-механика театра значительно усложнились. Декораторы К. Браун, Н. Федоров и молодой А. Роллер развивали установки своих предшественников. Декорации в спектаклях в тот период часто создавались поактно несколькими художниками в зависимости от их специализации. В целях экономии, как правило, для новой постановки широко пользовались старыми декорациями, написанными для какой-либо другой пьесы. Это в достаточной степени снижало художественную ценность спектакля.

Но самым значительным явлением этого периода было рождение русской школы классического танца, основывавшейся на эстетических установках народной пляски. Высокая техника, индивидуальность исполнения, глубокая выразительность и реализм пантомимы, свойственные русской народной пляске, перешли и в русский балет, сделав его единственным в своем роде. Это не значит, что все эти качества полностью отсутствовали в иностранных школах сценического танца, но там они не составляли национальной особенности, как это имело место в России, и были скорее исключениями, чем правилом. В этом отношении значительную роль играло то, что русские артисты балета принадлежали к просто-народию и приносили в театр свои эстетические взгляды на танец. За рубежом состав деятелей балета был иной.

Рождение национальной школы классического танца, окончательно закрепленной в 20-х годах XIX века, открывало перед русским балетом необозримые горизонты.

  1. Современный танец Бельгии.

БИЛЕТ 12

Балет эпохи романтизма.

Критика нового образа жизни, намеченная у сентименталистов, приняла у романтиков форму разлада мечты и действительности. Реальному миру они противопоставили мир фантастики и экзотики. Балетный романтизм достиг больших успехов во Франции, где высока была техника танца, особенно женского. Первым романтическим балетмейстером стал Филипп Тальони, поставивший балеты Сильфида (1832) и Дева Дуная (1838) со своей дочерью Марией Тальони в главной роли. Хореографами романтизма были также Жан Коралли (1779–1854), Жюль Перрои Артюр Сен-Леон.

Героинями балетов стали сильфиды и лесные духи виллисы, персонажи кельтского и германского фольклора. Облик танцовщицы в белом тюнике, воплощавший неземное существо с веночком на голове и крылышками за спиной, придумали французские художники-костюмеры И. Леконт, Э. Лами, П. Лормье.Позднее возник термин «белого», «белотюникового» балета. Белый цвет – цвет абсолюта, «белый балет» выражал романтическую тоску по идеалу, балерина в арабеске стала его графической формулой. Поднялась роль кордебалетного танца, в единое целое слились танец и пантомима, сольный, кордебалетный и ансамблевый танец. Благодаря развитию пальцевой техники новым танцевальным стилем стала воздушная полетность движений.

Романтический балет в большей степени опирался на литературный первоисточник (Эсмеральда, 1844, по В.Гюго,Корсар, 1856 по Дж.Г. Байрону), Катарина, дочь разбойника, Ц.Пуни, 1846). Повысилась роль музыки, которая стала авторской, прежде балетная музыка часто была сборной, она служила фоном и ритмическим сопровождением танца, создавала настроение спектакля. Балетная музыка романтизма сама творила драматургию и давала образные музыкальные характеристики героям.

Вершиной романтического балета стала Жизель (1841), поставленная на сцене Парижской оперы Ж. Коралли и Ж. Перро по либретто Т. Готье на музыку А. Адана. В Жизели достигнуто единство музыки, пантомимы и танца. Помимо пантомимы, действие спектакля развивали музыкальные и хореографические лейтмотивы, интонационная выразительность мелодии давала героям музыкальные характеристики. Адан начал процесс симфонизации балетной музыки, обогащения ее арсеналом выразительных средств, присущих симфонической музыке.

М. Тальони и Ф. Эльслер – крупнейшие представительницы и соперницы романтического балета. Их индивидуальности соответствуют двум ветвям романтизма: иррациональной (фантастической) и героико-экзотической. Итальянка Мария Тальони представляла первое направление, ее Сильфида стала символом романтического балета, ее танец обладал грацией, полетностью и поэзией. Танец австрийской балерины Фанни Эльслер характеризовали темперамент, стремительность, виртуозность, она представляла героико-экзотическое направление романтического балета. Будучи характерной танцовщицей, исполняла испанский танец качуча, польский краковяк, итальянскую тарантеллу. Другие выдающиеся танцовщицы романтизма: Карлотта Гризи, Фанни Черрито (1817–1909), Люсиль Гран (1819–1907). Гризи, первая исполнительница партии Жизели, прославилась также исполнением главной роли в балете Ц. Пуни Эсмеральда. В 1845 Перро сочинил знаменитый дивертисмент Па де катр (музыка Ц. Пуни), где одновременно выступали Тальони, Эльслер, Гризи, Черрито.

Особняком в истории балетного романтизма стоит его датское ответвление, особенно в творчестве Августа Бурнонвиля. В 1836 он создал свою версию Сильфиды на музыку Х.С. Левеншельда. Датский романтический балет (стиль «бидермайера» на фоне романтизма) – более земное и камерное направление с фольклорными мотивами, где большую роль играет пантомима и больше внимания уделено мужскому танцу, меньше пользуются пальцевой техникой, а женские роли второстепенны. Эти особенности характерны и для датского балета настоящего времени. В 1830 Бурновиль возглавил труппу Копенгагенского Королевского театра и на протяжении 50 лет создал множество балетов. Его техника мужского танца остается одной из ведущих в Европе.

Считается, что короткий период романтизма стал лучшим периодом всей истории европейского балета. Если прежде символом балета была Терпсихора, то с эпохи романтизма им стала сильфида, виллиса. Дольше всего балетный романтизм существовал в России (лебединые сцены в Лебедином озере и танец снежных хлопьев в Щелкунчике Л. Иванова, акт теней в Баядерке,Дочери Фараона иРаймонде М. Петипа). На рубеже 19–20 вв. новое рождение романтизм получил в Шопениане М.М. Фокина. Это был романтизм уже другой эпохи – эпохи импрессионизма. Жанр романтического балета сохранился и во второй половине 20 в. (Листья вянут Э. Тюдора на музыку А. Дворжака, Танцы на вечеринках Дж. Роббинса на музыку Ф. Шопена).

2. Традиции и новаторство в балетном искусстве начала 20 века. «Русские сезоны» Дягилева в Париже

а. Традиции и новаторство в балете начала 20века

История балета 20 в. характеризуется процессами ассимиляции традиций русского классического балета с европейскими балетными коллективами. Ведущими тенденциями становятся метафоричность, бессюжетность, симфонизм, свободная ритмопластика, танец модерн, элементы фольклорной, бытовой, спортивной, джазовой лексики.

Но создать настоящий спектакль на этой основе было невозможно!

Первые успехи балет ощутил тогда, когда классику перестали отрицать, а попытались опереться на нее в создании новых спектаклей. Прорывом стал балет Р. Глиэра «Красный мак». Этот балет доказал, что классика, которую считали устаревшим музейным экземпляром и остатком аристократизма, может и должна служить новому искусству.

б. «Русские сезоны» Дягилева в Париже

Режиссер Григорьев выделял 5 периодов в истории труппы Дягилева, связанные с работающими в ней балетмейстерами:

1. Период работы М. М. Фокина (1909 – 1912, 1914)- он раздвинул рамки классической хореографии, создал новые танцевальные формы, более богатую пластику.

2. Период работы В. Ф. Нижинского (1912-1913, 1916), балетмейстерские опыты которого являлись, быть может, первой попыткой создать балет нового типа.

3. Период работы Л. Ф. Мясина (1915-1920, 1928). Он развил принципы, заложенные Фокиным, ввел усложненные движения, ломаные и вычурные формы и создал собственный стиль.

4. Период работы Б. Ф. Нижинской (1922-1924, 1926). Ее стиль был ближе к классическому, даже неоклассическим, но весьма своеобразным.

5. Период работы Джорджа Баланчина (1924-1929). Он утвердил основные формы балета 20 века, творчески развив и идеи Фокина, и идеи Нижинского, - это был балет экспрессионистский, бессюжетный, балет-симфония.

Но «лицо» труппы Дягилева, стиль его постановок менялся не только в зависимости от того, кто ставил спектакль или кто в нем танцевал, но и в зависимости от веяний времени. «Русский балет Дягилева», выросший в залах и на площадях Европы, по-прежнему принадлежит русской культуре. Начало деятельности «Русского балета Дягилева» - это Серебряный век, его поиски, его стилистика в самом широком смысле. 1920-е годы – это русской авангард с его изломами, предчувствиями и совершенно новым художественным языком. Долгие десятилетия «Русский балет Дягилева» оставался источником идей и новаций для европейского и мирового балета. Остается им и сегодня.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-04-03 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: