Судьба всего клана Макферсонов была в руках лэрда Рамзи Синклера и целиком зависела от его воли. После мирной кончины Уолтера Фландерса и рождения Алана Дойла клан насчитывал ровно девятьсот двадцать два человека, и подавляющее большинство этих гордых женщин и мужчин отчаянно нуждались в защите Рамзи.
Для Макферсонов настали тяжелые времена. Их лэрд, вспыльчивый, своенравный старик с вечно грустными глазами по имени Лохлан, умер год назад, причем от собственной руки, да простит его Господь. Члены клана были потрясены и возмущены столь трусливым деянием и до сих пор отказывались его обсуждать. Ни один из мужчин помоложе не находил в себе мужество сразиться за право называться лэрдом – в основном потому, что считали, будто он опозорил эту должность, убив себя.
– Должно быть, – рассуждали они, – он рехнулся, ибо нормальный человек никогда не сотворит ничего подобного, зная, что будет вечно гореть в аду за оскорбление, нанесенное самому Создателю.
Двое старейшин, Брисбейн Эндрюс и Отис Макферсон, согласившиеся временно стать во главе клана, были уже немолоды и обессилены двадцатилетними непрекращающимися битвами с жадными до чужого добра захватчиками, жившими к востоку, западу и югу от их владений. Со времени самоубийства лэрда нападения возросли вдесятеро, поскольку теперь враги справедливо считали легкой добычей людей, оставшихся без предводителя. Все эти неприятности требовали ответных мер, не только срочных, но и изобретательных, поэтому Брисбейн и Отис, с одобрения клана, решили обратиться за помощью к лэрду Рамзи Синклеру во время ежегодного весеннего праздника. Общее собрание всех соседей казалось им идеальной возможностью приступить к лэрду со своим прошением, тем более что по неписаным законам любое проявление враждебности во время этих двух недель соревнований, танцев и веселья сурово каралось. Вся округа считалась единой семьей, старые друзья встречались вновь, соперники мирились, и, что самое важное, заключались брачные договоры. Отцы юных дочерей отчаянно пытались защитить своих отпрысков от навязчивых ухаживаний нежеланных поклонников и одновременно подыскать самую выгодную партию. Молодые люди не могли дождаться весны.
Поскольку земли Синклеров граничили с собственностью Макферсонов, Рамзи предположил, что речь пойдет о военном союзе, но, как оказалось, соседи требовали большего. Династического брака, если можно так выразиться, между кланами. Они даже были готовы отказаться от своего родового имени и стать Синклерами, если лэрд поклянется, что станет обращаться с Макферсонами так, словно они родились в его собственном клане. Старейшины добивались полного равенства с соседним кланом для девятисот двадцати двух соплеменников.
Шатер Рамзи Синклера был размером с большую хижину и достаточно просторен, чтобы вместить собравшихся. В центре стоял маленький круглый стол с четырьмя стульями, на полу было разложено несколько тюфяков. Рамзи велел позвать военачальника Гидеона и закаленных в битвах воинов Энтони и Фодрона. Майкл Синклер, младший брат Рамзи, нервно переминался с ноги на ногу поодаль, ожидая разрешения присоединиться к веселящимся. Мальчика уже выругали за то, что он не вовремя вмешался в разговор, и теперь он старался не поднимать головы, густо краснея от стыда и смущения.
Брисбейн Эндрюс, сварливый старикашка с пронизывающим взглядом и хриплым голосе, выступил вперед, чтобы объяснить причину своего прихода.
– У нас немало молодых солдат, но все они плохо обучены и не сумеют защитить женщин и детей от нападения. Нам нужна твоя сила, чтобы держать хищников в узде и жить спокойно. Сами мы никого не трогаем, но и не желаем стать бесправными рабами.
Отис Макферсон, живая легенда Шотландских гор благодаря своим доблестным, хотя и сильно приукрашенным бардами, подвигам, сложил руки на ревматических коленях и кивнул в сторону Майкла.
– Возможно, лэрд, будет лучше, если ты выслушаешь просьбу брата и отпустишь его, прежде чем продолжать беседу. Дети часто выбалтывают секреты без всякого злого умысла, случайно, а я не хотел бы, чтобы кто‑то узнал о нашем сговоре… пока не получено твоего согласия или же отказа.
– Верно, – кивнул Рамзи. – Что тебе, Майкл?
Мальчик все еще страшно стеснялся старшего брата, ибо почти не знал его и видел всего раза два в жизни. Рамзи с юных лет отправили к Мейтлендам, обучаться военному искусству. Отец послал за старшим сыном, уже находясь на смертном одре. Братья были совсем чужими друг другу, но Рамзи, хоть и не привыкший иметь дело с детьми, преисполнился решимости как можно скорее завоевать любовь и доверие Майкла.
– Я хотел пойти на рыбалку со своим новым другом, – пролепетал Майкл, – если позволите, лэрд.
– Не опускай глаз, когда говоришь со мной! – велел Рамзи.
Майкл немедленно повиновался и повторил просьбу, добавив на этот раз «пожалуйста». Заметив страх в глазах ребенка, лэрд невольно задался вопросом, сколько времени понадобится брату, чтобы привыкнуть к нему. Парнишка все еще тяжело переживал кончину отца, и Рамзи понимал, что Майкл чувствует себя одиноким и покинутым. К тому же он не помнил свою мать – та умерла, когда ему исполнился год, – но горячо любил отца и до сих пор не оправился от потери. Рамзи надеялся, что со временем Майкл станет больше доверять старшему брату и даже научится снова улыбаться.
– Не смей подходить к водопаду, и чтобы до захода солнца был здесь, – тихо приказал он.
– Даю слово, – поклялся Майкл. – Можно идти?
– Да, – кивнул Рамзи, раздраженно наблюдая, как брат запутался в собственных ногах и сбил стул, спеша поскорее отыскать дружка.
– Майкл, – окликнул он мальчика, – ты ничего не забыл?
Парнишка недоуменно раскрыл рот, и только когда старший брат кивком указал на гостей, догадался, в чем дело. Подбежав к старикам, он почтительно поклонился и спросил:
– Позволено мне будет уйти?
Отис и Брисбейн немедленно дали разрешение и с улыбкой посмотрели вслед метнувшемуся к выходу мальчику.
– Парень напоминает тебя, лэрд, – заметил Брисбейн. – Я помню тебя в детстве и могу, не кривя душой, сказать, что вы похожи как две капли воды. Если Господу будет угодно, Майкл также вырастет могучим воином и истинным вождем.
– Да, – согласился Отис, – при надлежащем воспитании он сумеет стать таковым, но я не мог не заметить, что дитя боится своего брата. В чем тут причина, лэрд?
Рамзи не оскорбился вопросом, зная, что старик говорит правду и всего лишь высказывает собственное мнение.
– Я совсем чужой Майклу, по думаю, когда‑нибудь он полюбит меня и доверится.
– Убедится, что ты не покинешь его? – допытывался Отис.
– Именно, – кивнул Рамзи, поразившись проницательности старика.
– Помню, как Алистер решил снова жениться, – вставил Брисбейн. – Мне казалось, что он слишком стар, чтобы менять привычки. Твоя мать к тому времени вот уже десять лет покоилась в земле, но этот вроде бы закоренелый холостяк одурачил всех, пошел под венец и был счастлив и доволен. Ты когда‑нибудь видел Глиннес, его вторую жену?
– Я приехал на их свадьбу. Она была намного моложе отца, и он был убежден, что умрет первым. Вот и хотел удостовериться, что ей выделят вдовью долю, – объяснил лэрд.
– И попросил тебя позаботиться об этом? – поинтересовался Отис.
– Я его сын и должен был исполнить волю отца, – коротко бросил Рамзи.
– Лэрд Синклер никогда не отвернется от нуждающихся и несчастных, – заметил Отис своему приятелю.
Рамзи, которому надоело обсуждать дела своей семьи, постарался вернуться к прежней теме разговора.
– Вы говорили, что хотите моей защиты, но неужели обычного союза для вас недостаточно?
– Твоим солдатам придется день и ночь объезжать наши границы, – откликнулся Отис. – Рано или поздно им надоест эта повинность, но если бы ты владел землей…
– Верно, – вмешался Брисбейн. – Если бы владения принадлежали Синклерам, они защищали бы их любой ценой. Мы…
Он осекся, потрясенный тем, что лэрд собственноручно наполнил вином их кубки.
– Ты лэрд… и прислуживаешь нам, подобно простому оруженосцу. Разве тебе не известно, каким могуществом ты обладаешь?
Рамзи улыбнулся смущенным послам.
– Прежде всего вы мои гости, и старшим следует оказывать уважение. Обязанность хозяина – позаботиться о вашем благополучии.
Мужчинам, очевидно, польстили его слова. Они не ожидали удостоиться такой чести.
– Ты унаследовал отцовское сердце, – похвалил Отис. – Приятно убедиться, что Алистер живет в своем сыне.
Лэрд коротким кивком поблагодарил за комплимент и мягко вернул старика с небес на землю.
– Так вы утверждаете, что я всеми силами защищал бы ваши поместья, если бы получил их в постоянное владение?
– Так, – подтвердил Отис. – Нам есть что предложить в обмен на твое покровительство. Наши земли богаты и плодородны, в озерах резвится жирная рыба, а на холмах пасутся сотни овец. Поэтому нас со всех сторон осаждают Кемпбеллы, Гамильтоны и Босуэллы. Все хотят заполучить нашу собственность, воду и женщин, а мужчины могут отправляться хоть в ад.
Рамзи ничем не выказал своего отношения к страстной тираде. Заложив руки за спину и низко опустив голову, он принялся мерить шагами шатер.
– С вашего разрешения, лэрд, я хотел бы задать несколько вопросов, – вмешался Гидеон.
– Как хочешь, – пожал плечами Рамзи. Гидеон обратился к Отису:
– Сколько солдат у Макферсонов?
– Почти две сотни, – ответствовал тот. – Но как упоминал Брисбейн, они плохо обучены.
– Не забудьте о сотне, которой еще предстоит начать обучение, – добавил Отис. – Ты, и только ты можешь сделать их непобедимыми. Такими же, как спартанцы лэрда Бродика Бьюкенена.
– Ты называешь их спартанцами? – удивился Гидеон.
– Да, потому что они такие и есть, – кивнул Отис. – Разве ты, как и мы, не слышал о спартанцах былых времен от дедов и отцов?
– Верно, но большинство этих историй сильно преувеличено. Обыкновенные сказки, – пожал плечами Гидеон.
– Ошибаешься. Почти все это правда, – возразил Отис. – Все истории записаны святыми отцами‑монахами и пересказаны бесчисленное количество раз. Спартанцы – племя варваров, греховно гордое, но беззаветно отважное. Говорят, они были готовы скорее умереть от меча и кинжала, чем сдаться врагу. По моему мнению, это был упрямый и смелый народ.
– Но мы не хотим, чтобы наши солдаты были столь же безжалостны, как воины Бьюкенена, – поспешно вставил Брисбейн.
Рамзи рассмеялся.
– Верно, они беспощадны, – согласился он, но улыбка тут же померкла. – Знаете, джентльмены, хотя мы часто не ладим, я считаю Бродика одним из лучших друзей. Он мне как брат. Однако я не стану возражать против сказанного, поскольку знаю: дик был бы доволен, что вы считаете его безжалостным.
– Этот человек одержим страстями, – настаивал Отис.
– Да, зато справедлив до смешного, – отозвался Рамзи.
– Вас обоих обучал Йен Мейтленд, не так ли? – осведомился Брисбейн.
–Он.
– Лэрд Мейтленд правит своим кланом мудро и честно.
– Я и его считаю своим другом и братом, – сообщил Рамзи.
– Бродик руководствуется страстями. Йен – мудростью, а ты, лэрд, – железной рукой правосудия. Мы также знаем тебя как человека сострадательного. Выкажи нам свое милосердие, – заклинал Отис.
– Откуда вы знаете, какой я вождь? – пожал плечами Рамзи. – Называете меня сострадательным, но я стал лэрдом всего лишь полгода назад и еще ничем особенным себя не проявил.
– Взгляни на своих командиров, – запротестовал Брисбейн. – Гидеон, Энтони и Фодрон заменили твоего отца во время его болезни, а когда он умер, ты не поступил так, как сделали бы другие на твоем месте.
– Что вы имеете в виду?
– Заменил бы командиров преданными тебе людьми.
– Мы готовы умереть за нашего лэрда! – вскипел Гидеон. – Ты смеешь намекать, что это не так?
– Нет, – вздохнул Брисбейн. – Просто объясняю, что другие лэрды были бы далеко не так уверены в себе и постарались бы избавиться от возможных соперников. Вот и все. Лэрд, ты выказал неподдельное участие, позволив им остаться на прежних должностях.
Рамзи ничем не выдал своего отношения к суждениям старика.
– Как уже было сказано, – начал он, – я совсем недолго пробыл лэрдом, и у клана Синклеров немало своих трудностей. Не уверен, что сейчас подходящее время для…
– Больше ждать нельзя, лэрд. Босуэллы объявили войну, и ходят слухи, что они объединились с Гамильтонами. Если это правда, Макферсонам конец.
– Но захотят ли ваши солдаты добровольно принести клятву верности Синклеру? – спросил Гидеон.
– Все до единого, – заверил Отис.
– До единого? Отступников не будет?
Отис и Брисбейн встревоженно переглянулись.
– Несколько человек против, – нехотя признался Отис. – Четыре месяца назад, прежде чем прийти сюда, мы собрали всех и проголосовали. Участвовали на равных, и мужчины, и женщины.
– Женщины? Вы позволяете женщинам высказываться? – не поверил Гидеон.
– Хотели, чтобы все было по справедливости, – усмехнулся Отис, – ибо судьба наших женщин тоже зависит от этого союза. Но мы и не подумали бы позвать их, если бы Меган Макферсон, внучка нашего покойного лэрда, не настояла.
– Женщина она прямая и смелая, – добавил Брисбейн, хотя по блеску в глазах было ясно, что он не считает эти качества недостатками.
– Если вы голосовали четыре месяца назад, почему явились только сейчас? – допытывался Гидеон.
– Мы проделали это дважды, – пояснил Отис. – Дали людям время хорошенько обдумать свое решение. Первое голосование было в пользу союза, но с очень небольшим перевесом.
– Поэтому мы не пожелали, чтобы о нас говорили, будто мы подталкиваем членов клана и всячески их торопим в столь важном деле, – вторил Брисбейн, – ну и объявили второе голосование.
– Да, – подтвердил Отис. – Многие из тех, кто выступал против, передумали.
– Нам не стоило так долго ждать, чтобы прийти к тебе, лэрд, ибо положение наше хуже некуда.
– А каков результат второго голосования? – поинтересовался Рамзи. – Сколько солдат против?
– Шестьдесят два, и все молоды, очень молоды, – вздохнул Отис.
– Гордость затмила их разум, – сокрушался Брисбейн.
– Их подзуживает неразумный мятежник по имени Простер, но остальные не стали их слушать.
– А отступники согласятся с решением большинства? – допрашивал Рамзи.
– Да, но неохотно, – признал Отис. – Если уговорить Простера, остальные пойдут за ним. Существует весьма простой способ завоевать их доверие… весьма простой.
– Какой же именно?
– Жениться на Меган Макферсон, – выпалил Брисбейн. – Объединить нас браком двух вождей.
– Многие лэрды не получали и сотой доли того, что предлагаем мы, – соблазнял Отис.
– А если я не захочу жениться на Меган?
– Мы не отступимся от своей просьбы объединить наши кланы. Просто считаем, что брак с Меган упрочит наш союз. Мой клан… мои дети… нуждаются в твоей защите. Всего две недели назад были зверски убиты Дэвид и Люси Дуглас, чей единственный грех заключался в том, что они оказались у самой границы. Они только что поженились. Мы не можем больше терять ни в чем не повинных людей, и если ты откажешь, за нами начнут охотиться, как за беспомощными кроликами. Что станется с нашими внуками? – молил Брисбейн. – У нас есть много парнишек – ровесников твоего брата.
Рамзи не смог равнодушно отмахнуться от их отчаянного призыва. Он хорошо знал, на какие крайности способны Босуэллы в попытке захватить чужие земли. Не один из их солдат не остановится перед тем, чтобы убить дите.
– Босуэллы – гнусные шакалы, – пробормотал он. Гидеон, хорошо знавший лэрда, уже понял, каким будет ответ.
– Рамзи, ты соберешь весь клан, чтобы сообщить им предложении Макферсонов?
– Нет. Подобные вещи не обсуждаются. Гидеон едва сумел сдержать свое раздражение.
– Но ты все обдумаешь, прежде чем решиться? Поняв, что командир пытается уговорить его подождать и хочет побеседовать с глазу на глаз до того, как он свяжет себя словом, Рамзи коротко кивнул, прежде чем вновь обратиться к Макферсонам.
– Друзья мои, я дам вам ответ через три часа. Согласны Отис наклонил голову и встал.
– С твоего разрешения, мы вернемся через три часа. Он направился было к выходу, но Брисбейн схватил приятеля за руку.
– Ты забыл сказать ему о состязании, – громком шепотом напомнил он.
– Какое еще состязание? – буркнул Гидеон. Отис залился краской.
– Мы думали… чтобы пощадить гордость наших солдат что ты согласишься участвовать в играх. Мы, разумеется, сумеем победить, но если нас жестоко побьют во всех состязаниях, будет легче принять имя Синклеров.
Гидеон шагнул вперед.
– А если вы выиграете?
– Не получится, – вздохнул Отис.
– А все же?
– Тогда Синклеры откажутся от своей фамилии. Ты пс прежнему будешь править, Рамзи, по отныне станешь Макферсоном, а того, кто положит тебя па лопатки, назначишь первым помощником и старшим над солдатами.
Гидеон окончательно вышел из себя, но Рамзи едва н рассмеялся, услышав столь абсурдное требование. Стараясь и улыбнуться, он строго нахмурил брови.
– У меня уже есть командир, которым я очень доволен, и не вижу нужды что‑либо менять.
– Но, лэрд, мы только хотели… – начал Отис.
– Мой командир стоит перед вами, – оборвал его Рамзи, – И вы открыто оскорбляете его своим предложением.
– Но что, если ты посоветуешься с кланом? – не отступал Брисбейн. – Игры только начались, и у нас есть почти две недели. Ты можешь состязаться в самом конце.
– В таком случае я, подобно вам, пожелаю узнать, что думают обо всем этом мои люди, равно мужчины и женщины, поскольку далеко не все приехали на праздник, уверяю, пройдет не один месяц, прежде чем удастся их собрать. Если они и позволят мне состязаться на таких условиях, это случится не раньше будущей весны.
– Но мы не можем так долго ждать, – охнул Отис.
– Буду честным до конца, друзья мои, и открою вам, что ни в коем случае не стал бы говорить об этом с моими соплеменниками. Такие условия попросту неслыханны! Имя Синклеров священно. Однако, поскольку вы утверждаете, что хотите всего‑навсего пощадить гордость ваших солдат, предлагаю, чтобы они состязались за должности в моем гарнизоне, под началом моего командира. Тех из Макферсонов, кто выкажет отвагу и мужество в поединках с моими воинами, будет обучать сам Гидеон. Отис покорно кивнул.
– Мы вернемся через три часа, чтобы выслушать твой ответ, – повторил он.
– Бог да направит тебя на верный путь, – пожелал Брисбейн, и старики торжественно удалились. Рамзи тихо засмеялся.
– Ну и плуты, – заметил он, восхищенно покачивая головой. – Бьюсь об заклад, Отис уверен, что Макферсоны легко нас побьют и тогда он получит нашу защиту и ухитрится при этом сохранить свое имя.
Но Гидеону было не до веселья.
– Ну и ну! Они являются к тебе с протянутой рукой, словно нищие, и в то же время набираются наглости ставить условия!
Что за негодяи!
– А ты что скажешь, Энтони? – обратился Рамзи к ближайшему соратнику Гидеона.
– Я против этого союза, – пробормотал богатырь с волосами соломенного цвета. – Любой человек, готовый добровольно отказаться от своей фамилии, мне отвратителен.
– Верно, – поддержал возмущенный Фодрон. Его узкое лицо с орлиным носом побагровело от гнева. – Брисбейн и Отис – презренные твари.
– Нет, скорее старые пройдохи, которые, однако, из кожи вон лезут, чтобы уберечь своих людей. Я уже давно проведал, с чем они собираются прийти ко мне, так что было время хорошенько все обдумать. Но ответь, Гидеон, ты за или против?
– Какое это имеет значение? Главное, что ты согласен. У тебя слишком мягкое сердце, лэрд, а это огромный недостаток для человека твоего положения. С этим союзом мы еще хлебнем бед.
– Ты прав, – развел руками Рамзи. – Но ведь и Отис верно сказал – им есть что предложить в обмен. И потом, неужели ты отвергнешь просьбу о помощи?
– Разумеется, нет, – сокрушенно пробормотал Гидеон. – Босуэллы не задумываясь расправятся с ними. Но меня больше тревожат Простер и его дружки.
– Рано или поздно им придется примириться с судьбой, – заверил Рамзи. – Ты слышал, что сказал Отис? Первый раз они голосовали четыре месяца назад. Кроме того, я сам стану приглядывать за ними.
– Значит, ты уже все решил, верно?
– Да, я буду рад такому прибавлению к нашему клану.
– Но что скажут воины…
Рамзи дружески хлопнул Гидеона по плечу.
– Их мы уговорим. И не смотри так уныло. Лучше давай на время позабудем обо всем и хорошенько повеселимся. Йен и Джудит Мейтленды здесь еще со вчерашнего дня, а я и словом с ними не перемолвился. Пойдем отыщем их.
– Не раньше, чем разберемся с неотложным делом, – уперся Гидеон.
Рамзи отпустил Энтони и Фодрона и всмотрелся в лицо командира.
– Судя по твоей ухмылке, тут что‑то не так, – изрек он.
– Ошибаешься. Для твоего верного воина Дунстана Фор‑бса это вопрос жизни и смерти. Но тебе лучше сесть, лэрд, ибо Дунстан просил позволения жениться на Бриджид Керк‑Коннел.
– Еще один?! И которое это по счету предложение? – устало вздохнул Рамзи. – Сколько их всего было? Да говори же!
– Седьмое, включая мое, – расхохотался Гидеон, – но Дуглас клянется, что восьмое.
Рамзи сел и вытянул длинные ноги.
– А сама Бриджид знает о своей последней победе?
– Пока нет, но я взял на себя смелость послать за ней, – отозвался командир. – Она ждет снаружи, так что ты наконец встретишься с той занозой, что не дает тебе спать спокойно.
– Подумать только, Гидеон, ведь все это время я был уверен, что побил тебя в честном бою, когда решалось, кто из нас двоих будет лэрдом.
Гидеон, немедленно опомнившись, уставился на него:
– Но так оно и было!
– Уверен, что не поддался мне нарочно – лишь для того, чтобы никогда не связываться с Бриджид Керк‑Коннел? Гидеон снова засмеялся.
– Может быть… может быть… Признаю, что мне правится бывать в ее обществе, потому что она не только красива, но и умна. Один ее вид вселяет радость в душу, но кроме того, у Бриджид сильный характер, каким наделены лишь немногие женщины. Отважна, смела, страстная натура… но при этом упряма, как Бьюкенены. Я рад, что она мне отказала, поскольку жизнь с таким неукротимым созданием отнюдь не легка.
– Как же случилось, что я вынужден отклонить уже три предложения, с тех пор как стал лэрдом, хотя ни разу не встречал эту особу?
– Она живет в доме дяди, в Карнуоте, и посылает отказы через его людей. Я отчетливо помню, как говорил тебе, что позволил ей помочь тетке с новорожденным. Все семейство тоже явилось на праздник, – объяснил Гидеон.
– Наверное, я забыл, – повинился Рамзи. – Однако свои отказы она выражает одними и теми же фразами. Это я знаю точно.
– Предчувствую, что сегодня ты услышишь эти слова в четвертый раз, а Дунстан примкнет к быстро растущим рядам отвергнутых поклонников с разбитыми сердцами.
– Во всем виноват мой отец, пообещавший папаше Бриджид, что доченька сама выберет себе мужа. А теперь расхлебывать мне. Боюсь, она так и останется в старых девах!
– Но что тут поделаешь? – возразил Гидеон. – Слово, данное старым лэрдом, – нерушимо. Отец Бриджид, отважный воин, на своем смертном одре подтвердил клятву. Интересно, что бы он сказал, узнав об ослином упрямстве дочери?
– Позови ее, – велел Рамзи, вставая. – И перестань ухмыляться. Смотреть противно! Нужно уважать просьбу Дунстана! Кто знает, а вдруг она согласится?
– Ну да, когда рак на горе свистнет, – фыркнул Гидеон, шагнув к выходу. Но внезапно замер, медленно повернулся и ехидно осведомился: – Кстати, тебе еще ни одна дама не вскружила голову?
– Нет, – раздраженно буркнул Рамзи.
– Тогда на твоем месте я бы поостерегся. Боюсь, тебя ждет нелегкое испытание.
Как выяснилось через минуту, предсказание Гидеона почти оправдалось. Появление Бриджид Керк‑Коннел произвело на лэрда неизгладимое впечатление. Он едва не лишился дара речи при виде изумительно красивой юной дамы с белоснежной кожей, сверкающими глазами и густыми вьющимися медово‑рыжеватыми волосами, ниспадавшими едва не до талии. Господь наделил Бриджид и точеной фигуркой, так что Рамзи неподдельно удивился столь невеликому количеству брачных предложений.
Девушка присела и проворковала со сладкой улыбкой, осветившей шатер:
– Добрый вам день, лэрд Рамзи. Рамзи учтиво поклонился:
– Вот мы и встретились наконец, Бриджид Керк‑Коннел. Мне пришлось разрушить надежды нескольких искателей твоей руки, хотя я никак не мог взять в толк, почему им взбрело в голову жениться на столь своевольной девице. Теперь я понимаю причину настойчивости моих воинов.
Улыбка девушки куда‑то пропала.
– Но мы уже встречались.
– Уверяю, я запомнил бы такое важное событие, – запротестовал Рамзи.
– Но это правда, – настаивала девушка. – Передо мной так и стоит та сцена, будто все случилось лишь вчера. Ты приехал домой на свадьбу двоюродного брата. Пока мои родители сидели за праздничным столом, я решила поплавать в озере за лощиной. Ты выудил меня из воды.
Рамзи заложил руки за спину и свел брови, пытаясь сосредоточиться. Гидеон нисколько не преувеличил. Она необыкновенная, восхитительная женщина.
– Почему я тебя выудил?
– Я тонула.
– Разве ты не умела плавать, девушка? – поинтересовался Гидеон.
– К моему величайшему изумлению, оказалось, что нет.
Она снова расплылась в улыбке, и сердце Рамзи учащенно забилось. Он втайне дивился самому себе. Мало ли хорошеньких девушек встречалось ему на пути, но никогда с ним такого не творилось. Наверное, все дело в ее улыбке, которой она покоряет всех мужчин без разбора.
А Гидеон? Он тоже теряет разум при виде Бриджид? Как только Рамзи найдет в себе силы отвернуться и не глазеть на пленительную фею, обязательно как следует оглядит своего командира.
– Но если ты не умела плавать, зачем полезла в озеро? – допытывался Гидеон, стараясь понять причину столь неразумного поступка.
– Мне казалось, что это совсем легко, – пожала плечами девушка, – и что стоит взмахнуть руками, как я удержусь на воде, но увы, я слишком поздно поняла свою ошибку.
– Ну и нахальная же девчонка, – заметил Гидеон.
– Нет, скорее глупая.
– Просто слишком юна и неопытна, – вставил Рамзи.
– Должно быть, волосы твоих родителей поседели задолго до срока, – съехидничал командир.
– Мне это не раз говорили, – вздохнула Бриджид, – но прошлого не вернешь. Однако, лэрд, я понимаю, почему ты не узнал меня. Я выросла и сильно изменилась. Но не стоит обвинять меня в упрямстве и дерзости. Я совсем не такова, лэрд.
– Тебе давно следовало быть замужем, – строго проворчал Рамзи. – Похоже, ты слишком своенравна. Все мужчины, которые хотели повести тебя к алтарю, – достойные люди и отважные воины.
– Уверена, что так, – согласилась Бриджид.
Рамзи шагнул к ней. Девушка отступила, словно зная, что ей предстоит, и желая быть как можно ближе к выходу, чтобы поскорее исчезнуть. Лэрд заметил, как настороженно она оглянулась, понял, о чем думает девушка, и едва не рассмеялся при виде столь явной паники. Неужели сама мысль о замужестве так для нее отвратительна?
– До меня дошла весть о том, что еще один воин просил твоей руки, – объявил лэрд. – Его зовут Дунстан. Ты знаешь такого?
– Нет, – покачала головой девушка.
– Он хороший человек, Бриджид, и наверняка будет лелеять и любить тебя.
– Почему? – выпалила она.
– Что «почему»?
– Почему он хочет жениться на мне? – допытывалась девушка. – Он объяснил?
Рамзи, до этого дня ничего не знавший о намерениях Дунстана, обратился к Гидеону:
– Он что‑нибудь объяснил?
– Сказал, что хочет ее, – кивнул командир. Но Рамзи, уловивший в его голосе нерешительные нотки, понял, что Гидеон сказал не всю правду.
– Повтори его слова в точности, – потребовал он. Лицо Гидеона вспыхнуло.
– Но… девушка, наверное, не захочет знать подробности, – пробормотал он.
– Ты, по‑моему, ошибаешься, – возразил Рамзи. Воин нахмурился, чтобы скрыть смущение.
– Так и быть. Бриджид Керк‑Коннел, Дунстан клянется в любви к тебе. Ослеплен твоей красотой и боготворит землю, по которой ты… ты ступаешь. Господь мне свидетель, это все.
Рамзи улыбнулся, но Бриджид, очевидно, было не до смеха. Оскорбленная заочным объяснением в любви, она пыталась скрыть свои чувства, зная, что даже лэрд ее не поймет. Да и где ему? Он всего‑навсего мужчина, которому нет дела до того, что творится в женском сердце.
– Чего тебе еще? – возмутился Гидеон. – Дунстан наверняка исполнит все, что обещает.
– Он сражен твоими чарами, – поддакнул Рамзи. – Может, подумаешь над его предложением? Если вы сядете вдвоем и спокойно все обсудите…
– Ну уж нет! – взорвалась девушка. – Не желаю сидеть с ним и тем более думать над его предложением! Я дам ответ здесь и сейчас. Не будете так добры передать Дунстану, что я благодарна ему, но…
– Но? – прошипел Гидеон.
– Но вынуждена отказать.
Именно в этих выражениях она успела отвергнуть остальных семерых искателей.
– Почему? – рявкнул Рамзи.
– Я не люблю его.
– Что общего любовь имеет с браком? Со временем придут и нежные чувства.
– Либо я пойду к алтарю с тем, кого люблю, либо не пойду вообще, – твердо провозгласила девушка, на всякий случай снова отступив.
– Ну что мне с ней делать? – беспомощно развел руками Рамзи.
– Ума не приложу, – вторил Гидеон. – Откуда она набралась этой чуши?
Грубость и бесчувственность мужчин, открыто обсуждавших Бриджид, будто ее не было в комнате, казались поистине невыносимыми! Девушку трясло от гнева, но она старалась держать себя в руках, помня, что стоит перед самим лэрдом могущественного клана.
– Ты не передумаешь? – с надеждой спросил Рамзи.
– Я вынуждена отказать, – повторила девушка.
– Ах, Бриджид, что ты за упрямица! Очередной упрек больно ранил ее гордость и оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения.
– Я пробыла здесь не больше десяти минут, и за это время вы назвали меня упрямой, своенравной и даже нахальной. Если вам надоело оскорблять меня, я, пожалуй, вернусь к тете и дяде, – холодно бросила она. Рамзи уставился на нее, пораженный столь внезапным взрывом гнева. До сих пор ни одна женщина не смела говорить с ним в подобном тоне. Ее поведение граничило с наглостью, однако он не мог не признать, что девушка в чем‑то права.
– Какая непочтительности – взвился Гидеон. – Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы услышал тебя!
Бриджид опустила голову, но Рамзи успел заметить блеснувшие в глазах слезы.
– Оставь ее отца в покое, – велел он.
– Но, лэрд, пусть по крайней мере извинится, – запротестовал Гидеон.
– Зачем? Это я обидел ее, хоть и ненамеренно, и должен просить прощения.
Бриджид резко вскинула голову.
– Вы извиняетесь?
–Да.
Лицо девушки озарила сияющая улыбка.
– Тогда, в свою очередь, должна признать, что была чересчур сварлива.
Она поклонилась и выбежала.
– Ну и злючка! – не выдержал Гидеон. – Жаль мне того несчастного, кто женится на ней, ибо вся его жизнь превратится в сплошное поле битвы.
– Да, но какой приятной битвы! – усмехнулся Рамзи. Гидеон удивленно покосился на него.
– Может, ты сам хочешь поухаживать…
Отчаянный вопль заглушил его слова. В шатер ворвался молодой воин Алан, сын Эммета Макферсона, с таким лицом, словно только сейчас увидел призрак отца.
– Лэрд, поспеши! Случилось ужасное… у водопада… – задыхаясь, бормотал он. – Твой брат… о Боже… твой младший брат…
Рамзи метнулся к выходу, но следующие слова Алана едва не сбили его с ног.
– Майкл мертв.
Глава 2