Наибольших успехов промышленное предпринимательство, основанное на вольнонаемном труде и ориентированное на широкий рынок, достигает в производстве хлопчатобумажных материй. Его устойчивый и необратимый рост начинается уже в последней трети XVIII в. на основе традиционных крестьянских промыслов по изготовлению тканей. Исстари практически во всех селах и деревнях производились льняные материи – холсты и полотна, которые предназначались и для продажи. На определенном этапе скупщики холстов переходят к раздаче производителям суровых хлопчатобумажных материй, на которые оставалось нанести расцветку. Она «набивалась» посредством специальных досок, покрытых краской. Это была весьма несложная и недорогая технология, труд был дешев, хлопок ценился ниже, чем шелковые и шерстяные материи. Поэтому такие «набойки» были доступны по цене и простым горожанам и даже крестьянам. Они быстро завоевывают самый широкий рынок, что обусловило ускоренное развитие этой отрасли предпринимательства.
Следующим шагом было изготовление хлопчатобумажных тканей из ввозной пряжи. В начале XIX в. многие предприниматели переходят к организации бумаготкацких мануфактур. Этому способствовал известный перерыв в торговле с Англией, вызванный континентальной блокадой и наполеоновскими войнами, поскольку оттуда в Россию в большом количестве поступали и ткани, и пряжа. После восстановления русско-английской торговли отечественные бумаготкацкие мануфактуры продолжали развиваться, потребляя ввозную пряжу. Но англичане могли предложить в большом количестве и готовые ситцы. Здесь большую роль сыграла протекционистская политика правительства. В 1822 г. был издан очередной таможенный тариф, который устанавливал высокие пошлины на ввоз готовых тканей и низкие – на пряжу. В результате сбыт продукции отечественных мануфактур был надежно защищен от конкуренции импортных тканей. Наконец, предприниматели переходят к производству пряжи, закупая хлопок. Так возникает бумагопрядильная мануфактура – последнее недостающее звено во всем цикле. Но для этого нужны машины, которые тогда производились главным образом все в той же Англии. Достаточно вспомнить знаменитую прялку «Дженни». Английское правительство долгое время запрещало экспорт прядильных машин, стремясь сохранить доминирующее положение в поставке пряжи на мировой рынок. Но в 1842 г. этот запрет был снят. Самые предприимчивые русские промышленники устанавливают у себя прядильные машины, поступление пряжи из Англии резко сокращается, расширяется ввоз хлопка. На российских мануфактурах начинается промышленный переворот, они становятся фабриками в полном смысле слова, т.е. крупными предприятиями, основанными на применении машин. Завершается этот переворот уже в пореформенную эпоху.
Текстильное производство развивается во многих городах и селах нечерноземного центра. Но особо выделяются Москва и ее окрестности, а также Владимирская губерния, а с ней – Шуйский уезд. К этому времени восходит и история крупнейших предприятий данной отрасли, истоки многих торгово-промышленных династий, знаменитых в XIX и начале XX веков. На рубеже XVIII и XIX вв. в Москве возникает Прохоровская мануфактура (ныне «Трехгорка»), впоследствии ставшая крупнейшим предприятием первопрестольной столицы. Пожар и разорение Москвы 1812 г. дали шанс к ускорению развития хлопчатобумажного производства в промышленных селах Владимирской губернии. Здесь исключительно активно действуют крестьяне-предприниматели вотчины графов Шереметевых в Шуйском уезде, центром которой было Иваново-Вознесенское. После пожара Москвы прибыль ивановских набойщиков составляла 500 процентов. До 1861 г. из вотчин Шереметевых выкупилось на волю до 50 семейств «капиталистых» крестьян.
Из этих мест происходит и Савва Морозов, основатель одной из самых известных династий российских промышленников. Он был крепостным помещика Рюмина, имел мануфактуры в селах Зуево и Орехово на стыке Московской и Владимирской губерний. В 1820 г. он выкупился на волю за 17 тыс. рублей. В дальнейшем С.Морозов одним из первых применил на своих фабриках прядильные машины. Пройденный им путь столь же характерен для истории российского предпринимательства XIX в., как и карьера Демидовых, олицетворяет собой предпринимательство петровской и послепетровской эпохи, а промыслы и торги Строгановых типичны для XVI-XVII веков. В конце XVIII – начале XIX вв. формируются капиталы других известных семейств – Бутримовых, Грачевых, Зиминых, Тучковых, в течение одного-двух поколений проделавших путь от крепостных крестьян до крупнейших промышленников. Весьма характерно, что центром их деятельности были не города, а именно села.
Но далеко не все отрасли развивались столь быстро. К началу XIX в. определенный застой наблюдается в металлургической промышленности Урала. Причины очевидны: господство принудительного труда, на котором когда-то основывался подъем здешней промышленности, теперь стало тормозом ее дальнейшего обновления. Резко сократился и экспорт российского железа на европейский рынок. В Англии, куда в XVIII в. направлялась львиная доля этого экспорта, было освоено собственное производство чугуна на основе коксующихся каменных углей. Довольно показательна история предпринимательства в суконном производстве. Эта отрасль всегда интересовала военное ведомство и находилась под неусыпным контролем властей. В XVIII в. предприятия, которые использовали подневольный труд и дотации государства, все сукно были обязаны сдавать в казну. Те, что применяли вольнонаемный труд, могли часть продукции реализовывать на свободном рынке. В 1797 г. Павел I предписал всем суконщикам сдавать продукцию в казну. Ясно, что стимулы к расширению производства у многих исчезли, и казна вскоре стала испытывать недостаток сукна для обмундирования армии. Лишь в 1816 г. Александр I позволил производителям сукна свободно распоряжаться своей продукцией. Ее выпуск вновь стал расти.
Но наиболее существенным препятствием в развитии предпринимательства в сфере промышленности было сохранение крепостнических отношений в целом. Так, многие предприниматели, владельцы мануфактур оставались крепостными и не могли в полной мере использовать свою прибыль на развитие производства, так как платили огромные оброки своему помещику. Тому же помещику по закону принадлежали и все права собственности на предприятия своих крестьян. Весьма неустойчив был и рынок вольнонаемного труда. В основном он состоял из крепостных крестьян, которых помещики отпускали на заработки, так называемых «отходников». Как правило, это были сезонные рабочие, состав их существенно менялся почти каждый год. Однако дальнейшее совершенствование технологии, применение машин требовало постоянных кадров обученных профессионалов.
В условиях сохранения крепостнических отношений в деревне, многие дворяне продолжают активно заниматься предпринимательством в своих имениях. Их промышленные заведения составляют заметную долю российских предприятий. По ведомости Мануфактур-Коллегии 1773 г. из 328 находившихся в России фабрик 66 принадлежали дворянам. Они составляли конкуренцию промышленникам из купцов. Так, князь Юсупов устраивает обширные фабрики по изготовлению сукон и шелковых материй. Выдающийся деятель Екатерининской администрации и тоже князь – Г.А.Потемкин заводит в своих курских поместьях Глушковскую фабрику сукон. Дворянству была предоставлена привилегия заниматься винокурением, чем воспользовались многие помещики. Предпринимательская активность дворянства породила и такой курьезный случай – однажды граф Апраксин вполне подал прошение о записи в купеческую гильдию. Екатерина II объявила его сумасшедшим. Сама императрица не одобряла увлечения дворянства торгово-предпринимательской деятельностью, но вынуждена была с этим смириться.
Наряду с созданием всякого рода мелких предприятий многие помещики еще более активно, начиная с последней трети XVIII в., организуют обширные хозяйства по производству зерна, которое идет как на внутренний, так и на внешний рынок. Это связано и с освобождением дворян от обязательной службы, когда многие из них постоянно находятся в своих усадьбах, занимаясь хозяйством, и с углублением международного разделения труда, в связи с чем Россия становится одним из крупнейших экспортеров хлеба. Большинство таких хозяйств создается на плодородных землях в черноземных губерниях. Все работы выполняют здесь крепостные, отбывающие барщину. Имея даровой труд крестьян, работающих своим инвентарем, помещики мало заботились о совершенствовании своего хозяйства. Расширение производства товарного хлеба достигалось за счет элементарного увеличения числа барщинных дней. Когда оно достигало 5 или 6 дней в неделю, возможности дальнейшего развития такого хозяйства были исчерпаны. Лишь немногие помещики пытались усовершенствовать экономику и агротехнику своих хозяйств, ориентируясь на передовой отечественный и зарубежный опыт.
Таким образом, предпринимательство в сфере земледелия было представлено в основном подобного типа барщинными хозяйствами помещиков. Применение капитала, вольнонаемного труда, развитие товарного земледелия и животноводства в крестьянских хозяйствах дореформенной России находилось в зачаточном состоянии. Хозяйства типа фермерских начинают возникать в основном на окраинах империи, там, где не было крепостного права, в том числе поселениях иностранцев-колонистов, выходцев их Германии. В большинстве регионов «капиталистые» крестьяне, как отмечалось выше, предпочитали вкладывать деньги в неземледельческие промыслы. Известны и сельские богатеи, использующие средства в ростовщичестве, содержании трактиров, торговом посредничестве; на Руси их называли «кулаки».
IV. Торговля
Эволюция предпринимательства в сфере торговли протекала медленно. Как и прежде, большое значение здесь имела сословная структура. При Екатерине II завершилось формирование сословий гильдейского купечества. Оно делилось на три гильдии в зависимости от величины капитала. Купцы каждой гильдии имели определенные права и обязанности. Например, купцы 1-й гильдии могли торговать за границей, а 3-й гильдии – только в пределах своего города и уезда. В первые десятилетия XIX в., особенно в правление Николая I, сдерживается процесс нобилитации крупного купечества. Чтобы повысить сословный статус самых богатых купцов из числа 1-й гильдии и не вводить их в дворянство, дабы сохранить «чистоту» его благородных рядов, создавалось новое сословие так называемых «почетных граждан». Еще при Павле I для поощрения наиболее заслуженных купцов вводился чин «коммерции советника», соответствовавший VIII классу Табеля о рангах. Они не получали дворянства, но могли ходатайствовать о причислении их к «почетным гражданам». Подобнее деление купцов-предпринимателей на сословия к середине XIX в. выглядело уже анахронизмом.
И в самой торговой деятельности российских купцов XVIII – начала XIX вв. сохранялись черты, характерные еще для допетровской эпохи. Во второй половине XVIII и начале XIX вв. ярмарки в России достигают расцвета. Они функционируют как целостный организм связанных между собой крупных и мелких торжищ, определяя структуру внутреннего рынка страны. Наибольшего размаха достигает система ярмарочного торга на Украине. Но самой крупной остается Макарьевская ярмарка на Волге, с 1817 г. переведенная в Нижний Новгород.
Определенные успехи были достигнуты во внешней торговле. Еще с середины XVIII в. некоторые русские купцы выходят со своими товарами на европейский рынок, используют собственные суда. В конце XVIII в. среди купцов, отправлявших товары за море из Петербурга 10-15% составляли российские подданные. В конце XVIII – первой половине XIX вв. действовала Российско-Американская компания, основанная русскими купцами Г. Шелеховым и А. Барановым. Ей удалось освоить сверхдальний и сверхтруднодоступный рынок в северо-западной части Американского континента. Основные фактории она имела на Аляске и Алеутских островах, где занималась скупкой продуктов морской охоты и рыболовства. В 1867 г. Аляска была продана Соединенным Штатам, компания свою деятельность прекратила.
Создание компаний подобных Российско-Американской свидетельствует, что совершенствование организационных форм торговли все же имело место. Развиваются некоторые ее стационарные формы, в частности специализированные магазины. Зачастую их владельцами являются иностранцы, получавшие товары непосредственно из-за рубежа. Торговые сделки, соглашения о найме кораблей, иные контракты заключались здесь при участии маклеров, т.е. посредников, получавших в свою пользу небольшой процент с общей суммы. Все сделки подлежали регистрации в маклерских книгах, иначе они считались недействительными. Маклерами становились обычно известные, но разорившиеся купцы, среди них было немало иностранцев, знавших биржевую практику Европы. На бирже проводились также торги казенными товарами или закупки чего-либо на нужды двора. С этой целью сюда назначались гоф-маклеры. Первым гоф-маклером был разорившийся английский купец С. Мюкс, назначенный Петром I. И после него гоф-маклерами были, как правило, иностранцы.
Только в 1816г. биржа, наконец, получила собственную организацию, что связано с постройкой ее нового здания, и ныне составляющего центр архитектурного ансамбля стрелки Васильевского острова. На собрании биржевого купечества был избран Биржевой комитет в составе наиболее авторитетных предпринимателей и опытных маклеров. Комитет занимался организацией работы биржи, изданием специальной газеты, содержащей сведения о ценах, курсах валют. В 1832 г. вышел устав биржи, содержащий известную регламентацию торговли в соответствии с сословными ограничениями и к выгоде крупного гильдейского купечества. Так, купцы 3-й гильдии и торговые крестьяне допускались к заключению сделок только с российскими купцами 1-й и 2-й гильдии, их контакты с иностранцами тем самым пресекались. Долгое время на Санкт-Петербургской бирже обращались только товары. Акции, облигации, т.е. «фонды» становятся предметом сделок не ранее 1830-х годов. При этом правительство стремилось не допускать спекуляции. По уставу об акционерных компаниях 1836 г. акции можно было продавать только на наличные деньги, но не к установленному сроку по условленной цене. Эти ограничения были отменены только в 1893 году. Более подробных правил обращения фондов на бирже не существовало. Акции и облигации обращались здесь тем же порядком, что и товары.
Несмотря на все препятствия, во второй половине XVIII и начале XIX вв. происходит медленное, но неуклонное движение купеческого капитала навстречу производству. Немало купцов становятся промышленниками, подчиняя и укрупняя мелкие промыслы и ремесла, аналогично организаторам мануфактур и фабрик из крестьян. Они применяют вольнонаемный труд, стремятся не отстать от технического прогресса. Некоторые из них вкладывают деньги и в тяжелую промышленность, в добычу и обработку металла, стекольное производство, как известные предприниматели из Брянска – Мальцевы, выходцы из Тулы – Баташевы. Многие купцы с успехом занимаются текстильным производством, например, владельцы нескольких крупных мануфактур в Серпухове – Коншины. На юго-западе империи, на Украине на основе капиталов местных купцов и наиболее предприимчивых помещиков создаются сахарные заводы.