Я думаю, нет необходимости перечислять дальше свидетельства в пользу существования верования в небесного героя или исследовать весь комплекс верований и обрядов. Нас здесь не интересует проблема взаимопроникновения этих двух множеств верований, и мы не видим необходимости вдаваться в детальное рассмотрение верований, связан ных с небесным героем. Здесь достаточно будет отметить, что небесно го героя обычно называют отцом или всеобщим отцом, что его симво лом является трещотка и что он был и остается санкцией для важней ших законов, обычаев и обрядов. Если в Центральной и СевероЗапад ной Австралии достаточно назвать обычай именем алтьира, джугур, унгуд, т. е. связать его со сновидением, чтобы придать ему решающий и бесспорный авторитет, то в Восточной Австралии для обеспечения обычаю точно такой же санкции достаточно указать: "так сказал Байа ме". В заключение отметим, что мифы, в которых фигурирует небесный герой, выполняют ту же самую этиологическую, историческую и соци альную функцию, что и мифы о героях эпохи сновидений. Представляя эти мифы в символе и ритуале, аборигены получают доступ в священ ный животворный мир, который на этот раз находится на небе.
Пятьдесят лет назад профессор Болдуин Спенсер записал миф о мифической женщине, от которой ведут свое происхождение племена западного Арнемленда, а в 1937 году профессор У. Л. Уорнер опублико вал мифы и обряды северовосточного Арнемленда, в которых главны ми действующими лицами выступают женщины и огромный змей. Од нако только в последнее десятилетие мы начали понимать значение великих мифов и обрядов, распространенных в северных районах Се верной территории. Основными действующими лицами этих мифов являются мать, или богиня плодородия, и змейрадуга, которые имеют тенденцию сливаться. В районе Аллигаторных рек в западном Арнем ленде основным является миф о "нашей матери из древнейших времен". Она пришла на север с островов вместе со своим мужем. При своем пу тешествии по материку она в разных местах оставляла духовдетей, которые дали начало различным племенам. Она распределила между ними языки и территории. Миф варьирует, но безусловно одно что есть только "одна мать для всех людей". В племени нгурлмак при совер шении священного ритуала исполняется песня, повествующая о ее путе шествии по территориям племен. В этом ритуале используется полое бревно, убар, которое непрерывно избивается и которое символизирует ее чрево, а барабанные удары изображают ее голос, зовущий людей в священную землю. В некоторых вариантах этого мифа священной зем лей считается чрево матери, а сам ритуал относится к ритуалам второго рождения. Более того, мать начинает отождествляться со змеейраду гой, поскольку в этом ритуалемифе речь идет о человеке, который
превращается в змеюрадугу и прячется в полом бревне, с тем чтобы укусить "обещанную" ему женщину, которая отказывается стать его женой.
Намного более распространенным является культ Кунапипи. Связанная с ним территория охватывает север Австралии от Ропера и устья реки Виктория до Борролула, НьюкаслУотерс и берегов реки Верхняя Виктория. А за последние три десятилетия этот миф распространился почти по всему Арнемленду, вплоть до Фицмориса и окрестностей Дарвина, и проник далеко на северовосток. Отдельные элементы мифа и ритуала, связанного с этим культом, в последние годы распространились по восточному Кимберли до реки Форрест (культ тьянба) и до побережья северного Кимберли (модифицированный ритуал курангара).
Кунапипи, известная также, как Мумина и Кадьяри, а для непосвященных как "старуха", путешествовала с группой героев и героинь (мунгамунга). Она дала начало мужчинам и женщинам и своими ритуальными действиями вызвала появление животных и растений. Ее путь расчищался змеемрадугой, который символизирует штормы, прокладывающие дороги среди деревьев и заставляющие потоки и ручьи находить свой путь к реке или морю. Этот змей подготавливает также путь, по которому предсуществующие потоки и ручьи находят свой путь к реке или морю. Этот духребенок входит в чрево матери.
В ритуале используется изогнутый ров, изображающий чрево Кунапипи, на стенах которого рисуются два змеярадуги, самец и самка. Кроме того, красная змея изображается на высоком заостренном предмете, который сооружается в месте проведения церемонии как санкция учения, передаваемого посвященным. В конце таких церемоний этот предмет, Эрмалиндье, сжигается на краю рва и сваливается в него. Эту почерневшую, обуглившуюся фигуру можно видеть и недели спустя. Проходящего обряд посвящения также заставляют войти в это "чрево", из которого он должен впоследствии "родиться вновь". Кроме того, ему дают трещотку, и, когда он ею размахивает, в нее входит его духдвойник, или "деревянный призрак", поскольку этот кусочек дерева символизирует не только голос матери, но и ее чрево. В момент второго рождения посвящаемый оставляет эту трещотку во рве вместе со своим "деревянным призраком". Когда эта деревяшка превратится в труху, его "призрак", или двойник, уйдет в свое обиталище духов и будет ждать там своей "телесной души". Эти две "души" воссоединятся, когда впоследствии после смерти этого человека ритуал Кунапипи будет совершен его сыном или другим родственником.
Похожие идеи выражаются в большом цикле мифов северовосточного Арнемленда, посвященных Джункгова. Эти герои и героини пришли с острова мертвьрс Бералку, расположенного далеко на востоке. Они принесли с собой священные палочки, которые называются рангга и которые символизируют хвост игуаны и деревья. С их помощью предводитель Джункгова вызвал потоки воды и рост животных и деревьев. Эти рангга хранились в большом конусообразном мешке, символизирующем чрево. И более того, народ, которому сестры Джункгова дали начало, тоже был рангга, и поскольку телам людей придано сходство с этими предметами, после смерти человека от рангга нужно ритуально избавиться. Эти обряды, которые в основном имеют отношение к плодовитости человека и природы, сейчас исполняются мужчинами, хотя первоначально они входили в компетенцию женщин.
Другим важным мифологическим циклом является цикл о сестрах Ваувалук и самке каменного питона Юлунгова, принадлежащий племенам, обитающим в восточной части северного побережья Арнемленда. Совпадая в общих чертах с указанными выше мифами, этот цикл приспособил Нгурлмак (или Убар) и Кунапипи для своих ритуалов. Здесь также присутствует очень "высокий" Ябудурува из юговосточной и центральноюжной части Арнемленда и из района к югу от Борролула. К числу отличительных черт этого ритуала относится полное отсутствие пения, использование деревянных гонгов, выразительные сцены, изображающие оживание бездыханного, похожая на улей хижина, которая символизирует "мать", или "богиню", и в которой хранятся священные символы. Во время ритуала они торжественно показываются, а в последнюю ночь женщины укладываются спать на краю таинственной земли, кладя под голову "хвосты" игуаны (сделанные из коры). На рассвете они возвращаются в лагерь, неся эти подушки как пылающие.
В некоторых культах (прежде всего, в культах Кунапипи и Нгурлмак) идея материпрародительницы, или матери плодородия, выражена более отчетливо, чем в других. Однако внимательное исследование ритуалов и мифологии, символов и их значений, с учетом того акцента, который делается на рождении и втором рождении, и той тщательности, с которой держатся в секрете "таинства", показывает, что перед нами религиозный комплекс, аналогичный древним культам материпрародительницы, распространившимся много веков назад на юг, юговосток и запад из восточного Средиземноморья.
Верование в мать плодородия, возможно, было привезено в Арнемленд изза моря. Несмотря на всю его привлекательность, оно оказалось распространенным только в пределах северной половины Северной территории, т. е. в пределах тропиков, и не проникло далее Макартура и реки Виктории. Возможно, его следует связать с регулярным плодородием тропического влажного климата. В любом случае все эти культы имеют огромное значение, и посвящение в них имеет для человека не столь уж низкую цену. Но эта цена и не слишком велика, поскольку человек, прошедший обряд Кунапипи, Нгурлмак, Джункгова и Ябудурува, знает, что та же самая церемония будет совершена для него после его смерти, и поэтому его душе будет обеспечено дальнейшее существование и возможность второго рождения. Поэтому человек еще при жизни заботится о том, чтобы его сын или другой близкий родственник был допущен к этому культу и приобрел нужный опыт. Так, мой старый друг из племени джауан, "знаток" культа Кунапипи, позаботился (в 1953 г.) провести своего взрослого сына через ритуал Кунапипи, с тем чтобы тот впоследствии, после его смерти, смог совершить этот ритуал для него.
Сказанное верно и для основного культа Арнемленда мараян. В этом мифе повествуется о странствиях культовых героев, часто в обличье животного, например огромного питона или змеярадуги. Этот змей в различных водоемах оставлял духов членов местного клана и первые образцы местных животных и растений. Эти места и маршруты странствий известны, и по ним совершаются как действительные паломничества, так и мысленные во время ритуального пения. Ритуал мараян лучше всего уподобить Празднику всех душ. На таинственной земле из сучьев сооружаются шалаши места призраков, в которых разрисовываются и хранятся символические предметы, изображающие великого змея и разнообразные тотемы. Эти предметы всегда готовы для "экспозиции", использования в ритуале и обучения. В эти места призраков с помощью ритуальных призывов созываются "призраки" усопших, духидвойники живых, но отсутствующих сородичей, и "призраки" героев мараян. Ежедневно исполняются танцы, изображающие тотемические сцены, в подражание танцам, которые исполняются "призраками" животных, пресмыкающихся, насекомых и птиц в местах их "призраков". Здесь, как и во всех великих культах, одно философское учение используется для объяснения человека и природы.
Я был допущен к культу мараян в 1949 году вождем племени из центральноюжного Арнемленда, который совершал ритуал с целью передать его своему сыну, поскольку чувствовал приближение смерти. Он умер примерно год спустя, а в 1951 году его сын, ставший вождем, исполнил ритуал мараян для своего отца.
Окидывая взором Австралию аборигенов, мы можем видеть, что культ небесного героя, или бога, преобладает на востоке, культ Вонджуны на дальнем северозападе, культ материпрародительницы, или матери плодородия, и змеи на большей части северной половины Северной территории и в восточном Кимберли, культтотемических героев на всей засушливой территории от Бухты до Брума и от Брума до западного, Квинсленда. Здесь, конечно, имеют место перекрытия и слияния, поскольку культы из одного района распространяются в другие, хотя и в ином статусе. Механизм проникновения культов состоит во вручении тайной жизни, а восприимчивость к такому проникновению обеспечивается общей темой всех культов "таинствами" творения, рождения, смерти и жизни.
Возможно, что культы небесного героя, матери плодородия и Вонджуны являются более поздними, чем культы тотемических героев с их базовым понятием "сновидение", или "вечное время сновидений". До Вонджуны был унгуд (сновидение) со своими родовыми тотемами, хотя в настоящее время Вонджуна сам считается унгуд, и его ритуальное изображение вызывает размножение тотемов. Небесному герою Байаме приписывается тотемическая система, а в некоторых местах на восточном побережье (северовосточная часть Нового Южного Уэльса и соседние области Квинсленда), где можно обнаружить доевропейскую культуру, первоначально практиковались тотемические ритуалы "сновидений", аналогичные ритуалам западной Австралии. Сходные обряды и культы героев имеются на полуострове КейпЙорк. Последнее наводит на мысль об определенном влиянии папуасов. Наконец, культы матери плодородия включают подражательные и инсценирующие тотемические церемонии. Очевидно, более поздние культы наслаивались или ассимилировались более старыми туземными культами. Никакие несоответствия здесь не обнаруживались. Например, тотемы приписывались деяниям и подвигам материпрародительницы или небесного героя. На севере Северной территории естественным для человека считается владеть культовым тотемом и придерживаться культа "Большого Воскресения": Кунапипи, Ябудурува или Нгурлмак.
Змейрадуга. Имеющиеся факты говорят о том, что тотемическая философия и ритуал были основными и исходными для религии аборигенов. Даже небесные явления включались в число тотемов. Наиболее
важным из них является радуга. Она отождествляется с большой змеей или змеем и считается связью между водоемами на земле и вершиной мира, небом, на которое она способна подниматься. Кварцевые кристаллы на востоке и жемчужные ракушки на северозападе являются символами змеярадуги и вбирают в себя часть его магической силы. Их ритуальное использование вызывает дождь и дает знахарям возможность проявить свое могущество. Сопровождая ливни и штормы, обрушивающиеся на жаждущую землю, змейрадуга считается причиной дождя и появляющейся после него и зависящей от него жизни. В западных пустынях этот змей, Вонамби, сторожит водоемы, где, согласно верованиям, хранятся жемчужные ракушки и где он убивает и возвращает к жизни тех, кто должен стать знахарем. Без сомнения, это учение принесли с собой группы, переселившиеся с северозападного побережья. Культ змеярадуги под именем Галару распространился из Южного Кимберли в его северные и восточные районы. В восточном Кимберли он слился в единое целое с культом Вонджуны и дал свое имя местному роду Галарунгари, для которого дождь имеет особенно важное значение. Изображение Галару получило свое место как в галереях Вонджуны, так и в отдельных галереях. Но это представление не было новым для этих мест, поскольку термин унгуд обозначает, помимо всего прочего, большого водяного питона и радужную змею, мифы о которых существовали здесь еще до появления Вонджуны. В восточном Кимберли, как и во многих других районах, Галару считается создателем рек и дождя, принесшим в дар духовдетей (поскольку они обитают в водоемах) и установившим брачные обычаи. Однако несмотря на широкое распространение верований в змеярадугу и на их связь со знахарями, никаких сообщений об отдельном культе радуги нет. Видимо, радуга только тогда входит в культ и ритуал, когда соединяется с другими образами матерью плодородия, Мараян или Вонджуной. Она является интегральным элементом тотемического философского представления о мире, лежащим в основе всех ритуалов аборигенов.
Нет более интересной личности среди аборигенов, чем знахарь, и нет более интересного явления в их жизни, чем верования, связанные с ним. К сожалению, этот термин обычно применяется в отношении двух видов магов колдуна и собственно знахаря. Первый является служителем зла, он извлекает почечный жир, похищает души и выступает причиной смерти. Однако он встречается очень редко. В целых регионах можно не обнаружить колдуна и связанных с ним верований. В тех же племенах, где такие верования существуют, почемуто оказывается, что профессиональный служитель черной магии всегда находится в другом племени. Поэтому, как правило, невозможно бывает найти ни одного человека, который мог бы быть назван колдуном. И все же существуют исключения. В некоторых племенах известны такие люди, и они открыто признают за собой приписываемые им способности Они даже предоставляют исследователям детали своих успешных магических действий. Эти действия не только ужасны, но и противоречивы в такой степени, что абсолютно не могут быть выполнены. Например, обвив веревку вокруг шеи спящей жертвы и незаметно вытащив ее из лагеря, колдун делает надрез в ее животе или боку, через который извлекает жир большого сальника или почек. Затем вложив немного травы или другого материала, он закрывает рану, не оставив никакого видимого следа, и приводит жертву в сознание: Человек, перенесший такую операцию, возвращается в лагерь и находится в полном здравии день или два, но на третий день, как правило, умирает. В другом районе колдун после подготовительных действий вскрывает жертве бок между ребрами и, засунув внутрь свою руку, пронзает сердце заостренной палочкой и дает вытечь крови. Затем он закрывает рану и возвращает жертву в сознание, которая, как и в первом случае, чувствует себя прекрасно в течение дня, а затем слабеет и умирает примерно через три дня.
Я думаю, нет необходимости говорить, что такая последовательность событий невозможна. Будь такая операция совершена, жертва умерла бы сразу, а не находилась бы в добром здравии в течение дня, и конечно же ее рана не могла бы быть невидимой. Однако в регионах, где колдунам приписываются такие способности, причиной серьезных болезней и смерти считается именно такая магическая операция. Более того, широко известна процедура, которая должна быть совершена.
Здесь возникают две проблемы: вопервых, в какой степени колдуны действительно верят в то, что они совершают эти операции, и, вовторых, чем объясняются характерные особенности этих операций? Для ответа на последний вопрос следует принять во внимание верование аборигенов, согласно которому жир, прикрепленный к внутренним органам, считается источником жизненной силы и энергии. Если им смазать копье, то это гарантирует безошибочную точность; положенный вблизи источника, он привлекает рыбу, зверей и птиц, а телу он придает силу. Аналогичным образом кровь из сердца (в виде вязкой смолы) имеет сходные свойства, поскольку она является жизнью и служит "местом или оболочкой" души. Другие детали "несовершаемых операций" могли возникнуть из осознания необходимости сделать надрез для извлечения жира и крови или из необходимости объяснить, почему нет раны, хотя эти жизненно важные вещества были извлечены. Дело в том, что жир иногда берется из тела после смерти, но очень редко до смерти*.
(* В менее серьезных случаях болезнь может быть вызвана нарушением социальных или пищевых запретов. (Прим. авт.))
Первая проблема трудна для разрешения, несмотря на то, что колдуны говорят так, как если бы они верили в действительное исполнение этих ужасных и удивительных операций. Если они действительно верят, то все эти действия должны происходить во сне или в состоянии галлюцинации, которое вызвано обвинением в изъятии жира или пускании крови, приведших к смерти человека. В любом случае, поскольку
Хотя для извлечения жира или крови необходимо делать надрезы в животе, в боку или между ребрами, из этого не следует, что все детали и общая схема операции были просто придуманы для объяснения того, как это можно сделать, не оставив следа на теле, а не взяты из практики. Возможно, они были созданы по образцу какойлибо другой операции над человеческим телом, живым или мертвым, хотя более вероятно последнее, поскольку целью этих магических операций является смерть. Не понятно и требует объяснения помещение инородных материалов в рану, сделанную для извлечения жира. Кроме того, имеется очень странная деталь в предполагаемой операции по извлечению крови из сердца, которая, на наш взгляд, не имеет необходимой связи с целью этой операции. Считается, что во время этой операции из тела на полную длину вытаскивается кишечник, а затем он должен быть возвращен на свое прежнее место. Нет необходимости говорить, что этого не происходит в действительности, однако эта деталь делает воображаемую процедуру еще более многозначительной. (Прим. авт.)
способ совершения этих действий передается в неизменном виде от одного колдуна к другому, то тем самым удается установить контроль над этим состоянием галлюцинации и верованием, и, возможно, со временем колдун действительно начинает верить в то, что это он вызвал приписываемую ему смерть.
Участь колдуна нельзя назвать счастливой. Он редко отличается от других людей его клана или племени и ведет такую же, как они, семейную, социальную и культовую жизнь. Его злые действия предназначаются для членов другого племени или для членов удаленной группы его собственного племени. Однако славиться успешным колдовством значит быть заметным человеком. Такой человек знает, что рано или поздно он будет назван "убийцей" того или иного человека, что повлечет ответный магический удар, или будет выслана экспедиция мести с целью его убить. Следовательно, он должен быть предельно осторожным, и, возможно, связанное с этим беспокойство и является причиной веры колдуна в реальность приписываемых ему способностей и действий. Во всяком случае, нет никаких оснований обвинять его в двуличии и в полнейшей лжи. Служитель черной магии, в конце концов, является частью установленного обычая.
Этот установленный обычай вытекает из верования, что болезнь, смерть и даже несчастный случай вызываются магическими или анимистическими действиями. Аборигены ничего не знают о микробной теории болезней и почти не осознают естественных причин болезней, смерти и несчастных случаев. Если умирает очень старый человек или младенец, они редко утруждают себя поисками причины этой смерти, как не ищется магическая причина и для некоторых обычных заболеваний и недомоганий (например, простуды, воспаления глаз, головной боли, фрамбезии и гнойных ран); в этих случаях применяется обычное медицинское лечение. Но причина всех серьезных нарушений в здоровье и жизни человека, а следовательно, и в благополучии его рода, должна быть найдена и устранена. Объяснение аборигенов для таких случаев логически связано с их общим спиритуалистическим и анимистическим мировоззрением, а не с такими неведомыми силами, как микробы и законы природы. Они находят причины в том, что могут понять, т. е. в действиях мужчин (а иногда и женщин) или духов*. И в том и в другом случае для вызова болезни или смерти используются магические способы. Действующей силой может выступать колдун, который может использовать не только такие абсолютно смертельные средства, как изъятие жира или крови,, но также и более простые методы симпатической магии. Однако последние не являются исключительно его монополией. Вообще говоря, любой взрослый член племени (включая женщин) может практиковать некоторые формы черной магии независимо от того, считается он колдуном или нет. Как правило, наиболее искусными в магии являются старики, поскольку у них было больше возможностей для приобретения знаний о правильных ритуальных методах и о необходимом пении.
Типы магии варьируют, хотя они аналогичны тем, которые используются повсеместно. Одной из таких форм является контагиозная магия, благодаря которой можно нанести ущерб здоровью человека, совершив обряд над отпечатком ноги человека или над чемто, что было в соприкосновении с его телом. Однако в Австралии этот вид магии не считается очень эффективным и не внушает большого страха. Люди не приходят в состояние ужаса от того, что некоторые из принадлежащих им предметов будут использованы в магических действиях для нанесения им вреда. Кроме того, практикуется имитационная магия, в которой желаемый результат тем или иным способом заранее воспроизводится. Так, в западном Квинсленде и северном Кимберли изготавливают из соломы "образ" человека и подвергают его всему тому, что по желанию исполнителя ритуала должно выпасть на долю его жертвы. Например, это чучело можно положить на раскаленные угли или проткнуть заостренной палочкой под аккомпанемент соответствующего пения. Согласно верованиям, как этот "образ" человека сгорает и умирает, так и жертву настигает внутреннее воспламенение и смерть.
Третий вид австралийских магических процедур считается наиболее эффективным, внушает наибольший страх и является самым распространенным. Он состоите одном "напеве" (наговоре) или в "указании", сопровождаемом пением, и может быть назван проективной магией. Под этим я имею в виду то, что исполнитель ритуала насылает (проектирует) желаемый результат на свою жертву без использования чеголибо, что прежде было связано с ней или что изображает ее. Безусловно, в своей основе все магические действия так или иначе насылают порчу. Даже имитационная магия почти полностью опирается на акт воли. Образ или предмет человека служит здесь только для фокусировки выражаемого желания. Однако "указание" и "напев" аборигенов, как правило, являются чисто проективными.
Наиболее известным методом проективной магии является указание, или указание костью. Возможно, первоначально для этого использовалась кость, взятая из тела мертвого человека, поскольку в этом случае она будто бы содержит в себе силу смерти и поэтому служит наилучшим выражением и посредником для воли исполнителя ритуала. В некоторых племенах кость до сих пор считается идеальным инструментом в этой процедуре, но вместо нее может использоваться и кость кенгуру или соответствующим образом изготовленная острая палочка. Используя ее для столь жестокой цели, следует соблюдать чрезвычайную осторожность, чтобы ее действие не обратилось на самого исполнителя. Так, на северовостоке Южной Австралии исполнитель должен следить, чтобы солнце или луна были у него за спиной и чтобы перед ним не было водоема, иначе он поразит самого себя. Если при завершении обряда он начинает дрожать, осознавая, что поразил самого себя, единственная его возможность защититься от угрожающей болезни это мгновенно прыгнуть в водоем с костью в руке.
В обряде указания костью исполнитель или исполнители занимают правильную ритуальную позицию, исполняют предписываемую песню и затем, как правило, указывают костью в сторону жертвы или швыряют кость в нужном направлении.
Я случайно натолкнулся на интересный пример использования указания костью на северозападе Южной Австралии. Считается, что "кость", называемая кундела, была привезена с северозапада. Прежде она изготавливалась из камня, однако сейчас представляет собой кусок дерева длиной примерно в девять дюймов и шириной в полдюйма, заостренный с одного конца. С другого конца к нему приклеивается смолой пучок человеческих волос. Этот пучок выполняет роль хвоста и заставляет кость лететь прямо: назначение смолы состоит в том, чтобы сжечь жертву, когда кость попадет ей в спину.
Человек должен пройти специальную подготовку прежде, чем он окажется способным бросить кундела. Эта подготовка включает некоторые физические действия. В его ноздри вставляются зубы опоссума с целью извлечения маленькой кости. Кундела втыкаются ему в плечи, сквозь обе его ладони и на некотором расстоянии в грудь. Довольно странно, что все эти операции никогда не вызывают кровотечения. Когда человек подготовлен таким образом и при этом может попасть в тонкое дерево мулга с расстояния примерно в 80 ярдов, ему показывают, как использовать указующие палочки, и обучают нужной песне. В результате он становится человеком, обладающим силой кундела, и может в любое время бросить указующую палочку, хотя обычно это совершают в полдень. Во время обряда он должен исполнить песню кундела, включив в нее имя жертвы, и станцевать, постукивая двумя палочками друг о друга. Затем он идет на вершину холма и, повернувшись в сторону жертвы, бросает одну из палочек вперед. Человек, ставший жертвой такой процедуры, имеет только одну возможность излечиться от вызванной таким образом болезни обратиться к знахарю, который извлечет из него эту палочку.
Этот пример показывает, что указующая палочка представляет собой копье, которое летит невидимым и безошибочно попадает в цель, даже на очень большом расстоянии. В некоторых случаях предполагается использование реального копья. Лучшим примером этого может служить процедура, связанная с магией кадайтья (курдайча), сведения о которой были получены из Центральной Австралии около 60 лет назад, но которая хорошо известна и на западе Южной Австралии. Я процитирую некоторые записи, сделанные в этом районе в 1930 году.
Термин "кадайтья" обозначает, вопервых, башмак, сделанный из перьев эму и веревки, сплетенной из шерсти сумчатых животных, а вовторых, людей, занимающихся магией и носящих эти башмаки. Эти башмаки никогда не показывают женщинам, видимо, из стремления усилить окружающую их тайну, а также в силу того, что внутренности этих башмаков перед тем, как их одеть, смазываются священной кровью, взятой из рук мужчин. Человек, носящий эти башмаки, должен пройти очень болезненное испытание, во время которого мизинец на его ноге расплющивается горячим камнем и смещается. Впоследствии этот палец выполняет роль глаза, видящего любые препятствия и препоны, вынуждающие его владельца сделать неверный шаг. Человек совершает обряд кадайтья по просьбе или приказанию другого человека, как правило, вождя; причем на эту просьбу, выражаемую в предписанном ритуальном действии, можно ответить отказом только под страхом смерти. Человек, высказавший просьбу, принимает участие в обряде кадайтья, на совершении которого могут присутствовать еще дватри человека, один из которых является знахарем. Все участники этого обряда должны иметь вывихнутые мизинцы, с тем чтобы обладать правом носить упомянутые выше башмаки. Эти башмаки должны быть надеты на ногу человека другим человеком, находящимся с ним в предписанном ритуалом родстве*.
(* По отношению к носящему обувь этот человек должен быть танамилдян, т. е. он должен быть на поколение старше или моложе его.)
Когда этот отряд оказывается вблизи намечаемой жертвы, убийца подкрадывается к ней и вонзает ей копье в середину спины. Примерно через час после этого знахарь разогревает белый (магический) камень и прикладывает его к ране, заставляя ее затянуться, не оставив следа. Кроме того, он вкладывает чтото вовнутрь жертве, возможно, духазмея. В результате жертва возвращается к жизни, по крайней мере, на некоторое время. Затем знахарь заставляет ее встать и приводит в сознание. Жертва возвращается в лагерь, как если бы ничего не произошло, однако через дватри дня она умирает. Если же этого не происходит, то отряд кадайтья, который все это время находится начеку, совершает ночную вылазку и убивает ее. В любом случае молодежь в лагере не должна видеть жертву. Затем экспедиция возвращается, и башмаки снимаются.