– Всего шесть?
– А ты хотел, чтобы я посадил туда полк спецназа? – с иронией спросил Ураев. – Если Авторитет проломится силой сквозь особую зону, даже это нас не спасет. Но я не думаю, что он решится на такое. Ты сам сказал, у него другой стиль работы. Шести парней вполне достаточно, учитывая тот факт, что следящие системы фиксируют каждый шаг любого человека внутри объекта. Если увеличить численность охраны, то система безопасности будет перегружена слишком большим объемом информации. Ты думаешь, почему я заставил тебя надеть комбинезон? Потрогай свой левый нагрудный карман.
Романцев осторожно провел пальцами по шелковистой материи комбинезона.
– Нащупал? – спросил Ураев.
– Да. В материю вшиты две пластины. Зачем они?
– Образно выражаясь, это твоя визитная карточка. Одна из пластин указывает, что владельцем биополя, зафиксированного системой биодатчиков, является Алексей Романцев. Другая – идентифицированная матрица для системы датчиков МЛ‑полей. Приходилось слышать термин «МЛ‑поле»?
– Энергия, излучаемая мозгом? – неуверенно спросил Романцев.
– Не только, – ответил Ураев. – Теоретически доказано, что существуют десятки видов латентных полей, но в практическом плане ничего из всего этого извлечь не удалось. По существу, это одна из самых малоисследованных областей науки и, по утверждению видных ученых, – наиболее перспективная. Группа исследователей из Массачусетского технологического института идет еще дальше, заявляя, что разгадка природы МЛ‑полей – это ключ к разгадке устройства Вселенной. Некоторые горячие головы утверждают, что сам Господь Бог – это лишь комбинация МЛ‑полей. Но кроме этих смелых заявлений, ученым пока практически нечего предложить. Одним словом, я и сам толком не знаю, что это такое, но датчики действительно способны улавливать излучение мозга. Они могут даже установить степень интенсивности этого излучения.
Романцев не удержался и присвистнул от удивления.
– Это хорошая новость, Феликс. Особенно в нашем положении, когда толком не знаешь, с чем придется столкнуться. Где ты раздобыл эти приборы?
Ураев откинулся в кресле и некоторое время задумчиво смотрел в потолок. Романцеву ничего не оставалось, как терпеливо ожидать ответа на свой вопрос.
– Это длинная история, – наконец отозвался Ураев. – Ты знаешь, я всегда внимательно следил за техническими новинками. В некоторых случаях я сам участвовал в их создании, для этого на Мясницкой имеется все необходимое – опытные специалисты, новейшее оборудование и секретные лаборатории. Одним словом, стараюсь идти в ногу со временем. Но на этот раз задача выглядела неразрешимой. Что мы знаем о тех существах, которые проникли в бункер и уничтожили аналитиков? Отвечу одним словом – ничего. Пока ясно одно: то, что произошло с аналитиками Стоуна, – это не массовое самоубийство и тем более не несчастный случай. Согласен, информация, с которой мы имеем дело, представляет огромную опасность для человеческой психики, но массовое самоубийство в столь экзотической форме… Это невозможно. Не будем забывать, что в это же время полностью уничтожены две оперативные группы, и если принять во внимание такую «мелочь», как идентичность последних запросов обеих групп, то вывод напрашивается сам – это убийство. Тщательно спланированное и безупречное по технике исполнения убийство. Но если мы согласимся с таким выводом, а мы не можем поступить иначе, то перед нами встает чертовски неприятный вопрос: кто это сделал? Что это за существа такие, перед которыми бессильны самые современные электронные средства и первоклассная оптика?
– И каков, по‑твоему, ответ на этот вопрос?
Ураев с недоумением посмотрел на партнера и пожал плечами.
– Не знаю. В конце концов, это твоя задача – разобраться, что это за существа: люди, черти или космические пришельцы. Но вернемся к предмету нашего разговора. Еще в мае, когда Авторитет накрыл первую группу, мне в голову пришла одна идея. Именно тогда я обратился к крупнейшим разработчикам систем безопасности с просьбой оказать помощь в приобретении или создании приборов нового типа, способных обнаруживать невидимые для человеческого глаза и современных средств обнаружения объекты. По‑другому, речь идет об охоте за призраками.
Ураев скосил глаза на своего друга, но у того на лице не появилось даже тени улыбки. Романцев оставался серьезным и ждал продолжения.
– Чертовщина, – хмыкнул Ураев. – Большинство специалистов смотрели на меня как на идиота, когда я на пальцах пытался объяснить им свою идею. Не забывай, я не мог открыть им все карты. Датчики биополя существуют уже давно, но параметры даже самых современных образцов меня совершенно не удовлетворяют. С датчиками «МЛ‑поля» положение еще хуже. Мне пытались навязать несколько штуковин в этом духе, но они никуда не годятся. Я уж было махнул рукой и решил придумать что‑нибудь другое, когда в одну из моих московских контор доставили ящик с датчиками. Для начала ящик осмотрели специалисты по взрывным устройствам, затем его содержимым занялись технические эксперты. Самое интересное заключается в том, что мы могли бы бесконечно долго спорить и гадать о назначении этих приборов, настолько оригинальной и непонятной для нас оказалась их конструкция и принцип действия, но, к счастью, к ним прилагалась краткая инструкция. Мы произвели серию испытаний, и результаты превзошли мои самые смелые ожидания. Параметры приборов на порядок выше тех, которые я определил для разработчиков. Да, забыл сказать, – спохватился Ураев. – Мы так и не смогли определить отправителя этого ценного груза. Кроме инструкций, в ящике не было никаких других бумаг. Сопроводительные документы отсутствовали. Этот ящик словно свалился с неба. Спустя некоторое время я получил коммерческое предложение – кстати, оно было сделано в анонимной форме, последовали конфиденциальные переговоры с посредниками, и сделка состоялась. Мы приобрели по две сотни датчиков каждого типа, причем финансовая сторона дела оказалась весьма выгодной для нас – мы планировали потратить на эти цели гораздо большие средства. Несмотря на странную форму этой сделки, ее условия были полностью соблюдены противной стороной.
Ураев замолчал и некоторое время хмуро смотрел на Романцева.
– Но если ты меня спросишь, кто сделал эти чертовы датчики, я не смогу ответить на твой вопрос. Я сам этого не знаю. Мы не смогли добраться до производителей, к тому же, по условиям сделки, мы приняли на себя обязательство не предпринимать каких‑либо шагов в этом направлении. Нужно признать, что мы имели дело с толковыми парнями. В сделке участвовало сразу несколько фирм‑посредников, и концов теперь не найти.
– Раньше ты остерегался поступать подобным образом, – неодобрительно заметил Романцев.
– Да, я всегда проявлял разумную осторожность, – после небольшого раздумия ответил Ураев. – Но раньше не было и Авторитета. Пойми наконец, мне позарез нужны были эти датчики, и я их заполучил.
Ураев с вызовом посмотрел на Романцева, но тот лишь дружелюбно улыбнулся:
– Ладно, Феликс, не заводись. Ты прекрасно поработал. Если честно, то я горжусь, что у меня есть такой друг. Мы ведь опять друзья? Разрыв произошел по моей вине. Прости меня. И спасибо, что помог моей семье.
– Не нужно себя винить, – хорошее настроение быстро вернулось к Ураеву. – Так сложились обстоятельства. Стоун запретил информировать тебя об истинном положении дел. Я прекрасно все понимал, когда ты решил разорвать наши отношения. В твоих глазах я был защитником мафии, с которой ты вел собственную войну. Но ты мой должник, – тепло улыбнулся Ураев. – Не забывай об этом никогда, хорошо?
– Не забуду, – вернул улыбку Романцев, но тут же нахмурился: – Она меня очень ругала?
– Кто? – опешил Ураев.
– Жена, – выдавил из себя Романцев.
– Ах, жена… – Ураев лукаво посмотрел на друга. – Ругала – не то слово. Она обещала при случае пристрелить тебя, так что некоторое время держись от нее подальше. Кто знает, почему самая умная и красивая женщина России полюбила этого идиота? – спросил Ураев у стен. – Правильно, никто не знает. Легче поймать Авторитета, чем ответить на этот вопрос. Я думаю, она вернется. Если, конечно, мы выберемся из этой передряги и будет к кому возвращаться. Но учти, Алексей, – Ураев поднял указательный палец, – ты перегнул палку. Так нельзя поступать со своими близкими. Даже в том случае, если тебе надоело жить.
– Ты никогда не пробовал себя в роли проповедника? – буркнул Романцев. – Ладно, Феликс. Спасибо. Но давай все же закончим лекцию.
– Лекция подошла к концу. Суммирую сказанное. Защита внешней зоны обеспечивается людьми Стоуна. У них все в порядке, можешь не сомневаться. В здании над бункером шесть человек, командует ими Антипов, один их моих заместителей по Бюро, ты его должен знать.
– Еще год назад он был начальником охраны премьера. Потом пропал из виду, и мне не приходилось о нем слышать.
– Я его забрал к себе. Толковый парень, я ему верю, как самому себе. Теперь можешь на них взглянуть.
На одном из мониторов появилось изображение. Помещение было небольшим, и почти всю площадь комнаты занимала консоль с мониторами, по виду однотипная с теми двумя, что располагались в операционном зале. В кресле сидел человек и внимательно наблюдал за обстановкой по экранам мониторов. Романцев сразу узнал Антипова. Ураев переключил изображение и показал, чем занимаются остальные члены группы прикрытия.
– Они нас видят? – спросил Романцев.
– Странный вопрос, – с недоумением посмотрел на него Ураев. – Ты разве не понял, что Стоун ограничил круг людей, имеющих полный доступ к информации, до трех известных тебе персон: Романцев, Ураев и сам Стоун? Из операционного зала во внешний мир не должно просочиться ни единого слова. К тому же не забывай, мы с тобой покойники.
– Как я могу забыть, если мне об этом постоянно напоминают, – поморщился Романцев и посмотрел на наручные часы: – Нас уже успели похоронить.
– В этом есть определенные неудобства, – согласился Ураев, – но кто знает, вдруг нам удастся воскреснуть из мертвых. Говорят, один такой случай в истории человечества уже был.
– Нашел с кем себя сравнивать, – улыбнулся Романцев. – Все‑таки работа в Бюро испортила тебя, раньше ты был скромнее. Вернемся к Антипову. У него такой же пульт, как у тебя, но изображения на экранах ваших мониторов разные.
– Он получает информацию из внешней зоны, в том числе и телеизображение. Я этот канал отключил, достаточно докладов, которые поступают каждые пять минут. На остальные мониторы поступают данные от сети датчиков и телекамер, установленных на крыше здания, на стене и внутри периметра, во внутренних помещениях, – одним словом, под его контролем находится каждый сантиметр объекта, кроме самого бункера. Следящие системы, работающие внутри бункера, заведены на мой компьютер, и данные от них наверх не поступают.
– Я вижу ворота в стене, – сообщил Романцев, вглядываясь в экран. – Их можно открыть снаружи?
– Нет. Это очень надежные металлические ворота специальной конструкции. Даже если пригнать сюда «Т‑80», то и он не сможет их высадить. В настоящий момент они заблокированы.
– Сколько входов имеет здание? – продолжил расспросы Романцев.
– Один. В здании нет окон и других отверстий. Вход также заблокирован и может быть открыт только по команде Стоуна.
– Стоун нас обложил со всех сторон, – задумчиво произнес Романцев. – Интересно, удастся Авторитету вскрыть эту консервную банку, в которую нас закатал милейший босс? И где гарантии, что Стоун выпустит нас на волю, если мы передадим ему нужную информацию?
Романцев с сомнением посмотрел на партнера.
– Нет таких гарантий, – жестко ответил Ураев. – А теперь, бездельник, марш на свое рабочее место! Иди и работай! Если будешь хорошо себя вести, через час получишь чашку кофе.
В течение последующих двух часов Романцеву несколько раз приходилось отрывать Феликса Ураева от его основного занятия, чтобы получить необходимые консультации по работе с базовым компьютером. Когда до начала операции оставалось двадцать минут, он решил, что достаточно хорошо освоил свое рабочее место. Романцев потянулся, разминая затекшие мышцы спины и плеч, затем выковырял сигарету из пачки и закурил. Ему пришлось выдержать настоящее сражение с Ураевым, но он отстоял свое право курить на рабочем месте.
– Феликс?
Ураев оторвался от наблюдения за обстановкой по экранам мониторов и вопросительно посмотрел на Романцева.
– Феликс, пару вопросов…
– Конечно.
Ураев изменил режим работы следящих систем, включил звуковую сигнализацию и подошел к Романцеву. К мочкам ушей крепились два миниатюрных динамика, которые позволяли прослушивать звуковую информацию от компьютера в любом месте помещения.
– Проблемы?
– Да, Феликс, сплошные проблемы, – отозвался Романцев и затушил сигарету. – Но сейчас речь не об этом. Скажи, кто‑нибудь может снимать информацию с базового компьютера без нашего ведома? К примеру, возьмем того же Стоуна.
– Ты внимательно читал инструкции? – сухо поинтересовался Ураев.
– Можешь не сомневаться. Меня интересует твое личное мнение.
– Нет, это невозможно. Вся электронная начинка бункера, включая компьютерные сети, смонтирована специалистами Бюро под моим личным наблюдением. Все помещения проверены на предмет наличия подслушивающих устройств и прочих хитроумных штучек. Какого черта, Алексей?! – возмутился Ураев. – Я сам все проверил и отвечаю за свои слова.
– Спасибо, Феликс. – Романцев удовлетворенно кивнул. – Это хорошая новость. Еще один вопрос. Впрочем, ответ на него содержится в инструкции, но я еще раз повторяю, меня интересует твое личное мнение. Оружие… Допустим, при помощи твоих хитрых датчиков тебе удалось обнаружить присутствие незваных гостей. Ты быстренько говоришь приличествующую моменту фразу, к примеру: «Все, парни, я вас поймал!», обнажаешь ствол и… Что дальше, Феликс?
Ураев пожал плечами и с недоумением посмотрел на партнера.
– Ну хорошо, – вздохнул Романцев, – начнем с другого конца. В инструкции говорится об оружии нового типа. По мнению разработчиков плана операции, оно идеально подходит для наших условий. Там же содержатся его основные характеристики. Признаюсь, ни о чем подобном мне не приходилось ранее слышать. Покажи мне это оружие, Феликс. Я хочу знать, правильно ли я понял, о чем идет речь.
– Что‑то рановато ты стал беспокоиться о своей драгоценной персоне, – хмыкнул Ураев.
– Кобура под мышкой добавит мне уверенности в своих силах.
Ураев ненадолго покинул операционный зал. Когда он вернулся, в руках у него были две наплечные кобуры с оружием.
– Возможно, ты и прав, – сказал Ураев и передал одну из них Романцеву. Сам он за считаные секунды перетянулся ремнями и приладил кобуру под левой подмышкой. Затем Ураев помог Романцеву отрегулировать натяжение ремней, поддерживающих кобуру в нужном положении.
– Слишком большая, – пожаловался Романцев. – Помешает работать.
– А я о чем тебе говорил, – упрекнул его Ураев и извлек оружие из кобуры. – Тебе этот ствол что‑нибудь напоминает?
– «Браунинг‑357» образца 1994 года, – ответил Романцев, с интересом разглядывая оружие. – Мне как‑то приходилось держать его в руках. Грозное оружие. Но этот пистолет в полтора раза крупнее, хотя внешнее сходство поразительное.
Краем глаза он посмотрел на таймер. Осталось четырнадцать минут.
– Еще больше в нем сходства с «браунингом» образца девяносто шестого года, который вскоре поступит на вооружение офицеров спецчастей войск НАТО.
– Что особенного в этой пушке? – спросил Романцев, продолжая разглядывать пистолет. – Размеры несколько великоваты, но в руке сидит хорошо.
– Этот пистолет уже сам по себе прекрасное оружие, – пояснил Ураев. – Ты прав, он гораздо крупнее обычного серийного «браунинга», но по весу тяжелее всего на десять процентов. Возможно, его делают на заводах, выпускающих пистолеты этой марки, отсюда и внешнее сходство. Что касается принципа действия и основных характеристик, то это оружие попросту не с чем сравнивать.
Романцев хотел что‑то возразить, но передумал.
– Продолжай, Феликс. Итак, ты считаешь, что с его помощью мы сможем остановить людей Авторитета. На основании каких его качеств базируется твоя уверенность?
– Тебе это прекрасно известно, – Ураев не смог скрыть раздражения и бросил неодобрительный взгляд на партнера. – Почему я должен растолковывать каждую мелочь по нескольку раз?
– Ты же сам недавно говорил, что я – тугодум. Я жду объяснений.
– Стопроцентной уверенности нет, – хмуро заметил Ураев, – но если это люди, а не дьяволы, если они состоят из живой плоти, а не из адского огня и серы, то с помощью этого оружия мы сможем уничтожить любого, кто попытается проникнуть в бункер. Кроме обычного стрелкового механизма, в пистолете имеется электронная начинка. Видишь рядом с предохранителем рычажок?
Ураев повернул свой пистолет так, чтобы Романцеву было хорошо видно этот переключатель.
– Верхнее положение – обычный пистолет, стреляющий обычными пулями.
– Не совсем обычными, – возразил Романцев. – Используются сегментные пули и патрон «хай пауэр».
– Все это используется в некоторых других системах оружия. Характеристики прекрасные, но не более того. Все дело в электронной начинке. Переводишь рычажок в нижнее положение и…
– …не целясь, нажимаешь курок в полной уверенности, что пуля сама найдет цель. Так?
– Примерно…
Ураев не успел закончить фразу, поскольку ожили динамики и незнакомый мужской голос передал первое сообщение из внешней зоны.
ВНИМАНИЕ! ГОТОВНОСТЬ К ОПЕРАЦИИ – ДЕСЯТЬ МИНУТ.
Коротко взвыла сирена, на консоли несколько раз тревожно мигнули две красные лампочки. Из противоположного угла, где находилась консоль Ураева, зашелестели голоса:
ВНИМАНИЕ!
ПОЛНОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ СИСТЕМЫБЕЗОПАСНОСТИ.
ТЕСТ‑КОНТРОЛЬ.
ПЕРВАЯ ЗОНА – БЕЗОПАСНО.
ВТОРАЯ ЗОНА – БЕЗОПАСНО.
ТРЕТЬЯ ЗОНА – БЕЗОПАСНО.
ЧЕТВЕРТАЯ ЗОНА – БЕЗОПАСНО.
СЛЕДУЮЩИЙ ТЕСТ‑КОНТРОЛЬ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ.
Последние две фразы произнес мелодичный женский голос. Романцев улыбнулся и вопросительно посмотрел на Ураева.
– Компьютер, – отрывисто пояснил Ураев. Он извлек из кармана белоснежный платок и вытер выступивший на лице пот. – Операция еще не началась, а у меня уже коленки дрожат от страха.
Он виновато улыбнулся и продолжил объяснения:
– Мой компьютер озвучивает сообщения женским голосом. Так удобнее. Четвертая зона, собственно, – это сам бункер. Первая – это внешняя зона, вторая зона ограничена радиусом сто метров от здания, третья зона – это само здание и все его внутренние помещения, кроме бункера.
– Давай вернемся к прерванному разговору, – попросил Романцев. – Мне все еще неясно, что представляет из себя это оружие.
Ураев недовольно поморщился, но не стал возражать и продолжил разъяснения:
– Обрати внимание, на поддерживающих ремнях есть два карманчика для обойм.
Он извлек обоймы и показал их Романцеву.
– Вот эта, с красной продольной полосой, снаряжена двенадцатью обычными патронами. Другая, отмаркированная черной полосой, снаряжена восемью зарядами. Каждый заряд включает в себя микрочип. В верхней части пистолета есть выступ, которого ты не найдешь у обычного «браунинга». В нем размещены тепловизионный прицел, микроволновый приемопередатчик и процессор. Когда ты переводишь рычажок в нижнее положение, происходит следующее…
Мигнули красные лампочки, и мужской голос объявил:
ГОТОВНОСТЬ – ДЕВЯТЬ МИНУТ.
– …На процессор поступает информация от тепловизионного датчика о наличии в радиусе двадцати пяти метров предметов, чья температура находится в пределах между 35 и 40 градусами по Цельсию. Процессор соответствующим образом обрабатывает эту информацию и запоминает ее, вплоть до поступления новых данных.
– Что произойдет, если я нажму на курок? – перебил его Романцев.
– Пистолет начнет стрелять, – мрачно улыбнулся его коллега.
– Глубокая мысль, – оценил Романцев остроумие друга. – Но меня интересует, в кого он будет стрелять.
– В того, кто не имеет таких пластин.
Ураев коснулся рукой левой груди.
– Если нажать на курок, сработает ударный механизм и заряд покинет ствол пистолета. Процессор передаст соответствующую команду на чип, и заряд поразит ближайшую цель. Одним словом, процессор корректирует полет пули. По сути, это не что иное, как миниатюрная ракета. Если продолжить стрельбу, то в путь отправится следующий заряд. Поскольку процессор четко обсчитывает параметры всех целей, он дает команду встроенному в корпус заряда чипу поразить вторую по дальности цель. Ну и так далее. Если цель только одна и ты производишь стрельбу в автоматическом режиме, все заряды попадают в одно место. Знаешь, в какое место они попадают?
ВОСЕМЬ МИНУТ.
– Вот сюда, – Ураев ткнул себя пальцем в солнечное сплетение. – Здесь находится энергетический центр человека. А поскольку в заряде используются разрывные пули, то дыра получается величиной с чайное блюдце. Я удовлетворил наконец твое любопытство?
– Не в полной мере. Ты уверен, что заряды будут попадать в человека, а не в какие‑нибудь сторонние предметы или поверхности, чья температура близка к температуре человеческого тела?
Романцев обвел глазами ряды терминалов, чтобы Ураев лучше понял его мысль.
– Это исключено, – категорически заявил Ураев. – Процессор и тепловизионный прицел настроены таким образом, чтобы собирать информацию только о предметах, обладающих биополем. Мы испытали оружие в деле, и результаты превзошли все ожидания.
– От пластин, вшитых в комбинезон, очевидно, поступает на процессор сигнал «Я свой»?
– Я уже как‑то говорил, что ты чертовски догадлив. Но если ты и дальше будешь догадываться такими темпами…
– Спасибо, Феликс, – перебил его Романцев. – Меня столько раз подставляли, что мне это успело надоесть. На этот раз я склонен проявлять известную осторожность. Суммируем сказанное. Это оружие позволяет поражать цели, которые способны оставаться невидимыми для обычных средств обнаружения…
СЕМЬ МИНУТ.
Из груди Ураева вырвался мрачный смешок:
– Да, ты прав. С таким оружием можно охотиться за призраками.
– Это оружие… Оно из тех же источников, что и датчики МЛ‑полей?
– Как ты догадался? – встрепенулся Ураев.
– Нет, нет, – поспешил успокоить его Романцев. – Ничего определенного. Сделка проходила через Стоуна?
– Нет, – покачал головой Ураев. – Стоун не смог мне ничем помочь. Я же говорил, это дело случая.
– Во сколько обошлось тебе это оружие?
– По пятнадцать тысяч долларов за ствол и еще по семь тысяч за каждую обойму с зарядами. Это не намного дороже «браунинга» образца девяносто шестого года. Очень выгодная сделка, и я сам ее профинансировал. У Бюро сейчас достаточно денег…
ШЕСТЬ МИНУТ.
– …Мне хотелось опробовать новинки в деле. Надеюсь, ты понимаешь, что речь идет о настоящей революции в обеспечении вопросов безопасности?
– Как отнесся Стоун ко всем этим сделкам? – настороженно спросил Романцев.
– Нейтрально. – Ураев пожал плечами. – В этих вопросах он полностью мне доверяет. Все, пора заканчивать разговоры. Время, Алексей, время…
Ураев постучал пальцем по циферблату наручных часов.
Романцев встал с кресла и положил руку на плечо Ураева.
– Спокойно, Феликс. Советую расслабиться. Все идет по плану…
– Какой, к черту, план? – возмущенно спросил Ураев и сбросил руку с плеча. – Ты всегда был анархистом, Романцев. Ведешь себя, как малый ребенок, – все эти «Как?» и «Почему?». Ты намерен работать серьезно? Представляешь, сколько денег и сил вложено в эту операцию? По плану, говоришь? Тогда ответь, что мы сейчас должны делать по плану?
ПЯТЬ МИНУТ.
Тревожно взвыла сирена, замигали красные лампочки в консоли, затем мужские и женские голоса заверили обитателей бункера в их полной безопасности.
– Что молчишь? – спросил Ураев.
«Я все понимаю, – подумал Романцев. – Я прекрасно представляю себе, чего будет стоить стране, а возможно и миру, эта акция. Но это не самое главное, это поправимо. И, боюсь, не сможет изменить моего мнения».
Романцев не стал оглашать свои мысли. Вместо этого он нашел на консоли нужную кнопку и небрежно ткнул в нее пальцем. В столешнице образовалась ниша, и Романцев извлек оттуда несколько разноцветных упаковок с капсулами.
– По плану у нас предстартовый обед, – тихо произнес он, разглядывая упаковки. Он надорвал несколько штук, и теперь на его ладони лежали разноцветные капсулы: голубая и зеленая размером в четыре‑пять миллиметров, и чуть более крупная красная.
– Зеленая у нас что? – продолжал он бормотать себе под нос. – Зеленая – биостимулятор. Голубая – для стимуляции коры головного мозга. А вот эта красная? О, это настоящий шедевр. По одной таблетке три раза в сутки. Шутка ли, полторы тысячи калорий. Я так и представляю себе сочного, покрытого хрустящей поджаристой корочкой цыпленка. Или…
ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ.
– …нечто экзотическое, например…
– Все, Романцев! – не выдержал Ураев. – Хватит ломать комедию. Выкладывай, что там у тебя на уме. Я даю тебе одну минуту. Или ты мне объяснишь свое поведение, или я буду вынужден скрутить тебя и продолжу операцию один. А теперь я весь внимание.
Романцев тяжело вздохнул и неодобрительно покачал головой.
– Ах, Феликс, Феликс… Все очень просто. Вот хотя бы это оружие…
Романцев расстегнул кобуру и извлек пистолет. В глазах Ураева мелькнуло подозрение, но его реакция запоздала на доли секунды. Черный зрачок пистолета смотрел ему прямо в переносицу.
– Убери руку, Феликс, – тихо, без угрозы произнес Романцев. – Не делай глупостей. Одно неосторожное движение, и я стреляю. Мне очень жаль, Феликс, но я поступлю именно так. Теперь медленно, очень медленно сними кобуру и положи ее на пол. Без фокусов – я знаю, как ты умеешь обращаться с оружием.
Ураев некоторое время изумленно смотрел ему в глаза, на его щеках вздулись тугие желваки.
– Можно чуть побыстрее, – попросил Романцев, держа палец на спусковом крючке. – Вот так, умный мальчик. Теперь шагай к своему столу и принеси все упаковки с капсулами. Побыстрее, Феликс, ты же заинтересован, чтобы мы начали работать вовремя.
ТРИ МИНУТЫ.
Романцев отшвырнул кобуру в дальний угол операционного зала. Вернулся Ураев и бросил на стол несколько упаковок с разноцветными капсулами. Романцев, по‑прежнему не спуская с него глаз, одним движением смахнул их в нишу.
– Ну? И что дальше? – с неприкрытой ненавистью спросил Ураев. – Давай, шлепни своего старого друга!
– Не горячись, Феликс, – миролюбиво произнес Романцев, впрочем, не забывая сопровождать стволом пистолета каждое движение Ураева. – Скоро ты получишь необходимые разъяснения. Два‑три часа, мне больше не нужно. Через три часа я либо отдам ствол, либо вынужден буду пристрелить тебя.
– Пошел ты! – взорвался Ураев. – Сволочь!
– Еще какая, – Романцев растянул рот в улыбке. – Только не рассказывай об этом нашему общему дружку, а то он перестанет меня любить.
– Я же говорил Стоуну, что ты полнейшее ничтожество. Я его предупреждал! Может, когда‑то ты и был стоящим человеком, но сейчас ты ведешь себя, как круглый идиот. Нет, ты – ноль, ты полное ничтожество.
– Держи это в секрете, – попросил Романцев. В правой руке он по‑прежнему сжимал пистолет, в то время как пальцы левой забегали по клавиатуре, подготавливая терминал к работе. – Это государственная тайна, Феликс.
ДВЕ МИНУТЫ.
Рев сирены и мигание лампочек.
– Забавно, – покачал головой Романцев. – Идиот, ноль, к тому же полное ничтожество возглавляет самую крупную операцию в истории спецслужб. Нет, это нужно держать в строгой тайне. Кроме таблеток, у нас есть что‑нибудь съедобное?
Ураев ответил новой порцией ругательств. На этот раз он особо не выбирал выражений.
– Я так и знал, – печально произнес Романцев. – Жаль, что я не воспользовался гостеприимством Стоуна и не перехватил у него что‑нибудь на скорую руку. С того времени, как ты отправил меня на тот свет, не поверишь, во рту не было маковой росинки. Ничего, говорят, голодание полезно для здоровья. К тому же у нас есть вода и кофейный аппарат.
Он дружелюбно посмотрел на Ураева и тихо произнес:
– Ключ на стол.
Ураев швырнул ключ, и Романцев поймал его на лету.
– Спасибо. Теперь можешь заняться работой.
Он показал пистолетом в сторону второй консоли.
– Веди себя тихо. Главное – не забывай, что я первый номер, и ты обязан беспрекословно выполнять все мои распоряжения. Иди и работай. Ты по‑прежнему отвечаешь за нашу безопасность.