– У вас появились первые признаки паранойи. Но я вас хорошо понимаю. Да, я прошел тест‑контроль. Кукловод еще не добрался до меня. Пора. Вы отправитесь через десять минут.
Они вернулись в помещение, где прошла большая часть их разговора. Стоун по‑прежнему держал в руках чемодан. Он поставил его на стол и извлек из внутреннего кармана ключ.
– Вы знаете, что находится в этом чемодане?
– В инструкции об этом есть подробные сведения, – ответил Романцев. – Не представляю даже, сколько он может стоить…
– Ему нет цены, – кивнул Стоун. – С помощью этого чемоданчика можно взорвать весь мир. Или наоборот, спасти его.
Он протянул Романцеву ключ.
– Второй ключ у Ураева.
– В инструкции сказано и об этом.
Стоун подвел Романцева к креслу, через спинку которого был переброшен длинный черный плащ с капюшоном, чем‑то напоминающий сутану монаха. Он вытащил из рукава плаща черный шерстяной шлем и помог Романцеву натянуть его на голову. Затем Романцев надел плащ, застегнулся на все пуговицы и накинул капюшон. Теперь он ничего не видел, поэтому Стоун пришел нему на помощь. Он защелкнул на запястье Романцева специальный браслет, соединенный с ручкой чемодана.
– Я готов, – глухо произнес Романцев. Ему было трудно дышать сквозь плотную маску, и лицо сразу же покрылось потом.
– Я буду за вас молиться, – сказал Стоун и взял его под локоть.
– Вы лучше позаботьтесь о моей семье, – буркнул Романцев.
Романцева под локти подхватили еще чьи‑то руки, и Стоун больше не произнес ни звука. Несколько раз перед ними с легким шипением открывались двери, затем они довольно долго поднимались в лифте. Исходя из этого факта, Романцев решил, что резиденция Стоуна находится глубоко под землей. Возможен и другой вариант. Вертолет мог сесть прямо на крышу здания. Пока Романцев размышлял над этим, его вывели на свежий морозный воздух и помогли забраться по трапу в вертолет.
Обороты двигателя резко упали, и вертолет мягко коснулся земли. Чьи‑то руки отстегнули широкий ремень, которым он был пристегнут к креслу. Романцев прикинул в уме, что полет занял примерно сорок минут. Подошвы ног ощутили мягкую подушку снежного покрова. Все происходило быстро и без единого слова. Его передали в другие руки. До ушей Романцева долетел грохот винтов, поднявших в воздух тяжелую машину. Романцев и его проводники прошли сквозь открывшуюся с характерным легким шипением дверь, миновали еще одну и наконец оказались в кабине лифта. Романцев успел сосчитать до тридцати, когда лифт остановился и он услышал чей‑то смех.
Человека, который умеет так заразительно смеяться, он знал. Это был Феликс Ураев.
– Извини. В этом одеянии ты похож на странствующего пилигрима, – сказал Ураев, помогая Романцеву разоблачиться.
– Меня сегодня все обзывают, – проворчал Романцев и с легкой иронией посмотрел на Ураева. – Сразу займемся выяснением отношений или отложим на потом?
– Отложим, – улыбнулся Ураев и протянул руку. – Добро пожаловать в преисподнюю, Романцев.
Романцев с сомнением посмотрел на ладонь Ураева, перевел взгляд на открытое улыбающееся лицо и обменялся с ним крепким рукопожатием.
Ураев был на два года старше Романцева, но выглядел значительно моложе своих лет. Он чем‑то неуловимо походил на Стоуна. То же сочетание силы, интеллекта и респектабельности. Оба придирчиво относились к собственной внешности и подбору гардероба, кроме того, у них была схожая манера поведения. Если бы Романцев не знал родителей своего друга, он мог бы подумать, что отцом Ураева является Стоун. Но это было чисто внешнее сходство. Хотя Ураев и умел действовать быстро и жестко, иногда даже жестоко, до Стоуна ему было далеко.
Ростом он несколько уступал Романцеву, но его ста восьмидесяти трех сантиметров в свое время хватило, чтобы попасть в личную охрану президента. Он был прост и открыт в общении, в людях ценил ум и быструю реакцию, никогда не скупился на улыбку, которая позволяла ему продемонстрировать превосходные зубы. В свое время он прошел суровую школу ГБ, да и сам многому научился в этой жизни. Его чертовски трудно было вывести из себя, но когда это все же происходило, Ураев превращался в разъяренного демона. В преступном мире его уважали и боялись в равной степени, и он не имел ничего против такого положения вещей. Три года назад Ураев начинал свое дело практически с нуля, а сейчас он – владелец самого крупного в России частного охранного бюро. Он был на короткой ноге со многими сильными мира сего и жил полнокровной, насыщенной яркими событиями жизнью, сдобренной изрядной порцией острых ощущений, но не настолько большой, чтобы такая жизнь ему быстро наскучила.
– Я должен поклониться тебе в пояс и рассыпаться в благодарностях? – ровным голосом спросил Романцев.
– Не стоит, – иронично улыбнулся Ураев. – Достаточно помнить, что ты мой вечный должник.
– Ну, ну, – неопределенно хмыкнул Романцев. – Показывай свои владения.
Они прошли по узкому тоннелю коридора, и Ураев остановился рядом с массивной дверью. Он попросил Романцева приложить большой палец к одной из пластин на поверхности стены. Пластина была покрыта составом фосфора, то есть заметна в темноте.
Дверь бесшумно сдвинулась в сторону, открыв вход в большое светлое помещение.
– Порядок, – сказал Ураев. – Проверка сенсоров. Кроме нас, никто эту дверь открыть не сможет.
Они вошли внутрь, Ураев нажал на сенсор, и металлическая плита вернулась на место.
– В коридоре есть еще одна дверь, – продолжил он разъяснения. – В данный момент она заблокирована. Лифт с этого момента также заблокирован. Мы не сможем отсюда выбраться, пока Стоун не передаст специальную команду для компьютера, управляющего всеми механизмами бункера.
– Это в духе Стоуна, – прокомментировал сообщение Романцев. – Он не доверяет даже собственной тени.
– Сюда, – показал Ураев. Они пересекли операционный зал с двумя рядами терминалов и оказались в просторном помещении. На этот раз комната была полностью меблирована и смахивала на гостиную в номере люкс какого‑нибудь старого европейского отеля.
– Это всего лишь меры безопасности, – объяснил Ураев. – Но в чем‑то ты прав. Стоун не столько заботится о нашей безопасности, сколько боится утечки секретной информации. Особенно его беспокоит этот чемоданчик.
Ураев достал из нагрудного кармана ключ и открыл браслет.
– Ключ от чемодана?
– Здесь, – похлопал по карману Романцев.
– Тебе нужно переодеться, – сказал Ураев.
Он вытащил из шкафа аккуратную стопку белья и темно‑синий комбинезон. Точно такой же был на нем.
– Это обязательно? – спросил Романцев.
– Да. Позже я объясню, зачем. Поторапливайся.
Ураев взглянул на часы.
– Осталось четыре часа. Я хочу показать тебе наши владения и ввести в курс дела.
Романцев выложил ключ на стол и быстро переоделся. Комбинезон оказался ему впору. Ураев сгреб в охапку его одежду, включая плащ и шлем, и удалился ненадолго в другую комнату.
– Здесь санузел, – услышал его объяснения Романцев. – И еще здесь имеется утилизатор.
Затем они вернулись в операционный зал, и Ураев принялся инструктировать Романцева. Для начала он подвел его к полукруглой консоли.
– Твое рабочее место. Здесь шесть терминалов. Пять из них – связные, шестой состыкован с базовым компьютером. Садись в кресло, – скомандовал он Романцеву.
Романцев сразу оценил удобства своего рабочего места. Полукруглая форма консоли и кресло специальной конструкции позволяли получить доступ к управлению каждым из шести терминалов.
– Итак, слева направо: терминалы связи с группами С‑1, С‑2, С‑3, С‑4 и С‑5. Шестой терминал связан с компьютером.
– Ты уже говорил об этом, – заметил Романцев.
– В бункере размещены четыре компьютера, – продолжил Ураев. – Один из них управляет системами жизнеобеспечения, сервисными программами и так далее. Он действует в паре с другим компьютером, на котором буду работать я.
Ураев показал на консоль с мониторами в другом углу операционного стола.
– Если кратко, то этот компьютер связан с системами безопасности. Ты будешь работать на базовом компьютере, он самый мощный и быстродействующий. Надеюсь, ты знаешь, как с ним обращаться.
Ураев засмеялся и потрепал друга по плечу.
– Ладно, умник, – улыбнулся Романцев, – продолжай изображать лектора. Где находятся сами компьютеры?
– Я обращал твое внимание на заблокированную дверь в коридоре. Они там. Есть еще один комп, он будет в резерве. Здесь только мониторы и интерфейсное оборудование. Надеюсь, твоей квалификации хватит, чтобы справиться с этой кучей добра?
– Я не набивался на эту работу, – заметил Романцев. – Где дешифраторы?
– Внутри консоли. Между клавиатурой и мониторами есть прорези для дисков. Первый и второй терминалы снабжены тремя дешифраторами каждый. Третий, четвертый и пятый имеют по одному. У шестого есть дисковод, он находится здесь…
Ураев показал на небольшую нишу в столешнице консоли с двумя отверстиями для ключей.
– Консоль снабжена двумя быстродействующими принтерами.
Он нажал несколько кнопок на ближнем к нему терминале, и с двух сторон консоли беззвучно выдвинулись подставки с принтерами.
Ураев один за другим включал терминалы и объяснял порядок работы.
– Связь со всеми группами, кроме С‑5, – односторонняя, – пояснил он напоследок.
– С‑5 – это, конечно, сам Стоун.
– А ты догадливый мальчик, – засмеялся Ураев. – Не зря тебя сюда приволокли.
– Стоун не верит никому, – добавил он уже серьезно. – У него имеются для этого все основания. Ты согласен со мной?
– Согласен. Но мне сдается, что скоро мы все превратимся в параноиков.
– Не исключен и такой вариант, – согласился Ураев. – Когда начнется операция, все только и будут заняты поисками информации, от которой у любого нормального человека возникнет паранойя за считаные часы. Мы должны поймать этого парня прежде, чем нам станут мерещиться черти во всех углах этой обители.
Ураев задумчиво поскреб подбородок и продолжил свою мысль:
– Операция спланирована таким образом, чтобы все концы сходились здесь, в операционном зале. А в конечном счете они должны быть завязаны в узелочек в твоей мудрой голове. Стоун уверен, что ты способен вычислить Авторитета. Но это только одна сторона дела. Мы уже говорили, что Стоун смертельно боится утечки информации. Собственно, об Авторитете пока известно очень немногим. Можешь представить себе, какая паника начнется, если сведения о нем просочатся в средства массовой информации?
– Паника? Слишком мягко сказано. Мир взбесится от страха.
– Правильно, – кивнул Ураев. – Поэтому Стоун не раскрывает всех карт. Запад напуган нашей мафией, но в Авторитета не верит. Стоун не стал их убеждать в обратном, наоборот, скрывает многие факты от своих друзей.
– Тогда какого черта они согласились нам помогать?
– Я же говорю, они напуганы до смерти. Ядерная сверхдержава с мафией во главе. В конце концов, это дело Стоуна – как он сговорился с Западом. Для нас важно одно – мы будем получать информацию в полном объеме. Это действительно уникальная операция. Пойдем, я покажу тебе свое рабочее место.
Они подошли к другой консоли, также включавшей в себя шесть терминалов.
– Я буду обеспечивать безопасность бункера, вернее, твою личную безопасность.
Ураев уселся в кресло и продолжил объяснения.
– Этот бункер начали строить в конце восьмидесятых, и предназначался он для размещения резервного ГКП Стратегических ракетных войск страны. В начале девяносто второго объект был законсервирован, строительство приостановлено.
– Припоминаю, – задумчиво сказал Романцев. – Это строительство велось неподалеку от Смоленска.
– Правильно, – кивнул Ураев. – А если точнее, то в сорока километрах к юго‑востоку. Здесь существовала особая зона, впрочем, она существует и сейчас. Еще полстолетия назад, незадолго до войны, Сталин построил здесь секретный бункер и подземные арсеналы. В зоне находилось сразу несколько разведшкол и другие важные объекты. Стоун каким‑то образом сумел договориться, чтобы недостроенный бункер отдали в его распоряжение. Собственно, сам бункер был практически готов, оставалось только начинить его оборудованием, довести до ума сервисные программы и проложить коммуникации. Эта работа была закончена две недели назад. Последние полгода на объекте работали только мои люди. Мне и самому пришлось изрядно потрудиться…
– Но ты нашел время слетать в Грозный и грохнуть там одного своего давнего приятеля.
– А что прикажешь делать? – пожал плечами Ураев. – Последнее время мне приходилось разрываться на части. Кстати, как ты оцениваешь мои действия?
– В Грозном? – нахмурив лоб, переспросил Романцев. – Прекрасно. Настолько хорошо, что я до сих пор сожалею, что не успел тогда добраться до твоего горла. У тебя имеются все задатки, чтобы стать квалифицированным наемным убийцей.
– Это была идея Стоуна, – признался Ураев. – Поначалу мне эта затея и самому не понравилась, но в конечном счете он оказался прав. Ты превратился в ходячую мумию, и каким‑то образом нужно было возвратить тебя к жизни. Видишь, у меня получилось.
– Что там насчет бункера? – перебил его Романцев.
Вместо ответа Ураев набрал на клавиатуре соответствующую команду и запустил сервисную подпрограмму. На одном из мониторов появился общий план объекта, затем компьютер принялся листать проекции различных изображений и служб монитора. Мелодичный женский голос озвучивал изображение на экране краткими пояснениями. Когда Романцев составил общее впечатление об устройстве бункера, у него вновь проснулись дурные предчувствия.
– Послушай, Феликс… Если я правильно понял, наш бункер ничем не отличается от тех двух, где были уничтожены люди Стоуна.
– Это чисто внешнее сходство, – пояснил Ураев. – Но в одном ты прав: бункер возводился по типовому проекту, если так можно выразиться. Во всяком случае, в свое время их построили добрую дюжину, и на первый взгляд наш ничем не отличается от других.
Ураев еще раз вывел на экран общий план бункера.
– Пока что не будем касаться того, что находится на поверхности. Смотри на экран. Весь бункер, если взять его разрез в вертикальной плоскости, можно условно поделить на четыре уровня, или, если хочешь, этажа. Один этаж – это металлический контейнер с толщиной стен триста миллиметров. В горизонтальной плоскости бункер делится на две части, в каждой из которых по четыре контейнера, всего получается восемь контейнеров‑этажей. Между ними находится шахта лифта. В других бункерах проектом предусмотрено наличие четырех лифтов, у нас задействован только один. Размеры контейнеров: длина – четырнадцать, ширина – семь, и высота – три с половиной метра. Они подвешены на толстых металлических тросах…
– Чтобы здание не разрушалось от сейсмической подвижки грунта или при близком ядерном взрыве, – предположил Романцев.
– Правильно, – кивнул Ураев. – В любой из восьми контейнеров можно попасть только одним способом – для этого нужно воспользоваться лифтом.
– Я об этом и сам успел догадаться, – заметил Романцев. – В бункер можно проникнуть через подземные коммуникации?
– Исключено. Бункер окружен защитным кожухом из железобетона толщиной до семисот миллиметров. Трассы кабелей проложены так, что мышь не проскочит. В бункере имеются четыре автономных источника воды, две энергетические подстанции и по две независимых системы вентиляции и пожаротушения.
– В каком контейнере мы сейчас находимся? – спросил Романцев, вглядываясь в изображение на мониторе.
Ураев набрал команду, и на экран вернулось изображение общего плана бункера – восемь одинаковых квадратов, расположенных двумя вертикальными рядами по четыре в каждом. Третий по счету сверху квадрат в левом ряду пульсировал голубым цветом.
– Итак, контейнеры между собой не сообщаются… – задумчиво произнес Романцев.
– Нет, – покачал головой Ураев. – Никаких люков, дверей, лазов, лестниц и так далее. Контейнеры полностью изолированы друг от друга, если, конечно, не считать металлических тросов.
– Что‑то здесь не сходится. Я говорю о гибели этих двух групп, работавших на Стоуна.
– Основные детали тебе должны быть известны, – произнес Ураев, набирая соответствующую команду на клавиатуре. – Мои парни реконструировали события полугодовой давности и с помощью компьютерной графики смонтировали пятиминутный ролик. Я этот ролик смотрел сотни раз. Смотри внимательно, может, у тебя возникнут какие‑нибудь идеи.
На одном из мониторов появилось изображение. Чем‑то это напоминало мультфильм, созданный при помощи компьютерной графики.
– Итак, май этого года. Стоун подготовил операцию, во многом схожую с нашей, и посадил четверых людей в секретный бункер, расположенный под комплексом зданий на Мясницкой, 35. Знаешь эти здания?
– Конечно, – подтвердил Романцев. – Не так давно там размещались секретные объекты Минрадиопрома. Если не ошибаюсь, именно в этих зданиях находится оборудование, обеспечивающее правительственную космическую связь.
– Да, это крепкий орешек для любого, кто попытается засунуть туда свой длинный нос. Большинство помещений объекта снабжены средствами противодействия всем видам электронной разведки.
– Насколько мне известно, именно в этом здании находится штаб‑квартира Бюро, – лукаво улыбнулся Романцев.
– Давно ты меня вычислил? – с интересом посмотрел на него Ураев. – Ладно, можешь не отвечать. Действительно, на Мясницкой находятся все основные подразделения Бюро. Оба наших парадных офиса – это всего лишь ширма.
– Но это означает, что во время трагедии там было полно твоих людей.
– Только не говори об этом Стоуну. Он огорчится, услышав эту новость.
Ураев посмотрел на своего друга с иронией.
– Ты что, считаешь меня законченным кретином? Конечно, там было полно моих людей. Я отвечал за безопасность этой группы. Смотри, как все было.
Ураев показал на экран, на котором непрерывно менялось изображение.
– Вот этот контейнер. Третий уровень в правом ряду. Видишь, пульсирует? А вот здесь четыре фигурки. Они заняты делом: получают информацию сразу из нескольких источников и пытаются слепить для Стоуна Авторитета. Если ты не забыл, скоро и нам предстоит подобная работа. Попасть к ним можно лишь единственным путем – для этого нужно воспользоваться лифтом. Лифты находятся наверху и тщательно охраняются. Видишь, вот они, все четыре…
На мониторе появились красные стрелки, указывающие на маленькие черные квадраты.
– Без команды Стоуна ни один лифт не может отправиться вниз. Все контейнеры и шахта лифта тщательно проверены незадолго до операции. Кроме этих четверых, в бункере никого не было.
Через шестнадцать часов после начала операции группа перестала отвечать на вызовы Стоуна. Организация работы у них была примерно такой же, что и у нас. Получая информацию от нескольких оперативных групп, сами они могли держать связь только с боссом. Спустя полчаса Стоун поднял тревогу, и мы перекрыли все здание. Затем мы вдвоем спустились на одном из лифтов в бункер. Остальное тебе известно.
– Я читал заключение криминалистов и медицинских экспертов, – сказал Романцев. – Все это выглядит по крайней мере странно. Как очевидец, ты можешь что‑нибудь прибавить к этому?
– Странно – это не то слово, – жестко сказал Ураев. – Все четверо умерли одинаково. Им свернули шейные позвонки. Да что там говорить, – поперхнулся Ураев, – им попросту оторвали головы. Ты можешь себе представить человека, обладающего такой силой?
Романцев недоверчиво покачал головой.
– Вот, вот, – кивнул Ураев, – и я не могу.
– Никаких следов, отпечатков, улик?
– Ни‑че‑го. Контейнер имеет лишь один вход – со стороны шахты лифта. Эта дверь была заблокирована. Ее можно открыть только по команде с компьютера Стоуна. Такой команды не было. Вот так, Романцев.
– Хороший материал для газетенок, пишущих о всякой чертовщине и космических пришельцах. Феликс, в отчете сказано, что примерно в это же время была уничтожена одна из оперативных групп, снабжавших аналитиков информацией.
– Это может означать только одно – они нашли что‑то важное. Авторитет обрубил концы сразу с двух сторон. Мы не смогли восстановить информацию, переданную этой группой в бункер. Возможно, никакой информации не было.
– Запрос аналитиков сохранился?
– Конечно. Все запросы проходили через Стоуна. Он сам решал, кто из его людей будет добывать нужные сведения. Если ты внимательно читал отчет, то должен знать текст запроса.
– Лучше бы я этого не знал, – буркнул Романцев. – Продолжим. Прошло три месяца, и в августе все повторилось. Один к одному…
– За исключением некоторых деталей, – уточнил Ураев. – На этот раз мы лучше представляли себе, с кем имеем дело, и приняли еще более жесткие меры безопасности. В команде было шесть человек, и работали они в другом бункере, там, где размещается КП Московского округа ПВО. Это почти в центре Москвы, четверть часа езды от метро «Пражская». Они действовали очень осторожно и продержались почти двое суток.
– Ты заметил, Феликс, что, как и в первом случае, реакция последовала на определенный запрос?
– Мы ожидали такого хода событий. Охрана была усилена, но результат тебе известен: шесть трупов и куча новых вопросов.
– И опять Авторитет обрубил концы с двух сторон, – добавил Романцев.
– Погибла вся оперативная группа, работавшая с этим запросом, – почти два десятка отборных оперативников, – мрачно заметил Ураев. – Текст запроса аналогичен майскому. Они повторили его слово в слово. Вот так. Есть идеи?
Рука Романцева непроизвольно потянулась к затылку.
– Этот парень, Авторитет, или как там его, смертельно боится какой‑то информации. Очевидно, утечка этих сведений может повредить его планам. Вообще‑то он чувствует себя достаточно уверенно, чтобы не обращать внимания на Стоуна и его титанические усилия. Определенно, Авторитет считает все это мышиной возней, не способной хоть в какой‑то степени ему повредить. Он дьявольски высокого мнения о себе, и у него есть для этого все основания. Да, я убежден, он высокомерен и эгоистичен, и презрительно относится ко всему человеческому сословию. Стоун также грешен в этом отношении, но до Авторитета ему далеко. А главное – у них разные цели.
– Наконец‑то и до тебя дошло! – неожиданно вспылил Ураев. – Не знаю, что такого Стоун в тебе нашел. Ты самый большой тугодум из всех известных мне людей.
– Стоун меня любит, – с довольным видом подтвердил Романцев. – Я та самая курочка, которая должна снести ему золотое яичко.
– Пока что ты несешь сплошную ахинею, – нахмурился Ураев.
– Погоди, Феликс, – отмахнулся Романцев. – Ты мешаешь моему мыслительному процессу. Итак, у Авторитета есть слабое место. Нет, два слабых места. Во‑первых, существует нечто такое, чего Авторитет смертельно боится. Это может быть все, что угодно: информация, люди, знания о чем‑то и так далее. Ничего более определенного по этому поводу мы пока сказать не можем, но это не суть важно. Достаточно знать, что у этого человека существует ахиллесова пята. Для меня это ясно как дважды два. В ином случае он не стал бы так бурно реагировать на известный тебе запрос. Во‑вторых, он высокомерен и весьма низкого мнения о мыслительных способностях остальных людей, даже таких, как Стоун. Он действует целенаправленно, не обращая внимания на потуги Стоуна поймать его в расставленные сети. Я уверен, эта игра его даже забавляет, но очень скоро она может ему надоесть.
– И что тогда? – изобразил на лице интерес Ураев.
– Это едва ли не самое главное, что нам предстоит выяснить.
– Выяснить на собственной шкуре, – тихо добавил Ураев. – Ты хочешь начать прямо с этого злополучного запроса?
– Нет, это глупо. Я пока остерегусь испытывать крепость стен нашей твердыни. На первых порах я постараюсь быть предельно вежливым по отношению к Авторитету. В нашей ситуации действовать в лоб не только бессмысленно, но и преступно. Для начала займусь сбором косвенных доказательств. Как художник‑портретист, который сначала наносит фон и лишь затем приступает к главной работе – прорисовывает черты лица.
– Рано или поздно тебе придется потревожить этого парня. Сам понимаешь, в тех двух бункерах тоже не дураки сидели.
– Я это сделаю, Феликс. Я его вычислю. Но сделать это смогу только в одном случае – если буду уверен в безопасности бункера.
Увидев, что Ураев обиженно отвернулся в сторону, Романцев поспешил продолжить:
– Нет, Феликс, я не трус. Речь идет не о наших драгоценных шкурах. Я не хочу пока посвящать тебя в детали плана, который в настоящее время зарождается в моей голове, но слишком многое будет зависеть от безопасности нашего укрытия. Я хочу знать, какие выводы ты извлек из этих двух трагедий. В бункере Стоуна я успел ознакомиться с перечнем мер безопасности. Признаюсь, я был весьма огорчен. Все, что до сих пор ты показывал и рассказывал, меня не впечатляет. Абсолютно не впечатляет, Феликс. Я чувствую себя голым и беззащитным. Если именно так обстоят дела с нашей безопасностью, нам лучше сразу застрелиться. А теперь шутки в сторону. Как только я нажму на Авторитета, к нам сразу же пожалуют гости. Давай, умник, выкладывай, что ты припас на этот случай. Зная твою репутацию, надеюсь, что ты не огорчишь своего старого друга.
– Ты мне не доверяешь? – Ураев удивленно посмотрел на Романцева.
Романцев дружелюбно улыбнулся:
– Нет, Феликс, я тебе верю. Но ты должен понять одну простую вещь. Мы работаем в паре и допустим ошибку, если разбредемся по своим углам, где каждый будет заниматься своим делом. Мы должны представлять единое целое – ты и я. Если верить Стоуну, в случае моего отказа участвовать в операции эту работу должен будешь сделать ты. Само по себе это уже о многом говорит. Я уважаю твои способности и твой интеллект. Пойми, я также не новичок во всем, что касается твоей работы, то есть вопросов безопасности. Мы можем и должны взаимодействовать и помогать друг другу. Стоит любому из нас допустить промах, и все закончится по известному тебе сценарию.
– Хуже, – мрачно проронил Ураев. – Все закончится гораздо хуже. На этот раз Стоун выложил на стол все свои козыри. Если его карты будут биты…
Ураев обреченно махнул рукой.
– Если хочешь знать мое мнение, – тихо сказал Романцев, – этим Авторитетом нужно было вплотную заняться еще пару лет назад, когда просочились первые сведения о нем. Мы отстаем в развитии, отстаем почти безнадежно, и он успел за это время укрепить свои позиции.
– Да, время упущено, но Стоуна трудно в этом винить. Согласись, проблема с самого начала выглядела настолько необычной…
– Я с тобой согласен, Феликс, – перебил его Романцев. – Все мы сильны задним умом. Но мы несколько отвлеклись от предмета нашего разговора.
Ураев обеспокоенно посмотрел на таймер, находившийся в центральной части консоли. Московское время – двадцать один пятьдесят, оперативное время – минус сто тридцать минут.
– У нас мало времени. Ты не успеешь ознакомиться с сервисными программами базового компьютера.
– Давай вкратце, – попросил Романцев. – Что находится наверху, кто нас прикрывает и так далее. Не вдаваясь в детали.
– Тогда начнем, – кивнул Ураев и повернулся к консоли. На одном из мониторов появилось изображение карты района.
– На поверхности находится небольшое одноэтажное здание. С виду нечто среднее между ангаром и складом, одним словом, обычный военный объект. Здание по периметру обнесено каменной стеной. Высота стены – три метра. Кроме здания, внутри периметра ничего нет, лишь залитый бетоном плац. Вокруг объекта – три пояса колючей проволоки и две контрольные полосы.
– Охрана?
– Внешняя охрана – забота Стоуна. Он уделяет этому первостепенное значение. От Авторитета можно ожидать всего. В его распоряжении сейчас имеется достаточное количество подготовленных боевиков. Кто знает, возможно, на этот раз он изменит тактику и использует грубую силу.
– Не думаю, – скептически заметил Романцев. – Это на него не похоже.
– На этот раз Стоун решил не давать ему ни единого шанса на успех. Нас охраняют надежные войска: части специального назначения, отдельные элитные подразделения ВДВ и подразделение «М» Московского округа. В радиусе десяти километров нет ни одного гражданского лица и вообще ни одного человека, непричастного к защите этого объекта. Два десятка мобильных групп контролируют дальние подходы к особой зоне. Зона максимально насыщена различными приборами слежения, все это сведено в единую систему, которая регистрирует любые перемещения в пределах зоны, будь то человек или зверь. Ближние подходы к объекту охраняются особенно тщательно, контрольные полосы пикетируются специально отобранными людьми из подразделения «М».
Романцев удовлетворенно кивнул:
– Впечатляет. Стоун превзошел самого себя. Уверен, что и ты не сидел сложа руки.
– Система безопасности бункера не имеет аналогов в мировой практике. – Ураев скупо улыбнулся. – Я имел доступ на самые секретные объекты Запада, консультировался с лучшими специалистами и отвечаю за свои слова. Электронная начинка бункера соответствует высшим современным стандартам, некоторые системы и приборы существуют в единичном экземпляре. В следящих системах используется уникальное оборудование, сюда можно отнести датчики биополя и датчики МЛ‑полей. В здании шесть охранников. Это мои люди, и в профессиональном плане им попросту нет равных.