— Ты убил его! — не унимался Реджис.
— Нет он остался жив! — возразил Харкл.
— Как ты можешь это утверждать?
Дзирт положил руку на плечо хафлинга, а когда тот взглянул на него, дроу медленно покачал головой, призывая его утихомирить свой пыл.
— Надо было просто уничтожить их всех, чтобы в Длинной Седловине все осталось так, как было раньше, — проворчал Биддердуу и вышел из комнаты.
— Нам досталась не слишком приятная работа, однако вы не понимаете… — снова допытайся что-то объяснить Харкл, но Дзирт жестом попросил его замолчать.
Дроу прекрасно понимал, в какой нелепой ситуации оказались его друзья Гарпеллы. Он ощутил неприятную горечь во рту, от гнева захотелось кричать во весь голос, но Дзирт сдержался. По правде говоря, ему нечего было сказать и ничто не удерживало его в Длинной Седловине.
— Мы идем по дороге в Лускан, а оттуда — в Долину Ледяного Ветра, — сказал он Харклу.
— А, Лускан! — воскликнул Харкл. — Я побывал там давным-давно, еще в пору ученичества, но по какой-то причине меня не приняли в их знаменитой Главной Башне. А жаль. — Он разочарованно вздохнул и покачал головой, но вскоре его лицо снова прояснилось, как бывало и всегда. — Я могу доставить вас туда в одно мгновение.
Он так энергично щелкнул пальцами и таким широким жестом взмахнул руками, что сбил со стола лампу.
Вернее, сбил бы, если б не Дзирт и его волшебные ножные браслеты. Дроу молниеносным движением метнулся вперед, подхватил лампу и поставил ее на место.
— Мы предпочитаем пройтись, — сказал он. — Идти не так уж и далеко, а небо чистое и погода хорошая. Главное для нас не цель, а сама прогулка.
— Наверное, вы правы, — разочарованно проворчал Харкл и тотчас снова просиял. — Но в таком к случае мы не смогли бы перенести «Морскую фею» на много миль, до самого Кэррадуна, не так ли?
|
|
— Несчастный случай или невезение? — спросил Реджис у Дзирта, вспомнив о том, как Дзирт и Кэтти-бри вместе с капитаном Дюдермонтом и его океанским кораблем, охотником за пиратами, оказались в изолированном озере на материке. В тот раз Харкл Гарпелл сочинил новое заклинание, которое, как и ожидалось, сработало самым странным образом, переместив корабль и всех, кто был на борту, в горное озеро.
— У меня есть новое заклинание! — воскликнул Харкл.
Реджис побледнел и отшатнулся, а Дзирт замахал руками, стараясь остановить мага, пока тот не начал свое бормотание.
— Лучше мы прогуляемся, — решительно заявил дроу. Он посмотрел на хафлинга и добавил: — Прямо сейчас, — что вызвало на лице Реджиса выражение крайнего недоумения.
Спустя некоторое время они покинули Длинную Седловину и зашагали по дороге, ведущей на запад. Несмотря на уверенную поступь дроу, Реджис постоянно медлил, поглядывая то направо, то налево, словно ожидая, что его спутник вот-вот свернет.
— В чем дело? — наконец спросил его Дзирт.
— Мы на самом деле уходим?
— Как и планировали.
— Я думал, что ты собираешься только выйти из города, а потом сделать круг и вернуться, чтобы лучше оценить ситуацию.
Дзирт невесело усмехнулся:
— А для чего?
— Мы могли бы пробраться на остров.
— И спасать кроликов? — саркастически спросил дроу. — Не надо недооценивать могущество Гарпеллов — их глупость не препятствует силе их заклинаний. При всей их несуразности, лишь немногие маги в этом мире настолько опутаны Пряжей Мистры, чтобы телепортировать целый корабль вместе с экипажем. Мы можем вернуться и собрать кроликов, а что потом? Просить аудиенции у Эльминстера, ведь, вероятно, только он способен рассеять их двеомер.
|
|
Реджис, осознав, что загнан в тупик, даже споткнулся.
— Да и зачем? — снова спросил Дзирт. — Неужели мы, только что появившись на этой сцене, возьмем на себя правосудие в Длинной Седловине? — Реджис решил оспорить его слова, но Дзирт не дал ему говорить. — Подумай, что сделал бы Бренор с тем, кто сжег дом вместе с жившими там людьми? — спросил дроу. — Его правосудие было бы не менее жестким, чем трансмутация. Я думаю, все закончилось бы ударом его зазубренного топора!
— Но это совсем другое дело, — возразил Реджис, сердито качая головой. Вид человека, насильно превращаемого в кролика, явно вызвал у хафлинга весьма сильную реакцию. — Нельзя же… Гарпеллы не могут… Длинная Седловина не… — Реджис запнулся, не в силах подобрать слов, чтобы выразить свое раздражение.
— Да, я этого не ожидал, и мне это очень не понравилось.
— Но ты смиришься?
— Мне не приходится выбирать.
— Жители Длинной Седловины нуждаются в твоей помощи, — заявил Реджис.
Дроу замедлил шаг, потом подошел к валуну у обочины и уселся, глядя на дорогу, по которой они только что прошли.
— Эта ситуация намного сложнее, чем кажется, — сказал он. — Ты ведь вырос в Калимпорте, где правили паши, у каждого из которых имелась собственная армия да еще банды головорезов, верно?
— Да, но это не значит, что я ожидал того же от Гарпеллов.
|
|
Дзирт покачал головой:
— Дело не в этом. А как относились к паше его соседи?
— Как к герою, — ответил Реджис.
— И почему же?
Хафлинг прислонился спиной к камню и озадаченно нахмурился.
— Почему на переполненных преступниками улицах Калимпорта таких бандитов, как паша Пуук, считали героем?
— Потому что без них было бы еще хуже, — ответил Реджис, начиная понимать, куда клонит его друг.
— Гарпеллы не придумали способа смирить фанатизм враждующих жрецов и потому карают их силой своей магии.
— И ты с ними согласен?
— Не мое дело соглашаться или не соглашаться, — сказал Дзирт. — Гарпеллы сейчас как крышка на кипящем котле. Не знаю, хорош ли их метод восстановления справедливости или плох, но из того, что мы успели узнать, можно сделать лишь один вывод: без этой крышки Длинной Седловине грозит война, которую мы себе даже не можем вообразить. Секты разных богов, сражающиеся за превосходство, сами по себе ужасны, но, когда борьба начинается между сторонниками одного и того же бога, несчастья неизмеримо возрастают. В юности я уже видел это, друг мой. Ты себе представить не можешь ярости матроны, убежденной, что именно с ней, а не с ее противницей делилась откровениями великая Ллос! — Дроу немного помолчал. — Ты мог бы уговорить меня вернуться, использовать свое влияние или даже мечи, чтобы улучшить ситуацию. Но если это удастся, в чем я сильно сомневаюсь, станет ли легче простым жителям Длинной Седловины?
— Неужели лучше терпеть жестокость Биддердуу? — возмутился Реджис.
— Лучше предоставить людям самим искать выход и вершить свою судьбу, — ответил Дзирт. — У нас нет ни прав, ни сил, чтобы изменять положение в Длинной Седловине.
— Нам даже неизвестно истинное положение.
Дзирт глубоко вздохнул:
— Я достаточно повидал, чтобы знать: если проблемы в Длинной Седловине не так глубоки, как я… мы опасаемся, Гарпеллы сумеют с ними справиться. А если дело обстоит более серьезно, то мы ничем не сможем помочь. Стоит нам вмещаться, как та или другая сторона, а возможно, и обе сразу обвинят нас во всех своих бедах. Лучше уж идти своим путем. Мне кажется, мы оба расстроены проявлением правосудия Гарпеллов, но я должен заметить, что это временные меры.
— Дзирт!
— Это не вечное наказание, потому что Биддердуу как наложил заклятие, так сумеет и снять его, — объяснил дроу. — Он нейтрализует зачинщиков беспорядков, превращая их в безобидных существ. Если только ему не придет в голову превратить их противников в морковки.
— Здесь нет ничего смешного!
— Я согласен, — сказал Дзирт, подмигнул своему смертнику и примирительно поднял руку. — Но кто мы такие, чтобы вмешиваться, и разве Гарпеллы не заслужили наше доверие?
— И ты можешь им после этого доверять?!
— Я верю в то, что как только ситуация улучшится и надобность в таком правосудии отпадет, Гарпеллы проведут обратное превращение и вернут прежний облик безусловно потрясенным и, надеюсь, раскаявшимся людям. Это проще, чем пришить обратно отрубленную голову преступника.
Реджис вздохнул и, казалось, немного успокоился.
— А мы сможем остановиться здесь на обратном пути, при возвращении в Мифрил Халл?
— Ты этого хочешь?
— Не знаю, — честно признался Реджис и тоже посмотрел на далекий городок, все еще сохраняя унылый вид, что было несвойственно жизнерадостному хафлингу. — Это напоминает мне Королевство Многих Стрел, — пробормотал он.
Дзирт взглянул на него с любопытством;
— Все так же, как совсем недавно с Обальдом. Лучший вариант из многих плохих возможностей.
— Я постараюсь не забыть и передам твои слова Бренору.
Реджис поднял на него безучастный взгляд, потом на его лице появилась улыбка, она становилась все шире и шире, пока не сменилась искренним, хотя и не слишком веселым смехом.
— Пойдем, — скомандовал Дзирт. — Посмотрим, может, мы сумеем спасти остальной мир.
Двое друзей быстро зашагали по дороге, ведущей на запад, даже не подозревая о пророчестве, заключенном в шутке Дзирта До’Урдена.
Глава 9
Город парусов
Пимиан Лудран, в ужасе размахивая руками, выбежал из таверны. Поворачивая, он упал, ободрал кожу на коленке, но даже не подумал остановиться. Он прокатился по земле, встал на четвереньки, потом все же поднялся и снова пустился со всех ног. Следом за ним в дверях появились два человека в знакомых всем белых с красной каймой одеяниях Главной Башни Гильдии Чародеев. Они зашагали в том же направлении и спокойно продолжали разговор, словно ничего не произошло.
— Неужели он так глуп, чтобы войти в свой собственный дом? — поинтересовался первый.
— Ты принял пари, — напомнил ему второй.
— Нет, он побежит к городским воротам и дальше, по дороге, — настаивал первый, но в этот момент его спутник показал рукой на стоявший поодаль трехэтажный дом.
Перепуганный беглец на четвереньках взбирался по наружной лестнице, цепляясь руками за ступеньки.
Первый маг, признав свое поражение, вытащил волшебную палочку.
— Могу я хотя бы открыть ему дверь? — спросил он.
— Как благородный победитель, я не могу лишить тебя хоть какого-то удовольствия, — ответил его спутник.
Они неторопливо продолжили путь, хотя лестница, огибая дом, свернула на другую сторону и беглец исчез из виду.
— Он живет на втором этаже? — спросил первый маг.
— Какое это имеет значение? — отозвался второй, и они, обменявшись кивками, усмехнулись.
Дойдя до поворота, они увидели дверь, ведущую на второй этаж. Первый маг выставил перед собой тонкий металлический стержень и прочел первые слова заклинания.
— Это человек Верховного Капитана Курта, — вмешался его напарник.
Движением подбородка он указал на противоположную сторону улицы, где крепко сбитый громила, только что вышедший из здания, пристально уставился на двух чародеев.
— Очень кстати, — отозвался первый. — Лишнее напоминание Верховным капитанам никогда не помешает.
И он вернулся к своему заклинанию.
Спустя несколько мгновений ослепительная молния с шипением рассекла воздух между магом и домом, сорвала с петель хлипкую дверь, и горящие обломки полетели в квартиру.
Второй чародей не отставал от своего собрата. После его заклинания в воздухе появился небольшой оранжевый огненный шар, который угодил точно в цель и исчез в разбитом проеме. Отчаянный, леденящий кровь вопль, донесшийся изнутри, подсказал магам, что глупый беглец был знаком с подобными снарядами. Огненный шар.
Через секунду, которая наверняка показалась целой вечностью беглецу и, судя по целому хору перепуганных голосов, его жене и детям, заклинание исполнилось. Пламя с ревом вырвалось из двери, из каждого окна и каждой незакрытой трещины в стене. Сам по себе взрыв не был сильным, но огонь жадно пожирал сухое дерево старого дома и в одно мгновение охватил весь второй этаж, а потом прорвался через перекрытия и быстро распространился по третьему.
Пока маги любовались своей работой, на маленький балкончик третьего этажа выбежал мальчик в горящей одежде. Он совсем потерял голову от боли и страха, не раздумывая, перепрыгнул через перила и рухнул на мощенную камнем улицу.
Судя по силе удара и треску, он наверняка переломал себе все кости и остался лежать на мостовой, вероятно умирая.
— Как жаль, — произнес первый маг,
— Это вина Пимиана Лудрана, — ответил второй.
Несчастный беглец имел наглость стащить кошелек у послушника низшего ранга из Главной Башни. Юный маг немного перебрал крепких напитков и стал легкой добычей, так что бродяга Лудран не мог удержаться от искушения.
В прежние времена за подобный проступок виновника арестовали бы и бросили в Карнавал Воров, где он, вероятно, остался бы в живых, разве что без пальцев. Но Арклем Грит решил, что пора продемонстрировать силу. Крестьяне в последнее время слишком осмелели, и, что еще хуже, верховные капитаны стали считать себя правителями города.
Оба мага повернулись назад, чтобы посмотреть на соглядатая Курта, но тот уже юркнул в тень и, несомненно, стремглав побежал с докладом к своему господину.
Арклем Грит будет доволен.
— Эта работа одновременно воодушевляет и изматывает меня, — признался второй маг и вернул своему собрату волшебную палочку. — Мне действительно нравится применять полученные знания на практике. — Он перевел взгляд на мостовую, где неподвижно лежавший мальчик все еще негромко стонал. — Но…
— Крепись, брат, — ответил первый, уводя его прочь. — Мы служим великой цели, и в Лускане сохраняется спокойствие.
Пожар не утихал всю ночь и успел уничтожить еще три соседних дома, пока местные жители не справились с огнем. Утром из-под развалин извлекли одиннадцать тел, включая и Пимиана Лудрана, который с такой гордостью принес утром своей голодной семье цыпленка и свежих фруктов. Настоящего цыпленка! Первая приличная еда за целый год, когда они питались только заплесневевшим хлебом и подгнившими овощами.
Первая настоящая еда для его маленькой дочки.
И последняя.
***
— Если бы я хотел поговорить с отпрыском Ретнора, я бы так сразу и сказал! — воскликнул Дюраго, старший капитан из команды Верховного Капитана Барама.
Закончив тираду, он замахнулся на солдата из команды Ретнора, пытавшегося проводить посетителя в приемную Кенсидана. Но, увидев у входа страшного Ворона, до лицу которого было видно, что он слышал каждое слово, Дюраго удержался от удара.
— Мой отец передал мне все текущие дела, — спокойно сказал Кенсидан. В соседней комнате, недосягаемый для глаз Дюраго, при этих словах тихонько усмехнулся Верховный Капитан Сульджак. — Если ты хочешь говорить с капитаном Ретнором, придется обсуждать проблемы со мной.
— Верховный Капитан Барам приказал мне говорить лично с Ретнором. Как ты можешь отказать Верховному Капитану к переговорам равным ему по званию?
— Но ты же не Верховный Капитан.
— Я его доверенный представитель.
— И я тоже, для своего отца.
Этот разговор сильно обескуражил не слишком образованного Дюраго, но он так энергично замотал головой, что Кенсидан уже представил себе, как из его ушей вот-вот посыплются тараканы. Наконец капитан потер огромными ладонями покрасневшее лицо.
— И ты будешь передавать мои слова Ретнору, так что они попадут к нему из вторых рук… — попытался он спорить.
— Из третьих, поскольку Барам передал свое сообщение через тебя.
— Вот еще, — огрызнулся Дюраго. — Все, что сказал Барам, я повторю слово в слово!
— Тогда начинай.
— Но мне не нравится, что ты потом будешь передавать мои слова своему отцу и решать, что делать.
— Если после твоего сообщения и надо будет что-то предпринять, мой добрый Дюраго, командовать буду я, а не мой отец.
— Ты что, считаешь себя Верховным Капитаном?
— Ничего подобного, — ответил сообразительный Кенсидан. — Просто я веду все текущие дела, в том числе и переговоры с такими посетителями, как ты. Так что, если ты хочешь рассказать, что беспокоит Верховного Капитана Барама, можешь сделать это сейчас, и поскорее, поскольку у меня ещё много дел на сегодняшний день.
Дюраго оглянулся по сторонам и снова потер обветренное лицо руками.
— Пойдем вон туда, — потребовал он, указав на дверь за спиной Кенсидана.
Кенсидан поднял руку, чтобы задержать посетителя, а сам открыл дверь кабинета.
— Освободите кабинет, нам надо обсудить важные дела! — крикнул он, якобы для стражников, а на самом деле давая время Сульджаку выйти через боковую дверь в соседнее помещение, откуда он мог так же хорошо слышать их разговор.
Затем он жестом пригласил Дюраго в свою приемную и, пройдя первым, занял ничем не приметный, но самый высокий стул.
— Ты чуешь дым? — спросил Дюраго.
Известие о том, что кто-то из верховных капитанов обратил внимание на причиненный магами Главной Башни ущерб городу, вызвало на лице Ворона слабую усмешку.
— Здесь нет ничего смешного! — рыкнул Дюраго.
— Верховный Капитан Барам приказал тебе сказать именно это? — спросил Кенсидан.
Дюраго, широко открыв глаза и раздув ноздри, едва сдерживался.
— Мой капитан из-за этого пожара лишился весьма ценного купца, — сказал он.
— И о чем ты хотел попросить Ретнора?
— Мы хотим выяснить, у какого Верховного Капитана служил этот мошенник, который навлек на себя огонь возмездия, — объяснил Дюраго. — Его зовут Пимиан Лудран.
— Я уверен, что никогда раньше не слышал этого имени, — ответил Кенсидан.
— И твой отец сказал бы то же самое? — усомнился Дюраго.
— Верно, — последовал ответ. — А какое тебе до дело? Ведь Пимиан Лудран уже мертв, не так ли?
— А откуда тебе известно, если ты даже не слышал его имени? — подозрительно спросил Дюраго
— Мне донесли, что двое магов сожгли дом, где скрылся человек, навлекший на себя гнев Главной Башни, — объяснил Кенсидан. — Я полагаю, что их жертва не могла ускользнуть, хотя лично мне нет до этого дела. Так вы хотите получить компенсацию с того Верховного Капитана, который держал у себя на службе этого глупца Лудрана, если только он вообще где-то служил, верно?
— Мы хотим выяснить, что произошло.
— Чтобы потом подать в Совет Пяти заявление о понесенных убытках и так возместить материальный ущерб?
— Это было бы только справедливо, — проворчал Дюраго.
— «Справедливо» было бы в том случае, если бы вы получили компенсацию с Главной Башни и Арклема Грита, — возразил Кенсидан.
Крепыш Дюраго поморщился при одном лишь упоминании о могущественном архимаге, и, глядя на его сконфуженное лицо, Ворон снова улыбнулся.
— То, что произошло вчера вечером, характер и жестокость наказания, все это было проделано с одобрения Арклема Грита и его собратьев, — сказал Кенсидан. Он уселся поудобнее, закинул ногу на ногу, и, хотя Дюраго остался стоять, он, казалось, уменьшился в размерах перед этим хрупким и расслабленным на вид исполнителем обязанностей Верховного Капитана. — Проступок этого глупца, возбудившего гнев Главной Башни, — как, ты сказал, его зовут? Лудран? — это другой вопрос. Возможно, у Арклема Грита имелись свои претензии к одному из Верховных Капитанов, если только допустить, что этот глупец действительно состоял на службе у кого-то из них, в чем я сильно сомневаюсь. Но скорее всего дело не в этой. Тем не менее прямым виновником понесенных Барамом убытков является не кто иной, как Арклем Грит.
— Мы так не считаем, — решительно возразил Дюраго, но его решительность была вызвана тем, что при одной мысли обвинить в чем-то всесильного архимага его охватывал непреодолимый ужас.
Кенсидан пожал плечами.
— Тебе нет смысла разговаривать с Ретнором, — сказал он. — Мой отец не знает этого глупого Лудрана, так же как и я.
— Но ты даже не спросил его, — сердито произнес Дюраго и обвиняющим жестом выставил перед собой заскорузлый палец.
Кенсидан поднял перед собой руки, несколько раз постучал друг о друга кончиками пальцев, потом скрестил руки, все это время глядя в упор на Дюраго и ни разу не моргнув.
Старший капитан Барама как будто съежился под его взглядом: он только что осознал, что находится на вражеской территории и надо бы поостеречься, выдвигая свои обвинения. Он беспокойно посмотрел по сторонам, на лбу выступила испарина и дыхание заметно участилось.
— Иди и передай Верховному Капитану Бараму, что Ретнор ничем не может помочь ему в этом деле, — сказал Кенсидан. — Нам ничего не известно о происшествии, кроме слухов, наводнивших улицы со вчерашнего вечера. Это мое последнее слово по данному вопросу.
Дюраго выпрямился и постарался хотя бы отчасти вернуть свое достоинство. Но справа и слева в комнату уже вошли стражники дома Ретнора, для которых последняя фраза Кенсидана послужила сигналом окончания аудиенции.
— И не забудь передать Верховному Капитану Бараму, что в случае необходимости обсудить вопрос какой-то еще с Ретнором Кенсидан его с радостью примет, — добавил Ворон.
Не успел Дюраго найти достойный ответ, как Кенсидан, повернувшись к двум стражникам, жестом приказал проводить посетителя.
Как только Дюраго покинул приемную, из-за боковой двери появился Верховный Капитан Сульджак.
— Как удачно для нас, что Арклем Грит немного переусердствовал и что этот человек, к счастью, жил по соседству с купцами Барама, — сказал он. — Барама не так-то легко было склонить на нашу сторону. Отличное совпадение по времени и месту действия.
— Только глупец может полагаться на удачу и совпадения в такое критическое время, — довольно откровенно высказался Кенсидан.
За его спиной вооруженный дворф, перехватив недоуменный взгляд Верховного Капитана Сульджака, негромко хихикнул, а тот в очередной раз понял, что сын Ретнора опережает его в своих мыслях на много шагов вперед.
— Сегодня при высоком приливе в нашей гавани бросит якорь «Морская фея», — сказал Кенсидан, стараясь не рассмеяться при виде изумления на лице Сульджака. — А вместе с ним и три корабля лорда Брамблеберри из Глубоководья.
— Интересные настали времена, — только и мог вымолвить Верховный Капитан Сульджак.
***
— Мы могли бы пройти прямиком в Долину Ледяного Ветра, — заметил Реджис, когда он и Дзирт проходили через тяжелые, хорошо охраняемые ворота Лускана.
При этом он оглянулся через плечо и с негодованием посмотрел на стражников. Воины не слишком тепло приветствовали гостей, и в основном их подозрение было направлено на темнокожего спутника Реджиса.
Дзирт не стал оглядываться: если суровые лица стражников его и беспокоили, то он этого никак не показывал.
— Никогда бы не подумал, что мой друг Реджис предпочтет тяжелую дорогу теплой постели в полном соблазнов городе, — сказал дроу.
— Я уже устал от постоянных критических замечаний, — пожаловался Реджис. — И от насмешек. Как ты можешь все это выносить? Сколько еще тебе придется доказывать свою полезность и достоинство?
— Почему меня должно беспокоить отношение невежественных стражников в чужом городе? — спросил Дзирт. — Вот если бы они не позволили мне войти, как это случилось во время возвращения вместе с Бренором в Мифрил Халл, тогда бы это коснулось меня и моих друзей, тут-то и следовало бы огорчаться. Но мы ведь прошли через ворота, не так ли? Их взгляды не могут повредить моей спине, даже если бы на мне не было рубашки из мифрила.
— Но ведь ты истинный друг и союзник Лускана! — с негодованием воскликнул Реджис. — Ради их спокойствия ты не один год сражался на «Морской фее». И это было не так уж давно.
— Эти стражники мне незнакомы.
— Но они должны знать тебя, хотя бы понаслышке.
— Если бы они еще и верили этим рассказам.
Реджис возмущенно тряхнул головой.
— Я не собираюсь доказывать, что могу приносить пользу, никому, кроме тех, кто мне дорог, — сказал ему Дзирт, обняв хафлинга за плечи. — И это я делаю всю свою жизнь и уверен, что те, кого я люблю, оценят добро и примут зло. Разве что-то другое имеет значение? Разве взгляды стражников, которых я даже и не знаю могут как-то повлиять на мое настроение, на взлеты и падения в моей жизни?
— Меня просто злит…
Дзирт благодарный за поддержку, привлек хафлинга к себе и засмеялся.
— Если такой презрительный взгляд я получу от тебя, Бренора или Кэтти-бри, вот тогда я буду переживать, — сказал дроу.
— Или у Вульфгара, — добавил Реджис, и при этом плечи Дзирта слегка поникли, потому что он не знал, чего можно ожидать от встречи с другом-варваром.
— Пошли, — сказал Дзирт, увлекая приятеля в боковую улочку, — Давай насладимся комфортом «Абордажной сабли» перед самым тяжелым участком дороги.
— Дзирт До’Урден! Приветствую! — закричал человек с противоположной стороны улицы, узнав дроу, который так прекрасно проявил себя в героической команде капитана Дюдермонта.
Дзирт ответил улыбкой и помахал рукой.
— А это заслуживает твоего внимания, в отличие от презрительных взглядов стражников? — ехидно спросил Реджис.
Дзирт попался в ловушку и ненадолго задумался, опасаясь оказаться непоследовательным или неискренним. Реджис его поддел. Если для него важно лишь мнение друзей, и ничье другое, тогда, согласно логике, его не должно волновать не только отрицательное отношение, но и положительное.
— Только потому, что я сам это позволяю, — наконец ответил дроу.
— Из тщеславия?
— Верно, — пожав плечами, рассмеялся Дзирт.
Вскоре они добрались до «Абордажной сабли» — ничем не примечательной портовой таверны в доках Лускана, где собирались прибывшие или готовившиеся к отплытию моряки торговых судов. Здесь, поблизости от гавани, было нетрудно понять, почему Лускан называли еще и Городом Парусов. Вдоль длинных причалов поднимались высокие остовы кораблей, и еще больше судов стояло на якорях. Их было так много, что Дзирту казалось, будто весь город мог поместиться на их палубах и выйти в море.
— Никогда не испытывал тяги к морским прогулкам, — сказал Реджис.
А когда Дзирт оторвался от живописного зрелища и опустил взгляд, его встретила понимающая усмешка хафлинга.
Дроу только улыбнулся в ответ и повел своего друга в таверну.
В приветствии поднялась не одна полная кружка; особенно тепло здоровались с Дзиртом, чья репутация в Лускане и впрямь была хорошо известна. Но кое-кто просто окинул странную пару мимолетным взглядом, поскольку в «Абордажной сабле» трудно было удивить кого-то необычным видом.
— Да это же Дзирт До'Урден во плоти, в своей черной плоти! — воскликнул дородный хозяин заведения, когда дроу подошел к стойке бара. — Что заставило тебя вернуться в Лускан после спустя столько лет?
Хозяин протянул руку, и Дзирт крепко пожал ее.
— Рад тебя видеть, Арумн Гардпек, — сказал он. — Возможно, я вернулся лишь для того, чтобы убедиться, что ты по-прежнему стоишь за стойкой. Мне нравится, когда все идет своим чередом.
— А на что еще способен такой старый глупец, как я? — ответил Арумн. — Значит, ты приплыл вместе с Дюдермонтом?
— С Дюдермонтом? Разве «Морская фея» в гавани?
— Да, а рядом с ней еще три корабля какого-то лорда из Глубоководья.
— И все они рвутся в бой, — добавил один из посетителей, худой коротышка, тяжело облокотившийся о стойку, словно не мог стоять без поддержки.
— Ты же помнишь Лягушачьего Джози, — сказал Арумн, когда Дзирт оглянулся, чтобы посмотреть на нового собеседника.
— Да, — вежливо ответил Дзирт, хотя и не был в этом уверен. Но поддержал разговор с Джози: — Если капитан почему же он сошел на берег?
— На этот раз он воюет не против пиратов, — пояснил Джози, не обратив
призывающего его держать язык за зубами и кивающего на некоторых посетителей, которые прислушивались чересчур внимательно. — Дюдермонт выбрал более крупную добычу! — со смехом добавил Джози и, заметив помрачневшее лицо Арумна, с невинным видом пожал плечами.
— Ходят разговоры, что сражение произойдет в самом Лускане, — тихо заговорил Арумн, так, чтобы услышать его могли только Дзирт и Реджис — и Джози, который даже наклонился в его сторону, — Дюдермонт привел с собой целую армию, и, как говорят, у него есть на это свои причины.
— Его бойцы не для сражений в открытом море, — опять громким голосом заявил Джози, за что получил еще один сердитый взгляд Арумна.
Все четверо помолчали, и Реджис с Дзиртом посмотрели друг на друга, не зная, как отнестись к таким новостям.
— Мы идем прямиком на север, — напомнил Реджис Дзирту.
Дроу с готовностью кивнул, но Реджис почему-то не был уверен в его намерениях.
— Дюдермонт был бы рад тебя увидеть, — сказал Арумн. — Очень рад, могу поспорить.
— Я тоже могу поспорить, что стоит тебе с ним встретиться, и ты останешься, чтобы сражаться с капитаном бок о бок, — смиренно произнес Реджис.
Дзирт усмехнулся, но промолчал.
Ранним утром следующего дня Реджис и Дзирт покинули «Абордажную саблю», предположительно направляясь в Долину Ледяного Ветра, но их путь проходил мимо причалов Лускана, где на своем обычном и почетном месте стояла «Морская фея».
Еще до полудня Дзирт встретился с капитаном Дюдермонтом и энергичным молодым лордом Брамблеберри из Глубоководья.
И два друга из Мифрил Халла в тот день так и не покинули Город Парусов.
ЧАСТЬ 2
Принцип морали