Лиадрин и Галел сидели на верхней площадке Солнечного Шпиля. С юга сверкали лучезарные своды и величественные парящие шпили Луносвета.
А в северном направлении, далеко у горизонта, источалось зарево, сияние которого будто соперничало с солнечными бликами, отражавшимися в Великом море. Сверкающий луч, столь же яркий как само солнце, разрезал облака. Это был остров Кель'Данас, и луч этот исходил из Солнечного Колодца: величественного центра их сообщества, родника мистических энергий и, казалось, неисчерпаемого источника тайной магии.
Это был Солнечный Колодец, благодаря которому существовало эльфийское королевство Кель’Талас; это был Солнечный Колодец, благодаря которому высшие эльфы жили без лишений. Его энергии контролировали маги, которые построили королевство и сделали возможными многие заклинания, вошедшие в повседневную жизнь эльфов. Пока существовал Солнечный Колодец, будущее народа Лиадрин казалось столь же светлым, сколь сияющая была энергия священного источника.
Конечно, будущее высших эльфов не всегда казалось столь многообещающим. Тысячелетия назад они были изгнаны из своего дома, Ясеневого Леса, за использование магии... магии, что привлекла внимание демонов Пылающего Легиона и привела к Войне Древних.
Тем не менее магия стала такой же неотъемлемой частью жизни высших эльфов, как пища и дыхание. И поэтому они отвергли старые пути своих калдорайских собратьев - поклонение луне и богине Элуне - и вместо этого обратились к солнцу. Они добрались до этой новой земли и создали своё королевство на территориях, некогда принадлежавших троллям, и защищали их без устали.
"И только посмотрите на то, чем мы стали", - подумала Лиадрин с закрытыми глазами. Даже сейчас она могла ощущать тепло Солнечного Колодца, наполняющее всё её естество. Сила Солнечного Колодца наполняла каждого высшего эльфа в каждый момент его жизни. Она текла в эльфийской крови и подпитывала кель'дорай непрестанно.
|
|
И благодаря этому высшие эльфы процветали.
Откинувшись на спинку стула с непринуждённой улыбкой, Лиадрин вспоминала церемонию, на которой они присутствовали этим утром. Она воспроизвела в памяти, как блистательно Лор'темар смотрелся в своих почетных регалиях, как гордо и элегантно леди Сильвана Ветрокрылая, предводитель следопытов Луносвета, накинула на его плечи церемониальную одежду Фора'нал.
И в тот прошедший момент верховный жрец Ванделлор наклонился к ней и доверчиво сказал:
– Замечательный молодой мужчина... определённо осчастливит какую-нибудь леди, когда придёт время.
Лиадрин покачала головой. Ванделлор никогда не забывал о её интересах.
После того, как родителей Лиадрин убили тролли, Ванделлор заменил ей отца и стал её наставником в путях Света. И он блестяще справлялся с обеими ролями.
И всё же она не хотела видеть старого эльфа в роли романтического интригана. Такие вопросы, в конечном счёте, следовало решать самостоятельно. Она усмехнулась и бросила на Ванделлора укоризненный взгляд. Верховный жрец вытянул руки ладонями вперёд в знак своей капитуляции и откинулся на спинку сиденья.
Верховный магистр Бело'вир, оказавшийся рядом с ними, обратился к Ванделлора, рассуждая достаточно громко, чтобы и Лиадрин могла его слышать.
|
|
– Никто не давал тебе права спешить с её помолвкой: сам ты никогда не искал брачного союза.
– Я так и не встретил никого, кто смог бы вынести меня, – парировал Ванделлор. – У неё, по крайней мере, есть шанс.
Лиадрин мягко заметила:
– У вас обоих этого шанса уже нет. А теперь будьте добры прекратить обсуждать меня, как будто меня здесь нет.
Верховный магистр отвернулся, вздохнул и пробормотал про себя:
– Есть ли кровное родство или нет, но она слишком на тебя похожа.
Лиадрин подавила в себе смешок. Эти двое были друзьями столь давно, сколь она знала себя. Они росли вместе, сражались плечом к плечу в бесчисленных битвах, и иногда Лиадрин размышляла, в какие неприятности они умудрялись попасть, будучи молодыми. Ныне же, при своем преклонном возрасте, они напоминали ей старую спорящую чету, что постоянно забавляло Лиадрин.
Тем временем Сильвана продолжала церемонию на площади:
– С этими одеяниями Фора'нал я назначаю тебя Алар'анналас, предводителем следопытов Странников. Добрые люди нашего королевства могут спать спокойно, зная, что ты всегда будешь оберегать и охранять их, защищать от любой угрозы.
Она завершила свою речь словами:
– Белоно сил'ару, белоре'дорей – что означало, – Прими своё бремя достойно, дитя солнца.
Даже король Анастериан ненадолго посетил церемонию, чтобы пожелать Лор'темару дальнейших успехов. Король демонстрировал окружающим хорошие настроение, несмотря на свое пошатнувшееся здоровье, явное ухудшение которого было заметно последние несколько лет. Лиадрин удивлялась его шевелюре, напоминавшей паутину, которая ниспадала столь низко, что почти касалась земли, и удивительно мерцала на солнце белым, что казалось, будто она светится. Пожелав Лор'темару всего лучшего, король покинул церемонию вместе со своей немногочисленной свитой.
|
|
Она могла ошибаться, но ей вдруг показалось, будто советники передали королю какие-то неприятные вести. Лиадрин была уверена, что мельком заметила беспокойство на лице Анастериана, прежде чем он спешно удалился.
После этого Лиадрин вновь обратила своё внимание на Лор'темара. Не в первый раз они были свидетелями его продвижения в звании. Лиадрин, Галел и Дар'Кхан наблюдали за тем, как Лор'темар стал капитаном следопытов. Но эта церемония была особенной, каким был особенным и сам эльф.
Он храбро сражался во времена Второй войны, принимать участие в которой изолированные от всего мира высшие эльфы не желали. Но Орда орков - больших зелёных громил, что начали Первую войну и ворвались в этот мир словно из ниоткуда - осмелилась вторгнуться в сам Кель'Талас и тем самым вынудила эльфов принять участие в конфликте.
И Зул'джин был среди той Орды. Лесные тролли заключили с орками союз и были только рады принести войну в земли эльфов, их заклятых врагов.
Да, Зул'джин был среди захватчиков, и каким-то образом Орде удалось усилить свою армию красным драконами. Зелёные леса сгорели, и Орда миновала внешнюю защиту эльфов, оказавшись у них на пороге. Дьявольские орочьи некроманты нашли способ исказить Рунические Камни и начать черпать из них энергию... но даже Орда со всей своей мощью, и Зул'джин со всей своей хитростью, и легендарные драконы со своей древней мудростью и невыразимой силой - все они не смогли преодолеть магический щит, конечно, питаемый Солнечным Колодец, что и защитило столицу.
“Пока Солнечный Колодец защищает нас, наше королевство непобедимо” – гордо думала Лиадрин.
При поддержке армий Альянса и под командованием выдающейся сестры предводителя следопытов Луносвета, Аллерии Ветрокрылой, Лор'темар и Сильвана вместе пробивались к южным границам королевства.
Основные силы Орды направились на запад, отказавшись от безнадёжной осады Кель'Таласа ради шанса нанести удар по столице человеческого королевства Лордерон. Орки ушли, оставив позади Зул'джина с его троллями Амани, а также рассеянные группы захватчиков, оказавшиеся отрезанными от основных сил. Аллерия, Лор'темар и армия Альянса преследовали Орду, пока Сильвана и мощный контингент эльфийских войск остались у южных границ Кель'Таласа, чтобы устранить сохранившуюся угрозу.
Король Анастериан увидел возможность навсегда изменить баланс сил между эльфами и троллями. Для этого он отправил магов и жрецов на помощь следопытам, чтобы те окружили и уничтожили оставшиеся силы Амани.
Лиадрин определили в отряд Халдарона Светлого Крыла. В тот день казалось, будто сами небеса утопали в крови; в воздухе стоял смрад пепла, и лёгкие горели, как и леса, пожираемые пылающим адом. И в тот день, ничего не подозревая и совершенно случайно, их отряду удалось заманить в ловушку и схватить легендарного Зул'джина.
Пожары распространялись хаотично и непредсказуемо, и Зул'джин вместе с горсткой соратников оказался отрезан от основной массы своих аманийских собратьев недалеко от берегов озера Дарроумир. Несмотря на близость к водоёму, им так и не удалось достичь воды из-за возвышавшихся стен пламени, охвативших леса.
Халдарон и его следопыты перебили соратников Зул'джина и загнали в угол самого вождя троллей в каких-то давно забытых тролльских руинах. Зул'джин дрался как бешеный зверь, но эльфам удалось выбить из его рук оружие, безжалостно избить и приковать к каменной колонне. И всё же, как Зул'джин был отрезан от своих Амани, так и Халдарон был отрезан от Сильваны бушующим огненным штормом.
Разведчики не смогли найти проход через пламя, так что следопыты приняли решение ждать. Судьба Зул'джина была в руках Халдарона, вымотанного битвой и изолированного от союзников.
Многие следопыты из отряда Халдарона потеряли друзей и близких в кровавых походах Зул'джина, и их ярость просто нельзя было укротить. С наступлением заката избиения продолжились с новой силой, пока один из людей Халдарона не взял кинжал и не расковырял Зул'джину правый глаз.
Наконец, Лиадрин отвела Халдарона в сторону и заявила:
– Я понимаю, что Вы не нуждаетесь в моих советах, но я нахожу продолжение этих издевательств бессмысленным. Если мы собираемся убить его, то давайте покончим с этим. Меня уже подташнивает от этих пыток.
Халдарон вздохнул:
– Подобные решения должен принимать не я.
Лидарин поняла логику следопыта, но уловила в его поведении что-то ещё, будто он не раскрыл полностью мотивы своих действий.
Пока Лиадрин строила свои предположения, на лице Халдарона промелькнула тень, после чего деревянное копьё пронзило его левый бок. Подкрепления из Зул'Амана нашли путь поперёк озера и заняли позиции в разрушенных строениях. Как только Халдарон занял устойчивое положение, Лиадрин с трудом вытащила копьё и отбросила его в сторону, после чего направила в раненого эльфа силу Света, преуспев в деле исцеления достаточно, чтобы следопыт вновь смог сражаться. Он собрал свой отряд, чтобы прочесать периметр и уничтожить нападавших, Лиадрин отправилась вместе с ним.
Силы атакующих оказались малы и разрозненны: несколько троллей, сумевших миновать пламя. К середине ночи все враги были повержены. Но, вернувшись в руины, Лиадрин увидела то, что навсегда останется в её памяти и будет обжигать душу эльфийки.
На конце цепи, лежавшей в грязи, но ещё крепко прикованной к каменной колонне, в тяжёлом наручнике всё ещё была зажата рука Зул'джина, оторванная чуть ниже плеча. Копьё, которое Лиадрин вытащила из Халдарона, пропало. Ужасающие объёмы крови пропитали грязь в широком радиусе.
Так печально известный Зул'джин ещё раз ускользнул от своих врагов, отрубив себе руку... подвиг, который только укрепил его легендарный авторитет среди троллей во всём мире. В последующие годы нередким явлением стал боевой клич "За Зул'джина", особенно среди Амани.
Несмотря на полученное преимущество старый тролль, однако, в скором времени вовсе исчез. Более десяти лет прошло с тех пор, и Лиадрин все гадала, жив ли ещё Зул'джин или нет.
Наслаждаясь тёплыми лучами солнца, игравшими на её лице, когда она направляла свой взор к далёкому Солнечному Колодцу, Лиадрин наконец покинула мир воспоминаний и вернулась к действительности. Она посмотрела вниз на шумные улицы, где смеющиеся дети носились то тут, то там, а сдержанные граждане шли по своим повседневным делам. Королевство наслаждалось покоем и миром. Разительный контраст со страданиями людей, если, конечно, слухи, достигшие Луносвета в последние недели, были правдивы.
Слухи о чуме нежити, заразе, которая уничтожала целые деревни и поднимала погибших в виде хищных, враждебных мертвецов, жаждущих бойни.
Она вздрогнула, вспомнив эти истории, когда нежить набрасывалась на свою живую родню. Говорили даже о настоящем очищении, когда целый город (его имя, кажется, было "Стратхольм") был вырезан, чтобы остановить эпидемию. Действительно, ужасные вести. Они всё больше заставляли Лиадрин чувствовать себя в безопасности в пределах эльфийских земель Вечной Весны, как и давали её народу всё больше оснований держаться от людей подальше.
Она посмотрел на Галела, взгляд которого не выражал ничего особенного. Ей хотелось бы знать, какие мысли занимали его молодой ум. От простого ученика Галел возвысился до высоко уважаемого жреца, и Лиадрин сыграла весомую роль в его успехах, хоть она и пыталась заставить себя не слишком гордиться этим. Он часто говорил ей, что не в силах отблагодарить её достаточно... и каждый раз она мягко ему напоминала, что не стоит ее благодарить. В конечном счёте, Галел сыграл важную роль в их спасении из плена троллей.
Она по-прежнему задавалась вопросом, как ему тогда удалось выпутаться из верёвок. Каждый раз, когда она спрашивала это у него, он просто улыбался и говорил: “Слишком скучно знать всё друг о друге". Реакция Лиадрин всегда была одной и той же: она покачивала головой и улыбалась.
Иногда ей казалось, что Галел был к ней неравнодушен. Но она не могла даже представить его кем-то большим, чем просто молодым коллегой… хотя нет, это не справедливо... возможно, младший брат, но не более. Она подозревала, что Галел понимал это, так что данную тему они никогда не затрагивали.
– Это закрытое собрание, или к вам может присоединиться каждый?
Тёплая улыбка засияла на лице Лиадрин, когда она подняла голову и увидела Лор'Темара.
– Далеко не каждый, Алар'аналас, – Лиадрин встала, чтобы обнять следопыта, когда другой голос донёсся со стороны входа.
– Я замолвил за него немало хороших словечек. Не думай, что он достиг такой известности исключительно своими силами!
Дар'Кхан вышел на балкон, улыбаясь... но в последнее время Лиадрин всё более и более казалось, что улыбается он только своим собственным забавам.
– Как будто у тебя не было стремлений к собственной выгоде, – ответил Лор'Темар. – Приветствую, Галел!
Жрец и следопыт пожали друг другу руки. Лор'Темар сел и продолжил:
– Дар'Кхан здесь занялся изучением оборонительной системы нашего города и…
– Уверяю вас, эту информацию я намерен использовать разумно, – заявил Дар'Кхан и занял своё место. Маг продолжил: – Если Вторая война и научила нас чему-то, так это тому, что наша система защиты не неуязвима. Лор'Темар знает о том, что я бы назвал недостатком... но я считаю, что слова невоенного человека откроют глаза Совету.
– И таким образом выставят сказавшего их идеальной кандидатурой на пост верховного магистра, – намекнул Галел.
Голубовато-зелёные глаза Дар'Кхана вспыхнули в тот момент, и маг опустил свой недобрый взгляд на молодого жреца. Было заметно, что даже для того, чтобы сдержать свой тон, он приложил немало усилий.
– Пост давно занят. Неужели это и вправду грех - желать признания за свои же собственные достижения?
Глаза мага смягчились только с появлением напитков.
Лиадрин понимала причины зависти Дар'Кхана. Сама она добилась звания верховной жрицы, Галел вышел из ученичества и стал настоящим жрецом, и вот уже Лор'темар был назначен предводителем следопытов. Четвёртым был Дар'Кхан, проигравший в борьбе за титул верховного магистра, что был избран несколько лет назад... Лиадрин предполагала, что эгоистичность и невыносимый характер мага в значительной степени способствовали его исключению из кандидатов. Он так и остался обычным магистром, не достигнув ничего большего с момента инцидента с Зул'джином. Лиадрин хотела бы знать, как глубоко годы обиды изъели его душу.
– И конечно, самое главное - это защита Солнечного Колодца, – закончил Дар'Кхан, направив взор на Лор'Темара.
– Нельзя с тобою не согласиться, – произнёс следопыт, после чего настал момент тишины. Он был прерван словами Лиадрин.
– В тот день, когда мы были схвачены троллями, мне показалось, что Зул'джин сумел найти способ одолеть наши Рунические Камни. Я думала о том, что сделает он с этим знанием; думала о падении наших великих городов, и о том, как навсегда будет потеряна наша прекрасная жизнь. Эти мысли вернулись ко мне, когда тень Орды окутала наше возлюбленное королевство. Но мы выстояли. Наше королевство выстояло, наши люди процветают, и Зул'джин, несмотря на всё своё неистовство и всю свою силу, канул в неизвестность, – она продолжала говорить со всей группой, но смотрела на Дар'Кхана, и следующие её слова были обращены к нему. – Мы должны быть благодарны за то, что имеем. Благодарны за то, что живём. Благодарны за мир.
– Да, и мы должны быть благодарны друг другу, – добавил Лор'темар. – Мы живы, потому что держались вместе. Давайте никогда не будем забывать, что единство -наша величайшая сила.
– Несомненно, – сказала Лиадрин и выпрямила осанку, воодушевлённо продолжая свою речь: – За священное сияние Солнечного Колодца! За Свет! И, конечно, за тебя, Лор'темар! За нового предводителя следопытов! Но прежде всего - за единство... Все или никто!
Лиадрин подняла свою чашку, пытаясь понять, дошли ли её слова до Дар'Кхана. Но маг, схватив и возвысив свой кубок в ответ, оставался нечитаемым.
Лор'Темар и Галел присоединились к нему, и три голоса хором ответили: "Все или никто!"
***
Жизнь была прекрасна. Город благоденствовал в спокойствии, в мире.
Но этому не суждено было длиться вечно.
И вот Лиадрин стояла на городской стене внутренних ворот Луносвета, нервно наблюдая за нежитью, неспешно вырубавшей лес и продвигавшейся к столице. Жрица мысленно вопрошала, как и почему её народ вновь оказался на краю гибели. Ванделлор, стоявший в нескольких метрах слева от неё, оглянулся и направил в сторону Лиадрин успокаивающий, уверенный взгляд.
Чума распространилась за пределы человеческих возможностей сдерживать её. Наибольшую тревогу вызывала весть о том, что сам король Лордерона, Теренас Менетил II, пал; ходили слухи, будто убийцей его был ни кто иной, как его собственный сын. Человеческие города лежали в руинах, сама Столица была стёрта с лица земли. И теперь мрачный призрак смерти маячил за эльфийскими стенами.
Казалось, будто движение армии трупов направлялось какой-то пагубной силой. Лиадрин рассеяно размышляла, была ли фигура верхом на коне, видневшаяся вдалеке, их повелителем. Он задержался на высоком хребте; его неподвижный силуэт, изношенный плащ и призрачно бледные ниспадавшие волосы будто бросали вызов пылающему талассийскому небу. Неутомимой, неиссякаемой волной вся нежить вокруг него хлынула вперёд.
Появлению армии нежити предшествовал непреодолимый смрад разложения; это был запах бойни, некрополя, гниения мёртвых. У эльфов было мало времени на подготовку, но Лиадрин успокаивала себя тем фактом, что их магическая защита непробиваема. Всматриваясь в многочисленные уродливые скопления нежити внизу, она уверяла себя, что всё будет хорошо.
Шаркающие вурдалаки, сгнившие до почти полной потери сходства с людьми, составляли авангард войска. За разлагающимися трупами толпились бронированные скелеты. Среди них, сотрясая землю, тащились массивные ужасы размером с огра, в конечностях которых были зажаты кровавые крюки, цепи и косы. Отвратительные монстры, казалось, были сшиты из разных частей нескольких трупов; у некоторых были дополнительные конечности, мотавшиеся из их раздутых туловищ. У многих чудовищ из огромных зияющих ран свисали кровавые внутренности.
Среди этой мерзости были существа, всё ещё напоминавшие людей: измождённые старики в длинных одеяниях и посохами, их головы украшали черепа различных животных, и они использовали отвратительную магию; это были некроманты, жуткие манипуляторы жизнью и смертью. Глаз Лиадрин поймал движение на горизонте... нечто даже более мерзкое, чем нелепые чудовища с цепями в руках. Они напоминали огромных пауков, и Лиадрин вдруг вспомнила рассказы о давно позабытых акирах: разумной насекомоподобной расе, предки которых некогда населяли эту землю, но были вытеснены троллями тысячелетия назад. Империя акиров давно исчезла, но, возможно, остатки этой расы пережили свою прародину, скрываясь до сегодняшнего дня в отдалённых уголках мира.
Отчётливый голос звучал так, будто говорящий стоял в нескольких шагах, но Лиадрин тотчас же поняла, что он принадлежал той самой фигуре верхом на лошади. Это был зычный гул, суровый и холодный, лишь блеклая основа которого, возможно, некогда была человеческим голосом.
– Время истекает. Опустите свою защиту; пропустите меня к Солнечному Колодцу, и я дарую вам вечное служение. Откажитесь... и я оборву не только ваши жизни, но и жизни тех, кого вы любите. Ваших матерей, отцов и детей. Не останется никого, кто бы мог скорбеть над вами.
Эхо голоса задержалось в воздухе на несколько секунд, но ответом на воззвание была лишь тишина.
Лиадрин посмотрела на Ванделлора, надеясь укротить свою тревогу его уверенным взглядом, но старый жрец, казалось, был занят оценкой толп нежити внизу. За ним, около западной сторожевой башни, стоял верховный магистр Бело'вир, скрестив руки на груди и приняв бесстрастное выражение лица. В её сознании промелькнула мысль о Галеле, который вызвался помочь в сборе городских детей в рамках подготовки к возможной эвакуации.
"Лишь мера предосторожности" - напомнила себе Лиадрин и ещё крепче зажала в руках посох, оглянувшись на площадь Соколиных Крыльев. Обычно шумное и суетливое место выглядело устрашающе пустынным. Несомненно отвратительное воинство не представляло реальной угрозы. В конце концов, если красные драконы не сумели проломить их защиту, то как же могут надеяться на успех толпы безмозглых ходячих трупов?
Под правлением короля Анастериана и с силой Солнечного Колодца на кончиках наших пальцев, гнев нашего народа, безусловно, отбросит любую угрозу.
И всё же во всей этой сцене было нечто, что не давало ей покоя, что тревожило её...
Если беловолосый виновник кровопролития на том самом хребте действительно мог
проникнуть в их город, он уже сделал бы это. Почему тревожило? Казалось, будто он
ожидал чего-то - переломного момента...
Ожидал сигнала.
***
Лор'темар взобрался на вершину холма с видом на Ан'телас и тотчас же понял, что случилось нечто очень плохое. Во-первых, он мог видеть Ан'телас, а это означало, что магия, которая скрывала святилище от посторонних глаз, перестала действовать. Во-вторых, стражники, которые должны были быть расставлены за пределами колонн, отсутствовали.
Он приказал своим следопытам рассредоточиться и исследовать местность. Его лейтенант, Рай'эл, передал команду.
Последние два дня отряд Лор’темара патрулировал горы рядом с городом-крепостью троллей Зул’Аманом; следопыты направились на запад, когда их предводитель почувствовал крошечные колебания земли, что указывало на передвижение войск: значительные силы, как он предполагал, двигались на север к Кель’Таласу. Отряд спешил к внешним вратам, когда Лор’темар решил быстро взглянуть на Ан’телас.
Территория вокруг святилища была растоптана, близлежащие деревья и кусты были сметены кем-то с не дюжей силой с запада, но более всего внимание привлекали выжженная трава, иссохшая флора и земля, израненная шрамами, которые указывали на дальнейшее движение злоумышленников. Лор’темар терялся в догадках, неуверенно пытаясь представить, что именно могло вызвать такое странное опустошение.
“Нельзя терять ни минуты - беспокоился Лор’темар, - особенно если…”
Как только он спустился с холма, его взору открылся вид ниже крыши святилища, вид на алтарь внутри.
Он был разбит вдребезги.
Сердце Лор’темара бешено заколотилось: лунный кристалл, помещённый в алтарь, исчез. Его забрали. Но как? И кем? Охотники за сокровищами? Или армия, маршировавшая на север?
Ан’телас был построен на пересечении лей-линий, каналов огромной магической силы, протекавшей через землю. По сравнению с Солнечным Колодцем застава была сооружена на месте небольшого средоточия магической энергии; когда священный источник был создан на месте массивного скопления каналов тайной магии.
Здесь, в алтаре Ан’теласа, хранился один из трёх лунных кристаллов. Говорили, что он был вырезан из изумруда Глаза Дженналы, когда мир был молод.
Существовало и два других кристалла, также расположенных на пересечении лей-линий: один был вырезан из аметистового Камня Ханалия, другой - из сапфирового Тела Энулэи. Питаемые лей-линиями три лунных кристалла направляли потоки энергии тайной магии из земли в магическую сеть, защищавшую Луносвет. Этот купол энергии был известен эльфам как Бан’динориэль - Страж Врат. Защитный барьер неизмеримой силы затмевал даже мощь Рунических Камней, создававших внешнее поле подавления, которое ограничивало использование магии, не затрагивая при этом силы самих эльфов.
Но сейчас один из кристаллов пропал. Лор’темар поспешно подбежал к развалинам и внимательно осмотрел их, но кристалла там не было. Он шагнул за пределы храма и встал на колени среди лесной подстилки.
Глубокое впечатление производили обгоревшая земля, необыкновенное разнообразие следов, с какими ранее Лор’темар никогда не сталкивался. И запах выпущенных кишок, зловоние склепа, что пронизывали всю местность вокруг.
Рай’эл вернулся, доложив, что никаких признаков присутствия стражников или врагов не было обнаружено.
Лор’темар приказал своим людям направляться к храму Ан’дарот, что лежал на юго-западе от внешних врат. Третий храм, Ан’овин, находился к югу от их текущей позиции, однако Лор’темар чувствовал, что не может позволить себе отступить назад, когда королевство в опасности.
Мысли его неслись подобно ему самому, стремительно мчавшемуся к Ан’дароту. Если злоумышленники были частью той самой армии, то каким целям служила кража кристаллов? В теории, используя силу кристаллов, можно саботировать работу Стража Врат; это один из недостатков, на которые Лор’темару указывал Дар’Кхан, но как он сказал самому магу…
Простое отключение кристаллов не приведёт к немедленному исчезновению барьера. При отсутствии кристаллов щит начнёт ослабевать с течением времени, но маги Луносвета в полной мере способны направить энергию Солнечного Колодца на поддержание защитного поля. Просто использовать кристаллы было куда более удобно и эффективно, нежели заставлять магов весь день стоять вокруг энергетического канала.
Единственной зацепкой для врагов стала бы отдалённая возможность обратить потоки энергии кристаллов в обратную сторону, в результате чего произошла бы перегрузка барьера, способная его разрушить. Но для подобной операции понадобится источник колоссальной силы.
Лор’темар удвоил свой темп, не желая рисковать… но это было не единственной причиной его спешки: разоружающее чувство страха вкрадывалось в душу следопыта. Мысли, подавляемые им до этой минуты, начали терзать его.
За все годы существования храмов на пересечениях лей-линий ни одна внешняя сила не смогла обнаружить ни сами храмы, ни кристаллы, хранившиеся в них; это оказалось не под силу даже троллям. Эти знания принадлежали одним лишь высшим эльфам. Конечно, ни один из них не посмел бы предать свой собственный народ, даже находясь в плену или под пытками, как это было с самим Лор’темаром. Конечно, ни один из них не поставил бы под угрозу всё то, что они строили и защищали.
Страх Лор’темара перерос в непреодолимую жажду действовать. Предводитель следопытов приказал своим людям двигаться вперёд изо всех сил.
***
Когда полуденное солнце достигло зенита, зловонное гниение вне городских стен стало невыносимым.
Внизу бушевал океан отвратительных корчащихся чудовищ без видимых рядов и шеренг, они ничуть не заботились о боевом порядке или о какого-либо вида стратегических ухищрениях, наваливаясь несметными полчищами как можно ближе к стене. Достигнув края, лавина трупов замедлилась до минимума, и Лиадрин наконец могла рассмотреть почву, по которой маршем прошла армия мёртвых; это был болезненный тёмно-пурпурный цвет, из-за которого казалось, будто самой земле нанесли шрам.
"Трава, почва, камень... ничто на земле не спасалось от порчи" - мрачно подумала Лиадрин.
Она заметила движение в районе хребта. Вдалеке появлялись повозки, приводимые в движение гниющими трупами. Они перевозили груды... чего-то; Лиадрин не могла разглядеть, чего именно. Повозки остановились на вершине хребта, и она смогла увидеть, что это были катапульты. Используя содержимое груд, нежить начала заряжать орудия.
Одно из омерзительных существ внизу забрело слишком близко к стене и оттолкнулось от невидимого барьера. При других обстоятельствах глупый вид на его лице мог показаться забавным. Оно споткнулось и упало; нижняя часть его правой руки отвалилась. Затем, крайне нелепо и нервозно, существо потянулось своей левой конечностью к оторвавшейся правой руке, подняло её и начало жевать.
Лиадрин сдерживала рвотные позывы, а голос фигуры на хребте, подобный ледяному ветру, пробиравшему до костей, раздался вновь:
– Не переоценивайте свои силы! И не нужно недооценивать мои! Я прошёл через кошмары, недоступные вашему пониманию! Я был в самых удалённых уголках мира и лишился всего, чем дорожил! Не думайте ни на одно мгновенье, что ваши позолоченные стены остановят меня! Я длань конца, предвестник разрушения, убийца королей! Я Артас! И я повторяю: опустите свою защиту!
“Это он” - подумала Лиадрин. Артас. Падший принц, безжалостно убивший своего отца и короля. Внезапно, от осознания его личности, от осознания того, какое опустошение он принёс своему народу, Лиадрин сделалось не по себе. Обратившись к кристаллу на конце своего посоха, дабы привести свои мысли в порядок, она отбросила сомнения и сконцентрировалась на текущих вопросах.
Стоя рядом с внутренними вратами, верховный магистр Бело’вир ответил Артасу командирским баритоном:
– Бесчисленные армии стояли на этой самой земле и хвастались подобно тебе, – громко кричал он в высшей степени самоуверенным, почти дразнящим тоном. – Как видишь, их усилия закончились неудачей! Тебя ждёт не больший успех! Лучше бы было твоей безмозглой армии оставаться мёртвой!
Всадник ответил немедленно с ледяным бахвальством:
– Я точно знаю того, кто желал бы подобного исхода. Кого, я уверен, вы все уважали…
Всадник развернул своего коня.
– Подойти, – сказал он.
Толпа чудовищ вокруг него расступилась, и новая фигура беспрепятственно поплыла в сторону города. Даже с такого большого расстояния Лиадрин смогла разглядеть, что это была женщина из их народа…
На мгновенье женщина остановилась, безмолвно проявив тем самым непокорство. Всадник сделал лёгкий жест. Тело женщины изогнулось и искривилось. Она отбросила голову назад… и закричала.
Лиадрин выронила свой посох, закрыв уши руками на несколько секунд; пока крик не прекратился, она не могла двигаться, едва была способна дышать. Даже когда вопль угас, жрица не могла понять, закончился ли он или нет, из-за задержавшегося в ушах пронзительного визга. Она боролась с головокружением, которое последовало за тем, как призрачная женщина начала говорить голосом, усиленным подобно голосу чёрного всадника, контролировавшего её.
– Делайте… как он говорит. Если вы будете… повиноваться, он будет…. милостив.
Лиадрин услышала резкий вздох слева от неё. Это был Ванделлор. Он закачал головой, отвергая совет женщины, даже не успев закончить фразу:
– Этот голос, это… он звучит как…
Отчаяние исказило лицо старого мужчины, когда он прищурился, чтобы чётче разглядеть фигуру, но Лиадрин поняла сразу. Она хорошо знала этот голос. Это был голос, который восхвалял Лор’темара за успехи; это был голос того, кого эльфы знали как почитаемого, любимого и уважаемого лидера.
Это был голос Сильваны Ветрокрылой.
***
Лор’темар гнал своих людей почти на пределе их возможностей. Время близилось к вечеру, когда они пересекли широкую полосу разложения и эрозии наподобие той, что они видели в Ан’теласе. Они упорно неслись к Ан’дароту.
Сердце следопыта вздрогнуло, когда он увидел тела, разбросанные среди обломков. Как и в случае с Ан’теласом, любой мог увидеть всё, что осталось от храма. Алтарь разбит; лунный кристалл пропал; и такая же разорённая, почерневшая земля. Но в отличие от Ан’теласа здесь на виду лежали мёртвые стражники.
Не было сомнений в том, что сердца павших эльфов перестали биться; обломки были забрызганы их кровью и глубокие раны зияли на их грудях, шеях и спинах. И всё же Лор’темар хотел быть точно уверен. Он опустился на колени рядом с ближайшим стражником, чтобы проверить пульс. Рай’эл приказал остальным последовать примеру предводителя следопытов.
Лор’темар проверил тело второго эльфа; как и в случае с первым, у него не было пульса. Он поймал взгляд Рай’эла. Лейтенант и другие развернулись веером около линии деревьев с северной стороны. Покачав головой и бросив на Лор’темара мрачный взгляд, Рай’эл подтвердил, что все остальные жертвы также были мертвы.
Глаза Лор’темара сузились. Позади своих людей он разглядел тени, выходящие из леса. В мгновение ока его большой лук был зажат в руке, тетива натянута, а стрела прижата к щеке. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую крону деревьев, осветили эльфийские доспехи и отличительные черты стражников Ан’теласа. Облегчённо вздохнув, Лор’темар опустил свой лук.
Рай’эл обернулся. Как только эльфы вышли из леса, Лор’темар обратил внимание на их тяжёлые раны. У передового члена отряда отсутствовали почти вся левая рука и значительная часть черепа, его золотые длинные волосы, слипшиеся в толстом слое запёкшейся крови, покрывали только одну половину головы. Такие же ужасные ранения были у остальных эльфов; в самом деле, невероятным было то, что они вообще могли идти. Но здесь было что-то ещё, нечто глубоко тревожное в их спокойном, равнодушном движении. На их лицах не было никакого выражения. Они не выказывали ни облегчения при виде товарищей-эльфов, ни даже мрачного выражения усталости после битвы. Были ли они просто в состоянии шока?
Как только Рай’эл подошёл достаточно близко, первый стражник взмахнул мечом и с тем же бесстрастным выражением лица отсёк голову лейтенанта с его плеч. Остальные стражники набросились на следопытов, которые, как и сам Лор’темар, были временно парализованы, не веря своим глазам.
Медленно ужасное осознание того, что стражники, атакующие его людей, были на самом деле мёртвыми, осенило Лор’темара. Они погибли и каким-то образом вернулись… и сейчас они собираются расправиться с ним и его людьми. Лор’темар заставил себя преодолеть недоумение и действовать, но как только он выхватил свой меч, часовой, пульс которого он проверил несколько секунд назад - часовой, который был бесспорно мёртв - тихо встал позади него.
***
Лиадрин и Ванделлор пытались оправиться от вида Сильваны Ветрокрылой, любимого матриарха их народа, превращённого в измученную, безжизненную куклу в руках падшего принца. Ванделлор явно был потрясён.
– О Свет… Сильвана! Как же… – бормотал он достаточно громко, чтобы Лиадрин могла его услышать.
Верховный магистр Бело’вир стоял молчаливо. Завеса печали накрыла сердца эльфов. Лиадрин чувствовала мельчайшую трещину сомнения, поглощающего основы её веры. Если сам предводитель следопытов Луносвета пал от рук этих новых врагов, то на что же ещё они способны? Когда Лиадрин только поднялась на стену, её уверенность была непоколебима, но теперь…
В этот момент высоко в небе взорвалась пылающая вспышка янтарного света. Эльфы задрали головы, чтобы посмотреть вверх. Лиадрин обернулась. Всплеск света пришёл с севера, позади них, в направлении Солнечного Колодца. Вспышка рассеялась. Вдалеке чёрный всадник повернулся к соседней толпе нежити. Одно из существ поднесло ему предмет, завёрнутый в тёмную тряпку.