- Денис был прав, ты просто шут! – округлила глаза я, и мне было сейчас всё равно на то, что они светятся - Шут! Ты гороховый шут! - выплюнула я ему в лицо.
Чёрные глаза блеснули…
- Ты знаешь, как это переводиться, на ваш, итальянский? Это значит, что ты клоун! Полный при-ду-рок!
- Я покажу тебе, какой я на самом деле… - проговорил он тихо и испарился, искажая воздух… очутившись в нескольких метрах от стола, он уже держал за горло выкатившую от ужаса глаза официантку и, не сводя с меня зелёных факелов, царапал её горло острыми клыками.
42.
“Тебе всё ещё смешно, Анна?” – раздалось в моей голове – “Мне отродясь не ведомы жалость и сострадание… я не испытываю угрызения совести, потому что у меня её просто нет! Я пью кровь людей, а не суррогат, который создали мои сородичи, чтобы вам – тварям, дать время… дать пожить без ужаса и страха, который помнят ваши предки, но не могут вам рассказать из своих могил!”
Я стояла у стола, за которым только что сидела, и смотрела на девушку в руках сумасшедшего, на её бледное личико. Её грудь бешено вздымалась, а сердце, вот-вот предвещая инфаркт, оглушительно колотилось.
Я опомнилась от первого шока и только сейчас поняла, что никто в зале не кричит и не убегает сломя голову, переворачивая столы и стулья…
В полной тишине, громко дышала официантка, и жужжал кофейный аппарат за стойкой. Парень-кассир не шевелился, странно склонившись над кассовым аппаратом… парень, что стоял перед ним тоже замер с протянутой рукой и деньгами в ней. Все люди, которые ещё оставались в зале кафе словно застыли.
Это невозможно…
- Я внушил ей молчать, - вздрогнула я от голоса в тишине – Но она всё чувствует и осознаёт. – неоновый взгляд с неохотой оторвался от меня и обратился девушке на шею, затем спустился на её ключицу…
- Они прекрасны… - прошелестел голос - Их тела живые, горячие сердца бьются… Поистине великое творение нашего создателя. Я так слаб и падок на всё это… - Николас посмотрел на меня - В ту ночь, я так же смотрел и на тебя, Анна…
- Отпусти её. – велела я, но мой голос был таким ничтожно-сиплым, что Черноглазый только лишь улыбнулся, показав свои клыки, и не собирался отступать.
- Ты так пахнешь, Анна… я никогда не ощущал ничего подобного в своей долгой жизни. Этот бархат послевкусия… - он закрыл глаза - Я не забуду его никогда.
“Отпусти” - подумала я про себя… зелёные глаза открылись, и Николас снова улыбнулся мне.
– Не-ет! – протянул он - Ты должна понять, что я не шучу, когда говорю, что я действительно очень злой и непослушный вампир. Я не ручной, как эти твои зверьки… Я делаю, что хочу и когда этого хочу, и ты, Анна… даже ты… мне не указ!
- Я не пытаюсь указывать тебе…
- Нет, пытаешься! – он рассмеялся и сильнее сжал шею бедной девушки – Ты слабая, Анна, у тебя всё равно ничего не выйдет. – горящие глаза уставились на меня из-под упавших на лицо волос - Я же хочу помочь тебе, глупая… хочу, чтобы ты выпустила своих демонов и стала, наконец, той кто ты есть! Безжалостной и безразличной ко всему стервой… чтобы никогда не горевала и никогда не любила… никого, Анна.
У меня не было слов…
- Мне осточертели твои слёзы, твоя проблема в том, что ты слишком эмоциональна. Тебе это не к чему в этой новой жизни, понимаешь? – Николас прильнул к уху девушки и вдохнул её запах…
- Зачем тебе это? – вдруг спросила я – Я ведь не изменю своим принципам, что бы ты не говорил.
- А мне кажется что, всё же изменишь. Ты ведь хочешь, чтобы люди, которых ты называешь любимыми, могли дышать?
- Ты снова угрожаешь мне?
- По-другому ты не понимаешь.
- Я понимаю тебя, когда ты нормален! – воскликнула я – Когда адекватен! Мы пять минут назад сидели и разговаривали, а теперь ты заморозил всех и пытаешься убить эту девочку! Проблемы с психикой явно у тебя, а не у меня!
Николас сначала насупился, но, тут же, ехидно ухмыльнулся.
- Что ты делаешь? – хрипло спросила я, когда он откинул за волосы голову девушки назад и поднёс свой палец к её тонкому горлу…
- Помогаю тебе решиться… - прошептал он, и аккуратно надрезал кремовую кожу ногтем.
- Вдохни, Анна… только один раз… Голодать – это не участь вампира.
- Какая же ты скотина… - зашипела я, боясь открыть рот. Алая капля крови вытекла из ровного пореза и медленно стекла по бархатной коже девушки, впитываясь в ткань её лёгкой кофты.
Ник оскалился, а потом что-то зашептал, быстро и совершенно непонятно… Я ошарашено уставилась на его губы, которые всё бормотали и бормотали, а потом сомкнулись в улыбке.
Девушка неожиданно перестала сопротивляться, он отпустил её волосы, и теперь она выпрямилась, странно бессмысленно посмотрела на меня, и склонила голову на бок, оголяя шею и кровавый порез на ней.
“Ну же… она умоляет тебя...” – произнёс шепот в моей голове…
- Выпей! – сказал вслух Николас.
Нет…
Я попятилась назад, задев столик. Люди всё так же оставались на своих местах, в своих нелепых позах, некоторые с открытыми ртами. Это было так ужасно… выглядело так жутко.
- Анна? – позвал меня Николас.
Я, вздрогнув, резко глянула на него, а потом метнулась к двери и выскочила на улицу… почти сразу же угодив на небольшую проезжую часть, чуть не попала под колёса проезжающего мимо автомобиля. Раздался оглушительный сигнал, но я уже стояла на другой стороне улицы, не обращая внимания на прохожих, которые ничего не понимая, оглядывались на удаляющуюся машину.