Коан (кит. гунъань) — это дзэнская история, эзотерически высвечивающая космическую истину, обычно описывающая опыт просветления самого наставника, всегда основывающаяся на внешне нелепой ситуации. Типичными примерами здесь могут послужить приведенные в первой главе три коана. В последующих главах, повествующих о передаче дзэн от Первого патриарха к Шестому, представлены коаны, описывающие [переживаемое ими] просветление.
Коан является основным средством в традиции дзэн толка Риндзай для достижения состояния сатори, иначе пробуждения. Вот что говорит о сатори современный наставник дзэн толка Риндзай Дайсэцу Тэйтаро Судзуки:
Одного [состояния] самадхи недостаточно. Вы должны выйти из этого состояния, а подобное пробуждение и есть праджня. Сам момент выхода из самадхи и видение того, что это такое, и является сатори.
То обстоятельство, что многие книги на английском языке дают только описания тех нелепых ситуаций, которые пробуждают к состоянию сатори, не объясняя при этом необходимость предварительных занятий медитацией и более глубокий смысл самих ситуаций, приводит к двум распространенным [складывающимся у читателей] превратным представлениям: во-первых, что коаны являются наиглавнейшим и единственным средством как подготовки к [переживанию] сатори, так и проверки [пережитого состояния] — по крайней мере если не во всех школах дзэн, то в дзэн толка Риндзай; и во-вторых, что пробуждение представляет собой некую форму интеллектуальной гимнастики для решения задаваемой коаном головоломки в рамках некой эзотерической парадигмы.
В отношении первого недоразумения Судзуки, который сам придавал большое значение коанам, замечает следующее:
|
|
Именно здесь таится опасность самой системы коанов. Можно поддаться искушению и считать, что коаны сами по себе способны привести к постижению дзэн, забывая при этом истинную цель [учения] дзэн, заключающуюся в [полном] раскрытии внутренней жизни человека.
Ключом [к успеху] в раскрытии человеком его внутренней жизни является медитация — во всех школах буддизма, и особенно в дзэн-буддизме, включая дзэн толка Риндзай. Не случайно дзэн-буддизм носит именно такое название, ибо "дзэн" означает "медитация". В каждом дзэнском монастыре созерцательная практика занимает ежедневно несколько часов, а в особые дни это время доходит до 18 часов в сутки!
По традиции, через несколько лет занятий ежедневной медитацией учащийся интересовался у своего наставника относительно достигнутого им уровня подготовки. И наставник мог прибегнуть к самым неожиданным средствам, чтобы испытать ученика и помочь ему (см. главу 12), включая окрики и даже удары. Если ученик испытывает пробуждение, то данный случай записывается как коан. Таким образом, коан как бы венчает обучение адепта. Однако, что особенно характерно для дзэн толка Риндзай со времен Хакуина, к коану стали часто прибегать как средству [обучения] уже в начале, а иногда и в середине практики дзэн. Но даже и в этом случае коан не рассматривали как единственное или даже самое важное средство [обучения]. Подробнее с этим способом [обучения] мы познакомимся ниже.
В отношении второго недоразумения Ален Уоттс приводит следующий показательный пример:
Вполне можно понять, почему тот, кто в течение восьми лет занимался дзадзэн, сказал Р X. Блайту (R. Н. Blytн), что"дзэн всего лишь словесный обман, ибо, руководствуясь принципом "клин клином вышибают", дзэн помогает людям выбраться из тех пут, которыми они сами себя и связали, из заблуждений слов и идей, касающихся самой реальности".
|
|
Дзэн ни в коем случае не является словесным обманом. Когда наставник прибегал к необычным способам [обучения], как описано в коанах, он был искренен в своих словах; здесь не было никакой попытки обмануть, разыграть ученика. К примеру, когда Ма-цзу повторял слова Байчжана: "Если возникла в ней нужда, то следует ее потревожить с насиженного места" или когда Чжаочжоу говорит своему ученику: "Пойди и вымой свою чашку" — наставники были искренни в своих словах, пытаясь помочь ученикам. И если читателям подобные фразы представляются нелепицей, то лишь потому, что они не прониклись их более глубоким смыслом.
Слова в коанах зачастую используют для того, чтобы помочь ученикам освободиться от заблуждений слов и идеи, касающихся самой реальности, но, когда к коанам прибегают в начале занятий дзэн, такая практика не обязательна. К примеру, когда Няого говорит литератору Бо Цзюй-И, что основной смысл учения Будды состоит в несовершении зла и стремлении к добру, он использует слова по прямому назначению. Затем, когда он говорит поэту, что значение учения состоит не просто в понимании, а в исполнении, он пользуется языком, чтобы ясно и без обиняков выразить высокую истину. Равным образом, когда Ма-цзу решительно заявляет Чжаочжоу, что "как раз тот, кто меня сейчас спрашивает, и есть твое личное сокровище. У него есть все, в чем он нуждается, он ни в чем не испытывает недостатка, он пользуется всем непроизвольно, спонтанно. Так зачем же тебе искать его вовне?", наставник пользуется словами не для того, чтобы рассеять заблуждения, а прибегает к их буквальному значению, чтобы указать Чжаочжоу непосредственно на его сознание.
Кроме того, наставник дзэн может прибегнуть к бессловесным (невербальным) средствам. Наряду с окриками, ударами он может размахивать предметами, чертить [рукой] круги в воздухе или ползти на четвереньках, рыча подобно зверю.