Между млекопитающими есть еще одно принципиальное различие: одни, типа кроликов, прячут своих детенышей в гнездах или норках, у других малыши всегда сопровождают родителей – на их спинах, как у приматов, или своим ходом, как у овец.
Крольчихи большую часть времени стараются держаться на некотором отдалении от своей норки, чтобы своим запахом не привлечь к ней внимание волков (запах самих крольчат намного слабее). Вот видите? Снова поэтическая вольность, словно крольчихи ведут себя осознанно. Но крольчихам незнакомо понятие запаха или волков. Они просто делают то, что им говорят гены, потому что в ходе эволюции у крольчих, чьи гены заставляли их держаться от норки на расстоянии, выжило больше крольчат, чем у тех, чьи гены говорили им прятаться в норках вместе с ними. Действенность этой модели поведения доказывает, что в эволюционном контексте данного вида (то есть при постоянной угрозе со стороны волков) она оказалась полезной. В наше время, когда волки во многих странах уже перевелись, а иных хищников практически нет, с эволюционной точки зрения такое поведение, возможно, уже перестало приносить пользу, но кролики все равно продолжают вести себя по-прежнему.
Крольчихи прячут крольчат в норках и кормят их один-два раза в день8. Чтобы выживать в течение целого дня, крольчатам требуется чрезвычайно насыщенное по составу молоко: 13% белков и 9% жиров9. Козлята же повсюду следуют за своими матерями и кормятся практически постоянно, поэтому козье молоко содержит только 2,9% белков и 4,5% жиров10. (Человеческое грудное молоко, кстати, содержит 0,9% белков и 4,2% жиров. Ну и сколько часов, по-вашему, может прожить на одном таком кормлении ребенок?) Эволюция, подобно опытному балетмейстеру, заставила поведение матерей и их потомства и состав материнского молока развиваться в тандеме. Крольчата, которые пытались выходить из норок и следовать за крольчихами, равно как и козлята или ягнята, которые оставались на одном месте и ждали возвращения родителей, вместо того чтобы самим следовать за ними, рано погибали. Крольчата остаются в норках совсем одни, но они не пищат и не шевелятся, потому что шум может привлечь волков. В противоположность им козленок, отставший от матери, тут же начинает отчаянно блеять.
Так меняется поведение матерей и их детенышей от вида к виду, и каждому свойственна только одна модель, приспособленная к их образу жизни и потребностям. Бессмысленно было бы увещевать крольчиху, что «хорошая мать» должна проводить больше времени с детьми, как абсурдно было бы пытаться объяснить козе, что ребенок «не должен постоянно цепляться за ее юбку», потому что дети «должны учиться самостоятельности», да и сама мать «должна больше времени проводить наедине с мужем».
Детеныши приматов, как правило, должны находиться в постоянном контакте со своими матерями. Джон Боулби, британский психиатр, в своей книге «Привязанность»11 подробно описывает поведенческие механизмы установления связи у разных приматов, со ссылками на работы многих ученых. К примеру, он описывает злоключения своего коллеги, доктора Болуига, который решил самостоятельно воспитать оставшегося без матери детеныша мартышки-гусара, заменить ему мать, чтобы понаблюдать за его реакцией. Примечательно, что, как и любую обычную мать, его засыпали советами о том, как лучше всего растить обезьянку:
Болуиг описывает интенсивное цепляние за опекуна его маленькой мартышки-гусара после того, как его убедили (вопреки его собственному мнению) в необходимости дисциплинировать ее, например, не пускать в дом или посадить в клетку. «Каждый раз, когда я предпринимал подобные попытки, они заканчивались явлениями регресса в ее развитии. Обезьянка еще больше льнула ко мне, хуже вела себя, и с ней было труднее справляться».
Наказания и разлучение с родителями производит на обезьянок такое же отрицательное действие, как и на человеческих детей. Вот что происходило, когда доктор Болуиг запирал мартышку в клетке:
Она обычно вцеплялась в меня, а потом до конца дня не выпускала из поля зрения. Вечером, заснув, она вдруг просыпалась, цеплялась за меня с криками, которые являлись признаками охватившего ее ужаса, когда я пытался освободиться от нее.
Если ученые когда-нибудь обнаружат новое, дотоле совершено неизвестное животное и захотят побыстрее, не тратя недели на наблюдение за ними, выяснить, как его самки воспитывают детенышей, им достаточно будет провести простой эксперимент: разлучить матерей и детенышей. Если те не выкажут никакой тревоги, значит, для этого вида естественно оставлять детенышей одних. Если же, напротив, детеныши начнут истошно плакать, значит, для них естественно быть рядом с матерью. А как реагирует ваш младенец, когда вы оставляете его одного? Как думаете, что естественно для нашего вида?
Если судить по поведению человеческих детей, наблюдениям за нашими ближайшими биологическими родственниками-животными и составу грудного молока, можно с полной уверенностью заявить, что люди относятся к тому типу млекопитающих, которые кормят своих детей постоянно. Женщины племени Кунг, обитающего в пустыне Калахари в Южной Африке, постоянно носят своих детей с собой и на протяжении нескольких лет кормят их грудью по четыре раза в час и даже чаще. Доктор Блертон-Джонс, британский этолог (исследователь поведения животных), также изучавший поведение детей, высказал предположение, что младенческие колики могут быть реакцией на кормление по расписанию, а не по требованию7. И действительно, зафиксировано, что детеныши макак, которых растили в неволе и кормили из бутылочки раз в два часа, страдали от срыгивания и газов намного чаще сверстников, постоянно получавших грудное молоко от своих матерей.
Сьюзан Олпорт полагала, что переход от постоянного вскармливания к кормлению по расписанию произошел очень рано, возможно, с переходом к сельскому хозяйству:
...Женщины, даже те, что искренне любили своих младенцев, наверняка с радостью воспользовались открывшейся им возможностью ненадолго отложить своих чад, оставить их в безопасном месте – в доме, в кровати, на попечении старшей сестры или брата – и спокойно уйти по своим делам7.
Мне кажется, что в этой теории слишком много от реалий современной Америки. И хотя то, как часто кормят своих детей женщины племени Кунг, является мировым рекордом, на самом деле многие женщины в традиционных земледельческих культурах работают, усадив детей себе за спину, тогда как кормление по расписанию – изобретение совсем недавнего времени. У многих моих читателей бабушки (или прабабушки) в свое время по-прежнему всюду носили своих детей с собой. Идея кормления по расписанию возникла недавно, и на первых порах речь вовсе не шла о том, чтобы кормить младенца раз в три или, тем более, четыре часа. Вплоть до 1927 года стандартной рекомендацией для первого месяца жизни ребенка было кормление каждые два – два с половиной часа12. И хотя в масштабах отдельно взятых стран и эпох людям можно заморочить голову, человечество в целом на протяжении всего своего существования кормило детей грудью по требованию.
Более того, я не верю, что на протяжении тысяч лет матери в большинстве своем воспринимали детей как обузу или что они с радостью пользовались случаем оставить их одних. Я знаю многих матерей, для которых дети важнее всего на свете и которые, когда им приходится оставлять их, уходя на работу, испытывают лишь тоску (многие даже говорят, чувство вины).
Миллионы лет назад, задолго до того, как началась культурная эволюция нашего вида, предки Homo Sapiens уже умели присматривать за своими детьми. И матери, и дети вели себя инстинктивно, так, как им говорили их гены. Поведение это было идеально приспособлено к тем обстоятельствам, в которых развивался наш вид, – скорее всего к жизни небольшими группами охотников-собирателей, обитавшими на населенных опасными хищниками равнинах.
С того времени люди разделились на разные группы и изобрели новые способы воспитывать детей, а старые во многом забыли.
В традиционных культурах будущие родители учились, наблюдая за тем, как «правильно» воспитывают детей старшие, и любые изменения в этом происходили нечасто и требовали многих сотен лет. В современном, оторванном от корней информационном обществе молодая мать может с легкостью отвергнуть методы собственных родителей как устаревшие и неэффективные и вместо этого начать следовать советам знакомых или тому, что она почерпнула в книгах или фильмах.
Соответственно, в наше время бок о бок сосуществуют совершенно не похожие друг на друга подходы к воспитанию. Одни родители кладут детей спать в свою постель, тогда как другие укладывают их в отдельных спальнях. Одни при любом всхлипывании берут их на руки, другие оставляют в кроватках, даже если дети плачут. Кто-то терпит приступы раздражения и требования своих младенцев, а кто-то пытается исправлять их наказаниями и жесткой дисциплиной. И конечно же, существует бессчетное число промежуточных вариантов. Но при этом все родители, каких бы взглядов они ни придерживались, уверены том, что они поступают наилучшим для своих детей способом – иначе бы они ни за что этого не делали! И тем не менее, какие бы книги мы ни читали, каких бы советов на протяжении своей жизни ни слушали, во что бы ни верили или не верили, дети у всех у нас все равно рождаются одинаковые. Они появляются на свет безо всяких книг, советов или теорий у них в головах. Потребности и ожидания новорожденных сформированы не культурной эволюцией, а одними лишь генами.
Современные новорожденные по сути ничем не отличаются от детей, рождавшихся 100 000 лет назад. За последние несколько тысяч лет – не говоря уже о последних десятилетиях – человечество испытало гигантские культурные изменения, и при этом в генетических предпосылках поведения наших младенцев никаких заслуживающих упоминания перемен не произошло. Инстинктивное поведение младенцев, то, какого поведения они ожидают от своих родителей, и их реакции на различные формы обращения с ними не менялись на протяжении уже десятков тысяч лет. По мере взросления дети начинают понимать и, быть может, принимать законы и обычаи своей культуры. Процесс это постепенный и требует долгих месяцев, даже лет. Бессмысленно ожидать, что младенец мгновенно подстроится под наши требования. Если мы хотим понять, почему дети такие, какие они есть, нам нужно мысленно вернуться в прошлое на многие тысячи лет назад и проанализировать, как именно наш вид приспособился к своему эволюционному контексту.
На заре цивилизации
О бог! Плыть с такой командой дикарей, почти не перенявших человеческих черт от смертных своих матерей. Ублюдки, порожденные свирепой морской пучиной!
Герман Мелвилл. «Моби Дик»
В названии этой главы я намеренно избегаю столь часто используемого выражения «колыбель цивилизации», потому что, как нам известно, вначале никаких колыбелей не существовало.
Считается, что наши предки-приматы начали эволюционировать и превращаться в то, кем являемся мы, когда они спустились с деревьев и стали жить на равнинах. В теории, возвращение на твердую землю должно было способствовать раннему развитию самостоятельности у их отпрысков. Но прежде чем это могло бы произойти, наши предки испытали на себе еще одну, намного более судьбоносную и несовместимую с ранним развитием мутацию: появление интеллекта.
Интеллект требует, с одной стороны, обучения (то есть сложной формы поведения, в результате которого особь оказывается готовой приспосабливаться к непредсказуемо изменяющимся обстоятельствам – в противоположность жестко заданному инстинктивному поведению); причем, чем потенциально более развит интеллект, тем больше для такого обучения требуется времени. С другой стороны, для наличия интеллекта требуется большой мозг, а для прямохождения – сравнительно узкий выход из таза (будь наши тазовые кости расположены так же далеко друг от друга, как у четвероногих, мы постоянно страдали бы от грыжи, поскольку под давлением силы тяжести кишечник норовил бы вывалиться между ног). Как заставить все увеличивающийся череп проходить через все сужающийся выход таза? Древние евреи, как представляется, всецело осознавали эту дилемму: последствием вкушения плода древа познания стало «В болезни будешь рождать детей».
Головы новорожденных уже не могли увеличиваться дальше, и потому эволюция отдала предпочтение дотоле совершенно неизвестной среди млекопитающих мутации: мы стали появляться на свет с недоразвитым мозгом, прежде, чем завершится процесс формирования миелиновой оболочки, покрывающей нейроны и позволяющей нашей нервной системе функционировать. Вот почему после рождения голова растет быстрее всех прочих частей нашего тела и почему человеческие дети научаются ходить позже всех остальных других млекопитающих.
Ни одно другое млекопитающее не требует такого продолжительного, многолетнего периода кормления и защиты. Увидев живущего самостоятельно и уже имеющего собственную работу и дом девятнадцатилетнего молодого человека, мы подивимся его самостоятельности. Но увидев живущего без взрослых четырнадцатилетнего мальчика, мы с жалостью подумаем, что, наверное, это беспризорный ребенок. А ваш собственный птенчик в каком, как вы считаете, возрасте должен выпорхнуть из гнезда?
Человеку трудно в одиночку принять на себя все обязательства по воспитанию, пропитанию и защите ребенка в течение такого длительного периода. Матерям требовалась помощь семьи (отца, бабушки, дядей и старших детей) и общества, всего племени. Практически во всех культурах отцы на протяжении многих лет оставались с матерями и помогали им оберегать и кормить детей.
Помощь в воспитании отнюдь не всегда сводилась к одному только ношению детей и смене подгузников. Во многих культурах во многие эпохи повседневная забота о маленьких детях практически целиком считалась обязанностью матерей и иных женщин. Но несмотря на это, отцы продолжали помогать им, защищать, приносить добычу – или работать в офисе7. Даже в тех обществах, где процветала дискриминация женщин, мужчина, не поддерживающий собственную семью, навлекал на себя общественное осуждение.