Валентин ЧИКИН
Опубликовано в «Отечественных записках» 26 апреля 2018 г.
Карл Маркс и русские революционеры
В годы молодого Маркса Россия была страной позднего феодализма, единственной в Европе, где ещё господствовало крепостное право. В России правили самодержавные монархи, поддерживавшие реакционные режимы за рубежом, процветала жестокая рекрутчина, армия подавляла освободительные движения как в самой России, так и за её пределами. И хотя в карательных действиях против революций в Испании и Италии проявили себя и Франция, и Австрия, именно Россия заслужила репутацию «жандарма Европы». Естественно, молодой, вольнолюбивый Маркс с его воззрениями, направленными на осуществление справедливого общества, не мог не выступить против российской реакции, с полным основанием видя в ней тормоз для общественного развития всей Европы.
Пророк грандиознейшей революции
Если после Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии в Германии — на родине Маркса — заметно проявилось чувство признательности за освобождение от наполеоновского господства, то с годами это чувство всё более притуплялось, и на первый план выходили родовые изъяны России, которые не могли создавать для неё массовой поддержки. Россия ни по уровню своего экономического развития, ни по своему социальному и политическому устройству, ни по своим идеологическим конструкциям не могла быть примером для подражания.
И после реформы 1861 года, с которой обычно ведут отсчёт капиталистической России, было много такого, что продолжало отталкивать довольно широкие слои европейской общественности от России. Сохранялось самодержавие, сохранился в целости и сохранности весь феодальный класс — военно-служилое сословие, которое правило в России вплоть до 1917 года. Обычно после буржуазных революций феодальный класс если не упразднялся, то существенно ослаблялся, в России же он сохранился, продолжая сдерживать социально-экономическое развитие страны на новых основаниях. Реформы 1860—1870-х годов, которые многие наши современники пытаются подать как великие, не сыграли роли буржуазной революции, и поэтому вполне справедливы были высказывания ряда авторов прошлого о том, что 1861 год породил 1905-й, а 1905-й — 1917-й. Причины трёх русских революций начала ХХ столетия нельзя не видеть в ограниченных условиях Крестьянской реформы 1861 года.
Всё это Карл Маркс прекрасно видел, понимая всю сущность российских социально-экономических и политических реалий своего времени. Ещё в начале 1870 года Маркс писал, что пришёл к «глубокому убеждению: в России неизбежна и близка грандиознейшая социальная революция». Интересно не только то, что Маркс предвидел грандиознейшую революцию, но и то, что он был в этом глубоко убеждён. И это убеждение не было порождением каких-то сиюминутных настроений, оно строилось на хорошем знании России. Не полагаясь только на сведения западной печати, Маркс уже в возрасте более 50 лет приступил к изучению русского языка и освоил его в такой степени, что мог свободно читать сочинения русских авторов. Вышеуказанное высказывание он сделал после того, как изучил книгу видного русского социолога В.В. Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России».
Вообще о России Маркс писал неоднократно, оставив о ней и специальные работы. В конце 1858 года он написал три статьи, которые были прямо посвящены ситуации в тогдашней России и вышли в «Нью-Йорк дейли трибюн». Одна из них была передовицей, а две другие — прямо посвящены освобождению крестьян в России. Статьи убедительно свидетельствовали о большом внимании, которое уделял России Карл Маркс, хорошо понимавший, что происходит в этой стране. А ведь до реформы ещё было почти три года. Маркс прекрасно понял, что помещичье дворянство было против освобождения крестьян и всё сделает для сохранения своих привилегий.
Ещё до этих статей Маркс неоднократно останавливался на ситуации в России во время Крымской войны в серии своих очерков, публиковавшихся в ряде европейских изданий. И позднее Маркс неоднократно писал о России. Часть его материалов была опубликована, часть при его жизни не доходила до читателей. Среди них — его письмо в редакцию русских «Отечественных записок», которое он так и не послал по назначению. Его обнаружил Ф. Энгельс, разбирая бумаги своего соратника уже после его кончины. Письмо было опубликовано в 1886 году, а в России ходило по рукам в рукописном виде. Один из тогдашних читателей этого письма, известный писатель Глеб Успенский, в своей статье 1888 года под названием «Горький упрёк» подчёркивал: «Несколькими строками, написанными так, как написана каждая строка в его «Капитале», то есть с безукоризненной точностью и беспристрастием, К. Маркс осветил весь ход нашей экономической жизни начиная с 1861 года». Письмо имело большой резонанс среди русских общественных деятелей и позже было прокомментировано молодым В.И. Лениным, выступившим против того, чтобы приписывать Марксу переход на позиции русского народничества.
В 70-х годах XIX века Маркс полагал, что две страны мира особенно заслуживают пристального внимания. Это Соединённые Штаты Америки — страна бурного развития капитализма — и Россия с её 100-миллионным населением, где он видел сильное революционное движение. Будущую победу революции в России Маркс воспринимал как огромное событие международного значения, которое повлияет на весь мир.
К. Маркс и М. Бакунин
С русскими революционерами Маркс наладил личные связи ещё задолго до 1870—1880-х годов, когда о русском революционном движении говорили и писали многие общественные деятели в самых различных странах мира. Контакты с русскими людьми, оказавшимися на Западе, позволяли ему лучше разобраться в реальном положении в России, понять ряд важных нюансов российской общественной жизни, которые в тогдашней печати не находили своего отражения.
Ещё в 1840-е годы К. Маркс познакомился и довольно часто общался с рядом русских людей. К ним относились М.А. Бакунин, Н.И. Сазонов, П.В. Анненков, В.П. Боткин, Г.М. Толстой, И.Г. Головин и другие. Бакунин выехал за границу в 1840 году и через несколько лет перешёл на положение политического эмигранта. В 1844 году из-за отказа вернуться в Россию он был лишён прав состояния и приговорён к жестокой мере наказания — каторжным работам. Бакунин переезжает в Швейцарию, где сближается с видным немецким социалистом В. Вейтлингом.
Вейтлинг одним из первых поставил задачу соединения социализма с рабочим движением и был не только самобытным мыслителем, но и практиком рабочего движения. Его воздействие на дальнейшее становление взглядов М. Бакунина несомненно. Знакомство с Вейтлингом стало важной вехой в переходе Бакунина и к социализму, и к революционности. В июле 1843 года в трёх номерах газеты «Швейцарский республиканец» вышла статья Бакунина под названием «Коммунизм». Это была первая статья о коммунизме, написанная русским политическим эмигрантом и, вообще, русским человеком.
К моменту знакомства с Марксом Бакунин уже был социалистом и революционером. Это знакомство произошло при следующих обстоятельствах. Весной 1844 года Бакунин отправился в Бельгию, пробыв несколько дней в Париже. Именно тогда состоялось его знакомство с Карлом Марксом. Как ни странно, знакомство это было организовано через казанского помещика Г.М. Толстого, уже хорошо знакомого с Марксом и заявившего себя его последователем. Имеются свидетельства очевидцев о том, что Толстой был с Марксом «в самых дружеских отношениях». Как отмечается в литературе, помещик был демократически настроен и имел связи в революционных кругах. Ему, подолгу проживавшему за границей, и принадлежит инициатива знакомства Маркса и Бакунина.
А. Руге, немецкий общественный деятель, в письме к немецкому филологу Г. Кёхли от 24 марта 1844 года описывает одну из встреч немцев, русских и французов, которые собрались на обед для рассмотрения совместных планов. На этом обеде присутствовали, как он пишет, «русские — Бакунин, Боткин, Толстой (эмигранты, демократы, коммунисты), Маркс, Риббентроп, я и Бернайс; французы — Леру, Луи Блан, Феликс Пиа и Шельхер».
Пребывание Бакунина в Париже было недолгим, а встреча с Марксом, можно сказать, мимолётной. Но затем Бакунин вновь приезжает в Париж и обосновывается здесь на три года. Он опять встречается с Марксом и его другом Ф. Энгельсом, но отношения между ними не были близкими и не предвещали поначалу каких-либо конфликтов. Первая размолвка возникла по недоразумению, поскольку появились сведения о связях с Третьим отделением, то есть с российской тайной полицией, Я. Толстого, бывшего декабриста. Поскольку Бакунин был близко знаком с Я. Толстым, тоже перешедшим на положение политического эмигранта, то появилось подозрение и в отношении него, вскоре развеявшееся, но оставившее определённый отпечаток на отношениях между Марксом и Бакуниным.
29 ноября 1847 года в Париже, на полуторатысячном митинге по случаю очередной годовщины польского восстания 1830—1831 годов, М. Бакунин произнёс речь, которая явилась его первым крупным публичным выступлением, вскоре опубликованным на французском, немецком и чешском языках. В этой речи Бакунин одним из первых заявил о существовании второй России. Пожалуй, к тому времени выступление ни одного русского революционера не имело такой широкой огласки за рубежом, как эта довольно пространная речь Бакунина. Вообще, тогда мало кто знал и верил в существование революционной России. Бакунин постарался убедить западную общественность в обратном. А Маркс стал одним из первых, кто узнал о существовании революционной России, с представителями которой он стал налаживать связи ещё в 40-х годах XIX века.
Вскоре Бакунин вновь покинул Францию и поселился в Бельгии. Здесь, в Брюсселе, он сотрудничал не только с польскими, но и с немецкими и французскими демократами. Здесь же он вновь встречался с К. Марксом. А далее следует активное участие Бакунина в революции 1848 года. Трудно назвать ещё одного европейского революционера, который бы сыграл столь же активную роль в этой революции. Он проявил себя во время революционных событий во Франции. Их он считал настоящим революционным делом, о котором давно мечтал. Далее он направился в Германию и Чехию, где принял участие в местных революционных событиях до такой степени, что его даже называли руководителем Пражского восстания 12—17 июня 1848 года. Потом он возвращается в Германию и в Берлине вновь встречается с К. Марксом.
Попав далее в Дрезден, он по существу становится руководителем известного Дрезденского восстания. Его роль в этом восстании была столь значительна, что Ф. Энгельс в 1851 году в своей «Революции и контрреволюции в Германии» подчёркивал, что восставшие в Дрездене «нашли способного и хладнокровного командира в лице русского эмигранта Бакунина». Маркс также имел довольно полную информацию об участии Бакунина в революционных событиях 1848 года. Позитивно он оценивал и его руководящую роль в Дрезденском восстании.
После поражения этого восстания Бакунин был арестован прусскими властями, некоторое время находился в дрезденской тюрьме, а затем в Кёнигштайнской крепости. Саксонские власти приговорили Бакунина к смертной казни, заменённой затем пожизненным заключением. Но скорее он был передан Австрии, где его вновь приговорили к смертной казни, а затем, в мае 1851 года, передали русским властям. Вплоть до 1861 года Бакунин не имел возможности участвовать в европейском революционном движении. Но в этом же году ему удалось бежать из заключения, и он вновь окунулся в европейские дела. Он восстанавливает связи с К. Марксом, который поначалу позитивно воспринял возвращение Бакунина. Но затем отношения между ними ухудшаются.
Особенно они стали напряжёнными в рамках Первого Интернационала. Противоречия между Марксом и Бакуниным во многом привели к его расколу. Бакунин становится одним из лидеров революционного анархизма, но отнюдь не отказавшимся от идей социализма. И нельзя забывать, что именно Бакунин в 1869 году издал в Женеве в собственном переводе «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, способствуя, таким образом, его популяризации среди русских читателей.