Монах спросил Фукэцу: «Вы можете выразить истину без слов и без молчанья?» Фукэцу ответил:
— Я всегда помню весну на юге Китая. Среди несметных видов благоухающих цветов поют птицы.
Комментарий Мумона. Дзэн Фукэцу — молния. Он сверкал им при каждой возможности. Однако на этот раз он так сделать не смог и лишь процитировал строку древней китайской поэмы. Не обращайте внимания на дзэн Фукэцу: хотите выразить истину — выскажите свои слова, выскажите своё молчание, объясните мне свой дзэн.
Не раскрывая своего проникновенья,
Пытался дать он не свои слова — чужие.
И так болтал без перерыва,
Что с толку сбил всех слушавших его.
Проповедь с третьего места
Во сне Кёдзан оказался в Чистой Земле Майтрейи.[9]Он обнаружил, что сидит в обители Майтрейи на третьем месте. Кто-то объявил: «Сегодня проповедует сидящий на третьем месте».
Встав и ударив молотком, Кёдзан произнёс:
— Истина Учения Махаяны[10]беспредельна, превыше мыслей или слов. Понятно?
Комментарий Мумона. Я хочу спросить у вас, монахи: он проповедовал или нет?
Открыв рот, он пропадает. Держа закрытым рот, он пропадает. Когда же он не открывает рта и не держит рот закрытым — он на сто восемь тысяч миль от истины далёк.
Он спал средь бела дня,
Но говорил о сне.
Урод среди уродов,
Хотел он всех надуть.
Монахи поднимают экран
Хогэн из монастыря Сэйрё собрался было читать наставления перед обедом, когда заметил, что опущенный для медитации бамбуковый экран не поднят. Он указал на это монахам, и двое из них встали и скатали его вверх.
Наблюдая за ними, Хогэн сказал: «У первого монаха состояние хорошее, не то, что у второго».
Комментарий Мумона. Я хочу спросить: кто из этих двух монахов выиграл и кто проиграл? Если у кого-нибудь из вас есть единственный [способный видеть] глаз, то он увидит ошибку учителя. Но выигрыши и проигрыши я не обсуждаю.
Когда экран закатан вверх —
Огромное небо открыто.
Но это небо не созвучно дзэн.
И лучше небо позабыть,
От слов пустых уединиться…
Не ум, не Будда, не вещи»
Монах спросил Нансэна:
— Есть ли учение, которого никогда не проповедовал ни один учитель?
— Да, есть, — сказал Нансэн.
— Что же это? — спросил монах.
— Это не ум, это не Будда, это не вещи, — ответил Нансэн.
Комментарий Мумона. Старина Нансэн ненароком выболтал сокровенные слова. Он должен был очень огорчиться.
Нансэн был слишком добр и тайну упустил.
По правде говоря, у слов нет силы.
И даже если та гора внезапно морем станет,
Словами всё равно сознанья не раскрыть.
Задул свечу
Токусан изучал дзэн под руководством Рютана. Как-то раз, придя вечером к учителю, он долго задавал ему вопросы. Рютан сказал ему: «Уже глубокая ночь, почему бы тебе не отдохнуть?» Токусан поклонился и, открыв наружную дверь, заметил: «Уж очень там темно».
Рютан предложил ему в дорогу зажженную свечу. Едва лишь Токусан взял свечу, как Рютан её задул. В этот миг ум Токусана раскрылся.
«Чего ты достиг?» — спросил Рютан. «Отныне, — сказал Токусан, — я не буду сомневаться в словах учителя».
На следующий день Рютан, проводя занятия с монахами, сказал им: «Я вижу среди вас монаха. Его зубы тверды, как железное дерево. Его рот горит, как кровавая рана. На удар тяжёлой дубиной он даже не обернётся. Придёт время, и он взойдёт на высочайшую гору и принесёт туда моё учение».
В этот день, перед учебным залом, Токусан сжёг свои комментарии к сутрам. Он сказал: «Сколь бы ни были трудны все учения, но по сравнению с просветлением они — что волос перед небом. Сколь бы ни были сложны и глубоки все знания мира, но по сравнению с просветлением они — что капля воды перед великим океаном». Затем он покинул монастырь.
Комментарий Мумона. У себя на родине Токусан не принимал дзэн, хотя и слыхал о нём. Он думал: «На юге монахи считают, что можно учиться Дхарме без сутр. Они ошибаются. Я обязан их научить». Поэтому он и направился на юг. Он случайно остановился отдохнуть неподалёку от монастыря Рютана. Встретившаяся ему старушка спросила его: «Что несёшь ты такое тяжёлое?» — «Комментарии к «Алмазной Сутре», написанные мною за много лет», — ответил Токусан.
— Я читала эту сутру, — сказала старая женщина, — в ней говорится: «Нельзя удержать ум прошлый, нельзя удержать ум нынешний». Тебе хочется отдохнуть и выпить чаю. Какой же ум ты хочешь для этого применить?
Токусан остолбенел. Спустя некоторое время он спросил старушку, не знает ли она поблизости хорошего учителя. Она направила его к Рютану, куда было меньше пяти миль. Он пришёл к Рютану тихим и скромным, совсем не таким, каким отправлялся в путь. Рютан же был так добр, что забыл о своём достоинстве. Это напоминало отрезвление пьяного водой из канавы. В конце концов, это была ненужная комедия.
Лучше раз увидеть, чем сотню услыхать.
Но от учителя лучше
Сто раз услышать, чем раз увидать.
Имел он очень длинный нос,
Но всё же был слепым.
Ни флаг, ни ветер»
Двое монахов спорили о флаге, один говорил: «Движется флаг», другой: «Движется ветер». Мимо шёл шестой патриарх. Он сказал: «Ни флаг, ни ветер — движется ум».
Комментарий Мумона. Шестой патриарх сказал, что ни флаг, ни ветер не движутся, а движется ум. Что он имел в виду? Если вы интуитивно это поняли, то увидите здесь двух монахов, пытающихся под видом железа купить золото. Патриарх не мог вынести этих двух тупиц, оттого и пошёл на эту сделку.
Движется ветер, флаг или ум,
Здесь ведь одно пониманье.
Если ж вы только откроете рот —
Всё обернётся ошибкой.
Этот ум — Будда»
Дайбай спросил у Басо: «Что есть Будда?»
— «Этот ум — Будда», — ответил Басо.
Комментарий Мумона. Кому это полностью ясно, тот носит одежду Будды, ест пищу Будды, произносит речи Будды, ведёт себя, как Будда, он — Будда.
Но этот случай заразил многих учеников формализмом. Кто понимает это верно — тот, сказав слово «Будда», три дня будет мыть губы, а услышав, что этот ум — Будда, заткнёт уши и сбежит.
Под небом голубым и в ясном свете солнца
Не надо ничего искать.
А тот, кто спрашивает, что такое Будда,
Подобен вору с краденым в кармане,
Твердящему, что нет за ним вины.
Дзёсю разбирается
Бродячий монах спросил встреченную старуху о дороге на Тайдзан, популярный храм, дающий, как считалось, мудрость каждому, кто помолится в нём. Она ответила: «Иди прямо». А когда монах прошёл несколько шагов, сказала себе: «Такой же обычный посетитель храмов».
Кто-то сообщил об этом случае Дзёсю, и тот сказал: «Подождите, пока я не разберусь». На следующий день он пришёл туда и, задав старухе тот же вопрос, получил от неё такой же ответ. «Я разобрался с этой старухой», — заметил тогда Дзёсю.
Комментарий Мумона. Старая женщина сумела развязать войну, но не догадалась, когда лазутчик подкрался к её палатке. Хотя старина Дзёсю и сыграл лазутчика и поразил старуху её же оружием, но он не был умелым генералом. Каждый из них по-своему ошибся. А теперь я хочу спросить вас: зачем Дзёсю разбирался со старухой?
Когда вопрос простой — ответ таким же будет.
Когда ж вопрос скрипит в зубах
Песком, попавшим в кашу,
Ответ — как прут, торчащий из земли.
Философ и Будда
Философ спросил у Будды: «Без слов и без молчания — ты истину мне скажешь?» Будда промолчал. Философ поклонился и поблагодарил Будду словами:
— Благодаря твоему милосердному состраданию я рассеял свои заблуждения и вступил на истинный путь.
Когда философ ушёл, Ананда спросил Будду, чего же тот достиг. Будда ответил:
— Добрая лошадь бежит даже от тени кнута.
Комментарий Мумона. Ананда был учеником Будды. Но даже его мнение не превзошло мнения постороннего. Я хочу спросить вас, монахи: какова разница между учениками и посторонними?
Чтоб наступить на острый край меча
Или по льду бежать проворно
Не нужен ни пример, ни след ничей.
Свободно перешагивай ущелья.
Этот ум — не Будда»
Монах спросил у Басо: «Что есть Будда?»
— «Этот ум — не Будда», — ответил Басо.
Комментарий Мумона. Кто это понял — закончил учёбу дзэн.
Если мастера по фехтованью
Встретишь по дороге —
Лучше сдай ему свой меч, в драку не вступай.
Если же тебе поэт попадётся — можешь
Прочитать ему свои лучшие стихи.
Всякому другому ты скажи немного.
Только никогда не надо говорить всего.
Учёба — не путь»
Нансэн сказал: «Ум — не Будда, учёба — не путь».
Комментарий Мумона. Нансэн старел и забывал стыдиться. Тяжело дыша, сказал он это, разнося сплетню о собственном доме. Но мало кто здесь доброту его оценит.
На ясном небе светит солнце.
А землю засохшую дождь оросит.
Он сердце своё им раскрыл
И высказал всё откровенно.
Но тщетно, увы, говорить
Лишь рыбам и свиньям одним.
Две души
Китайская девушка Сэйдзё, — заметил Госо, — имела две души: одна всё время болела дома, а другая была в городе замужней женщиной с двумя детьми. Какая же душа была настоящей?
Комментарий Мумона. Тот, кто это понимает, поймёт, что можно выбраться из одной раковины и залезть в другую, как бывает, когда на время снимаешь жильё. Но кто не может понять, тот, когда придёт его срок и разделятся четыре составляющих его стихии, — будет совсем, как краб, нырнувший в кипяток и отчаянно работающий всеми клешнями и лапками, [чтоб выбраться наружу]. В этом тяжком положении он может закричать: «Мумон же не сказал, куда идти!» — но тогда будет уже слишком поздно.
Над облаками луна вечно та же.
А горы и реки под нею различны.
Каждый счастлив в единстве своём
И в своём же различьи.
Это — одно, а вот этого — два